Женюсь на дочери магната Крынская Юлия

Глава 5

Лука

Репетирую перед зеркалом разговор с Мэл.

– Понимаю, что ты ещё толком жизни не видела. Прости мою самоуверенность, но я её знаю не с самой лучшей стороны. Сейчас у нас с тобой есть всё для удачного стартапа[3]. Разведчики, детективы – мне тоже в детстве казалось это захватывающим… Нет, не пойдёт. Мэл решит, что считаю её ребёнком.

Вновь прыгаю по комнате, рассекая кулаками воздух, и крушу невидимого противника, решившего сломать нашу с кисулей жизнь. Далась ей эта академия! Нужно было заделать ей ребёнка пару лет назад, и жили бы себе спокойно. Вон как она тогда взялась выхаживать малыша Фролова финансиста. Ну пожурил бы нас Фрол. Зато кисуля была бы при деле, а я бы уж на ремни порвался, но дал жене и ребёнку всё самое лучшее. Гормоны у Мэл ещё гуляют, конечно. Не хочу в армию! Я свой долг Родине уже отдал. Мне больше по нраву пиджак и кабриолет, а не песочка и танк. Уважаю людей в форме, но не моё это! Блин, Мэл! Куда ты нас втравливаешь? Вновь застываю перед зеркалом. Попробую иначе зайти:

– Солнце моё, я приму любое твоё решение… Ага, сейчас!

Хватаюсь за голову, внутри клокочет злость. Прислушиваюсь ещё к одному дядькиному совету – в душ! Возвращаюсь уравновешенным человеком. До переговоров ещё два часа. Натягиваю джинсы, майку и спускаюсь на первый этаж. За дверью комнаты Мэл тихо. У меня есть ключ. Вхожу с улыбкой и застываю. Окно нараспашку, ветерок качает занавески. Кошка моя дикая не иначе как в бане по груше лупит или на сеновале рыдает. Иду тем же путём – вылезаю из окна. Истошный крик Марго бьёт по барабанным перепонкам:

– Рус, Лука, на помощь!

Дядька в одних джинсах выпрыгивает со второго этажа своего дома и несётся к калитке. На мгновение столбенею от пируэтов Руслана и бросаюсь на помощь нашей королеве. Она возле бани. Первым подлетаю к Марго, но меня тут же чуть не сшибает с ног дядька. Он вцепляется в Марго мёртвой хваткой:

– Цела? Дети, Фрол? Что?..

– Разнимите этих сумасшедших! – рыдает она в голос. – Сцепились, как два бультерьера! Там. В бане!

Переглядываемся с Русланом, догадываясь о ком идёт речь. Нашла коса на камень.

– Успокойся, Ритуль! Разрулим, – дядька вытирает слёзы Марго и ураганом врывается в баню.

Я следом за ним. Сзади семенит Марго и тараторит:

– Фрол мне как про армию сказал, так я трупом легла! «Не пущу и всё», – говорю. Пусть готовится и экзамены пересдаёт на следующий год. Только я порадовалась, что девочка на девочку стала похожа, и на тебе! Фрол пошёл поговорить с ней, но Мэл, оказывается, мечтала попасть именно в эти войска.

На ринге Фрол и Мэл молотят друг друга почище чем бойцы на чемпионате. Хорошо, перчатки надели. У моего босса расквашен нос, а у кисули – губа. Оба красные, потные. Без слов влезаем с Русланом в ринг и тут же огребаем.

– Не тронь меня! – рычит Фрол на Руслана.

– Отвали! – отвешивает мне поддых Мэл.

Отец и дочь вновь бросаются друг на друга, падают. Поток белой пены обрушивается на них, как с неба. Марго, закусив губу, поливает их из огнетушителя, костеря на чём свет стоит.

– Да что ж вас, как тигров, на тумбе держать?

Я ещё не видел Марго такой разъярённой. Мы растаскиваем драчунов по углам. Еле удерживаю скользкое от пены тело Мэл. Она отплёвывается и трёт глаза кулаками.

– Что за дичь средь бела дня? – Маруся пытается перекричать шипящий баллон и ругань родственников. – Пенная вечеринка?

В баню вбегает Егор и забирает у Марго огнетушитель. Маруся забирается в ринг и, держась за верёвки добирается до нас с Мэл. Вижу, как Руслан следит за ней и не иначе как молится. Пол ринга сейчас скользкий, как каток.

– Ты меня такой сделал! Радуйся! – бросает Мэл отцу в лицо, размазывая ладонью текущую кровь по подбородку. – Всю жизнь доказывала тебе, что не хуже мальчика всё могу. Пойду в армию и точка!

– Солнышко, успокойся, – Маруся обнимает Мэл. Голос её ровный, спокойный, но взгляд испепеляет хоть снова врубай огнетушитель. – Папа любит тебя. Нас всех любит.

Мэл вдруг обмякает в моих руках, и я помогаю ей опуститься на колени. Сидим втроём, обнявшись. Девчонки всхлипывают у меня на груди. А в другом углу ринга кипят страсти. Фрол, закрыв глаза, развалился на стуле. Егор стоит рядом с аптечкой, Руслан пихает нашему предводителю ватные тампоны в нос, Рита рыдает, обхватив его колени руками.

– Тебе ж полтос скоро! Что тебя несёт во все тяжкие?!

Фрол треплет её по голове и, распихав опричников, поднимается.

– Доча, дай пять! Хорошо бьёшься! – он двумя руками выдёргивает из наших объятий Мэл и прижимает к груди. – Люблю тебя, родная, и всех девчонок наших люблю. Марго, роди мне ещё деву!

– Ещё? – у Марго округляются глаза, и она прижимается к ногам Руслана. Дядька помогает ей встать.

– Да! Детей много не бывает. Пилюли твои я нашёл и выкинул.

Марго садится на стул в углу ринга и задумчиво смотрит на мужа.

– Господь не пошлёт нам больше того, чего не сдюжим. – Егор откручивает колпачок у флакона, смачивает ватный диск и протягивает Марго. Аромат валерьянки распространяется по залу, щекочет в носу. Я чихаю.

– Правду говоришь, Егор, – Фрол отрывает Мэл от груди: – Меланьюшка, может, дадим отступного и дома останетесь с Луканей?

– Господь не пошлёт нам больше того, чего не сдюжим, – повторяет за Егором Мэл. – Не держи меня. – Она обнимает одной рукой отца, а другой касается спинки его носа: – Прости, саданула тебе не со зла.

Фрол рассматривает её губу:

– И ты меня прости. Мать, глянь, тут шить не нужно?

Свихнуться можно с этой семейкой. Но до чего я их всех люблю! Поднимаюсь и смотрю на губы Мэл. Как можно было вообще замахнуться на свою дочь? Давно ничему не удивляюсь, но бои без правил между невестой и потенциальным тестем повергли меня в шок. Что же Мэл выкинет тогда в армии?

Егор спешит к Мэл, Руслан ведёт Марго под локоть. Она, похоже, близка к обмороку.

– Хорошо, близняхи в лагере и Ксюха на сборах, – бормочет она и поворачивает Мэл лицом к большому окну. – Егор, дай перчатки. Доча, у меня нет слов.

Марго рассматривает губы Мэл.

– До свадьбы заживёт, – Марго обрабатывает губу дочери и подмигивает ей: – Смотри только, как бы жених не сбежал.

Глава 6

Мэл

Адреналин всё ещё гуляет по крови. Родители, судя по голосам, выясняют отношения в бассейне. Провожаю взглядом старшую сестру. Маруся идёт, прижавшись к плечу мужа. Он для неё свет в окне. Почему я не такая?

– Кисуль, ты даёшь! – Лука расшнуровывает мне перчатки и накидывает на плечи куртку от кимоно. На губах любимого мужчины играет нервная улыбка. Сдёргиваю пояс с канатов ринга и повязываю его. – Кто же боксирует в кимоно?

– Это единственное, что тебя смущает? – задумчиво спрашиваю я, наблюдая как Егор шваброй собирает с ринга воду.

– Нет, конечно! Пойдём в нашу комнату, поговорим. – Лука выбирается из ринга и протягивает мне руки: – Кис-кис!

Не люблю телячьи нежности, но сейчас я растеряна и с удовольствием спрыгиваю в тёплые объятья Луки. За тонированными окнами комплекса жаркое августовское солнце спряталось за облака. Погода и та сердится на меня. Зачем я вписалась в драку с отцом? Мама расстроилась. И так она смотрит на меня в последнее время, словно у меня не всё в порядке с головой. Украдкой бросаю взгляд на Луку. На его лице застыло задумчивое выражение. Может, я и правда не права?

– Ты сердишься на меня? – Сжимаю его крепкую бицуху.

– Есть немного. – Он открывает передо мной дверь и пропускает вперёд. – Иди в душ.

Вхожу в ванную, понуро опустив голову. В зеркало не смотрю. Страшно. Губы налились свинцовой тяжестью. Папа накидал от души. Проверял по-взрослому, сдюжу или нет в спецназе со взрослыми мужиками биться. Скидываю одежду в корзину и забираюсь под тёплые струи. Вспениваю шампунь в волосах. Его яблочный аромат напоминает мне детство. Анна Ивановна с мамой под осень всегда делают заготовки. Полные корзины спелых плодов ждут своей очереди под лестницей, наполняя дом пряным духом сада. Я в детстве любила кинуть возле них подушку, и, хрустя сочным яблоком, смотреть с наушниками старое кино с Брюсом Ли. Но как только папа заявлялся домой с тренировки, моё уединение заканчивалось. Марусю Руслан оградил от кипучей энергии отца, и он направил её на меня. Возможно, старшая сестра боготворит мужа именно за то, что он всю жизнь служил ей щитом. А ещё Марусе с детства не давали покоя лавры нашей королевы Марго. И Руслан дарил амбициозной девчонке понимание, что она для него единственно значимая царственная особа. Мы мало играли с Марусей, потому что интересы наши с каждым годом всё больше разнились.

– Рождённая для Руслана, – как-то презрительно фыркнула я в десять лет, когда в очередной раз шестнадцатилетняя сестра готовилась встретить с работы своего ненаглядного.

– Ты права, – обронила Маруся, даже не повернув головы в мою сторону.

Всю жизнь трогать сестру в эти часы было себе дороже. Так готовятся к встрече президента. Продумывалось всё: от ужина и вечерней программы до цвета губ и шпилек в волосах. Когда Руслан переехал в свой дом, Маруся шла туда с корзинкой, как Красная шапочка. Только не к бабушке, а к серому волку. Если Руслан приходил ужинать к нам, начиналась презабавная конкуренция между матерью и дочерью. Каждая старалась ублажить получше своего возлюбленного вкусностями и вниманием. Думаю, благодаря Марусе наша королева достигла высшего уровня в семейных отношениях.

Мыльная вода щиплет губы, попадая в раны, стекает по плечам. Мы с Лукой всё делаем вместе и отношения напоказ не выставляем. Родители, деликатно постучавшись в мою комнату, частенько застают нас за совместными тренировками или компьютерными играми. Вечером Лука уходит к себе через дверь, а ночью возвращается через окно. После фееричного первого поцелуя на ринге, мы спим с ним в обнимку, но под разными одеялами. В моей жизни всё расписано, но не мной. Сначала планированием моего времени занимался отец. Теперь, негласно, право диктовать перешло к Луке. Так, минуя конфетно-букетный период, мой альфа прибрал меня к рукам. Люблю его провоцировать, но и здесь Лука установил рамки. Мой парень фанатично пашет на компанию Фрола, поэтому романтические свидания у нас тоже по расписанию. Лука покупает мне наряды и дорогие подарки. С ним уютно. Я люблю Луку. Засыпая в его объятьях, каждый вечер с наслаждением вдыхаю его аромат. От него головокружительно пахнет силой и одеколоном с запахом свежескошенной травы после дождя. Рядом с Лукой я ощущаю себя то маленькой девочкой, то солдатом первого года службы. Целуя меня, он страстно шепчет мне: «Однажды я стану твоим первым мужчиной и другого в твоей жизни не будет».

Сегодня эти слова всплыли в моей памяти и мне стало страшно. Другого в моей жизни не будет… В моей жизни ничего другого не будет. Если поступление в академию провалено, то дальше – свадьба, платье, кольцо и лялька через год. Раньше в моём животе от этих слов Луки кружили пчёлки и бабочки, а сегодня утром они испуганно упорхнули, когда возлюбленный подтвердил мои опасения. Несмотря на всю мою браваду и силу, я всего лишь жалкий мотылёк, неспособный ни на что, кроме как лететь на свет. Свет голубых глаз любимого мужчины. Он два года наполнял всё моё существо, владел моим сознанием, составлял смысл моего существования. Но я знала, что помимо любви однажды в моей жизни появится увлекательная работа. Отсутствие моей фамилии в заветном списке принятых на первый курс абитуриентов подрубило мою мечту на корню. И теперь вся остальная жизнь промчится мимо, если я сейчас сдамся.

Выключаю воду и, замотавшись в махровую простыню, ступаю в комнату, как на татами. Лука сидит на постели с пакетом льда. На тумбочке – флаконы с лекарствами и тюбики мазей. Как же мой альфа красив! Но его голубые глаза сейчас холодны, как кристаллы льда. Идеально ровные дуги бровей сейчас нахмурены. Крылья носа трепещут. Губы, обрамлённые аккуратной трёхдневной щетиной, изогнуты уголками вниз.

– Ложись, маленькая бунтарка, – указывает он взглядом на подушку. – Будем тебя лечить.

Конечно, уложить меня на лопатки одними глазами в ходу у Луки. Так удобнее, нависнув сверху, убедить меня в чём угодно.

– Давай сначала поговорим, – голос мой дрожит.

– Говорить буду я.

– Почему? – всем нутром ощущаю, что лучше не спорить.

– Потому что ты будешь лежать с пакетом льда на губах.

Разумные доводы Луки часто играют против меня. Вытягиваюсь на постели и судорожно сглатываю. Мне кажется, мой мужчина видит меня насквозь, улавливает каждую грань моего настроения. Дрожь пробегает по телу, когда его пальцы сдавливают мой подбородок и поворачивают лицом к окну. Мне нравится его уверенность во всём, его властная хватка. Вернее, нравилась до вчерашнего дня. Руки и ноги становятся ватными.

– Да уж! Красота – страшная сила, – улыбается Лука, но взгляд его по-прежнему холоден. – Держи лёд!

Прижимаю обжигающе холодный пакет к губам и замираю, словно в ожидании приговора. Мне кажется, сегодня я перешла черту, не обозначенную в уставе наших отношений.

Глава 7

Руслан

– Поднять руку на отца! – мечется Фрол по кабинету. – Думал припугну маленько, а она как звезданула мне промеж глаз!

– Ты же час назад её нахваливал. – В последний раз пробегаюсь взглядом по документам и закрываю ноутбук. Откидываюсь на спинку кресла и смотрю на босса. Переговоры скоро, а у него синяки пошли под глаза.

– Одна поедет к Семёнычу, – Фрол хватает из ведёрка пакет со льдом и, приложив его к переносице, вытягивается на кожаном диване. – Впечатлений ей новых, видите ли, захотелось. Жучка неблагодарная.

– Не пущу! – стискиваю зубы, но внутри всё холодеет. Решение однозначно за Фролом.

– Отец я, если ты забыл! – парирует он и добавляет с жалостливым видом: – Дай фисташки.

– А я ей крёстный! – встаю и протягиваю дорогому другу лакомство. Фисташки его и правда успокаивают.

Фрол с задумчивым видом жуёт, а я аккуратно заезжаю с другой стороны:

– Лука любит Мэл и в любом случае поедет за ней.

– А я ему отпуск не дам. На кой ляд такая змеища вообще Луке сдалась? Вон через пару лет хоть Варю, хоть Есю пусть забирает.

– Ты, вообще, соображаешь, что говоришь? – чуть не роняю из рук бутылку с водой.

– Ой, Рус! Только Марго не включай! – довольно хрюкает Фрол. – Подумаешь, ещё два года лысого погоняет. Зато жена будет нормальная у парня. Близняхи у меня идеально выпестованы.

– Слышь ты, пестик! – с грохотом ставлю бутылку на стол. – Ты сам-то по любви женился или по наущению папиному?

– По любви, – лицо Фрола расплывается в довольной улыбке. Он закидывает в рот ещё фисташку и чешет живот поверх шорт. – Но мы с Марго совсем другой случай. Она меня ждала, а я её.

– Напомнить, как весело ты её ждал? – закидываю ногу на ногу. – Или лучше Марго на досуге рассказать?

– С ума сошёл? – Фрол кидает в меня пакет с подтаявшим льдом.

Ловлю и бросаю его обратно:

– Я – нет! А вот ты совсем с катушек слетел.

– Мэл не пара Луке, а он ей! – Фрол садится, в глазах его прыгают бесенята.

– Мин херц! Ты чего удумал-то? – только въезжаю, что передо мной игра на поле, а я чуть не проспал второй тайм.

– Поучить их нужно! Обоих! – кидает Фрол пакет в ведёрко. – А то одна не ценит Богом данное, а второму слишком просто баба классная достаётся. Я вон сколько маялся, прежде чем счастье обрёл. Про тебя вообще молчу.

– Да ты стратег, – выдыхаю я с облегчением. Теперь бы только сообразить, как соломку расстелить крестнице. За Луку я не переживаю. – И каков твой план?

– А я уже всё сказал, – пожимает Фрол плечами. Встаёт и, бормоча футбольную кричалку, надевает чистую рубашку. – Где там супружница твоя? Хоть и знаю китайский, но Маруся стрекочет лучше.

– Придёт скоро. Димон написал, скоро он-лайн к нам подключится.

– Отлично. Настраивай конференцию, а я пойду Луку дёрну.

Лука

– Маленькая моя, глупая девочка, – глажу притихшую Мэл по щеке. – Я люблю тебя. Крепко-крепко. Через год ещё раз сдашь экзамены и поступишь в свою академию.

– И я тебя люблю, – Мэл в сердцах кидает пакет со льдом на тумбочку и притягивает меня к себе. Вытягиваюсь на ней, трусь носом об её нос. – Да, я обязательно поступлю. Даже если не сдам. После спецназа берут даже если не хватает одного балла.

Других вариантов, кроме как рвануть вперёд с шашкой наголо, я не вижу. Гормональный фон моей любимой однозначно пора поправить, а там и голова на место встанет. Жаль, что мы станем по-настоящему близки не после свадьбы, как хотелось её отцу. Но иначе торжества может и не случиться.

– Да, родная, да, – покрываю её лицо поцелуями. Прижимаюсь к Мэл низом живота, чтобы она ощутила моё желание. – Будешь прыгать с парашютом, лазать по горам. Это же так увлекательно.

– Что ты делаешь? – Мэл силится сбросить меня, но я знаю все её слабые места наизусть.

– А чего теперь тянуть? – прижимаю запястья Мэл к постели, коленом раздвигаю ноги. – Поженимся мы по всей видимости не очень скоро. Давай сделаем это, и езжай себе… Любуйся на мир, сколько душе угодно.

– Ты разве не поедешь со мной?

– Не уверен, что нужен тебе, – зубами тяну за край полотенца, обнажая восхитительные полушария упругой груди. Дурею от одного их вида.

– Ну и пожалуйста! – Мэл с вызовом прожигает меня своими синими, как море, глазами.

– То есть ты не возражаешь, если я не поеду с тобой?

– Нет!

Хочется завыть волком. Отпускаю её руки и сжимаю кулаки до побелевших костяшек. Малышка умеет делать больно. Не могу понять, чем заслужил подобное. Неужели тем, что люблю безоглядно. Надышаться Мэл не могу, а её всё время ведёт в разные стороны.

– И не против, если я возьму тебя не сходя с этого места? – жёстко говорю я. Мэл сейчас здорово меня задела.

– Девственницей в армию идти не с руки! – прищуривает она глаза.

От такого заявления челюсть моя отваливается. Откуда в очаровательном существе столько глупости? Хочется встряхнуть капризную невесту хорошенько, вытрясти дурь из её башки.

Мэл подаётся бёдрами мне навстречу.

– Давай же, сделай это наконец! Ходишь, как кот вокруг сметаны. Надоело! – прижимается ко мне разбитыми губами и вскрикивает от боли.

Мычу невнятно, не в силах оторваться от любимой девочки. Она моё то ли счастье, то ли проклятие. Шёпот Мэл заводит меня сильнее, чем кино для взрослых. Стаскиваю штаны и действую внизу на ощупь. Не до ласк сейчас. Лишь бы не передумала.

Скрип двери отбрасывает нас с Мэл друг от друга на метр.

– Опаньки, – Фрол склоняет голову набок. – Разлюли моя малина! Конечно, зачем идти замуж, когда и так неплохо.

Мэл, красная как рак, кутается в полотенце, а я вскакиваю с постели и прикрываю её от хитро прищурившегося Фрола. Уж лучше бы он сейчас просто наорал на нас и выдохнул. А так не знаешь, что от него ждать.

– Фрол Матвеевич, ничего не было, честно!

– Что ты говоришь? – складывает он руки на груди. – То есть мне твои белые телеса промеж бёдер моей дочери привиделись?

– Не привиделись. У меня просто не осталось других аргументов. Поэтому хотел соединиться с ней. Впервые. Чтобы вы не говорили! Люблю Мэл, и никуда не пущу. А поедет, всё одно, глаз там с неё не спущу.

Фрол выпячивает нижнюю губу и понимающе кивает. Но тут же выражение его лица становится жёстким.

– Какие вы Молодцовы шустрые! Дядька твой мне диктовать вздумал, и ты следом. Нет братцы-кролики! Оставить юридический отдел без такого головастого парня я не могу. Руслан один теперь уже не справится со всеми контрактами. Так что командировка твоя отменяется!

– А я? Со мной что? – встаёт Мэл и жмётся испуганно к моему плечу.

– А ты, моя милая, шуруй по месту призыва. Николай Семёнович уже официальный запрос в военкомат состряпал и отослал, – Фрол шаркает в дверях ножкой. – Был рад помочь осуществить мечту.

– Чёрт, нет! – обнимаю Мэл за плечи.

– Сам ты, чёрт! – Фрол выуживает из кармана фисташку и закидывает её в рот. – Быстро собрался и ко мне в кабинет. Если тебе, конечно, не надоело работать в компании.

Глава 8

Фрол

– Бросай метлу! Иди, чего скажу, – запрыгиваю к Егору в ринг и заговорщицки подмигиваю ему.

– Что ты ещё удумал, Фрол Матвеевич? – Егор прислоняет швабру к канатам и вытирает руки об штаны.

Сажусь в углу ринга и жду, пока он подойдёт, не сомневаясь в правильности своего решения.

– Не засиделся ли ты, старина, в окопе? – шепчу Егору, оглядываясь на бегущего к лестнице незадавшегося зятя.

Раскраснелся бедолага. Нормальные, вообще, у меня тут в бане дела творятся. Сейчас ещё два гормональных взрыва на подходе. Еся с Варей только с виду белые и пушистые. Как говорится, чем тише омут, тем злее черти. По Ксюхе вообще без монокля видно, что шальная императрица растёт, но ей, к счастью, пока семь лет.

– О чём ты, мил человек? – возвращает Егор меня к разговору.

– Поедешь с Мэл в Сочи?

Егор хватается за лоб. Отступает. Садится передо мной на корточки. Попал я в десятку.

– Ты серьёзно? Как же Анна? – глаза у старого вояки загораются азартом.

– Беру её на себя, – кладу руки Егору на плечи. – За девкой в армии глаз да глаз нужен.

– Пригляжу, родной! За кустами змеёй ползти буду. Ни один волосок…

– Главное, смотри, чтобы её там никто по тем самым кустам не таскал.

– Ясен пень! Когда ехать надо?

– Немедленно. Пока Марго цирк с конями очередной не наладила. Я её сейчас озадачил маленько с залётными делами. Но, думаю, к ужину она опять войска к стенам сеновала поведёт. Луку вообще несёт. Прикинь, сейчас этого удальца с Меланьюшки снял! Пару месяцев разлуки им лишь на пользу.

– Понял! Принял!

– Денег скину тебе. До аэропорта на машине доберётесь. Там с первым бортом в Москву, а оттуда на побережье Чёрного моря. К Семёнычу.

– Что за человек?

– Суровый мужик! Но футбол обожает. Так что будете там на особом счету.

– Мне-то особый счёт не нужен, а вот Мэл…

– Да нормально всё будет, – поднимаюсь и достаю телефон из кармана шорт.

– Такси сейчас вызову. Сколько тебе на сборы?

– Десять минут.

Мэл

Лука наспех целует меня и спешит следом за Фролом. Возвращаюсь в свою комнату, чтобы собрать рюкзак. Внутри меня поселилась пустота. Кажется, даже стук сердца отзывается эхом. Распахиваю шкаф и с грустью смотрю на ряд платьев. Почти все купил Лука. Мой парень щедр на подарки. Ему доставляет удовольствие лепить из меня девочку. Даже мои любимые чёрные спортивки он заменил розовыми милитари. Представляю, как поржут в десанте, и достаю коробку из угла шкафа. В ней сложена старая одежда. Вскоре рюкзак стоит собранный у дверей. Сажусь возле него и затылком прижимаюсь к холодной стене. Уверена, жизнь прежней уже не будет никогда. Даже если пожалею потом, я должна в этой жизни примерить на себя что-то кроме платья для беременных.

– Мел, – стучится Егор, – можно к тебе?

– Заходи, – поднимаю руку и открываю ему дверь.

– Ты чего на полу-то? – он проходится по комнате с рюкзаком на плече. – Собралась уже?

– Собралась. А ты на рыбалку, что ли, идёшь? На реке сейчас красота…

Егор поправляет рубаху милитари на широкой мускулистой груди. Удивляюсь нашему телохранителю. Шестьдесят пять в июне разменял. Годы убелили его волосы, но до сих пор стреляет без промаха, и удар у него быстрый, как бросок кобры. Егор не очень любит рассказывать о своём прошлом. Ожог наполовину лица оставила война, а душу целиком выжгло предательство любимой женщины. Наша Анна вдохнула в Егора новую жизнь. Первые годы они пытались завести детей, но, перешагнув полувековой рубеж, оставили эту затею. Тем более мои родители поставили деторождение на поток, и благочестивая чета заменила нам с сёстрами и Мэтью дедушку и бабушку.

– Не иду, а еду. И не на рыбалку, а в армию, – Егор протягивает мне руку. – Погнали, Мэл.

– Не поняла, – цепляюсь за его крепкую ладонь и встаю.

Никогда не видела в глазах Егора столько блеска. Он будто пару десятков лет сбросил.

– Такси у ворот, – Егор подаёт мне мой рюкзак.

– А попрощаться с Лукой, с мамой? – меня прошибает холодный пот.

– Долгие проводы – лишние слёзы, – подмигивает Егор. – Поехали.

В гостиной хлопочет Анна, мимо неё мышью не прошмыгнуть. Одного взгляда ей хватает, чтобы всё понять. Она бросается к Егору и утыкается лицом ему в грудь.

– Мать, нормально всё, – басит он, обнимая нашу худенькую домработницу. – Не на войну же идём.