Английское договорное право. Просто о сложном Оробинский Вячеслав

Люди старшего поколения помнят времена, когда еще не было единого языка общемирового общения. Так, к примеру, на водительских удостоверениях старого образца словосочетание «водительское удостоверение» второй раз повторено… на французском.

Почему так? «Конвенция о дорожном движении», принятая в Вене 08.11.1968, прямо указывает: «Удостоверение печатается на языке или языках, определяемых компетентным органом, который выдает или которому поручено выдавать этот документ; однако на нем указывается на французском языке название permis de conduire, которое может сопровождаться или не сопровождаться названием «Водительское удостоверение» на других языках, а также название и/или отличительный знак страны, в которой это удостоверение выдано» (Приложение № 6, пункт 2).

Конвенция – отголосок тех самых времен, когда общепринятого мирового языка не существовало. Да, были попытки создать искусственный общемировой язык – эсперанто, но – «не взлетело». Не прижилось.

Зато английский язык как-то потихоньку и незаметно стал общемировым. Не буду переводить бумагу, доказывая очевидное. И вполне логично, что вслед за английским языком и английское право также станет универсальным всемирным стандартом. Правом нового мира. Правом завтрашнего дня.

Эта тенденция стремительно набирает обороты. Можно сказать, английское право уже стало международным. Потому что подход, выработанный одним судом англосаксонской системы права, может применить другой суд англосаксонской системы права. Даже если он находится в другой стране. Может и не применить, но во всяком случае отнесется со всей серьезностью. И развернуто обоснует, почему он не применил тот или иной подход, позицию или прецедент.

Пример. В начале тридцатых годов прошлого века в Англии сформулировали принцип: «подписал договор – связан договором; читал или нет – не важно». Дело L’Estrange г. Graucob (1934), Англия, судья Скраттон.

В семидесятых похожее дело рассматривал суд Канады: дело Tilden Rent-a-Car Co г. Clendenning (1978), Канада, Апелляционный суд Онтарио. Ответчик вполне серьезно ссылался на принцип, сформулированный в деле L’Estrange. Суд также вполне серьезно думал, применять или нет принцип «читал или нет – не важно». В итоге не применил.

В голове русского юриста, «юриста-континентальщика», такое укладывается с превеликим трудом. Можете себе представить, чтобы наш суд, вынося решение, сослался на решение или хотя бы на подход, сформированный… немецким судом?

Вот и я не могу. Хотя вроде и одна правовая семья, романогерманская… Но наш суд в принципе не может использовать наработки немецкого суда напрямую. И обречен героически изобретать велосипед, искать ответ на вопрос, который «соседи» – к примеру, те же немцы – давно нашли.

А вот американский, австралийский или любой другой суд из англосаксонской системы права вполне может взять готовое решение «соседей» и применить. Или не применить, но на основе решения «соседей» выработать свою позицию.

Если кратко и по существу, изучать английское право важно по следующим причинам.

1. Между русским и английским правом разницы все меньше и меньше.

В конце 2012 г. на II Международном юридическом конгрессе обсудили реформу Гражданского кодекса РФ (далее – ГК). Выступали Иванов, председатель Высшего арбитражного суда РФ (далее – ВАС РФ), и завкафедрой гражданского права юридического факультета МГУ Евгений Суханов. Прозвучало, в частности, следующее:

«Само английское право при этом ни при чем. Заимствования из него в российских условиях не принесут ожидаемого эффекта, считает Иванов. “При исполнении судебных решений на 20 %, какие бы вы конструкции [в Кодекс] ни записали, толку все равно не будет”, – объяснил глава ВАС».

«Ему вторил и один из разработчиков изначального проекта ГК, завкафедрой гражданского права юридического факультета МГУ Евгений Суханов, который сорвал аплодисменты словами, что “даже если мы запишем все, как в Англии, у нас все равно получится, как в России”. “Надо иметь в виду, что все институты в Англии – это система. Их нельзя вырывать из контекста и инкорпорировать в свое законодательство и ждать, когда будет эффект”, – повторял, наверное, в сотый раз за последние годы Суханов, напоминая, что “эти институты рождались в определенных условиях, десятилетиями формировались, оттачивались”»[1].

Со слов Суханова кажется, будто никто ничего заимствовать не собирается. Тем сильнее вы удивитесь, читатель, когда узнаете: в проекте ГК заложено ДЕСЯТЬ прямых заимствований из английского права, причем крупных. И многое из английского права уже пришло в наше законодательство.

Лет двадцать назад разница между русским правом и английским была существенной. Сейчас и с каждым последующим годом разница все меньше и меньше. Поэтому, изучая английское право, вы лучше поймете русское.

Те, кто читал другие мои книги или был у меня на семинаре, знают: рассказываю просто, понятно и доступно, с множеством примеров из практики. Так будет и в этой книге.

2. Бизнес уходит в другие юрисдикции.

Бизнес и раньше не особо рвался в «самый гуманный и справедливый суд». Споры предпринимателей по поводу крупных сделок традиционно рассматривали в Англии – и государственный суд, и ЛКА (Лондонский коммерческий арбитраж, по-нашему – третейский суд, «третейка»), а также в Париже в суде при международной торговой палате и т. д.

ВАС приложил огромные усилия, чтобы в арбитраже судопроизводство было простым и понятным. Чтобы вы могли отслеживать дело из дома, с уютного дивана… Чтобы вы могли подавать документы по делу в электронном виде. Чтобы создать более-менее стабильную судебную практику. Чтобы знать, чего ждать в суде.

А потом… грянуло. Госдума приняла в третьем, окончательном, чтении законопроект президента об объединении высших судов. В течение полугода ВАС будет упразднен, а его полномочия переданы Верховному суду. После должен появиться «объединенный» ВС.

О последствиях такого «слияния» хорошо написал журнал «Форбс»:

«Судя по предлагаемой модели объединения, неизбежна потеря огромного опыта, наработанного аппаратом Высшего арбитражного суда. В аппарат обновленного суда, скорее всего, перейдут в полном составе подразделения, занятые экспертным сопровождением правовых вопросов, которые ранее Верховного суда просто не касались (например, проблемы международного права в экономической сфере или управление частного права).

Однако остальные структуры аппарата ВАС, которые дублируются в обеих системах, скорее всего, будут попросту распущены. Это при том, что в подавляющем большинстве в вопросах организации судебной деятельности аппарат ВАС идет далеко впереди аппарата Верховного суда и Судебного департамента (разве что вопросы статистического учета и взаимодействия со СМИ в высших судах находятся на сравнимом уровне с поправкой на специфику и масштаб).

Это может привести к резкому ухудшению работы целого ряда систем, которые делают работу арбитражных судов столь отличной от работы судов общей юрисдикции. Может пострадать Банк решений арбитражных судов, который дает уникальный, даже по мировым меркам, полностью открытый доступ к почти всем решениям, позволяет отслеживать их, реконструировать логику суда и т. д.

По большому счету, именно из таких мелочей и состоит эффективность судебной системы.

Вторая неизбежная потеря – это автономия правовых позиций и независимость ВАС. На данный момент Высший арбитражный суд демонстрирует удивительную (на фоне судов общей юрисдикции) независимость от силовых структур, исполнительной власти и ложно понятых “интересов государства” (т. е. подмены интереса государства – равной, открытой и эффективной судебной системы – интересами отдельных госорганов).

Суды же общей юрисдикции и в уголовных делах, и в административных, и даже в гражданских очень часто выступают как защитники “государства”, а не правосудия. Президиум нового суда, безусловно, будет состоять преимущественно из выходцев из общей юрисдикции, что, скорее всего, приведет как к пересмотру отдельных резонансных дел, так и к постепенному отходу от сформированной ВАС политики фактического равенства сторон судебного разбирательства»[2].

Одним словом, перспективы мрачные. А последствия насквозь предсказуемые. Предприниматели все так же будут судиться за рубежом. Подальше от непредсказуемого Отечества. А какому праву умные деловые люди подчиняют договоры? В большинстве случаев – английскому. Почему? В том числе и потому, что в английском праве есть определенность, ради которой иногда жертвуют даже справедливостью.

3. Английское право с Англии только начинается.

Если разберетесь с английским правом, вам будет в разы проще разобраться с правом другой страны англосаксонской системы. Потому что «костяк» (т. е. фундаментальные начала, принципы, внутренняя логика) в любой стране английского права одинаков. Более того: самые важные законы этих стран иногда совпадают и по названию, и по содержанию.

К примеру, SOGA. Она же The Sale of Goods Act. По-нашему – «Закон о купле-продаже товаров». Принят аж в 1893 г. Сейчас действует в редакции от 1979 г. И что? Закон тут же благополучно «содрали» практически все остальные (кроме разве что США). Австралия – в 1895 г.[3], Индия – в 1930-м, Канада – значительно позже.

Из более позднего можно вспомнить Unfair Contract Terms Act 1977 (UCTA) – «Закон о нечестных условиях договоров». Приняли англичане новый закон – и тут же подтянулись остальные: схожие законы появились в Сингапуре, Австралии, Новой Зеландии и Канаде.

Понятно, везде есть местная специфика. Другие страны не переписывают английские законы «один в один», вносят что-то свое, «затачивают» под свой уклад. Но общая тенденция не меняется: как только в одной стране английского права придумают что-то новое, это «что-то» быстро заимствуют соседи.

Соответственно, знание права Англии поможет вам, если понадобится легче и быстрее разобраться в праве любой другой страны англосаксонской системы права.

4. В некоторых сферах традиционно применяется только английское право.

К примеру, в морских перевозках или морском страховании груза, а также почти во всем международном морском праве. Право хоть и морское, но общая часть – сила прецедента, подразумеваемые условия договора и т. д. – такая же, как и во всем английском праве. Если поймете главное, то и с второстепенным разберетесь. А раз так, читайте и просвещайтесь.

1.1. Предостережения

1. Для кого книга? Удивитесь, но – для всех. Большинство из вас, уважаемые читатели, считают юриспруденцию непроходимой заумью. И правильно. Откройте любой учебник. Везде одно и то же: «километровые» предложения. Казенные обороты. Иногда еще всякие заморские словеса и научные, а то и псевдонаучные термины. Увы, на 90 % вся учебная литература так и написана.

Даже профессионал в поисках ответа на вопрос вынужден продираться к истине сквозь тернии законов, подзаконных актов, комментариев, комментариев к комментариям, обобщения судебной практики и т. д. «Просветление» приходит лишь после многих часов странствий в К+[4].

С другой стороны, в работе с клиентами/заказчиками казенщина и заумь неуместны. Хорошему юристу платят деньги – и хорошие деньги! – за другое: за противоположный навык. За умение кратко, простыми словами, «на пальцах» объяснить человеку с улицы суть многостраничных положений закона.

Поэтому книгу пишу в стиле «юрист в курилке». Простой язык. Короткие предложения. По принципу «чем проще, тем лучше». Кому претит или вдруг кажется «не научно / не академично / слишком просто» – верно. Вся книга – опыт практика, а практики у автора – 12 лет. Потому считаю себя вправе рассказывать так и теми выражениями, как я вижу/слышу/чувствую.

Хотите правового обоснования? Извольте: «Каждый имеет право свободно выражать свое мнение» («Конвенция о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г.», ст. 10, п. 1).

Как пояснил Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ), эта норма «распространяется не только на “информацию” или “идеи”, которые благосклонно принимаются или считаются безвредными или нейтральными, но также на оскорбляющие, шокирующие или причиняющие беспокойство. Таковы требования плюрализма, терпимости и широты взглядов, без которых невозможно “демократическое общество”» (см. Постановление Европейского суда от 07.12.1976 по делу «Хэндисайд против Соединенного Королевства» (Handyside г. United Kingdom), Series A, № 24, § 49 и Постановление Европейского суда от 23.09.1994 по делу «Ерсильд против Дании» (Jersild г. Denmark), Series A, № 298, § 37); (цитата из Постановления ЕСПЧ от 16.12.2010 «Дело “Алексей Овчинников против РФ”» (жалоба № 24061/04)).

А тем, кому такой подход и стиль нравятся, советую прочесть мою книгу «Чему не учат на юрфаке».

2. Стриптиз по-русски, или Я медленно раздеваюсь и снимаю с себя… всю ответственность. Ни автор, ни издательство не несут ответственности за ваши попытки применять английское право в нашей суровой действительности и волчьем мире современного бизнеса. Равно как и за последствия этих попыток.

И если у вас сложный вопрос с ценником о многих нулях – помимо знаний, почерпнутых в книге, подстрахуйтесь дополнительно: обратитесь за советом к юристу. Подчеркиваю: к английскому юристу.

Тем не менее знания, почерпнутые из книги, в любом случае вам очень пригодятся. Во-первых, вы сможете понять английского юриста. Вы будете говорить на одном языке. А то англичанин как выдаст вам что-нибудь типа «подразумеваемые условия договора» или «эстопель», а вы – ни сном ни духом, о чем это он. Вам-то объяснят, но… вы же понимаете. Дополнительная консультация – дополнительный гонорар. А консультации по английскому праву традиционно «влетают в копеечку».

Поэтому как минимум помогу вам сэкономить деньги. Как максимум – укажу, на что обращать внимание, когда вы ведете переговоры и заключаете договор, основанный на английском праве.

Во-вторых, многие вопросы традиционно нужно обсуждать «на берегу», т. е. до заключения договора. Если вы изначально подпишете договор на условиях, выгодных другой стороне, – к примеру, проглядели «ограничивающую» оговорку, – даже английский юрист вряд ли сможет вас «вытащить».

В-третьих, вы обезопасите себя от преддоговорной ответственности и случаев из серии «договор “внезапно” заключен» – а вы и не в курсе.

3. За гранью. Есть в Англии так называемый «A» Level Law course – базовый курс юриста, азы азов, основы основ. Фундамент, заложив который легко познать остальное. Некий ключик, открывающий двери в узкие области.

Исходная задумка книги была сделать тот самый «A» Level Law course, но понятный для русского читателя. Где-то к первой четверти книги я от этой задумки отказался. Если просто дать содержание А-курса – получится нечто оторванное от жизни и малопригодное на практике. Поэтому волей-неволей пришлось уйти за грань А-курса и написать обстоятельную книгу «от азов к дебрям». От объяснения прописных истин (связывающая сила прецедента, логика принятия решения английского суда, структура прецедента и т. д.) – к договорам, заверениям, средствами правовой защиты и т. д. Книга вышла на порядок глубже и обширнее, чем базовый курс, который читают английским юристам.

4. Сравнительный метод. Да, «все познается в сравнении». Я – юрист, практикующий в России. И вырос я на русском праве. Поэтому изучать английское право будем в сравнении с русским.

Давайте сразу определимся с терминами. Вы, конечно, слышали выражение «законодательство Российской Федерации». Когда заходит речь о русском праве, почему-то всегда применяют этот штамп. Но стоит заговорить о «законодательстве Англии», как в ход идет термин «английское право».

Как-то непоследовательно получается… Поэтому договоримся: здесь и далее под русским правом понимаем «законодательство Российской Федерации» и все, что «вокруг да около», в самом широком смысле – подзаконные акты, практика и т. д. А под английским правом… английское право. Это жалкая горстка законов и триста лет судебной практики – с соответствующей плеядой прецедентов.

5. Знание языка. Из кожи вон лез, чтобы сделать книгу как можно более понятной. И, кажется, преуспел: ее можно читать без словаря. Чтобы вы не спотыкались на иностранных словах, названия английских источников в тексте даю на русском (перевод мой), а в списке используемой литературы – на русском и английском. Прецеденты тоже на русском. Перевод прецедентов также везде мой.

Иногда решения судов «аглицких» цитирую не дословно, а в пересказе – что делать, ну не смог докопаться до первоисточника. Где дословная цитата, а где пересказ – видно из текста.

Также, из уважения к читателю и отдавая дань времени, всегда стараюсь приводить ссылку на доступный первоисточник из сети Интернет, чтобы вы, если что, смогли почитать прецедент или закон в оригинале.

6. Бойтесь русских источников! Если вы всерьез надумали изучать английское право, будьте архиосторожны с русскими источниками. Иногда такое пишут… Поэтому книгу писал на 95 % по английским источникам.

Хотите пример? Пожалуйста. Открываем учебное пособие Н.М. Громовой «Внешнеторговый контракт», издательство Магистр, 2008 г. Автор пособия твердо убеждена: в договорах с английской фирмой надо прописывать неустойку в размере такого-то процента за каждый день просрочки.

То ли плакать, то ли смеяться – не знаю. Английское право сравнительно «недавно», года эдак с 1875-го, стоит на твердой позиции: неустойку в нашем, русском, понимании суд не взыщет никогда (см. главу 7«Средства правовой защиты»).

7. Коллекция древнеанглийских «боянов». Есть определенный набор судебных решений и дел, которые – «обязаловка». Их изучают все, кто занимается английским правом. Хотя бы мимоходом и по диагонали. Мы с вами, читатель, – не исключение. И тоже будем рассматривать эти дела.

От ранних – Carlill г. Carbolic Smoke Ball Company [1892] EWCA Civ 1 – до «новейшей истории», к примеру, Mehta v. J Pereira Fernandes SA [2006] EWHC 813 (Ch). Как читать названия дел и что значат все эти загадочные словеса и символы – см. дальше.

8. Издатель – «не при делах». Разумеется, мнение издателя может не совпадать с мнением автора. И, скорее всего, не совпадет.

1.2. Ученики и учителя

Посвящаю книгу всем, у кого учился я. И всем, кто учился у меня. Всем, кто учится сейчас или самостоятельно делает первые шаги на тернистом пути юриста. Всем, у кого я был на семинарах. Всем, кто был на семинарах у меня. Всем, у кого я учился и в университете, и в жизни. Всем, кто почерпнул что-то полезное из моих статей, советов, консультаций. Спасибо!

*1.3. Предисловие ко второму изданию

Глобально добавилось где-то 35 % нового материала. Главы с восьмую по двенадцатую. Пометил «*» (звездочкой) перед названием главы. Для удобства. Открыл – и сразу видно, что нового.

В старых главах тоже кое-что добавил/поправил. Также «звездочка» либо – дописка текстом: «ко второму изданию книги…» – поменялось то-то. Новые источники, которых не было в первом издании, в списке книг отметил «*» (звездочкой).

Читайте на здоровье!

2.1. Правила цитирования, или Тайна загадочных символов

Как в России цитируют судебную практику? Да просто. Так: Постановление Пленума Верховного суда РФ от 29.05.2012 № 9 «О судебной практике по делам о наследовании». Или так: Постановление 15ААС от 18.07.2013 № 15АП-8595/2013 по делу № А53-3094/2013, где 15ААС = 15-й Арбитражный апелляционный суд.

В лучшем случае, формат К+: «Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 28.11.2008 № Ф08-7022/2008 по делу № А53-4600/2008-С4-45. Разрешая спор, суд установил, что спорный объект создан в установленном законом порядке, не является самовольной постройкой, прохождение линейно-кабельного сооружения связи под земельным участком, принадлежащим истцу, не противоречит целевому назначению земельного участка, и отказал в признании действий регистрационной службы незаконными и аннулировании регистрационной записи».

А как в Англии? Допустим, видим вот такое название дела:

Давайте разбираться, что к чему. Первым в названии дела всегда идет истец (цифра 1). То есть лицо, которое обратилось с иском в суд к ответчику (вторая сторона спора). Следом идет буква v. (цифра 2) – сокращение от латинского слова versus – против.

Ага. Получается, истец, некая Carlill, против… Против кого? После буквы v. указан ответчик (цифра 3). В данном случае – компания Carbolic Smoke Ball.

Под номером 4, в квадратных скобках, 1892 – год, когда суд рассмотрел дело. Далее, под цифрой 5, – суд, который рассмотрел дело и вынес решение. В нашем примере – EWCA, т. е. England and Wales Court of Appeal – Апелляционный суд Англии и Уэльса. Civ – Civil division, т. е. коллегия по гражданским делам. Поэтому из названия дела сразу можно сказать, что там за дело – гражданское, уголовное или административное.

Под номером 6 – порядковый номер дела в году, когда оно было рассмотрено.

За века существования английского права сменилось несколько стандартов цитирования. Сейчас популярен OSCOLA (Oxford Standard for Citation of Legal Authorities)[5].

При этом что-то из решений было опубликовано в специальных сборниках судебных решений, а что-то – нет. И если у юриста есть возможность сослаться на источник публикации, то он и сошлется – там же, в цитате. В итоге цитата чуть удлинится. Вот смотрите:

Rottman v. MPC [2002] UKHL 20, [2002] 2 AC 692.

Расшифровываем. Ротман – истец. После v. идет МРС – ответчик. Тоже понятно. Далее – UKHL = United Kingdom House of Lords – Объединенное Королевство, палата лордов – суд, который вынес решение. 20 – двадцатое по счету решение в 2002 г. А загадочное 2 AC 692 значит:

2 – второй том;

АС – источник, сборник судебных актов апелляции (АС = Appeals Cases). То есть второй том сборника судебных актов апелляции;

692 – страница 692 указанного второго тома.

Прекрасно понимаю: не у каждого читателя есть возможность поднять английский сборник судебных решений. Я вам больше скажу: такая возможность есть и не у каждого английского юриста. Да и времени ходить по библиотекам тоже нет.

Как упростить себе жизнь и идти в ногу со временем? Спокойно вбивайте название дела в Google[6]. В решении будут и полные названия сторон (истец и ответчик), и название суда, и все прочие реквизиты.

Чтобы не быть голословным, написал абзац и полез перепроверять. Вбил в Google Mehta г. J. Pereira Fernandes SA [2006]EWHC 813. Меня вынесло на http://www.bailii.org/ew/cases/EWHC/Ch/ 2006/813.html – пожалуйста, вот полный текст решения.

2.2. Правовая система России применительно к договорам

Под правовой системой России применительно к данной книге я понимаю перечень законов, актов, властных предписаний и иных нормативных актов, которые так или иначе затрагивают ваш договор. Для лучшего понимания начнем с нашего права и нашей правовой системы применительно к договорам.

Пожалуйста, посмотрите на схему 1 (стр. 22) и задумайтесь. К примеру, вы заключаете договор подряда. Обе стороны – юридические лица из РФ. Чем будет урегулирован ваш договор?

По идее, первой идет Конституция. Но Конституция хоть и основополагающий акт, но напрямую ваши отношения по договору подряда не регулирует. А что регулирует? Конечно, ГК РФ[7].

Нормы ГК бывают двух видов – императивные и диспозитивные. Императивные нормы – «только так и никак иначе». Суть императивных норм: нельзя «обойти», нельзя в договоре прописать правило, отличающееся от требования императивной нормы закона.

В ГК так и прописано: «Договор должен соответствовать обязательным для сторон правилам, установленным законом и иными правовыми актами (императивным нормам), действующим в момент его заключения» (ст. 422 п. 1). Поэтому императивные нормы могут содержаться не только в ГК, но и в других законах. К примеру, в Законе «О защите прав потребителей».

Пример императивной нормы: «Риск случайной гибели или случайного повреждения объекта строительства, составляющего предмет договора строительного подряда, до приемки этого объекта заказчиком несет подрядчик» (ст. 741 ГК, п.1).

Что в договоре ни пиши, этот риск нельзя переложить на заказчика. В случае противоречия пункта договора и императивной нормы будет действовать… правильно: императивная норма закона, а не договор.

Диспозитивные нормы обычно начинаются со слов «если иное не установлено договором» или содержат в тексте такую же формулировку. Пример: «Заказчик организует и осуществляет приемку результата работ за свой счет, если иное не предусмотрено договором строительного подряда» (ст. 753 ГК, п.2).

То есть вы вправе договориться иначе. К примеру, прием работ идет за счет подрядчика. Но если вы не пропишете в договоре иное, то «по умолчанию» будет действовать правило, установленное Кодексом и не измененное сторонами в договоре.

Таким образом, с точки зрения закона, ваши отношения по тому же договору подряда будут урегулированы в таком порядке:

1. Императивные нормы ГК (действуют, даже если в договоре прописано иное).

2. Договор (как договорились, так и будет).

3. Диспозитивные нормы ГК (в части, не охваченной договором).

4. Обычай – в части, не урегулированной договором и диспозитивными нормами.

Плюс особняком будет стоять судебная практика.

В предпринимательских договорах, т. е. в договоре «юрик с юриком» или «юрик с ИП»[8], где-то 90 % договоров РФ будут урегулированы по этой схеме. Акты СССР и подзаконные акты – редкий гость в повседневных сделках. Но иногда бывает. К примеру, в подряде всплывет какой-то древний ГОСТ на результат работ.

Обычай тоже редкость, но иногда бывает, к примеру: «Акты КС-2, КС-3 вправе подписывать главный инженер или иное аналогичное лицо» (Постановление 6ААС от 04.05.2010 № 06АП-1164/2010 по делу № А73-17214/2009).

В большинстве случаев структура регулирования будет состоять из вышеописанных четырех пунктов. Но если у вас договор с «физиком[9]», да еще в какой-нибудь специализированной области, то структура и количество регулирующих актов могут вырасти на порядок. К примеру, договор телефонной компании с «физиком» об оказании услуг телефонной связи.

Уровни регулирования:

1. Императивные нормы ГК (действуют, даже если в договоре прописано иное).

2. ФЗ «О связи» (специальный закон).

3. Подзаконный акт – Правила оказания услуг телефонной связи.

4. Закон о защите прав потребителей.

5. Договор (как договорились, так и будет, но в части, не противоречащей предыдущим пунктам).

6. Диспозитивные нормы ГК (в части, не охваченной предыдущими пунктами).

7. Обычай – в части, не урегулированной договором и диспозитивными нормами.

Плюс особняком будет стоять судебная практика.

Теперь о судебной практике. Были две, скажем так, забавные фразы советской поры. Первая: «В СССР секса нет». Вторая: «В СССР нет прецедента». Теоретики так и писали: «В Советском государстве не может быть места для судебного прецедента. Советский суд является проводником и стражем законности, он должен строго следить за тем, чтобы общие нормы закона (и подзаконных актов) неукоснительно соблюдались всеми гражданами, должностными лицами, учреждениями и прежде всего – самим судом»[10].

Официальная наука и судьи предпочитали молчать или открещиваться: «В СССР прецедента нет!» На самом деле в СССР были и секс, и прецедентное право, и сформировавшаяся судебная практика. Приведу лишь один пример:

Схема 1. Правовая система РФ

«Дело я проиграл. Затем я обращался в Генеральную прокуратуру СССР, Верховный суд СССР, но с тем же результатом. Так что нужно не только уметь читать и понимать закон. Надо еще знать судебную практику. Такой в отношении внутрикомнатных излишков и проходных комнат была практика судов Латвии. Сломать ее мне не позволили»[11].

А как сейчас? Допустим, вы заключаете договор оказания юридических услуг: юридическое сопровождение. Скажем, за 30 000 руб. в месяц, независимо от объема работы. Разумеется, вам так выгодно: есть работа или нет, деньги вы получаете. Между тем в силу закона любая сторона договора об оказании услуг вправе в любое время расторгнуть договор в одностороннем порядке (ст. 782 ГК РФ).

Вы не хотите терять клиента, читай – деньги. Поэтому, чтобы не прогадать, вы думаете вписать в договор условие: если заказчик все-таки расторгнет договор в одностороннем порядке, то он обязан вам выплатить неустойку. Скажем, 100 000 руб.

А теперь – внимание: вопрос. Добавите ли вы это условие, если знаете, что есть вот такая судебная практика?

«Статья 782 ГК РФ закрепляет право заказчика и исполнителя на односторонний отказ от исполнения договора возмездного оказания услуг и условия, при которых он допускается.

Согласно пункту 1 этой статьи условием отказа заказчика от исполнения обязательств по договору является оплата исполнителю фактически понесенных им расходов».

Из смысла данной нормы следует, что отказ заказчика от исполнения договора возможен в любое время: как до начала исполнения услуги, так и в процессе ее оказания.

Поскольку право сторон (как исполнителя, так и заказчика) на односторонний отказ от исполнения договора возмездного оказания услуг императивно установлено статьей 782 Кодекса, оно не может быть ограничено соглашением сторон.

Согласно п.1 ст. 422 Кодекса договор должен соответствовать обязательным для сторон правилам, установленным законом и иными правовыми актами (императивным нормам), действующим в момент его заключения.

В соответствии со ст. 180 Кодекса недействительность части сделки не влечет недействительности прочих ее частей, если можно предположить, что сделка была бы совершена и без включения недействительной ее части.

Следовательно, предусмотренная п. 5.4 соглашения неустойка, ограничивающая право заказчика на расторжение договора, в соответствии со ст. 168 Кодекса является ничтожной (Постановление Президиума ВАС РФ от 07.09.2010 № 2715/10 по делу № А64-7196/08-23. Такая же позиция – Определение ВАС РФ от 21.05.2013 № ВАС-5767/13 по делу № А40-60948/2012-144-295; Определение ВАС РФ от 27.07.2012№ ВАС-9476/12 по делу № А40-79898/11-40-682; Определение ВАС РФ от 19.07.2012№ ВАС-9016/ 12 по делу № А40-14416/11-42-119. То же самое и в СОЮ[12] – Определение Санкт-Петербургского городского суда от 04.12.2012 № 33-16100/2012).

Вскоре практика опять изменилась. Вышло Постановление Пленума ВАС РФ от 14.03.2014 № 16 «О свободе договора и ее пределах», где в п. 4, крайний абзац, сказано: «…односторонний отказ стороны от договора, исполнение которого связано с осуществлением обеими его сторонами предпринимательской деятельности, может быть обусловлен необходимостью выплаты определенной денежной суммы другой стороне».

Ага, т. е. неустойку нельзя, а «определенную денежную сумму» – можно. Потом подтянулся и ГК, закон «догнал» практику.

Статья 310 п. 3 в современной редакции позволяет: «Предусмотренное настоящим Кодексом, другим законом, иным правовым актом или договором право на односторонний отказ от исполнения обязательств… может быть обусловлено по соглашению сторон необходимостью выплаты определенной денежной суммы другой стороне обязательства».

Вот то-то. У нас при заключении договора на судебную практику смотрят не все юристы, и уж тем более не все руководители. А надо бы. Как минимум – глянуть на практику ВАС, а если по «физикам» – практику Верховного суда. Грамотные юристы смотрят.

Вопрос о судебной практике применительно к договору я поднял, чтобы мягче подвести к той фундаментальной роли, которую судебная практика играет в английском праве. Повторюсь: английское право – это жалкая горстка законов и двести лет судебной практики.

2.3. Правовая система Англии применительно к договорам

Пожалуйста, посмотрите на схему 2. Подумайте. Проникнитесь. Попытайтесь понять, что же этот автор тут навертел.

Спросите нашего юриста: «Что такое договор»? Он ответит: «Договор – соглашение двух или нескольких лиц об установлении, изменении или прекращении гражданских прав и обязанностей».

Хорошо. А спросите: «Почему?» Юрист ответит: «Таков закон» – и сошлется на ст. 420 ГК РФ, п.1. Ту, которую он вам только что процитировал.

А теперь задайте тот же вопрос английскому юристу. Он вам ответит: «Договор – обещание, подкрепленное законом». Вы спросите: «А почему?!» Тот же ответ: «Таков закон». Вы попросите сослаться на закон.

В ответ услышите: ну как же, понятие договора постепенно формировалось в деле Bunn г. Guy (1803), деле Thomas г. Thomas (1842), деле Currie г. Misa (1875), деле Dunlop г. Selfridge (1915) и т. д., и т. д.

Поняли, в чем дело? Русский юрист, ссылаясь на закон (law), имеет в виду закон, изданный государством. Английский юрист тоже говорит о законе – law, но подразумевает common law, дословно – «общий закон», «общее право». Иными словами, прецедентное право, по-нашему – судебную практику.

Схема 2. Правовая система Англии

Поэтому идем тем же путем. Здесь и далее понятие «закон по английскому праву» будет означать именно common law. Если ссылаюсь на закон в нашем понимании – т. е. на закон, изданный государством, по английской терминологии – statutory law, то делаю специальную оговорку, пишу «статутный закон».

Откуда же взялось английское право? Сами англичане объясняют так:

«Английское право романтично и неточно называют “законом простых людей Англии”. На самом деле, английское право стало итогом борьбы за политическую власть. До завоевания Англии норманнами в 1066 г. в Англии не было единой правовой системы. Появление английского права связано со становлением и утверждением королевской власти. Традиционно были судьи, которые ездили по стране, устанавливали новый общественный порядок короля, для чего брали лучшие местные обычаи, которые и стали основой английского права»[13].

Судьи принимали решения исходя из тех же обычаев. Однако обычаи есть не на все случаи жизни. Часто попадались вопросы, по которым не было ни обычаев, ни практики. Дело, по которому нет ни обычаев, ни практики, в английском праве называется case of first impression, дословно – «дело первого впечатления».

Как быть с такими вот «впечатлениями»? Судьи решали эти дела исходя из принципа справедливости и разумности, здравого смысла, честности. Так и жили. Потихоньку складывалась практика. Когда очередной истец приходил с очередным иском, уже была либо практика этого суда, либо практика другого суда.

Практика формулировала принципы, которыми руководствовались люди не только в суде, но и при заключении договора. Самое веселье начиналось, когда один принцип противоречил другому. Причем оба принципа были подкреплены многовековой судебной практикой.

Судьям приходилось крутиться, как ужам на вилах, чтобы соблюсти оба принципа либо соблюсти один и обойти другой. Классический пример противоречия принципов – принцип свободы договора против принципа справедливого договора. Поздравляю, читатель, вот ваше первое знакомство с английским правом.

Многие из нас читали «Алису в Зазеркалье» Льюиса Кэрролла. Там есть такие строчки:

Сегодня поговорим не о «капусте, королях», а о капусте и прочих мелочах. Объединение крестьян под названием George Mitchell Ltd заказало у поставщика 13,5 кг семян капусты. Семена были поставлены. С виду они выглядели именно как семена. Тогда никто не мог сказать, что это не семена капусты, а нечто иное.

Крестьяне засадили семенами поле площадью 250 000 кв. м. Полгода спустя выросли какие-то зеленые листья. Листья были похожи на капусту, но в саму капусту они так и не выросли. Таким образом, листья не стали капустой в общепринятом понимании слова «капуста».

Этими листьями нельзя кормить людей. В принципе, овцы (или иной скот) могут есть указанные листья, если сильно проголодаются. В итоге коммерческая ценность «капусты» равна нулю.

Между тем крестьяне заплатили за семена 192 фунта. Убытки крестьян составили 61 000 фунтов. Суд первой инстанции присудил крестьянам эту сумму, а также проценты. Всего почти 100 000 фунтов.

Торговцы семенами подали апелляционную жалобу. Пишут: поставляли семена на основании договора поставки, в котором была оговорка, ограничивающая ответственность поставщика стоимостью семян. То есть суммой в 192 фунта.

В обоснование позиции ответчики ссылаются на два дела, недавно рассмотренные палатой лордов: Photo Production Ltd. v.

Securicor Transport Ltd. (1980) AC 827 и Ailsa Craig Fishing Co. Ltd. v Malvern Fishing Co. Ltd. (пока в сборниках не опубликовано) (1982) SLT377…

Зенит «свободы договора».

Никто из вас сейчас и не вспомнит, как тяжело нам было бороться с оговорками (в договорах), исключающими ответственность (как правило, одной из сторон, более сильной стороны[15]). Оговорки печатали мелким шрифтом на оборотной стороне билетов и типовых бланков на заказ товара, на счетах. Оговорки включали в каталоги и расписания. Оговорки связывали любого, кто не возражал.

А никто никогда и не возражал. Люди или не читали оговорки, или не понимали их смысла. И даже если оговорки были неразумными, они все равно связывали. Все это делалось во имя «свободы договора». Но свобода была на стороне крупного бизнеса, который использовал типовые договоры и печатал оговорки. Для маленького человека, который купил билет или заказал товар, свободы не было.

Крупный бизнес говорил: «Или соглашайся на наших условиях, или – дверь там». У маленького человека не было выбора, приходилось соглашаться. Крупный бизнес мог исключить и исключал свою ответственность, действовал в своих интересах, нисколько не заботясь о сирых мира сего. Раз за разом крупному бизнесу удавалось уйти от ответственности.

Потом суды сказали крупному бизнесу: «Вы должны писать оговорки понятными словами». Крупный бизнес не спорил. Крупный бизнес знал: маленький человек не прочитает оговорку, исключающую ответственность. А если и прочитает, то не поймет.

Для нашего договорного права настала суровая зима, которая очень показательно сквозит в двух делах: Thompson v L.M.S. (1930) 1 King’s Bench 41 (в том деле исключающая ответственность оговорка была напечатана мелким шрифтом не на билете, а на обратной стороне расписания, и компания ушла от ответственности) и L’Estrange v Graucob (1934) 2 King’s Bench 394 (в котором оговорка о полном исключении ответственности была напечатана мелким шрифтом внизу типового бланка заказа, и компания тоже ушла от ответственности).

Тайное оружие.

Столкнувшись с такими злоупотреблениями мощью – сильный против слабого, оговорки мелким шрифтом, – судьи делали все, что могли, чтобы обуздать сильного.

Пред судьями все еще стоял идол – «свобода договора». А сами судьи стояли на коленях перед этим идолом, молились на него, но уже держали под мантиями тайное оружие. Судьи вонзали его в спину идола. Это оружие называется «толкование договора».

Тайным оружием судьи пользовались с великим мастерством и находчивостью. Они толковали договор так, чтобы уйти от естественного значения слов, которыми написана исключающая оговорка, и вывернуть оговорку так, чтобы получилась неестественная и расплывчатая конструкция. От одного дела к другому судьи говорили: «Слова оговорки не настолько сильны, чтобы крупный бизнес смог уйти от ответственности». Или: «Именно в обстоятельствах этого дела крупный бизнес не вправе ссылаться на оговорку, исключающую ответственность».

Если корабль сбился с курса, предписанного договором, собственник не вправе сослаться на оговорку, исключающую ответственность. Если управляющий складом поместил товар не в тот склад, управляющий не вправе уповать на помощь оговорки, исключающей ответственность. Если поставщик поставил товар другого вида, нежели предусмотрено договором, поставщик не вправе сослаться на любую оговорку, исключающую ответственность. Если судовладелец доставил товар без коносамента, он не может избежать ответственности ссылкой на оговорку, исключающую ответственность.

Короче говоря, когда оговорка сформулирована слишком широко (расплывчато) – исходя из естественного значения слов – и применение оговорки приведет к неразумному итогу, судьи либо отказывались применять оговорку, потому что она противоречит основной цели договора, либо толковали оговорку в таком узком смысле, чтобы итог ее применения был разумен.

Смена погоды.

Погода изменилась в 1969 г. Зима сменилась весной. Весна пришла с первым отчетом Комитета по законодательству (Law Commission) по оговоркам, исключающим ответственность (предложение 403). Предложение вошло в новую редакцию Закона о купле-продаже товаров (ред. от 1973 г.) и стало частью закона.

В 1975 г. произошли дальнейшие изменения. На смену весне пришло лето. Лето пришло со вторым отчетом Комитета по законодательству (предложение 605) которое стало частью Закона о нечестных условиях договора (далее ЗОНД) 1977 г.

Теперь крупный бизнес не может навязывать неразумные условия договора. Как очень убедительно показали отчеты, суды могут и должны давать принудительную силу оговорке, только если оговорка сама по себе честна и разумна и крупному бизнесу можно честно и разумно позволить сослаться на оговорку.

Так был разбит вдребезги идол «свободы договора». В делах о причинении вреда жизни и здоровью в принципе невозможно исключить или ограничить ответственность. В потребительских договорах любая исключающая оговорка должна пройти испытание на предмет разумности оговорки.

Эти отчеты и принятые законы сильно повлияли на мышление судей. В том числе и на меня, в чем вы можете убедиться воочию, если почитаете решение по делу Gillespie Bros, v. Roy Bowles Ltd. (1973) I Queen’s Bench 400 и по делу Photo Production Ltd. v. Securicor Ltd. (1978) 1 WLR 856, где сказано:

«Так, после долгих лет борьбы, мы выстрадали принцип: суд не позволит стороне договора сослаться на оговорку, исключающую или ограничивающую ответственность, если в обстоятельствах данного дела позволить воспользоваться оговоркой будет нечестно или неразумно;

и, с учетом честности и разумности, суд будет учитывать, какой договор заключен – типовой или нет, обладали ли стороны при заключении договора равной силой (менять условия договора), какое было допущено нарушение договора, и т. д.».

Итог перемен.

Что в итоге? По моему разумению, герольды протрубили о начале революции в нашем подходе к оговоркам, исключающим ответственность; не только там, где оговорки исключают ответственность, но и там, где ограничивают; не только в специальных случаях, предусмотренных ЗОНД 1977 г., но и в любых договорах.

«…с учетом изложенного, решение первой инстанции оставить в силе, в удовлетворении жалобы – ОТКАЗАТЬ».

Дело George Mitchell (Chesterhall) Ltd. v. Finney Lock Seeds Ltd. [1982] EWCA Civ 5 (29.09.1982[16]).

Удивлены? Прекрасно понимаю. Глазами русского юриста – диво дивное, чудо чудное. Розовый слон, да и только… Первый раз, увидев в решении – да еще в решении апелляции! – цитату из Кэрролла, я тоже чуть со стула не упал. Ну не привыкли мы в России к такому стилю судебных актов. Вынесли это решение трое судей – Питер Оливер, Брайан Керр, Альфред Деннинг. Двое так и остались просто судьями, третий стал легендой.

Любопытная подробность. Говоря о суровой зиме, Деннинг ссылается на два дела, второе – L’Estrange v. Graucob (1934). Там оговорка, исключающая ответственность, устояла. Ответчик выиграл и благополучно ушел от ответственности. А кто же представлял ответчика в суде? Молодой юрист… Альфред Деннинг.

Конечно, сие заметили. Спросили: «Ваша честь, как же так?!» На что Деннинг с достоинством ответил: «Если вы адвокат, вы хотите выиграть дело для клиента. Но если вы судья, вам все равно, кто выиграет. Для вас главное – справедливость».

Дело «о капусте» тем и вошло в историю – справедливость через один из первых опытов применения ЗОНД. Вторая причина – последнее дело Альфреда Деннинга, с которым мы еще встретимся на страницах этой книги…

Вернемся к нашим принципам. Пока длилось противостояние принципов, жизнь не стояла на месте. Люди заключали договоры. Крупный бизнес навязывал условия, но одним глазом следил за судебной практикой. Практика менялась, вспоминайте фразу: «Потом суды сказали крупному бизнесу: “Вы должны писать оговорки понятными словами”».

Бизнес вносил изменения в типовые договоры. Вроде приспособился. Потом судьи получили ЗОНД. Бизнес опять начал править договоры, придумывать новые оговорки, новые «нычки», чтобы эти оговорки прятать в договоре, и т. д. Практика опять менялась, вырабатывала другие средства борьбы с оговорками – «не вошла в договор», «не была явно донесена до второй стороны» и т. д.

Вот именно потому в схеме 2 договор нарисован под постоянным «обстрелом» кучи стрелок. Договор, словно мячик, мечется между стенкой одних решений суда и меняющейся практикой, бьется о потолок закона – и опять отскакивает к практике.

Более строго и сухо схему регулирования ваших отношений английским правом и место договора в этой системе можно очертить так:

1. Закон (императивные нормы, статутное право, закон, изданный государством, в том числе законы, перечисленные в схеме 2 и напрямую относящиеся к договорам).

2. Договор.

3. Английское право, в смысле common law, оно же – судебная практика, прецеденты.

4. Подзаконные акты (regulatory law) (идет в самом «хвосте», в бизнес-договорах вряд ли столкнетесь).