Погружение Мейер Лана
– Все будет в порядке, Ария, Макс набьет себе шишек, зато защищаться научится. Ничего страшного не произошло. Я провел с ним беседу и инструктаж на тему того, как вести себя в таком случае в следующий раз. Короче говоря, намекнул ему на то, что в каратэ он ходит не зря, и в следующий раз ему стоит показать обидчикам, у кого здесь черный пояс в его возрастной категории.
– Ты же знаешь, он только на соревнованиях все приемы использует. У них ведь есть правила…и это опасно. Он может переусердствовать, если захочет и начнет нападать в ответ. Ну и советы у тебя, Лиам.
– Он будет защищаться, не нападать. И, вообще, с кем не бывает? Тебя не дразнили в школе? – усмехаясь, интересуется муж, отправляя в рот остаток хот-дога. Предпочитаю не смотреть на то, как он пытается пережевать кусок булки с сосиской и тем более на то, сколько крошек летят на грязную майку и кухонный пол.
В школе, пожалуй, дразнили. А вот в колледже все хотели дружить со мной, все хотели быть удостоены хотя бы толики моего внимания. Лучшее время моей жизни. Лучшее время, лучший человек рядом…если бы из груди можно было бы вырвать половину сердца и вернуть к жизни Эйдена таким образом, я бы это сделала. Но увы, моя первая любовь очень давно вне зоны доступа. Десять лет прошло. Если где он и может быть жив, то только…в моих снах. К сожалению.
– Меня дразнили, но я никогда не давала себя в обиду, – обнимаю Лиама со спины, пока он заботливо накладывает мне ужин и плотно прижимаюсь к его чертовой, грязной майке. Ничего не чувствую, автоматическим движением утыкаясь в затылок мужа. Да и он остается холоден, даже, когда я начинаю льнуть к нему, как голодная кошка, потираясь носом о твердое мужское плечо.
– Эй, ты что, детка? Так сильно есть хочешь? – пытается отшутиться Лиам, вызывая во мне бурю негодования.
Я голодна, чертовски голодна. И хочу я далеко не еды.
– Смотря что там, – понимаю, что миссия «добиться ласки от мужа» провалена. – Китайская лапша с курицей?
– Как ты угадала? – глухо смеется Лиам и ставит передо мной тарелку с едой, когда я занимаю свое место, присаживаясь за покоцанный стеклянный стол. У нас с ним раздельный бюджет и совместное видение хозяйства. Лиаму не сложно поухаживать за мной, когда я поздно возвращаюсь из «Лабиринта». В остальные дни накрываю на стол и готовлю я.
– Ты всегда готовишь это в день матчей, – мне приходиться сдерживать внутренний порыв возвести глаза к потолку. – Не хочешь посидеть со мной, дорогой? – прошу я, когда замечаю, как Лиам привычными, доведенными до автоматизма движениями достает из холодильника банку пива, с тихим хлопком открывает её, а после, роется в буфете в поиске чипсов.
– У меня матч, Ари. Лучше ты присоединяйся ко мне после ужина. И чипсы свои захвати. Не люблю когда ты лезешь в мою пачку, – предлагает Лиам, с энтузиазмом подмигнув мне. Да уж, «идеальный» семейный вечер, сказать нечего.
– Лиам, я пожалуй откажусь…хотела написать главу сегодня, попробовать точнее. Надеюсь, получится черкнуть хотя бы пару абзацев… – тяжело вздыхаю я, ощущая острую потребность в поддержке мужа, необходимость поговорить с ним, как-то вдохновиться на свой роман. Мне бы хотелось, чтобы он хотя бы выслушивал мои идеи, высказывал свое мнение по поводу героев и канвы сюжета. Обычно в споре рождается истина – по крайней мере у меня так. Я недостаточно уверена в себе, чтобы написать что-либо без чужого одобрения.
Но я знаю, что сказал бы мне Эйден, если бы до сих пор был бы жив. Что я должна слушать свое сердце, погрузиться вглубь себя, изучить изнанку своей души и просто записать то, что я там увижу, оформив это в свою уникальную историю. Он всегда так говорил, он настаивал на том, чтобы я писала, как вижу и никого никогда не слушала…кроме него, разумеется. Под покровительством личного гения мой внутренний творческий потенциал расцветал со скоростью света, пока не погас и не погиб вместе с тем, кто зажёг во мне веру в себя. Вместе с Эйденом.
– Идеально. Зато никто не будет тебе мешать, Ари, – не расставаясь с пачкой чипсов, Лиам подходит ко мне и, бережно обхватив мое лицо ладонями, касается губами лба. Резко разворачиваясь, муж покидает кухню, и, судя по тому, что он направляется не в ванную, а сразу во вторую гостиную, переодевать грязную футболку Лиам не собирается.
Черт. Почему мы вместе? Разве это любовь, разве так должно быть? Да тут к психологу ходить не надо, чтобы понять: мы просто привыкли друг к другу, живем по накатанной, сохраняем брак ради Макса и Марианны. Или, может, я не права, и у нас просто сложный период? Стадия «отвращения» так сказать, после которой придет духовная дружба, кармическая связь и неземная любовь? Может быть, стоит просто работать над отношениями, а не ждать когда он первым проявит заботу и внимание?
Следующие десять минут я задумчиво и бесцельно вожу вилкой по тарелке, так и не попробовав кулинарный шедевр Лиама на вкус. Сегодня кусок в горло не лезет, после того, как я увидела себя такой стройной – особенно. Угнетающее чувство тревоги не отпускает, пылает внутри, где-то в районе солнечного сплетения. По дороге в спальню заглядываю в гостиную и замечаю, что Макс немного остыл и присоединился к Мариане за просмотром мультфильма. Анна заплетает свои длинные волосы в косу и с заразительным блеском в глазах повторяет реплики каждого из героев, пока Макс сидит на полу и собирает фигурки из лего. Я же…ловлю себя на странном ощущении неимоверной пустоты, поселившейся внутри меня, подобно вирусу, которым я заразилась сегодня. Я люблю своих детей до безумия, я люблю их, безусловно – до луны и обратно…и мне всегда так казалось, но сегодня я ощущаю жуткое равнодушие ко всему, что меня окружает. И это чувство такое сильное, что даже родные дети кажутся мне…ненастоящими. Это трудно объяснить, и я знаю, что не имею права даже так думать.
Я ужасная мать…
И я почему-то ловлю себя на мысли, что не помню момент родов. Не помню первые дни их жизни…разве такое возможно забыть? Может, это тот самый «звоночек» возвещающий о том, что пора обратиться к врачу? После того, как я устроилась в «Лабиринт», у меня, правда, начались незначительные проблемы с памятью. И по ходу с каждым днем они нарастают, как снежный ком.
Иногда мне кажется, что моя жизнь подозрительно чужая, статичная, тусклая. Как бессмысленный сон, который никто из вас даже бы не вспомнил на утро. Сон, который не трогает сердце.
Прохожу чуть дальше и заглядываю в комнату, где на диване разлегся Лиам: босые ноги мужа лежат на журнальном столике, внимательный взгляд загипнотизирован происходящим на экране. Стараясь не обращать внимание на то, что сейчас он не особо привлекает меня, я смотрю на Лиама со стороны и снова вижу в нем того привлекательного мужчину, в которого когда-то влюбилась. Мы познакомились на свадьбе друзей из колледжа. Я была чертовски пьяна и насквозь пропитала слезами его рубашку, которую он хранил со школьного выпускного. Я пила, чтобы заглушить адскую боль, что отрывала куски от моего сердца и съедала его части каждый день, в котором больше не было Эйдена. Мне стыдно за то, что я была такой слабой и первое время так низко переживала уход любимого человека из жизни. Мне нужно было время, которое исцелит меня, вернет осколок души…но я ошибалась: время ничего не вернуло, не исцелило.
До сих пор болит, ноет, кровоточит…раз в таких реальных снах мне мой единственный, по-настоящему любимый мужчина является.
И никто, даже законный муж никогда не займет его место. Он был всем для меня, никто кроме нас не поймет, кем мы являлись друг для друга.
Наше «мы» – это когда…
Сны на двоих, миры на двоих и одно дыхание на двоих.
К слову, у Лиама в отличии от меня великолепное тело, особенно для любителя выпить пива и обожраться чипсами. У него, конечно, нет до мелочей очерченных мышц, но в целом рельеф заметен, и все благодаря тому, что он работает на стройке и много двигается. Мой взгляд замирает на его массивных руках, на тыльной стороне которых найдется парочка грубых мозолей. Я знаю, он делает для меня и детей все, что в его силах, просто…я бы хотела видеть его руководителем строительной компании, а не рядовым рабочим.
Да уж, мои мысли о собственном муже далеки от совершенства. Факт остается фактом: если бы я любила Лиама по-настоящему, если бы он просто не был «таблеткой от одиночества», которую я «приняла» слишком быстро и неразборчиво, стараясь заглушить боль от утраты любимого, я бы хотела его любым, даже с ног до головы осыпанным крошками от чипсов и в грязной футболке.
Но я не хочу его, потому что не могу уважать. Слишком много было обид, недопонимания, ссор перед сном, вместо душевных разговоров или занятий сексом. Я никогда не забуду с каким пофигизмом он относился ко мне в первые месяцы после рождения детей. Словно мне Макса и Анну аист принес, и я не нуждалась в дополнительной опоре, поддержке, внимании, помощи, восстановлении. Не забуду и его придирчивые взгляды в сторону моей фигуры, особенно после родов. Конечно, он не произносил своих «комплиментов» вслух, и я понимаю, что он не хотел обидеть меня намеренно. Но иногда достаточно взгляда своего мужчины, чтобы окончательно опустить руки и забить на себя. Это не оправдание моему нынешнему виду, но всё же…
А я даже такой написать не могу. Не хочу «рожать» из себя банальный текст, который, возможно, вырвался бы в топы на интернет-площадках и даже стал бы напечатанным бестселлером.
Хочу по-другому, хочу по-настоящему.
Хочу рассказать нашу с Эйденом историю, настоящую историю…и плевать мне, станет ли она популярной. Я сделаю это ради него, для себя. Я напишу книгу, в которой мы навсегда останемся вместе…
Наконец, я поднимаюсь в нашу с Лиамом спальню. Комната выполнена в серых тонах и, несмотря на мрачность, это самое стильное место в нашем доме. Прежние хозяева вложились в ремонт, а мы сохранили широкую кровать с ортопедическим матрацем, зеркальный шкаф-купе и даже туалетный столик в ретро-стиле. На нём сейчас стоит только пустая ваза, к которой так и просится букет цветов. Ага, размечталась.
Быстро прохожу в ванную, закрываюсь изнутри и сажусь на пол, поднимая одну из шатающихся плиток. Добираюсь до своего «клада» спрятанного прямо в полу, и открываю коробку, в которой храню всё самое ценное и дорогое сердцу. Мое дыхание становится тяжелее, легкие наливаются свинцом, а руки дрожат перед моментом истины.
Я должна убедиться в том, что я права. Он это был или нет? И что все это значит? Почему именно сейчас подсознание решило сыграть со мной в какую-то злую игру, оголяющую нервы?
Открываю один из своих старых дневников, который вела еще в колледже и записывала идеи романов, свои мечты, цели и планы, сохраняла в приклеенных к страничкам блокнота конвертов любимые фотографии. Почти сразу нахожу нужный мне конверт, доставая из него тонкую стопку фотографий. Тяжелый ком собирается в горле, с губ срывается тихий всхлип…до одури крепко вцепившись в первое фото, я разглядываю его с такой жадностью и дикостью, с таким живым рвением, какого давно не испытывала.
С глянцевого листка бумаги на меня смотрит молодой человек, от которого трудно отвести взгляд.
Даже просто глядя на его фото, я ощущаю его мощную харизму, вибрирующую в мои кончики пальцев энергию, обусловленную моими воспоминаниями о нем. Все в юноше до чертиков притягательно: правильные черты лица, приправленные цепким взором и чарующе мужественным выражением лица. Эта фотография была сделана для альбома к окончанию учебы. Я смотрю на следующую, на которой мы уже вместе и вспоминаю, как Эйден влез ко мне в кадр, чтобы посадить на коленки и неудержимо зацеловать шею, смутив своим горячим поведением штатного фотографа. На следующей мы запечатлены в похожей позе, только уже смотрим в одну сторону, прижимаясь друг к другу висками и скулами, так плотно, будто являемся сиамскими близнецами. Только у нас с Эйденом общими были не части тела, а разум…
На фото с ним я такая юная, счастливая и влюбленная, что плакать хочется или поскорей подальше убрать эти напоминания о том, как могла бы сложиться моя жизнь, если бы не ряд роковых случайностей, которые привели к его смерти.
Теперь, я точно убеждена, что мужчина из моего сна – мистер Мерсер и мой Эйден, действительно одно лицо. Просто там я мыслила немного иначе, и мне было трудно сопоставить более юного и повзрослевшего Деймона-Эйдена.
На обратной стороне запечатлены годы жизни Эйдена, от одного взгляда на которые у меня начинается такая дикая резь в глазах, застилающая туманной пеленой взор. Сердце воспламеняется жгучей болью.
Я закрыла, спрятала его так глубоко в себе, пыталась не вспоминать, что он вообще был в моей жизни…
Это слишком тяжело.
Наши отношения были похожи на сказку, местами страшную, жуткую, временами – светлую, приторно-сладкую, красивую. Взлет в бесконечность, стремительное падение, захватывающая дух «мертвая петля» – мы две души, не принимающие полутонов, сошлись в неравной схватке.
Мы с Эйденом понимали друг друга с полуслова. Казалось бы, что может быть общего между мной – вечной мечтательницей и начинающей писательницей из бедной и неблагополучной семьи, и гениальным программистом, которого с первого курса ждали и заманивали к себе лучшие IT – компании страны? К слову, громкая фамилия Эйдена и огромные деньги, лежащие на счетах его семьи из лиги «голубой крови» и высшего света не имели никакого отношения к тому, что его везде ждали с распростертыми объятиями. Он, разумеется, отказал всем; мечтал создать свою компанию, и его мечта осуществилась незадолго до смерти.
У него впереди было огромное будущее…еще тогда, я смотрела в его глаза и видела в нём такого мужчину, которого увидела в своем сегодняшнем проклятом, реальном сне.
Несмотря на аналитически-математический склад ума, Эйден понимал мою творческую натуру, более того – он сам писал стихи и книги, до уровня которых я, девушка, возомнившая себя писателем, не смогла бы дотянуться при всем желании. Он никому не показывал свои работы кроме меня и говорил, что лишь мне позволено видеть эту часть его души, что это наш маленький секрет, наш мир, только наша магия. Мы творили. Мы жили. Мы летали вместе…и всё у нас было впереди, несмотря на трудности, с которыми мы сталкивались каждый день: его родители не принимали меня, для них я была девчонка «без рода и имени». Хотя Эйдену всегда было плевать на чужое мнение. В его картине мира только его мнение имело вес, и, если честно, не только в его.
К нему все прислушивались.
Им восхищались.
Девять из десяти девчонок сворачивали головы, когда он шел по коридору и дарили ему томные, страстные, зазывные взгляды. А он был только моим и неоднократно подтверждал это словами:
«Я вижу только тебя, Ариадна. Обожаю свою ревнивую сладкую девочку,» – горячо шептал в мои губы, когда я закатывала редкие истерики на почве ревности. Затыкал таким поцелуем, после которого воздуха не оставалось в легких…и он вдыхал в меня его снова, возвращал к жизни, был моим кислородом, моей религией.
Эйден был особенным человеком. Не просто умным, но невероятно глубоким, чутким. При всём этом строгим, бескомпромиссным, жестким со всеми, кроме меня, а порой и со мной… Всех, кто пытался спорить с его мнением, когда он был убежден в своей правоте и несомненно оказывался прав. Он давил и ломал беспощадно, подчиняя своей воле и решениям на учебе, работе, в жизни, в отношениях с родственниками, друзьями, со мной. Думаю, умеренная «тирания» в характере – побочный эффект всех сильных мужчин. Лидеры не являлись бы лидерами, если бы не умели грамотно явить миру внутреннего деспота в критический момент. Бесхребетных большой бизнес и власть пережевывают, но это Эйдену не грозило.
Одного взгляда на человека ему хватало, чтобы интуитивно считать все грани его психологического портрета. Программист, писатель и чувственный мужчина, угадывающий все мои тайные женские желания в одном флаконе. Как видите, у него были недостатки, но о них я предпочитаю не вспоминать. Были у нас и ссоры до оборванных волос и бьющейся посуды, параноидальная ревность с его стороны, бурные примирения в пустых аудиториях, куда мы забегали во время большого перерыва. Где он задирал мою короткую юбку в клеточку, отодвигал в сторону полоску влажных трусиков, нагибал над столом преподавателя и одержимо брал, вдалбливался со стонами и хрипами, обещаниями и признаниями, унося меня за пределы седьмого неба.
Когда Дэймон говорил его все слушали с открытыми ртами. Но еще более чувственно он писал, чем говорил. Но, как я уже заметила, то было лишь его увлечением. Программирование стало его настоящей страстью, как он сам утверждал, первой, после меня.
И это так странно, что мне снился сон, где я стала успешной журналисткой, как я поняла, а он – настоящим королем в IT сфере.
Я бы осталась жить в том сне, – гулко стуча, мое сердце с горечью признает эту страшную правду.
После его смерти у меня не получается писать. Пропал весь запал, эмоции, я погрязла в рутине, в бесконечной борьбе за выживание. Если писатель живет скучной жизнью и не развивается, рано или поздно он перестает писать – так считал Эйдан, и увы, я вынуждена с ним согласиться.
Пытаясь сильно не загружаться на тему того, как отзеркалило мое подсознание прошлое, проявившись во сне, я сажусь за свой новый роман прямо на полу ванны, в который пишу по страничке в месяц. И скажу я вам честно, мои пальцы давно не «летали» по клавиатуре с такой скоростью, как сейчас. У меня получается действительно яркое начало, и я не замечаю, как бежит время, а слова будто сами выстраиваются в красивые предложения, как при редактуре, залетают в мозг яркими картинками, а читаются, словно песня, где нет ни одной фальшивой ноты. Я пишу искренне, проживаю каждую строчку, я живу своим текстом сейчас, я плачу и улыбаюсь, описывая эмоции своей героини, которую веду за собой по первым страницам романа…и за это фееричное, сладкое ощущение авторского кайфа, я готова продать душу дьяволу. Даже Дьяволу из своего сна.
Мне нужно снова увидеть этот сон, его продолжение. Мне необходимо вдохновение, я просто обязана написать хороший, качественный, эмоциональный роман. Настоящий! И это невозможно, когда вечер у тебя проходит в компании чипсов и пива…кто будет это читать? Кому это интересно?
В голову приходит жуткая, парализующая меня мысль. А что если…?
К тому моменту, когда внезапным потоком нахлынувшее вдохновение покидает меня, я наспех принимаю душ и выхожу из ванной комнаты. Лиам уже лежит на своей половине постели. Закусываю губы, замечая его равнодушный взгляд, устремленный на меня, связанный с его усталостью и употреблением пива. Моментально, в голову приходит не лучшая идея. Но прежде, чем идти на «грех», даже во сне, мне стоит попытаться сделать хоть что-нибудь, чтобы спасти свои «настоящие» отношения. У нас же была нотка страсти в первое время, я получала удовольствие, занимаясь любовью с ним. Звучит не так красочно, как всего одна встреча с «большим боссом», но блин…он мой муж, отец моих детей. Может, нам еще не поздно начать все сначала? И зажить как-то по-другому? Изменить абсолютно все, от накала страстей в наших сексуальных отношениях до финансового положения?
Брови Лиама сдвигаются к переносице, когда я медленно поведя плечом, сбрасываю с себя махровый халат и остаюсь в одних трусиках и футболке, пытаясь чувствовать себя раскрепощённой, уверенной, желанной. Я знаю, какая тигрица живет внутри меня, и на что она способна, когда по-настоящему хочет мужчину, и готова воззвать к ней прямо сейчас. Снимаю футболку через голову, и не отрывая от мужа зазывного и соблазнительного взгляда, сжимаю свою налитую грудь в ладонях, нервно выдыхая, ощущая, как всю кожу покалывает от удовольствия и настроя на горячий секс, который сохранился у меня после приключений в «Лабиринте». Черт…что я делаю?
– Ария, с тобой все в порядке? – сонным голосом интересуется Лиам, приподнимаясь на локте над подушкой. Он окидывает мое обнаженное, открытое для его горячих действий тело – жаждущее, отзывчивое, созданное для наслаждения…по крайней мере, Эйден всегда так говорил. Мы всегда трахались с ним так, словно мы последние люди, оставшиеся на земле, закинутые на необитаемый остров, где нас никто не видит…где мы можем предаться самым бесстыдным желаниям и страстям, наплевав на то, что скажут или подумают другие. О Боги, больше десяти лет прошло, а только от одних скромных мыслей об этом, к низу моего живота приливает настолько горячая и тяжелая волна, что я едва могу устоять на ногах. Больше десяти лет…слишком мало, чтобы забыть первую любовь, свою одержимость, отражение своей души в твоём мужчине.
Эйден…я люблю тебя и всегда буду любить. Зачем ты напомнил о себе? Зачем «пришел» во сне, ещё и наговорил мне таких вещей, которые в мыслях не перестаю крутить, пытаясь разгадать несуществующие тайны? Это был просто сон, просто какие-то слова, я разговаривала не с тобой, со своим собственным подсознанием…пытаюсь убедить и вразумить себя я.
– А что со мной не в порядке? – с легким надменным вызовом заявляю я, глядя в широко распахнутые от удивления глаза Лиама, и направляюсь к нему кошачьей походкой. Да, может мое тело сейчас не так совершенно, как было во сне, но мне хорошо известно: гораздо важнее то, как я сама себя ощущаю. А ощущаю я себя именно так, как сегодня, в кабинете мистера Мерсера. Я сохранила в себе это чувство, я до сих пор ощущаю на себе его голодный взгляд. Так смотрят на женщину, кого хотят и, которой восхищаются. Откровенно трахая взглядом, раздевая, разбирая на атомы. Потрясающее чувство.
Поэтому я даже не думаю сейчас о неровностях своих бедер, о лишних килограммах, осевших на животе «спасательным кругом». Я прекрасна, черт возьми, и здорова…к тому же, в ближайшее время я намерена заняться собой. Первый шаг уже сделан; начну менять себя изнутри, а тело подстроится под новый образ мыслей.
– Ты что делаешь… – срываю одеяло с Лиама в сторону и окидываю его вожделенным взглядом, посвященным другому мужчине.
– Хочу своего мужа, – мурлыкаю я и мягко забираюсь на него сверху, устраиваюсь на бедрах мужа, приложив ладони к его груди, выпускаю коготки, мягко царапая загорелую кожу Лиама. – Лиам, пожалуйста. Давай, как раньше, – иступлено прошу я, обхватываю его лицо ладонями, начиная плавно вращать бедрами так, чтобы болезненно ноющий клитор, соприкасался с его членом, обтянутым серыми боксерами. Кажется, он тоже заводится, но мне этого мало.
– Тебе плохо? Ты ведешь себя странно, котенок… – выдыхает муж, отвыкшим неловким движением обхватывает мою грудь ладонями, не смотря мне в глаза.
Мне не нужна нежность и мягкость сейчас.
Хочу уверенность, хочу прикоснуться к чему-то сильному, властному, непоколебимому, хочу ощутить сталь живую, раскаленную, характер хочу почувствовать его.
Мне агрессия нужна, твердость…моральная, в первую очередь. В сексе вообще нет места смущению, вялости, посторонним мыслям, которые сейчас наверняка витают в голове Лиама, по глазам вижу. И я не в силах прогнать их…почему? Недостаточно хороша? Обидно и горько, а быть может, мы просто «не те».
– Я веду себя так, как хочу. А хочу я тебя. Чтобы трахнул меня хочу. Как суку последнюю, – чеканю каждое слово с требовательным придыханием. – Я с таксистом флиртовала сегодня. Всю дорогу меня взглядом раздевал. Ревнуешь? – сама не понимаю, какую дурь сейчас несу. Заглядываю в затуманенные алкоголем глаза мужа, хочу увидеть там ярость, но вижу пугающую пустоту. Его желание поскорее уснуть, скинув с себя надоедливую жену.
– Ария, я жутко устал, – ладони Лиама соскальзывают с моей груди и, почти не уделив ей внимания, опускаются на живот и ведут вниз по влажной коже…мне приходится закрыть глаза, для того, чтобы не потерять настрой.
И лучше мужу не знать, чьи ладони я представляю вместо его рук. Я знаю, это ужасно, но я заразилась сегодняшним сном, обезумела…и ничего не могу с собой поделать.
Я хочу…я так хочу чувствовать. Хочу быть живой. Хочу быть женщиной, а не фоновой статуэткой в доме.
Дэймон, Дэймон… – набатом отбивает его имя сердце, и я становлюсь еще более дикой и жаждущей, принимаю решение взять сегодня все в свои руки.
– Черт, кто-то сегодня голодная жена, – наконец, мне удается довести Лиама до уверенной эрекции, и я рывком снимаю с него боксеры, сжимая в ладони налитой и готовый войти в меня член. – Хочу в тебя, – муж даже начинает проявляет активность и вполне смело переворачивает меня на живот, а затем ставит в коленно-локтевую позу. Входит в меня медленно, его горячая плоть наполняет меня сантиметр за сантиметром…слишком долго, не удержавшись, я насаживаюсь на его член сама и в быстром ритме начинаю подмахивать ему бедрами, которые он просто обхватывает и помогает мне трахать его.
Ничего особенного, к большому сожалению, я не чувствую. Я люблю Лиама, правда. Просто мы так долго не работали над нашими отношениями, что очень трудно вот так просто взять и склеить их; вернуть былую страсть и воспламенить ту искорку, что когда-то была между нами.
– Скажи мне что-нибудь, Лиам. Какая я для тебя? – постанываю я, ощущая, как спираль внизу живота набирает обороты, когда начинаю бесстыдно ласкать свой клитор и закрываю глаза, вспоминая, как Дэймон щипал и ласкал мои соски уверенными движениями грубых ладоней, как я видела отражение нашей страсти в зеркальной глади.
– Ну ты… – кажется, зря я это спросила. – Ты очень красивая, – его тон голоса говорит сам за себя. – Правда, Ария. Ты безумно красивая. Тебе бы только немного похудеть…
– Заткнись и трахни меня по-взрослому, – почти рычу я и, протянув руку назад, прижимаю к себе, царапнув, и, сжав его ягодицу одной рукой. Это немного отрезвляет Лиама и дает ему мощный заряд агрессии, которую он наконец вымещает на мне, как я и хотела.
– Всегда любил твой грязный язык. Давно не слышал от тебя ничего подобного. Поехали, детка, – обхватив мою талию, муж начинает толкаться в меня в быстром ритме, попадая головкой члена в чувствительную точку внутри, что набухает от каждого движения и норовит взорваться ярким оргазмом.
Мне мало ощущений тела, я хочу большего и закрываю глаза…
Представляю его руки, ладони Дэймона, воспоминания и реальность сливаются воедино.
«Нравится, Ария? Ты всегда такая отзывчивая, такая чувственная. Идеальная любовница, идеальная шлюха, идеальная девочка. Я искал тебя в других и не нашел. Ты нужна мне, Ри. Не отпущу, ты все мне расскажешь, где тебя черти носили. И извиняться долго будешь…на коленях стоя, все равно не прощу, но удовольствия получу – море, малышка…» – слышу его чувственный шепот в своей голове, пытаясь заглушить его своими стонами, но ничего не выходит, он становится громче и ближе, он сводит меня с ума, вознося над землей.
Я будто продолжаю нашу встречу в кабинете, предвкушаю и чувствую, чем она могла бы закончиться. Ощущаю, каким мощным толчком он наполняет мое истекающее для него соками лоно, прижимает к панорамному окну грудью. Как, возможно, те, кто собрался в соседнем небоскребе на заседание или тупой совет директоров, видят то, как одержимо мы трахаемся в его рабочем кабинете, не обращая внимания на внешний мир, не заботясь о том, что нас могут увидеть. Кричу отчаянно, кусаю подушку, сжимаю его член твердый, проникающий в меня с остервенением, до упора, жадно, неистово…словно впервые, после долгой разлуки или в последний раз в жизни. Сильные руки ласкают все мое тело: сжимают грудь, обводят ласково и нежно ореолы сосков, изредка щипая их, терзают ягодицы и спускаются к клитору, чтобы потрогать меня в том ритме, которой необходим мне, чтобы прийти к головокружительной, восхитительной разрядке. Член его сжимаю, когда кончает в меня с горловым и диким рыком прямо в ухо, когда сжимает мою шею до красных отметин, но не лишает дыхания…целует и кусает кожу затылка, побираясь к ушку, чтобы сказать, как я хороша, как красива и желанна, как он хочет меня еще и еще, и, что этот «быстрый» трах – лишь прелюдия к главному блюду.
Прихожу в себя я уже, когда с Лиамом все заканчивается. Кажется, он сам в шоке от того, что я настолько бурно кончила. Не сомневаюсь, он чувствует себя альфа-самцом, хотя, честно говоря, старался он в вполсилы.
Это было быстро. И очень даже хорошо нам обоим. Значит, не так страшно, что я представляла другого? Это ведь не измена?
– Что с тобой случилось? – Лиам закурил прямо в постели, спустя десять минут после тотальной тишины, нарушаемой лишь нашим тяжелым дыханием. – Ты говорила, что я неудачник, что не хочешь меня… – задумчиво тянет он, выпуская свой чертов дым от сигареты прямо в потолок.
– Я так говорила? – удивленно спрашиваю я, не в силах вспомнить тех моментов, когда подобные слова могли вырываться из моих уст. Странно. Он лжет, я бы никогда такого не сказала…вслух.
– Да, Ария. Говорила. Я приставал к тебе не один раз. Ты отказывала мне настолько часто, что я уже и забил на это дело, – усмехается Лиам, расплываясь в плутоватой улыбке.
– Я так не считаю, – шепчу я, положив подбородок на грудь мужа, предварительно поцеловав его. – Ты отец наших детей и самый лучший мужчина на земле. Я люблю тебя, – наверное, искренне произношу я. Я действительно люблю его, просто это «любовь-привычка», «любовь-лекарство» … другая любовь. Но тоже любовь. Он родной мне человек, и мне очень жаль, если я действительно говорила ему неприятные слова, видимо, в порыве какого-то неконтролируемого гнева, раз сама их не помню.
– Прости, что сказал, тебе нужно похудеть. Мне нравятся твои аппетитные формы, – он нежно поддевает пальцем мой подбородок и приподнимается, чтобы сладко обхватить мои губы своими. Я отвечаю ему, ощущая тепло, разливающееся по венам.
– Я завтра же займусь спортом. Но мне нужна твоя помощь, больше никаких чипсов и сладкого в доме, – мы оба хохочем, словив волну общей близости.
– Только не говори, что станешь травить меня и детей своими чертовым авокадо и шпинатом. А сельдерей? Видеть его не хочу в своем доме!
– Мы все переходим на здоровое и сбалансированное питание. И завязываем с этим, – вырываю сигарету из его рук и тушу о пепельницу. – Ты же знаешь, я ненавижу этот запах. Я не запрещаю тебе курить, но прошу не делать этого здесь. У нас есть балкон, засранец, – ласково прошу я, покрывая поцелуями довольное лицо мужа. Кажется, после секса погода в доме и правда становится лучше. То, что я представляла себе на его месте другого мужчину – такая мелочь. Главное, результат в настоящем, не так ли?
– После твоих слов о том, что я самый лучший, мне придется пойти тебе на встречу, лиса. Завтра же пойду просить прибавки к зарплате. Ты была чертовски хороша сегодня, Ари, – горячо шепчет муж, целуя меня в изгиб шеи.
– Спокойной ночи, милый, – когда он так говорит, мне становится стыдно. Честно говоря, хочется уснуть поскорее, чем я и пытаюсь заняться, отворачиваясь от Лиама, который погружается в сон за секунду. Он всегда так сильно устает, что начинает храпеть спустя пару мгновений после того, как закрывает глаза. Завидую.
Потому что я не могу уснуть очень долго, глотая беззвучные слезы, которые горячими реками ласкают пылающие от стыда и чувства вины, щеки.
Я сама не знаю, почему плачу, почему даже после минутки теплоты с мужем, эта жизнь кажется мне искусственной подделкой, по сравнению с тем, что было во сне.
Завтра я пойду туда снова. Возьму сверхурочные.
Я не знаю, зачем…наверное, чтобы написать книгу. В память об Эйдене. Я сделаю это ради него, чтобы, наконец, отпустить его душу…
В тот момент я еще не знала, какое роковое решение я принимаю, и насколько сильно оно изменит мою жизнь. То, что я всегда считала своей жизнью…
Глава 2
Задолго до нашей встречи у нас бывали одинаковые сны.
Владимир Набоков. Лолита
Ария
Я снова открываю глаза в другой жизни.
Из произошедшего сегодня в обыденной реальности помню только то, как встала утром с постели и проводила Лиама на работу. Потом, как и тысячу раз до этого собрала детей в школу, приготовила им яичницу с беконом, разложив овощи и мясо в композицию забавной улыбающейся рожицы. Они всегда съедают все до последней крошки, когда я так делаю, а ведь плотный завтрак – самый важный прием пищи для подрастающего организма. После, когда они побежали одеваться собрала им ланч-боксы, положив в контейнеры курицу и овощи, радуясь тому, что Марианне и Максу не придется обедать в школьной столовой, где частенько в меню только пицца, картошка фри и прочий фастфуд. И вновь меня накрывает волна любви к детям и постоянная потребность транслировать им свою заботу и поддержку во всех их начинаниях.
Я не ужасная мать. Нет…дети – самое важное, что у меня есть. В детстве я недополучила любви, потому что меня воспитывали бабушка с дедушкой, в характере которых отсутствовали такие черты: проявлять свою любовь, показывать, как я нужна этому миру, говорить мне о том, что я самая лучшая. Со всеми жизненными трудностями я справлялась сама и училась только на собственных ошибках, хоть и было иногда мучительно больно, стоило лишь вспомнить о том, что я одна в этом мире, и у меня нет твердого отцовского плеча, на которое можно положиться, и я навсегда лишена нежности, любви и ласки матери, в объятия которой могла бы окунуться в периоды, когда мне грустно, больно и плохо.
Пребывая в прекрасном настроении и полной уверенности в том, что сегодня – первый день моей новой жизни, где я начну работать над собой и все делать по-другому. Я проводила Мари и Макса до школьного автобуса и немного поработала дома. К слову, деятельность в «Лабиринте» является лишь моей подработкой. В данный момент, я копирайтер-фрилансер и по-прежнему несостоявшийся писатель, которому отказали в печати все издательства, куда я отправляла свой старый, написанный еще в колледже роман. Напечатав пару заказных статьей для сайта роскошных автомобилей, внутри которых мне никогда не оказаться я отправилась в «Лабиринт». Будто на автопилоте зашла в лабораторию и подключилась к системе наблюдения за активностью мозга во время сна с помощью ассистентки Евы и крепко заснула. В прошлый раз Ева сказала, что я находилась в осознанном сне всего пять минут, но это не значит, что прежде, чем погрузиться в ОС(осознанный сон) я не увижу кучу других незапоминающихся и не просплю несколько часов.
Домой я вернуться могу как вечером, так и поздней ночью…
Мысли о доме наводят на меня жуткую тоску, в то время как сна я жду с благовейным трепетом, нетерпеливым предвкушением и страхом…даже с ужасом, от которого кровь на мгновение стынет в жилах. И все же, желание окунуться в настоящую, яркую и интересную жизнь с головой куда сильнее страха. Желание никогда не расставаться с этим сном стало моим наркотиком, настоящим сладким омутом, на дне которого хочется остаться.
Здесь у меня появилось всё: вдохновение, эмоции, мотивация двигаться вперед…жизнь – это движение. А если твое движение происходит только во сне, то как тогда отличить сон от яви?
Я не скоро отвечу на этот вопрос ни самой себе, ни вам…но обязательно отвечу. Для начала я просто хотела подарить себе хоть немного эмоций, благодаря которым и напишу что-то стоящее, за что мне никогда не будет стыдно.
На этот раз я просыпаюсь в кровати, а не валяюсь на полу взлетающего в неизвестность лифта, «и на том спасибо». Как ни крути, хоть какая-то определенность в жизни присутствует, или это я на все стараюсь смотреть позитивно. Я отчетливо помню все детали из прошлого сновидения, не считая событий, которые привели меня к моменту в лифте. Мне неизвестно ничего об этой альтернативной Арии, точнее, Аманде, кем я являюсь во сне. Я, фактически, не имею ни малейшего понятия, кто я, но…знаете, может, это не так важно, когда ты просыпаешься в квартире своей мечты.
Небольшая, но такая уютная студия на первом этаже дома, расположенного в самом дорогостоящем районе Нью-Йорка, на это я обратила внимание, как только открыла глаза и поняла, что мои окна выходят прямо на центральный парк. Из-за ярких, насыщенных зеленой листвой деревьев, даже неба не видно. Я приподнимаюсь на подушках, обнаружив, что сплю на невероятно стильной, круглой кровати, и мой взгляд сразу падает на туалетный столик, который гордо украшают прозрачные вазы с гортензиями пудрового цвета. Встаю с постели и на цыпочках подбегаю к нему, не в силах сдержать улыбку и детский восторг, когда начинаю перебирать и нюхать все ароматы, красиво расставленные на «островке женского счастья». Смотрю на свое отражение в зеркале и не узнаю эту девушку: лицо светится изнутри, сияет здоровьем и интересом к жизни. Заливаясь смехом, я ощущаю себя полной идиоткой, когда моя рука тянется к дорогущей кисточке для макияжа Том Форд. Откинув копну лохматых после сна волос, щелкаю себя по носу божественно мягким ворсом, не в силах поверить в то, что это все…мое.
И я этого достойна. Простых материальных мелочей, эстетической красоты, которая меня здесь окружает. Эта маленькая студия пропитана атмосферой женственности, нежности и страсти, в то время, как в нашем хиленьком доме в Бронксе даже прибираться бессмысленно. Честно, я пыталась много раз, но сколько бы старого хлама я ни выкидывала, ничего не помогало.
Мой взгляд находит на туалетном столике бесценную улику, запускающую в моей голове, взрывающий мозг поток теорий и домыслов о том, что этот сон превращается в интригующий триллер, и, возможно, я проснусь окончательно и избавлюсь от осознанного дурмана, только когда разгадаю главную интригу данного блокбастера. К слову, новой зацепкой является роскошное обручальное кольцо, вид которого не ослепляет меня своей красотой, а задает лишь немые вопросы:
Я замужем?
Или это кольцо от моего бывшего?
Может, подруга оставила на туалетном столике?
Черт, так хочется просто поймать миг счастья, а не думать обо всем этом «мусоре» невольно засоряющем счастливую голову.
Кульминацией моего наслаждения становится небольшая гардеробная в стиле Кэрри Бредшоу, и рабочий стол, на котором стоит ноутбук и кипа каких-то бумаг, что кричат мне о том, какая «новая я» – деловая, интересная, увлеченная работой и жизнью личность. В целом, эта небольшая студия, скорее напоминает мне личный офис. Именно о таком я всегда мечтала, когда представляла себя успешной писательницей, романы которой выпускают крупные издательства.
Черт возьми жизнь прекрасна. Первые тридцать минут я просто наслаждаюсь моментом и кручусь перед зеркалом, танцуя под первые попавшиеся песни на радио, любуясь своей точеной фигурой, и фотографирую себя со всех ракурсов, не в силах поверить в то, что у меня снова подтянутый плоский живот и округлая попа. Готовлю себе восхитительно-красивый и вкусный завтрак, украшая обычную овсянку голубикой и киви. Вот она, настоящая магия утра под стать моему настроению, даже Нью-Йорк погрузился в розовую дымку, изредка обволакивающую его на рассвете.
Все, о чем я метала есть у меня здесь. Судя по всему – любимая работа, достойный заработок, красота и перспективы…
Кроме детей и мужа. Зато здесь есть Эйден…точнее, тут его зовут Дэймон. Человек, который был для меня целым миром вновь постучался в мои двери весьма странным образом, и почему-то меня не покидает чувство, что все это – не случайно. Но тот ли он человек, которого я знала и любила? Да, внешне он его полная копия, но это не значит, что это он, мой лучший друг и мой любимый мужчина.
Наконец, я сажусь за ноутбук и изучаю свои документы: паспорт и водительское удостоверение. Все, до единого оформлены на имя Аманды Мур. Мне предстоит узнать, почему здесь, во сне, у меня не осталась моего настоящего имени. Думаю, все решится само собой, и, просто продолжая плыть по течению сна, я узнаю ответы на все свои вопросы, а заодно буду запоминать все, что со мной происходит, чтобы потом записать не только в дневник сновидений, но и в главы своей новой книги.
В тот самый момент, когда я собираюсь тщательно изучить содержимое своего ноутбука на предмет улик, способных более подробно рассказать мне о том, какой на самом деле личностью я здесь являюсь, мой телефон сотрясается от звонка и вибрации, и, подпрыгнув на стуле от неожиданности и раздражающего слух звука, я тут же беру трубку, успевая прочитать лишь одно имя, вспыхнувшее на экране – Скарлетт.
– Дорогая, привет. Ну что, поздравляю тебя, день «икс» настал. Надеюсь, ты не забыла? Хотя с таким агентом, как я, ты не имеешь право ничего забывать. Я тебя везде достану, и из писательской депрессии в том числе. Готова явить миру новую Аманду Мур? – для Скарлетт всё, что она говорит явно является беззаботным и радостным лепетом. А вот для меня – огромной проблемой, мать её. Ведь я понятия не имею о чем она толкует и, что с меня требует. Единственное, за что можно зацепиться, так это за слово «агент». Я так понимаю, литературный агент?
И, кстати, Скарлетт…разве не так зовут девушку, ту, что я встретила в лифте «Лабиринта» ещё вчера? Что это, вновь проекция моего подсознания? Хотя, постойте, это нормально. Когда мы спим, наш сон всегда наполняют люди, которых мы знаем, кого уже когда-либо видели, и это научно доказанный, факт.
Неудивительно, что люди из моей реальной жизни появляются во сне, просто здесь они играют другие роли…
С первых нот разговора, создается такое впечатление, что мы в хороших отношениях со Скарлетт. Возможно, даже в дружеских. Что ж, остается проверить свою интуицию. Так странно, конечно…почти ничего о себе не знать и разрываться между собой настоящей и игрой в ту, за кого меня здесь принимают. С другой точки зрения, а как же правило «мой осознанный сон – мои правила»? Я не чувствую, что могу как-то глобально влиять на события, происходящие со мной в этой таинственной альтернативной реальности. И это ещё одна загадка, которая наталкивает меня на мысли в сторону того, что все происходящее – никакой, на хрен, не сон. Как тут не сойти с ума?
– Привет, Скар, – поддерживаю теплую атмосферу разговора я, расплываясь в улыбке. – Прости, я только встала и не понимаю, о каком дне «икс» речь … – извиняющимся тоном заявляю я, на что Скарлетт отвечает мне тяжелым вздохом, который помогает ей не сорваться на свою подругу и подопечную в одном лице.
– Детка, я понимаю, как тебе сложно. Ты хочешь всё бросить, сделать откат, боишься рисковать. Но мы же не раз говорили обо всех твоих страхах и пришли к выводу, что тебе нечего бояться. Признаться, я и сама была против твоей затеи опубликовать научную фантастику. Но ты ведь так давно мечтала написать что-то сильное, невероятное, достойное экранизации. Голливуд перенасыщен сценариями в духе твоих старых творений, и одного моего знакомого режиссёра уже впечатлил синопсис твоей новой книги. Осталось только явить её свету. Аманда Мур – автор современных любовных романов, а ты замахнулась на другой жанр, рассчитанный на совершенно иную аудиторию. Но я верю в тебя, Мэнди. Верю. Верю, что мы не зря не стали менять псевдоним для твоего «взрослого» романа. Верю, что половине твоих читателей придется по вкусу более сложный сюжет, чем очередной роман про босса и секретаршу. Садовника и жену богатого мафиози. Что там у тебя ещё было? Ах да, эскортница и владелец игорного бизнеса. Все это принесло тебе деньги и славу, но ты была права, когда сказала, что выросла, а твои читатели – вместе с тобой. Ты сама убедила меня в том, что рынок переполнен одинаковыми романами, и, чтобы удержаться на волне, нужно повышать ставки, идти ва-банк, как говорится. И я пошла на этот риск, вместе с тобой…потому что верю, что даже из неформата ты сделаешь горячую конфетку. И сегодня я планировала эту «конфетку» съесть и отправить её редактору, составить чек-листы по пиару. И чего я тебе рассказываю? Ты все это знаешь лучше меня…жду не дождусь, когда смогу прочитать «Insomnia», – без устали тараторит Скарлет, а я едва успеваю перерабатывать поступающую в мозг информацию.
– Мой роман…что? – нервно хватаюсь за пресс-карту с которой вчера оказалась в лифте. Пресс-карта журналиста «Форбс». Ничего не понимаю. Я журналист или писательница? – Я думала ты говоришь об интервью, которое я взяла вчера…
– Дорогая, очнись. Ты в порядке? Ты весь вечер вчера не отвечала, я подумала, что работаешь над романом и беспокоить не стала. О каком интервью ты мне говоришь? Интервью будут брать у тебя, когда «Insomnia», которую я ещё и в руках не держала взорвет умы твоих читателей!
В горле становится так сухо, что я с трудом могу продолжать диалог.
– Ты растерянная какая-то, все в порядке? Почему молчишь? – продолжает нападать Скарлетт, после нескольких минут моего шокового молчания.
– Да, спасибо. Пытаюсь найти роман на компьютере и нигде не могу… – обескуражено протягиваю я, безжалостно открывая все папки на жестком диске, но среди них нет «Insomnia». Есть нескольких секретных файлов, для открытия которых, нужно ввести пароль. Разумеется, его я не помню. И романов десять с довольно неприхотливыми названиями: «Твоя провокация», «В плену мафиози», «Плохая девочка» и тому подобные. Жесть…сколько же романов я написала в своем подсознании. В реальности с вдохновением куда труднее.
– Что? Дорогая, тебе лучше знать, где ты хранишь свой роман, и я советую тебе найти его поскорее, потому что мое терпение заканчивается. Издательство заплатило нам огромный аванс, более того, половину мы уже потратили на обложку и пиарщиков, с которым контракты нужно заключать заранее.
– Эм…я точно хранила его на компьютере? – задаю глупый вопрос, закусив внутреннюю сторону щеки. Нервы ни к черту.
– Ты у меня спрашиваешь? Включайся в работу, Ария. У меня создается впечатление, что ты издеваешься надо мной сегодня. Или шутишь. Да только мне не до шуток…весело тебе, а меня издательство с которым у тебя, межу прочим, масштабный контракт «нагнет» по полной. Давай, даю тебе еще день на вычитку и жду работу на почте. Если тебе нужно время, чтобы отшлифовать свое пока еще неизданное «дитя», могла бы просто попросить меня о нём, а не ломать комедию. Юмористка, – фыркает Скарлетт, после чего резко бросает трубку, оставив меня наедине с короткими гудками в телефоне и пустым, бесполезным компьютером.
Должна ли я решать эту проблему, если это всего лишь сон? Что-то мне подсказывает, что да. И движет мной не только любопытство, зарождающееся во мне при мысли о написанном романе. Признаться, к нему добавляется львиная доля тщеславия черт возьми, конечно, хотя бы во сне я хочу испытать эти нереальные эмоции…когда твоя книга гремит на весь мир, когда ею интересуется сам Голливуд и считает её достойной экранизации. Это моя мечта, самая заветная, самая тайная. Та, что никому не рассказывается, скрывается от посторонних глаз и ушей, и с любовью оберегается сердцем.
Безусловно, я хочу сдать свой роман, текст которого выдало мое подсознание, и словить весь этот нереальный кайф от общения с читателями и получением обратной связи от них. В реальной жизни у меня такого никогда не было. На интернет-площадках мои старые работы и короткие рассказы явно застряли во вкладке «романы-невидимки», а не «бестселлеры».
Вы бы смогли отказаться от исполнения заветной мечты, пусть и во сне? Я даже думать не стану. И найду свою работу любой ценой, черт подери!
Провожу ещё полчаса в поисках романа и каких-нибудь фотографий или заметок, которые могут быть связаны с моей «второй» жизнью. Черт…иногда, я совершенно забываю, что это не жизнь, а сон и раз я понимаю, что все, что окружает меня здесь лишь проекция моего подсознания, то я действительно могу управлять всем в этом месте. Но почему-то здесь сказочные чудеса, о которых писали в статьях об «ОС» не работают. Я даже трачу целых пять минут, усиленно пялясь на стакан с водой, и пытаюсь сдвинуть его с места силой мысли. А потом подбегаю к окну и ощущаю, как вздуваются вены от напряжения, пытаюсь мысленно уменьшить небоскрёбы в центральном парке Нью-Йорка или сделать так, чтобы небо превратилось в отражение города и опустилось на реальный НЙ, как это было с Парижем в фильме «Начало».
Ощущаю себя полной дурой…ничего не выходит, и я, наконец, осознаю, что в этом сне мне неподвластны законы физики и не даны сверхспособности.
Этот сон ничем не отличается от жизни, и мне приходится постоянно напоминать себе…что это не так.
Даже страшно становится от мысли, что однажды я просто не проснусь, останусь здесь навсегда и больше никогда не увижу уставшее лицо мужа и любимые улыбки детей, которые, несомненно, останутся моим главным якорем и напоминанием о том, что мне нельзя заиграться в эту игру и остаться заложницей снов навсегда.
Я погружусь сюда еще пару-тройку раз исключительно в творческих целях…и обещаю, что завяжу с этим.
Но на самом деле, цель моего пребывания в осознанном сне намного сильнее, глубже.
Это то, о чем я не могу перестать думать. То, что рвет сердце в клочья от тоски и невероятной возможности, что мне выпала…еще раз поговорить, обнять, объясниться с человеком, который уже мертв.
С человеком, кого любила, люблю и буду любить…всегда. Некоторых людей нельзя вырезать из сердца, выкинуть из памяти…Эйден являлся огромной частью меня, и я так хочу вновь ощутить все то, что было нашей сказкой, нашим сном и мечтой наяву.
Невыносимая тоска, желание упасть в его объятия владеет каждой клеточкой внутри, и мне не терпится встретиться с Эйденом…ладно, буду тут называть его Дэймоном. Боже, разве я могу не искать с ним встречи?
Вам выпадает шанс вновь обнять, поцеловать, прижаться, пообщаться с родным человеком, которого вы любили больше жизни и потеряли навсегда? Вы бы отказались от такой возможности? Я хочу к нему, безумно хочу. Еще хотя бы раз увидеть, хоть бы раз прикоснуться…к моему гениальному Призраку. К моей фантазией, к моей мечте, покинувшей наш бренный мир слишком рано.
Оказавшись в горячей ванной с морской солью, я полностью расслабляюсь, откидывая шею и голову на мягкий бортик, прикрывая глаза от удовольствия и наслаждения прекрасным моментом одиночества. Думаю, мамы меня поймут. Иногда час наедине с собой – это что-то из области фантастики, бесценный дар Богов, где ты используешь каждую секунду «священной» тишины для восстановления своих сил. Но, к сожалению, мой кайф длится недолго и прерывается довольно сильным звуком проворачивающегося в замке ключа, испугавшись которого я чуть было не ныряю под воду. Полностью выхожу из ванной, замечая, как кожа мгновенно покрывается мурашками, тело бьет ледяной озноб, а в ушах звенит ток крови, разгоняемой до предела внутривенным ужасом.
Все дыхание схватывает, когда я начинаю отчетливо слышать тяжелые шаги, которые без всяких сомнений принадлежат мужчине.
Он вошел в мой дом, как хозяин, судя по тому, что у него есть ключи.
Черт, в этом сне хотя бы час может пройти без стресса и нервного напряжения? Каждый волосок на моей коже встает дыбом, прижимаю к пылающим щекам влажные ладони, стараясь угомонить нарастающую в душе волну паники. Кто ждет меня там, за дверью ванной?
Лихорадочно оглядываюсь в поисках предмета, который в случае нападения может служить мне хорошей защитой. Хм, пилочка для ногтей или ножницы? В итоге остановив свой выбор на лаке для волос, хватаю его с полки и, вооружившись «смертельным оружием», смело выхожу из комнаты. Судорожно сглатываю вставший поперек горла ком, когда понимаю, что мужчина обладает довольно крупным телосложением и действую инстинктивно, не думая, слепо поддавшись страху. Нажимаю на помпу лака, в ту самую минуту, когда незнакомец поворачивается ко мне лицом и смело заряжаю ему нехилое количество паров гадкой химии прямо в рот и глаза. Пространство моей милой и уютной студии наполняют грязные грубые ругательства, что вырываются из уст мужчины, которому приходится закрыть лицо массивными ладонями. Опомнившись, я заканчиваю химическую атаку и пячусь назад, словно это поможет мне спрятаться от непрошенного гостя. Черт, а вдруг я сделала только хуже?
– Какого черта, Аманда?! Ты ненормальная! Мать твою, как ты встречаешь своего мужа? – рявкает незнакомец, шипя от боли сквозь зубы. Не переставая тереть глаза, он надвигается прямо на меня, окончательно загоняя в угол. Единственное что мне остается сделать – это воинственно выставить вперед лак для волос, обхватив его ладонью, как пистолет. Я явно переоцениваю оборонительные качества этого средства.
Так. Стойте. Что он сказал? Как я встречаю своего мужа?!
Наконец, он убирает ладони от лица, расправляет плечи и бросает на меня яростный взгляд. Цвет радужки его глаз едва уловим сейчас, белки налиты кровью и представляют собой сеточку воспаленных и порванных сосудов, что придают мужчине устрашающий вид.
Он действительно выглядит…эм, как мой муж. Как Лиам. Намного более стильный, подкаченный, усовершенствованный Лиам, которого я бы не отказалась видеть в реальности. Аккуратно подстриженная щетина выдает в нем человека, кто может позволить себе личного барбера раз в неделю, быть может и чаще. Дорогой костюм, плотно облегающий хорошо слаженную фигуру, тоже тонко намекает мне на то, что в этом осознанном сне у нас с Лиамом не всё так плохо.
Ухоженный, статный, уверенный в себе. Мужчина из «высшей лиги». Через моё субъективное восприятие, Лиам уступает Дэймону, но я уверена, что каждая свободная женщина, проходя мимо него или оказываясь в одном пространстве с Лиамом, лезет из кожи вон или мечтает, чтобы он обратил на неё внимание.
Но этот «подарочек» судя по знакомому обручальному кольцу, что является мужской копией того самого, с туалетного столика – только мой.
Радоваться или плакать, даже не знаю. Я рассчитывала на то, что эти сны – мой укромный уголок в подсознании, который я создала для горячих свиданий с Дэймоном…
– Лиам, – просто выдыхаю я, и, реагируя на мои слова мгновенно, муж сдвигает брови к переносице и сжимает и без того тонкие губы так, что они фактически исчезают с его лица. – Что ты здесь делаешь? – задаю вполне закономерный вопрос я, ощущая как голову простреливает острая, яркая, но кратковременная вспышка боли.
Я до сих пор не понимаю, как такое возможно, и почему в моем осознанном сне фигурируют вполне реальные люди…с каждой секундой я все больше и больше погружаюсь в этот альтернативный мир, что затягивает меня в свою бездну сокрушительной воронкой, и её уже невозможно остановить.
Полное погружение в собственное безумие, в иллюзию, которая каждый раз обретает все более реальные черты. Все равно что написать книгу, прожить с героями каждое чувство и эмоцию, чтобы остаться в ней навсегда, хотя, разумеется, данная аналогия это всего лишь гипербола и фантастическая версия развития событий.
– Как, что я здесь делаю, Мэнди? – лицо мужа искажает подозрительный и удивлённый прищур. – Это я должен задать тебе несколько вопросов после твоей вчерашней выходки. Во-первых, ты не ночевала дома, – вкрадчивым шепотом начинает отчитывать Лиам.
– Я думала, что живу одна…а, оказывается, у меня есть муж, – обескуражено лепечу я, все ещё не в силах поверить, что помимо моей первой любви, здесь присутствует и усовершенствованная внешне версия Лиама. Какой еще сюрприз готовят мне сны и лабиринты подсознания?
– Ты хорошо себя чувствуешь, малыш? Я всё понимаю, ты творческий человек и ушла на завершение романа, но давай ты не будешь забывать обо мне, о реальности, и в конце концов о Марианне с Максом, – хлестким тоном выговаривает мне Лиам, приближаясь запредельно близко к моему оцепеневшему от очередного потрясения, телу.
Марианна и Макс. Здесь они тоже есть…и, наверняка, растут куда более счастливыми. Сердце обливает горячая волна любви от мыслей о детях и о том, что мое подсознание их не забыло.
– Прости, я и правда…вчера засиделась. Ты же знаешь, что в офисе наедине с собой моя работа идет куда продуктивнее, – произношу скорее то, что Лиам хочет от меня услышать. Так сказать, соответствую образу Аманды.
– Конечно, знаю. Поэтому и не стал беспокоить вечером или ночью, когда на тебя снисходят потоки вдохновения, как ты говоришь, – ухмыльнувшись, Лиам собственническим жестом захватывает мою талию. В реальности я не чувствую в нем этого «горячего альфу», но это…ммм, приятно. Возможно, этот осознанный сон дан мне для того, чтобы я перестала жить прошлым и начала что-то менять в настоящем? Может, этот Лиам – версия того мужчины, которым он может стать? Как знать. Но сердцу не прикажешь. Я полюбила Эйдена задолго до встречи с Лиамом. И, если бы он был жив, я никогда бы не позволила другому прикоснуться к себе.
– А теперь скажи мне, Мэнди. Что ты вчера устроила? Почему я узнаю от начальника службы безопасности то, что ты была замечена рядом с главным входом в здание, где находится главный офис «IT MAZE»? Что это за шутка, Аманда? Приревновала меня без причины и решила бросить ответку, подракончить вздумала? Ещё и таким подлым способом, – Лиам аккуратно сжимает мой подбородок, заглядывая прямо в глаза. От того, что его белки до сих пор красные я чувствую себя, мягко говоря, некомфортно. Жуткий до дрожи. – Аманда, скажи мне. Ты до сих пор не можешь определиться, какой из братьев тебе нужен? – почему подсознание соединило двух моих любовников родственными узами – вопрос отдельный. – Кажется, ты приняла это решение шесть лет назад, и оно было в мою пользу. Вопреки тщеславию и ожиданиям Дэймона, на этот раз победил я. Его бесценный трофей достался мне, только мне, – добавляет чувственным шепотом Лиам, пока я жадно внимаю каждое его слово, стараясь не упустить ни одной детали, рассказывающей о том, что все-таки произошло здесь в прошлом. – Мои люди сказали, что ты притворилась журналисткой, ради того, чтобы встретиться с ним. Спустя шесть лет, Аманда. Это правда? – обманчиво ласковым тоном интересуется Лиам.
– Я…я…Лиам, остынь. У тебя нет поводов для ревности. Правда, – ровным голосом убеждаю я, стараясь не вспоминать о том, как вчера Дэймон жадно сминал в ладонях мою грудь, щипал соски, мгновенно превратившиеся в твердые узелки под воздействием его ласк. Вчера это было классно. А сегодня – выходит, я гулящая жена. Или во сне все равно не считается?
– Нет поводов? Ты смеешься?! – едва ли не срывается на крик Лиам, заставляя меня вздрогнуть и до боли зажмурить веки. – Черт, не забывай, что у меня предвыборная гонка. Журналисты следует за мною по пятам и копают под всех нас. У моих конкурентов везде глаза и уши, Мэнди! Им только дай повод, и они быстро накатают пару статей о том, какая у меня развязная жена, а я – тупой идиот, не способный удержать в руках любимую женщину. И обязательно добавят, что не смогу сберечь и штат. Идеальная репутация пострадает, рейтинги упадут. Прощай должность губернатора. Сейчас любая мелочь, всплывающая из прошлого может сыграть против меня. Как ты не понимаешь?! Ума не приложу, ты этого добиваешься? Хочешь стать женой неудачника, просравшего главную гонку в жизни? Что за, мать твою, нож в спину именно сейчас, когда мне так нужна твоя поддержка, Мэнди? Решила поностальгировать? Навестить старого «друга»?
– Лиам, подожди. Успокойся…
– Хочешь сказать, ты не ходила к нему? – рявкает муж, испепеляя меня и без того красными глазами.
– Ходила. Да, ходила. Не знаю, что на меня нашло… – с трудом сглатываю, пытаясь подавить ком, застрявший поперек горла и придумать здравое оправдание в этой ситуации. – Вчера я была не в себе, всё навалилось…видимо, я реально приревновала тебя за тот случай, – на ходу придумываю я, понятия не имея о каком «том случае» идет речь. Но, надеюсь, у Лиама тоже «рыльце в пушку» и я не несу полную ерунду. – И поступила глупо. Я не виделась с Дэймоном, правда. Я действительно достала пресс-карту журналиста, зашла внутрь здания, выпила кофе на последнем этаже и всё. Я не общалась с ним, – никогда так виртуозно и легко не врала в реальности.
– Я уже не уверен в том, что могу верить тебе, Аманда. Не заставляй меня вешать на тебя маячки и нанимать профессиональных шпионов. Ты из меня идиота делаешь. Но у тебя есть шанс заполучить мое прощение и благосклонность, – более игривым тоном заявляет Лиам, мягко проводя кончиками пальцев по моему виску. Как ни странно, несмотря на то, что муж источает вибрации обиды и ярости, я чувствую, насколько дорога ему, насколько сильна его привязанность. Особенно на контрасте с его «диванной версией». Его губы в двух сантиметрах от моих, но я испытываю странное желание вжать голову в стену и раствориться в ней, немедля, чтобы избежать близости с мужем.
– Что ты имеешь в виду? – игриво веду плечом, замечая с каким голодным интересом Лиам окидывает обнаженный участок кожи, с которого мгновенно слетает тонкий халат. – Я не сделала ничего плохого, чтобы что-либо заслуживать, – провожу ладонью по его щетине, прикрывая этим жестом свое нежелание сливаться с Лиамом в законном поцелуе.
Прости, парень, в осознанном сне у меня другие цели. Может быть, это звучит жестоко. Но сейчас меня тянет к другому мужчине, которого всегда выбирало мое сердце и душа. Но по каким-то причинам я изменила ему и остановила выбор на Лиаме. И что-то мне подсказывает…что это была не я. Если такое, вообще, возможно.
– Лиам, мне нужно работать. Пришли за мной водителя вечером, сегодня я обязательно буду ночевать дома. Роман закончен, осталось немного подкорректировать, – точнее, найти самую важную рукопись в своей жизни.
– Динамишь меня, котенок? Я думал мы развлечемся, пока у меня «окно» между встречами. С каких пор ты такая холодная? – ладони Лиама вновь сжимают мою талию, а губы в игривом порыве находят шею.
– С тех пор, как у меня начали поджимать все сроки. Ничего не успеваю, – мягко отталкиваю Лиама в грудь, пытаясь создать дистанцию. – Не сейчас…
– У меня времени не больше, поверь. И давай договоримся, Аманда. Я твой муж, и я не хочу, чтобы ты позорила мое имя, саму себя и наших детей общением с моим братом. Ненавижу этого ублюдка за комплекс Бога. Мои инсайдеры говорят, что он собирается доставить мне немало проблем на выборах, и поэтому я вынужден идти на кардинальные меры.
– Что ты имеешь в виду?
– Ты знаешь, Мэнди, – Лиам вскидывает на меня тяжелый взгляд, хранящий в себе еще одну тайну, которую я не помню. – Я возобновлю дело шестилетней давности. Его ждет тюрьма за то, что он сделал. Ещё чуть-чуть, и он бы убил меня. Разбитое сердце ублюдка и наша с тобой «шалость» на вашей свадьбе не оправдание. Тогда, я был вынужден замять дело из-за уважения к отцу, но теперь, когда его больше нет, мои руки развязаны, да и сам брат дает повод…лучшая защита – нападение. Его многомиллионная империя скоро превратится в труху. А смокинг от «Китон» придется заменить оранжевым комбинезоном. И, разумеется, ты, как единственный свидетель выступишь в мою пользу. Все материалы дела у меня сохранены.
– Я не понимаю, ты хочешь, чтобы я отправила человека за решетку? – понятия не имею, как я должна давать показания, если я ничего не помню. Со слов Лиама и Дэймона у меня обрисовывается следующая картина: я изменила Дэйму с Лиамом в день свадьбы, а он избил его до полусмерти…ох, будто любой не поступил бы так же на его месте. Возможно, это не оправдание, но…тем не менее, я не смогу дать показания в данном положении.
– Срок будет не пожизненным. Немного исправительных работ этому психу, считающего себя гением, не повредит. Легким щелчком своих пальчиков ты отправишь его в тюрьму и сделаешь одолжение не только мне, но и всей стране, Аманда. Мой брат – очень опасный человек.
– Это тебе сказали твои инсайдеры?
– Ага. И рассказали мне о проекте, который он готовит.
– Что за проект?
– Хм…создать некую программу. Он представит её как нечто подобное виртуальной реальности. Якобы погружение в симуляцию. Подробности неизвестны. Но на самом деле эта штука будет нацелена на зомбирование подрастающего поколения и извлечение секретной и политической информации из людей, приближенных к власти.
– Серьезно? Что-то из области фантастики…такое возможно?
– Человеческий мозг не изучен на сто процентов, Мэнди, с подсознанием возможно невозможное. В любом случае, игры с человеческим разумом очень опасны, Аманда. Только безумец способен выдумать подобную хрень. Безумец, жаждущий подмять под себя не только простых людей, а в первую очередь тех, кто пишет историю.
– Зачем создателю IT-империи, крупному бизнесмену вмешиваться в политику? Не проще было бы идти тогда твоей дорогой и стремиться стать губернатором, ну или, президентом? – с нервной усмешкой, пытаю Лиама я.
– Не глупи, Мэнди. Есть психи, которые хотят быть Богами, при этом оставаясь в тени. Идея фикс, пунктик у них такой. Я отлично знаю своего брата. Понимаешь, о чем я?
Читать бесплатно другие книги:
