Их жаркий ноябрь Бузакина Юлия

Глава 3

Итак, я – полная неудачница. Написала еще одно письмо мужу Валере, теперь уже серьезно заявляя о том, что если он не ответит, то в понедельник я пойду подавать документы на развод.

Остаток дня проплакала у экрана ноутбука, просматривая вакансии. Нет, ничего подходящего не было. Из трех компаний пришел отказ, и я начала понимать: Покровский прав. На моем резюме поставили метку. Будь проклят мой бывший босс! Ушлый управленец знал, как сделать так, чтобы я оказалась на самом дне.

К пяти часам вечера приготовила ужин и побежала за Евой в садик.

Погода ухудшилась. Срывался мокрый снег вперемешку с дождем. Противный ветер порывами бил в лицо, и я уже пожалела, что не взяла машину.

Телефон завибрировал вызовом. Взглянула на экран и насторожилась. Мой бывший босс. Что надо этому старому подлецу?

– Аннушка, здравствуй! – весело проговорил знакомый голос. – Ну, как ты там поживаешь после увольнения? Вернуться не хочешь?

Это было очень унизительно, но в моей душе вспыхнула надежда. Вдруг все же можно повернуть время вспять и снова стать начальником отдела продаж?

– А у меня есть возможность?

В моем голосе прозвенела отчаянная надежда. Мой бывший босс ее уловил и властно усмехнулся. Сразу стало противно – от своего отчаяния, от уязвимости, от его гадского хамства.

– Возможность исправить ошибки есть всегда, милая Анна. Отработаешь повинность на выходных у меня в загородном доме, и у тебя снова появится шанс вернуться в наш отдел. Конечно, начать придется с самой низшей должности, а дальше все будет зависеть от твоей покладистости.

В его голосе слышалось торжество, и я дрожала всем телом – не от холода, нет, а от отвращения и унижения.

– Что ты молчишь, Анечка? У тебя ведь нет другого выхода. Никто не возьмет тебя на работу, пока не исправишь свою ошибку. Мой кабинет для тебя всегда открыт. Можем начать с завтрашнего дня. Скажем, в 7.30. На первый раз тридцати минут нам с тобой будет достаточно.

Я нажала отбой. Этот мерзкий слизняк ждал так долго, чтобы довести меня до отчаяния! Теперь у него развязаны руки, а я… я – мать-одиночка с кучей долгов и невыплаченной ипотекой.

Ева слишком долго возилась с дутым пальто в раздевалке. А еще она выпрашивала «киндер-сюрприз».

– Мам, ну купи-и-и! – цепляясь в мою руку, ныла дочка. – У Нади есть принцессы, и у Лиды есть…

– Одевайся! – прошипела я и нахлобучила ей на голову вязаную шапку с огромным помпоном.

– Мамочка-а-а, купи-и!

Другие мамы с любопытством, смешанным с жалостью, наблюдали за нашей перепалкой. В их взглядах читалось недоумение: как можно не купить любимому чаду шоколадный сюрприз?!

А у меня денег совсем не осталось, только впритык на продукты и хлеб. Как объяснить этим разряженным в меха куклам, что меня бросил муж и уволили с работы?!

За той самой Надей пришел папа.

– Вам помочь, Анна? – понимающе улыбнулся мне он.

– Нет, спасибо!

Но добрый папа полез в карман куртки и вытащил оттуда сторублевую купюру.

– Возьми денежку, Ева. Купишь себе шоколадный сюрприз с принцессой.

Ненавижу слащавых блондинов! Зажмурилась на миг, чтобы не ударить его по лицу за то унижение, которому он подверг меня на глазах у всех, а потом схватила дочку железной хваткой и поволокла к выходу.

Она ревела, а в моем сердце пылала ненависть. Как же я ненавидела мужчин! Своего жестокого мужа, проклятого бывшего начальника, этого добряка папу Нади… Странно, я ненавидела всех, кроме Покровского. Боялась, да, но ненависти к нему не было. Сегодня утром он был хотя бы честен со мной. Ему нужна игрушка в постель, которая всегда будет рядом, и он готов за это платить. Он даже готов закрыть глаза на черную метку в моем резюме, потому что его идеально устраивает цвет моих глаз и длина волос.

Ветер хлестал меня по лицу, а я исступленно читала Еве лекцию о деньгах, которых нет.

– Я куплю тебе «киндер», но чуточку позже! Сейчас не могу, каждая копейка на счету!

– А Наде мама целую коробку «киндеров» купила. – Губки дочки дрожали от обиды. – У нее вся коллекция принцесс есть, а у меня ни одной…

– Куплю на выходных! – зло буркнула я. – Только пообещай мне, что больше не будешь устраивать концерты на глазах у чужих людей!

Ева плотно сжала губы и зашагала за мной следом, нахохлившись, как маленький воробей. В дутом оранжевом пальто она выглядела еще более неуклюжей, чем обычно, и мне вдруг стало ее нестерпимо жалко. Ну, что я, в самом деле? Это яйцо из шоколада – такая мелочь. У Нади с царственной походкой и смазливым личиком есть весь набор принцесс и папа-добряк, а у моей неповоротливой Евы – ни одной принцессы и папы на горизонте.

– Ладно, пойдем, купим «киндер». Только один, хорошо? – Я крепко сжала маленькую ручку в перчатке.

Заплаканные глазки сразу засияли счастьем.

–Я тебя люблю, мамочка, – засопела Ева.

– Я тебя тоже…

Нахмурилась и толкнула дверь небольшого магазина «Продукты».

Нам повезло: в шоколадном яйце оказалась та самая принцесса в красном платье, о которой так мечтала Ева.

Счастью моей дочки не было конца, а мне снова хотелось плакать. Как я докатилась до такой жизни? Ведь раньше Еве покупали все, что она просила. А теперь… теперь я – нищая мать-одиночка с неподъемными счетами. И даже этот шоколадный сюрприз ударил по бюджету. Нам с Евой не выжить без помощи.

Глава 4

В девять вечера я уложила Еву спать и закрылась в ванной комнате. Проревела под душем полчаса, чувствуя себя полным ничтожеством.

Выбралась из ванной, замоталась в широкое полотенце и тщательно вытерла влажные волосы.

Тихо, чтобы не разбудить дочку, прокралась на кухню.

Подошла к залитому струями ледяного дождя окну и прислонилась лбом к прохладному стеклу. Многоэтажки вдалеке мерцали сказочным светом. Мелькали огни машин на магистрали под проливным осенним дождем.

Постояла немного, любуясь ночной панорамой, а потом устроилась за барной стойкой. Обреченно вздохнула и взяла в руки сотовый.

На экране мерцало сообщение. В груди что-то кольнуло, пронзительно, резко, еще до того, как я осознала, от кого пришла весточка.

«Добрый вечер, Анна!»

Номер совершенно неизвестный, но перед глазами стоял Покровский. Высокий, властный. В серых глазах все так же мерцали отблески пламени камина.

Сглотнула, съежилась. В груди засвербело, будто от удара током.

Рука сама собой потянулась написать ответ.

«Зачем вы мне пишете?»

«А вы ведь сразу меня узнали, верно?»

«Да»

«Как у вас это получилось?»

«Не знаю. Почувствовала».

«Я сейчас вам перезвоню».

Не успела напечатать пугливое «Не надо!», как на экране завибрировал вызов с того же номера, с которого пришло сообщение. Сердце оборвалось и ушло в пятки от резкой трели.

Я отчаянно нажала на прием вызова, чтобы не разбудить Еву.

– Добрый вечер, – раздался мягкий голос в трубке.

Сердце ухнуло вниз, и по коже полетели мурашки. Где-то я слышала, что по-настоящему властные мужчины разговаривают именно так – мягко. В этом особая прелесть – подчинять себе людей приятным голосом. Но как же сексуально может звучать мужской голос в ночи!

– Добрый, – едва слышно ответила я.

Сердце заколотилось где-то в горле, и стало трудно дышать.

– Чем занимаетесь, Анна?

– В окно смотрю, – сорвалось у меня, прежде чем я успела подумать.

– За окном дождь.

– Да, дождь.

На несколько секунд в трубке воцарилась тишина.

– Вы любите дождь, Анна?

– Нет. От дождя становится грустно.

Паника приливала к щекам горячей волной. Зачем я говорю с ним? Ну, зачем?

– А мне он нравится, – хрипло усмехнулся мужской голос на другом конце провода.

От такой истинно мужской усмешки по спине снова побежали мурашки. Дыхание сбилось.

– Зачем вы мне звоните, Константин?

Он ухмыльнулся.

– Хотел узнать, не передумали ли вы насчет работы у меня.

– Неужели больше нет претенденток?

– С такими шикарными волосами и глазами – нет.

Я почувствовала, как он улыбается.

– Мне жаль.

– Я удвою сумму, и половину выплачу вам авансом, если согласитесь отработать месяц.

– Удвоите? – хрипло прошептала я, и кровь бешено запульсировала в висках. – Отчего такая щедрость?

– Скажем, с вашим уходом мой кабинет опустел. У вас в роду, случайно, ведьм не было?

– Не знаю.

– Мне кажется, были. Иначе как еще объяснить мое влечение к вам в канун Хэллоуина?

– К чему вам замученная бытом и неподъемным кредитом на квартиру женщина, Константин?

– Материальные проблемы легко решаются. А вот я не могу забыть ваши зеленые глаза… Что на вас надето? – внезапно сменил тему он.

– Зачем вам это? – Сердце забилось так отчаянно, что мне не хватало воздуха.

– Я хочу знать, в чем вы предпочитаете ложиться в постель.

Я почувствовала, что он улыбается где-то там, в своей неведомой спальне.

Кожа покрылась волшебными мурашками, щёки вспыхнули румянцем – против всех доводов разума мне нравилась наша опасная игра в слова.

– Так что на вас надето, Анна?

– Ничего.

Я услышала, как он напряженно сглатывает. Понимала, что его тоже зацепило, и от этого испытала странное торжество – истинно женское, от того, что все еще могу, оказывается, нравиться мужчине, пусть его и обвиняют во всех преступлениях нашего города.

– Я только что из ванной, на мне широкое полотенце. – Я решила подсыпать перца в наш разговор.

Какое-то мгновение он молчал.

– А волосы? – прозвучал у меня в ушах его внезапно охрипший голос.

– Волосы влажные, в совершенном беспорядке. Я не успела их высушить.

– Вы заводите меня своими ответами, Анна.

– Я не хотела. Вы сами спросили.

Я невольно улыбнулась, просто оттого, что я ему приятна в этой полной болезненного одиночества осенней ночи.

– А я бы хотел…– хищно выдохнул он. – Хотел бы запустить пальцы в ваши волосы, притянуть к себе и властно поцеловать. Медленно снять полотенце, погладить обнаженную спину, усыпать поцелуями шею и плечи…

Моя кожа вспыхнула огнем. Все, что он говорил, ярко рисовало воображение. Вот я стою перед ним у того самого камина, совсем без одежды, волосы рассыпаны по плечам. Он – без пиджака, в одной рубашке. Галстука нет, верхние пуговицы рубашки расстегнуты. Его руки, такие сильные, шероховатые на ощупь, гладят мои плечи, спину, опускаются ниже, оглаживают ягодицы, и я плавлюсь от прикосновений. Его губы опускаются на мои, целуют жадно, властно…

Прикрыв глаза, со вздохом подаюсь ему навстречу. Он укладывает меня на пушистый ковер у камина. Его сильные руки ласкают меня – откровенно, бесстыдно, заставляя извиваться и стонать от этих обжигающих прикосновений… Губы нежно усыпают поцелуями низ живота. Со стоном подаюсь ему навстречу, обиваю руками его шею и….

– Аня… ты еще здесь? – послышался в телефоне голос Константина.

Я вздрогнула от его резкого голоса и вынырнула из своих фантазий.

– Д-да.

Выдыхая, ощутила, как внизу живота все пылает от нереализованного желания.

– Распусти полотенце, – будто ощущая мое желание, приказал он.

Закусив губу и прикрыв глаза, я с вожделением обнажила грудь.

– Ты чувствуешь желание, Анна?

Дождь за окном всё усиливался, стучал по стеклам. Огни далеких многоэтажек казались совсем сказочными в потоках воды. Дыхание предательски сбилось, выдавая меня с головой.

А я ведь не просто чувствовала. Мне не хватало этого мужчины рядом.

– Я хочу видеть тебя завтра.

– Завтра суббота.

– Ровно в десять часов утра за тобой приедет машина.

Я резко вздрогнула, возвращаясь в реальность.

– Я не поеду.

– Ты упрямая, да?

– Да.

– Я упрямее.

В трубке раздались короткие гудки.

Сглотнув, я открыла глаза и стыдливо запахнула полотенце. Тело ныло от сладкой истомы.

«Я удвою оплату»

– Да, Мистер Властный Босс, удвойте оплату моего грехопадения, – зашептала я угасшему телефону. – Тогда я оплачу все счета и куплю моей маленькой дочке целую коробку «киндер-сюрпризов». Их там двадцать восемь. Сейчас для меня стоимость коробки с двадцатью восемью сюрпризами из шоколада неподъемна. … Только, знаете, что? Сделайте так, чтобы о моем позоре никто не узнал.

«А если Мистер Всевластие действительно пришлет машину?» – стучались в голову тревожные мысли.

«Он не пришлет, – заводя будильник на шесть утра, пообещала себе я. – А если пришлет, то нас с Евой не будет дома. Он не знает, что по субботам в десять часов утра у нее занятия в художественной школе».

Глава 5

В субботу, 31 октября, художественная школа устроила праздник «Дары осени». Все ученики должны были принести поделки из осенних материалов. Мы с Евой несли слепленный своими руками осенний сад из шишек, листьев и веток. В самой середине нашего садика красовался вырезанный из маленькой тыквочки «Джек-фонарь». Сам садик уместился в деревянной коробочке и смотрелся очень живописно.

На всякий случай я собрала Еву пораньше: как знать, что придет в голову моему ночному собеседнику?

Дождь прекратился, выглянуло яркое солнце – пронзительное, осеннее, и теперь мы бежали по усыпанным желтыми листьями дорожкам, перепрыгивая через лужи. Теплее почему-то не стало.

– Мама, куда мы бежим? – непонимающе посматривала на меня дочка.

«Убегаем от очень нехорошего дяди, милая».

– Бабушка просила прийти в школу пораньше, – подмигнула ей я. – Помочь разложить на стендах поделки.

– А-а-а… – протянула Ева и больше не задавала вопросов.

В здании школы к нашему приходу уже было оживленно.

– Аня! – приветливо помахала мне свекровь Валентина. Её голубые глаза сверкнули радостью в сторону Евы. Да, Ева тоже получила голубые глаза, как у свекрови и ее непутевого сыночка, и Валентина этим фактом очень гордилась.

Она здесь правила. Вся муниципальная школа послушно шагала строем под руководством властной Валентины. Именно поэтому с меня не брали оплату за занятия, а наши с Евой поделки занимали призовые места (благо, я действительно хорошо умела делать поделки).

Я бы, может, и не водила сюда Еву, да свекровь упорно настаивала на том, что девочку надо приобщать к прекрасному всеми доступными способами. А если ее сын оказался профаном, это не значит, что Еву надо лишать образования, пусть даже и бесплатного.

Когда живешь в небольшом районе, все на виду. Одни и те же лица в детском садике, в художественной школе. Всем было известно, что у нас материальные проблемы, что я задерживаю плату за садик и что с меня не берут денег за посещение художественной школы. От этого я чувствовала себя ужасно неловко и не раз порывалась забрать Еву из школы. Но разве свекрови можно что-то объяснить, если она вбила себе в голову, что Еву надо сюда водить?

Ева радостно прыгала вокруг своей бабушки по непутевому отцу, а я покорно помогала раскладывать поделки на столах и размышляла, как бы выудить у Валентины пару тысяч в долг до конца недели. Джинсы, мягкий бирюзовый свитер, собранные в «хвост» непослушные волосы – в это утро я была образцом добродетельной мамочки и во всем слушалась свекровь. Что поделать, мне нужны деньги на жизнь, а выудить их можно только у Валентины. Хочешь получить деньги взаймы – будь хорошей невесткой.

Мне улыбались знакомые по детскому садику мамы, а я их тихо ненавидела: на праздник многие притащили за собой не только отпрысков и корявые поделки, но еще и отцов семейства.

– Ева, а твой папа придет на праздник? – противно загнусавила рядом со мной разряженная в модные джинсы и футболку Надя – та самая, у которой была вся коллекция принцесс из сюрпризов и папа которой накануне порывался помочь мне справиться с истерикой Евы.

– Не у всех такие хорошие папы, как у тебя, зайка, – взяла ее за руку родная мать. Окинула меня торжествующим взглядом, и я сжалась. Стало горько. Я ей всегда не нравилась – наверное, потому что была раза в три стройнее, а их «хороший» папа пару раз подмигивал мне на детской площадке и всегда предлагал свою помощь.

– Иди к бабушке, Ева, – нахмурившись, приказала я.

Понуро отвернулась. Все балагурили, шумели, бродили вокруг поделок.

Я стояла у столов, следила, чтобы поделки не трогали руками. Настроение было хуже некуда. Мысль о том, что по окончании праздника мне придется выпрашивать у свекрови деньги взаймы, глодала меня изнутри.

– Мне кажется, вон та тыква на фоне осеннего сада выглядит отлично. Может, потому, что сегодня Хэллоуин? – опалил шею горячий шепот.

В нос ударил аромат мужского парфюма с ноткой табака, уже неуловимо знакомый, и я вздрогнула. Осторожно подняла глаза, и сердце ушло в пятки от страха: за моей спиной стоял Константин.

Мне показалось, что там стоит не человек, а дьявол – настоящий дьявол во плоти! Джинсы, светлый пуловер, добротное кашемировое пальто – этот высокий мужчина ничем не отличался от других пап, пришедших на праздник. Выдавали его только начищенные до блеска черные туфли и едва осязаемый стальной блеск в глазах, а еще два огромных амбала на входе, будто невзначай поигрывающие мускулами под кожаными куртками.

Пол качнулся и ушел из-под ног. Я икнула и попятилась к стене.

– Кажется, я сказал, что в десять часов пришлю машину. – Константин впился железной хваткой в мое запястье. – Или вы думаете, что в этом ветхом заведении от меня можно спрятаться?

– Что вам нужно? – сглотнула я. – Я занята, неужели непонятно?

– Нет, мамочка, папа Евы тоже пришел на праздник! – звонко завопила где-то справа от меня противная Надя. – Вот же он! Вот! – И принялась тыкать в Константина маленьким пальчиком.

Все родители и дети разом обернулись в нашу сторону. Мне захотелось провалиться сквозь землю. Щеки вспыхнули, и я даже на миг зажмурилась, отказываясь верить в происходящее.

Бесстрастное лицо Константина изобразило изумление, и он выпустил мою руку.

– Ева, Ева, иди сюда! – продолжала кричать во все горло маленькая дрянь. – Твой папа пришел!

Моя дочка удивленно взглянула на стоявшего рядом со мной жуткого монстра. Его охранники непонимающе скривились.

В глазах матери Нади сверкнуло то самое проклятое торжество. Она все поняла.

– Это не папа, милая, – громко произнесла она. – Скорее всего, какой-нибудь коллектор, которому мама Евы задолжала денег. Ее же никто не берет на работу… Поехали лучше в «Маки», купим что-нибудь вкусное.

Они заторопились к выходу. Остальные участники праздника потеряли к нам интерес и снова начали балагурить, лавируя между столами с поделками.

– Мам… я тоже хочу в «Маки». – Ева жалобно взглянула на меня.

– Хорошие девочки не едят в таких ужасных местах, это вредно! – буркнула я. – Иди к бабушке. Она в своем кабинете, готовит призы для победителей. Уверена, мы с тобой обязательно займем призовое место: не зря же трудились над своим садиком.

Ева, окрыленная надеждой на победу, со всех ног бросилась в кабинет свекрови.

– Зачем вы сюда пришли? – Скрестив руки на груди, я взглянула на Константина. – Испортить то, что и так испорчено?

– А вам идет этот свитер, – внезапно улыбнулся «монстр». – Он подчеркивает цвет ваших глаз.

– И что?

– А то, что все папы на этом детском празднике таращатся только на вас. Вы слишком хороши для этого места, Анна. Могу поспорить, что та жуткая мамочка с противной дочкой ненавидит вас исключительно потому, что ее муженек не раз заглядывался в вашу сторону.

– Оставьте меня в покое, Константин! – устало отмахнулась я. – К чему этот цирк? Я – безработная мать-одиночка и совершенно не подхожу на ту роль, которую вы мне приготовили.

– Позовите свою дочку.

– Зачем?

– Мы отвезем ее в «Маки» и купим ей то, о чем она так просила.

– Вы не понимаете? Я не могу позволить себе ее туда отвезти.

– Я вас приглашаю. Вас и Еву.

– Ну, нет. Мы не поедем.

Его глаза сверкнули лукавым блеском.

– А мы спросим у Евы.

– Не играйте на чувствах моего ребенка! Это жестоко!

– И не собираюсь!

– Внимание, внимание! У нас появились победители! – громко заявила свекровь. Впилась пристальным взглядом в Константина и зловеще блеснула голубыми глазами из-под своих очков.

За ее спиной построились еще две преподавательницы. Они с улыбками сжимали коробки, в которых хранились призы победителям.

– И наша победительница – Ева Макеева! Ее поделка занимает первое место!

– Ева, твоя поделка заняла первое место! Скажи, ты делала ее сама или помогала мама? – не спуская глаз с Константина, громко спросила Валентина

– Мама помогала, – засопела дочка и под аплодисменты стоявших рядом родителей покрылась пятнами от волнения.

Ей вручили «чупа-чупс» и какой-то дешевый китайский конструктор – из тех, что даже не собираются по инструкции, потому что детали не подходят друг другу по размеру. Но Ева так радовалась, как будто ей подарили коллекционную куклу, а не дешевый набор.

Мне стало стыдно.

Обернулась на «монстра», но Константин широкими шагами двигался к выходу. Подозвал своих охранников, и они скрылись за дверью.

У меня отлегло от сердца.

«Господи, пусть он исчезнет! Навсегда исчезнет из моей жизни!» – молила я.

Мы подождали, пока подарки вручат всем. Участники праздника постепенно забирали поделки и расходились.

Я помогла Еве одеться, на этот раз слишком быстро, надеясь проскочить незамеченной, на тот случай, если Константин не уехал. А ведь еще надо выпросить у свекрови денег, иначе на выходных нам придется есть одну гречку.