Дети неба Виндж Вернор
– Тебе по-прежнему принадлежит лояльность большей части двуногих. У тебя есть технические знания, которые нам помогут работать с машинами двуногих. И у тебя есть влияние на Резчицу.
Значит, Резчица еще королева, а Невила приперли к стене. Он в таком отчаянии, что наконец обнародовал своих иностранных союзников.
Она попыталась выпрямиться, сделать вид, что обладает в мире какой-то силой.
– Со всем должным уважением, господин Магнат, хотела бы поинтересоваться: как вы намереваетесь меня убедить?
Магнат посмотрел на себя, оглядел еще раз в некотором замешательстве.
– Ты смотрела в окна, когда тебя сюда везли?
– Да. Мы видели километры хаоса, потом Резервацию, которую вы построили в середине всего этого. Мы не заметили какое-то секретное оружие?
– Полагаю, что это секретное оружие – я. – Голос исходил с другой стороны зала, от тропиканца в пестрых плащах. – Более точно было бы сказать, что я представляю секретное оружие. Я – дар Хора.
– Божидар? – спросила Равна. – Мы тебя другого знали на севере.
– Вы его другого убили на севере, – сказал Магнат.
Джефри рядом с ней весь дрожал от ярости.
Ложь и правда – как их расплести?
Местная версия Божидара смотрела на них пристально.
– Не трудись отрицать убийство, – сказал он ровным голосом. – Часть того Божидара ускользнула, и ее хватило нам сообщить, что он часть себя оставил для переговоров. Мы знаем, что случилось. Не великая важность. Мы, дары, появляемся и исчезаем, вроде пищевых глыб на городской площади, хотя мы более редки и глобально значимы.
Стая слезла с сидений и обошла другие стаи, обступив людей. Охраннику пришлось отодвинуться, давая место.
Тропиканец подошел к ним без настороженности, как стая, либо знакомая с людьми, либо не боящаяся утратить разум, растворившись в других. В любом случае он не принимал агрессивных поз Магната или Хранителя.
– Наше секретное оружие все время вокруг тебя. Это Хор.
Он показал в высокие окна, на горную цепь пирамид.
– И твоими устами говорит ваш бог?
В голосе Джефри слышалась нотка сарказма. Божидар наклонил голову:
– Нет, нет. Разве что косвенно. Но сегодня к вечеру Хор будет знать все, что здесь говорится. – Стая показала снова на пирамиды: – Вы же видите это собрание?
Равна выглянула в грубо сделанное оконное стекло. Свет солнца падал почти отвесно, играя на золотой поверхности огромной пирамиды.
Голос Джефри прозвучал тихо и пораженно:
– Смотри, Равна! Эти тени – я думаю, это толпы Стальных Когтей.
Отдельные элементы были видны как точки на ближайшей пирамиде второй ступени. На большой пирамиде тысячи смотрелись как тонкие пигментные пятнышки, ползущие все выше и выше. Это превосходило самые невероятные рассказы Странника о Хоре.
– Впечатляет? – спросил Магнат. – Меня – да, а я не слишком впечатлителен.
Равна отвела взгляд от окон.
– …да, – сказала она. – Но как это может служить секретным оружием? Я знаю, что Тропический Хор существует столь же долго, как и северные цивилизации, но никогда ничего не значил – только барьер на пути по суше между севером и югом. И никак не может быть, чтобы Хор был хоть чуть умнее отдельной стаи или человека.
Здесь, в Медленной Зоне. В Крае групповые разумы существуют, но даже там они – оцепенелые гедонисты. Чтобы добиться большего, надо уходить в Переход – а там большие групповые разумы лишь один из многих путей к настоящей Силе.
– Ха-ха! – сказал Магнат высоким голосом, будто ребенок дразнится. – Они сомневаются в божественности твоего Хора.
Божидар расселся на ковре вокруг людей и сейчас засмеялся.
– И ты тоже сомневаешься в божественности Хора, о Магнат!
Стая замельтешила в своих клетчатых плащах. В спутанной шерсти были пятна проплешин, вполне соответствующие кричащей одежде. Неуютно должно быть этому Божидару под кондиционерами во дворце Магната. А Божидар продолжал неуверенно, но с некоторой хитрецой:
– Если честно, то все, что помню от Хора я, – это всепоглощающее ощущение благополучия. Мне жаль вас, северные стаи, которые такому не могут отдаться. Мне еще более жаль людей, которые физически не могут войти в него, даже если бы хотели. И ты, и они так озабочены убийствами, которые совершили люди. Как же мало вам есть что терять, если вы так трясетесь то над элементом, то над стаей. – Он помолчал. – Я подозреваю, что, если говорить о фактах без эмоций, Равна Бергсндот верно про нас сказала. Хор не умнее одиночной стаи. Но бывает место и время – бывают каждый день по миллиону раз, – когда он почти столь же умен. И иногда дары Хора – вроде меня – держатся дольше. И это жертва, потому что на какое-то время я остаюсь таким же ограниченным, как вы. Так что – да, Хор как целое может не обладать интеллектом в вашем понимании, но это куда более приятный путь узнавать реальность, чем ваше скудное существование. – Божидар замолчал еще на минуту, почти весь глядя на пирамиду, отлично изображая задумчивость. Вдруг стая встрепенулась. – Мне только что пришла мысль, что вы, люди, могли бы удовлетворить свое любопытство насчет Хора так, как ни одна унитарная стая.
Магнат подался вперед:
– Что это они такое могут, чего не могу я?
– Вы, господин, – ответил Божидар, – могли бы испытать ощущение Хора, но маловероятно, что ваши части потом соберутся в стаю с той же индивидуальностью, которую вы так цените. Они же, – он показал лапой на людей, – вполне могли бы подняться туда с толпами. Они могли бы увидеть высочайшую вершину Хора, когда мириады стоят в пределах единой песни, в которой растворятся даже такие, как я. Их разум выживет – из-за того факта, что они, увы, никогда не могут влиться в нечто большее, чем они. И они могут потом рассказать о том, что пережили!
– По-моему, блестящая идея! – подпрыгнул Хранитель.
Магнат сдвинул головы, очевидно, всерьез обдумывая эту мысль.
– Не думаю, что это так просто, как ты говоришь. Несколько лет назад я велел Ремасритлфееру построить закрытую рикшу с мягкой обивкой – такую, чтобы двигать ее можно было изнутри. Идея была примерно такая, что ты предлагаешь, но без людей – и, конечно, рикша не могла бы подняться на пирамиды. Но даже и так проект оказался провальным. Ремасритлфеер не успел отъехать двадцати метров за границу Резервации, как толпы налетели на рикшу и перевернули ее. – Магнат смотрел на Ритл, но та продолжала равнодушно чистить когти. – Он погиб бы в этом эксперименте, но у нас был привязан к рикше трос, и мы его вытащили до того, как толпа до него добралась.
– Но подумай, какого восторга он лишился! – сказал Божидар, уносимый экстазом впаривания собственной идеи. – Похоже, будто Хор попросту пытался освободить элемента, которого счел пленником. У вас, северян, ходят о Хоре самые страшные мифы, но на самом деле, если не считать пограничных стычек и иногда жертвоприношений на пирамидах, Хор редко убивает иностранцев. Для людей опасности должно быть еще меньше – у этих существ нет мыслезвуков, могущих спровоцировать агрессию.
– Гм, – сказал Магнат. Его любознательность слегка напомнила Равне Тщательника: ничего не казалось ему отталкивающим, если открывалась возможность для эксперимента. – А с двуногими не обойдутся просто как с трупами или с животными, забредшими куда не следует?
– О нет, сомневаюсь, что так может быть. – Божидар махнул головами так, что ветерок пошел. – Я склонен думать, что ни один человек никогда не пострадает в сердце Хора.
Равна глянула на Хранителя, увидела, как тень улыбки пробежала по тем членам стаи, которые Магнату не были видны. Значит, Хранитель знал, что тропиканец лжет. Они вдвоем отлично постарались вывести ее и Джефри в первый ряд кресел на тропиканских жертвоприношениях. У этого Божидара не было ощутимой ауры злобности, как у Хранителя, поэтому он, быть может, был наиболее опасным из этих двоих.
А Божидар продолжал увлеченно трещать, то ли не видя, то ли игнорируя хитрую улыбку Хранителя.
– Скажу я вам, даже немного жаль, что я не человек. Вы можете подняться на самый верх. Можете увидеть все, что следует там видеть, – и остаться существовать, это запомнив! Может, там есть что-то другое, кроме звуков разума, но так или иначе – вы будете знать!
Равна подняла руку:
– Нет, я думаю, мы пас. – Она заметила, что Джефри энергично кивает. – В другой раз, быть может. – Когда мы не будем пленниками и нам не будет грозить пытка и смерть. – Как бы там ни было, я поняла тебя так, что Хор и есть секретное оружие Магната.
– Фу! Ты хочешь вдаваться в тупые подробности.
В голосе стаи звучала обида, что не удалось продать им пеший тур на холм жертвоприношения.
– Хватит этой религиозной болтовни, – вмешался Магнат. – Тупые подробности – это очень важная часть. Тут мы сидим, в уюте и прохладе, посреди необъятной смерти разума. Я из безопасности Резервации веду дела с Хором. Сочетание его многочисленности и моего гения сделало из меня величайшую в мире силу. – Он показал на элемента в радиоплаще, молча сидящего рядом на табуретке. – С помощью моей радиосети я наблюдаю рыночный домен, десятикратно превосходящий по размерам ваш королевский Домен. Мои фабрики создают больше товаров, чем все прочие предприятия мира, вместе взятые. Я полагаю, вы сами некоторые из них видели. Мое присутствие просто уже невозможно скрывать. Мои изобретения меняют весь…
Ритл сидела до сих пор непривычно тихо, а сейчас вдруг недовольно защебетала.
Джефри наклонился к уху Равны:
– Ритл говорит, что Магнат слишком много бахвалится!
Магнат обернулся к синглету парой голов и булькнул довольно мягкий вариант выражения «сиди тихо». Ритл заворчала, почти как бывало у костра, но села обратно на сиденье.
Магнат какое-то время смотрел на нее слегка озадаченно.
– Вот этот вот был хорошим работником, когда был целым. – Он переглянулся сам с собой, будто ловя упущенную мысль. – Невил Сторхерте понимает ситуацию. Не пройдет и декады, как мы с ним объявим о нашем союзе. Но даже сейчас, если я смогу тебя убедить в моей силе, тебе найдется место в новом порядке вещей.
– Я была бы рада убедиться, господин Магнат. – Может ли это быть? Неужто у меня и правда есть способ воздействия на этого воротилу? Ну ладно. – Нас всегда потрясали твои успехи, хотя мы понятия не имели, как ты их добиваешься.
Стая была польщена.
– Ха. Ну, готовься тогда это узнать. Сегодня я тебе покажу одну свою фабрику. Умножь на тысячу – и ты поймешь, против чего ты выступила Сегодня. Умножь на миллион – и представишь себе Завтра. Ты можешь стать ценным младшим партнером.
– Благодарна. – Интересно, кто дал ей рекомендацию на работу? – Но это вопрос доверия…
– Человек, ты не в том положении, чтобы ставить условия.
– И все же остаются три человека молодого возраста, которых вы взяли.
Хранитель ответил с другого конца зала:
– Обоих людей вернут невредимыми.
– Обоих? – вскинулся Джефри. – Ты сволочь и убийца! А стаи, убитые и изувеченные при похищении?
– Убийств не было, – ответил спокойно Хранитель. – Наши стаи не убивали никого. Разумеется, что мог натворить Невил Сторхерте, мы знать не можем.
Головы Магната без необходимости поворачивались туда-сюда между Джефри и Хранителем.
– Да, – сказал он. – Люди не особенно считаются с жизнью стай. Личинки мерзопакостные… прошу понять правильно: я не люблю двуногих как расу, но считаю, что в деловом сотрудничестве можно объединиться с любым. – Головы дернулись в сторону Джефри. – Почти с любым.
Джефри замотал головой:
– Э, ты хоть скажи нам имена выживших…
Магнат подался вперед, головы вытянулись в сторону Джефри:
– Ты смеешь предъявлять мне требования, ты, Джефри, брат Джоанны? – Голос Гери возвысился до визга, перешел в нечеловеческое шипение: – Джефри, брат Джоанны, убившей моего брата!
Джефри вскочил со скамьи, но его гнев смыло волной ошеломляющего понимания.
– Брата? Силы над нами, ты брат Описателя Джакерамафана?
Магнат весь бросился на Джефри. Может, спас Джефри тот факт, что Божидар все еще сидел вокруг него. Эта стая издала удивленный писк и брызнула во все стороны, случайно оказавшись на пути нападавших и опрокинув Джефа через скамейку.
Равна нырнула вдоль скамьи, пытаясь блокировать нападение. Она почувствовала, как два элемента Магната ударили в нее, увидела мельком, как другие его элементы лезут под скамью, протягивая когти. Рядом с местом драки неуверенно маневрировал охранник – искал возможность точного выстрела?
– Стойте! Прекратите! – заорала она, но это безумие уже прекратилось само. Продолжалось оно вряд ли больше пары секунд, иначе бы ее тут не было, кричать было бы некому. Магнат обступил ее со всех сторон, но зубы не щелкали. Четверо его элементов оказались по ту сторону скамьи. Они подняли Джефри Олсндота с пола и посадили на скамью за спиной у Равны. От когтей проступили пятнышки крови на одежде, а две пары челюстей остановились прямо возле горла Джефри.
Джефри сидел совершенно неподвижно. Равна вспомнила, что в детстве Джефри и Амди затевали потешную возню, она переходила иногда в драку, и Джефри запомнил, что самое безопасное – застыть тихо и покорно. И сейчас это точно была правильная стратегия.
Магнат несколько секунд крепко его держал, и голос восьмерки гремел по комнате, шипя и вопя – не на самнорском точно, но и не на межстайном. Наконец Магнат встряхнул Джефри как следует и отступил. Все восемь смотрели на человека еще секунду, потом стерли пену, капающую из некоторых пастей. В конце концов Магнат повернул пару голов к вооруженному охраннику, который стоял, несколько растерянный, и что-то ему булькнул. Равна узнала повелительное наклонение и слово «тюрьма».
Так что сегодня, может быть, экскурсия отменяется.
Глава 34
«Тюрьма» оказалась на самом деле многокомнатным номером возле зала аудиенций. Здесь был водопровод и кондиционер. Есть в этом дворце хоть одно закрытое помещение без кондиционера? Принесли ужин – снова ямс и еще пиво.
Когда они остались одни, Равна обошла элитное жилье по кругу.
– Я так понимаю, что к этим стенам снаружи прижаты уши?
Джефри пожал плечами:
– Правда – это как раз то, что надо бы услышать этому ослу. – У Джефри на лице остался длинный кровавый порез от когтей Магната. Секунду подумав, он крикнул: – Джо не убивала твоего брата, черт возьми!
– Но ты и правда думаешь, что он брат Описателя Джакерамафана?
Джефри сел на стул. У сиденья даже была спинка, но не совсем такая, которая была бы удобна человеку.
– Сперва я подумал, что да. А сейчас я вижу, что эта стая – новодел.
– Что-что?
– Такое слово придумала Джоанна для того, что видала иногда во Фрагментарии. Иногда стая – обычно богатая и глупая – пытается воспроизвести предыдущую форму своей личности, принимая в себя нескольких новых членов.
– А разве это не будет сборная стая?
У этих созданий больше режимов репродукции, чем у любой дюжины рас, которые она знала в Крае.
– Не совсем. Новоделы куда реже. Псари подбирают щенков с высокой вероятностью обрести те же умения и стили мышления, что были в прежней личности клиента. Потом клиент пытается слить себя с этими щенками, получив то, что было раньше. Ты заметила, что четыре элемента Магната намного моложе четырех других?
Равна покачала головой:
– Мне они все кажутся взрослыми.
– Да, они взрослые, но моя теория такова, что четверо старших были когда-то близнецом Описателя Джоанны, получившимся в результате деления. Эта вот стая пытается восстановить то, что было до расщепления. – Лицо Джефа исказилось грустной улыбкой: – Описатель и Странник были первыми в этом мире друзьями Джо. Ты знаешь, как она его всегда называла: Описатель Джакерамафан, сумасшедший изобретатель. Он был свежим продуктом расщепления и слегка по этому поводу огорчался – как жалеет человек о распавшемся браке.
– И похоже, что другая половина расщепления испытывает те же чувства.
Равна промолчала. Вот типичная история для Амди и его коллекции любовных романов!
Джефри кивал:
– Это многое объяснило бы: построение коммерческой империи – от прежней предпринимательской половины, сумасшедшая изобретательность – это то, что стая воображает про Описателя, и даже смертельная ненависть к людям – как-то Хранитель убедил его, что Описателя убила Джоанна.
Так что Магнат, может быть, и не негодяй… или не от природы.
Минуту они просидели молча.
– Ну ладно, – прервала молчание Равна. – Мы знаем, с чем имеем дело. Это уже как-то лучше. Мы должны убедить его, что говорим правду…
– Не вызывая более насилия. – Он еще раз улыбнулся, теперь уже не безнадежно. – Буду вести себя очень прилично, без единой провокации.
– И я буду вести себя уважительно. Мы должны выяснить, кто из детей еще жив.
– Да, – кивнул Джеф. – Я за Гери боюсь. У Магната самнорский лексикон взрослый, он явно книги читал. Но голос Гери, когда Магнат его использует, это как признание в…
По крайней мере в пытке, – подумала Равна. Она подняла палец к губам. Если уши прижаты к стенам, то есть много такого, чего не следует говорить.
– И еще одно: как-то мы должны больше узнать о Джоанне.
Джефри слегка кивнул, тщательно подбирая слова:
– Да. Магнат хочет ее гибели – то есть он думает, что она жива. Но вроде бы не знает, где она. И о Страннике тоже никто слова не сказал.
Они переглянулись. Когда Странник и Джоанна отсутствовали вместе, обычно они летали на разведку на антигравитационной шлюпке. Она говорила Джефри о предстоящей экспедиции в устье Шкуры. Джоанне со Странником случалось по целым декадам скрываться возле чужих городов. Скрываться на территории действий Магната было бы намного труднее, но вполне возможно, что сейчас эти двое… она наклонилась к Джефри и нарисовала круг с точкой на подлокотнике его кресла. Вот здесь.
Он еще раз коротко кивнул:
– Вполне возможно. Надо будет и в эту сторону посматривать.
На следующее утро их разбудила стая, принесшая завтрак. Она нетерпеливо ждала, пока они оденутся и поедят, а потом погнала их из прохладной «тюрьмы» и вниз по всем лестницам, по которым приходилось карабкаться вчера.
Ночью шел дождь, но сейчас небо над головой сияло голубизной. И великую пирамиду, и восход все еще скрывали грозовые тучи. Воздух сочился влагой, но это был, вероятно, лучший момент тропического дня. Но так как в тюрьме было намного суше и прохладнее, Равна не могла как следует оценить момент.
Они с Джефом влезли в рикшу и покатили через летное поле, сопровождаемые обычной вооруженной стаей. С северной стороны поля стояли открытыми два ангара. Возле кораблей возились стаи, но что они делали – с такого расстояния сказать было невозможно.
Может быть, это и не имело значения, поскольку возница туда не свернул. Наверное, это была экскурсия на фабрику, о которой объявил Магнат. Путь их лежал к югу, иногда по мостам, наведенным через ливневые потоки, которые они видели сверху. Утренний воздух был намного чище, чем когда они прилетели, и то, что терялось в облачной дымке, сейчас было видно. Десятки длинных зданий, похожих на бараки. Но даже сейчас Равне самые дальние не были видны.
Когда подъезжали к первому зданию, Равна увидела, что в нем не менее пятнадцати метров от пола до конька крыши и в ширину почти сорок метров. Земля вокруг завалена большими кучами… чего? Отходов? Нет. Совсем рядом – пиломатериалы и полированная металлическая штамповка, все более или менее аккуратно разложено по поддонам. Цепи тропиканцев таскали носилки туда-сюда, перенося… в общем, сырье, чем бы оно ни было, к главному входу. Рикша свернула еще дальше на юг, чтобы не мешать движению.
Они снова повернули и подкатили прямо к углу входа, так чтобы не мешать носильщикам. Под портиком стояла восьмерка: Магнат встречал их лично. И при нем – его радиосинглет и стая-Божидар. В тени – еще одна вооруженная стая, охранник.
– Слава Силам, – сухо заметил Джефри, – что я не вижу здесь Хранителя.
Насколько можно было заметить, в свиту входила лишь еще одна стая, худощавая четверка.
Вылезая из рикши, Равна услышала детский человеческий голос. Она сперва решила, что это Магнат, но голос вопил:
– Равна! Равна!
Она обернулась – это был…
– Тимор!
Мальчик прошел между Магнатом и спешил, прихрамывая, к ней, раскрыв объятия. Равна бросилась по бетону к нему навстречу, Джефри за ней. Они встретились всего в нескольких метрах от поджидающих стай. Равна присела, обняла мальчика, подхватила на руки, прижала его к себе, как ребенка – каким он и выглядел. Сегодня он не стал возражать.
– Как я рада тебя видеть!
– Как я рад тебя видеть!
Поставив Тимора на землю и отпустив, она увидела бегущие по его лицу слезы. Он то ли плакал, то ли смеялся – может быть, все сразу. Через минуту он отвернулся от Равны и шагнул к Джефри.
– Привет, Тимор, – сказал Джефри серьезно и протянул руку. – Как жизнь?
Тимор пожал ему руку:
– Нормально. Ты теперь помогаешь Равне?
– Я… – Джеф глянул на Равну. – Да, Тимор. – И он еще кивнул в подтверждение: – На самом деле помогаю.
– Ты видел Гери и Эдви, Тимор? – спросила Равна. – Как они?
– Гери получше. Мы оба в камерах в главной башне. – Он махнул рукой в сторону дворца. – А Эдви, боюсь… Эдви…
– Эдви Верринг пал жертвой какой-то болезни вроде водянки. Я делал все, что мог, но увы…
Равна подняла голову и увидела, что Магнат в полном составе внимательно на них смотрит. Но голос – голос был тем, которым обычно говорил Хранитель, а синглет в радиоплаще стоял рядом с Магнатом. Равна не смогла удержаться от злобного взгляда на это ни в чем не повинное существо.
– Значит, Хранитель, – сказала она, – Эдви был на твоем попечении? Кто-нибудь видел тело, подтвердил твой диагноз?
При этих ее словах Тимор взял ее за пальцы и сжал их, предупреждая.
Но Хранителя вопрос не смутил. Он ответил с печальным придыханием:
– Диагноз был очевиден. Впрочем, я сохранил останки, ты вполне можешь их проинспектировать.
Тимор не отпускал руку.
– Непосредственной необходимости нет, – ответила она.
– Ну и хорошо, – нетерпеливо вмешался Магнат. – Тут не ты главная, Равна Бергсндот, – продолжал он. – Я тебя сюда привез выяснить, можешь ли ты работать на меня.
Часть его смотрела поверх ее плеча на Джефри.
Таким образом, начало экскурсии прошло не слишком гладко, но настроение у Магната менялось так же часто и быстро, как пробегали по небу облака, закрывая иногда солнце.
Людей провели через зал и вверх на длинную платформу, что шла вдоль всей сборочной линии. Магнат настоял, чтобы Равна шла с ним и впереди группы. Теперь в речах восьмерки часто слышались интонации Тщательника, голос гордого инженера, показывающего тонкие детали работы, имеющего мнение решительно обо всем. Его морды мотались, показывая на весь зал:
– Здесь тысяча двести метров в длину, и здесь две тысячи Стальных Когтей работают полную смену. Этот цех из самых старых, так что электричество сюда не подведено. Вся тяга – от паровых двигателей. Но я ручаюсь, что в вашем Домене нет ничего столь грандиозного, как одна вот эта фабрика.
Да, он даже похвастливее Тщательника. И все же такое настроение Магната было предпочтительнее многих иных возможных.
– Вы совершенно правы, сударь, – ответила она чистую правду.
Дальний конец помещения просто терялся из виду. Сюда влезли бы все производства и лаборатории Тщательника, и еще бы место осталось. На полу внизу не было видно когерентных стай, но Стальные Когти столпились почти плечом к плечу у рабочих мест вдоль линии. Работа шла быстрая, сложная, неустанная, как в той потогонной системе, которую свергли Принцессы. Равна подумала, что бы такое сказать приятное – может быть, восхищенный вопрос? Стоп. Была некая деталь картины, не влезающая ни в один из древних файлов. Поток воды по эту сторону сборочной линии, почти прямо под приподнятой дорожкой. Канал точно такой же, как на летном поле, и вроде бы по всей длине зала. Когда солнце сквозь застекленную крышу светило в воду, видны были мечущиеся в струе мелкие зверьки, похожие на спрутов.
– А кто эти водяные создания, сударь? – спросила она.
– Это каракатицы! – прозвучал тонкий голос Тимора.
Магнат пожал плечами:
– На межстайном они называются… – Он булькнул простой аккорд. – Это значит «маленькие пловцы с глазами по бокам и хватателями, струящимися с одной стороны тела». Вот эта их разновидность может запоминать и повторять простые фразы. Я их использую для передачи коротких сообщений, когда в нужном месте нет ни одной стаи.
Равна высунулась чуть дальше и посмотрела прямо вниз. Да, у этих созданий огромные стеклянные глаза. Щупальца длинные и все время шевелятся. И почему-то Магнат не находит в них повода побахвалиться? Интересно. Равна снова перевела взгляд на сборочную линию:
– Что делают на этой фабрике?
– Сегодня? Сегодня эта линия настроена на садовые водостоки. Хм. – Он что-то недовольно захмыкал про себя, будто сообразив, что это не подходит к его величественному образу. Повернул голову и затрещал на межстайном, обращаясь к своему радиосинглету. Как показалось Равне, с вопросом. Синглет несколько секунд помолчал, но когда ответил, бульканье прозвучало куда музыкальнее, чем обычная межстайная речь. Равна поняла, что он пропевает числа, упакованные в аккорды. Табличные данные. Магнат резюмировал по-самнорски: – Та сообщает, что в день делается двести тонн продукта, то есть пять тысяч дождевых водостоков в час. Но на эту партию все равно уйдет еще четыре дня. – Где-то у Магната был радиосинглет, сидящий среди армии клерков. – Дождевые водостоки используются в основном в регионе Хора. Сегодня внутренние продажи – мой самый большой источник дохода, когда сырье поступает бесперебойно. А через четыре дня мы будем делать здесь уже что-то другое. Гибкое производство!
– Да, сударь, – ответила Равна. – Мы видели ваши товары всех видов в Диких Княжествах. – Это была лесть, но притом абсолютная правда – и еще одна разрешенная загадка. – Но как вы организуете выполнение конкретных работ…
Если бы она говорила с «Внеполосным», использовала бы термин «технологический процесс».
Магнат величественно взмахнул головой:
– Вот здесь вступает в игру моя гениальность в деталях. Во мне есть парящий в эмпиреях изобретатель и есть вот этот мой интерес к мельчайшим деталям… – Два его элемента оглянулись назад, и вдруг он сменил тему: – Тимор! Ты меня задерживаешь!
Магнат еще при входе в цех отделил Тимора от Равны. С тех пор мальчику приходилось хромать, поспешая, за синглетом Та.
– Извини, – ответил Тимор, припустив вперед.
– Где твоя рикша? – спросила восьмерка.
– Там осталась… ой, а вот другая. – Тимор показал на небольшую вагонетку у внешней стены.
Магнат послал элемента и прикатил красную вагонетку к Тимору:
– Залезай. А то все время тормозить будешь. – Два его элемента глянули на Равну. – Обычно у меня есть слуга, который этим занимается, но в этой толпе для него мало места. – Он показал на следующие за ними стаи и тут будто впервые заметил Джефри. – Ты! – сказал он. – Иди сюда, будешь тянуть вагонетку.
– Слушаюсь, сударь.
Джефри поклонился, имитируя движение элемента, и вышел вперед. Равне показалось, что под этой серьезной манерой прячется улыбка.
– Так, на чем я остановился? – спросил Магнат, идя по помосту. – Да. Детали! На самом деле я открыл себе для этого помощника. Тимор отлично умеет учитывать детали, лучше любой стаи – кроме меня. Он даже разработал методы, чтобы планировать, что именно придется учитывать. Просто замечательно.
Равна глянула на Тимора, который теперь ехал на вагонетке. Тимор посмотрел на нее, нерешительно улыбаясь:
– Я надеюсь, ничего плохого, Равна. Это вроде того, что делаешь ты, только у тебя получается гораздо лучше.
Она улыбнулась:
– Это когда у меня «Внеполосный» рядом. А ты молодец, Тимор.
Теперь она знала, кто дал ей такие блестящие рекомендации.
Джеф тащил Тимора, а мальчик показывал различные моменты технологического процесса: как вносят промежуточные узлы через боковые двери, как стойки на главной линии с паровой тягой держат детали так, что каждый шаг сборки выполняется простыми доступными действиями. И самое большое чудо – Магнат молчал, предоставив хвастаться кому-то другому.
Джефри кивнул, глядя вниз, в толпу. Потом поднял глаза на Магната.
– Они там работают все вплотную? Я не вижу ни единой стаи.
Вопрос и тон были совершено вежливы, но Равна затаила дыхание.
Магнат несколько секунд шел вперед, не отвечая, – может быть, ожидал, что ответит Тимор. Когда восьмерка заговорила, то так, будто вопроса и не было.
– Знаешь, я же первый в мире придумал и сделал сборочную линию. Исходная идея была у меня еще на Длинных Озерах, до расщепления. А воплотил я эту идею, когда переехал в Восточный Дом. Там на востоке народ незашоренный, у них даже была эта мысль в примитивной форме. Понимаешь, почти никакая работа не требует разума полностью. На самом деле, если приходится всерьез думать о том, что делаешь, можно будет с ума сойти от скуки. И я про себя подумал: почему не взять идею цепи-часового и не усложнить ее несколько? Дать каждому элементу простую повторяющуюся работу?
Равна кивнула:
– У нас в Домене есть нечто подобное. Уличные землекопы работают большой командой. Когда кончается смена, расходятся снова по отдельным стаям, получают плату и свободный вечер.
Магнат издал раздраженный звук:
– Я же сказал, что в примитивной форме эта идея была всегда. В Восточном Доме я довел ее до степени высокого искусства. Уверен, что в Домене слышали о том, что я там делал. Проблема была с этими надоедливыми трудовыми гильдиями, да и местных аристократов надо было подкупить…
– А прочие изобретения вашего сиятельства слишком были величественны для такой маленькой страны, как Восточный Дом.
Та говорил голосом Хранителя:
– Да-да. Я тебя не забыл, Хранитель. Твои, так сказать, советы насчет моих других изобретений были необходимы даже тогда. Мне нужно было найти источники рабочей силы побольше, без этих мелких свар – и так, чтобы не было видно из Домена Резчицы.
Впереди помост открывался на что-то вроде террасы, достаточно широкой, чтобы – если даже две вооруженных стаи встанут по ее краям – вся остальная партия могла стоять вместе. Магнат остановился здесь, и некоторые его элементы подошли к краю террасы, махнув Равне, чтобы шла за ними.
– Вот здесь, в тропиках, лучшее место для моих идей. Рабочие могут сливаться в любые коллективы, подходящие для моих целей. Ни одна северная фабрика так идеально работать не может… – Он слегка наклонил к ней головы: – Ты и правда не слышишь?
Тут много чего можно было слышать: далекий топот паровых машин, ровный шлепающий стук сборочной линии, стук колес вагонеток по полу цеха. Прямо внизу стояли несколько Стальных Когтей, сдвинув головы, почти как когерентная стая. Может, они и были ею: от них туда, где стояла Равна, вела крутая лестница. Но межстайного бульканья слышно не было.
– Чего именно? – спросила она.
– Мыслезвуков! По всей этой линии, в обе стороны. Вся фабрика ими ревет. – Он ткнул мордой в направлении молчаливой маленькой четверки, шедшей за ними по помосту: – Тебя не заинтересовало, кто это?
– Ну…
Вопрос казался совершенно не связанным с предыдущим.
Четверка что-то пискнула на межстайном, но так высоко, что почти неслышно.
Радиосинглет вздохнул голосом Хранителя:
Читать бесплатно другие книги:
