Визиты: Осенние визиты. Спектр. Кредо Лукьяненко Сергей

5

Неудачное покушение – кусок масла на хлебе репортеров. Пожалуй, оно даже лучше, чем успешное политическое убийство, которого никто и никогда не раскрывает. Если удается взять интервью у ошарашенной спасением жертвы – это уже и горка икры на масло…

Охрана оттерла нескольких самых настойчивых журналистов, Хайретдинов с каменным лицом прошел мимо в комнату отдыха, куда репортерам входа просто не было.

Народу было немного. Ему кивали, говорили что-то сочувственно-поздравляющее. Клановая солидарность… даже самых непримиримых противников не радовала весть о столь наглом покушении на депутата. Наверняка многие сегодня усилят охрану.

– Рашид Гулямович… – Альберт Данилович, прервав беседу с каким-то бойким молодым человеком, прошел навстречу. – Поверьте, я очень рад, что все обошлось.

Хайретдинов кивнул, пожимая руку.

– Я рад не меньше.

Они посмеялись – этакая бравада старых солдат на поле боя.

– Нервы у вас железные, – заметил главный редактор. – По вам и не скажешь, что вчера побывали в такой передряге.

– Честное слово, натиск ваших коллег был страшнее.

Альберт Данилович развел руками:

– У нас своя работа, что поделать. И от меня так легко уйти не удастся.

– Перед вами капитулирую.

– А если не передо мной? – Альберт Данилович кивнул в сторону недавнего собеседника. – Наш новый заведующий отделом парламентской хроники.

– Даете расти молодым?

– Конечно. Понимаю, не хочется вспоминать случившееся… но если просто интервью? Вчерашнего можно и не касаться.

– Почему же? Можно и коснуться. В общем контексте разговора.

Мужчины переглянулись. Альберт Данилович сказал:

– Мы по многим взглядам не сходимся, но ваша честность мне импонирует. Пойдемте, представлю нашего молодого редакционного волка и оставлю вас на растерзание… Да, Рашид Гулямович! Я говорил вчера с Шелгановым… кажется, он хочет помочь нашему корпункту. Так что готовьтесь, будем шерстить ваши заводы на новом техническом уровне.

– Только так и надо. Подумайте, может, еще где-то проблемы? У нас много партнеров по стране…

Под задумчивыми взглядами коллег они прошли к отчаянно старавшемуся казаться невозмутимым «газетному волку».

Сближение самого влиятельного из независимых депутатов и представителя самой большой оппозиционной партии было более чем демонстративным. И наводящим на размышления.

Шедченко извелся, ожидая Визиря. Охрана весь день пережевывала утреннее побоище в метро, обслуга дачи словно дала обет молчания или просто приглядывалась к новому человеку.

Хайретдинов вернулся около шести. Злой и энергичный, чем-то взволнованный. Впрочем, причина выяснилась быстро.

– Слышал о метро? – Обняв Шедченко за плечи, Визирь потащил его в кабинет. – Вот сволочь…

– Кто это был?

– Полагаю – тот самый Седьмой. Посланник Тьмы. Видимо, охотился за стариком, или за мальчишками, или за всеми сразу. Кретин.

– Да…

– Я просмотрел список жертв – наших там не было. Промахнуться – как это было возможно! Уложить два десятка человек и не попасть в свои мишени! Идиот. Мне он показался куда более ловким…

Николай прикусил язык. Да, конечно. Цинично, но честно. Может случиться и так, что ему придется убивать детей и старика.

Или нет? У него есть главная цель – женщина со светом в глазах. И этот подонок, что стрелял в метро.

А легко ли будет остановиться? Что сотворят с миром обезумевший от страха пацан или кабинетный ученый со своим рафинированным пониманием жизни? Какие комплексы обуревают писателя? Чем они лучше? Возрастом, профессией… чушь.

Все в этой жизни ложь. Лишь смерть правдива.

Они вошли в кабинет, Хайретдинов юркнул в кресло за столом, сбросил пиджак, распустил галстук. Шедченко уселся у камина.

– Рашид, я хочу кончить этого гада.

– Сам? А стоит ли, мой дорогой полковник? Одно дело – чертить стрелочки на карте и решать, где добыть солдатам крупу подешевле. Другое – искать и караулить жертву в городе.

– Мне приходилось воевать.

– Афган, знаю. И все равно ты был командиром. Здесь нужен спец.

– У тебя есть такие?

– Как тебе сказать, Коля… Политика – это порой дерьмо похуже, чем война.

– Только не надо оправдываться.

– Да, конечно. У меня были. Двое идиотов, которых кто-то кончил… и я полагаю, что теперь мне известно кто. И хороший, очень хороший специалист. Возможно – лучший в Москве. Корректор. Но с ним трудно связаться.

Шедченко заставил себя остаться спокойным. А чего иного он ждал? Политика – штука грязная.

– Рашид, неужели у тебя нет знакомых в кругах мафии? Не поверю. Думаю, их список не исчерпывается парой идиотов и неуловимым спецом.

– Обращаться к мафии – безумие. Поверь мне. – Визирь усмехнулся. – Я навсегда останусь на крючке. Или работа с независимыми наемниками, или полагаться только на свои силы.

– Тогда выхода нет. Думаю, тебе идти… в бой – еще безумнее.

– Не считай меня закулисным интриганом! – Визирь глянул на Шедченко, и тот отвел глаза. – Ладно. Ты прав. Что тебе нужно?

– Оружие.

– Желательно с правом на его ношение, так?

– Конечно.

– Сделаем. Подумай, что тебе привычнее. Но слишком уж не зарывайся… на оружие мощнее автомата даже я разрешения не получу.

Шедченко покачал головой:

– И пистолета хватит. Хорошего. Впрочем, пистолеты бывают разные… некоторые от автоматов отличаются лишь названием.

– «Стечкина» тебе добуду. Славная машинка.

– Это более чем хорошо. Но…

– Адрес и имя?

– Да.

– Утром, Коля. Седьмой проявился, к утру я должен его почувствовать. Беда с этими Посланцами Тьмы… Можешь смеяться, но они и впрямь всегда во мгле. Ладно. Хватит о делах. Надо перекусить, расслабиться. Хочешь, сходим в баньку?

Шедченко кивнул.

– Сейчас распоряжусь. В общем-то стоит нам о будущем поговорить. Каким мы хотим видеть мир. Возможно, что ты меня в чем-то переубедишь, а?

– Ты так уверен в победе, Рашид?

Хайретдинов с изумлением посмотрел на него:

– Да ты что, друг мой? Если не мы – то кто же?

6

Ярослав запутался в выходах из метро. Пошел не в тот конец платформы – не хотелось стоять, вертя головой в поисках указателей, как положено провинциалу. Возвращаться было лень. Он вышел у Ярославского, быстро взглянул на часы – время еще было, и двинулся вдоль шеренги торговцев. Бабульки и молодухи с бутылками лимонада и пачками кефира, столики с книжками – тут, тут им самое место, чтиво в дорогу…

На третьем столике он увидел «Тени снов». В груди слегка потеплело.

Приятно, черт возьми…

Ярослав вытащил из-под полиэтиленовой пленки томик, аккуратно раскрыл на титуле. «Ярослав Заров. Тени снов».

– Фантастика интересует? – зорко поглядывая на него, поинтересовался парень-продавец. – Берите, хороший роман.

– Правда?

– Не сомневайтесь! «Чужие» видели?

– При чем тут «Чужие»?

– Тоже всякие монстры…

– Н-да. Пожалуй… – Он пролистывал книгу, временами останавливаясь… Неужели это он писал? Часто так бывает. Проходит год – и книга уже кажется незнакомой. Чужой…

– Я вам обещаю, понравится, – повторил продавец. – Клевый романчик…

– Нет. Похоже, уже не понравится. – Ярослав вернул книгу на место. – Спасибо.

– Далеко едете? – Продавец не терял надежды.

– Очень. Очень далеко. – Он проглядывал книги, улыбаясь знакомым именам и ревниво сравнивая ценники.

– Возьмите «Ночной взгляд». Воспоминания голливудских проституток. Ручаюсь, после этого по-другому будете смотреть любой видюшник.

– В поезд? Воспоминания проституток? Да ты садист, парень.

Они синхронно ухмыльнулись, продавец пожал плечами. Клиент плохой… хоть и веселый. Наверное, вообще ничего не читает. А он привык гордиться своей работой: не бананы продает и не носки – Книги.

Культуру.

Заров побрел вдоль площади. Лезть в переход не хотелось, он перешел к Казанскому через дорогу, вероятно, не выгадав ни минуты.

Какого черта Визитер назначил встречу на вокзале? Он всегда предпочитал станции метро…

Менты у входов, злые взгляды – это явно из-за той перестрелки. Хорошо, что он побрился и вид не слишком помятый – к иностранцу третьего сорта привязаться легко. Заров нырнул во влажное нутро вокзала, побрел вдоль ларьков, поглядывая на сигаретные баррикады и пивные цитадели, витрины, заваленные плейерами и видеокассетами. Славу еще с полчаса ждать, не меньше.

Собственно говоря, надо было взять какую-то книжку…

Он запустил руку в карман, нащупал смятые бумажки. Триста штук – это все равно несерьезно. Сотней больше, сотней меньше…

Ярослав вернулся к ларьку с плейерами.

– Покажите «Филипс».

Умирать, так с музыкой…

Он купил плейер, упаковку батареек и пару кассет, особо не выбирая. Теперь можно и подождать. Интересно, Слава оказался удачливее его?

На всякий случай Ярослав все же подошел к окошку справочного, но Визитера там, конечно, не оказалось. Мальчуган с усталым не по-детски лицом изучал какие-то вывешенные правила. Стояли двое «граждан кавказской национальности», явно старавшиеся быть тише воды. Любой террористический акт в первую очередь откликается на них – серией мелких неприятностей, это уже традиция.

Заров отошел к окошку буфета. Купил безвкусных импортных сосисок, стакан кофе. Вложил в плейер кассету – группа «Дикая охота»… Что ж, послушаем…

Наушники оказались не такие, как он любил. Дуга, а не «пуговки» на проводах. Зато звук вполне приличный…

Он ел с неожиданно проснувшимся аппетитом, пока какое-то слово не заставило его вслушаться в текст.

– Я крушу зеркала, чтоб не видеть, как смотрит двойник…

Вот так…

В жизни нет ничего оригинального. Вода была выпита, слова были сказаны, любовь прожита, ненависть умерла и родилась вновь.

Ярослав прикрыл ладонями виски, отгораживаясь от бесконечного вокзального шума.

А если нет стекла? Если «черный человек» стоит рядом, и в улыбке его – понимание твоей души, до самого темного и запаутиненного чулана. И не рвется он к тебе сквозь зеркальные грани, он уже пришел, он уже победил, уже стал главным в тандеме.

Ярослав содрал наушники. Не сейчас. Не расположен он слушать человека, умеющего видеть сквозь зеркала.

Скорей бы пришел Слава.

За соседним столиком встала компания молодежи. Этакие крепенькие, в кожаных куртках, шумные и уверенные. Не то вокзальные рэкетиры, не то просто бандиты проездом. Разлили на четверых бутылку водки, быстро, но со вкусом выпили. Захохотали над чем-то своим, очень-очень веселым.

Как легко жить, когда не видишь сквозь зеркала…

К его столику подошел мальчик лет двенадцати с картонной тарелкой сосисок

…таких же картонных…

в руке. Тот самый, что толкался у справочного, наверное, тоже кого-то ждет.

– Можно?

Какой культурный подросток. Ярослав кивнул. Для писателя, много раз писавшего о детях, он поразительно не умел и не любил с ними общаться.

как ты пишешь?

я вру…

Он быстро доел и стал глотать остывший кофе, когда увидел Славу. Тот появился откуда-то с выхода на перроны, прошел сквозь толпу, мимоходом глянув на справочное, и направился прямо к столику. Ярослав махнул ему рукой. То ли Визитер его чувствует, то ли просто «представил» все его возможные действия. Что же все-таки для него реальность? Есть ли отличия между происходящим и тем, что он проигрывает в сознании, намечая будущие действия и вспоминая прежние визиты?

– Меня умиляют московские цены на аренду квартир, – облокачиваясь на столик между Заровым и мальчишкой, сообщил Слава.

– Поздравляю. – Ярослав отставил стакан. – Ты голоден?

– Спасибо, дома поужинаем. Мы теперь не совсем бомжи. Вы перекусили?

вы?

Мальчишка медленно, как во сне, повернул голову, посмотрел на Славу. Тот улыбнулся:

– Здравствуй, Кирилл. Думаю, ждать твоего Визитера бессмысленно. Он понимает, что появляться второй раз на месте рандеву – опасно.

Мальчик словно прирос к полу.

– Черт… – Ярослав поднял взгляд на Славу.

Тот пожал плечами, вновь заговорил с Кириллом:

– Слушай, ребенок, мы не в метро. И я – не тот дядя с автоматом. Успокойся.

– Вы – писатель?

Голос у него был тонкий, только начинающий ломаться.

– Он – писатель. А я… ты знаешь.

Мальчик кивнул. Покосился на Ярослава:

– Я читал ваши книжки.

– Молодец. Спор о литературе оставим на потом, хорошо? Мне надо связаться с твоим Визитером.

– Вы собираетесь меня убить?

Слава пожал плечами:

– Не знаю. Всяко может получиться. Ты же понимаешь.

– Понимаю.

– Пойдешь с нами? Я не хочу тебя пугать, но, ночуя на вокзале, ты рискуешь куда больше. В лучшем случае ты попадешь в милицию, но это для тебя тоже неприемлемо, так ведь?

Мальчик посмотрел на Ярослава.

– Мы тебя не обидим.

– Вы врете, – тихо сказал мальчишка. Снова глянул на Визитера. – Тот, кто был в метро, – ваш враг?

– Да. В это ты можешь поверить.

– Я пойду с вами.

7

Илья обожал перловку. Ни армия эту любовь не отбила, ни насмешки знакомых.

Идиоты, не понимают, что главное не вкус, главное – полезность.

Кашу на ужин он варил уже третий час. Надо бы побольше подержать, дать ей распариться в прекрасной цептеровской кастрюле, стать той божественной, королевской кашей, которой она является. Но слишком хотелось есть.

Карамазов наложил себе полную тарелку, аккуратно опустил сверху кусочек низкохолестеринового масла, полюбовался картиной. Налил полный стакан апельсинового сока, уселся за стол.

В комнате бормотал телевизор, опять обсуждали метро… Темы другой нет, что ли, уже и депутата забыли…

Илья с аппетитом поел, поглядывая в окно на мелькающие среди деревьев электрички, бегущих людей. Маньяк, убийца… Да у него просто не было выхода! Толпа снесла бы его, затоптала в своем безумии. Сумасшедшие люди. Вот в Америке в подобной ситуации все просто падают на пол и прикрывают голову, сколько раз он это по видику наблюдал. Сразу видно культуру жизни, умение ориентироваться в происходящем. А здесь… первая реакция – бежать, выпучив глаза.

Илья наложил себе еще половину тарелки. Хотелось больше, но он не собирался переедать на ночь. А вот сока, сока можно выпить целый стакан. Витаминами подбодриться, почистить кишечник пектинами. Некоторые боятся гипервитаминоза, дурачье. Натуральные продукты вреда не принесут. У витамина «С» вообще нет предельной дозы, хоть ящик лимонов съешь, ничего не случится.

Он чисто вымыл тарелку и прошел в комнату. Растянулся на тахте. Что же делать с боеприпасами? Харин, сука, на контакт больше не пойдет…

Впрочем, когда гора не идет к Магомету, у Магомета остается запасной вариант… Покосившись на часы, Илья с кряхтением поднялся.

Электричка через девять минут, он успеет.

На станции «Смоленская» Илья вышел около восьми. Сколько было ментов – не поддавалось описанию. Словно всю московскую милицию, усилив ОМОНом и прочими спецчастями, загнали под землю.

Реакция, конечно, восхитительная. Как у жирафа. Неужели кто-то наверху полагает, что теперь все перестрелки перенесут с улиц в метрополитен?

Илья прошел мимо патрулей, улыбаясь напряженным лицам ментов. Вот я, вот. Это в моих руках было оружие, оно и сейчас при мне, в «дипломате», с последними патронами в последней обойме.

Конечно, никто его не остановил. Сила… ее слишком много не бывает.

Харин выбрал для своей норки неплохое место. Более чем неплохое. Илья не то чтобы завидовал этому торгашу – в конце концов, у него самого есть дом в Испании и квартира в Женеве. Нормальная предосторожность, мало ли что случится на родине. Но вот почему торговец оружием способен купить квартиру в центре Москвы, а он остерегается это сделать? В чем разница-то между ними?

Карамазов прошел по переулку Воеводина, быстро прокручивая в мозгу беседу. Удастся ли обойтись словами?

– Нет, — шепнула Тьма. Она больше не боялась света, она пряталась в нем. Хорошо иметь настоящего друга.

Что ж, на месте разберемся…

Илья свернул в Старопесковский, прошел через маленький дворик, где носились с мячом дети. Мяч отскочил к нему, он машинально отбил его, вколотив между столбиками «ворот». Пацаны восхищенно загалдели. Илья усмехнулся, подходя к подъезду. Быстро набрал код.

Проклятие. Три дня прошло, как ему сообщили номер, а он уже изменился.

Он включил домофон.

– Да? – нервно и быстро из стальной решетки, прикрывающей динамик.

– Харин, это я. Надо поговорить.

– Кто – я?

– Корректор.

– Не понимаю, о чем вы говорите.

– Харин, я же все равно войду. Ты меня знаешь.

– Попробуй.

Илья покосился через плечо. Наугад предположил:

– Это не твой пацан в футбол играет во дворе?