Друг моего отца Бушар Сандра
– Синяки? – недоуменно замер Олег, бросив краткий взгляд на себя в зеркальной панели трюмо рядом.
«Вот она! Болевая точка нашего красавчика! – радостно потер в ладони мой внутренний дьявол. – Александрович боится выглядеть старым и страшным после развода с женой! Небось, мегера самооценочку-то попустила, женщины это умеют!»
– Это же вы, наверное, – тоном полным ужаса ахнула, – гуаша не скребете лицо совсем, бедный?
– «Гуаша»?!.. – распробовал на языке незнакомое слово блондин, морщась от омерзения. – Зачем им лицо скрести… Я тебе что, стена с побелкой? Или сусеки?!
– Это же массаж, лимита! – покачала головой я, деловито поднимаясь на ноги и завязывая длинные черные волосы в высокий хвост. Рукава бы закатала, да платье на бретелях. – Клуб отгрохали, а ухаживать за собой не научились.
– Лена, – устало застонал Олег, хватаясь за голову, – ты как три миллиона возвращать будешь? Понимаешь ведь, что, пока не отдашь, – не отпущу тебя. Хоть Пушкина мне тут читай на иврите!
– Конечно, я же не дура… – закивала я, а после на глазах Олега просто засунула ручку в графин, доставая оттуда два крупных кубика льда. Волоски на висках мужчины так и зашевелились в такт дергающемуся кадыку. – Сейчас проведу вам мастер-класс, попутно все по полочкам разложу.
Я резво двинулась к Олегу, а тот на колесиках кресла откатился в сторону. Увы, от меня не сбежишь, и лед таки коснулся его щек. И прежде чем Александрович мне руки-то не переломал, поспешно пояснила:
– Если вы не увидите, как ваши синяки на глазах уменьшились, с меня еще пятьсот тысяч!
– Идет, – хмыкнул тот. – Скоро станешь моей рабыней навечно, Ленка.
Плавно повторяя свою ежедневную рутину на лице самого сексапильного мужчины по версии каждой адекватной женщины, я видела, что Олегу это нравится. Кайфовал гад! Но, увы, никогда спасибо бы не сказал…
– Так вот, – вынужденно начала рассказывать убаюкивающим тоном. Надежда, что блондин заснет, оставалась открытой. Поток мыслей лился сам собой: – Я предлагаю вам устроить особый день в клубе, когда входят по специальным буклетам. Так больше клиентов.
– Солнце, – фыркнул тот, а по моему телу мурашки прошли нежданно-негаданно, – ты из какого года на машине времени ко мне прибыла? Своей идеей ты даже в девяностых бы никого не удивила.
– А буклеты будут не стандартными! – вовремя спохватилась. Лед растаял на кипяченом лице Олега, в ход пошли пальцы и массаж головы. Клянусь, мне не послышалось, и Олег таки замурчал, когда коготки массировали корни на темечке, но скучный мужчина скрыл истинные эмоции за ворчливостью и бубнежкой под нос. – Мы с вами устроим необычный вечер, который побьет все рекорды бара. А долг закроем за счет повышения цен в день буклетов.
– Ты сама понимаешь, – скептически оценил мой фирменный бред блондин, – какую ахинею несешь?
Время шло, массаж мой заходил на «ура», а вот экземпляр даже не зевал. Мозг взрывался, идей по-прежнему не наблюдалось, поэтому говорила все, что в голову придет:
– Устроим вечер ЛГБТ.
– Леночка… Солнце мое драгоценное… – застонал тот в голос, уже на грани то ли истерики, то ли крика. – У нас байкеры выпивают каждый день. По-твоему, это хорошая идея?
– Отличная! – закивала, сама себе не веря. Так активно массировала в панике, что не заметила, как на плечи перешла. – Везде напишем, что бар закрыт, а буклеты будем раздавать только избранным – представителям другой ориентации.
– То есть, – резюмировал Олег, – твоя идея заключается в том, что мы должны выгнать наших постоянных клиентов, закрыть клуб, напечатать кучу листовок и позвать не нашу целевую аудиторию? К тому же поднять цены в меню, дабы прикрыть твою задницу? Что это, если не притеснение!
– А у нас будет бонус! – шепнула на ушко мужчине, тот дышать резко и перестал. – Фишка одна. Такого ни у кого не было.
– Ну? – не ожидая ничего феерического, блондин сложил руки на груди. Явно не заканчивал этот диалог только ради массажа, делать который я умела более чем великолепно.
– Я знаю одну звезду эстрады. Открытого гея. Договорюсь, он выступит бесплатно у вас, – выпалила и тут же сама офигела. Нет, ну это же надо было такую фигню сморозить?! Самая большая звезда из известных мне, это сосед моей давно почившей бабушки – Дед Петро. Лет десять назад он голый по Красной площади бегал после лютой попойки, его в новостях показывали по всем каналам.
А Олег вдруг уши навострил, глаза распахнул и заинтересованно хмыкнул:
– Кто?
«Думай! Думай! Думай!» – кричала я на себя с расслабленной улыбкой, когда вдруг пожала плечами:
– Так вам все и скажи, ага! Украдете его еще у меня, а долг придется сроком отбывать…
– Все равно, – покачал головой Олег, снова откидываясь на спинку. Мол, продолжай. – Все известные эстрадные геи – не особо популярны сейчас. Никто из молодежи не придет их песни слушать. А у нас клуб современный.
– А они придут не слушать, Олеженька, – не в силах остановить свой собственный энтузиазм, не смогла остановить поезд, несущийся в пропасть. – Он будет их… Эм… Женить на сцене. Фигурально, конечно, но устроим из этого шоу за дополнительную плату. Представь, какие эмоции у людей останутся!
И блондин вдруг замолчал, а я до одури хотела, чтобы он меня с этой идеей лесом послал, а он вдруг на полном серьезе заявил:
– Знаешь, Лен… Не ожидал от тебя такой инициативы. Очень нестандартно и современно. Может сработать…
От шока ножка дрогнула, каблук подогнулся. Сердце едва ли не выпрыгнуло из груди, когда я опрометчиво четко упала прямиком на коленки другу отца… А его руки возьми да и сожмись на моей талии.
– Лена, – горестно вздохнул мужчина, – ты уже на своих двоих не стоишь? Что с тобой не так?
В ноздри ударил пьянящий аромат мужских духов: что-то еловое, цитрусовое, с капелькой чайного дерева и мяты. Если в этом мире и существовали афродизиаки, способные опьянить рассудок по щелчку пальцев, то ими сейчас был надушен Олег Коробейников.
– Со мной? – мысли путались, разбегались. Нервно облизав пересохшие губы, я позволила себе сжать руками предплечья блондина. Мощные, мускулистые, крепкие, словно сталь. Горло сжалось от дикой жажды, сводящей с ума. Голос охрип, предательски осел: – Не знаю… Главное, что с тобой все так.
За свою недолгую жизнь у меня было три парня. Первый встретился еще в первом классе. Он дарил мне валентинки, провожал до дома, а еще мы вместе сносили головы динозаврам в парке развлечений. Второй покорил сердце в старших классах, подарив первый в моей жизни поцелуй после последнего звонка. Ну и, естественно, Ромочка. Он был плохим байкером, толкал травку в барах. Не от хорошей жизни, а по острой нужде. Я часто покупала ее у него, лишь из желания поддержать любимого, а затем смывала в унитаз. А сама попробовал всего раз: когда получила разрывающее в сердце в клочья СМС: «Прости, малыш. Твоей отец предложил мне хорошую сумму, если я оставлю тебя в покое. Я взял деньги и больше не буду заниматься тем, чем занимался».
Олег был другим. Словно из иной вселенной настоящих мужчин. С умным глубоким взглядом, аурой силы и мужества, ухоженным видом и в меру накаченным телом. Сидя на его коленях, я чувствовала себя хрупкой и беззащитной. Не той, кто решит все проблемы мужчины, а наоборот – под колпаком. И это чувство, черт его дери, сводило с ума, вызывало мурашки, сворачивало внутренности в узел!
– Что ты несешь? – качая головой, блондин поднес ладонь к моему лбу, словно измеряя температуру. – Меньше надо пить, Лена. Это плохо кончится.
Белые светлые волосы стояли ежиком, когда на лбу собирались морщины от вздернутых бровей. Я задумчиво провела по коже ноготком с небольшим натиском, расправляя ее и выравнивая.
– Я не так уж и много выпила, Олег, – сорвалось с моих губ, когда цепко посмотрела ему прямо в глаза: – Ты знаешь, потому что следил за мной.
Этот странный контакт тет-а-тет длился, казалось, вечность. Зрачки блондина расширились, губы распахнулись. От задыхался от близости, а я сходила с ума, когда его пальцы погладили талию. Возможно, это был нервный тик, но все же!
– Я не следил за тобой, – сквозь зубы прохрипел он до одури низко, горячий пот скользнул по спине от вибраций в голосе. Резко дернувшись к столу, он не глядя поднял свой все еще полный бокал и поднес к носу, крылья затрепетали. – Странно, алкоголя не чувствую.
– Мишенька сказал, вам вера пить не позволяет, – язвительно-елейно протянула с натянутой улыбкой.
– Да? – в тон мне хмыкнул Олег, а после пригубил коктейль. Распробовал вкус, убедился в отсутствии алкоголя и только после осушил до дна. – И какая же вера, по мнению «Мишеньки», – фыркнул тот, злясь и пародируя меня, – мне не позволяет пить?
– Говорит, – на редкость серьезно ляпнула я, – вы строгий мусульманин.
– Вот это да, – нервно рассмеялся блондин, пожимая плечами. – Я же вылитый мусульманин. Да, Лен?
Внутри творился хаос, вертелся смерч, голова взрывалась, а вид удавалось сдержать на редкость серьезный. Поудобнее устроившись на коленках, я заметила, как руки мужчины резко и внезапно прижали меня к месту сильнее. Олег словно был не готов опустить меня в тот момент из своих объятий…
Вовремя опомнившись, мужчина убрал ладони, а вставать я и не думала. Лишь деловито постучала пальцем по губам, глубокомысленно изрекая:
– Олеженька… – мужчина гневно кашлянул, я взвизгнула: – Александрович! Знаешь, похож… Вылитый.
– Почему это? – искреннее недоумевал тот, начиная хмуриться.
– Все очевидно, – задыхаясь от страха и ужаса внутри, я выпалила так быстро, чтобы не успеть увильнуть обратно, – у тебя на коленях сидит вполне себе красивая девушка, а ты боишься к ней прикоснуться.
Глаза Коробейникова расширились, словно два огромных блюдца, а после на губах возникла издевательская улыбочка:
– Ты себе льстишь, дорогая моя, – поиграв бровями, он вызвал у меня кратковременный инсульт, невинно продолжив: – У меня на коленях сидит ребенок, а я – не педофил, знаешь ли.
– Ах! – щеки запылали от стыда и неловкости. Почему-то мозг воспринял слова Олега, как самое острое оскорбление, голос дрожал во время истерического писка: – Да мне, вообще-то, двадцать один! В этом году двадцать два будет!
– А мне за тридцать, – пожал плечами тот, словно пытаясь сказать этими словами намного больше, чем хотел. Мол, негоже мне сидеть на коленках друга отца и так явно намекать на что-то не совсем приличное. – Так что давай-ка ты встанешь на свои две, а я сделаю вид, что падения не было и…
Я не могла оставить все ТАК. Недосказанность – не мое. Я любила конкретику. Этот мужчина явно блефовал. Он не считал меня просто «ребенком», иначе что за холмик вдруг образовался в тесных черных джинсах?!
Очуменно сексуальный мужчина говорит: «Ты не в моем вкусе, детка»?! Докажи ему, что у него был плохой вкус до встречи с тобой! Докажи, что ты – элитный виски, а все, что он пробовал до тебя, – портвейн с базара за двадцать рублей.
– Ребенок, говоришь?! – с угрозой взорвалась я, перебивая Олега на полуслове. – А так ребенок может?
– Как «так»? – не понял блондин.
И тогда я просто сжала его щеки своими ладонями… Нежно, но крепко… Показывая все свое женское нутро, но в тоже время четко давая понять: «Сейчас ты принадлежишь только мне!» Если в этом мире мне и достался какой-то талант от бога, то это целоваться. Спокойно завязывала узлы языком без особых усилий, доставала им до носа и могла даже удержать ручку.
Мой поцелуй был безумный, как обида внутри. Жадным, диким и в чем-то развязным. Задыхаясь, я отстранилась спустя пару минут безумия, хотя часы показывали пятнадцать минут, и заглянула ему в глаза.
«Ну, – говорила без слов вздернутая бровь, – теперь выбор за тобой, Олег! Ты либо продолжаешь, либо мы заканчиваем все это здесь и сейчас».
– То, что ты творишь, – путанно пыхтел, мотая головой, Олег, – неправильно…
Его ладони по-прежнему сжимали талию, все теснее и теснее вдавливая в свой каменный торс. Не давая шевельнуться, словно сваями приколачивая!
– Кто, черт тебя дери, устанавливает эти правила?! – удивленно ахнула я, запуская пальцы в его густые белые волосы, такие жесткие и вкусно пахнущие!
– Лена, – предупреждающе выдохнул он, при этом и шагу в сторону не делая, – остановись и…
Даже через плотное платье с пайетками я ощущала его безумное дыхание, на грани обморока. Жар тела, плотность мышц и странные хрипы, снова и снова вырывающиеся из груди.
«Меньше всего на свете ты хочешь отпускать меня сейчас, Олег!» – цокнула я про себя, вовремя прикусив язык, не мне принимать подобное решение.
– Хорошо, как скажешь, – согласно кивнула я спокойным ровным тоном. – Если ты говоришь «стоп», я останавливаюсь.
Брови блондина поползли на лоб, такого развития событий он точно не ожидал. Удивленно моргая, Олег настороженно и сбивчиво выдохнул:
– Отлично.
И все же его тело не слушалось хозяина, не позволяло сдвинуться с места, пока голубые глаза с поволокой сверлили во мне дыру. В них была обжигающая страсть, хватающее за душу обожание и пронзающее насквозь желание. Никто и никогда не смотрел на меня с такой изнывающей тоской, как Олег. «Кажется, – догадалась я, – у кое-кого давно не было секса!»
– Только у тебя тут что-то… Дай уберу! – цветная пайетка из моего платья блеснула в шевелюре биг-босса. Вот-вот упала бы прямиком в глаз! Приятного в этом мало, скажем прямо… Однажды я так едва ли к врачу не угодила…
Только дотянуться было не суждено, Коробейников перехватил мою кисть с рыком и злостью то ли на меня, то ли на себя… Пробежавшись взглядом по платью, он злобно хохотнул, рыча:
– А ты не промах, Лена! Хватка, как у Вити!
– Что? – искреннее не поняла я. И хоть тоже считала себя пробивной и упертой, сейчас данное восклицание было совершенно не к месту.
– Ловко все придумала, – хмыкнул он. – Чтобы я долг тебе простил!
Все в моей жизни было, взлеты и падения, но за деньги я не трахалась и не собиралась. Глядя на всех этих женщин, радостно раздвигающих ноги перед моим обеспеченным и влиятельным папой, в голове появилась четкая мысль: секс должен быть только по любви. По крайней мере, при диком желании, когда все вокруг искрится! Олега я хотела, а он, бесспорно, хотел меня. Подобная догадка ранила прямо в сердце, и я замахнулась рукой, собираясь отвесить тому пощечину. Блондин поймал руку в воздухе за кисть, занося мне за спину, отрезая возможность двигаться.
– Сама это начала, – рявкнул он на меня. – Получай!
– Не надо мне тут делать одолжение, знаешь ли… – только и успела воскликнуть, прежде чем меня снес тайфун.
Головокружительный. Уносящий в параллельную реальность. Доводящий до опьянения и мурашек в желудке. До бабочек в животе и покалываний в конечностях… Вот каким был поцелуй Олега.
Его язык словно помечал меня, сражался с моим, и я проигрывала его напору, поддавалась. Мягкие губы засасывали, покрывали поцелуями щеки, шею, плечи…
Бретелька платья спала, меня кидало в дрожь от ужаса. Бросив краткий взгляд на Олега, я испугалась. Снова ощутила себя неопытной девственницей. В руках умелого взрослого мужчины – это совершенно не удивляло.
– Олег… – шепнула я, когда его нетерпеливые губы спускались все ниже и ниже. – Я…
– Я больше поверю, что ты лесбиянка, – хохотнул тот, – чем в то, что ты девственница.
– Нет, – фыркнула, а затем звук этот сменился стоном. В глазах потемнело. Все, что я видела, – искрящие перед ними салюты. Откинувшись назад, угодила головой прямиком на стол, пока ноги покоились на быльцах кресла. А все потому, что губы мужчины таки сделали это – засосали мой набухший сосок. – Я… Черт тебя дери! Я боюсь, ясно?!
С Ромой все было просто. Он лишил меня девственности, от близости с ним я особо ничего не ждала. Скромных размеров член, краткий половой акт и никакого оргазма. Я знала, с Олегом все будет иначе. Хотя бы потому, что от одного вида его возбуждения можно было прийти к финалу! Вокруг него стоял четкий запах секса, тестостерон окутывал куполом!
– Меня? – недоумевал тот. Грудь его вибрировала от беззвучного смеха, ведь рот был занят доведению меня до обморока манипуляциями языка и изредка зубов. – Надо проверить, не врешь ли ты мне?
– Что? – не поняла я. И, если честно, не особо стремилась. Мне было просто хорошо. Впервые с момента, как я узнала про папу с Алиной, смогла полноценно выдохнуть.
Олег замер, а после просто сдернул мое платье через голову, зашвырнув его в том направлении, проследить которое я не успела. Но четко слышала треск ткани! И обязательно бы возмутилась, не проникни он двумя пальцами прямиком в мои парадно-выходные трусики.
– Кажется, – хмыкнул он, уничтожая соболиным взглядом, пробирающим до костей. – Не так уж ты и боишься… Или ты всегда от страха такая мокрая?
Прикусив губу, я старательно пыталась сдержать рвущийся наружу стон, стоило мягкой подушечке коснуться клитора, а после проникнуть внутрь. Медленно, неторопливо он погружался в мое чувствительное до безобразия лоно, а после… Началось безумие! Он трахал меня пальцами, быстро и жестко, со странным наслаждением наблюдая за моими попытками вырваться, губами буквально пожирая стоны, крики, смахивая пот со лба, сжимая грудь до одури…
– Лена, блядь, – словно удивляясь самому себе, Олег закашлялся, – я же хочу тебя так, что сейчас член штаны порвет!
Ему это явно было в новинку. Каждое мимолетное движение мужчины напротив явно говорило – он не мог остановиться. Не получалось себя пересилить.
– Хочешь? – я скользнула руками по его каменной груди, которую мокрая насквозь рубашка облепила, словно вторая кожа. – Бери!
Это был спусковой крючок. Взрыв гребанного мозга! Старый, серьезный и деловой Олег полностью вырубился, подключился иной – незнакомый мне безумец, оставляющий засосы на теле, судорожно стягивающий бляшку брюк.
– Часто у тебя такое? – хмыкнул он грубо, я недоуменно вздернула бровь. – Трахаешься не пойми с кем в клубах?!
Выстрел в сердце разбил меня в ту секунду. Я пошатнулась, слезы выступили на глазах от ужаса.
– Брось, – закатил глаза Олег, не глядя доставая из стола презерватив и зубами яростно разрывая этикетку. – Хочешь, чтобы я поверил, что особенный? Серьезно?!
– Олег, – шепнула я надрывно, – остановись…
Он распахнул ширинку брюк, и я задохнулась, увидев огромный красный член, вокруг которого молниями разлились синие венки.
– Плохая из тебя актриса, Лена! Хотя… Слезу пустить не каждый может, тут я тебе аплодирую стоя! Правда, не весь, но… Ты поняла, – саркастично похлопал тот, раскатав презерватив по стволу, а после демонстративно стер слезу со щеки. – Будем считать, что ты впервые в жизни сделала исключение ради тридцатичетырехлетнего мужика, ага-ага.
Он резко притянул меня к себе за талию, потянувшись для поцелуя, а я вовремя вытянула между нашими телами ладони и отвернулась. Олег только собирался что-то сказать, как в коридоре послышались каблуки, уверенно движущиеся к кабинету. И, судя по напору их обладательницы, стучать та не собиралась.
– Черт! – взревел Олег шепотом, а после буквально пересадил меня на стол. – Лена, делай, что хочешь, но чтобы она тебя не увидела!
Никогда еще не видела, чтобы так быстро одевались. За одну секунду Олег полностью привел себя в порядок и, прежде чем выйти первым из кабинета, напомнил мне злобно:
– Живо!
Обернувшись по сторонам, я не увидела свое платья. Более того – кабинет казался открытым, как на ладони – ни одного укромного места. Внимание привлек не маленький чемоданчик, стоящий прямиком у окна.
– Нет… – взмолилась я. – Еще по чемоданам ты не лазила, Лена! Что за черт?! – затем взгляд упал на вполне себе приличных размеров окно. Несмотря на третий этаж, я не собиралась стать героиней интернета, как любовники, убегающие полностью голыми! Этого моя психика точно не выдержит! Пусть Олег вернется и найдет гребанное платье сам!
– Привет, дорогой и любимый муж! – прокричала женщина, от голоса которой уже захотелось выпить успокоительное. – А что ты меня на пороге встречаешь? Соскучился?
– Не поверишь, безумно! Дела к тебе есть срочные. Пошли в бар, обсудим, – елейно протянул тот, кто секунду назад МЕНЯ буквально шлюхой называл.
– А чего не в кабинете? – недоумевала та. – Ты от меня там кого-то скрываешь? Телку себе, что ли, нашел??
«То есть, – взревел внутренний голос, – я – шлюха, а Александрович любовниц заводит при живой жене? Кажется, я ошибалась, возводя его в ранг бога!» – промелькнула в голове мысль наряду с тем, что бешеная женщина оборону таки прорывает, а встречи с ней отчаянно не хотелось. Не мое это дело!
– Убью тебя, Олег! – пообещала я себе под нос, открывая окно, за которым было темнее темного. А все потому, что выходило оно на производственный пустой закуток.
Судорожно распахнув чемодан под крики за дверью, не без труда, но достала оттуда какие-то непонятные железки и просто выкинула их в окно. Выглядели они, как запчасти от «Жигуля». Такую потерю Олег уж переживет! Буквально в последнюю секунду я прыгнула туда, запахивая крышку, когда дверь едва с петель не слетела от напора жены, а Олег облегченно выдохнул:
– Видишь? Нет тут никого… И иди-ка ты, наверное, домой!
– Нет, милый, – съязвила та. – Давай-ка те бумажки обсудим, что ты мне вчера на подпись подсунул. По пунктам!
И обсуждали они это так долго и нудно, что я… Уснула.
Глава 3
Я с ужасом наблюдала, как крылья носа Олега раздуваются от бешеного дыхания, лицо краснеет, а на лбу пульсирует венка. Перетаптываясь с ноги на ногу в душной, холодной и узкой подсобке, слабо прошептала:
– Теперь ты все знаешь, Олег. Я вообще не виновата и…
– ЛЕНА! – рявкнул он так, что я подпрыгнула, а затем с рыком врезался кулаком в деревянную полку. Швабры, тряпки, моющие средства – все посыпалось на пол едва ли не фонтаном. – А кто, по-твоему, виноват?
Спорить с разъярённым бешеным мужчиной, при этом не имея возможности сбежать от разговора, было глупо и равно самоубийству. Посему, улыбнувшись, елейно прошептала, неопределенно махнув рукой:
– Магнитные бури, наверное… Сатурн больше не в Венере, ну и…
– Л-Е-Н-А! – каждая буква моего имени отскакивала от зубов блондина, словно острые ножи. Я все сильнее вжималась спиной в бетон, начиная паниковать. – Скажи, мне твои магнитные бури деньги вернут? Или Сатур с Венерой аппаратуру новую подгонят?!
– А зачем деньги за аппаратуру возвращать, Олеженька… – мягко прошептала, но тут же поправила саму себя, услышав недовольный рык, – …Александрович? Она же еще за окном, верно, лежит…
Закрыв глаза, пылающий от ярости мужчина потер виски и мертво предупредил:
– Я сейчас сделаю один краткий звонок. Молись, чтобы там хоть что-то осталось!
С ноги распахнув дверь, тот сжал меня за кисть, словно прокажённую, и потащил в неизвестном направлении. Я только и успевала ежиться от свистов и пошлых фразочек, брошенных в спину.
– Вот, – Олег буквально затолкал меня в пустую огромную комнату с кучей неизвестной техники. – Сиди тут! Не вздумай выходить, поняла меня? Сейчас я переговорю с кем надо, а потом мы оба будем понимать, что с тобой делать!
Дверь заперлась, а я неуютно пожала под себя ноги, боязливо оборачиваясь по сторонам. Где-то вдалеке громко что-то цокало, протекало, тикали часы… Словно в самых отъявленных ужастиках мигал свет, постоянно чудили странные тени.
– Мамочки… – прошептала я, и меня прорвало на слезы. Посвятив немного времени обычной женской истерике, отвлеклась на другие, более понятые желания, перебивающие даже зверский голод и адский холод. Поднявшись на ноги и прыгая с ноги на ноги, вынуждена была признать: – Я сейчас описаюсь, Олежка Александрович! Где же вы?!
Нервно открыв дверь, я в панике обернулась по сторонам, но знакомой светлой шевелюры в помине не было.
– Думаю, – прошептала себе под нос, – мы оба не хотим лицезреть еще больший конфуз… Хватит на сегодня впечатлений!
На удачу, в конце коридора горела красным заветная и безумно манящая вывеска: «Туалет». Я, словно мотылек, полетела на крыльях любви к манящему свету, но… В другом конце коридора меня ждала ровно такая же вывеска. Вру, цвет отличался – зеленый.
– Да чтобы вас всех тут!.. И еще парочку раз!.. А потом снова!.. – бухтела себе под нос, сворачивая из коридора в коридор снова и снова. Они, будто нескончаемые лабиринты, издевались над моим бедным мочевым пузырём, с которым теперь можно было в космос лететь с такой-то выдержкой! И когда пресловутая желтая жидкость уже собиралась из глаз брызнуть, я увидела роковую разваливающуюся черную дверь. Из комнаты вышла женщина с синими тенями и шваброй, которой я хотела руки от радости целовать. – Ура! Я так рада, что наконец его нашла, могу я…
Перед моим носом на дверь упала табличка: «Санчас», а грубый голос жестко предупредил:
– Закрыто! Не видите?! В соседнем павильоне есть такой же самый!
– В соседнем павильоне? – сердце в пятки упало, а голос осел до фальцета.
– Да, девушка, – презрительно осмотрев меня с ног до головы, та прыснула со смеху. – Что, кто-то из ребят решил шлюху себе заказать? Так туалет только для работников! Неизвестно, что ты там на себе принесла, потом никакой химией не отмоешь.
Чан кипения вскипел в ту же минуту, а мочевой пузырь придал смелости. Женщина уже закрывала туалет на ключ, когда я просто выдернул этот самый ключик из ее рук и зашмыгнула внутрь под ее искреннее смятение, запираясь изнутри:
– Извините, мне очень надо!
Нет больше радости, чем облегчить душу после долгого выжидания! Плача от радости, я совершенно не смущалась гневным крикам женщины, даже когда те резко затихли, меня ничего не смутило. Улыбаясь пьяно, вальяжно помыла руки, вышла в коридор и уже собиралась оставить ключик прямо в двери, как на руку мне упали наручники. Настоящие, железные!
Вскинув голову, увидела типичного полицейского, а за ним – довольную до ужаса уборщицу со с сложенными на груди руками и деловым видом.
– Как удачно, что зятек к моей невесточке на обед зашел, – погладила та мужчину по спине, презрительно на меня кивая. – Вот, буйная путана попалась. Дралась со мной, зачем-то в туалет рвалась… Ты проверь, вдруг там закладку оставила? По ней ведь видно, что под чем-то…
Под шумок ущипнув себя за руку, мечтала проснуться. Увы, происходящее сном не являлось. И в тот момент я впервые осознала ужас своего положения: вокруг неизвестный мне город, нет телефона и одежды. На улице снег валит хлопьями, а я лишь в пиджаке и парадно-выходных трусах.
– Мой папа – депутат Смирнов Виктор Семенович, – поспешно протараторила я, потому как знала, в нашей стране его фамилия на слуху. – Не стоит вам меня никуда везти, хуже себе сделаете.
Те замерли, брови поползли на лоб, а затем они переглянулись и рассмеялись до истерики.
– А Путин, – прыская от хохота выпалила уборщица, – не твой крестный?
– А Меркель, – подначивал полицейский, – бабушка, да?
Сжав губы от досады и стыда, я поежилась от мурашек на спине и сдалась:
– Нет, они нет.
Даже если Олег и закончил разговор, то вряд ли успеет найти меня так скоро по странным и непонятным коридорам завода. Более того, его явно больше заботила судьба дорогой аппаратуры, чем моя собственная, потому впервые в жизни пора было признать – только что я пробила дно по самым ужасным ситуациям в своей жизни. Буквально попала в безвыходное положение. И, если папа отказался выплачивать за меня долг в три миллиона, что для него было сущей ерундой, вряд ли станет напрягаться и вызволять из участка.
Но, кроме всего, я больше всего на свете не желала, чтобы он видел меня такой: жалкой и убогой. Чтобы подтвердить: «Лена не справилась». Позлорадствовать. Удостовериться, что дочь ни на что не способна.
– Что здесь происходит? – знакомый голос придал сил. Прямо за спиной полицейского стоял уже знакомый мне мужчина, которого ранее удалось увидеть рядом с Олегом в цеху. – Эта девушка с Коробейниковым приехала. Вы чего к ней пристали?
– Так она это… – растерялась уборщица. – Напала на меня, во!
– Напала, говорите? А если я по камерам посмотрю? – серьезно завил тот, имени которого я даже не запомнила.
– А тут нет камер, – бросила ему в ответ женщина.
– А я другие посмотрю, из раздевалок, – многозначительно поднял бровь брюнет. – Там постоянно у работников что-то пропадает. Пару недель назад как раз починили.
– Васенька, – мертво протянула та, – отпусти девочку. Пусть идет. Я ее прощаю…
Заветные наручники на руке отворились, а я радостно улыбнулась своему спасителю.
– Идем, – хмыкнул тот, – чаю хоть тебе налью. Ты прямо звезда сегодняшнего дня!
Мы спустились на этаж вниз. И, если быть совсем уж честной, я бы в жизни не выпуталась из этих нескончаемых лабиринтов, где один полностью идентичен со вторым. Мужчина завел меня в теплый уютный кабинет, кивнув на широкий, старый, потрепанный желтый диван.
– Садись, Леночка, – елейно махнул рукой тот. – Чайку тебе налью.
И он действительно налил мне чаю, накормил домашним печеньем, не забыв упомнить, что приготовлены они любимой женой. А после выдохнул, раскинулся на диване и махнул рукой:
– Давай!
Я прямо подавилась от шока, постучав сама себе по спине:
– Простите, что «давай»?
– Как что? – искренне недоуменно поморгал тот. – Делать то, зачем ты сюда приехала, – трахаться.
Отсев в другой конец дивана, плотнее закуталась в пиджак Олега, бросая краткий взгляд на дверь, и холодок прошел по спине. Было четко видно – брюнет успел ее запереть.
– Вы все не так поняли, – нервно рассмеялась я.
– Ага, конечно, – закатил глаза этот умник, начиная размеренно расстегивать рабочие штаны. – Просто так ты, наверное, из чемодана голая выпрыгнула?
– Так вышло, – голос осел, язык словно прирос к небу. В крайней степени паники голова соображала туго, но я все равно осматривалась по сторонам в поисках спасения. – Недоразумение, да и только. Спросите Олега, он вам объяснит.
Стянув ремень, тот аккуратно сложил его на диване, принимаясь за штаны, бурча себе под нос:
– У всех вас так получилось, малышка… Не поступила? Родители злые были? Приходилось на пропитание семье зарабатывать? Знаю я все твои отмазки!..
– Я не… – ни одного острого или колющего предмета в радиусе досягаемости не наблюдалось, а на окнах виднелись явные железные ставни.
– Любишь трахаться?! – воскликнул тот гордо, будто работников своих мотивировал на ударный труд. – Так делай это с высоко поднятой головой!
– Так, – резко вскочив на ноги, я пулей мотнулась к двери, – пойду-ка я, наверное…
– Куда-а-а-а! – не успела и шага сделать, как рот был зажат намертво, а я – лишена возможности шевелиться. Силу бог дал, а ума не надо?!
Именно в этот момент раздался громкий уверенный стук в дверь, дернулась ручка – безрезультатно, а за ней послышался голос:
– Степ, ты Ленку мою не видел? Весь гребанный ваш завод оббегал, нет нигде!
– Да где бы я ее видел? – искренне удивился брюнет, чем меня буквально поразил. Не стала бы я и фантик покупать у человека, который так искусно врет! – Может, сбежала?
– Сомневаюсь… Как бы в беду не угодила! Ты видел, как на нее твои рабочие смотрели? Плохо все может кончиться, – дверь снова подергалась. – А ты чего дверь не открываешь?
– Не обижай, на меня только приличные люди работают! – прямо оскорбился этот придурок, пока я всячески пыталась хоть какой-то признак Олегу подать. – А открыть не могу, прости. Ко мне жена на обед заглянула, сам понимаешь…
– Ладно, – махнул рукой Олег, и сердце мое упало в пятки. – Что-то услышишь, позови!
В тот момент я поняла, что никто в этом мире не спасет меня, если не я сама. Дождавшись, пока Олег уйдет, а Степан за спиной перестанет закрывать рот, поменяла тактику. Повернулась к нему и игриво улыбнулась:
– Ладно уж. Давай, раздевайся! Пока я в настроении.
Тот, словно пожарный, радостно раскидывал одежду в разные стороны, не сводя с меня взгляда. Боялся, что сбегу, гад! А я в это время более детально осмотрела помещение со всех сторон и, наконец, обнаружила небольшое чугунное ведро под столом, в котором мешали раньше бетон.
– Закрой глаза, малыш, – прорычала я сексуально. – У меня сюрприз.
Тот предусмотрительно оперся спиной об дверь, не позволяя ее покинуть раньше времени, а я просто с размаху подняла это самое ведро и замахнулась прямо по голове Степе. Он прямо по стеночке и осел. Я так и видела птички у него перед глазами.
У меня было не более минуты, пока тот сможет снова двигаться, так что, в ужасе распахнув окно, я обрадовалась тому, что решетка походила на вертикальные прутья. Жаль, слишком узкие, но… Делать было нечего. Втянув и без того пустой живот, активно поерзала вниз и…
Все бы ничего, но чертов пиджак остался внутри! А я, запутавшись в его рукавах, буквально полетела в сугроб вниз головой. Этаж был первый, но достаточный для перелома и обморожения!
– Я тут, значит, как ненормальный по третьему кругу каждую каморку обхожу! – взорвался на ухо Олег, а затем я поняла, что он-то как раз меня и поймал руками. – А ты там трахаешься с первым встречным?! И после это ты не такая??
Блондин поставил меня на ноги, стягивая с себя свитер, надетый поверх рубашки, и натягивая на меня через голову. Увидев знакомые голубые глаза, меня прямо прорвало от ужаса на истерику. Кинувшись на шею блондину, позволила себе разрыдаться.
– Да чего ты, Лен? – мягко прошептал тот, нежно поглаживая по спине. – Я же…
– Олег! – наконец решилась я, вскидывая на него полный призыва о помощи взгляд. – Я замерзла! Умираю от голода! Все вокруг называют меня шлюхой и хотят трахнуть. И это не мудрено: кто еще ходит по заводу, полного мужиков, голым? Вот твой Степа только что чуть не изнасиловал, семьянин хренов! Кстати, что это за город вообще?
Он оторопел, по лицу прошла тень, а губы распахнулись, тут же скривившись:
– Что ты только что сказала? – я и слова не успела промолвить, как в голубых глазах появилось что-то вгоняющее в ужас, вызывающее настоящую животную панику. Убийственно взглянув на все еще распахнутое окно, Олег оскалился, судорожно доставая из кармана ключи от авто и указывая на «Рендж Ровер» буквально в двух шагах. – Иди и грейся, чудо мое. Включи подогрев пятой точки помощнее… Она у тебя прямо синяя уже! А я пойду… – похрустев кулаками, мужчина резко развернулся на пятках, возвращаясь обратно в помещение. – Пойду кое-кого еще синим сделаю… И, главное, семейное достояние оторву!
А я что? Побежала в салон машины с такой щемящей душу радостью, что страшно сказать!
Олег вернулся злой, мокрый и источающий вокруг вгоняющую в ужас агрессию. Я даже взглянуть на него лишний раз боялась, на всякий случай потуже затягивая ремень безопасности… От столкновений он спасает, может, и от злых мужчин тоже?
Его костяшки были сбиты в кровь, на рубашке прослеживались капли крови. Мы ехали в гробовой тишине, когда я таки включила радио. Детская песенка заиграла на весь салон. Хотелось бы переключить, но… В этот момент у блондина, видимо, перед глазами флешбеки появились, и он с рыком кулаком впечатался в руль. У меня на душе все сразу похолодело! Ну я и оставила что есть.
Читать бесплатно другие книги:
