Малыш Гури. Книга вторая. Мы в ответе за тех… Москаленко Юрий

Глава 2

Проснулся от птичьего пения. Вокруг слышится приглушённый гул десятков людей. Но громких разговоров не слышно. Открыл глаза. Ага, нахожусь в нашем шатре. Рядом кто-то чего-то жрёт. При мысли о еде живот скрутило в голодном приступе. Как же я хочу есть. Кто же такой наглый, что ест мой завтрак? Я попытался резко встать, не тут-то было. Сил мало, еле простонал и через усилие перевернулся на спину. Хэрн, ну, кто бы сомневался?! Сидит, молча на меня смотрит, и грызёт куриную или какой другой птички косточку.

– Помоги подняться, есть хочу!

– Ещё бы не хотел бы ты есть! – проворчал Хэрн – Второй день здесь разлёживаемся. Ты опять на пределе работал. Так нельзя. Но на меня сработал просто удивительно, как. В этом и заключается опасность. Дворяне редко проявляют чувство признательности, не думаю, что такая болезнь есть у нашего барона. В открытую он на нас не попрет, видел, на что мы способны, да и воины его не поддержат, но в будущем он может нам, как подгадить, так и помочь. За сутки, что ты отсутствовал, а я не выходил из палатки, прибыл ещё один отряд. Но пришёл он к нам с другого перевала. Он тут рядом находится и тоже из Ергонии его пригнали. В нём человек сорок и командует им, только спокойно, капитан гвардии.

Я непроизвольно резко дёрнулся.

– Вот-вот, я тебя предупреждал – с этими словами, Хэрн помог мне сесть и облокотиться на подставленную под спину подушку. – Так вот. Нам бояться нечего, это часть новой гвардии, которую привели к присяге перед боем на территории Ергонии. Они прикрывали отход частям принца. Из их корпуса остались только они. Как рассказывает капитан, а он, надо признать, очень мало чего рассказывает, они смогли оторваться только недавно и то, говорит, что за ними по пятам двигался какой-то дикий отряд. В бой с ними он благоразумно не вступал и только позавчера они смогли пересечь границу Империи. Но вся проблема в том, что никто не даёт гарантию, что за ними не двинул и отряд неприятеля, если учесть тот факт, что силы противника раз так в десять больше, чем у гвардейцев…Проблема ещё и такая, они все ранены, и сильно истощены. На, ешь – сунул он мне в руки ножку какой-то пташки. И через паузу, во время которой он боролся с такой же ногой, продолжил с набитым ртом – Узнав, что здесь произошло нападение, и кто является нападавшими, они и вовсе сникли. У них не осталось запасов провизии и их кони истощены до предела. – он усмехнулся – Хотели забрать наших коней, да не тут-то было, стоило им только покинуть своих лошадей, те метнулись к табуну и больше своих хозяев не слушают. Позволяют себя кормить и дались расседлаться. И от табуна ни на шаг. Благо, барон предупредил их старшего, в чём собственно, дело и те пока успокоились. Сейчас отдыхают, пытаются залечивать раны и усиленно питаются. Их командир молодец, в жёсткой форме запретил пить вино. В лагере сейчас воинский порядок с караулами, патрулями, часовыми и дозорами. Все ждут, когда я, или вернее, ты очнешься. К нам приходит только Мартин. Он очень расстроился, когда прозвучал приказ о запрете пьянства. Единственно, хитрый, носит вино нам, типа для меня, мы с ним тут в двоечка и отрываемся. Ты ешь-ешь, у нас еды вдоволь, даже тебе, с твоим аппетитом хватит. Вина налью совсем немного, ты мне нормальный нужен. Сейчас утро, причём, раннее. Выйдем отсюда, я думаю, к обеду. А так, после еды отдохнем, и твоего подопечного будет время проведать. Да-да, парень, которого ты лечил, лежит здесь, и на удивление живой. Я ему плетениями первого уровня жизни немного здоровье поправляю, как ты и велел, но, увы, на большее меня пока не хватает, ну, не даётся мне эта магия перворождённых. Не понимаю я её. Нога у него нормально прижилась. И это… – Хэрн замялся – у него исчезли шрамы. Все, и старые в том числе. Он сам словно помолодел. – и Хэрн так посмотрел на меня…понятно, опять теперь со своей идеей прицепится. Вот, почему-то уверен…

Чтобы сбить его с напрашивающихся просьб быстро спросил:

– Он сильно похудел?

– Кто? – не понял, сбитый с толка, Хэрн.

– Как кто? Ну этот… раненый.

– Не обратил внимания, а что, должен?

– А ты как думаешь, ведь восстановление проходит за счёт его внутренних резервов. Ведь ты его кормить не пытался. Так?

– Ну, я не был уверен, что это нужно. И к тому же, ты запретил в своё время будить неподготовленного человека, когда на нём застёгнут ошейник. Вот я и не решался ни снять его, ни будить парня.

– Понятно, дай, что там ещё есть поесть?

На этой ноте мы предались чревоугодию, причём в такой форме, что увидь такое земные священники, непременно придали бы анафеме. Насыщались долго с чувством, с толком, с расстановкой. Ели много, впрок, работали над собой в про запас. Успокоились только тогда, когда все запасы были подъедены. Какой же кайф! Я откинулся на подушки. Идея Хэрна насчёт сна после еды показалась мне настолько правильной и своевременной, что не прошло и пары минут после окончания завтрака, как я уже дрых без задних ног.

Как обычно, сновидений никаких. Разбудили меня, и в правду, как и обещали, ближе к обеду. Присутствовал за импровизированным столом ещё и Мартин. Они с Хэрном весело о чём-то болтали под початую бутыль, обсуждая какую-то Жинель. Обсуждали страстно, только полушёпотом, в основном, как я понял, делился новостями и сведениями, по так интересующей их особе, Мартин, именно он выступал в качестве основного докладчика. Увидев, что я уже проснулся, Мартин мне кивнул и с жаром продолжил обсуждать так зацепивший его вопрос.

– … Ты представляешь, и эта кукла тут мне заявляет. Ты, говорит, смерд, как посмел ко мне без поклона обратиться, да и ещё с таким постыдным предложением? Я даже опешил от такого напора. Это, оказывается, именно она была в той карете, вокруг которой тогда собрались люди барона и защитники каравана. А ведь и я одет был в тот момент весьма, соответственно. Подштанники, как их малой называет шорты, сапоги сняты и футболка твоего покроя и пошива. А чё, удобно и не жарко. Ты ведь помнишь, какая вчера духота в лесу стояла! А она стоит, вся такая пылающая праведным гневом, а я возьми и ляпни, а по вам, говорю, и не поймёшь, госпожа вы или кухарка. Так она от моих слов и вовсе дар речи потеряла. А я ей, как малой делает, воздушный поцелуй отправил и спокойно вам за едой пошёл. Но не успел дойти до кухни, как нагоняет меня какой-то молодой дворянчик, из вновь прибывших, и на весь лагерь кричит, что он меня за оскорбление молодой знатной дамы сейчас мечом пришпилит, как букашку. Тут уже я опешил и с вопросом к нему: «ты о какой знатной даме речь ведёшь, болезный? – опять проскочило моё любимое выражение – а он сам в ступор попал. И молчит. Я ему: «звать то её как?» – он опять молчит. Я ему говорю: – «если я кухарку кухаркой назвал, это что, оскорбление?» Он опять молчит. Я ему и говорю, что дама та постоянно на кухне трется, что я должен был подумать, что она Императрица? Вот на этой радостной ноте подходит к нам их командир, герцог, между прочим, и так спокойно спрашивает у меня. Причем, невзирая на мой прикид, – о боги, опять моё словечко проскочило – не ввёл он его в заблуждение, или кто сказал ему, кто я такой, – «вы» – говорит, «знаете, что баронесса Генская, родственница самого императора, войдя в тяжёлое положение наших ребят, по собственной инициативе командует работниками кухни, готовя нам всем еду?» А я ему в ответ – «ну мы же не считаем за заслуги, когда наши герцоги, и вы в том числе, идут в бой, проливают чужую и свою кровь!» И он от моего вопроса завис – да что такое, если Мартин разговаривал с герцогом такими словечками, то не пойму почему он до сих пор жив?! – «а я ему» – продолжил между тем Мартин – «вот и она, как женщина, защищая которую многие отдали свои жизни и пролили кровь, должна и просто обязана была бы принять участие в судьбе раненых и тех, кто, этим раненым, в данный момент, помогает стать здоровыми. И совсем не к месту показывать, как заслугу перед воинами, что она, видите ли, снизошла до нас, приняв командование ажно кухней! Вы меня простите, герцог, но это низко!» Поворачиваюсь, а тут она стоит, всё слышала, вся бледная, как смерть и плачет. Вот тут меня совесть и прищучила – о опять словечки вворачивает и причём к месту. – Я постоял и просто поклонился ей и честно, от всего сердца сказал ей «спасибо за ваш подвиг». Вот тут она разревелась и убежала к себе в карету. А герцог посмотрел на меня, на своего бледного подчинённого, и говорит замогильным голосом: «Может все, что вы тут наговорили и правильно, но это не повод срывать на объекте страсти своё раздражение, когда только что получили от него недвусмысленный отказ». Вот гад, он в такой замысловатой форме указал мне на то, что меня недавно отшили, причём в грубой форме, а я взял и обиделся! «И к тому же, вы пьяны. Вы что, игнорируете мои приказы?» Добавил он. Вот тут я уже не сдержался. Я, говорю, ваша светлость, не ваш подчинённый, я не бегаю от врагов, поджав хвост, а бьюсь даже с превосходящими силами противников и обычно я выигрываю. Так чего вы от меня хотите? Вот тут уже герцог вспылил, при напоминании о своем отступлении.

Мартин взял наполненный бокал и присосался к его содержимому. Затем перевёл дух и, глядя на наши взволнованные лица, усмехнулся и продолжил:

– Короче, чтобы не повторять ту ерунду, что он мне, а я ему наговорили, скажу главное – у меня завтра с утра дуэль с герцогом. Его солдаты против, говорят, что это невозможно, чтобы наемник дрался на дуэли с герцогом, но тот был непреклонен, упёрся, как баран на своём. Вот сейчас допью бутыль и лягу у вас спать. Скажу одно – надо было видеть лицо герцога, когда он узнал, что я твой телохранитель, о великий и ужасный Хэрн, гроза врагов и повелитель тьмы. Да-да именно так болтают в лагере после твоего сольного выступления с криками и танцами. Всё, я спать, а вы как хотите! Будьте добры, не мешайте мне.

С этими словами, наш боевой товарищ и по совместительству мой брат, завалился спать прямо возле скатерти с вином и яствами.

От очередных «приятных» вестей мне резко расхотелось есть, аппетит пропал. И что теперь делать? Надо однозначно запретить Мартину пить в дороге, прав был бобик, но об этом я выскажу ему после поединка и клянусь, надаю таких люлей, дурно станет. А пока стоит прозондировать почву, что творится в лагере. Я хотел пробежаться по нему и послушать, о чём горят люди. Но Хэрн отговорил меня это делать.

– Ты пойми, ты единственный ребёнок в караване. И это и так притягивающий к себе факт. И если ты без сопровождающего появишься в лагере, что помешает поймать тебя солдатам герцога и хорошенько тебя расспросить обо мне и о Мартине? Так действовать нельзя. Я, как и планировал, выйду на люди и продолжу приём раненых. Ведь так? Мы лечить их продолжаем, или нет?

– Своих раненых продолжаем, а вот из отряда герцога – повременим. – сказал я.

Хэрн задумался. Что-то ему в моём решении не нравится.

– Что не так? – спросил я.

– Герцогу будет трудно отказать. Он явно планирует с нашей помощью восстановить боеспособность своего отряда. И если мы необоснованно откажем, боюсь, будут проблемы. Тут надо действовать тоньше. Ладно, давай, вставай, и начнём работать. Если мы не поднимем на ноги охрану каравана, то он станет лёгкой добычей для желающих лёгких денег. А таких на дорогах всегда хватало, да и проклятые участки земель придётся проходить, а там без сильного боевого сопровождения делать нечего. Неплохо бы и отряд герцога присоединить к нам, он и сам понимает, что в одиночку пройти вряд ли сможет, даже со своим отрядом, во всяком случае, без больших потерь, а когда есть возможность их избежать, то почему этим не воспользоваться.

Логично. Хэрн всегда рассуждает логично. Но посмотрим, как будет дальше.

Осмотрев раненого, и в особенности его ногу, пришёл к выводу, что Хэрн, как всегда прав, на лицо факт частичного омоложения. Что ж, если Хэрн не врёт и такое и правда, возможно, то неплохо бы научиться пользоваться этими плетениями без такой катастрофической потери манны и сил при их активации. Вывод: надо тренироваться в применении магии жизни, при этом повышая свой личный холл по этой дисциплине.

Когда Хэрн откинул полы шатра и рукой подал знак дежурившим охранникам, которые так и держали свой пост вокруг палатки, то в лагере началось непонятное движение, все без исключения бросились в нашу сторону.

Хэрн, не обращая видимого внимание на возбуждённый гул потревоженного лагеря, строго сказал ближайшему бойцу

– Двоих сюда с носилками, сам бегом за бароном. Ещё есть раненые кочевники, что находятся без сознания? Малыш, проверь наших раненых, определи порядок поступления на лечение. Тебя как зовут? – обратился он к ближнему воину.

– Стем, ваша милость. – поперхнувшись, дрожащим голосом ответил пожилой дядька.

– Пока отдыхает Мартин, назначаю тебя старшим караула. Без моей личной команды никто не должен не то, что зайти, даже заглянуть в шатёр. Ты меня понял? – военный, что тянулся перед ним, как новобранец перед сержантом, судорожно закивал – а теперь главное, лично отвечаешь за пленных и за их поставку ко мне, ясно? Не слышу!

– Так точно, ваша милость.

– Сейчас пленных принесёте двоих, а из наших раненых по одному, в том порядке, который определит мой ученик. И не дай бог тебе что перепутать. Он тебя тогда в жабу превратит, поверь, он это уже умеет.

Тем временем, я осмотрел лежащих раненых, все были перевязаны. Неплохо. Наиболее тяжёлые лежали с застёгнутыми ошейниками и теперь никто не пытался воспротивиться этому, видя, что тяжело раненых после посещения нашего шатра вывозили практически здоровыми, единственно, сильно истощёнными. И теперь их усиленно кормили, практически на убой. Лагерь ждал наших дальнейших действий. И тут я увидел новых персонажей. Пара серьёзно вооружённых бойцов на своих руках несли молодого человека, перевязанного в шести местах, лицо в шрамах, рука на перевязи. Но сам воин находился в сознании.

Бойцы, нагло минуя лежащую очередь, попытались пройти к входу в палатку. И через мгновение там возникла яростная ругань. Наш новый сержант грудью встал на пути наглых военных. Те, в свою очередь, грозились небесными карами, если маг сейчас же не примет их друга. Я даже не стал подходить к наглецам, предоставив Хэрну самостоятельно с ними разбираться. Пока я осматривал вчерашних пациентов, что быстро шли на поправку, и дело заключалось только в отдыхе и еде, со стороны палатки потянуло магией, и последовал нехилый взрыв. Ага, Хэрн балуется фейерверками, запуская в воздух фаерболы большой мощности и активируя их высоко над головой. Незнакомых с этой шуткой можно только пожалеть. Над лагерем наступила полная, гробовая, тишина и вот в этой тишине раздался спокойный, уверенный голос Хэрна.

– Если ты ещё раз раскроешь пасть без моего на то соизволения, я тебя превращу в визгливую толстую свинью, какой ты, на самом деле, и являешься. И уберите от входа это недоразумение, здесь и более тяжелораненые есть. А ваш товарищ к таким, увы, не относится. Хотите попасть в очередь на приём, так её определяет мой ученик и помощник. Как он скажет, так и будет, скажет в первую очередь пустить – пойдёт ваш товарищ первым, скажет последним, будет последним. И я думаю, за ваше недостойное поведение, пока ваше начальство не принесёт мне свои искренние извинения, ни о какой помощи с моей стороны не может идти речь. Понятно? Так что марш отсюда и не мешайте работать! А раненого всё-таки покажите моему ученику. Может я и ошибаюсь на его счёт.

Шок от всего услышанного испытали все. Так разговаривать с дворянами не могли себе позволить даже короли. А тут, смотри, молча выслушали отповедь и также молча отступили прочь. Интересно!

– Малыш, ты скоро? Работы много! Иди сюда! – громко прокричал в никуда Хэрн, мог и по мысленной связи позвать, а тут на публику играет, внимание ко мне потенциальных посетителей привлекает. Смотри-ка, и впрямь сработало, дорогу мне преградил один из железных носильщиков, что только что с позором ретировался от нашей больницы.

– Малыш, умоляю, глянь моего кровного брата. Он ранен уже как неделю. Перестал разговаривать два дня назад, только зубами от боли скрипит. И всё это время в седле. Не спит по ночам. Его наречённая ждёт, он в поход направился перед самой свадьбой! Он в роду один остался, прервётся род, предки ему этого не простят. Спаси, маг нас не слушает! – сказал, осунувшийся, могучий воин. А ведь он не врёт и раненый, поистине гранит, если верно хотя бы одно из того, что он о нём наговорил.

– Веди, только быстро – сказал я и побежал вслед за бросившемся в сторону палатки железным великаном. Молодцы ребята, за палатку занесли товарища, не подходя ближе пяти метров к ней, положив его рядом с часовым.

Так, плетение диагностики слетело мгновенно с моей руки. Матерь божья, как он ещё живёт? Видно точно любовь, и долг удерживают его на этом свете!

Не раздумывая, резко из кармана рванул дежурный ошейник, недавно снятый с парня барона. Бойцы и понять ничего не успели, когда я уже застёгивал его на бычьей шее рыцаря.

– Держите его, не дайте упасть! – закричал я на друзей раненого – быстро его в шатёр, немедленно, бегом!

Счёт пошёл на секунды – успеем, спасём, нет – погибнет этот железный человек.

– Быстрее! – не обращая уже ни на кого внимания, с ходу, на эмоциях, сплёл и применил восстанавливающее плетение третьего уровня. В глазах потемнело, я чуть не упал, но почувствовал, что меня поднимают ввысь чьи-то сильные руки.

Так и влетели мы в шатёр. Испуганно-удивлённый Хэрн, что уже потянулся к багеру, Мартин, вскочивший на ноги и с шелестом вырывающий из ножен своего красавца, ничего не могли понять и, боюсь, наше внезапное появление могут воспринять как нападение.

– Успокоились все! – громко сказал я – Мартин, освободи стол! Хэрн, быстро очисти помещение! – И уже мысленно обратился к другу – я еле успел и то ещё не факт! Он уже ускользал. И в следующий раз, будь пожалуйста повнимательнее, хотя бы выслушай того, кто тебя о чём-то просит! Теперь, давай сюда жертв, мне срочно нужно подзарядиться, борьба за жизнь этого достойного человека боюсь, только началась!

Я оказался прав, к моему великому сожалению, но плетения третьего и даже четвёртого уровня помогали только отчасти. Четыре жертвы потратили, а сила и манна уже практически на исходе. Я вживую видел черную ауру, что поглощала действия моих плетений, не давая им нормально работать и даже просто развернуться. И отчаявшись, я, на инстинктах, выхватил из-за спины чёрный кинжал, и ударил рыцаря, именно в то место, где скапливалась пугающая чернота. Я так хотел, чтобы он жил и всей своей сущностью возжелал, чтобы мой острый чёрный друг забрал в себя это непонятное чёрное формирование.

Резкий удар хлынувшей энергии я снова еле успел перевести по каналу в кулон настоятеля. Энергия била ключом и, к своему ужасу, я понял, что не в состоянии впихнуть её всю в кулон. Поступая по наитию, по проверенной схеме, перекинул канал сперва в охранную бздюльку кулона защиты, напичкав его ею до предела, а потом и в кулон вождя. Досталось даже кольцу защитного контура. Я уже собирался подключиться к камню хаоса, заряженного энергией алтаря школы порядка, боясь представить, какая будет реакция, если смешать эти две стихии, но в душе надеясь, что эта энергия, хотя, и получена с помощью тёмной магии, но проходила она через меня в обоих случаях, как при зарядке от алтаря бобика, так и в этом.

– Малыш, очнись – прошептал, стоящий рядом, бледный как белое полотно, Хэрн – ты его не убил случаем?

– Не должен, по идее – а сам про себя подумал, а какая у меня была идея? Сам не знаю. – Хэрн, приготовь плетение порядка свертывания крови, оно единственное у тебя получается из порядка. Я сейчас вытащу кинжал, а ты приступай, я позже к тебе присоединюсь. Начали.

Дальше операция пошла на ура. Плетение Хэрна прекратило кровотечение, а заклинание школы жизни третьего уровня, что стало получаться у меня просто на загляденье, быстро довершило восстановление нормальных жизненных процессов организма. Мы выиграли, а меня не могла покинуть мысль о той роли, что в сохранении жизни сыграл мой чёрный кинжал. Убийца наоборот. Парадокс, да и только!

Когда мы открыли шатёр и Мартин своим командным голосом загнал в шатер носильщиков для выноса очередного спасённого, вокруг палатки стоял весь лагерь, включая и гордую баронессу.

– Чего собрались? Вам здесь что, выступление балагана? Марш делами заниматься и нам мешать не будете, и дела подтяните – вновь выпукло выступил Хэрн.

Дальше лечение больных продолжилось, без каких либо эксцессов и затруднений. Мартин, плюнув на отдых, вовсю гонял по лагерю, как людей барона и караванщиков, так даже людей герцога. Гвардейцы, после спасения своего друга, не смели даже роптать на указания наёмника, а герцог лично принес свои извинения Хэрну за своих ребят и заодно спросил, не будет ли уважаемый Мартин против, если их разногласия останутся в прошлом. В ответ, довольный братишка искренне попросил прощения за свои обидные слова про отступление, назвав то, что совершили гвардейцы настоящим подвигом. К общей радости, все остались довольны и решили спланировать убытие на завтрашний день, на что уже Хэрн воспротивился, напомнив командирам об отряде, что преследовал герцога. И предложил задержаться ещё на одни сутки и уже потом, полностью восстановив свою боеспособность, вместе двинуться дальше. Сегодня распределить лошадей между всадниками, заменить погибших лошадей в повозках и каретах, а в селе Ворхано, куда мы и направлялись в первую очередь, попытаться переделать крепление телег под двойную упряжку, с возможностью запрягать в них двух лошадей. На том и порешили.

Самое интересное произошло немного позже, когда очередь в лечении дошла до девушки каннов, всё это время находящейся в бессознательном состоянии. Мартин, в ультимативной форме потребовал, чтобы она его увидела первым, но Хэрн просто взвился, и их ругань разносилась по всему лагерю. Из сопровождавших девушку, выжили всего трое из охраны и один возница, ну это если не считать бывшего раба. Как и предполагал Хэрн, Олия так звали причину раздора между друзьями, возвращалась домой после поездки к родственникам матери, жившей в герцогстве Ергония и естественно попала в переплёт. А при атаке кочевников получила удар мечом по голове по касательной и после того момента в сознание не приходила.

Привести в чувство девушку не составило труда, хватило умения и сил Хэрна, я к её лечению даже не прикасался, а дальше начались танцы пьяных бизонов. Кормили её у нас, причём официантами и нянечками выступали два друга, а с недавних пор и конкурента. Общение, разговоры, смех наполнили наши пенаты, но и заниматься лечением оставшихся раненых было необходимо. Теперь уже мне приходилось выступать в качестве распорядителя работ, разгоняя посиделки молодых влюблённых. Олия, разобравшись в ситуации, погоревав над большими потерями своего отряда, и потерей всех лошадей, вклинилась в работу общей столовой, помогая баронессе в организации работы пункта приёма пищи. При разговоре с ней, когда обсуждали сложившуюся ситуацию, Хэрн, с моей подачи, предложил ей нашу помощь. Мы обязались её оставшейся команде предоставить верховых лошадей и заводных, а она за это передавала нам свой фургон. Причём, до города Варен, конечной точки её маршрута, она сама едет с нами в фургоне. Предложение было более, чем щедрое. Так как фургон, стоящий сейчас без тягловых лошадей, представлял собой только обузу, и тронься караван сейчас, его пришлось бы бросить. Как и ожидалось, Олия на наше предложение с радостью согласилась, и Мартину с этого момента добавилось работы.

К концу этого длинного дня, все нуждающиеся в медицинской помощи были вылечены, а одной девушке из каравана, я сдуру убрал на её теле все полученные ею шрамы. Как старые так и новые, снова применив плетение пятого уровня школы тайны леса. И обошлось мне это на порядок дешевле, чем в первый раз. (Опыт получил, но знал бы я, к чему моё безрассудство приведёт в будущем).

В последний перед отъездом вечер, после плотного ужина, когда лагерь готовился ко сну, возле нашего костра, разведенного прямо около входа в шатёр, собрался весь цвет местного общества. Был тут и герцог, барон Люис – тот парень, на котором я пробовал свой чёрный кинжал в качестве лечебного средства и его товарищи, оказавшиеся заместителями капитана гвардии, и по совместительству сиятельными баронами. Присутствовал и молодой баронет, что в своё время вступился за честь кухарки-баронессы. Он оказался весёлым, смешливым малым, общим любимцем и при этом лихим рубакой, лучшим клинком отряда. На этой почве, а также на общей ссоре, и потому что они были просто весёлыми людьми, Мартин так сошёлся с баронетом Маринэ по имени Жак, что почти всё своё время они проводили вместе. Причина ссоры тоже была здесь, скромно сидя рядом с красавицей Олией.

Пили вино, пели песни, разговаривали, много смеялись. На удивление, на меня никто не обращал особого внимания, относились как к равному, чему сильно поспособствовало спасение гвардейца и моё видимое участие во всей этой истории. Всем было весело, а мне было заметно желание баронессы Генской по имени Дана, свести поближе знакомство с нашим Мартином, но тот продолжал держать учтивую дистанцию, демонстративно не отвечая на все её знаки внимания, всё своё обаяние даря несравненной юной Олии, что сильно нервировало баронессу и ещё одного участника посиделок, а именно Хэрна.

– Позвольте спросить, уважаемый Хэрн, а у вашего народа, я слышал, очень интересный стиль исполнения песен, не продемонстрируете ли его нам? Уж очень хочется приобщиться к истокам древнего искусства. – умело завернул замысловатую фразу хитрый герцог Ивалье. Он постоянно пытался подковырнуть нашего великого мага, подкидывая часто заковыристые и очень неудобные вопросы. На тему, а где вы раньше жили, а откуда у вас такой молодой, но очень талантливый ученик, как можно подобрать себе в команду таких воинственных телохранителей и так далее и тому подобное. Короче, достал.

Вот и теперь, песню ему подавай! Хэрн мнётся, Мартин, воспользовавшись тем, что конкурент занят, полностью завладел вниманием красавицы Олии.

– Понимаете, ваша светлость, каждым делом должен заниматься профессионал. Так меня в своё время учили. И учили хорошо, но, увы, никак не пению и музицированию. Немного другому. А самостоятельно таланта к этим дисциплинам я не открыл. Я думаю – тут Хэрн мстительно посмотрел на весело шептавшихся Мартина и Олией – нам стоит попросить спеть что-нибудь поэтическое моего друга Мартина, он весёлый и лёгкий в общении человек и должен быть наделён такими добродетелями, как умению петь и играть на музыкальных инструментах.

Его тут же поддержала баронесса, а следом за ней и все остальные, громко скандировали:

– Мартин, хотим песню!!! Мартин, хотим песню!!! Мартин, песню!!!..

Опешивший Мартин, не ожидавший такой подставы со стороны друга, ничего умнее не придумал и на автомате выдал:

– Господа, прошу прощения, но я воин и пою только строевые песни. Если вы хотите музыки, то вам к малышу. Он играет и поёт, у него и инструмент есть. – сказал и выпучил на меня глаза, прикрыв рот рукой.

Ну, гадёныш, сдал с потрохами. А о последствиях вы подумали? Нет, вижу, что до обоих только сейчас доходит, что они доигрались.

– О-о-о!! Оказывается среди нас скрываются истинные таланты! – захлопал в ладоши барон – Просим! Просим! Просим!

Я уничтожающим взглядом глянул ни притихших шкодников и, улыбнувшись, сказал сиятельным господам.

– Увы и ах, уважаемые господа, спешу вас огорчить, но сегодня я очень устал, а инструмент у меня полумагический, и не приемлет, когда я к нему прикасаюсь без должной подготовки и настроя. Мне очень жаль, как-нибудь в следующий раз. Моё почтение – я поднялся, учтиво поклонился одновременно всем и никому в отдельности, каюсь, подсмотрел, как это делал герцог Ергонии – ещё раз, прошу простить меня. До свидания, вынужден вас оставить, устал, знаете ли. – ещё один поклон и я скрылся за полами шатра.

Молчанием проводили меня все. Никто так и не проронил и слова.

– А ведь малыш прав – подал голос герцог – завтра у нас тяжёлый день, и хотя мы смогли неплохо подготовиться и экипироваться, но стоит всё-таки отдохнуть перед переходом. Спасибо всем за компанию! Спокойной ночи! Вы со мной, уважаемый барон?

– Несомненно, ваша светлость!

Через несколько минут у костра остались сидеть только Мартин и баронет. Хэрн ушёл провожать Олию до фургона.

Я так и уснул под постоянное бормотание разговора двух корешей. А перед тем, как окончательно провалиться в объятие Морфея, услышал присоединившийся приглушенный голос Хэрна, и доносившиеся через равные промежутки стук кубков. Опять вино достали! Неугомонные! Бай-бай!!!

Отступление первое

Не торопясь, прогулочным шагом, в свете отблесков сторожевых костров, к месту своей ночёвки шли два командира. Они временно, а может и навсегда, влились своими группами в один отряд, чтобы вместе выйти из очень серьёзной сложившийся ситуации, на их дороге домой.

– Что скажете, барон? – тихо, чтобы мог его расслышать только его путник, устало проговорил герцог Ивалье.

В свои тридцать пять лет, находясь в постоянной опале со стороны Императора и всей правящей клики, он, двоюродный брат нынешнего правителя Империи Синг смог дослужиться только до должности командира корпуса. Он единственный, в своё время, резко подверг критике решение Императора на проведение интервенции на ранее дружественное Великое Герцогство, которое связывало с Империей тысячелетия дружбы и тесного сотрудничества. Между странами никогда не было войн. И он в резкой и довольно грубой форме, как троюродный дядя, критиковал сына Императора, принца Омара за его безрассудное решение воевать с друзьями, когда все вопросы между странами можно было легко решить с помощью переговоров. Но принц был невменяем, когда вопросы касались герцогства, и, в особенности, молодой и красивой дочери герцога Кастеллии.

«Как она посмела отвергнуть его ухаживания и прямое предложение руки и сердца? Его отвергли, не пожелав когда-нибудь стать Императрицей!»

И герцог назвал именно эту причину главной в безумном желании принца силой оружия присоединить единственное свободное герцогство в мире к Империи и покорить недоступную и строптивую красавицу. Принц был в ярости! Они тогда много чего друг другу наговорили. И уже на территории герцогства, в составе экспедиционного корпуса, после двух сокрушительных поражений, которые нанесли им войска нового герцога, она всё-таки вышла замуж, принц с ужасом вспоминал то, что тогда в столице, в кабинете отца говорил ему дядя. Герцог, в свою очередь, в катастрофической ситуации вызвался сам с остатками своего корпуса составить арьергард отступающей армии. Согласился прикрыть отход, и тем самым, сохранить для Империи гвардию. Принц, перед началом отступления, присвоил корпусу звание новой гвардии и отряд, состоящий всего из двухсот всадников, по приказу своего командира перекрыл перевал между равнинами.

Четверо суток гвардейцы держали оборону. Четыре дня дали они остаткам армии на спокойное переформирование и на организованное отступление на свою территорию. А потом был недельный марш по горам, бесконечные плутания и бои. Но он смог выйти сам и вывел остатки своего корпуса. Он сохранил знамя!

– Всё очень странно. Но я скажу одно, нам сильно повезло! Ведь они могли и проехать мимо. И вовсе понаблюдать за избиением каравана со стороны и не вмешиваться. Я повторюсь, нам повезло. Во всяком случае, мне и моим людям.

– Что скажете о маге? Этом странном канне? Если бы у каннов был такой сильный маг, то он всплыл бы намного раньше, но о нём никто никогда ничего не слышал. Да и Мартин – это непростой наёмник, и козе понятно. А вы заметили, как правильно строит фразы мальчик, ученик канна? Простолюдин? Ха! Ага, пусть кому-нибудь другому эту сказку впихивают. Так независимо поклониться лордам, словно равным. Можно воспринимать как оскорбление, но не от него.

– Согласен с вами, ваша светлость. Мне кажется, что именно мальчик в этой троице играет первую скрипку. Уж больно они с ним носятся, чуть ли не пылинки сдувают! А если он маг, да в таком возрасте, то… И те результаты, что мы получили от лечения раненых, первым и вторым уровнем не достичь. Я сам балуюсь искусством, но мой потолок первый уровень с минимальным приложением силы. И если мои выводы и подозрения верны, то мы имеем дело с уникумом. А вы, как думаете?

Герцог молчал. Они остановились недалеко от фургона, где было подготовлено спальное место для герцога.

– Мало данных. Но в любом случае, ребёнок – отличный приз. Не находите?

– Я уже думал об этом. Но я видел их в деле, и иметь таких врагов, скажу я вам честно, я бы не хотел. Они предательства не простят. А вот стать им другом, помочь определиться с местом, – барон сделал ударение, выделив именно это ключевое слово – где они будут жить в безопасности, это как раз дорогого стоит! Если вы решили побороться за приз, я вам мешать не буду, но и помогать тоже.

– Они так хороши в бою?

– Втроем уложить почти девяносто человек, я думаю, да, очень хороши! И пускай на их стороне был элемент внезапности, но как они им ювелирно воспользовались. И сами знаете, такие сотни без мага хорошей категории в такой длинный рейд не пошлют. Значит, он был. Но его ведь кто-то ликвидировал! И не мы, это точно. Кстати, мы допросили пленных. Знаете, какая цель была поставлена перед отрядом?…Они сопровождали посла к герцогу. Основная задача, которого состояла склонить герцога к войне против нас, на нашей территории.

– Но герцог и так повёл войска к перевалу. Я вообще не понимаю, почему они ещё не здесь?

– Герцог развернул войска обратно. И послал своих гвардейцев в качестве парламентеров к Императору. Я их встречал. Очень серьёзные бойцы и при этом все маги! Что редкость, согласитесь, в наше время.

– Но зачем тогда кочевники напали на караван?

– Повеселиться хотели. Ведь если бы не эта троица, то мы для них стали бы лёгкой добычей.

– Понятно! Хорошо, я ещё подумаю о дальнейшей судьбе этих людей, уж больно они выглядят подозрительными. Спокойной ночи, дорогой барон!

– И вам приятных сновидений, ваша светлость.

Глава 3

Я лежал и смотрел в потолок нашего шатра. Раннее утро, просыпается лагерь, все готовятся к отбытию. Меня никто не трогает. И пользуюсь моментом, чтобы проанализировать всё то, что со мной случилось за эти дни.

Во-первых, я просто феноменально прокачался. Я становлюсь монстром. От моих рук погибло столько людей. Но и жизнь я вернул, почти тридцати разумным, не считая, скольким подправил здоровье. Но какова плата – шестьдесят пять трупов, шестьдесят пять. И это от моей руки. Даже не трупов, а вообще ничего, после меня оставался один только прах. Понятно, что у них и так шансов не было. Все они были тяжело раненные и в большинстве своём, на момент жертвоприношения, находились без сознания. Но убивал то их я. Ладно, что сделано, то сделано!

Навыков новых не набрал, но уже имеющиеся прокачал очень солидно. Сам себя я просветить плетением контроля не могу, а Хэрн пока не умеет. Не даётся ему порядок, ну никак. Бобик рассказывал, что во времена древних были специальные зеркала. В него в свое отражение плетение бросаешь и порядок. А я сейчас считаю просто то, что смог вырвать у жертв. Итак, на момент моего путешествия у меня было:

– Навык нападения – пятый холл.

– Навык стрельбы из арбалета – пятый холл.

– Навык волшебства – пятый холл.

– Навык интеллекта – пятый холл.

– Навык силы духа – пятый холл.

– Навык сопротивления – пятый холл.

– Навык Ремесла – пятый холл.

– Навык прилагаемой силы – пятый холл.

– Навык Здоровья. – четвёртый холл.

– Навык разведки – четвёртый холл.

– Навык лидерство – четвёртый холл.

– Навык стихии Огня – четвёртый холл.

– Навык лицедейства – третий холл

– Навык стихии Воздуха – третий холл

– Навык Жизни – второй холл.

– Навык накопления – второй холл.

– Навык быстрого изучения – второй холл.

– Навык Дола – второй холл.

– Навык менестреля – второй холл.

– Навык стрельбы из лука – второй холл.

– Навык Мечника – второй холл.

– Навык артефактостроения – первый холл.

– Навык чёрной розы – первый холл.

– Навык тайны леса – первый холл.

– Навык порядка – первый холл.

– Навык стихии Земли – первый холл.

– Навык стихии Воды – первый холл.

– Навык Тени – первый холл.

– Навык дипломатии – первый холл.

– Навык школы плазмы – первый холл.

– Навык школы воздушного элементаля – первый холл.

После последних событий сложив те навыки что взял у жертв получилась очень радующая глаз картина.

– Навык стрельбы из лука – девятый холл.

– Навык наездника – восьмой холл.

– Навык разведки – шестой холл.

– Навык Ремесла – шестой холл.

– Навык сопротивления – шестой холл.

– Навык нападения – шестой холл.

– Навык стрельбы из арбалета – пятый холл.

– Навык волшебства – пятый холл.

– Навык интеллекта – пятый холл.

– Навык силы духа – пятый холл.

– Навык удачи – пятый холл.

– Навык прилагаемой силы – пятый холл.

– Навык Здоровья. – четвёртый холл.

– Навык лидерство – четвёртый холл.

– Навык стихии Огня – четвёртый холл.

– Навык лицедейства – третий холл

– Навык стихии Воздуха – третий холл

– Навык Жизни – второй холл.

– Навык джигитовки – второй холл.

– Навык «хозяин степи» – второй холл.

– Навык накопления – второй холл.

– Навык быстрого изучения – второй холл.

– Навык Дола – второй холл.

– Навык менестреля – второй холл.

– Навык Мечника – второй холл.

– Навык Тени – второй холл.

– Навык арефактостроения – первый холл.

– Навык чёрной розы – первый холл.

– Навык тайны леса – первый холл.

– Навык порядка – первый холл.

– Навык стихии Земли – первый холл.

– Навык стихии Воды – первый холл.

– Навык дипломатии – первый холл.

– Навык школы плазмы – первый холл.

– Навык школы воздушного элементаля – первый холл.

– Навык магии крови – первый холл.

Но думаю, за эти три дня я самостоятельно прокачал и навыки плетениями, которыми постоянно пользовался и по ощущениям под конец лечебной эпопеи, они стали даваться мне намного легче. Это навыки Здоровья, навык Жизни, навык тайны леса, навык чёрной розы и может быть навык школы Порядка. Хотя, утверждать не буду. Узнаю, когда до бобика доберусь, или до его товарищей, найду подходящее зеркало или всё-таки Хэрн научится плести плетения порядка.

Итого, на данный момент, я обладаю тридцатью шестью навыками. Великолепно! Правда цена немного напрягает. Но совесть молчит и если бы мы не были столь подготовлены к боям, то нашей участи не стоило бы завидовать, это точно. Так что никакого снисхождения к бандитам.

– Малыш, ты проснулся? – раздался в голове весёлый голос Хэрна – поднимайся, сейчас завтракаем и в путь. Уже все на ногах, один ты в постели нежишься. Вставай. Я сейчас приду.

Ну что тут скажешь? Наконец-то это стадо куда-нибудь тронется.

Завтрак приготовлен на совесть. Я практически всегда ем в палатке, чтобы непосвященных не шокировать своим аппетитом. Сборы заняли много времени, если всадники собрали мешок и в седло, то торговцы собирались как копуши, постоянно что-нибудь перепроверяя.

Наша новая повозка меня порадовала, большая, добротная, но скрипуча-ая!! Тент сшит грубо из кусков кожи, не утеплен, шторок на входах нет. В длину метров пять-пять с половиной, а в ширину метра два точно будет. Большие колёса с деревянными ступицами и спицами, в два моих роста, позволяли преодолевать довольно глубокий брод. Дуги, на которые надевался тент, возвышались над полом фургона высоко, во всяком случае, достать его стоя, я руками не мог. Отличная кибитка. На пол постелено сено, сверху сложены наши мешки. Просторно и очень удобно, можно ехать и заниматься своими делами, что сидя верхом на лошади сделать весьма проблематично.