Три жениха для попаданки Гринь Ульяна

– Ты мне других не баламуть! Будешь слушаться – высоко подымешься, а если заерепенишься – быстро вылетишь отсюда, и путь тебе один! В заведение!

Страшно, аж жуть… Да отправьте меня уже в это заведение! Хоть посмотрю на него! Но в одном она права – ерепениться пока вредно. Надо нос пониже, а спинку попрямее сделать. Не унижаться, но и не выступать. Поэтому я послушно выловила несколько ромбушек и сняла последние кусочки кожуры. Мелла подхватила чан и кивнула:

– Теперь поди помоги нарезать фирань к супцу.

Фирань… Знать бы, как она выглядит. Я поднялась, уперлась ладонями в спину и попыталась прогнуться назад, чтобы размяться. Пальцы дёрнуло током. Ух болят!

Сжала кулаки несколько раз, приговаривая:

– Мы писали, мы писали, наши пальчики устали.

А потом направилась к единственному столу, где девушка с кудряшками из-под чепца сосредоточенно строгала длинные зелёные стебли. На порей похоже. Фирань, блин! Говорили бы, как нормальные люди, – порей и точка.

– Привет, – сказала я девушке. – Помочь?

– Ты не спрашивай, ты нож бери, – хихикнула она, подвигая мне часть стеблей. – Я Арика, а ты?

– Ксения.

– Тэ, что за имя такое? Откуда ты?

Я взяла нож и, подглядев, как она делает, принялась резать фирань прямо на столешнице, уже носившей следы лезвия. Ответила между делом:

– Издалека. А ты давно тут?

– Так три года уж! Четырнадцать мне было годков, когда меня отец продал дворцу.

– Ты тоже собственность короны? – фыркнула я, но Арика серьёзно ответила:

– Я принадлежу господину главному королевскому кухарю. Ты тоже?

Я пожала плечами. Арика додумала за меня и озвучила:

– Не, ты же собственность короны! Значит, как Мелла. Вам лучше!

– Чем же это лучше? – заинтересовалась я. Все эти подробности начали меня увлекать по-настоящему. Арика наморщила лоб и сказала:

– Ну, взять хотя бы жалование. Из моего часть идёт короне, а часть господину главному кухарю. А вот если тебе платить будут, вычитать следует только часть короне.

– О как…

Интересно, сколько по деньгам получится? Надо будет потом спросить, какую сумму Арике дают на руки. Потом.

А пока надо смотреть, что делаю, потому что нож легонько скользнул по пальцу, оцарапав. Я сунула палец в рот и осмотрела лезвие. Хорошо, что не наточен, а то отсекла бы к фигам. Кстати, почему тут не точат ножи? Я поискала взглядом брусок или мусат, но ничего не нашла. Решительно отобрав нож у Арики, принялась привычно водить лезвием по тупой стороне. Папа так всегда делал на даче, на рыбалке.

– Что это ты… – удивилась девушка, а я попробовала нож на кончике пальца и улыбнулась. Затем принялась править второй. Вернула его Арике и уже без усилия порезала оставшийся пучок фирани.

– Ловко, – оценила мои старания девушка. – Обычно нам точит ножи кузнец, но он раз в неделю на кухни приходит.

– Бруски поставить на кухню, и можно править себе до кузнеца, – я ссыпала нарезанную зелень в миску и взяла следующий пучок. – А сколько всего кухонь?

– Ну, вот тут у нас людская кухня, – охотно начала рассказывать Арика. – Ох, и правда хорошо режет ножик! Мы готовим на всю прислугу. Дальше кухня для придворных дам и господ, а дальше уж и королевская, но туда мы с тобой никогда не попадём. Там только кухари работают с кухарятами! А, ещё есть пирожечная, кофейная, винные погреба…

– Кофейная? Ох, жизнь отдам за кофе! – мечтательно протянула я, машинально пробуя фирань на вкус. Почти порей, только ещё мягче. А кофе… Я старалась о нём не думать. И вообще, я есть хочу. Блин, какая я голодная!

– Ты что?! – испугалась Арика. – Ты и вправду жизнь оставишь! Кофе только для королевской семьи и самых приближённых людей!

Я только фыркнула. От королевской семьи не убудет. Я не я буду, если не сварю себе чашечку кофе… Потихонечку!

– Готово, сороки? – Мелла подошла со спины, заглянула в миски и удовлетворённо хмыкнула: – Хорошо, мелко, быстро. Арика, вы с Гзеней отдохните чуток, после ужина вам котлы мыть.

– Я ж мыла третьего дня! – напомнила Арика. – Разве ж моя очередь?

– А кто сегодня спалил пулярку? Целую жирную пулярку, дотла! И кто умолял на коленях не рассказывать господину главному кухарю? – Мелла упёрла руки в боки, и её глаза стали больше и выпуклее от праведного возмущения. – Вот и мой котлы теперь неделю, не стони! Гзеня тебе поможет, она новенькая, пусть привыкает!

– Эх, чтоб её подняло и перевернуло, эту пулярку, – в сердцах бросила Арика, воткнув нож в стол. Я с опаской глянула на острое лезвие и заметила:

– Ей уже всё равно. Помоем мы котлы, ничего страшного.

Котлы мы, конечно, помыли. Арика привычно, а я – с муками и матами. Почему тут не изобрели Фейри? А то жители Виллабаджо уже праздновали бы… Но нет, мы тёрли внутренности котла песочком на заднем дворе кухни, потом сушили травой, большими пучками травы. А котлов было четыре. И всё это до ужина, потому что Арика предложила – лучше сразу отмучиться, а потом отдыхать. Конечно, я с ней согласилась, но живот бурчал и бурчал. Крохотный кусочек зелени – не еда… Поэтому, когда мы сели за общий «людской» стол, первой моей реакцией было: «Что? Это всё?»

За пятью длинными столами нас сидело около пятидесяти. Только женщины и девушки. Все те, что готовили еду, а ещё горничные в серых платьях, прачки в светлой одежде и – отдельно ото всех – коровницы, от которых пахло. Всё это мне объяснила шёпотом Арика, пока набирала руками на тонкий кусок чёрствого хлеба, служивший тарелкой, пирожков с большого блюда. Фирань с какими-то красными ягодами, приправленную уксусом, мы накладывали большой деревянной ложкой на тот же хлеб. Пулярок, о которых говорила старшая по кухне, на столе не было. На обед, что ли, всё сожрали?

Мне досталось два пирожка, и я принялась думать, что сделаю с этим невероятным богатством, свалившимся на одну бедную попаданку. Съем сразу или оставлю один на попозже?

Впрочем, пока я думала, руки делали. И вот уже от пирожков с мясом, по вкусу куриным, остался только запах. Облизнувшись, я спросила:

– А ещё дадут?

– Дадут. Завтра, – вежливо ответила Арика. Я вздохнула:

– Хило кормят… Я что-то даже не распробовала.

– Привыкай, – пожала плечами девушка. – Ухватишь на кухне завтра кусочек там, кусочек сям. Когда Мелла не видит, можно и второй обед устроить! А вот коровницам хуже, им только сено и остаётся жевать.

Согласившись, я принялась за салат. Разглядывать соседок не хотелось. И так видно, что у них чумазые носы, нечищеные зубы и платья в пятнах, даже у прачек. Лучше подумать о насущном.

Я устроилась на кухне дворца. Это можно считать повышением. Да и вообще большой удачей. Не тюрьма, не заведение с проститутками. Здесь тепло, светло (почти) и близко к еде. А что Мелла руки распускает – переживу. Главное, чтобы мужчины не приставали, а ещё – чтобы никто не увидел мою искристую татушку на груди. А может, она уже сама сошла?

Едва удержавшись от машинального движения проверить наличие клейма, я почесала голову. Ой! Надеюсь, вошек не подхватила от прелестных барышень! А то придётся бриться налысо, ведь тут нет антипедикулёзного шампуня…

Вдох-выдох. Спокойно. Как-то же тут справляются с насекомыми… Дегтярное мыло, например. Уксус. Керосина наверняка нет, но что-нибудь найдётся. Просто забыть о том, что сегодня я лягу спать на подушку, где до меня спала мадама с вошками…

Господи, как я хочу домой!

Если я попала сюда, то должен быть способ совершить обратное путешествие! Но как его найти?

Доев салат, я принялась машинально пощипывать чёрствую чёрную «тарелку» грубого помола. Придётся подождать и присмотреться. Сдаётся мне, что искры магии могут всё, но вряд ли всё хотят делать. Может быть, есть способ к ним подлизаться? Ведь ответили же они мне в часовне!

Точно!

Мне надо найти часовню здесь, во дворце. И сходить помолиться искоркам, чтобы выбить из них ответ на мой вопрос.

– А где часовня? – подтолкнула я локтем Арику, которая уже начала посапывать сидя.

– Чего? – подпрыгнула она, потом помотала головой: – Часовни нет. Есть церковь.

– Сойдёт. Где она? Как туда пройти?

– В воскресенье все и пойдём, до работы, – зевнула Арика. – А сейчас спать пошли.

– Мне бы сейчас…

– Священник спит. Да и зачем тебе? В воскресенье получишь отпущение грехов, а пока можно и так помолиться. Пошли-пошли.

Я подчинилась, встала из-за стола. Женщины уже потянулись из столовой в коридор. Мы тоже было втянулись в их цепочку, но меня поймала Мелла:

– Новенькая! Тебе пока места в дортуаре не приготовили. Ты будешь спать в кухне, я там тюфяк бросила у очага.

– Почему?

– Потому что кровать ещё не сделали, – ворчливо ответила Мелла. – Давай, не спорь. Пора уже научиться послушанию…

Она подтолкнула меня к кухне, а Арика помахала рукой исподтишка и шепнула:

– Доброй и сладкой ночи. Встретимся утром.

Ага, сладкой, как мои мечты о доме!

На кухне было душно и темно. Мелла поставила зажжённую свечу на стол и кивнула на очаг:

– Вон тюфяк, накройся этим, – и она бросила мне дурно пахнущую дерюгу.

– Спасибо, добрая госпожа, – с иронией ответила я ей и вздохнула морщась.

– Скажи мне, деточка, тебя для чего растили? – со взаимной ехидцей фыркнула Мелла. – Уж не для утех ли с богатыми и знатными господами? Тебе подавай батистовые простыни и кружевной полог на балдахине?

– Я не неженка, Мелла…

– Госпожа Мелла!

– Простите. Я не неженка, госпожа Мелла, но это, – указала на дерюгу, – воняет псиной и мертвыми крысами.

– Любая другая взяла бы и поблагодарила, кланяясь в пояс!

– Я не любая другая. Если я заболею, кто будет меня лечить? Сколько это будет стоить денег короне?

– Хиленькая ты, Гзеня! Никто не болеет от запаха, а ты вдруг заболеешь?

– Не от запаха, а от микробов!

– Это ещё что?!

– Неважно… – я сдулась от бесполезного спора. – Просто… Можно другое одеялко?

Мелла пристально смотрела на меня, покачивая головой, а потом вышла. Дура старая… Я села на тюфяк, поелозила на нём, пытаясь устроиться поудобнее, но он был набит колючей соломой. Вот подстава! Как спать-то на нём?

Дверь снова скрипнула, раскрываясь, и мне в лицо полетело что-то шершавое, но пахнущее травами. Подняв голову, я успела заметить край юбки Меллы, а потом дверь закрылась со щелчком. А я улыбнулась. Первая победа, самая сладкая!

Не раздеваясь, я улеглась на тюфяк и накрылась этой недоскатертью-полуполотенцем и закрыла глаза. Боже, дай мне сладкого сна до самого утра!

Ага, два раза!

Не знаю, сколько было времени, когда я проснулась от нестерпимого зуда в районе груди. Тавро чесалось. Неужели не исчезло? Я села на тюфяке и расстегнула пуговицы платья. Метка избранных таинственно светилась в лунном луче, проникавшем в кухню из окошка. Чёртово клеймо! Теперь всё время будет чесаться?

А потом я услышала звук, который разорвал мне сердце. Как будто младенец плакал…

Глава 5. И бог создал сковородку!

Поднявшись с тюфяка, я осторожно направилась к двери. Открыла её потихонечку, чтобы не скрипеть несмазанными петлями, и выглянула в коридорчик. Нет, это никакой не младенец. Очень похоже на котёнка! Потерялся где-то, маленький, плачет, мамку ищет…

Котят я всегда любила больше, чем детей. Поэтому безо всяких размышлений двинулась на писк беззащитного существа, которое где-то в ночи, одно, напуганное и голодное.

Из коридорчика я попала в другую кухню. Она оказалась больше и чище, чем людская, где я проработала день. Ещё один очаг, но чуть поменьше и гораздо красивее. Столы выскоблены добела. Вместо чугунных горшков – медные кастрюльки. Это наверняка кухня для придворных. Интересно, что же в королевской кухне? Фарфор и серебро с золотом?

А, пофиг! Котёнок всё ближе. Где ты спрятался, маленький?

– Кис-кис, – позвала я шёпотом. Эхо отразилось от стен, и я поёжилась. Никого нигде нет, пусто, холодно…

Из придворной кухни выходило две двери. Внимательно прислушиваясь, я прошлась от одной к другой. А котёнок, как назло, замолчал. И что теперь? Куда? Налево или направо? И вот где теперь искры, когда мне нужна подсказка? Не для себя же стараюсь, для беззащитного существа!

– Кс-кс-кс, кисонька, где ты? – снова позвала я, напряжённо прислушиваясь. И уловила шорохи за правой дверью. Радостно сунулась в неё, осторожно заглянула в помещение. Это не кухня, а что-то наподобие – нет большой печи, только маленький очаг посредине комнаты с чем-то похожим на вытяжку сверху. А вокруг составленные вместе столы, на которых странные приборы, весы, чашки, чашечки, блюдца и ложечки. А ещё турки! Турки, боже господи! Какое счастье, это же кофейная!

Сейчас бы чашечку кофе…

– Что ты здесь забыла, девка?!

Я аж подпрыгнула от неожиданности и схватилась за сердце. Тёмная тень выступила из-за угла, а тоненький писк взрезал воздух между нами. Парень не старше меня по виду, одетый в камзол и панталоны до колена на чулках, держал маленького серого котёнка за шкирку. А тот трепыхался в воздухе, растопыривая лапы, и мяукал, жалобно разевая крохотную пасть. Выглядело всё не слишком нежно.

– Отпусти котёнка, урод! – потребовала я с налёта.

Парень поднял брови и усмехнулся:

– Ты… требуешь? Ты, чернь? Сейчас я позову охрану, и ты попадёшь в казематы, дура!

– Котёнка отпусти! – я решила не поддаваться на провокацию и гнуть свою линию. Тоже мне, принц нашёлся! Охрану он позовёт, говнюк! Побоялся девушки! Тьфу…

– Я хотел окунуть его в горячий шоколад, – фыркнул парень, приближаясь. – Но теперь, думаю, я окуну в шоколад тебя!

Отбросив маленькое серое тельце на пол, он шагнул ко мне. Я отступила. Он сделал ещё шаг. Я упёрлась задом в стол. В спину мне ткнулось что-то твёрдое. А взгляд парня – острый, издевающийся, высокомерный – как кинжалом, проткнул мои глаза. Руки потянулись к моей шее. Мамочки… Он меня сейчас удавит! Я и забыла, в какой мир попала! Женский пол тут ниже какашки!

– Или что-нибудь другое сделаю, – рот парня растянулся в противной улыбке от уха до уха, а рука схватила меня за плечо. Но меня трогать без моего согласия опасно – особенно, когда нет свидетелей, а помещение полно всякой кухонной утвари. Боже, спасибо за то, что создал во всех мирах кухонную утварь!

Ручка сковороды – плоской и широкой – удобно легла в мою ладонь, и я с силой ударила парня по голове.

Раздался глухой звон, будто кто-то пнул китайский гонг тяжёлым берцем.

Парень с секунду смотрел на меня изумлённо, а потом закрыл глаза и медленно, картинно рухнул на пол.

Я перевела взгляд с него на сковородку и кивнула удовлетворительно:

– Хорошая вещь.

Крохотные коготки вцепились в мою юбку, и котёнок неловко, но быстро вскарабкался прямо мне в руки. Он был такой маленький, такой напряжённый – просто комок жил и нервов! Между нами словно проскочила искра, но на этот раз не магическая, а самая настоящая, какая бывает между человеком и животным. Имя ей – безусловная любовь с первого взгляда…

– Киса, – шепнула я, проводя ладонью по голове котёнка, по шее, тощенькому тельцу. Коты лечат. И этот меня сразу исцелил от гнева и обиды. Этот мир имеет право на жизнь, если в нём водятся такие зверюшки!

На котёнке висели остатки разорванной шлейки из бисера, а такой же поводок болтался до пола. Я аккуратно стащила шлейку и бросила её на пол. Не надо нам никакой сбруи, кот привязан к дому и не захочет убежать оттуда, где ему хорошо.

– Киса, ты кисуня или котик? – спросила я, глядя в яркие зелёные глазища. Малыш крутанул головой, отираясь о моё платье, и вдруг заурчал, затарахтел – громогласно и довольно. Ах ты, маленький! Задохнувшись от нежности, я прижала котёнка к себе, уложив в сгиб локтя, и принялась гладить, почёсывать, тискать. Обожаю кошек, обожаю!

С пола раздался тихий стон.

О, да мы не одни, я и забыла… Стонет, значит, жив. А мне неинтересен! Положив сковородку на прежнее место, я наклонилась над парнем. Жалко было бы убивать, в тюрьму не хочу. Нет, всё с ним будет в порядке. Может, даже мозги встанут на место! Хотя вряд ли… С такими, как он, ничего не работает.

– Пусть полежит и подумает над своим поведением, да, Кисуня? – спросила я вполголоса у малыша. Тот заурчал ещё громче, бодая треугольной головёнкой мою руку – гладь, мол, чего остановилась?

Я погладила. И улыбнулась – заберу его с собой. Нечего котёнку болтаться между таких жестоких людей.

Выйдя из кофейной, вернулась по своим следам обратно в людскую кухню и улеглась под покрывало, устроив котёнка на груди. Теперь уж мне точно приснится хороший сон, с таким-то охранником!

Но нет.

Как назло, если захочешь чего-нибудь хорошего, судьба обязательно напомнит тебе, что свой лимит ты уже выбрала раньше.

Утро началось с шухера.

Сначала кухню обыскали, бесцеремонно сбросив меня с тюфяка и выбросив его во двор. Пошуровали даже в печи, которую не успели разжечь. Всех – даже девиц с придворной кухни – согнали к нам, выстроили в рядок. Мелла даже пробежалась, проверяя чистоту передников и прямоту линии, по которой стояли девицы. Меня запихнула в угол с моим дырявым фартуком, за что я была ей страшно благодарна. А потом шикнула на тех, кто принялся обсуждать это странное явление.

И появился тот, ради кого устроили светопреставление.

Сказать нечего, мужчина представительный. У нас олигархи такие – важные, надутые, гордые собственным чувством значимости. Не то чтобы я видела много олигархов, но на фотках они именно такие. А у этого ещё и усы – знатные, сталинские! Высокая белая шапка на голове, отчасти напомнившая мне поварский колпак, а одет мужчина в светлый камзол с позументами, в штаны с чулками… Уж не главный ли кухарь перед нами собственной персоной?

Он прошёлся мимо ряда девиц, все как одна опустивших взгляды, смотрел пристально и тяжело, словно мог выявить непорядок рентгеном глаз. Остановился, заложив руки за спину, покачался с носков на пятки и сказал веско:

– Во дворце совершена кража.

Шелест юбок, вздохи удивления пронеслись по ряду девиц, а глаза кухаря цепко ловили реакцию.

– Пропала ценнейшая, уникальная священная диа королевы.

Я только брови подняла. Диа? Что это за фигня? Диадема, что ли?

– Извольте уяснить одну вещь. Диа единственная в своём роде, вы не сможете её продать! Поэтому лучшим способом облегчить свою участь будет чистосердечное и искреннее признание вины. Диу необходимо вернуть! Тогда смертная казнь виновной будет заменена на пожизненные работы в заведении на благо короны.

Девицы снова зашушукались, но, как я и предполагала, ни одна не созналась в преступлении. Мне не в чем было сознаваться, потому что я даже не знала, что такое диа. Отпустили бы нас уже быстрее, завтракать пора, наверное, уже…

– Вы будете говорить или нет, паршивки? – повысил тон кухарь. – Вместе с дией была похищена сбруя из драгоценных камней, которая стоит больше, чем все вы здесь, вместе взятые, даже если бы я вас продал в самое дорогое заведение! Вы понимаете, о чём я говорю, тупые куры?

«Тупые куры» молчали. Сбруя… Лошадь, что ли, украли? И кто вообще делает сбрую из драгоценностей, чтобы потом плакать, что их стырили? Но навязчивая ассоциация лезла мне в мозг, маяча и не показываясь открыто. Сбруя, мать её… Лошадь… Диа…

Кошка!

Кисуня моя… На ней была шлейка из камушков! Я-то, дура, думала, бисер, а оно вон как… Драгоценные камни!

Есть только одна проблема. Кисуню я не тырила. Её украл парень, которого я стукнула сковородкой в кофейной. Я даже не знаю, кто он. И примет особо не разглядела. Разве что только искать его по шишке на лбу…

А, нет, две проблемы. Кисуня исчезла. Я её не нашла рядом, когда проснулась. Так что молчи, Ксюха, в тряпочку. Я не я, корова, то есть диа, не моя.

– Видит Вседержитель, я хотел вам помочь, – с горечью в голосе продолжил замолчавший было кухарь. – Но раз вы сами себе не хотите добра, Богиня с вами. Мелла! Пусть гвардейцы обыщут дортуары кухонных девиц.

С глубоким поклоном старшая повариха бросилась к выходу. Я только плечами пожала. Арика оглянулась на меня, сделав большие глаза, и шепнула:

– Кого-то точно повесят…

Главный кухарь вышел, и девушки зашевелились. Со всех сторон началось негромкое обсуждение из ряда вон выходящего события. А мне было неинтересно. Одна мысль волновала – где Кисуня? Может, она сама вернётся к королеве? Хватит ли у котёнка ума не найти приключений на пушистый хвост?

Впрочем, Мелла быстро вернулась и начала раздавать подзатыльники, ворча, что мы сидим, сложа руки, и ничего не делаем. После подзатыльников она раздала список текущих заданий, и я не особо удивилась доставшимся мне ромбушкам. После ещё одного чана руки заломило, и Мелла велела нам с Арикой натаскать воды из фонтана во внутреннем дворике. Мне показалось, что моя подружка только этого и ждала, потому что потащила меня наружу с горячим шёпотом:

– Как раз посмотрим на церемонию отзыва! Калиса-коровница говорила, что это страсть как красиво!

– Что за церемония такая? – любопытно отозвалась я. Арика бросила деревянные бадейки у симпатичного фонтанчика, который красовался в центре вымощенного камнями внутреннего двора, и увлекла к стене дворца. Спрятавшись за колоннадой, мы заглянули во второй двор. Не двор, а целая площадь. Вероятно, она использовалась для официальных церемоний, потому что была огромной, гулкой, с парадной лестницей во дворец, с огромным балконом, нависавшим над ней.

И тут я икнула.

Площадь была заполнена девушками.

Когда я говорю «заполнена», это означает – мы увидели толпу. Будто перед сценой собрались фанатки Крида, ожидая, когда же он начнёт петь. Невест было столько, что я обалдела. И мысленно порадовалась, что не стою в их окружении. Церемония отзыва… Не желаю никакой церемонии, не хочу ни на что отзываться. Мне и на кухне неплохо. Тепло, светло, мухи не кусают, да ещё и кормят.

Почему я здесь не видела ни одной мухи?

Страницы: «« 123

Читать бесплатно другие книги:

Карл Марсалис – тринадцатый, плод генетических экспериментов, человек, созданный для сражений в посл...
Жизнь щедра на сюрпризы, и в болотном мире их только прибавляется.Иногда они приятные, если друзья х...
В «ПРЕЖДЕ ЧЕМ ОН ЗАХОЧЕТ» (Загадки Макензи Уайт – Книга 5) специальному агенту ФБР Макензи Уайт дают...
…Нет ничего человечнее слез от любви, нет ничего, что бы так сильно и сладко разрывало сердце. И нет...
Новый тренд из Швеции! Лагом – это шведская философия жизни, ключ к счастью по-шведски. Благодаря ла...
Никогда не знаешь, к чему тебя приведет любовь к синим платьям и к журналистике. Никогда не знаешь, ...