Сияние. #Любовь без условностей Хара Дмитрий

Ангкор-Ват

После церемонии Эрнумаско Олег все сильнее и сильнее осознавал, что его жизнь больше не будет прежней. Он почувствовал, что все страхи, которые одолевали его, исчезли. На самом деле в основе всех страхов лежит один-единственный – страх смерти. Увидев то, что он увидел, он больше не был прежним Олегом. Теперь в глубине души он осознавал, что смерти нет, поэтому бояться нечего. Жизнь – это бесконечная Игра без начала и конца, в которой ты и сценарист, и режиссер, и актер одновременно. Важны лишь красота этой Игры и ее масштаб.

Он начал доверять своему телу. Начал есть, когда захочется, а не когда пришло время. Его питание кардинальным образом поменялось. Те запахи, которые раньше ему казались соблазнительными и подогревающими аппетит, теперь перестали быть такими, например, запах жареного мяса. Олег теперь не мог понять, как его можно называть приятным и, тем более, есть само мясо. То же можно сказать о вареной пище. Супчики, борщики, тушеные овощи – все это стало невкусным. Тело ощущало тяжесть вместо энергии. Напротив, любая зелень, на которую он раньше не мог даже смотреть, теперь наполняла его радостью, свежие овощи и фрукты отдавали ему энергию, едва попав в рот. Олег доверял этим чувствам и слушал свое тело.

Занятия цигун проходили теперь более осознанно. Олег чувствовал, как энергия течет в его теле, как движения, которые поначалу казались ему нелепыми, обретают смысл, как после занятий по телу проходят волны энергии то в виде потока, то в виде дрожи, то в виде боли.

По окончании ретрита Олег с Назаром и другими ребятами из «Чикона» поехали в Ангкор-Ват.

Старинный храмовый комплекс сразу поразил Олега. Величественные постройки, богато украшенные барельефами, огромные ступени, тысячи метров коридоров, лестниц, колонны, скульптуры…

Они ездили по храмам древнего города целый день. Исполинские деревья, корни которых были выше стен храмов, несли в себе такой заряд жизненной силы и мудрости, что одно лишь прикосновение к ним загружало в сознание неисчерпаемый объем знаний. Бродя по бесчисленным комнаткам храма, Олег через некоторое время начал явно ощущать энергию каждой из них. В некоторых ему хотелось встать по центру и вытянуть руки вверх, впитать в себя светлую оздоровительную энергию, в некоторые он не мог даже войти, чувствуя опасность и угрозу для своего энергетического баланса. Туристы же шли толпами из комнаты в комнату, фотографировались, кричали что-то друг другу. Олег понимал, что говорить кому-либо о том, что не стоит заходить в эту комнату, так как здесь низкочастотная энергия, – бесполезно. Он продолжал изучать этот старый новый мир, руководствуясь чувствами, ощущениями, а не знаниями из буклетов. Он смотрел на изображения божеств, на орнаменты и осознавал, почему все спроектировано и украшено именно так. Но это не были знания, которые можно было бы кому-то передать. Они были предназначены только для него. Он не понимал пока, как это использовать в жизни, но благодарил Вселенную за каждое новое осознание. Олег также почувствовал новое состояние тотального доверия к Миру. Он понимал, что, где бы он ни оказался, он не пропадет и ничто ему не угрожает. Божественное ощущение.

Повсюду сновали торговцы, предлагающие все: от варганов из бамбука до открыток и старых монет. Мальчишки, начинающие свой торговый бизнес, продавали почти все за один-три доллара. Выполнив план по сувенирам, Олег уже просто улыбался, увидев очередного стрит-трейдера.

Не испытывая ни капли раздражения, а получая скорее даже вдохновение от неиссякаемого источника энергии этих ребят, Олег с Назаром сочинили песню с незамысловатым мотивом и текстом, которую они с радостью пели очередным продавцам.

«Ван доллар, ту долларс, сри долларс, зис из зэ модерн мандала!

Ван доллар, ту долларс, сри долларс, ай ноу зис из йо Шамбала».

Как ни странно, долго никто эту песню слушать не хотел, хотя Олег считал ее гениальной.

После Ангкор-Вата Алар организовал участникам группы поездку на остров Кох Ронг – небольшой остров, недалеко от Сиануквиля, портового города Камбоджи.

Сиануквиль для Олега был просто городом, где есть океан. Несколько недель жары без возможности искупаться наделяли само слово «океан» немыслимо притягательной силой.

Предпортовая суета, растерянные туристы, лавочки с сувенирами, запах рыбы и воды. Пьянящий запах свободы. Да, именно ее – свободы! Такой вкусной и желанной.

На Кох Ронг их вез катер на тридцать посадочных мест. Шкипер, суровый кхмер в темных очках, выжимал из своей посудины все возможное, устроив всем аттракцион «прыжки на попе». У Олега вообще сложилось представление, что шкиперы таких туристических катеров своими манерами похожи друг на друга, независимо от того, к какому порту приписки относится его судно. Словно все они проходят обязательный спецкурс «Основы этикета туристических шкиперов». Нагловатые манеры, периодически смягчаемые широкой улыбкой. Уверенные жесты и примерно одинаковое чувство юмора. Олег смотрел в окно и улыбался. Довольно скоро он увидел приближающийся берег острова.

В отличие от суеты предпортового Сиануквиля, Кох Ронг выплеснул на них всю палитру красок ни к чему не обязывающего, расслабленного отдыха на белоснежном песке, нежно омываемом бирюзовой водой.

Бунгало на курьих ножках, сквозь дощатые стены которого просвечивало яркое солнце, приняло своих новых хозяев в лице Олега и Назара за не малые по камбоджийским меркам деньги, но Олег был счастлив и доволен. Едва скинув с себя одежду, он пошел купаться. Медленно заходя в воду, принимающую его в свое вечно-любящее лоно, Олег словно растворялся в ней сам. «Пуххххх…» – всплеск воды, «Блууууу…» – гул под водой, крики птиц… Полчаса Олег наслаждался новой встречей с бесконечно глубоким океаном.

В кафешках вдоль берега парни с дредами лихо закручивали самокрутки, играли на гитарах, божественно-слезливо пели, рьяно играли на барабанах. Они заразительно смеялись, показывая свои кораллово-белые зубы, говорили с явным американским акцентом, а голоса их звучали приятно и бархатно. Смуглые девчонки в полупрозрачных парео были открыты для общения на любом языке. Их золотистая кожа лоснилась от кремов и загара.

Отовсюду доносились звуки музыки: рэгги, попсы, блюза, рэпа, латино и даже песни российских звезд. Праздность и тепло. Во всем этом бесполезно было искать смысл. Просто растворение. Растворение в океане, в небе, в солнце, в горячем белом песке, в паутинах джунглей и стрекоте кузнечиков.

Целый день Олег с Назаром провели на пляже, отдыхая и наслаждаясь. Вернувшись в бунгало, Олег записал то, что проявлялось в его сознании во время отдыха, когда он задал себе вопрос: почему он везде чувствует себя в безопасности, а кто-то постоянно всего боится и периодически попадает в опасные ситуации? Да и вообще, почему для кого-то приемлемо убивать и воровать, наказывать врагов, а кто-то живет во всепрощении и любви?

Он понимал, что готов принять все, что есть в мире, что объективно нет ничего ни хорошего, ни плохого, он видел это во время церемонии, но почему-то ему не хочется причинять людям страдания, а кому-то хочется. Он написал в заметках:

«Моя Вселенная примет все, но свою игру я играю по своим правилам.

Люди часто мечутся, не зная, как проявить себя в той или иной ситуации, как отнестись к поступку того или иного человека… Примеряют на себя новые маски. Через какое-то время понимают, что могут реагировать абсолютно по-разному на ту или иную ситуацию, с разным результатом и разной степенью эффективности.

Ты сам создаешь свою игру и свои правила. Если в твоей игре ты мафиози и готов убить за любое посягательство на твою честь, то смерть в твоей игре – один из возможных ходов ее участников. Значит, и ты будь готов умереть в любую минуту.

Если ты привык брать чужое, то шанс того, что ты сам будешь обворован, близок к ста процентам.

Если ты живешь, видя во всех людях только благое, то в твоей игре только благо будет приходить и к тебе.

Ты можешь возразить, что иногда ни в чем не повинные люди попадают под „замес“ и теряют и деньги, и жизнь, но ведь элемент случайности обязательно присутствует в любой игре. Другой вопрос – как ты отреагируешь на внезапное событие.

Если смерть твоего близкого наступила от рук преступника, у тебя может возникнуть мысль: а не должен ли я отомстить за него?

Принимая решение о том или ином способе ответа, ты либо продолжаешь свою игру, либо ввязываешься в новую со всеми вытекающими последствиями. Если ты примешь решение о силовом возмездии, то ответь себе на вопрос: готов ли ты до конца жизни играть в мафию, решать все вопросы силовым путем и быть готовым умереть в любую минуту? Если нет, то сделай свой ход, согласно правилам своей игры. Прости, если привык прощать, горюй, если привык горевать…

Честность в выборе способа игры – один из важнейших критериев.

Когда ты слышишь или встречаешь что-то, несвойственное тебе, не торопись осуждать или пытаться включить это в рамки своего сценария. Помни, что твоя Вселенная примет любое ее детище, но готов ли ты включить это в свою игру?

Так просто: моя Вселенная примет все, но в моей игре есть место только для тех элементов, которые мне свойственны».

А ночью пошел ливень. Мощный тропический ливень. Выглянув в окно, Олег не увидел ничего дальше трех метров за серебристыми струями дождя. Он выбежал на улицу голышом, поднял руки к небу и жадно впитывал в себя этот небесный поток. Ярко светила луна, окрашивая этот поток в серебристо-голубой цвет. На пляже не было ни души. Все уже или спали, или прятались в своих бунгало. Снова это ощущение свободы и слияния с природой. Олег открывал рот, чтобы напиться, насытиться этими бесценными каплями жизни, глотал их и наслаждался ими как божественным эликсиром.

Ливень вскоре закончился. Олег вернулся в дом, вытерся полотенцем и уснул со счастливой улыбкой на лице.

На следующий день Олег с Назаром решили прогуляться на другую сторону острова. Путь пролегал через джунгли и сначала шел в гору, а затем спускался с горы. Узкая извилистая тропинка карабкалась между деревьями, камнями и то была пологой, то больше напоминала скалодром, преодолеть который помогали лианы и естественные каменные выступы.

Дорога в одну сторону заняла больше часа. Но путь стоил того. Эта часть острова была дикой, практически неосвоенной. Бесконечно красивая бирюзовая полоса океана бежала вдоль извилистой береговой линии. На пляжах не было ни души. Иногда попадались палатки с туристами, но это было большой редкостью.

Олег с Назаром разделись догола и побрели вдоль пляжа. На протяжении нескольких километров не встретили никого. Они искали хоть какое-нибудь кафе, но тщетно. Берег был пуст. Они в очередной раз зашли в воду, чтобы искупаться, и Назар заметил в воде, на мели рыбу, подраненную рыбаками. По ее движениям было понятно, что она изо всех сил пытается занырнуть в воду, но безуспешно. «Добыча!» – Олег почувствовал инстинкт охотника.

– Назар! Давай поймаем ее и съедим!

– Давай!

Они окружили рыбину с двух сторон, поймали ее, прекратив ее агонию при помощи острой ракушки, найденной тут же на берегу.

– И что мы будем делать с ней? – спросил Назар. – Где приготовим?

– Слушай, братка, давай съедим ее сырой. Мы так делали на Кубе, когда поймали свежую рыбу. Мы просто спрыснули ее лимоном и соевым соусом, и получилось обалденное сашими.

– Но тут нет ни лимона, ни соуса.

– Это факт… Значит, будем смачивать куски в океане! Океан ведь соленый!

– А, давай!

Они разделали рыбину на берегу и, отрезая от нее кусочки острой ракушкой, мочили их в океанской воде и ели.

Через несколько минут они увидели идущую в их сторону парочку влюбленных. Заметив двух голых мужиков, сидящих на песке и уплетающих сырую рыбу, парочка изменила курс движения и решила обойти это пиршество стороной.

Олег представил себя и Назара глазами этих людей и засмеялся. Назар захохотал тоже. Несколько минут они корчились от смеха, доедая последние куски рыбы. Они засмеялись снова, когда увидели в трехстах метрах от себя небольшую кафешку, в которой была вполне приличная еда и приготовленная на мангале рыба. Там они заказали гарнир и, наевшись, решили, что не хотят обратно добираться пешком через джунгли и договорились с местными рыбаками о трансфере на их моторной лодке.

Отдых на острове они решили сменить небольшим путешествием по Камбодже и вернуться в Сиануквиль.

Добравшись до Сиануквиля, они с Назаром сняли номер в гостинице с террасой, выходящей прямо на океан. На террасе располагались шезлонги, качели и даже гамаки. Олег воспользовался одним из гамаков, для того чтобы сделать путевые заметки и зафиксировать свои осознания.

Друзья взяли напрокат мотобайки. Оставалось еще несколько дней до окончания путешествия, и они решили проехать до Вьетнама на байках, а затем вернуться обратно в отель.

Дорога была не очень длинная. Они не торопились. Проезжая мимо сотен деревень и десятков городов, Олег все явственнее понимал, как огромен мир и как много в нем людей, которые живут в жалких лачугах и даже не мечтают о мобильном телефоне или компьютере. При этом многие из них выглядят гораздо счастливее, чем «хозяева жизни», проезжающие мимо на дорогих автомобилях.

Олег захотел остановиться в какой-нибудь деревне по дороге и переночевать в семье простых камбоджийцев, и, как только он сказал об этом Назару, случай представился. В одной из деревень они искали магазин, и местный паренек лет двадцати вызвался им помочь. Он знал английский, и у него был байк. Показав путь до магазина, он спросил, есть ли у них место для ночлега. «Как быстро сбываются мечты!» – подумал Олег, наблюдая, как Назар уже договаривался о ночлеге у нового знакомого.

Пять минут на байках, и они остановились возле двора дома в кхмерской деревушке. Мок – так звали их нового друга – представил его и Назара своим родителям, братьям и сестрам. Их было десять. От года до четырнадцати лет. Он, как самый старший, помогал родителям и учился в университете, чем очень гордился. Было видно, что английский он практиковал едва ли не впервые, но языковой барьер легко преодолевал при помощи мимики, жестов и улыбок. По улыбкам кхмеры, как и многие азиаты, – чемпионы мира.

Красивые смуглые ребятишки разных возрастов смотрели на них как на инопланетян, бесконечно сновали туда-сюда, весело смеялись, а те, что были помладше, задирали, привлекая к себе внимание. Олег поддержал их игру, и через несколько секунд братья и сестры уже спасались от «дикого зверя», роль которого он с радостью играл. Где-то, за тысячи километров, его ждали собственные дети. Он надеялся, что и им тоже кто-то доставляет радость, как он сейчас этим. Довольно быстро он выдохся. Энергии в этих маленьких кхмерах, выросших на земле, было хоть отбавляй.

Минут через сорок хозяйка подала на стол – вареный рис, салат из зелени, пару сваренных вкрутую яиц. Все, чем богаты. Олег с Назаром с удовольствием поели, после чего решили проехать по деревне, а заодно купить что-нибудь к столу.

Назар спросил у хозяев, есть ли у них дома розетка, и, получив положительный ответ, долго мялся, рассуждая, оставлять ли на зарядке свой телефон или забрать с собой. Второй вариант ему нравился больше. Он понимал, что его айфон последней модели стоит как годовой доход всей этой семьи.

– Доверься Вселенной! – посоветовал ему Олег.

– Ладно, чувачок, попробую. Если что, ты за Вселенную ответишь, – произнес он, оставляя смартфон рядом с древним ламповым телевизором – единственным плодом электронной цивилизации в этом доме.

– Уже это делаю! – улыбнулся Олег.

Рядом с магазином, в котором они купили продукты для семьи, был небольшой бар. Баром в привычном понимании этого слова это, конечно, сложно было назвать. Почерневшая от времени стойка, несколько столов из разных материалов.

В баре сидело около десятка мужчин. По телевизору шел футбол, и некоторые из посетителей обсуждали игру команд. Самый старший из них подозвал рукой Олега и Назара. Помешкав секунду, Олег пошел по приглашению мужчины. Он поприветствовал его и всех гостей на кхмерском. Они одобрительно закивали и заулыбались. Потом старший пригласил гостей сесть за стол и завязалась беседа. Оказалось, что это глава поселка. Он был единственным, кто знал английские слова, и, скорее всего, именно по этой причине его назначили главой. Он предложил Олегу покурить и дал самокрутку из своего портсигара. Олег принял ее, почувствовав, что важно уважить «духов места», и закурил под одобрительное кивание односельчан. Было видно, что их авторитет в глазах присутствующих сразу вырос. Им принесли по чашке кофе.

Олег и Назар задавали главе вопросы, рассказывали о себе. Олег пытался ощутить себя в шкуре этих людей. А что, если бы он вырос в этой деревне, какой была бы его жизнь? Как бы он чувствовал себя? И ему казалось, что он знает ответы на эти вопросы. Он погружался в состояние этих кхмеров и осознавал, что их жизнь, несмотря на внешнюю убогость, ничем не отличается от жизни среднего горожанина, разве что, может быть, счастья побольше внутри.

Олег спрашивал названия предметов на кхмерском языке и записывал в свой телефон. Он пытался понять сакральное послание этого древнего языка. Он давно уже обратил внимание на то, что в разных языках есть подсказки на истинное значение слов или звучание слова на одном языке раскрывается в другом. Например, в кхмерском языке цифра «один» звучит как «мой». Ясно, что это означает по-русски. В то же время в русском языке слово «один» пишется абсолютно так же, как и имя бога Одина в германо-скандинавской мифологии. Эту цепочку можно продолжать и дальше, но не искать однозначных выводов, а просто катиться по ней, как серфер по волнам, не останавливаясь ни на чем и не застревая в своих интерпретациях. Скорее всего, если найти такие пересечения во всех языках – станет понятно многое.

Попрощавшись с гостеприимным главой, друзья поехали на ночлег. Им постелили на террасе. Как дорогим гостям дали тонкие циновки и что-то похожее на подушку. Сами члены семьи разместились в комнате на втором этаже (кхмеры строят дома на столбах, и первый используется как закрытый от солнца двор) на голом полу, все вместе, вповалку родители и дети. Олег вряд ли смог бы заснуть на таком жестком ложе, но усталость заменяет лучшую перину.

Вернувшись в свою гостиницу, в Сиануквиль, Олег с Назаром решили просто отдохнуть, накупаться и понежиться на солнце.

В первый же вечер после возвращения домой Олег решил прогуляться один вдоль океана.

Вернувшись, он написал в своем дневнике:

«Я долго шел по берегу океана, вдыхая его запах, ощущая кожей ветер, а ногами мокрый песок и накатывающие волны нежной пены. Я улыбался всем встречным, искренне желая им радости и счастья. Практически все камбоджийцы улыбались в ответ и махали рукой. Европейцы реагировали по-разному. Некоторые из них, видимо, настолько „тяжело“ живут, что на их лицах в этот момент возникает мимика паники и полное непонимание происходящего. В эти моменты мое лицо еще больше расплывается в улыбке. Хочется уже смеяться вслух.

Я ночевал в камбоджийской семье (не самой бедной), где десять детей, где курицу едят по праздникам, воды нет никакой, кроме покупной. Невозможно ни принять душ, ни даже помыться в тазике. Газа нет. Готовят в маленьких печках. Спят на дощатом полу в одежде, все вместе, в одной большой комнате. Радуются, что есть крыша над головой. И все улыбаются. Улыбаются искренне. Дети играют друг с другом, а не с мобильными (Т9 пытается исправить на „могильными“ – может, неспроста?) приложениями.

Когда я вижу их на море, с каким умилением папы и мамы играют со своими детьми, а старшие с младшими, как светятся глаза у всех, мне хочется просто снять это на видео и без слов показывать родителям, думающим о тяготах воспитания…

Оставил вещи на песке и пошел купаться. Когда вышел на берег, обнаружил, что пропали мои шорты. Увидел, что небольшая собака бегает по песку и весело играет с ними, треплет их как любимую игрушку. Еле-еле смог отнять. Погрызанными оказались даже деньги в кармане. Смеюсь от души и отряхиваю шорты. Решил научить ее играть с палкой. После десятка успешных бросков собачка поняла, что есть цели поинтереснее, и уже пыталась вцепиться зубами в мою руку. Пришлось слегка треснуть ей по боку. Собака стремительно ретировалась.

Иду вдоль берега все дальше от пирса. Все меньше народа. На берегу периодически возникают „жилища“ бедняков: несколько палок, обтянутых материалом, добытым путем разрезания мешков для строительного мусора. Скромный скарб прикрыт от дождя, никак не от воров, теми же мешками.

Вдруг вижу, что возле дерева стоит девочка лет десяти и делает руками движения, очень похожие на практику цигун. В ту же секунду меня осеняет: сегодня утром я занимался здесь неподалеку, а она увидела и запомнила! Машу ей рукой. Она весело машет в ответ. Моя первая ученица. Она живет с мамой как раз в такой лачуге.

Вдоль берега тянется небольшая рощица из красивых деревьев с длинной хвоей, в тени которых и „строят“ свои убежища камбоджийцы.

От рощи исходит восхитительный запах. Солнце склоняется к горизонту, и море особенно красиво.

Навстречу идет пара туристов. Передаю им во взгляде и улыбке всю радость, которую испытываю сейчас сам… Натужно улыбаются и идут дальше, угрюмо глядя в горизонт.

Хочется крикнуть: „Люди, вы что, с ума сошли? Вы приехали сюда с другого конца света! Девяносто девять процентов камбоджийцев никогда не смогут приехать к вам в страну! Вам посчастливилось родиться там, где можно получить образование, выучить язык и заработать деньги на путешествия! Для чего вы здесь?! Неужели вы не видите, с каким совершенством и красотой создан этот мир?! Тысячи видов самых прекрасных растений, животных, рыб! Миллионы цветов и оттенков! Ведь все это создано для того, чтобы вы любовались и радовались, ощущая величие Творения! Ведь нам даны все органы чувств, чтобы видеть, трогать, вдыхать этот мир во всем его разнообразии!“

Ощущаю детский восторг! Смотрю и восхищаюсь каждой веточкой, травинкой и песчинкой. Радость! Ощущение счастья! Улыбаюсь во всю ширь рта. Смеюсь, оглядывая все по сторонам. Слезы счастья начинают течь из моих глаз, что вызывает еще больший восторг и смех! Хочется делиться этим состоянием со всем миром.

Хочется сказать всем: „Играйте в ваши игры (в работу, в бизнес, в отношения) с полной отдачей, но помните, что это всего лишь игры, а мы все здесь для того, чтобы радоваться красоте этого мира и наслаждаться ею миллиардами глаз, миллиардами тел… миллиардами лет. Только это имеет значение!“

Я знаю, что возможно ты сейчас сидишь в своем сером и унылом городе N и хочешь сказать: легко радоваться, когда ты находишься у теплого моря и солнца и т. д. и т. п. Отвечу лишь одно: человек – единственное живое существо (кроме вирусов и бактерий), которое может отправиться в любую часть земного шара и жить любой жизнью, которую выберет. И ограничить эту свободу могут только его внутренние рамки. Иных нет!

Начни радоваться тому, что уже есть в твоей жизни, и жизнь захочет радовать тебя все новыми и новыми красками!

Начни создавать красоту вокруг себя и обнаружишь, как расцветает весь мир! Перестань его засорять (мусором, гневом, дурными мыслями), и каждый твой вдох будет наполняться энергией жизни!»

Уже в аэропорту Пномпеня Олег отправил Софи эту заметку с комментарием: «Помнишь, я рассказывал тебе о своем состоянии? Я отправил тебе на почту свою заметку об этом. Даже не знаю, публиковать ли ее как пост или лучше для будущей книги оставить. Это очень личное для меня».

Софи ответила: «Я бы отпостила. Это ведь момент. Поделись этим сейчас».

Олег возвращался в Питер в состоянии наполненности и радости. Он был уверен, что новые знания и новое понимание жизни даст ему новую опору в жизни и новый виток отношений с Софи. Не было ни тревоги, ни страха. Он летел через Доху, через Москву, и в каждом городе его ждали сообщения от Софи:

«Устал? Скоро будешь валяться и отдыхать)», «Жду тебя!», «Сколько ты со мной побудешь?»…

Олег отвечал ей искренними и нежными словами, и ему казалось, что теперь все снова навсегда изменилось.

Возвращение

Софи встретила его в аэропорту. Она приехала туда на его машине. Было видно, что ей непросто дался путь до аэропорта, но обратно она решила везти Олега сама.

И вот он, долгожданный Питер. Несмотря на то что Олег уже отвык от холода, он радовался и хмурой погоде, и прохладе, и не улыбающимся прохожим.

Дом, в котором живет Софи. Сердце учащенно бьется. Сколько прожито в нем. Он уходил оттуда с отчаянием в душе, а теперь возвращается, держа ее за руку и светясь от счастья. Он помог ей раздеться. У нее уже прилично вырос животик, слегка округлилось лицо. Сколько раз он представлял эту встречу…

Олег обнял ее, едва скинув куртку, и заплакал. Его сердце было наполнено любовью к ней, но воспоминания о том, что она сообщила ему о завершении их отношений, пульсировало горечью вперемешку с надеждой: «Вдруг все образуется, и она захочет продолжить их историю, которая так красиво начиналась…» В его слезах был и стыд за свое поведение, и печаль расставания, и радость встречи. Она обнимала его в ответ, такая нежная и милая. В ее глазах были вопрос и надежда.

– Ты так изменился, Олег. Совсем другой! – произнесла она с теплотой внутри.

– Конечно, милая! Теперь все будет по-другому! Я ведь все понял, все осознал! Прости меня, пожалуйста. Я был таким идиотом. Это было ужасно, то, что я творил. Уверен, что теперь все изменится.

– А у меня для тебя сюрприз. Подожди, пожалуйста, минут десять в зале.

– Вау! Как приятно!

Олег присел на диван и закрыл глаза. Запах дома. Такой знакомый и такой новый.

Он задремал и очнулся, когда Софи нежно дотронулась до его плеча.

– Милый, раздевайся. Ты, наверное, устал с дороги. Пройди в ванную.

Оказалось, что Софи приготовила ему ванну с густой пеной, добавила морскую соль с запахом трав, зажгла свечи и поставила аудиоколонку, из которой лилась расслабляющая музыка.

Олег залез в ванну и зажмурил глаза от удовольствия. Как же он соскучился по горячей ванне, по Софи, по ее заботе, ее нежным губам, которыми она поцеловала его, оставив наслаждаться купанием.

Олег побыл с ней три дня. Три дня, наполненных рассказами, жаркими поцелуями, нежными и страстными, несмотря на животик Софи, ночами.

«Неужели мы снова в раю?» – думал Олег, засыпая в очередной раз, прижимаясь к спине любимой.

Совсем по-другому его встретила Катя. Она была тоже рада, но было видно, что она находилась в состоянии напряжения и беспокойства.

Олег не стал говорить ей, что вернулся три дня назад. Ложь все еще оставалась нормальным явлением в их отношениях, хотя теперь и ощущалась им более болезненно.

Дети ждали его и радовались возвращению. Его сердце щемило, когда он смотрел на них, понимая, что скоро не будет видеть их каждый день. Благо, впереди были выходные, которые он хотел провести с детьми.

Созвонившись в субботу утром с Арменом и узнав, что он еще ничего не запланировал, Олег предложил ему пойти с детьми в Музей советских игровых автоматов, что на Конюшенной площади.

Олег припарковал свой «Инфинити» на площади, едва найдя место у самого края автомобильного «острова». Конюшенная площадь – одно из туристических мест Питера. Величавый и расписной храм Спас-на-Крови, расположившийся на берегу канала Грибоедова, привлекает любителей фотографироваться на фоне «открыточных» достопримечательностей города. Олег и сам не мог насмотреться на это произведение зодчества, хотя, когда работал в банке, видел его каждый день из окна своего кабинета. Уже мало кто помнит о том, что почти двадцать лет собор стоял в лесах, постепенно разрушаясь… В это так трудно поверить, глядя на его мозаичные маковки.

Музей советских игровых автоматов вернул Олега в те далекие времена детства, когда он, будучи ребенком, прыгал от счастья, если папа давал ему пятнадцать копеек на то, чтобы он поиграл в свою любимую игру «Морской бой» в Гостином дворе.

Конечно же, это был первый автомат, к которому направился Олег. Детям было трудно понять его восторг от этой примитивной игры, в которой, в случае удачного выстрела, полоска света попадает в кораблик, после чего весь экран вспыхивает красным и раздается страшный грохот, имитирующий взрыв корабля.

Настольный баскетбол, хоккей, футбол, автомат с газировкой с сиропом и без, жестяные роботы с «заводкой» на спине, коллекция моделек советских автомобилей, автомат моментального фото с окошками черно-белых кадров… Все это включало, доставало из памяти Олега какие-то воспоминания, что-то уже давно забытое и утерянное в архивах прошлого.

Армен со своей девушкой Норой тоже были увлечены реанимированием давно забытых навыков игры, и это было очень странное и волнительное состояние.

Олег сфотографировался в раритетной телефонной будке и отправил фото Софи с надписью: «Вот, жду своей очереди в телефон-автомат, чтобы позвонить тебе!»

«А ведь когда-то так и было)», – ответила ему Софи.

Насладившись погружением в прошлое, друзья решили съездить пообедать. Олег вышел на площадь, но не обнаружил своего автомобиля там, где его оставил. Внутри все опустилось. Все загадочно-приподнятое настроение вмиг смыло волной бытовых забот. Звонок в полицию, выяснение, на какой штрафстоянке автомобиль, поездка туда, «выкуп ласточки» и вызволение ее из плена на каком-то заброшенном заводе – этакий «Сайлент Хилл».

Когда процедура возвращения автомобиля была закончена, Олег, наконец, пересел из автомобиля Армена, пристегнул на заднем сиденье детей и поехал, – его ждал очередной сюрприз. Он заметил, что руль автомобиля поворачивается все сложнее и сложнее, и на подъезде к дому уже еле-еле его выкручивал. Олег отвел детей домой, потом вызвал эвакуатор и отвез автомобиль в сервис.

Завтра должен быть мастер-класс по живописи для семей из «Анима», и везти туда холсты и палитры придется на такси. Ну что же… Олег выдыхал и успокаивался. Он вспоминал, что ничто не имеет значения, но реальность, словно проверяя его, подкидывала ему все новые и новые поводы в этом убедиться.