Невидимка и (сто) одна неприятность Ясная Яна

Хотя, зная критерий списка, могли бы сильно и не радоваться!

Я силилась отыскать внутри себя хотя бы зачатки угрызений совести или страха, что все обнаружится – и не могла. И когда взъерошенные, красные, оттертые до блеска парни появились на занятии, с трудом удерживалась от того, чтобы не хихикать вместе со всеми.

– Доброе утро, мальчики, – протянула Мирей, накручивая на палец локон гладких, блестящих волос.

“Мальчики” посмотрели на нее так, будто дружно и не сговариваясь в едином порыве были готовы свернуть первой красавице ее изящную длинную шею.

Я отвернулась к окну. Улыбка упорно лезла на лицо и сохранять нейтральное выражение удавалось только не глядя на этот цирк. К счастью, появление профессора Лоуренса пресекло на корню любые выяснения отношений.

Теоретические занятия по практической магии были необычайно нудны. Записывать пятью предложениями то, что на деле выполнялось одним коротким действием, было скучно и путано. И я в упор не понимала, зачем мне, человеку, которые не стремится стать великим теоретиком, ученым или структурником, знать не только “как”, но и “почему так”.

Но Горки славились тем, что давали не только базовое, школьное, но и начальное университетское образование. Пусть не глубокое профильное, но достаточное по крайней мере для того, чтобы те, кто вышел отсюда, обуздав свой дар, могли быстрее нагнать сверстников и поступить сразу на второй, а в отдельных специальностях даже на третий курс.

А те, кто в любом случае не планировал связывать свою жизнь с магией, страдали за компанию.

К тому же профессор Лоуренс читал лекцию хоть и наизусть, но по учебнику, и по сути не было никакой нужды его конспектировать, достаточно записывать то, что он выделял фразой “важно запомнить”.

Подперев голову кулаком, я бездумно царапала в тетради ручкой под монотонную речь наставника. Почему-то перенести на бумагу образ девушки у меня не получалось, выходило все не то, хотя мне казалось, что я хорошо ее разглядела и запомнила. А вот призрачная бабочка вышла хорошо.

Мелкими штрихами доводя набросок до совершенства, я крутила в голове ночную встречу и гадала, что она может значить.

Призрачная бабочка. Язычки огня…

Рассказать Лагранжу?

Я осторожно покосилась в противоположный от меня угол. Даниэль даже не пытался делать вид, что записывает, и вместо этого развлекал себя мелким колдовством над бумажным комком. Профессор Лоуренс его с достоинством игнорировал.

А смысл ему рассказывать? Он что – гадалка, призраков расшифровывать? Да и я сама грозилась, что при очередном “призрачном” случае пойду к преподавателям.