Его невеста Кистяева Марина
Она повела плечами.
— Это твоё мнение.
— Давай не будем сейчас спорить. Пойдем, заберем твои вещи. Те, которые тебе дороги.
— В смысле?
— Ты же хочешь забрать вещи от Битцев?
Хотела.
У аэропорта их ждал автомобиль бизнес-класса. Сначала Наташа решила, что такси. У водительской двери в дорогом зимнем пальто стоял высокий широкоплечий мужчина с трехдневной щетиной. Водитель, увидев их, сразу же направился навстречу и, поравнявшись, почтительно склонил голову в знак приветствия.
— Рад твоему возвращению, брат.
— Ия рад тебя видеть, Алан.
Мужчины обнялись, похлопали друг друга по плечам. Наташа робко стояла в стороне, наблюдая за ними. Она впервые видела Федора искренне улыбающимся. По-доброму. Открыто. В груди неприятно царапнуло. Глупость какая. Она же не ревнует его? Не может такого попросту быть! Тем более, к мужчине! По всей видимости, к родственнику или близкому другу.
Но он-то ей так радушно никогда не улыбался. Больше смотрел с раздражением, злостью.
Наташа быстро заморгала, не веря, что глаза увлажнились. Вот уж воистину её эмоциональный фон зашкаливал, и она никогда ранее не сталкивалась с тем, чтобы её так штормило, кидало из одной эмоции в другую.
Обхватила плечи руками, поежившись. Погода не радовала. По ощущениям далеко за минус двадцать, а её пуховик оставлял желать лучшего. Холодно что-то. Очень.
После тепла, которым Федор с ней щедро делился, остаться одной оказалось неприятно.
Федор обернулся, и улыбка сошла с его лица. А Наташу словно ударили в грудную клетку, дышать стало тяжело.
— Наташа, иди ко мне, — попросил сдержанно Федор.
Сначала Наташа хотела воспротивиться, взбунтоваться, потом одернула. Ведет себя как малолетка. Истерит. Скандалит. Федор взрослый мужчина, видимо, устал возиться с ней и терпеть её капризы. Всему есть предел.
Она подошла к ним. И как только оказалась рядом, Федор сразу же обнял её за талию, мгновенно обратив в прах все те мысли, которыми она успела себя накрутить.
— Алан, познакомься. Моя Наташа.
Моя…
Хорошо, что Федор держал её.
— Рад встречи, истинная.
Алан сдержанно улыбнулся и уже протянул руку, чтобы взять её ладонь и поцеловать, но его остановило приглушенное рычание Федора. Оно прозвучало настолько четко, ярко, что, несмотря на окружающий шум, не расслышать его было нельзя.
Алан замер, а потом примиряюще поднял обе руки кверху.
— Прости, брат. Не сообразил. Вы же только… — он не договорил, смущенно улыбнувшись. У него была открытая улыбка, располагающая. Не то, что у некоторых.
— Да. Не стоит, Алан, — жестко бросил Федор, сжимая талию Наташи сильнее.
«Я перегрызу глотку любому, кто подойдет к тебе близко… Я патологически ревнив. Хочешь, чтобы я при тебе убивал?»
— Добрый вечер, — Наташа всё же решила соблюсти приличия и поздороваться.
— Надеюсь, в следующую нашу встречу, Федор, страсти немного поутихнут, — Алан протянул ключи от машины. — Возвращаю.
— У меня была предыдущей модели, — хмыкнул Федор.
— Поменял.
Мужчины ещё обменялись незначительными фразами, после чего Федор направил Наташу к пассажирскому переднему сиденью, учтиво открыв дверцу.
— Тебя лихорадит. Замерзла? У тебя легкий пуховик, не соответствует погоде.
Наташа не спорила. К чему отрицать очевидное? Она опустилась на сиденье и поднесла руки к губам, согревая.
Федор занял место за рулем и прибавил печку.
— Сейчас согреешься.
— Почему т-так холодно? — у неё начали стучать зубы. Неприятное ощущение. — Я и раньше и-иногда мерзла, н-но чтобы так…
— Это из-за температуры тела. Она у тебя сейчас меняется. Скачет. Иди ко мне, я согрею.
Он повернулся к ней, уперев руку в спинку сиденья.
Снова без улыбки. С серьезным взглядом, в котором не было и намёка на теплоту.
Конечно же, у него же тоже не было выбора! Навязали ему её!
— Спасибо, я сама… должна справиться, — буркнула она, вся сжимаясь. Не надо ей делать одолжений. Интересно, а оральный секс у него тоже был бы одолжением?
ГЛАВА 14
Адрес, где жила Доминика, Федору сообщать не пришлось.
Он знал, куда ехать, прекрасно ориентируясь в городе.
Поездка прошла в молчании, которое не напрягало Нату.
— Я поднимусь с тобой. Не возражаешь? — а вот вопрос Федора немало удивил Нату.
Та кивнула.
В том-то и дело, что ей хотелось, чтобы он пошёл с ней.
Не то, чтобы ей нужна была его помощь… Но ей было приятно, что он предложил. И спросил.
Консьержка посмотрела с любопытством на Федора. Ната ни разу не приезжала в квартиру с молодым человеком.
— Добрый вечер, Наташенька.
— Добрый, Валентина Анатольевна.
— Уже отдохнула?
— На отдыхе время быстро летит.
Наташа поддерживала приятельские отношения с консьержками, пару раз угощала их пирожными, которые сама пекла, когда выдавался свободный час-другой. Доминика, съев одно, сразу же начинала шутливо ворчать, что от них срочно надо избавляться, иначе они уплетут весь поднос за вечер, и тогда смело можно выкидывать во-о-он те новые штанишки, и, да, во-о-он тот топик тоже. Приходилось угощать других.
Поднималась Наташа в квартиру с тяжелым сердцем. Даже раньше она всегда себе говорила, что квартира Доминики не её, что она в ней проживает временно, старалась максимально помогать по дому, не обременять человека, которого искренне считала своим другом.
Ключи остались у Наты. После того, как у неё не обнаружилось телефона, она предположила, что и ключи тоже исчезнут. Нет. Оставила. Правильно, вещи-то Наташе забрать надо.
Федор по-прежнему был молчалив. Стоял поодаль и наблюдал за Натой. Она натянуто улыбалась, когда встречалась взглядом с его темно-карими глазами. Настолько привыкла видеть мужчину в доме среди снега и леса, что сейчас, в стеклянном лифте с хромированной отделкой, Федор в дорогой парке и высоких ботинках производил на неё неоднозначное впечатление. С него разом спала «отшельническая» аура. Чуть в стороне от неё стоял высокий стильный мужчина с потемневшей щетиной и довольно недружелюбным выражением лица. Если бы Наташа не знала Федора, она бы посторонилась его. Слишком властный. Слишком… тяжелый, что ли, для неё.
Но её.
Эта мысль прочно засела у неё в голове.
Её он. Понимаете?
Она пока понимала с трудом.
В мыслях представляла рядом с собой такого же молодого парня, как она сама. Может, на год- другой старше. Но не критично, не на семь-десять лет. А тут… Наташа даже не знала, сколько лет Федору на самом деле. У оборотней летоисчисление шло, как у обычных смертных или нет? И, кстати, как будет у неё?
— Спроси.
— Ты читаешь мои мысли?
— Нет, Наташ, — губы Федора по привычке скривились. — Но, признаюсь, хотел бы. Нам было бы проще.
— Боюсь, что наоборот.
— Думаешь? — в его интонации появились ленивые нотки, которые понравились девушке.
— Уверена.
— Так о чем ты хочешь поинтересоваться? У тебя какой-то вопрос возник. Почему сразу его не задать?
Наташа пожала плечами.
— Ты не спешишь на них отвечать.
— Буду исправляться. Нам с тобой следует больше общаться.
Наташу так и подмывало съехидничать, но они приехали на одиннадцатый этаж, и створки лифта тихо разъехались в стороны. Федор аккуратно рукой направил Нату к выходу, а девушку снова теплом окатило.
Она пошатнулась и прижалась спиной к Федору.
— Я так больше не могу…
— Забирай вещи, и едем ко мне, — глухо бросил он, обнимая её за талию и вдавливая в своё тело.
Федор был возбужден. Эрегированный член уперся ей в попку. У Наташи распахнулись глаза. То есть всё это время Федор пребывает в таком состоянии?
— Федор, пусти… Здесь камеры.
— Я знаю. Ты стесняешься?
— Немного. Мне непривычно. Не хочу, чтобы наши фото и видео с пометкой «восемнадцать плюс» гуляли где-то на Ютубе.
— Не будут.
В его голосе звучала непоколебимая уверенность, что Наташа не сдержалась:
— У меня изначально был один вопрос. Про возраст. Сколько тебе лет? И вытекающие… Сколько оборотни живут? И будут ли у меня какие-то возрастные изменения? Мама ничего не рассказывала. Или рассказывала, но я не сохранила информацию в памяти за ненадобностью.
Федор по-прежнему не спешил её отпускать. Его дыхание приятно щекотало кожу, вызывая желание на всё махнуть и остаться в его объятиях. Позволить себе плыть по течению, не думать ни о чем.
Заманчиво, только рано или поздно опьянение пройдет, и на место слабости придут недоумение и горькое сожаление, что смалодушничала и позволила другим и дальше распоряжаться своей судьбой.
— У тебя появился и второй вопрос.
— Да. Чем ты занимаешься? У тебя шикарный дом в лесу, и в городе тоже жилье есть, насколько я понимаю.
— Есть. Ты хочешь, чтобы я сейчас ответил или чуть позже?
— Чуть позже.
Она разорвала контакт их тел и сразу же почувствовала холод, словно её лишили чего-то родного, близкого. Ната внутренне сжалась и напомнила себе, что это чертова химия, что между ней и Федором, нет ничего душевного, вся интимность в природе их тел, в том, что они идеально друг другу подходят, как любовники.
Не стоит об этом забывать и придумывать что-то романтическое.
Лишнее.
Рука Наты дрогнула, когда она поворачивала ключ в двери. Не знала девушка, хотела ли конкретно сегодня встретиться с Доминикой, или молча, без лишних объяснений собрать немногочисленные вещи и уйти. Кстати, она не удивится, если вещи уже собраны и скромно дожидаются, когда за ними соизволит прийти хозяйка.
Ната толкнула дверь и вошла.
Доминика была дома. Играла негромкая музыка. На кухне работал телевизор. Наташа разулась. Федор вошёл следом, прикрыл за собой дверь, но разуваться не стал.
Наташа сразу же устремилась на кухню. Пока они добирались до ЖК, она думала, как поведет себя в случае, если хозяйка квартиры будет дома. Пройдет ли сразу в спальню.
Нет.
Не пройдет. Это она отчетливо поняла.
Ника готовила коктейль. Стояла к Нате спиной, в шелковом топе и коротких шортах по самое «не балуй», не скрывающих ягодицы. В мозгу Наты сразу же вспыхнула мысль, что, пройди за ней Федор, он увидит Доминикану в таком сексуальном образе. И это очень не понравилось девушке.
Доминика, почувствовав чужое присутствие, обернулась. На её как всегда красивом безупречном лице отразилось недоумение. А потом испуг и удивление.
— Ната? Ты тут…
Наташа, ничего не говоря, прошла дальше. Бывшая подруга нахмурилась, но не сдвинулась с места, наблюдая, как незваная гостья приближается к ней.
Ната не колебалась. Подняла руку, предварительно собрав пальцы в кулак, и нанесла удар в челюсть той, которой доверяла.
Доминика нелепо взмахнула руками, начала заваливаться на пол, но вовремя сориентировалась и удержалась за край столешницы.
— Ты охренела?! — взвилась она.
Ната прищурилась. Злость и обида по-прежнему клокотали в ней. Не сорваться бы дальше… Она никогда не была сторонницей драк, но этот удар Доминикана заслужила.
Ната набрала в грудь побольше воздуха, собираясь высказать предательнице всё, что она думает! Сколько у неё накопилось всего за эти дни — не счесть! И… ничего. Наташа лишь мотнула головой. Во рту образовалась горечь. Если разобраться, что Наташа может сказать Доминикане? Что та предала её? Так она знала. Что ей больно? Что было безумно страшно? Что она сходила с ума от неизвестности?
Зачем?
Она уже переболела. А ударом и вовсе поставила последнюю точку.
Лишь пустота осталась.
Девушка развернулась и пошла к коридору. Соберет вещи, оставит ключи, и на этом всё. Они с Доминиканой распрощаются раз и навсегда. Нечего бередить зажившую рану, у неё много других забот, куда более существенных.
— А ну, стой!
Но у Доминики были другие планы в отношении бывшей сожительницы. Она быстро оклемалась, пришла в себя и рванула за ней. Догнала на выходе в коридор и схватила за руку.
— Тебя…
— Руку убери, Доминикана.
Голос, которому невозможно было не подчиниться, взорвал атмосферу в коридоре.
Обе молодые девушки замерли и почти синхронно обернулись на него. Наташа не то, чтобы забыла, что с ней пришел Федор… Просто в какой-то момент мысли о нем отошли на второй план.
Его голос пробирал до мурашек. До слабости, до какого-то нерационального желания немедленно подчиниться. Немедленно бросить всё, забыть себя, забыть, как зовут, кто ты, где жил, родился. Оставалось лишь одно желание — сделать всё, что захочет обладатель данного голоса.
Наташу повело. Что с ней? Она не понимала. Её точно поместили в какой-то кокон, очертание мира смазалось.
— Федор… Простите, я не знала… что вы тут… тоже…
Лепетание Доминиканы привело Нату к обычному состоянию. Мгновение назад лицо хозяйки квартиры пылало яростью и возмущением. Теперь от них не осталось и следа. Наоборот, Ника побледнела, в глазах появился дикий страх, который ни с чем не спутаешь. Подбородок слегка покраснел, но это уже от кулака Наты.
Испуг Доминиканы смутил Нату, подняв в душе ряд сомнений. Та боялась Федора.
И сильно.
Такой испуг не сыграешь.
— Отойди от неё, — давящие нотки в голосе Федора никуда не делись. Даже Наташа поежилась. Она заставила себя сдвинуться с места. Хватит стоять. Если Федор решил поговорить с Доминикой — это уже их заботы.
Наташа прошла в спальню и начала собирать вещи. Достала чемодан и всё кидком. Не было сил складывать и аккуратничать. Ванные принадлежности и косметику покидала в пакет. Потом разберется.
Когда вышла из спальни, Доминиканы нигде не было видно. Федор, увидев её с чемоданом и пакетом, сразу же выдвинулся навстречу и молча всё отобрал. Наташа спорить не стала.
Уйти бы. Поскорее. Перечеркнуть эту страницу жизни.
В которой она была счастлива…
Кто бы, что бы ни говорил. И она сама в том числе. Они неплохо ладили с Доминикой. Много времени проводили вместе. Секретничали. Доверяли. Делились надеждами, мечтами, планами. Ну не могло всё это быть продумано до мелочей! Не могло!
Пришлось одернуть себя.
Хватит. Что было, то было.
Наташа достала ключ и повесила его на ключницу.
Вот теперь точно всё.
Она не помнила, как они снова оказались в лифте.
И лишь когда рука Федора коснулась её подбородка и властно приподняла, заставляя взглянуть на неё, Ната вынырнула из прошлого.
Он стоял рядом. На этот раз не отошел ни на шаг. Заслонил собой всё. Наташа ещё до того, как взглянуть на него, почувствовала легкую вибрацию, исходящую от его тела. А когда взглянула в лицо, поняла, что он чем-то недоволен.
Следующие его слова подтвердили её предположение:
— Ты никогда не должна меня бояться, — тщательно проговаривая каждое слово, не повышая тона, сказал Федор.
Наташа, пораженная тем, как он легко считывает её, растерялась и сразу не нашлась, что ответить. Между тем Федор продолжил говорить. Негромко, глухо.
— Твой страх был обоснован лишь единожды. В день нашего знакомства, в бане. Тогда да… И я ошалел, и ты… Никогда не забуду твоего затравленного взгляда. Так нельзя, Наташ. Я обижал тебя, вину не отрицаю, но если мы и дальше будем в том же духе общаться… Пиз*ц будет.
Наташа не ожидала услышать от него матерное выражение, встрепенулась. Моргнула.
— Я не боюсь тебя, — сказала и добавила: — Вроде бы…
— Вот это «вроде бы» и косит меня. Под корень.
— В квартире… что-то было. Что, Федор?
— Воздействие альфы.
— То есть Доминика чувствует твою силу?
— Частичную.
— С ума сойти. Я тоже её почувствовала… в квартире.
— Я понял. Поэтому и говорю тебе: не бойся меня. Никогда. Что бы я ни делал, как бы я ни гневался, я не задену тебя.
Наташа всматривалась в его лицо. В его глаза. В нахмуренные брови.
— Я слышала, что иногда, в порыве гнева…
— Нет, — жестко прервал её Федор. — Нет и всё.
Это сложно объяснить. Что происходило с Наташей. Она всегда с настороженностью относилась к мужчинам, не спешила им доверять. Долго присматривалась, тщательно анализируя поступки и слова представителей мужского пола. Где-то глубоко внутри с раннего детства сидела мысль: им нельзя доверять. Наверное, уже тогда вторая сущность подготавливала её к худшему сценарию. Приучала вырабатывать иммунитет, защиту. До встречи с Федором Наташа прекрасно справлялась с поставленной задачей.
Не подпускала близко никого.
Федор продолжал пристально выжидающе смотреть на неё. В его глазах бушевала буря.
Наташа медленно кивнула. Потом вздохнула и подалась вперед. К крепкой груди, где тепло и хорошо.
ГЛАВА 15
Если раньше Ната думала, что квартира Доминиканы сверх роскоши, и ничего круче быть не может, то, увидев квартиру Федора, мнение поменяла.
Одно дело — смотреть на роскошные двухуровневые квартиры по телевизору, в Ютубе или в журналах. И другое — видеть в реальности.
Пройти. Осмотреть всё своими глазами. Понять, что она здесь будет ночевать.
Или… жить?
— Моей семье принадлежит нефтеперерабатывающий завод, — негромкий голос Федора застал её у панорамного окна.
Ната прошла в большую гостиную и ахнула, когда увидела панорамную стену из слегка тонированного стекла, с красивым алюминиевым профилем. А за окном вид на ночной город.
Огни, огни и ещё раз огни. Квартира Федора располагалась на двадцатом этаже, в самом центре города. Вид открывался нереально захватывающий, словно наблюдатель парил в воздухе.
— Раньше я принимал активное участие в его руководстве.
— Последние три года — нет?
— Нет. Я дал обед молчания. Из меня руководитель тот ещё получился бы. Кузены отлично справлялись и без меня.
— Алан — кузен?
— Да.
Федор встал за спиной и обнял Нату за талию. Первым порывом был протест. Ната хотела возмутиться, что мужчина много себе позволяет!
Но… ничего не сказала. Смысл? Она в доме этого мужчины. Поехала с ним. А сейчас начнет строить из себя недотрогу? Глупо.
— Он хороший парень. Я бы ему передал свои активы… Знаешь, — голос Федора понизился, а объятия стали чуть крепче. — Я так и планировал сделать. Кому мне их оставлять? Я уже почти принял решение уйти за Грань и закрыть для себя дорогу в этот мир. Но появилась ты.
Ната не знала, как реагировать на его слова. В глазах появилось жжение, грудь распирало от неизведанности. Она старалась держать в узде эмоции, но как же сложно! Снова скатываться к истерике недопустимо.
Значит, Федор богатый человек…
Почему она не испытывала от этого ни одного витка радости?
Ответ просто. Сама она выросла в обычной семье. Оказывается, благодаря именно неким Старейшинам они с мамой могли себе позволить жить, не думая о хлебе насущном. Они никогда не жили богато, но и не бедствовали. Хотя… Понятие «бедствовать» растяжимое. Например, у Наты никогда не было лишней одежды. Всегда только самое необходимое. Одни сапоги на зиму, один пуховик. Рвались, изнашивались — покупались новые.
Наташе стало грустно. То есть они всегда зависели от кого-то. Только иллюзия свободы и выбора.
— Что меняю я?
— Всё. Ты же сама понимаешь…
— Я подхожу тебе в физиологическом плане? То есть я смогу от тебя родить ребеночка, правильно? За спиной раздался протяжный вздох.
— Давай пока не углубляться. Ты задала вопросы, я тебе на них отвечаю. По поводу возраста. Да, у оборотней иное исчисление, чем у людей. У тебя тоже оно иное.
— Час от часу не легче…
— Наташ.
— Федор, мне нужно время.
— Знаю. Я ни на чем не настаиваю…
Он оборвал фразу, и Наташа готова была поклясться, что услышала едва различимое «пока». Разговор прервался. Ната устала. Перелет, встреча с Доминиканой дались ей нелегко.
— Можно я приму душ?
— Конечно.
— Одна, — зачем-то добавила Наташа и сразу же почувствовала легкое напряжение в воздухе.
Девушка насторожилась в ответ. Не будет она объяснять, что элементарно хочет побыть в одиночестве!
— Я тебя обидел, да? — от этого вопроса мурашки побежали по коже Наташи. Она снова реагировала на него.
Не хотела, а реагировала. Её тело считывало всё, что касалось Федора. И это чертовски настораживало Наташу. Есть она, есть её желания, мысли, мечты. Есть Федор и его нереальное воздействие на её тело, на вторую сущность.
— Какой ты ответ хочешь услышать?
— Честный, Наташ. Я сделал тебе больно? Неприятно? Черт! Нат, мне надо знать, чтобы в дальнейшем избежать негативных последствий, — он попытался её развернуть к себе лицом, но Наташа воспротивилась, вцепившись в его ладони, которые он сплел у неё на талии. Смотреть ему в лицо — значит, проиграть.
— Я уже сказала выше: дай мне время. Я… Мне сложно. Моя тяга к тебе слишком непривычна.
— Это не ответ.
Она понимала, в чем именно он требует конкретики.
Читать бесплатно другие книги:
