Практика Черчень Александра
– Ну вот, все в итоге банально, – улыбнулась я.
– Было бы интереснее, окажись байки правдой?
– Я не сомневаюсь, что у тебя есть гораздо более страшные и совершенно правдивые истории, – серьезно ответила я. – Но сейчас имела в виду, что, как правило, все, овеянное слухами и легендами, на деле оказывается гораздо проще.
– Не всегда, Юль, не всегда. – Шут подхватил меня под локоть и двинулся даже. – Задержались мы что-то… пойдем.
Несмотря на то что странных и жутких вещей в этом месте не происходило – если, конечно, верить Лелю, – но мурашки никуда пропадать не собирались.
– Бр-р-р, – не сдержалась и поежилась я.
– Неуютно? – понимающе хмыкнул мой спутник. – Да, в этом точно виноват я. Остаточные эманации энергии… Когда я только-только стал Хранителем, у меня не было реципиента, зато была съехавшая крыша, вседозволенность и внутренняя боль. Временами все это выплескивалось.
– Получается, в ауре этого места все же есть твоя вина.
– Есть. Но не та, что мне приписывают, – его лицо закаменело, и шут предложил: – Давай все же продолжим в кабинете. У тебя наверняка много вопросов.
– Ты сам начал, – напомнила я, приподнимая подол, чтобы переступить через порог и вновь оказаться в коридорах дворца. За коротким обменом реплик мы миновали балкон.
– Наверное, это нервное, – спустя минуту молчания ответил Лельер.
Так как мы как раз подошли к моему кабинету, я придержала ответ и, откопав в ридикюле ключ, отомкнула замок. Распахнув двери, я любезно пригласила его:
– Прошу!
– Благодарствую, – получила ответ в том же вежливо-чопорном тоне.
За время моего отсутствия на рабочем месте ничего не изменилось. Разве что шторы были задернуты, и сейчас в помещении царил сумрак. Я прошла вперед, по дороге кинув сумочку на стол, и распахнула тяжелые портьеры. Кольца с тихим скрипом скользнули по перекладине, нарушая вдруг ставшую вязкой и густой тишину. Щелкнул замок, окончательно отрезая нас от остального дворца, и я вдруг очень остро осознала, что мы… наедине.
Я развернулась и изучающе посмотрела на уже занявшего кресло для пациентов Леля. Мужчина щурился от яркого солнца за окном и периодически кидал на меня косые взгляды.
– Ты говорил, что это нервное. Почему? – напомнила я недавнюю оговорку шута.
– Потому что я не знаю, как теперь себя с тобой вести, – почти сразу ответил Лель. – Видишь ли, в последние годы почти никто не знал меня в двух образах. Людям всегда доставалось что-то одно.
Я несколько секунд стояла, барабаня пальцами по спинке своего кресла, а после все же обошла стол и села в соседнее с Лелем. Незачем ставить дополнительные преграды.
– Дело не в Мастере. Дело в том, каким я его… тебя увидела тогда.
– Испугал.
Это было утверждение.
Короткое. Правильное.
– Испугал… Впечатлил дальше некуда.
– Ты хорошо держалась, – вдруг хмыкнул он, пристально глядя на меня невозможно синими, пронзительными глазами. – Практически все мои знакомые леди в такой ситуации свалились бы в обморок.
– Тогда повезло, что у твоего реципиента крепкие нервишки, – чуть суховато отозвалась я, сжав пальцы на подлокотнике.
– Несказанно, – серьезно согласился со мной… Мастер… да, пожалуй, уже Мастер.
И снова молчание. Он смотрел на меня, я на него, периодически блуждая взглядом по комнате. В голове столько вопросов… и одновременно пусто. Мне хочется все-все-все о нем узнать, но я сомневаюсь в том, что можно и, главное, что допустимо спросить.
Виски заныли, и я с тихим вздохом коснулась их подушечками пальцев.
– Я тебя слушаю. – Лельер первым сделал этот шаг.
– М-м-м… – неопределенно протянула я, стараясь собраться с мыслями. – Как тебя зовут на самом деле?
– Так и зовут. – Он открыто усмехнулся и взъерошил светлые волосы. – Лельер Хинсар – последний белый феникс к твоим услугам, Юленька.
– Значит… Два облика, два имени. Лель и Хин.
– Так точно.
– И какой облик настоящий?
– Смотря что считать настоящим, – уклончиво ответил Лель, но, поймав мой осуждающий увиливание взгляд, все же уточнил: – Тебя интересует то, как я выгляжу сейчас и что тут иллюзия?
– Да.
Он щелкнул пальцами, черты лица снова размазались, открывая чуждые моему взору, острые черты Хина. Он чуть улыбнулся и сказал:
– Вот – настоящий.
– Понятно…
Наверное, стоило быть более красноречивой, но сейчас… эх, я только нервно сцепила пальцы и, опустив глаза к полу, замолчала.
– Разочарована? – спустя какое-то время спросил он.
– Нет, скорее, добавилось вопросов. Тебе ведь… сколько? Прости, забыла.
– Я очень молод для белого феникса. Мне двадцать семь… вроде рассказывал.
– Точную цифру не помнила, но что молод – в голове отложилось, – кивнула я и, подняв взгляд на собеседника, с некоторой заминкой продолжила: – Лель… Хин… в общем, выглядишь ты намного старше.
– Да, – хмыкнул белый феникс, заканчивая мою фразу. – А тут, Юленька, я процитирую тебе занятную фразу: «Это не мы такие, это жизнь такая». Облик шута Леля – то, что я получил от рождения. Красивый и чрезвычайно обаятельный раздолбай. Но, увы, некоторые душевные потрясения оставляют след и на нашей физической оболочке. И ты не поверишь, но выгляжу я так лет с двадцати… Я – феникс. И если с нами вдруг нежданно-негаданно случилась смерть, то, воскресая, мы не возвращаемся к прежнему облику, а лепим новый… под состояние души. Так что вот такая у меня неказистая душонка.
– Зря ты так о себе.
– Почему это, госпожа психейлог? – Ирония плескалась в синих глазах. – Или вы тоже считаете верным заблуждение, что страдания облагораживают душу? Так вот – вовсе нет, моя наивная прелесть. Страдания вытаскивают все самое низменное и трусливое. Мы готовы на все ради кратковременного облегчения.
– Лель…
Даже мне было отчасти смешно слушать свой беспомощный лепет. Я не знала, что ему сейчас можно сказать… просто НЕ ЗНАЛА.
– Лель, – эхом повторил Мастер и неосознанно провел пальцами по своей скуле. – Сколько лиц, сколько масок… Ладно, о чем ты хотела поговорить, любопытная кошка?
– Я?!
Да, я удивилась и даже опешила.
– Ну ладно, я, – вздохнул мой собеседник и нервно переплел длинные, чуткие пальцы. – Наверное, основное, что я хотел до тебя донести, – ничего не изменилось. Все то время, что мы общались, я не прятал свою натуру. Наоборот, был наиболее открыт и честен, потому как выбрал тебя реципиентом.
– Лицо, – напомнила я.
– Для тебя настолько важна внешняя мишура? – насмешливо прищурился Мастер.
– Облик шута ты считаешь мишурой? – вернула ему подачу я. – Ведь получается, именно он и есть… наносное. Кстати, а зачем ты это делаешь?
– По бессмертной причине, – спокойно пояснил Лельер и, усмехнувшись, продолжил: – Мне так проще жить. Видишь ли, Юленька, такая стремная рожа, которой обладает Мастер Хин, не способствует образованию дружеских связей, да и вообще веселому времяпрепровождению. А я временами люблю отдохнуть. Лель – «официальный костюм» для должности шута его величества Гудвина. Вместо разноцветных вещей и колпака с бубенцами.
– Ты недооцениваешь себя.
Я по-прежнему не желала соглашаться.
– Как скажешь.
Лельер не захотел развивать тему, посчитав, что проще со мной согласиться.
Повисла пауза. Осязаемая, густая, словно медленно застывающее желе, которое пока еще вязкое, но скоро застынет окончательно.
Я неосознанно облизнула губы и ощутила привкус полыни на языке. Горькая тишина… горькая.
В висках неожиданно сильно отдался перестук тонких, но сильных пальцев по подлокотнику. Он сидел почти неестественно прямо, глядел перед собой и отбивал на деревяшке незнакомую, рваную мелодию.
А я на миг залюбовалась. Резкий, хищный, порывистый, опасный… Мастер Хин. Не шальной мальчишка Лель, а зрелый мужчина. Хотя в его случае это две крайности одной сущности. Когда ты найдешь свое равновесие, друг мой?
– Итак… итак… – в низком, приятном голосе Хина слышалась задумчивость.
– Что? – полушепотом спросила я.
– А не знаю, – неожиданно легко признался он. – Я, если честно, не знаю даже, как себя с тобой вести. Видишь ли, Юлька, у меня есть четкая линия поведения, которой я обычно придерживаюсь в облике Хина. Это существенно упрощает жизнь. Но с тобой… с тобой все иначе.
– У меня вопрос… – Я подалась вперед, внимательно вглядываясь в птичьи черты Мастера. – Этот облик настоящий с физической точки зрения… А в каком виде застряла твоя душа, Лельер Хинсар? Неспроста ведь ты оставил Хина для, так сказать, «взрослой и серьезной жизни», а в основном проводишь время под маской шута?
– Так проще, – пожал плечами он с насмешливой улыбкой, которая странно смотрелась на привыкших к надменным гримасам губам Мастера.
– А мне кажется, что так не проще… тебе просто так хочется, Лель.
– А в чем разница, Юля? – Он едва слышно фыркнул, снова щелкнул пальцами, и передо мной опять сидел шут Лель. Он потянулся, сдул упавшие на глаза бледно-золотистые волосы и, прищурившись, посмотрел на меня.
– Вот еще одно доказательство. – Я ткнула пальцем в приятеля, имея в виду его метаморфозу. – Ты сам себя не принял. Вот и все.
Лель несколько секунд недоверчиво смотрел на меня, а после запрокинул голову, весело расхохотавшись.
– Же-е-енщины, – протянул он, когда наконец успокоился. – Тебе надо обязательно закопаться во что-то, найти там проблему, пожалеть меня болезного и так далее?
– Эм-м-м… – глупо протянула я. – Ты сейчас меня этим заявлением в тупик поставил.
– Юля, все гораздо проще. Я пытаюсь до тебя донести, что это моя жизнь… и поверь, ничего не поменялось. В наших отношениях так точно. Меня беспокоило то, что, столкнувшись с Мастером, ты испугаешься, но, как вижу, этого не произошло. Все.
– Испугалась, – не согласилась с выводами шута. – И даже не того, что было, а того, что еще может случиться.
– А ты не лезь, куда не надо, и все будет у тебя хорошо, – дружелюбно посоветовали мне.
– То есть тогда стоило позволить тебе порезать на ленточки ни в чем не повинную девчонку?! – возмутилась я.
– Ну… – Лельер развел руками. – Я сказал, что все будет «у тебя» хорошо… а другие – издержки производства под названием жизнь.
– Офонареть какие у тебя издержки!
– Ну что поделать…
– В общем, так. – Я резко встала, одернула юбку и прошествовала на свое рабочее место. – Я все поняла.
– Это прозвучало как «можешь быть свободен», – фыркнул он в ответ и, тоже встав, подошел к столу. Лениво поворошил аккуратно сложенные листы, выудил один и вчитался.
Я только закатила глаза и, протянув руку, выхватила листок. Шлепнула его обратно и накрыла сверху первой попавшейся книжкой.
– Ну Лель!
– Что – Лель? – светлая бровь поползла вверх.
– Мы не закончили, – честно предупредила его я. – Что бы ты мне ни говорил, но с твоим альтер-эго нам все равно придется знакомиться.
– Оу… – Он дернул уголком рта и, опершись ладонью о середину стола, подался вперед, почти нависая надо мной. – А с чего ты это взяла? Вернее, почему решила, что тебя ему представят?
– А куда вы оба денетесь? – спокойно спросила я в ответ. – Ты – чертовски любопытный тип, мой дорогой друг. Тебе самому будет интересно, не так ли?
Поединок взглядов длился всего мгновение, но мне оно показалось вечностью. Синие глаза так близко, что потеряться можно. Все же у шута по-змеиному гипнотический взгляд…
Финалом этой схватки была его кривая усмешка, в которой я увидела предвкушение чего-то несомненно интересного. После он резко выпрямился, пригладил волосы и заявил:
– Мне пора.
Я наклонила голову, с прищуром разглядывая шута Гудвина. Пора ему… А на мою предыдущую реплику отвечать не собирается, значит?
Ладно, как хочет.
Я только кивнула и махнула рукой, прощаясь. Мне послали воздушный поцелуй и двинулись к двери.
Там, когда створки уже были распахнуты, он обернулся. На меня уже серьезно, без тени улыбки смотрел Мастер Хин.
– Ты права. Это будет интересно.
Двери хлопнули, отрезая меня от самого странного существа за всю мою жизнь.
А я вздохнула и, закатив глаза, поинтересовалась:
– Маэжи, вот за что мне все это?
Местная болотная богиня, разумеется, не ответила, отчего стало еще горше.
А вообще – очень логичный вопрос! Мало мне было Феликса с его замашками на голову?! Только примирилась с тараканами Ла-Шавоира и перестала шарахаться от местных обитателей, как здравствуйте. Такое и в кошмарном сне не привидится.
Кстати, про это…
Я решительно вытащила из первого ящика стола пустую тетрадку и открыла ее.
Итак… Юлька, у нас есть проблема.
Лельер Хинсар называется. И глупо преуменьшать значение этой проблемы.
Ибо раньше ты думала, что дружишь просто с королевским идиотом со съехавшей крышей. Это, конечно, тоже было муторно и сложно, но, оказывается, не предел возможного.
Эх… как там в одной песне?
«Важно помнить лишь одно – здесь у всех двойное дно»[1].
Глава 4
Итак, вопрос первый…
Я тронула пальцем кончик перьевой ручки, обмакнула его в чернильницу и аккуратно вывела:
«Лель и Хин – это отдельные личности или все же играемые роли?»
А ведь вопрос и правда интересный. Раздвоение или нет? Разумеется, одна личность не усыпляет вторую, а они вполне гармонично сосуществуют, но вот… манера поведения очень разная, что наталкивает на мысли.
А еще… их точно две, эти личности? После пережитой Лелем травмы вполне могли образоваться дополнительные. По сути, Хин – именно такая субличность, притом до сих пор шутом полноценно не принятая. Об этом ярко свидетельствует то, что он живет в прежнем виде и ему не нравится новое тело. Очевидно не нравится. Он его от себя отграничивает, как маску для работы.
Интересно, а по канонам красоты Мастер Хин для фениксов очень… страшненький?
Как он о Хине говорил? «Неказистая душонка» и «стремная рожа»… крайне неласково.
И ведь если вспомнить о том, кто такая Серебрянка, все просто идеально вписывается.
Попав в руки к безумной садистке, он себя просто изуродовал. Сам.
Это распространенное явление среди жертв – сделать все, чтобы не привлекать к себе внимания.
Хотя сам Лель говорит, что изменения во внешности связаны с морально-психологическим состоянием и что это свойственно всем фениксам…
У кого бы спросить?
Эх-х-х…
И в продолжение темы множественных «я». Ведь правда – а только ли Пытка появился тогда?
Тот безумный маньяк, что загонял девчонку на концерте, мало напоминал сдержанного и собранного Мастера Хина. Интересно, он помнит, что творил в моменты помутнения рассудка?
– Как же все сложно! – Я отложила ручку и, размяв пальцы, экспрессивно поделилась с тетрадкой: – Только по одному Лелю можно написать и дипломную и кандидатскую, а еще, возможно, и на докторскую хватит! Такой цветник психических расстройств – просто залюбуешься!
Я приуныла. Увы, проблема в том, что я недоучившийся психолог, а вовсе не психиатр.
И меня весь этот простор для деятельности скорее пугал, чем вызывал воодушевление.
Я еще немного посидела, бездумно глядя на разлинованный лист с текстом и рисуя на полях узорчики, а после захлопнула тетрадку.
Ладно, будет как будет. Тем более зная Леля – ему самому захочется поиграть. Помня, как обычно ведет себя шут, и зная, что самое драгоценное для него – это реакция окружающих… не сомневаюсь в том, что он еще себя проявит.
Чертов эмоциональный вампир. У самого дефицит чувств, так хоть на других посмотреть?
М-да, какие у меня чрезвычайно интересные друзья в этом мире.
Феликс – любитель поиграть на чужих нервах, поставив человека в непривычное ему положение. А после с интересом наблюдать за ним.
Лельер – больной на всю голову. Кстати, литературку про фениксов неплохо бы где-то взять.
Мастер Смерть… а он у нас по-прежнему красноглазая серая лошадка, о которой ничего толком неизвестно. Или, быть может, дело в том, что Айлар единственный среди них адекватный нелюдь?
И на том спасибо, Маэжи!
М-да, никогда не думала, что буду благодарить богиню чужого мира за то, что в моем окружении есть страшный красноглазый мужик с мутной профессией.
Кстати, а ведь реально страшный. Не на этом ли они с Лелем сошлись?
Прерывая мои размышления, раздался стук в дверь. Я удивленно посмотрела на оную, но громко сказала:
– Войдите!
Тихо скрипнули петли, и на пороге показалась тонкая фигура Ришаль дир Ниралиссы. Нага приветливо улыбнулась, обнажив острые зубки, и, проведя рукой по косяку, осведомилась:
– К тебе можно?
– Ко мне нужно! – совершенно искренне заверила я подругу и, подскочив, радостно бросилась обнимать змейку. – Ри-и-иша, как я соскучилась!
– Феликс из дома не выпускал? – усмехнулась девушка. – Да, он может. Заботливый до крайности, как я слышала.
– Как слышала?
От вроде бы невинного вопроса нага почему-то смутилась и, прикусив нижнюю губу, быстро ответила:
– От Минавель… еще в те времена, когда они были помолвлены. Она не упускала шанса перед остальными хвастаться женихом, а ему самому выставлять длиннющий список претензий.
– Угу… – односложно ответила я, ощущая, как настроение с грохотом скатывается до уровня плинтуса при одном упоминании имени этой остроухой дряни.
Ладно, с моей стороны крайне глупо так реагировать на упоминание об этой эльфе. Тем более в то время, когда она находится в Малахите и норовит протянуть к теперь уже МОЕМУ мужчине свои изящные, но чрезвычайно сволочные лапы!
– Юль, а я тут вкусненького принесла. – Ришаль многозначительно похлопала ладонью по своей сумке и повелела: – Ставь чайник!
– Пожалуй, после стольких дней отсутствия единственное, что у меня тут есть, это чай, – хмыкнула я.
Чайник у меня стоял на окне. Небольшой, медный, с ярко-красным отливом, с изогнутой толстой ручкой и затейливой гравировкой, змеящейся по пузатому боку. В коробочке рядом обитали магические кристаллы. Я достала один и вставила в специальное отделение в нижней части чайничка. Вроде как эти кристаллы дают энергию для спирали нагрева внутри чайника. В общем, аналог нашего электроприбора, но из магического мира.
Пока я колдовала с местной техникой и вытаскивала из шкафчика заварной чайничек и мешочки с травяными сборами, Ришка тоже успела похозяйничать. Выложила в корзиночку принесенные с собой пирожные и поставила на стол пару фарфоровых чашек.
– У, вкуснятина какая! – Я сунула любопытный нос к сладкому. – А какой внутри крем?
– Шоколадный, – блаженно зажмурилась нага.
– Риша, твое появление приносит счастье в мою жизнь, – с нежностью глядя на пирожные, проворковала я.
Девушка несколько секунд пыталась удержать серьезное выражение на моське, но не выдержала и прыснула.
– Ох, Юльк!
– А что – Юльк? – с улыбкой спросила я. – Девочки есть девочки, как ни крути.
– Точно, – согласилась со мной чешуйчатая подруга и потянулась к мешочкам с чаем. – Можно выбрать?
Нага остановила свой выбор на экзотическом сборе. Основой был местный зеленый чай, в который были добавлены цветки тропических растений и кусочки фруктов.
Щедро сыпанув сбор в чайничек, я залила его кипятком и после на несколько секунд зависла над ним, вдыхая потрясающий аромат. Сладковатый, но со свежими нотками… м-м-м, какая прелесть.
Свежий аромат чая выдул из головы всю тревогу, оставленную после беседы с Лелем, и успокоил злость, которая поднялась в душе после упоминания Мины.
Мы вытащили на середину комнаты маленький круглый столик, стоявший в углу кабинета, и, придвинув к нему кресла, устроились со всевозможным комфортом.
– Хорош-ш-шо, – с чувством прошипела Ришаль, сделав первый глоток ароматного напитка и блаженно жмурясь.
– Да-а-а-а, – согласилась я и тоже отпила. – Итак, ты ко мне просто по-дружески или тема для беседы была?
– Я совмещаю, – лукаво сверкнула глазами нага. – Ну… и я увидела Леля, выходящего от тебя, и окончательно утвердилась в том, что пообщаться надо.
– М-м-м… Мастера увидела, – протянула я, вспомнив, в каком виде выходил от меня Лельер.
– Мастера, – согласилась Риша. – Потому полагаю, что сейчас у тебя в голове полный кавардак и неплохо помочь систематизировать хотя бы имеющиеся данные.
– Знаешь, что меня удивляет? – возмущенно начала я, поставив чашку на столик, чтобы не расплескать. – То, что все, совершенно все вокруг меня прекрасно знали, что Лель и Мастер Хин – это одно и то же лицо! И хоть бы кто соизволил намекнуть!
– Юль, а почему должны были говорить? – неподдельноудивилась Ришаль. – Поверь, мы все тоже приходили к этому знанию не с помощью других. В основном просто сталкиваясь с ним… когда менялся. И да, это было решение Леля. ОН решал, когда и кого допустить к себе еще ближе.
– Ну да. – Я остыла так же быстро, как и завелась. – Я ведь даже не спрашивала.
– Плюс – это действительно для него как переход на новый уровень отношений. Это та вещь, которую стоит делать самому… потому как иначе потеряется смысл.
Я замолчала, переваривая эту фразу, медленно вращала чашку на столе вокруг своей оси, прислушиваясь к чуть слышному скрипу фарфора о лакированное дерево, и думала.
Смысл… да, смысл тут был.
– Ришаль, расскажи мне о фениксах, – наконец нарушила я молчание весьма важным для меня вопросом.
– Фениксы… – задумалась нага, не спеша выбирая пироженку в вазочке. – Сложный вопрос, если честно, потому как в нашем мире их почти нет.
– Как это нет?
– Ну, вот так, у нас из фениксов только переселенцы. И их ОЧЕНЬ мало. Все, чем могу помочь, это отправить в библиотеку, ну и… – Нага плавно встала и скользнула к моему рабочему столу, а точнее, к брошенной на нем сумочке. Немного покопавшись, она достала из нее какую-то книжку, вернулась и передала мне с торжественным: – Держи! Правда, я без понятия, насколько приведенные тут слова правдивы, ведь это художественное произведение.
– Любопытно. – Я приняла пухлый томик с изображенной на обложке трепетной блондинистой девой, нагом и странным попугаем. – Слушай, а при чем тут фениксы?
– Один из персонажей, – туманно пояснила мне Ришка. – В общем, это книжка популярного сейчас жанра сказок о других мирах. Лелю я в свое время зачитывала отрывки – он посмеялся, но с тем, что касается фениксов, согласился.
– У вас тоже пишут фэнтези?!
У меня отвисла челюсть. О-бал-деть!
Оказывается, сказочки такого толка, как зараза, распространяются по всем мирам! Впрочем, женщины есть женщины, и им везде хочется сказки.
– А что такое фэнтези?
– Эм… – Я задумалась, пытаясь сообразить, как донести до обитательницы болотного мира особенности жанра. – Ну, это о том, как живут в других мирах. Придуманные сказки.
– Почему придуманные? – Во взгляде наги царило чистое и незамутненное непонимание. – Другие миры же есть, и переселенцы из них есть.
У-у-у-у…
– Риш, в моем мире это все научно не доказано. Но слухов, сказок и легенд очень-очень много. Потому, наверное, и пишут такие книги. А вот почему оно у вас популярно, я не знаю.
– Наверное, потому же, почему интересно читать истории о любых дальних землях, непохожих на твою родину, – светло улыбнулась болотница.
– Ты права, – после секундных раздумий согласилась я и, проведя по корешку книги ноготком, закончила: – Но мечты у всех разного толка.
– В общем, книжку почитай. И тебе знания, и Феликс порадуется.
– А Кик тут при чем? – потеряла нить разговора я.
– Ну, там не только познания о пернатых содержатся, но и кое-что о личных взаимоотношениях, – многозначительно закатила глазки Ришка.
– Эротика?!
– Ну да-а-а-а-а.
– Вот зараза, – улыбнулась я. – Но ладно, мы будем фильтровать.
Читать бесплатно другие книги:
