Истории фейри. Десятина Блэк Холли

– Можешь уделить мне минуту своего времени?

Кайя смогла лишь кивнуть. Она соскользнула с диванчика и следом за ним подошла к пустому столику. Садиться никто не спешил.

– Пришел передать тебе это. – Ройбен достал из совершенно незаметного кармана пальто какую-то черную тряпку. И улыбнулся той же улыбкой, что и тогда, в лесу. Улыбкой, предназначенной ей одной. – Твоя рубашка, вернулась с того света.

– Прямо как ты, – заметила она.

Она едва заметно кивнул.

– Именно.

– Друзья посоветовали мне не разговаривать с тобой.

Она не собиралась этого говорить, но слова сами сорвались с губ, подобные острым шипам. Ройбен опустил взгляд и вздохнул.

– Друзья? Предполагаю, что не эти. – Взгляд его метнулся к кабинке, и девушка покачала головой.

– Люти и Спайк, – ответила она.

Когда Ройбен вновь поднял на Кайю взгляд, глаза его потемнели, а улыбка исчезла.

– Я убил их приятеля. Возможно, твоего тоже.

Люди вокруг ели, смеялись и болтали, но звуки реального мира казались сейчас Кайе далекими и неуместными, словно закадровый смех в глупых ситкомах.

– Ты убил Грисла?

Фейри кивнул.

Она уставилась на него, будто верила, что от этого все внезапно переменится и обретет смысл.

– Как? Почему? Зачем ты рассказываешь мне это?

Отвечая, Ройбен старался не встречаться с ней взглядом.

– Могу ли я как-то извиниться перед тобой и облегчить потерю? Есть ли объяснение, которое ты сможешь принять?

– И это ответ? Тебе совсем плевать?

– Рубашка у тебя. Я выполнил то, зачем пришел.

Кайя схватила его за руку и попыталась заглянуть в глаза.

– Ты должен мне три ответа.

– Хорошо. – Ройбен напрягся, но лицо его оставалось все таким же бесстрастным.

В груди волной поднималась злость, горькая и безнадежная.

– Зачем ты убил Грисла?

– Так повелела моя госпожа. В моей службе мало выбора. – Ройбен спрятал длинные пальцы в карманах пальто. Он рассказывал это так обыденно, словно собственный ответ навевал на него скуку.

– Отлично, – выплюнула Кайя. – То есть, если она прикажет тебе спрыгнуть с моста…

– Именно так. – В голосе его не было и намека на иронию. – Стоит ли мне считать это твоим вторым вопросом?

Кайя замолчала и перевела дыхание, лицо обожгло жаром. Ее аж трясло от бешенства.

– Почему ты не… – начала она, но оборвала себя на полуслове.

Нужно подумать. В злости она невнимательна и глупа. Остался всего один вопрос, и Кайя намеревалась использовать его с умом. Она вспомнила записку в желуде и предупреждение от друзей.

– Какое у тебя полное имя?

Казалось, он сейчас подавится воздухом.

– Что?

– Мой третий вопрос: какое у тебя полное имя?

Кайя не осознавала, что делает, но понимала, что заставляет фейри ответить на нежелательный вопрос. Этого ей было достаточно. Глаза Ройбена потемнели от ярости.

– Рэз Ройбен Рай, и пусть это знание доставит тебе удовольствие.

– Хорошее имя, – прищурилась она.

– Ты слишком умна. Слишком умна, но это не для твоего блага, можешь мне поверить.

– Поцелуй меня в задницу, Рэз Ройбен Рай.

Он молниеносно ухватил ее за руку – Кайя даже не заметила движения. Девушка вскинула вторую руку, спасаясь от надвигающегося удара. Ройбен толкнул ее вперед. Кайя взвизгнула, когда ладонь и колено ударились о застеленный линолеумом пол. Вскинула голову, готовясь увидеть занесенный над ней меч, но вместо этого Ройбен резко рванул ее джинсы за пояс и прижался губами к обнажившемуся изгибу бедра.

В тот момент время словно замедлилось: вот Кайя растеклась по скользкому полу, а фейри с легкостью поднялся на ноги, вот взгляды всех посетителей закусочной обратились к ним, и Кенни рванулся с места, выскакивая из кабинки.

Ройбен встал, нависая над ней. Голос его был бесстрастен:

– Такова природа подчинения, Кайя. Приказы исполняются буквально и иногда вопреки здравому смыслу. Будь осторожна со словами.

– Да кем ты, мать твою, себя возомнил? – вспылил Кенни, наконец оказываясь рядом с ними и помогая Кайе подняться.

– Ее спрашивай, – бросил Ройбен, кивком головы указывая на Кайю. – Теперь ей точно известно, кто я такой.

Он развернулся и вышел из закусочной. У девушки на глаза навернулись слезы.

– Ну все, – командовала Фатима, но Кайя словно не слышала. – Давай-ка выведем ее на свежий воздух. Поболтаем. Только мы, девочки.

Фатима и Дженет сопроводили ее на улицу и разместились у ближайшей машины. Запрыгивая на капот, Кайя смутно надеялась, что автомобиль принадлежит кому-то из их компании. Она вытерла влагу со щек, плакать перестала почти сразу – слезы были скорее от шока.

Фатима прикурила сигарету и протянула Кайе. Та глубоко затянулась, но в горле словно стоял ком и горький дым лишь заставил закашляться.

– У меня тоже был такой парень. Всю душу из меня вынул, – сообщила Фатима, присаживаясь рядом с Кайей и поглаживая ее по спине.

– Наверное, он увидел тебя с Кенни, – предположила Дженет, не глядя на подругу. Она стояла, прислонившись к фаре, и рассматривала военную базу на противоположной стороне дороги.

– Прости, – жалко сказала Кайя.

– Оставь ее в покое, – бросила Фатима. – Ты сама когда-то мутила с моим парнем.

Тогда Дженет повернулась к Кайе.

– Ты же понимаешь, что он все равно тебе не достанется. Может, поимеет пару раз, но встречаться не станет.

Кайя кивнула, дрожащими пальцами поднося сигарету к губам. А неплохо было бы вообще навсегда забить на парней, решила она.

– Как думаешь, этот парень, Робин, будет тебя преследовать? – поинтересовалась Фатима. Кайя едва не рассмеялась. О, если б Ройбен захотел что-то с ней сделать, никто и ничто не смогло бы его остановить. Его движения так молниеносны, что их невозможно заметить. Кайя была очень глупа, что не опасалась его раньше.

– Сомневаюсь, – наконец выдавила Кайя.

Из кафе вышли Кенни и Пончик и с важным видом направились к девушкам.

– Все в порядке? – спросил Кенни.

– Пустяки, – отозвалась Кайя. – Пара синяков.

– Черт, – возмутился Пончик. – То прошлый вечер, то этот – такими темпами ты точно скоро станешь параноиком и начнешь избегать нашу компанию.

Кайя с трудом выдавила улыбку, ловя себя на мысли, сколь разный смысл можно найти в этих словах.

– Может, тебя отвезти домой? – спросил Кенни.

Кайя подняла голову, собираясь поблагодарить его за предложение, но Фатима ее перебила:

– Отвези-ка лучше Дженет, а я подброшу Пончика и Кайю.

Кенни опустил взгляд на ободранные носы своих тяжелых ботинок и вздохнул.

– Хорошо.

Всю дорогу Фатима почти ничего не говорила, и Кайя была ей за это благодарна. В машине работало радио, и она просто сидела на переднем сиденье, делая вид, что увлечена музыкой. Остановившись перед домом, Фатима выключила свет.

– Не знаю, что стряслось между вами с Кенни, – начала она.

– Я тоже, – хмыкнула Кайя.

Фатима улыбнулась и прикусила кончик накрашенного ярким лаком ногтя.

– Если ты так решила пощекотать нервишки своему парню, забудь эту идею. Дженет действительно любит Кенни, понимаешь? Она на все готова ради него.

Кайя распахнула дверь и выбралась из машины.

– Спасибо, что подвезла.

– Не за что.

Фатима щелкнула переключателем, зажигая фары. Кайя захлопнула дверцу голубой «Хонды» и направилась в дом.

Эллен сидела за столом с телефоном у уха, перед ней лежал раскрытый блокнот на спирали. Заметив Кайю, она указала рукой на плиту – там стояла кастрюля с остывшей лапшой и сосисками. Девушка взяла вилку и накрутила на нее спагетти.

– Значит, ты думаешь, что сможешь заинтересовать Шарлотту? – сказала мать в трубку, рисуя в блокноте завитушки. – Хорошо, звякни, когда будешь знать наверняка. Абсолютно. Пока, ласточка.

Эллен повесила трубку, и Кайя выжидательно уставилась на мать. Та улыбнулась, делая глоток из большой чашки.

– Мы едем в Нью-Йорк!

– Что? – Кайя глупо захлопала глазами.

– Ну, это еще не точно, но Ронда хочет, чтобы я присоединилась к ее новой группе, «Мяу-Фабрика», и планирует переманить туда Шарлотту Чарли. Я сказала: если Шарлотта в деле, то и я тоже. В Нью-Йорке еще сто-олько клубов!

– Я не хочу переезжать, – отрезала Кайя.

– Можно будет остановиться у Ронды, пока не найдем нормальное жилье. Тебе понравится в Нью-Йорке.

– Мне и здесь нравится.

– Не можем же мы вечно сидеть на шее у бабушки, – возмутилась Эллен. – К тому же она та еще заноза в заднице. И не только у меня.

– Я сегодня подала резюме, хочу устроиться на работу. Бабуля меньше будет ворчать, если я начну приносить в дом деньги. Разве нельзя организовать группу здесь?

– Пока еще ничего неизвестно, – поджала губы Эллен, – но советую тебе привыкнуть к мысли о переезде в Нью-Йорк, милая. Если б я хотела обосноваться в Джерси, давно бы это сделала.

Сотня спичечных коробков из сотни баров, в которых мама выступила всего один раз, из ресторанов, в которых они обедали; и от мужчин, с которыми жили. Сотня пылающих спичечных коробков.

Кайя тоже пылала, горела огнем, природу которого была не в силах понять. Адреналин превратил ее пальцы в лед, заточив весь жар внутри: огонь плясал в голове, ярость и странное ощущение возможности пульсировали в ее венах.

Кайя окинула взглядом темную комнату, озаренную лишь мерцающим оранжевым светом. В стеклянных глазах кукол плясали отсветы пламени. Крысы, прижавшись друг к дружке, свернулись клубочком в дальнем углу клетки. Кайя подожгла очередной коробок и вдохнула резкий запах серы, наблюдая, как пламя пожирает ряды спичечных головок, как полыхают картонные стенки. Она крутила коробок в пальцах и смотрела, как он горит.

Глава 5

Я поглощал мифологию и мечтал.

ЮСЕФ КОМУНЯКАА. ЕЖЕВИКА

Кайя проснулась, услышав стук. В комнате было темно, в доме стояла тишина.

Кто-то заглядывал в окно. Крошечные черные глазки гостя мерцали под тяжелыми бровями, а по бокам абсолютно лысой головы торчали длинные уши.

– Спайк? – прошептала Кайя, заворочавшись на матрасе на полу. Ноги запутались в одеяле.

Гость нахмурился и снова постучал. Спайк оказался меньше, чем она помнила, тело его закрывала лишь тонкая кора, которая тянулась от талии вниз по ногам, а локти выступали, словно острые шипы. Позади него виднелась тонкая фигурка Люти-Лу, ярким пятном выделяющаяся на фоне темной черепицы. Ее прозрачные крылья казались почти невидимыми.

Старая рассохшаяся рама окна поддалась не сразу, Кайе пришлось несколько раз с силой толкнуть окно, чтобы оно открылось. В комнату впорхнули два белых мотылька.

– Спайк! – воскликнула Кайя. – Люти! Где вы были все это время? Я здесь уже столько дней. Оставляла вам молоко на крыльце, но думала, его выпивали кошки.

Маленький человечек повернулся к ней боком, скосив один глаз, как воробей.

– Ведьма Чертополоха ждет, – сказал он. – Скорей.

Тон его был странным: настойчивым и подозрительно недружелюбным. Раньше Спайк никогда так с ней не разговаривал. Но Кайя послушалась, поддаваясь давней привычке: все та же старенькая комната и маленькие друзья, пришедшие посреди ночи, чтобы вместе с ней отправиться на поиски светлячков или кислой спелой вишни. Она натянула черный свитер прямо поверх старомодной ночнушки, которую одолжила у бабушки, и всунула ноги в ботинки. Осмотрела комнату в поисках плаща, но в темноте все вещи казались черными бесформенными кучами. Ладно, сойдет и так, свитер достаточно теплый.

– Зачем мне к ней идти? – поинтересовалась Кайя, выбираясь на крышу.

Ведьма всегда напоминала ей старую ворчливую тетушку, которая ненавидит игры и от которой одни только неприятности.

– Ей нужно кое-что тебе рассказать.

– А вы это сделать не можете? – спросила Кайя. Она свесила ноги с крыши. Спайк спускался на землю по коре ближайшего дерева, пока Люти порхала на своих прозрачных крылышках.

– Идем, – потребовал Спайк.

Кайя оттолкнулась от края и прыгнула. Сухой куст рододендрона оцарапал девушке ноги, когда она грациозно, как кошка, приземлилась на землю. Они помчались по улице, Люти-Лу плясала в воздухе вокруг Кайи, шепча: «Я скучала, я так скучала».

– Сюда, – нетерпеливо выкрикнул Спайк.

– Я тоже по вас скучала, – сказала Кайя Люти, протягивая руку, чтобы погладить хрупкое тельце. Гладкое как вода, легкое как дым.

Стеклянная топь, названная так из-за тысячи битых бутылок, заполонивших русло небольшого ручья, раскинулась у самой дороги в полумиле от дома. Следом за Спайком Кайя спустилась по крутому берегу, скользя по грязи. В свете фонарей тонкие струйки воды напоминали калейдоскоп, а бутылочные осколки превращались в витраж на окнах церкви.

– В чем дело? Что случилось? – как можно тише, но чтобы услышал Спайк, спросила она.

Что-то определенно было не так – он отчаянно торопился, будто не желал смотреть ей в глаза. А впрочем, вдруг Кайя стала слишком стара, чтобы веселиться с ними?

Спайк не ответил.

– Нужно торопиться. – Люти рванула к ней, и волосы взвились в воздух, как сливочное знамя. – Не волнуйся. Тебя ждут хорошие новости… хорошие новости…

– Тише, – шикнул Спайк.

Из-за густых зарослей у ручья Кайе приходилось пробираться у самой кромки воды. Она осторожно шагала вдоль берега в тусклом свечении, исходящем от тельца Люти. Шли в тишине. Было страшно, вдруг следующий шаг окажется неудачным и нога окунется в холодную воду.

Тут внимание Кайи привлек всполох белого света – в узком ручье плыли расколотые яичные скорлупки. Девушка остановилась, провожая взглядом флотилию из скорлупы: одни кусочки были маленькие и пятнистые, другие – ярко-белые, словно только из супермаркета. По одной скорлупке бегал из края в край большой паук, капитан поневоле. В центр другой была воткнула булавка, она стояла неподвижно, пока скорлупа безудержно кружилась.

Кайя услышала тихий смех.

– О многом можно узнать с помощью яичной скорлупы, – сказала Ведьма Чертополоха.

Из-под сплетения диких трав и колючих веток, покрывающих ее голову подобно волосам, выглядывали большие черные глаза. Она сидела на противоположной стороне ручья, ее коренастое тело было закутано в несколько слоев заляпанной грязью ткани.

– Порой нас даже ловят, – продолжала Ведьма, – с помощью яичной скорлупы. Как говорится, гордыня даже самых мудрейших из нас делает хвастунами.

Раньше Кайя немного побаивалась ее, но сейчас испытала только облегчение. У Ведьмы Чертополоха были добрые глаза, а скрипучий голос казался приятно знакомым. Она совершенно не внушала страха, как Ройбен и его дьявольский конь.

– Добрый вечер, – пробормотала Кайя, не зная, как к ней обращаться. В детстве она заговаривала с Ведьмой только ради того, чтобы залечить ободранное колено или занозу и извиниться за то, что устроила своим друзьям из Железных земель очередной розыгрыш – не без помощи фейри. – Спайк сказал, вы хотите мне что-то рассказать.

Ведьма Чертополоха смерила ее долгим изучающим взглядом, будто оценивала.

– Столь много смысла в обычном яйце – это и символ жизни, и еда, и ответ на сотни загадок, – однако взгляни на скорлупу. На стенках ее начертаны тайны. Они прячутся в самой сердцевине, в краях, в сколах.

Ведьма проткнула булавкой обе стороны крошечного голубого яйца и поднесла его к губам. Щеки фейри надулись, и в медную чашу у нее на коленях из яйца потекла тонкая струйка густой вязкой жидкости.

Кайя смотрела на скорлупки, колышущиеся на поверхности ручья, и не понимала. Что они прячут, кроме паука и булавки? Какие секреты хранят?

Ведьма Чертополоха похлопала по влажной земле рядом с собой.

– Видишь ли ты то же, что и я, Кайя? Присядь.

Кайя поискала взглядом сухой участок и одним легким прыжком пересекла ручей. Крошечное создание в накидке из кротовой шкуры скользнуло на колени Ведьмы и с любопытством заглянуло в чашу.

– Когда-то существовало два равных Двора, Светлый и Темный, Благой и Неблагой, два народа – воздушный и земной. Они сражались, словно змея, пожирающая свой собственный хвост, но мы держались в стороне от их страстей, прятались в тайных рощах, у подземных ручьев, и о нас все забыли. Но вот Дворы заключили перемирие и вспомнили, что у любого правителя должны быть подданные, особенно если этот правитель желает избежать власти Высокого двора Эльфхейма. Есть такой обычай у нашего народа. – Рассказывая это, Ведьма рассеянно гладила блестящий мех накидки маленького фейри. – Вот они и решили возродить Десятину – жертву в виде талантливого и красивого смертного. Благому двору достаточно найти молодого смертного поэта и оставить его во дворце, но Неблагой двор жаждет крови. В обмен на жертву фейри, обитающие на землях Неблагого двора, обязаны ему служить. Служба эта тяжела, Кайя, а развлечения придворных жестоки. И теперь ты привлекла к себе их внимание.

– Из-за Ройбена?

– Конечно, давай, тверди его имя, – прошипел Спайк. – Мы же так умны, готовы взять и пригласить весь Неблагой двор на чашечку чая, правда?

– Тише, – шикнула на него Ведьма. Спайк топнул ногой и отвернулся. – Не стоит даже их сокращенные имена произносить вслух, – пояснила она. – Неблагой двор ужасен. Ужасен и опасен. И нет в нем рыцаря страшнее того… с которым ты имела честь познакомиться. Когда было заключено перемирие, Королевы обменялись лучшими своими рыцарями – он стал подарком от Благого двора. Нынешняя Королева дает ему самые жуткие поручения.

– Он настолько непредсказуем, что даже сама Королева не может ему доверять. Он может быть добр к тебе, а в следующее мгновение всадить меч в сердце, – вклинился Спайк. – Он убил Грисла.

– Знаю, – сказала Кайя. – Он рассказал.

Спайк изумленно уставился на Ведьму.

– Вот, именно это я и имел в виду! Что за извращенное представление о дружбе?

– Как… как он это сделал? – спросила Кайя, одновременно боясь ответа и жаждая его услышать. – Как умер Грисл?

Люти вспорхнула со своего места и с печальным выражением на личике зависла перед ней.

– Он был со мной. Мы пошли к дво… к холму фейри. Там было вино из первоцвета, Грисл попросил меня помочь ему умыкнуть бутылочку. Хотел выменять на нее чудесные ботинки у одного из своих друзей-хобов. Внутрь мы попали с легкостью: на холме есть участок земли, где трава вся пожухла и пожелтела, за ним и прячется дверь. Бутылочку-то мы стащили, раз плюнуть, и уже собирались уходить, когда увидели пирожные.

– Пирожные? – не поняла Кайя.

– Прекрасные пирожные с липовым медом лежали на блюде для всех гостей. Знаешь, говорят, съешь одно такое и станешь мудрее.

– Сомневаюсь, что так бывает, – протянула Кайя.

– Конечно, бывает, – проворчала Люти. – А как иначе?

Продолжая свой рассказ, крошечная фейри ухватилась за тонкую веточку и повисла на низком кусте.

– Он съел пять, прежде чем попался.

Кайя не стала говорить, что если бы пирожные действительно дарили мудрость, Грисл понял бы все и ограничился одним. Но от этого смерть его не стала менее жуткой.

– Возможно, его бы отпустили, но Королева собиралась поохотиться на лисиц. А раз Грисл украл пирожные, она решила, что «лис» из него выйдет отменный. О, Кайя, это было ужасно! Все эти лошади, и собаки, и придворные, загоняющие его, как добычу… Но только Ройбен настиг его.

– Вы что, совсем сдурели, раз повторяете его имя? – прорычал Спайк.

Кайя покачала головой. Ройбен убил Грисла ради развлечения? За то, что тот украл пару пирожных? А ведь она помогла этому ублюдку. По телу пробежали мурашки при мысли о том, как спокойно она разговаривала с Ройбеном, сколько думала о нем. Интересно, как можно поступить, зная его истинное имя, какая месть станет лучшей?

Ведьма Чертополоха протянула ей крошечное яйцо.

– Давай, Кайя, выдуй внутренности, а затем разломи скорлупу. Внутри есть секрет, специально для тебя.

Кайя взяла маленькое голубое яйцо. Такое невесомое, что было страшно раздавить его одним нажатием пальцев.

Она опустилась на колени рядом с чашей Ведьмы и легонько дунула в отверстие, оставленное булавкой. Вязкая смесь белка и желтка вылилась с противоположной стороны и плюхнулась в чашу.

– А теперь расколи скорлупу.

Кайя надавила на яйцо большим пальцем, и скорлупа под ним распалась осколками, еще удерживаемыми вместе тонкой пленкой. Спайк и Люти, казалось, удивились, а Ведьма лишь кивнула.

– Я что-то сделала не так? – спросила Кайя, смывая с рук скорлупки. В отличие от маленьких лодочек яиц-половинок, ее скорлупа превратилась в воде в рой белых конфетти.

– Позволь мне тогда поведать еще одну тайну, дитя, раз эта не пожелала тебе открыться. Уверена, если хорошенько подумаешь, ты согласишься, что есть в тебе нечто странное. Странность не только в поведении, но и иного рода… Аромат ее, след ее пугает жителей Железных земель, одновременно волнуя и притягивая.

Кайя покачала головой, не понимая, что происходит.

– Лучше расскажи ей другую тайну, – предупредил Спайк. – Эта только все испортит.

– Ты одна из нас, – объявила Ведьма Чертополоха, и ее черные глаза блеснули как драгоценные камни.

– Что?

Кайя услышала слова Ведьмы, поняла их, но тянула время, заставляя мозг работать. Казалось, сейчас даже сделать вдох – невыполнимая задача. Похоже, в этом мире есть целые степени невероятного или, по крайней мере, уровни нереального. И всякий раз, когда Кайя решает, что происходящее достигло апогея странности, под ногами словно разверзается земля.

– Смертные девушки глупы и медлительны, – прощебетала Люти. – Но тебе не нужно больше притворяться одной из них.

Кайя покачала головой, но понимала, что все это правда. Похоже на правду. Истина так аккуратно рушила, а затем приводила в равновесие ее крошечный мирок, что было удивительно, почему она не подумала об этом раньше. В конце концов, почему из всех детей фейри являлись только ей? Почему только она обладала магией, которую, впрочем, не могла контролировать?

– Почему вы не рассказали мне раньше? – требовательно спросила Кайя.

– Слишком рискованно, – бросил Спайк.

– Тогда почему сообщаете сейчас?

– Потому что тебя избрали для Десятины. – Ведьма Чертополоха невозмутимо скрестила на груди длинные руки. – И потому что ты имеешь право знать.

Спайк фыркнул.

– Что? Но вы сказали, я не… – Она замолчала на полуслове. За всю ночь она не высказала ни одной умной мысли и сомневалась, что сейчас что-то изменится.

– Они считают, что ты человек, – сказал Спайк. – И это хорошо.

– Секта свихнувшихся фейри решила меня убить, а ты уверяешь, что это хорошо? Эй, я думала, мы друзья.

Спайк даже не попытался улыбнуться в ответ на неловкую шутку. Он с головой ушел в свои планы.

– Есть один рыцарь из Благого двора. Он может снять с тебя чары. Со стороны будет казаться, словно Королева Неблагого двора решила принести в жертву одну из фейри – она способна так подшутить над нами, многие поверят. Власть ее окажется под угрозой. А раз Королева не выполнит сделку, то и мы не должны будем подчиняться ей. – Спайк перевел дыхание. – Нам нужна твоя помощь.

Кайя закусила верхнюю губу, в глубокой задумчивости впиваясь в нее зубами.

– Я в полном замешательстве… вы же понимаете?

– Если ты поможешь, мы будем свобоооооодны, – воскликнула Люти. – Целых семь лет свободы!

– В чем разница между Благим и Неблагим двором?

– Есть много-много разных дворов среди Благих и Неблагих. Но Неблагие почти всегда хуже, а все джентри обожают властвовать над подданными, над свободными фейри в особенности. Мы, не присягнувшие ни одному из дворов, находимся во власти тех, кто правит нашими землями.

– Тогда почему нельзя просто уйти отсюда?

– Не всем это дано, например, древолюди привязаны к земле. Да и куда мы пойдем? Вдруг в другом Дворе будет еще хуже?

– Почему свободные фейри готовы променять свою свободу на человеческую жертву?

– Жертвоприношение не только демонстрация силы, но и дар подданным. Большинству из нас запрещено убивать смертных – по крайней мере, тех, кто не согласился на сделку с нами, – пояснил Спайк. – Жертва – скромное удовольствие в обмен на службу, не только чтобы порадовать нас, но и чтобы напомнить: подчинения можно добиться и силой.

– Почему тогда они не смогут подчинить вас силой, если жертва не состоится?

– Не смогут. Они следуют соглашению. Они связаны своими обязательствами. Если жертва не будет принесена, мы свободны на семь лет. Никто не сможет приказывать нам.

– Слушайте, ребят, вы же сами знаете, что я вам помогу. Помогу сделать все, что нужно.

Широкая улыбка на лице Спайка рассеяла все волнения из-за его внезапной грубости. Должно быть, он просто боялся, что она не согласится. Люти принялась счастливо порхать вокруг Кайи, вздымая в воздух пряди ее волос. То ли пыталась заплести, то ли сильнее запутать – Кайя не могла сказать наверняка. Она глубоко вздохнула и, не обращая внимания на мельтешение Люти, повернулась к Ведьме Чертополоха.

– Как так получилось? Если я одна из вас, как я стала жить с мам… с Эллен? Она моя мать?

Ведьма посмотрела на реку, следя взглядом за покачивающимися на воде лодками-яйцами.

– Известно ли тебе, кто такие подменыши? В давние времена мы обычно оставляли что-нибудь – кусочки дерева или умирающего фейри – в колыбели вместо украденного ребенка, внешне зачаровав их. Мы редко оставляли у людей наших детей, но если так случалось, с возрастом магическую природу ребенка скрывать было все сложней. В конце концов, все они возвращались в Фейриленд.

– Но почему? Не почему они возвращались, а почему именно я? Почему меня оставили у людей?

Спайк покачал головой:

– Мы не знаем ответа на этот вопрос, как не знаем и причину, по которой нас просили присматривать за тобой.

Для нее осознание того, что где-то в Фейриленде есть другая Кайя Фирч, настоящая Кайя Фирч, было подобно удару под дых.

Страницы: «« 12345678 ... »»

Читать бесплатно другие книги:

Этот апрельский день принёс Дине две новости: она ждёт ребёнка и она… замужем за человеком, которого...
Есть дни, подобные кругам на воде, которые со временем исчезают бесследно, будто их никогда и не был...
Май 1945 года. Только что закончилась Великая Отечественная война. Но бывшие союзники СССР, англичан...
Сбежавшая с собственной свадьбы, Антониетта возвращается на Сицилию, где все давно отреклись от нее....
Для Мары наступают непростые времена. После того, как Лео очнулся, он не помнит того, что связывало ...
Серафима из окна увидела странных грузчиков, которые во время грозы выносили вещи соседей. Потом ока...