Тайна василиска Черчень Александра
Дарин Енир висел на противоположной стене, распятый серебряными клиньями. Кровь стекала на пол, исчерчивая плитку причудливым узором, и в воздухе висел тяжелый запах металла и разложения.
Водяной-Под-Корягой, спаси и сохрани свою неразумную дочь…
Я сделала шаг вперед, закрывая за собой дверь.
Я пошла по комнате, осторожно ступая, стараясь не нарушить страшный узор, не задеть кровавых пятен. Приподнимала подол и, словно танцуя, перескакивала с одной плитки на другую. Стараясь сосредоточить свое внимание именно на этом и на своей цели, а не на том, кто так страшно умер. Совсем недавно умер… кровь только начала темнеть и сворачиваться. Странно… вампир, а эта драгоценная жидкость ведет себя так же, как и у других рас.
Упаковка с пирожными по-прежнему была тем самым якорем, за который я цеплялась в прямом смысле этого слова. Ощущение шершавого картона под подушечками пальцев и то, как уголки коробочки впиваются в нежную кожу ладони, было в этот момент каким-то извращенно-приятным, доказывающим, что я-то, в отличие от этого несчастного, жива и здорова.
Подойдя, я задержала дыхание, пытаясь сдержать рвотный позыв, и наклонилась, пытаясь рассмотреть судорожно зажатый в руке вампира медальон. Покачивалось и сверкало в лучах солнца потемневшее от времени серебро с гербом Академии Триединства. Амулет контроля над призраками. Кто же на тебя напал, Дарин, если первое, к чему ты потянулся – этот амулет?
Нашего духа-убийцу обезвредил ректор. Но тогда кто убил Енира? Неужели кто-то из АКАДЕМИЧЕСКИХ призраков, раз преподаватель использовал медальон?
Встряхнув головой, я решительно схватила гладкий кругляш и вырвала цепочку из стиснутых пальцев трупа.
– Простите… но мне он нужнее, чем вам, – прошептала, глядя в искаженное страданием лицо, которое сейчас больше напоминало гротескную маску.
Как я добиралась до своей комнаты, просто не помню. Все словно в тумане.
И вот я стою, прислонясь спиной к своей двери, прижимаю к груди амулет и часто дышу, сдерживая слезы.
– Живым нужнее, чем мертвым, – шептала я, как молитву, судорожно сжимая серебро, ощущая, что волшебная вещь не то что не становится теплее, а словно вытягивает мои силы, мое тепло.
Ощущала я себя на редкость паршиво. В первую очередь из-за того, что я сейчас сделала. Первое, о чем я подумала, когда увидела медальон, – о себе.
Я не позвала на помощь, осознав, что для меня это обернется только сложностями.
– Водяной, в кого же я превращаюсь?!
Ноги перестали держать, и я, зло швырнув драгоценную добычу в сторону кровати, обессиленно сползла на пол.
Несколько минут я в отупевшем состоянии просидела на полу. Мелкая дрожь то и дело пробегала по телу, а из горла вырывались судорожные всхлипы. Похоже, меня догнал тот шок, что должен был настигнуть, еще когда я открыла комнату и увидела чудовищное распятие.
– Так… – я помотала головой и сильно ущипнула руку, дабы отрезвить себя болью. – Все хорошо. У меня все хорошо. Но нужно думать.
Я с усилием встала и, пошатываясь, пошла к кровати. Амулет тускло поблескивал возле одной из ножек, и, опустившись на колени, я осторожно взялась за цепочку и подняла его. Так… а теперь нужно во что-то завернуть эту гадость, ибо меня очень настораживает ее прожорливость. Даже от прикосновения к цепочке пальцы замерзать начинают. Она потихоньку тянет мои силы.
Почему я не тороплюсь позвать Главу Ассамблеи Призраков и отдать обещанный долг, тем более если он у меня в руках? Ха, а есть ли хоть какие-то гарантии того, что после этого я не окажусь в виде еще одного распятого трупа? Я не знаю, кто убил Дарина Енира. Но сомневаюсь, что в Академии так много духов, которые способны оперировать физическими предметами. Ильсор же – темная лошадка, подозреваю, что еще и мутировавшая. В общем – не вызывающее доверия существо. Короче, не видать пока этому призрачному «копытному» желаемого! Более того, ему и десерта теперь будет не видать.
Я села на постель, сжимая в ладонях завернутый в носовой платок амулет, и напряженно размышляла, куда же его спрятать.
Внезапно из коридора раздался дикий женский визг. Меня аж подкинуло на одеяле, я выронила контролер, и он с тихим звоном укатился под кровать. Туда я нырнула почти что рыбкой и, достав гадкую вещицу, уже не мудрствуя лукаво сунула ее под подушку. Вовремя!
В коридоре следом за криком раздался топот множества ног, затем голоса, а через минуту распахнулась дверь, и на пороге нарисовался эльф в летах, о чем свидетельствовало отсутствие волос на голове. Да-да, с годами остроухие лысеют, а уже потом покрываются морщинами и уходят к тотемному дереву рода, чтобы отдать ему свое тело, душу и остатки жизненных сил. Неудивительно, что тотемы – самые большие и мощные деревья в эльфийском лесу, не так ли?
– Цела! – с облегчением кивнул врач, устало потирая прозрачно-серые глаза. – Ну, слава Лешему…
– А что случилось? – пролепетала я, глядя на него с реальным испугом. – Я слышала, как кричали.
– Ничего. Вам не о чем переживать. Отдыхайте, – нагло соврал остроухий и, закрыв дверь, рванул куда-то дальше.
Я немного посидела, поболтала ногами и решила, что в такой ситуации молоденькой мавке наверняка будет свойственно полюбопытничать, что же именно стряслось. Отсутствие всяческого интереса выглядит слишком подозрительно.
Так что я поправила подушку, дабы уж точно не нашли мой маленький секрет, и отправилась к дверям. Но стоило мне попытаться высунуть нос в коридор, как передо мной соткался уже знакомый призрак Скаррон и любезно посоветовал:
– Госпожа Невелика, вам лучше остаться в палате.
– Правда? – я вскинула бровь. – Кстати, что произошло?
– Совершенно ничего, – лучезарно улыбаясь и даже сверкая по краям, заверил меня дух. – Небольшая бытовая авария, уважаемая мавка.
– И какая же? – обеспокоилась я и тут же пояснила свой интерес: – Мне это не грозит?
– Нет. Все было и будет хорошо. А теперь я бы просил вас вернуться. Отдохните, почитайте. Сейчас наши службы устранят последствия данного недоразумения, и все.
– Ну, хорошо… – я пожала плечами и вернулась в палату.
Когда дверь захлопнулась, я позволила себе расслабиться и не натягивать на лицо глуповато-любопытное выражение безобидной болотной дурочки.
Бытовая авария, говорите? Ничего себе у вас тут быт, господа! А «устранение последствий» – это по-быстренькому снять труп и вымыть стены и пол, чтобы ничего не свидетельствовало о произошедшем? Как же это… мерзко! Был вампир и нет! Наверняка они и его по официальной версии ушлют на какой-нибудь курорт с жарким солнышком, и плевать, что Енир был созданием ночи, пекло не выносящим! Ну, это я, конечно, утрирую. Не сомневаюсь, что наши гении на руководящих постах Академии придумают какую-нибудь достоверную легенду. Не в первый раз.
Глава 5. Рандеву с привидением
Как оказалось, расслабилась я рано. Очень рано. Череда странных визитов началась ранним утром следующего дня.
И первым был его загадошство Ильсор Дершворт. Притом дух сразу вытащил меня к себе на Изнанку, и не подумав спросить скромную мавку, желает она в одной ночнушке шастать по гостям или нет.
– Доброй ночи, – мрачно буркнула я, садясь на роскошной кровати, висящей прямо в чернильной пустоте, и мрачно смотря на Ильса.
Глава Ассамблеи Призраков устроился напротив меня в простом кресле и выглядел очень утомленным. Глядя на уставшего, даже на Изнанке полупрозрачного призрака, я закономерно заподозрила, что желтоглазый мерзавец и манипулятор желает жрать.
– Здравствуй, мавочка… – вздохнул Ильс и окинул меня долгим взглядом, отдельно задержавшись на обнаженном плече.
Инстинкт самосохранения вспомнил, о чем нам рассказывала Айлири и о пристрастиях этого типа, а потом робко намекнул, что, возможно, дух хочет не только жрать…
Я нервно натянула сорочку обратно на плечо и на всякий случай подтянула повыше золотое с зеленым покрывало и завернулась в него как следует. Уже после, почувствовав себя относительно комфортно в этом импровизированном гнезде, спросила:
– Чем обязана?
– Я соскучился? – предположил мужчина, потягиваясь всем телом… как змей. Вот реально! Обычно, видя такое движение, приходят сравнения с семейством кошачьих, а тут… ну, змей есть змей! Глаза желтые, косы странные, грация поистине змеиная. Может, он оборотнем при жизни был? Или заклинателем змей. Я слышала, что в древности были люди с кровью проклятой Змеиной Богини в жилах, которые могли говорить на языке чешуйчатых тварей. Эдакие недовасилиски. Нет, ну все же, какая шикарная гипотеза в свое время обломалась. Жаль, что Ильс не основатель. Очень жаль.
– Охотно верю, что соскучился, – усмехнулась я и немного вылезла из своего кокона, позволяя ему красивыми складками осесть вокруг талии. Потому что то, как я завернулась в него сначала, было слишком откровенной демонстрацией слабости и уязвимости. А нам этого не надо. – И наверное, даже ощущаю себя польщенной. Такой важный дух и так часто уделяет внимание скромной мне.
– Скромная ты – это восхитительная в своей непосредственности и очаровании еще не до конца проснувшейся силы женщина, – подавшись вперед, тихо сказал Ильсор.
– Благодарю за столь яркий комплимент, но, право, тебе застит взор эта самая сила, – потупила я взгляд.
– Мавка учится флиртовать? – потер подбородок мужчина, вопросительно изогнув темную бровь.
– Есть немного, – пожала плечами я и философски заключила: – Кровь – не водица.
Тишина. Темнота. Изнанка была мглиста, как ночь в самый темный час, лишь два светлых пятна посреди бескрайнего темного моря. Я и Ильсор. Ильсор и я. Было в этом что-то чарующее.
Глядя на мужчину напротив, мне, несмотря на все страхи, опасения и догадки, не хотелось, чтобы этот ирреальный момент заканчивался.
Он был сегодня без привычной рубашки и камзола. Одетый в форму наемников. Темные штаны и сапоги на шнуровке, жилет на голое тело, косички убраны в высокий хвост, подчеркивая резкие черты лица и его потустороннюю, нечеловеческую красоту.
Хорош… очень хорош. Право, в этот момент мавка во мне отчетливо сожалела, что такой потрясающий экземпляр безнадежно мертв.
– Ты знаешь, зачем мы встретились, Невилика? – внезапно сменил тему Ильс.
– Догадываюсь, – прямо посмотрела на него я и медленно кивнула.
– Что ты видела, девочка?
– О чем ты? – я лукаво трепыхнула ресницами и кокетливо пропела: – Если о сегодняшнем сне, то, поверь, там не было ничего интересного.
– Я о комнате Дарина Енира, прелесть моя болотная, – ласково, но с отчетливым холодом в глазах сказал Ильс и резко подался вперед, от чего бусины в косах с чуть слышным звоном столкнулись. – Или ты думала, что я не смогу считать твой след? Милая, ты, конечно, научилась сворачивать свою энергию и не фонить, но тебя не засекут лишь посторонние. А если учесть наши более чем интимные отношения…
Договаривать он не стал. А я сидела в полном и окончательном шоке, пытаясь вспомнить, когда это у нас с его загадошством успели случиться «более чем интимные отношения»!
– Нэви! – спустя десяток секунд нетерпеливо окрикнул меня Ильс.
– Стоп! – вскинула я руку.
– Что?
– Не торопи меня.
– Почему? – кажется, дух не совсем понимал извилистые пути моих мыслей.
– Я думаю.
– Это столь сложный и долгий процесс, требующий всех мозговых ресурсов? – донельзя язвительно поинтересовался он.
– А ты как считал? – фыркнула я, с прищуром глядя на него и не скрывая иронию во взгляде.
– Я считаю, что конкретно сейчас одна бессовестная мавка изволит играть. И всерьез считает, что сможет запудрить мне мозги.
М-да… Водяной, что ж ты такой догадливый, мой дорогой визави?
– Да, я была в комнате у вампира, – я честно взглянула в желтые глаза. – Если ты помнишь, он – мое задание. Так что, зная, что Дарин находился в палате рядом, я решила не упускать шанс начать игру с ним как можно скорее.
– И что ты увидела, когда зашла к нему?
– Ничего. Его не было в комнате. Так что я вернулась к себе.
– Обманщица.
– Не понимаю, о чем ты.
– Ты врешь, мавка!
– А ты торопишься разбрасываться совершенно голословными обвинениями!
– Мавка, еще чуть-чуть, и мне может надоесть тебя уговаривать. И тогда нужные сведения я получу гораздо более простым, приятным для меня, но не для тебя способом. Ты этого хочешь?
– Да не понимаю я, чего ты хочешь! – воскликнула я, всплеснув руками. – Я уже ответила на твои вопросы! Да, я была в комнате Дарина Енира. Но его не застала.
Отчасти это правда. Я там застала исключительно труп клыкастого.
Судя по недовольному лицу Главы Ассамблеи, он каким-то образом чувствовал, что я не вру. Ну а то, о чем я умалчивала, он не мог знать наверняка.
– Ты забрала что-нибудь оттуда, поганка болотная?
О-о-о! Да мы злимся?!
– Ты перешел к оскорблениям? – я вскинула бровь, взглядом показывая, что думаю о невоздержанности некоторых.
– Не уходи от темы. И не забывай о последствиях, моя дорогая. То, что я к тебе благоволю, не причина злоупотреблять добротой. Если это слово вообще ко мне применимо.
– Ты опустился до угроз? Поздравляю, о великий дух…
– Невиая, ситуация не располагает к играм. Я не люблю терять время, особенно когда его нет.
– Да, забрала, – безмятежно ответила я. – Пришла с презентом в виде пирожных, с ними же и ушла.
И снова ни грамма обмана! Ум-м-м… оказывается, водить этого умного, хоть и дохлого мужика за длинный нос – одно удовольствие!
– Милая, я уверен, что ты видела труп Дарина. И больше всего меня интересует, не заметила ли ты чего-то еще. А также твои мысли на тему этой ситуации. Ну и, разумеется, мне нужна та вещь, которую ты присвоила.
– Господина Енира убили? – охнула я, прижимая ладонь к груди. – Как же так?! А кто?
На меня посмотрели, как на последнюю дурочку, которая вдобавок упорствует в своих заблуждениях.
Но я вновь не врала. Я не была уверена, что вампир мертв, и вопрос был обоснован. Про убийцу тем более ничего не знала.
Горячий спор закончился так же внезапно, как и начался. Изнанка на миг полыхнула всеми цветами радуги, проглотила все сказанные слова, облизнулась, переваривая яркие эмоции от противостояния, и снова затихла, становясь все той же первозданной тьмой. В которой есть только я, Ильсор и наше молчание. Темнота… Тишина.
Я выпрямилась, расправила плечи и твердо посмотрела в нечеловеческие глаза призрака, мимолетно удивляясь своему бесстрашию. Откуда появились внутренние силы, чтобы не отводить взгляд и не признавать свою слабость? Даже внутренне я сейчас ощущала лишь спокойствие и уверенность, которые не были наносными.
Я его не боялась. И он это понимал.
По узким губам Ильса скользнула усмешка, и я поняла еще кое-что.
Он был этому рад.
– Знаешь… – тихий голос с бархатными, немного шипящими нотками прокатился по пространству Изнанки. – А с тобой становится все интереснее, моя прелесть.
– Я не твоя прелесть, – мягко улыбнулась в ответ, впрочем, понимая, что как называл, так и будет называть, и ничего я не смогу с этим поделать. – Ты удивлен тому, что интересно?
– Поставь себя на мое место, – Ильс повел рукой, словно предлагая это сделать прямо сейчас, и закончил: – Вот представь, сколько я живу… если можно так выразиться. Когда я умер, то уже был весьма зрелым товарищем, да и посмертие длится уже не одно столетие. И вдруг ты. Молоденькая мавка, в чьей очаровательной головке по определению не может быть много мозгов. Без обид, но вы для другого Создателем творились.
– И для чего же, по твоему мнению?
– Для мужчин. Вы – наша законная добыча, вы – прекраснейшие и соблазнительные женщины… вы наша слабость и погибель, Невилика. Знала бы ты, сколько достойнейших мужчин терпели поражение, пасуя перед такой вот глупенькой красотой, от которой теряли голову.
Я хмыкнула, мимолетно удивившись диковинной смеси презрения и благоговения, звучащей в голосе Ильсора.
– А ты боишься женщин, могучий дух?
– Я боюсь… уникальных женщин, Невиая.
Потупилась и лишь хмыкнула. Все же, несмотря на всю браваду, эти слова меня смутили. Я скользнула пальцами по сложному золотому узору на темно-зеленом покрывале. Нити вышивки, казалось, мерцали в темноте, настраивая на романтический лад.
Ну а что? Можно как раз вспомнить страшную сказочку Айлири, благо все действующие лица в сборе. И дева, и жуть какой красивый и эффектный призрак с самыми мутными намерениями.
Надо заметить, что эти мысли слегка отрезвили замечтавшуюся мавку. Нет, лис – это лис. Наш березовый Алин вне конкуренции!
– Ты мне льстишь, – наконец определилась с тем, что надо ответить, я, поднимая взгляд на духа и улыбаясь самым нейтральным образом.
Банальная вежливость!
Раздался тихий смешок, и мужчина поднялся одним гибким, слитным движением. Мавка мимолетно оценила грацию, стать и снова пожалела, что его загадошство относится к тому же виду мужиков, что и Сибэль. Хороши до дрожи и восторженного обморока, но для использования не годятся. От статуй больше толка, ей-богу! Их хоть потрогать реально!
И вот этот красивый, но бесполезный двинулся ко мне. На этом месте я, оценив стремительность его приближения, малость запаниковала и дернулась назад, едва не свалившись с постели.
Ильсор грациозно шагал в невесомости, и от его стоп расходились едва заметные круги, словно ноги касались чернильно-черной воды.
– Мавка, мавка… – обжигая меня взглядом желтых глаз, протянул Глава Ассамблеи, останавливаясь всего в полуметре.
Я оценила ситуацию. Если отбросить ирреальную Изнанку, она получалась более чем двусмысленная. Я, постель и Ильсор. Осознав такой поворот дел, я поняла, что некто третий тут точно лишний!
Короче, эта встреча нашего трио была ошибкой!
– Ну что, детка…
– Тебе оттуда было плохо меня видно, дядечка? – наивно осведомилась я у нагло ухмыляющегося типа.
– Точно! Всегда на четкость зрения жаловался… деточка, – подтвердил высказанную мной бредовую версию Ильс, опускаясь на постель и вытягиваясь рядом со мной во весь свой немалый рост. – А знаешь, что еще?
– Нет, – страшным шепотом ответила я, на всякий случай отодвигаясь подальше от постельно настроенного собеседника и отгораживаясь от него подушкой номер один.
– Еще у меня со слухом проблемы временами, – с фальшивой грустью ответил Ильс, с немалым интересом наблюдая, как рядом с первой подушкой появляется вторая.
– Какая досада… – с наигранным сочувствием вздохнула я, пристраивая третью пуховую прелесть рядом со второй.
– Нэви, а что это за бастион? – призрак скептично оглядел импровизированную подушечную преграду. – Не хочу рушить в тебе веру в собственные силы, но инженер из тебя паршивый.
В подтверждение своих слов дух дунул на подушки, и их разметало в разные стороны. Часть зависла в воздухе недалеко от ложа, часть со свистом рухнула куда-то вниз. Я проводила их печальным взглядом, а потом с укоризной заметила:
– Это был акт вандализма.
– Я разрушил памятник оплоту твоей чести? – ужаснулся Ильс. – Прости, мавка, прости!.. Кто ж знал, что эта конструкция настолько хрупкая?!
Мой хмурый вид, казалось, только развеселил его, и, рассмеявшись, дух с показным сочувствием добавил:
– Да-да… дунь, и улетит!
Опустил так опустил!
Если честно, я бы сейчас не отказалась от какого-нибудь астрального ветерка, который как следует дунул бы на этого наглеца и снес его куда подальше!
– Ну, ты… – процедила я, недобро глазея на Главу Ассамблеи.
– Мавочка, не надо так зли… – начал было Ильсор, но оборвал фразу на полуслове, настороженно оглядываясь.
В чем дело, я поняла чуть позже. Когда налетел какой-то странный ураган, взметнувший мои волосы и отобравший покрывало.
– И что это было? – прошептала я, провожая взглядом радужный вихрь.
– Таки мне надо быть осторожнее с выдаваемыми тебе козырями, – почесал длинный нос Ильс, садясь на постели и тоже глядя в сторону урагана.
– Э-э-э-э? – чрезвычайно информативно и красноречиво высказалась я.
– Ты, моя дорогая княжна, происходишь из весьма древнего рода. Но дело даже не в достойных мавках и мавиликах, а в том, с кем гуляла твоя… скорее прапрабабушка. Кровь сильно разбавлена, конечно. Никаких свойств той расы у тебя нет. Кроме магических способностей. Изнанка тебя признает. И позволяет собой повелевать.
– Ильс, на этом этапе я не постесняюсь сознаться в скудоумии и признать, что ничего не поняла, – со вздохом поведала я духу после попытки самостоятельно осмыслить сказанное им. – С кем гуляла моя прародительница?
– Это не важно.
– Обалдеть! Ничего ж себе у тебя критерии неважности? И вообще замечательная манера вести диалог! – справедливо возмутилась я и уже сама снесла последнюю оставшуюся подушку, нависая над духом. – Наговорить непонятно чего, напустить тумана, заинтриговать, а потом сказать: «Это не важно»! Ильс, ты в курсе, что в женском случае любопытство – это крайне опасная болезнь?
– Ага. Слышал, от нее даже умирают, – весело оскалился призрак. – Притом довольно часто.
– Надеюсь, что в нашем случае летальный исход маловероятен, – мило улыбнулась я. – Иначе одна глупенькая мавка останется в этом мире в виде призрака и испортит одному слишком умному товарищу всю оставшуюся вечность.
– Дорогая, ты уже планируешь наше совместное будущее? – оскалился во весь свой нечеловеческий прикус Ильсор. – Право, меня пугают твои серьезные намерения! Я не готов! Милая, давай не будем торопиться?
И все это с наносным выражением паники на лице, показательно нервными движениями и откровенным хохотом в желтых глазищах.
– Паяц, – фыркнула я, отворачиваясь.
– Ты первая начала, – уже спокойно отозвался Глава Ассамблеи. – Ну, что… повеселились, и хватит. Предлагаю вернуться к важным вопросам.
Я ничего не ответила, лишь вновь повернулась к нему и выгнула бровь, показывая, что готова внимать, и, возможно, даже участвовать в беседе.
– Солнце мое болотное… – обманчиво ласковым голосом начал призрак, вновь ложась на покрывало и скрещивая руки за головой. – Скажи мне, прелестница, а что будет, если я прикажу своим слугам обыскать твою комнату и тебя заодно?
Я побледнела и не удержалась от нервного движения, сжав пальцы на хлопке сорочки.
– А ты это сделаешь?
– А что мне остается? Ты упорствуешь, прелесть моя. Я пытался все решить миром, но не получается.
– Ильс…
– Можешь даже не отвечать, – лениво отмахнулся Ильсор и, высвободив одну руку, щелкнул пальцами, после чего в воздухе появилась тонкая белая ленточка, которая, подчиняясь движениям духа, завертелась, складываясь узорами, сплетаясь… пока, наконец, не превратилась в бутон розы. – Они найдут там амулет для контроля над духами. И так как обыск мы не сможем сохранить в тайне, у остальных возникнет к тебе очень много вопросов, Невилика. И, боюсь, я ничем не смогу тебе помочь.
– Я ничего не делала! – возможно, голос прозвучал слишком резко, но эмоции были так велики, что я не сдержалась. – Да и не смогла бы! Тем более… так.
– Ах, так мы все же начали говорить правду? – хмыкнул дух и повторно щелкнул пальцами. Новая лента была зеленого цвета и, послушно плавясь под изящными пальцами с чуть загнутыми когтями, превратилась в стебель, на который Ильс и пристроил головку цветка. Полюбовался, а после сотворил листья и даже шипы. Всю эту красоту небрежно бросили мне на колени со словами: – Держи, интриганка малолетняя.
– Спасибо… – смущенно пробормотала я, нерешительно беря в руки волшебный цветок.
Мужчина лишь кивнул и слегка улыбнулся, но тон его не изменился. Все тот же сухой, деловой… равнодушный.
– Разумеется, убийство Енира тебе не пришьют. Но то, что ты уволокла амулет, вообще-то наказуемое деяние. Да и вопросов будет много… Например, почему? И подумай сама, захочет ли Эдан Хрон и дальше покрывать девчонку, которая мало того что беглая, так еще и помогает копать могилку его любимому детищу – Академии. И я тебя покрывать не стану, Невиая. Я за эти стены некогда жизнь отдал, так что у меня к ним особое отношение.
– Как ты резко меняешь приоритеты, – с горечью проговорила я, неосознанно водя подушечками пальцев по нежным лепесткам. – А ведь временами мне и правда казалось, что тебе не все равно и я не только вкусный десерт.
– А мне и не все равно. Ты мне нравишься. Очень… нравишься. Но сейчас идет большая игра с императором, Невилика. Ставки высоки. Посмертие, вечность в кабале…
– А разве сейчас твое существование иное? – тихо спросила я, пристально глядя в его глаза. – Ведь цель Алина – контроль над тобой?
– Этот ошейник я надел сам, Нэви, – скривил губы Ильсор, отводя взгляд. – И простому рабству я предпочитаю добровольное заточение, на моих условиях и во имя высоких целей.
– Чем ты так важен?!
– А это уже тебе знать не обязательно, – он резко подался вперед, почти касаясь моего носа своим. – Знакомо понятие «закрытая информация»?
– Ты крайне загадочное создание, – прошептала я, но не отшатнулась.
Близко… так близко, что становится холодно.
Так близко, что меня пробирает нервная дрожь. Да полно, нервная ли?..
Ужаснувшись своих мыслей, я отодвинулась, с грустью поняв, что любопытство не только болезнь со смертельным исходом, но еще и ловушка для глупых мавок. Упругие сети интереса, которые невозможно порвать. Они лишь теснее сжимаются от судорожных рывков и попыток освободиться.
– Я вообще потрясающ, – совершенно серьезно выдал Ильсор, перебрав руками и вновь нависая надо мной.
– Э-м-м… – я слегка испуганно смотрела в такие близкие сейчас янтарно-желтые глаза духа. – Ильс… я, конечно, рада за твою самооценку, но не мог бы ты отодвинуться, а?
– Нервирую? – как-то неприлично подмигнул призрак, и не думая выполнять мою просьбу.
– Еще как, – кивнула в ответ, стараясь не обращать внимания на двусмысленности.
Кажется, зря. Судя по последовавшей фразе, мне стоило заорать, психануть, свалиться в бездну на худой конец!
– Возбуждаю? – совсем обнаглел Ильсор и, судя по самодовольной морде, ни капли не сомневался в том, что он прав.
– О, да! – злобно сощурила я глазки и дунула на Ильса, то ли чтобы заставить его отшатнуться, то ли просто вымещая эмоции. – Так волнуешь, что я прямо сейчас скончаюсь от разрыва сердца! Что тогда делать станешь, прекрасный и ужасный?
– Голодать? – печально спросил мужчина, но все же отодвинулся.
Я украдкой перевела дух. А потом высказала все, что думала! Нет, в крайне вежливых выражениях, но откровенно и без прикрас.
– Ильсор, меня и правда напрягает твое излишнее внимание. А еще пугает, – нервно схватив покрывало, снова натянула его на плечи. От близости Главы Ассамблеи я изрядно продрогла, и теперь очень хотелось согреться. Странно, но от этой придуманной ткани в непонятно каком пространстве на грани реальности и времени мне стало теплее.
– Ты не выглядела охваченной ужасом, – хмыкнул Ильсор, вновь растягиваясь на постели и рассеянно крутя в пальцах одну из своих косичек. То скользя подушечками почти до корней волос, то спускаясь к кончикам, периодически задерживаясь на крупных серебряных бусинах.
– Знаешь… если я чему и научилась за последнее время, это не показывать своих истинных эмоций. Во всяком случае, я честно стараюсь это делать. Не гарантия, что получается… но ведь нет предела совершенству, верно?
К сожалению, попытка аккуратно обмануть Ильсора не увенчалась успехом.
– Мавка! – он искренне рассмеялся и, покосившись на меня, закончил: – Невилика, не хочу ставить крест на твоих актерских и лицемерных способностях, но пока ты решительно проваливаешься!
Ну, спасибо!
Я хлопнула ладонью по покрывалу и иронично спросила:
– С чего это такая уверенность?
– А то я не ощущаю отголоски твоих эмоций. Тут, на Изнанке, все кристально понятно. Тебе действительно боязно, а еще очень-очень любопытно. А еще… – выражение лица этого поганца стало довольным-предовольным. Просто-таки до зубовного скрежета! – Еще, моя прелесть, тебя все это интригует. Молодые девушки чрезвычайно падки на загадки. О, даже стихами заговорил! Ты поистине одухотворяюще на меня влияешь, болотная леди.
Я мрачно смотрела на Ильсора и с трудом сдерживала чрезвычайно глупое желание наговорить ему гадостей.
Да куда ему дальше одухотворяться-то!
– Конечно, ты меня волнуешь, и да, вся эта ситуация, разумеется, возбуждает. Только, боюсь, не в том смысле, в котором тебе бы хотелось. Понятие «нервная возбудимость» знакома вашей светлости?
– Разумеется, – легко согласился Ильс. – Но мне приятнее считать иначе.
И вот пришел тот светлый миг, когда я со всей четкостью и ясностью осознала, что он меня окончательно достал! И я не желаю больше быть девочкой-десертом или жабкой для опытов!
А стало быть…
– Глава Ассамблеи Призраков Академии Триединства, вынуждена сообщить, что считаю ваше поведение возмутительным и даже хамским, – я поджала губы и села с каменным выражением лица, стараясь говорить как можно более сухо и официально. – К сожалению, вы не реагируете на тактичные попытки вас одернуть, что вынуждает меня к более решительным действиям.
Ильсор резко повернулся ко мне и порывисто сел, глядя на меня со странным выражением янтарных глаз. Подался вперед, склонив голову набок и, мимолетно коснувшись рукой длинного носа, улыбнулся и тягуче проговорил:
– Меня почтила вниманием княжна-мавка Невиая? Леди вспомнила о роде и достоинстве и посчитала, что не дело какому-то духу разговаривать с ней настолько вольно? – снова рывок вперед, и наши лица оказались недопустимо близко. Низкий голос с вибрирующими шипящими нотками пропел почти на ухо: – О-о-о… вы простите мою дерзость, болотная ле-е-еди? Я просто-таки униженно молю о милости у ваш-ш-ших ног.
Лицо опалило холодом, я прерывисто выдохнула, и изо рта вырвалось облачко пара, которое тут же развеялось.
Страшно. В животе поселился колючий клубок мороза, и меня начало потряхивать от нервного напряжения.
Но хуже всего то, что я не знала, чего было в этом больше.