Лекарство от скуки. (Не) твоя девочка Николаева Ольга
– Хочу вернуть тебя домой не покалеченной. Двигай в сторону скамеек и надевай это все.
– Да брось ты, Вить. Я ж не маленькая, сама за себя отвечаю! – Она спорила, но послушно двигалась следом очень мелкими, осторожными шажками.
– У тебя родители грозные. Я помню про ружье и сковородки. Что-нибудь по отдельности еще бы перенес, но вот вместе…
– Зря я тебя напугала. Теперь вообще близко к дому не подойдешь.
Ему надоело смотреть, как Аля копается с амуницией, взялся сам надевать и пристегивать, шлем тоже сам на нее напялил.
– Вот. Так-то лучше.
Удивился тому, что девушка промолчала.
– У тебя все нормально?
– Да. Ты просто удивляешь постоянно. Вот, перевариваю сижу…
– Что не так?
– Ты просто заботливый очень. Это как-то странно…
– Плохие тебе парни попадались, если удивляешься обычным вещам.
– Нормальные попадались. Это ты слишком выделяешься из общей массы!
Он решил побыть джентльменом снова и не стал спорить: пусть последнее слово останется за дамой. Ему, в принципе, не важно, а ей ведь явно нравится побеждать.
Виктор любил кататься. Почти так же сильно, как бегать и плавать. Скольжение по льду приносило невероятное удовольствие.
У Али тоже начало получаться: она какое-то время умудрялась ехать, держа его за руку. Потом осмелела, начала делать первые самостоятельные шаги по льду. С первой же попытки врезалась и сбила с ног Пальмовского, с явной радостью улеглась на него сверху и вставать не торопилась…
– Похоже, тренер во мне умер, так и не успев родиться. Давай сворачивать этот балаган. – Кое-как поднялся, ее поднял. Направился прямо к выходу с катка, потянул за собой девушку.
– Я тоже устала, если честно. Знаешь, как-то странно теперь идти по обычной поверхности. Ощущение, что меня шатает…
– Я думал, тебе понравится.
– А мне понравилось, честно! – Аля остановилась, заглянула ему в глаза. Наверное, чтобы точно увидел, как она несказанно рада.
– Хорошо. Теперь куда?
Время уже было позднее. Приличным девочкам давно пора бы спать, а не шляться с малознакомыми мужчинами, даже по каткам. Виктор ждал, что Аля попросится домой, но не тут-то было.
Она сглотнула так явно, что Пальмовский тоже сглотнул. Если сейчас сообщила бы, что пора целоваться (не важно, с какой целью), он точно ответил бы согласием. Адреналин, бурлящий в крови после физической нагрузки, очень хотел выхода. Виктор видел только один способ его утихомирить.
– Я такая голодная…
Прозвучало двусмысленно. Или Виктор уже видел скрытые намеки там, где их никто не пытался вложить.
– Я тоже. – Первым потянулся к лицу девушки, погладил ей щеку.
– Нет. Ты не понял. – Она увернулась аккуратно, взяла его пальцы в свои, словно извиняясь. – Я просто голодная. Давай, где-нибудь поедим?
Смотреть, как она с аппетитом уплетает все, что нагребла себе на тарелку, было отдельным видом эстетического удовольствия.
– Я схожу за добавкой. Тебе взять что-нибудь? – Аля дожевала последний кусочек картошки фри, запила соком, резво подскочила из-за стола.
Виктор часто отвлекался на наблюдения, у него еще половина порции лежала нетронутой.
– Хочешь, свое отдам? В меня столько не влезет.
– Нет. Я теперь хочу сладкого.
Пальмовский с сомнением окинул взглядом тонкую талию, стройные ноги, бедра – крутые, но не имеющие ничего лишнего…
– Ты ведьма, Аль?
– С чего бы это? – Она притормозила на секунду.
– Столько есть и не толстеть. Все мои знакомые девушки тебя бы прокляли!
– А, это ерунда. Мы с мамой новый пирог делали, так я весь день не ела ничего, готовилась пробовать…
– А я тебе испортил всю малину? Не успела?
– Завтра оторвусь. Не переживай.
А он в принципе и не думал грустить и расстраиваться. Совесть молчала.
В голове крутились совсем иные мысли, с раскаянием вообще никак не связанные.
Он хотел Алю. Во всех возможных смыслах. Вот прямо здесь и сейчас, желательно. Остатки здравомыслия держали от того, чтобы не сообщить ей об этом вслух.
Виктор просто не мог представить, как девушка отреагирует на эту новость. Шкала была слишком широкой: от крайности, в которой Аля надевает ему тарелку на голову, до другой – в ней эта же Аля набросится на Виктора, не отходя от стола. С поцелуями и прочими ухаживаниями, само собой. Вдруг, она только и ждала этого признания?
– Ну, что? Отвезешь меня домой? Или у тебя еще есть какие-то занятия в планах? – Ни о чем не подозревая, Аля-Поля откинулась на спинку стула, довольно прижмурила глаза. Ей все происходящее приносило явное, ничем не прикрытое удовольствие. И, в отличие от большинства знакомых, девушка свой кайф не скрывала.
– А как же проверка совместимости?
Аля хлопнула глазами, чуть ленивее и медленнее, чем обычно.
– Я думала, ты уже забыл…
– Разве такое забывается, Аля?
– Вообще-то, я вчера шутила. А ты шуток не понимаешь, оказывается…
– Вела ты себя активно. Совсем не шуточно. – Его увлекала эта перепалка, но в то же время – раздражала. Чуть-чуть, но выводила из себя.
– Увлеклась. Мне понравилось. – Аля пожала плечами. – Я же человек, между прочим. Грешна.
– Вставай. А то уснешь прямо за столом. Грешница…
Девчонка хитро облизнулась, подмигнула… Ее бы в постельку сейчас, да укрыть одеялком, чтобы выспалась сначала, а потом уже думала о грехах.
Вот что с ней делать, с такой утомленной? Обнимешь, прижмешь покрепче, а она у тебя на плече и вырубится. Это было бы полным фиаско.
– А ты не вздыхай так тяжко. Не нужно было меня так выматывать на катке.
– Ну, кто же знал, что ты такая слабенькая, Аля- Полина?
– Я бы могла напрячься, конечно… Только все должно быть по-честному.
Он помог ей забраться в машину. Не отказал себе в удовольствии прихватить за талию, спустить руку чуть ниже… Пятая точка Али оставалась все такой же упругой, манящей, возбуждающей. Потребовалось усилие, чтобы ее как следует не помять.
– Ты вчера меня обломал, сегодня – я тебя. Все по-честному, Витенька.
Вот зараза!
– Нет уж, Аля. Будет не по-честному, а по-моему.
Ей некуда было деваться – зажатой между сиденьем автомобиля и Виктором. Но даже если бы могла убежать – он все равно догнал бы. Настроение для этого было подходящее.
Глава 4
Поговорка про ежа, которого не испугать голой пятой точкой, пришла на ум почти сразу же. Аля даже не пискнула, не попыталась противиться. Говорила одно, а делала по-другому.
Она с явным и неприкрытым удовольствием реагировала на то, от чего буквально секунду назад отказывалась. Воистину – слушай женщину, а делай по-своему!
Женщина, по факту еще совсем ребенок, несмотря на совершеннолетие, закинула руки ему на шею, сама притянула ближе, подставила губы для поцелуя. Можно было бы поразвлечься, сделать вид, что Аля просто неправильно поняла… Но Виктор был совсем не готов к таким извращениям.
Слишком хорошо еще помнился вкус этих губ, и какое головокружение они вызывают.
Вкус не поменялся за сутки. Не поменялась и сама Аля: все такая же отзывчивая и горячая, она не уступала ему в напоре. Тонкие пальцы бродили по шее и затылку Виктора, кожу начало покалывать от этой ласки.
Она никак не противилась, когда загребущие руки Пальмовского забрались под ее расстегнутую куртку, прошлись по талии, грудной клетке, нырнули за спину.
– Ты себе шею сейчас свернешь… – Он думал, что девушка опомнилась, когда на секунду поцелуй прервался. Думал – сейчас что-нибудь запоет про «неправильно» и «так не надо».
А тут, посмотри-ка, заботливая…
– Вылезай. – Нелогично, да. Абсурдно. Вообще не совпадало с тем, что сам же Виктор вчера говорил… Но ему было плевать.
Выдернул девушку из автомобиля, сам выпрямился, ей пришлось вставать на цыпочки, чтобы дотянуться. Но Аля снова со всем согласилась, послушалась, подстроилась.
Зато теперь был отличный повод вволю помять такие манящие ягодицы: Виктор вроде как старательно ее поддерживал и приподнимал. Прилагал усилия. Напрягался, между прочим… Вжимал девушку в себя с таким напором, что между ними не осталось ни сантиметра лишнего расстояния. Если бы не лишние слои одежды – черт знает, чем бы это все закончилось.
– Мама, смотри! Смотри! А дядя и тетя что-то делают! А ты говорила, что так нельзя! – Детский голос, где-то совсем недалеко на парковке, заставил оторваться от Али.
– Это взрослые тетя и дядя. Если их поймает полиция – посадят. А если ты так сделаешь, то посадят меня! Чувствуешь разницу? – Чьей-то очень демократичной маме было нестерпимо стыдно за их поведение. В отличие от Виктора, которому было плевать. – Молодые люди, постесняйтесь ребенка, хотя бы. Мы сейчас уедем, а дальше делайте, что хотите!
Аля уткнулась лбом в его плечо, так привычно и удобно, как будто всегда так делала. Словно они знакомы не второй день только, а минимум – второе десятилетие.
– Нравится ходить по грани, Аль? Часто ты так нарываешься на неприятности? – Спросил у ее макушки, чисто для поддержания разговора. На самом деле, он уже прикидывал, куда бы так затащить девушку, чтобы им точно никто не помешал.
– Ты мне нравишься. Я уже тебе говорила. – Аля вскинула голову, заглядывая в лицо Виктора.
На припухших губах гуляла все такая же шальная улыбка, что и раньше. А в глазах горел вызов, и что-то еще, не поддающееся расшифровке.
– Вот как…
– Мог бы уже, для приличия, признаться во взаимном чувстве…
– Нужно обязательно словами, да? Так по мне не заметно, что происходит?
– Нет. Я еще не настолько опытная, чтобы читать твои мысли по глазам. Может, к старости и научусь, но будет уже поздно.
Пора было бы уже выпустить ее из объятий. И Аля, по идее, должна была опомниться и его оттолкнуть… Но она все так же уютно держалась в кольце рук Виктора.
– Ты не видишь, что мне уже крышу сносит?
– Я понятия не имею, с чем это связано, Пальмовский! Может, твоя крыша вообще не привыкла на месте держаться!
Он фыркнул.
– Сейчас отвезу тебя к себе домой. И буду там до утра показывать, на каком таком месте эта крыша!
Он думал об этом с самой первой секунды поцелуя. Вернее, с первой секунды сегодняшней встречи.
Аля застыла, посерьезнела. Виктор видел, как напряглась тонкая девичья шея, как ресницы дрогнули… Втянул воздух, которого резко стало не хватать. Физически Пальмовский был еще здесь, а мыслями – уже в своей квартире. И не один. И совсем там не скучал…
– А поехали!
И она не шутила. Легко оттолкнула Виктора, ошалевшего от неожиданности. Он до последнего был уверен: Аля откажется. Одно дело – играть и соблазнять, совсем другое – делать вот такие серьезные шаги.
Пока он переваривал услышанное, девушка уже уселась на пассажирское место, пристегнулась, даже дверь изнутри закрыла.
– Не передумаешь по дороге? А то смотри, поворачивать обратно не буду…
Он давал ей последний шанс на отступление. Зачем – и сам не знал. Остатки рыцарства, наверное, проснулись. А еще не хотел истерики, которая могла наступить прямо на пороге его квартиры.
– Я тебя не понимаю, Виктор. Замахнулся – бей. Пригрозил – исполняй. Иначе какое к тебе доверие?
Они всю дорогу молчали. Пальмовский бы очень хотел забраться в голову Али и понять, что за мысли бродят в хорошенькой головке. Время от времени бросал на нее взгляды искоса, ловил в ответ такие же – будто случайные, смазанные. Когда смотрел внимательно на дорогу, ощущал, что Аля тоже разглядывает его потихоньку.
Атмосфера искрила разрядами, только не совсем такими, как надо бы.
Похоже, они оба зашли в тупик в попытках переиграть друг друга.
Он хотел Алю, в этом не было вопросов. Но совсем не хотел, чтобы первая близость случилась в попытке взять его на понт.
Лекарство от скуки, на вид кисловато-сладкое, ароматное и изысканное, могла оказаться внезапно горьким.
– Мы на месте.
Подземная парковка встретила их тишиной и покоем, таким привычным и таким странным сейчас.
Аля взяла его за руку, как будто уже давно так привыкла ходить. Молча следовала до лифта, и внутри кабины не произнесла ни слова. Только сверлила его загадочным взглядом.
Может, почудилось, а может, он сам уже себе придумал, что девчонка загадочно улыбалась.
– Ну, вот. Так и знала, обманул.
Он только успел открыть дверь и включить свет в прихожей. Обернулся на звук голоса.
– В каком смысле?
– На месте твой потолок. И крыша дома на месте, я внимательно смотрела. Так что не надо больше сочинять!
– Вот, значит, как? – На этом жалко вякающие остатки благородства в душе Пальмовского окончательно сделали ручкой. Сказали, что нет им места больше в этом приюте сумасбродства.
– И ты ради этого сюда приперлась, да? – Пока Аля не очухалась, он закрыл дверь на все замки, а ключ спрятал подальше.
– Хотела узнать твой адрес, чтобы все было по-честному. Ты же мой адрес знаешь?
Бесенята в ее глазах отплясывали какой-то дикий танец. Посмотреть внимательно – голова закружится. Или это тусклая подсветка в прихожей давала такой эффект – Виктор еще не успел разобраться.
У него самого черти играли ламбаду и орали «Да-да-да! Бери ее тепленькую!»
Аля облизала губы, словно не замечая, как мужчина теснит ее к стене. Вздохнула глубоко и прерывисто, сделал шаг назад, упираясь в препятствие, затихла, чего-то ожидая.
– Ты разве не понимала, на что нарываешься? – Спросил просто так, на всякий случай. Чтобы расставить все точки над «и», не услышать потом, что он снова опять все неправильно воспринял.
– Понимала. – Аля запрокинула голову, чтобы смотреть прямо в глаза нависшему над ней мужчине.
– Расскажи, что именно? – Чуть севшим голосом уточнил, уже стягивая с ее плеч расстегнутую куртку.
– Ты будешь сейчас проводить домогательства. – Острый язычок снова пробежался по девичьим пересохшим губам.
– Вот как?
– Да. А я не стану сопротивляться.
– А не боишься получить по своей мягкой заднице? Так, что потом сидеть будет больно?
– Ну, тогда ты сам себя обломаешь, не только меня… – Аля, ни капельки не смущаясь, сама стянула шарф со своей шеи. – Оно тебе надо, Пальмовский?
– Нет.
– Вот и не надо задавать лишних вопросов. Делай, что положено, и не трать время.
– Куда-то торопишься? – Спросил уже куда-то в ее шею, оттягивая ворот свитера. Весь вечер туда смотрел и думал, что Але просто грешно прятать шею. Наконец-то добрался до нежной кожи.
– Конечно. Мне еще домой возвращаться, а завтра утром на первую пару… – Она хихикала, то ли от щекотки, то ли от удовольствия. Но при этом с энтузиазмом стряхивала с ног обувь.
– Приличные девушки ложатся в десять, чтобы в двенадцать быть дома? – Совсем не к месту, но он вспомнил старую избитую поговорку.
– Именно так!
Виктор уже слабо соображал. Аля чутко реагировала на каждое прикосновение, щедро сама дарила ласку, пока они добирались в его комнату. Спотыкались, чертыхались, когда под ногами путалась одежда, но никак не могли оторвать губы друг от друга. Поди разбери еще, кто из них двоих играл с большим желанием и напором…
Последний вопрос, который еще оставался в мозгах, и никак не желал испаряться, Виктор задал, опуская девушку на постель. Навис над ней на локтях, уперся лбом в ее лоб… Аля открыла глаза, уже совсем пьяные, сумасшедшие от желания, уставилась на него в ожидании…
– Ты не пожалеешь потом? – Ему совсем не хотелось вот так быстро потерять свое лекарство от скуки. Не готов был к тому, что девчонка сбежит после первой близости. Боялся, что эта витаминка очень быстро станет горькой и бесполезной.
– Я жалею о том, что не сделано, Пальмовский. А все, что сделано – уже опыт, он бесценен. – Умные фразы, произнесенные заплетающимся языком, звучали до ужаса смешно.
– Что ж, обогащайся за мой счет… Раз уже влезла в эту историю…
Короткий взгляд, с предупреждением, – как контрольный выстрел в голову. Аля показала им все, что думает по этому поводу.
Виктор замолчал. Ну, дураком же надо быть, чтобы в такие моменты девушку от чего-то отговаривать!
А девушка зажигала так, словно это был последний раз в ее жизни. Словно она дорвалась до сладости, которую больше никогда не увидит и не попробует никогда.
Жадная до ласки, щедрая на ответную, Аля с ума сходила и его сводила с ума. Она не заботилась о том, как выглядит, не притворялась, не пыталась казаться искушеннее, чем есть. Стягивала с него одежду, помогала свою стаскивать, путаясь в застежках и крючках, недовольно шипела, когда застряла в узкой горловине свитера. Радостно улыбалась, когда освободилась.
Болели губы от поцелуев, пальцы горели ответным жаром… Виктор, и без того заведенный донельзя, окончательно потерял голову. Какой рассудок останется ясным, когда в ответ на твое желание горит такое же, если еще не более сильное?
Он только успел поймать ее запястья и прижать к изголовью – Аля недовольно брыкнула.
– Не гони лошадей. Все успеется.
Такими темпами, с которыми девушка вступила в игру, все могло закончиться, даже не начавшись. Он просто взорвался бы раньше времени. Причем первой взорвалась бы голова от невыносимого гула в ушах. Сердце грозило выбить ребра…
А Аля, даже не понимая, до чего сейчас может довести мужчину, все ластилась к нему, податливо изгибалась, то требовательно, то покорно, то закусив губу и сдерживая себя, то вздыхая томительно сладко…
Чертова конфета с сюрпризом внутри! Как бы не свихнуться, потеряв с ней последние капли разума?
Она не делала ничего нового для Виктора, ничего особенного, ничего сверхъестественного.
Но оплетала его руками с такой нежностью, подставляла себя под касания так откровенно, щедро и беззастенчиво, как до этого, казалось ему, еще никто и никогда не делал. Аля пила удовольствие жадными глотками, захлебывалась, иногда усмехалась над собственной неуклюжестью… Но это не отнимало у нее ни крохи энтузиазма.
– Утихни, Аль. – В какой-то момент он не выдержал. Пришлось говорить не только действиями, но еще и настоящими словами.
– Что?
– Спокойно полежи хотя бы секунду!
– Почему? – Она вроде бы слушала его, но продолжала шевелиться без остановки. Бедрами, животом, грудью, ногами … Льнула и терлась, провоцировала и побуждала… Была вся в испарине от возбуждения, а они ведь даже не начали еще по-настоящему…
– Хочешь, чтобы я промазал? – Процедил сквозь зубы не совсем правду.
С такой оторвой промазать – это надо быть совсем уж дуболомом. Но тормознуть ее хотя бы на секунду было очень надо. Черт знает зачем, но Пальмовскому это требовалось.
– А ты можешь и такое? – Вместо послушания девчонка предпочла двигаться еще активнее.
Ну, кто бы сомневался, что она поступит с точностью до наоборот?
Не выдержал. Перевернул ее на живот, зафиксировал руки своим, убедился, что пара секунд у него есть в наличии, и только тогда двинулся так, как надо. Как хотелось с самого начала – мощно, уверенно, так, что зубы от кайфа свело.
– Витя… – Протяжное, сдавленное, с гортанным хрипом выкрикнутое имя было лучшей наградой и подтверждением, что все сделал правильно. Что так и надо было… – Господи…
Алина голова откинулась назад, позволяя закрыть ей рот своим. Пусть кричит, но по потом, сейчас не надо. Сейчас хотелось пить эти стоны, горлом чувствовать, как перехватывает дыхание – у него, у Али, синхронно у обоих.
Потом уже все ей позволил – и быть сверху, и быть главное, и что-то там командовать, как будто подчиняясь капризам… Напиться ею не получалось. Хотелось все больше, и жарче, и слаще… И как угодно, только бы больше не отрываться…
– Ты – монстр. – Девушка лежала на кровати, раскинувшись звездой. Ни капли не стеснялась своей обнаженности и того, что совсем недавно здесь произошло.
Виктор только вернулся из душа, куда ее отпустил первой. Мылся наспех – не удивился бы, застав вместо девушки только запах духов и стук захлопнутой двери. Был приятно удивлен, увидев, что ошибся.
– Расшифруй? – Не хотелось разговаривать. Снова хотелось Алю. Но уточнить было нужно. Просто так, на будущее.
– Я думала, так не бывает, чтобы через пять минут – и опять готов. – Она чуть сдвинулась в сторону, когда Виктор прижался к ней снова, максимально плотно, максимально жадно. Хотел поглотить ее всю, накрыть всем телом.
– Не монстр. Просто мне все понравилось. – Легко провел рукой от плеча до запястья девушки, потом на талию, дальше, ниже. – Тебе, кажется, тоже…
– Тебе не кажется. Но я сейчас еще пять минут отдохну и убегаю.
– Это зачем еще? – Не сильно удивился, но все равно – царапнуло неприятно.
– Я же говорила – ночевать нужно дома. А завтра на пары…
Девушка неохотно выбралась из-под его руки, уселась… Заставляя любоваться изысканными очертаниями, белоснежной кожей, как будто светящейся в темноте.
– Черт. Как бы теперь собрать мои вещи?
– Подожди пару минут. Я сейчас встану. Помогу собраться и отвезу тебя.
– Нет. – Она обернулась и посмотрела строго. – Не нужно. Я вызову такси.
– Это почему же?
– На твоей машине мы точно до дома не доберемся. А мне реально туда нужно. Мама будет беспокоиться, если утром не обнаружит меня в комнате…
Детский сад какой-то. Виктор давно уже отвык от таких аргументов.
– Почему не доберемся?
– Так остановимся на пол-пути, потом обратно поедем. Разве нет?
Очень трезвая оценка. Реальная.
– Нет. Я взрослый мальчик, умею справляться с приступами всяких желаний.
– Зато я не умею!
– Сядешь на заднее сиденье и пристегнешься. И не спорь. Я не отпущу тебя ночью одну с каким-то мужиком неизвестным.
Нет, конечно же. Дело совсем не в ревности. И не в том, что сейчас любой, увидевший Алю, мог подумать только о непотребном. Виктор просто волновался о ее безопасности.
Глава 5
Хотелось думать, что это он ее так умотал, и Аля просто сил уже не нашла для сопротивления.
Она сама открыла заднюю дверь в машине, сама пристегнулась. Виктор шутил, когда говорил об этом… Но подумал, что ее коленки рядом с рычагом будут совсем некстати. Так можно доехать до первого столба и больше никуда не сдвинуться.
– Музыку включить?
Ответа не было.
Прошло две секунды с момента, как он завел двигатель. Оглянулся – Аля спала, по- детски склонив голову на плечо и надув губы.
Чистый ангел во плоти, с нежным личиком в обрамлении светлых прядей. Если, конечно, не знать и не помнить, что этот ангел вытворял в последние несколько часов.
Аля так и не проснулась по дороге. Виктор ей завидовал. С удовольствием сейчас перебрался бы назад и прикорнул рядом. Не только он умотал девушку, все было взаимно, вообще-то…
– Аль…
Машина стояла напротив ее подъезда. Двигатель пока не глушил. Кто знает, вдруг она опять передумает? Ему не сложно – может и обратно подвезти. И довести до собственного дома. Да даже донести может – она легкая, уже проверено.
– Аля, просыпайся… – Наверное, так и надо было сделать – просто увезти ее обратно.
Однако чертово благородство опять откуда-то выползло.
– Что?
– Мы на месте. Давай, провожу тебя.
– Я сама добегу.
– Нет.
Она уже пыталась открыть заднюю дверь.
– Аль, вот что тебе мешало точно так же выспаться в моей квартире? Так надо было гнать меня к черту на рога и самой страдать?
– Я же тебе все объяснила, Пальмовский. Или после секса все мозги поплавились, ничего там не остается?