Чёрная королева. Ледяное сердце Зелинская Ляна

Страшная догадка мелькнула в голове.

Беги, Кайя, беги!

Но ноги приросли к граниту берега.

– Откуда я знаю? – в его голосе прозвучала насмешка.

Кайя хотела вдохнуть поглубже, но жёсткие пальцы корсета впились в грудь, не давая восклицанию ужаса вырваться наружу. Только пальцы стремительно холодели.

Беги, Кайя, беги! Он – чудовище…

Шептали травы и деревья.

Он убьёт тебя!

Где же они были раньше!

Чудовище из Лааре. Самый страшный Зверь. Неуловимый враг её отца. Колдун. Убийца.

И вот он стоит перед ней.

Танцевать с ним? О Боги! Только не это! Каждый, кто прикоснётся к чудовищу из Лааре, сам станет чудовищем! Он её убьёт! Разорвёт на тысячу кусков, как тех людей в Брохе! Никто не может увидеть чудовище и остаться живым!

Мысли путались в её голове, смешав всё то, что она слышала о лаарском звере и видела сама в один причудливый клубок, они неслись, как горный сель, смывающий все на своём пути. Оставляя за собой только одно желание – бежать!

– Вижу, ты уже и так поняла, откуда я всё это знаю, маленькая веда, – голос его стал глуше. – И всё-таки… танец?

Он протянул руку ладонью вверх. Но Кайя не шевельнулась.

– Ты же знаешь, что здесь никому нельзя отказывать в танце?

Но ей было всё равно. Она хотела броситься вниз по аллее в глубину парка, хотя и понимала, что он её догонит, если захочет, но в это мгновенье разум ей отказал, осталась только паника. Она сделала ещё один шаг назад и, неожиданно потеряв под ногами опору, полетела в ручей.

И если у неё ещё была толика сомнений в том, что под маской может быть просто человек, обычный гость карнавала, то теперь сомнения развеялись окончательно. Она не успела коснуться воды – он прыгнул и поймал её на лету, подхватив одной рукой, легко подбросил на берег и поставил на ступеньку лестницы. Ни один человек не смог бы сделать такое.

– Не спеши топиться, красавица, это всего лишь танец, – его голос, низкий и насмешливый, казалось, прятал в своей глубине звериный рык, как набирающая силы гроза прячет в тучах глухие раскаты грома.

Она даже не подала руку, он сам её взял. Пальцы стали совсем ледяными, утонули в его огромной ладони, спрятанной в чёрную кожаную перчатку с серебряным узором и шипами.

– Ты не спросила, как меня зовут, – в голосе из-под маски прозвучала странная смесь иронии и угрозы.

– Я з-н-наю… кто вы, – слова превратились в заикающийся шёпот.

– Ну, конечно! Все знают о «чудовище из Лааре», – усмехнулся он презрительно. – Но я хорошо танцую, маленькая веда, да и этот милый клюв не так уж и страшен. Под ним не видно чудовища.

Ноги почти не чувствовали лестницы, Кайя дважды споткнулась, пока они шли к распахнутым дверям бального зала. Но он не дал ей упасть, поддерживая за талию и локоть. Наверное, после его объятий у неё останутся синяки – таким твёрдым оно было. Музыки она тоже не слышала, потому что в ушах бился гулкий пульс.

Где же отец?! Где Маргаретта?! Почему никого нет вокруг, когда они так нужны!

Кругом смеялись и танцевали маски, мелькали пьяные люди, и никому не было до неё дела. Она хотела закричать, но перед глазами встала картина, увиденная ею в Брохе, в той лавке. Что будет, если она позовёт на помощь? Он просто убьёт их всех, ведь на карнавале ни у кого нет оружия!

Ах, если бы Дарри был здесь!

В зале света было больше. И она смогла немного разглядеть своего спутника. Увидела под плащом чёрный бархатный камзол с рядами серебряных пуговиц, и чёрный шарф, намотанный на шею, закрывающий её полностью, скреплённый наверху под подбородком большой брошью-печатью.

Огромные руки в перчатках до локтя. Маска с жутким клювом, скрывающая всё лицо, оказалась совсем рядом. На голове возвышался гребень из перьев, и чёрные длинные волосы спускались из-под маски на плечи. Только сейчас Кайя поняла, зачем ему нужен этот плащ с множеством складок наверху и огромным воротником – они скрывали горб.

О Боги!

Она путалась в собственной юбке, наступала на ноги ему и кому-то – на подол платья, чувствуя, как колени подгибаются от ужаса. Иногда её ноги просто отрывались от пола, когда она в очередной раз хотела споткнуться о чей-то мчавшийся по полу кружевной шлейф – спутник поднимал её в воздух одной рукой, пропуская летящие мимо юбки. К концу танца в груди, стянутой ужасом и рёбрами корсета, совсем не осталось воздуха, а перед глазами поплыли жёлтые пятна. Каждый раз, когда его руки поднимали её вверх, она готова была потерять сознание, оказываясь к нему слишком близко. Или когда его волосы касались её щеки, а рука прижимала к груди её руку.

– Мне дурно, простите, – пробормотала она, стараясь изо всех сил держаться в сознании, – мне лучше присесть. Отпустите меня…

– Наверное, мне просто надо было взять тебя на руки, маленькая веда, тогда танец вышел бы получше, – ответил он, держа её почти на весу.

И не отпустил.

Пальцы Кайи впились в его плечо, она закусила губу, надеясь, что боль не даст ей упасть в обморок прямо посреди танца у него в объятьях, но она не почувствовала боли, лишь солоноватый привкус крови на губах. Ещё два поворота – и музыка стихла. Он отвёл её на террасу, держа под локоть, и усадил на мраморную скамью.

– Благодарю за танец, Кайя. Я бы поцеловал твою руку, но как видишь, в маске это сделать затруднительно… И у тебя кровь.

Он хотел коснуться пальцами её губ, но Кайя в ужасе отшатнулась. Вытерла прокушенную губу тыльной стороной ладони.

– Выпьешь со мной? – он протянул ей бокал вина.

Мир кружился перед глазами, и стало всё равно, что сейчас произойдёт. Кайя, как заяц, за которым гонятся охотники, и который, обезумев от страха, совершает сумасшедшие в своей смелости прыжки, оттолкнула его руку. Вино выплеснулось на его камзол, а она вскочила и закричала:

– Нет! Не трогайте меня! Я никогда не буду пить с вами! И танцевать! Я вас ненавижу! – и бросилась бежать обратно в зал, подхватив руками платье.

На пороге оглянулась, но он не погнался за ней. Его вообще не было. А там, где она сидела, осталась лишь перевёрнутая мраморная скамья.