Пес, миллионер и прочие неприятности Николаева Юлия

– Девочка моя, – наставительно сказала Марина Евгеньевна, – нужно всегда держать нос по ветру.

«И совать его в чужие дела», – мысленно добавила я, правда, сама-то была не лучше, и любопытство дамочки мне было сейчас как раз на руку.

– В общем, я выждала чуть, – продолжила она, – и спрашиваю, мол, вам кого. Они говорят, мы из полиции. Я спрашиваю, по какому вопросу. Они мне: по поводу смерти вашего соседа. Я и говорю, мол, ночью уже приезжали, все осмотрели и допросили.

Я хихикнула, представив, сколько радостных минут пережили ребятки.

– В итоге все-таки открыла им, – вздохнула Марина Евгеньевна, – но в квартиру не пустила. Они начали выспрашивать, как что было, ну я рассказала в общих чертах. Сдержанно, они и отчалили.

– И про меня сказали?

– Милая, – хмыкнула она, – ежели они захотят, так все равно узнают, наши данные же в полиции есть. Но я им сказала, что какая-то девчонка была из соседнего дома. Думаю, они сюда и пришли для того, чтобы со мной поговорить и вызнать, что слышно. Так что и к тебе заявятся.

Я немного покивала и стала собираться, ничего особенно не надумав. Уже на пороге поинтересовалась:

– Марина Евгеньевна, а у кого есть ключи от подвала?

Она на меня уставилась в непонимании, но я сделала вид, что взгляда этого не замечаю, и продолжила ждать ответа без каких бы то ни было объяснений.

– У Петьки, – ответила она недовольно, – он этажом выше живет, квартира слева. А тебе зачем?

Все-таки не удержалась. Но я, неопределенно махнув рукой, выскочила из квартиры и припустила вниз. Выйдя из подъезда, прошла за угол дома и некоторое время паслась там. Потом вернулась и прошмыгнула в подъезд. Не то, что я пыталась скрыть свое появление от Марины Евгеньевны, просто чем меньше людей сует нос в расследование, тем лучше.

Только тут я сообразила, что подошла к смерти парня с какой-то странной увлеченностью, явно не целесообразной. Правда, происходящие события со странной четкостью складывались в голове в строки.

«Из этого расследования могла бы выйти неплохая книга», – подумалось мне.

Ага, у меня же еще одна книга в ожидании, которую мне навеял Дереда своим внезапным появлением из кустов. Кстати, сам он не объявляется, и Марик молчит, что тоже странно. Тут я догадалась вытащить телефон, он был разряжен. Снова сунув его в карман, замерла перед дверью неизвестного Петьки и нажала на звонок. Дверь открылась почти сразу, в дверях стоял высокий коренастый паренек лет семнадцати и смотрел на меня в удивлении.

На мгновенье растерявшись, я все-таки спросила:

– Могу ли я увидеть… – тут я опять смешалась, потому что назвать нужного мне мужчину Петькой язык не поворачивался. – Петра.

Паренек явственно удивился, но все же крикнул куда-то в чертоги помещения:

– Пап, тут к тебе.

Следом за криком появился сам папа: седой высокий худощавый мужчина лет пятидесяти пяти, в коротких шортах и футболке с изображением себя и какой-то женщины. На изображении они явно были лет на тридцать моложе, однако, надо заметить, что ни бодрость, ни блеск в глазах с годами не ушли. Петька посмотрел на меня, вскинув брови, но доброжелательно.

– Я, знаете ли, хотела уточнить у вас насчет двери в подвал, – сказала я, и тогда он нахмурился.

– А что такое?

– Мне Марина Евгеньевна сказала, что у вас есть от нее ключ.

– Ну есть, я там велосипеды храню.

– Обычно дверь в подвал закрыта?

– Почему вы спрашиваете? – он продолжал хмуриться. – Кто вы такая?

Пришлось сознаться, что я обнаружила Витьку и приметила открытую дверь. После этих слов Петька цыкнул на сына, и тот скрылся в комнате, а сам глава семейства вышел на лестничную клетку, доставая из кармана пачку сигарет.

Прикурив, облокотился на перила и сказал:

– Да уж, происшествие так происшествие. Кто бы мог подумать.

– Вы его хорошо знали?

– Не очень. Тут у нас мало кто кого знает. В лицо только, у некоторых и имен не знаем. А Витька хороший пацан… Был.

– Он один жил?

– Да. Раньше в этой квартире бабка его жила, после ее смерти он заселился. Лет восемь уже примерно.

– А родители где живут?

Петька пожал плечами и, кинув на меня взгляд, сказал:

– А насчет двери в подвал ты верно заметила. Ключа больше ни у кого нет, а я дверь всегда закрываю. Сегодня спускался утром, вижу, она открыта, удивился. Внутрь заглянул, все на месте. Вернулся домой, Даньку спрашиваю, это сын мой, мол, ты не открывал дверь? Он сказал, что нет.

– Выходит, кто-то ее взломал? – сердце забилось чаще, потому что я почувствовала, что теории мои вовсе не так уж пусты.

Надо же, сколько раз описывала подобные чувства у героинь, кто бы знал, что это, действительно, так увлекательно. Петька снова пожал плечами.

– Не исключено. Хотя вор бы унес велосипеды, какой смысл ему просто так уходить?

На этот счет у меня тоже были мысли, но я их озвучивать не стала. Хотя все было довольно прозрачно, так что есть вероятность, что Петька и сам допрет. Помогать ему в этом я не стала, откланявшись, потопала вниз и этажом ниже столкнулась возле той самой двери с женщиной. Ей было под пятьдесят, худая, красивая, но какая-то очень усталая.

Она как раз открывала ключом заветную дверь, потому я, обалдев, поинтересовалась:

– Простите, а вы кто?

Она уставилась на меня в недоумении, а я скуксилась, поняв, что сморозила глупость.

– Вы мама Виктора? – проявила сообразительность.

– А вы кто? – задала женщина вопрос.

– Я… Я видела, как все случилось.

Тут женщина, не выдержав, закрыла лицо рукой и заплакала. Растерявшись, я быстро открыла дверь и провела ее в прихожую. Дверь закрыла на щеколду, чтобы до уважаемой Марины Евгеньевны не долетали никакие обрывки слов. Как бы она не решила, что я слишком лезу в это дело, и не донесла следователю. Женщина тем временем вытерла глаза и, с болью обведя квартиру взглядом, остановила его на мне.

– Вы расскажете мне? – спросила тихо.

В общем, ближайшие полчаса прошли для меня в состоянии крайней жалости, тоски и попытки хоть как-то улучшить положение. Наконец, женщина, звали ее Татьяна Викторовна, немного успокоилась и прошлась по квартире.

– Следователь сказал, что дело ясное, – произнесла она негромко, – якобы Витя был в состоянии наркотического опьянения, которое привело к такому исходу.

– Они провели анализ крови? – осторожно спросила я.

– Да. Обнаружено большое количество каннабиола. Говорят, он выкурил много марихуаны, – тут женщина снова чуть не заплакала, – я даже предположить не могла, что мой мальчик… Как так могло случиться?

Я участливо кивала, но внутри испытывала злость. Все у них там, в следственном отделе, просто и ясно, притянули за уши, и ладно. Им бы только дело закрыть.

Вслух не стала высказывать свои мысли, спросила о другом:

– Может, Витя в последнее время был каким-то другим? Задумчивым или…

– Вы его знали? – спросила меня Татьяна Викторовна, я не решилась соврать.

Покачав головой, торопливо добавила:

– Просто я не могу поверить в то, что молодой парень безо всякой причины прыгнул в окно.

– А наркотики? – она смотрела на меня недоверчиво, и я, решившись, поведала ей о двери и тени в окне.

– Вы думаете… – разволновалась женщина. – Вы думаете, кто-то мог его…

Договорить она не смогла, я пожала плечами.

– Не знаю, но многие детали указывают, что все могло быть не так, как решило следствие. Я говорила им об этом…

– Почему же они не отреагировали?

– Следствие не склонно так глубоко копать. У них работает метод бритвы окама: самый очевидный ответ и есть правильный. Не спорю, метод действенный, но на мой взгляд, сейчас куда очевиднее, что это было убийство.

Страшное слово было произнесено, как часто пишут в детективах, и Татьяна Викторовна уставилась на меня в легком ужасе.

– И вы хотите… – она запнулась. Я снова пожала плечами. Действительно, а чего я хочу?

– Я хочу узнать правду, – сказала я, и она кивнула.

– Но что я могу сделать? Пойти к следователю? Рассказать ему о ваших соображениях? Вы сами сказали, что он не отнесся к ним серьезно.

– Я и сама не знаю, что делать, – задумчиво почесала я голову, – может, нам стоит осмотреть квартиру?

– Зачем?

– Бывает, что на какие-то вещи не обращаешь внимания, а потом – бац! – а это на самом деле улика или знак.

Мы огляделись, и Татьяна Викторовна пожала плечами.

– Что ж, давайте попробуем.

Надо сказать, потрудились мы на славу, приложив куда больше стараний, нежели Аркадий Дмитриевич сегодня ночью. Я наконец узнала, что убитого звали Савельев Виктор Владимирович, было ему двадцать восемь, прописан в этой квартире. По ходу его мама рассказала немного о нем.

Выходило, что он и впрямь неплохой парень, раз уж столько людей об этом сказало. С детства был шалопаем, постоянно лез в драки, слушал рок, играл на гитаре. Учился на тройки, но умудрился окончить институт, стал программистом. Работал долгое время в одной фирме, потом ушел на вольные хлеба.

Как он зарабатывал деньги, Татьяна Викторовна точно не знала, ей говорил, что работает через интернет. Теперь, конечно, всплыла вероятность того, что он барыжил наркотиками. Говорят, заработок там нехилый. В это поверить ей было еще сложнее, оно и понятно, дети всегда для родителей остаются маленькими.

Тщательно осмотрев ящики и порывшись в компьютере, я признала, что досмотр не принес ничего важного. Витя словно старался, чтобы о нем никто ничего не мог узнать. Потом уже мы сидели в кухне, я пыталась хоть что-то еще выведать.

– Может, наоборот, чего-то не достает? – задала вопрос. – Каких-то вещей, которые у него были, которые вы видели недавно?

Она только качала головой, и я уже совсем отчаялась, как Татьяна Викторовна вдруг сказала:

– Вы знаете, была одна вещь, – я встрепенулась и уставилась на нее, она взволнованно продолжила, – я ему дарила на прошлый день рождения бумажник, коричневый, из кожи. Он ему очень нравился, и он всегда носил его с собой.

– Здесь вы его не обнаружили?

– Нет, и у следователя его точно не было, он показывал мне опись изъятых вещей.

На всякий случай мы еще раз осмотрели вещи Виктора, но бумажника не обнаружили. Водительские права и документы на машину лежали на полке.

– Обычно он хранил их в бумажнике, – Татьяна Викторовна в волнении посмотрела на меня.

– Может, бумажник лежит в машине? – предположила я, и мы быстро покинули квартиру.

Старый «Форд» был припаркован во дворе, внутри него обнаружилась только страховка и пустая пачка из-под сигарет. Мы разочарованно стояли возле, глядя на окна.

Я вздохнула, и тут меня словно ледяной водой окатило. Я вспомнила, как мы с Джеком запутались в дождливый вечер в кустах, и на меня сверху что-то упало. Только сейчас я поняла, что произошло это как раз под этими самыми окнами. Тогда я только отметила, что предмет как будто кожаный, потом позвонила Кэт, и я совсем забыла о своей находке.

Значит, она по-прежнему лежит в кармане дождевика. Конечно, не факт, что мне повезет, но ведь такое совпадение возможно! Прежде чем сообщать о своих мыслях Татьяне Викторовне, я решила их проверить. Наскоро попрощавшись с женщиной и взяв ее номер телефона, я понеслась домой.

Глава 5

Джек, не ожидавший такого скорого возвращения, был застукан на кухонном столе за поеданием козинака. Но сейчас у меня не было времени с ним ругаться, я схватила дождевик и вытащила на свет коричневый кожаный бумажник.

Несколько мгновений смотрела на него, как на откровение. Казалось, он словно материализовался из моей мысли и желания его найти. Сев на скамейку у дверей, открыла его. Он был пуст: никаких денег или бумажек. Однако в потайном кармане все-таки нашелся сложенный клочок. На одной его стороне корявым почерком было написано:

«Просите, и дастся вам, ищите и обрящете», – а чуть ниже приписка: «Все дороги ведут в Рим».

Нахмурившись из-за непонимания, как сие трактовать, я перевернула обрывок и увидела еще одну запись:

«22 05 Космос 2013»

– Еще лучше, – буркнула я, – и что все это значит?

Тут из кухни появился Джек, наверное, доел козинак. Вид у него был совершенно наглый, словно и не его застукали на столе. Он начал вилять хвостом, но не увидев с моей стороны энтузиазма, подошел и ткнулся носом в мою ногу, я задумчиво почесала его за ухом, он тявкнул. Я посмотрела на него.

– Надо хорошенько обо всем этом подумать, – вынесла вердикт, раздеваясь и проходя в кухню к ноутбуку.

Честно сказать, эти письмена меня так увлекли, как и само расследование, что я и думать забыла про свою книгу, открытый документ напомнил мне о ней, и я даже скривилась.

– У меня тут настоящее преступление, – сказала ноутбуку, – а не выдумки всякие.

«Издателю ты тоже самое будешь говорить»? – хмыкнул кто-то внутри, я на него цыкнула.

Не зная, с чего лучше начать, с Космоса или Рима, ввела фразу про ищите, да обрящете. Ее принадлежность к Евангелию я и так знала, но конкретика не помешает. Данная строчка оказалась из благовествования Матфея, седьмая глава, седьмой стих.

– И? – поинтересовалась я, но ответа не получила.

Тогда набрала фразу про все дороги. Приплести ее к смерти парня оказалось еще сложнее. Поговорка брала начало в древнем Риме во времена завоевания и присоединения им новых территорий. Властям приходилось строить новые дороги для быстрого перемещения податей с завоеванных земель. То есть выражение имело по сути прямой смысл, потому что все дороги, действительно, вели в Рим, для того и были созданы.

Я стала сомневаться в правильности своего подхода к изучению записки. Определенно, Витя вкладывал в нее какой-то совсем иной смысл.

Решив добить данный аспект, я набрала слово Космос, ну уж совсем от отчаянья, но тут же оживилась: одной из первых ссылок шел сайт гостиницы «Космос».

– Вот это уже теплее, – пробормотала я, открыв его и снова уставившись на обрывок.

22 05 – это может быть дата, когда некто заселится в гостиницу, или дата встречи. А 2013 – номер комнаты. Я откинулась на спинку. Версия мне понравилась, но не мешало бы ее проверить. Сегодня двадцать первое, значит, день икс – завтра.

Возбуждение меня просто переполняло, но вдруг оказалось, что на этом, собственно, все. Можно сколько угодно ломать голову над обратной стороной записки, но большего все равно не достичь.

Вздохнув, я решила заняться книгой, на счастье, у меня это получилось, хоть и без особого вдохновения, но все же до вечера я писала.

Выскочив на прогулку с Джеком, вдруг подумала, как странно, что никто мне не звонит, какое-то опасное затишье. Я не спеша брела по дворам, наслаждаясь теплым весенним воздухом, Джек вел себя прилично, переваривая козинак, так что прогулка удалась.

На обратной дороге, проходя через один из дворов, я столкнулась со Светой, она выгуливала своего рассела. Джек мириться с подобным наглым копированием его личности не собирался, потому разорался, как сумасшедший, в то время как ее милый пес смотрел на моего в крайнем недоумении, склонив голову набок и слегка повиливая хвостом.

– Он у меня немного нервный, – заметила я, девушка кивнула.

– У нас с ним всегда такие встречи, – улыбнулась мне.

Улыбнувшись в ответ, я потащила Джека дальше, почесывая лоб и размышляя над странностями происходящего.

Вот Света даже не подозревает, сколько всего я о ней знаю, я для нее мимо проходящая девушка с такой же собакой. А между тем, я бы могла девушку удивить некоторыми подробностями ее жизни.

Хихикнув, я направилась в сторону дома. Джек в последний момент вильнул в сторону площадки, она была пуста, только на одной скамейке сидел мужчина лет тридцати пяти в черной ветровке и кепке. При моем появлении он оживился и стал смотреть по сторонам. Кроме меня, стоящей посреди площадки с вынюхивающим что-то Джеком, никого не было, значит, именно я вызвала у парня живейший интерес. Он вдруг быстро приблизился ко мне и проговорил:

– Значит, завтра в три в «Космосе»? Ты берёшь на себя этого Марата Асадова, я страхую.

Я только рот открыла, глядя на него.

Это ещё что за визуализации вселенной?

– Вы кто? – выдала в итоге.

Мужчина, на мгновенье растерявшись, скривился. А я, не теряя времени, сделала шаг на него, Джек принял стойку и зарычал. Мужчина, переведя взгляд с меня на пса и обратно, бросился прочь из двора. Пару секунд побыв в прострации, я все же ринулась за ним. Джек, естественно, тоже побежал, правда, в другую сторону, что несколько застопорило мою погоню.

Выбежав из двора, я обнаружила, что парня на улице нет, куда он делся – не понять, мог и в переулок мотнуть в любую сторону, а мог и во дворы, поворотов тут множество. Я все-таки добежала до переулка, но парня не увидела. Присела на ограду возле универсама, пялясь перед собой. Ничего не понимая, подняла глаза на небо.

– Это что за чудеса были? – поинтересовалась вслух, чем удивила стоящего неподалеку мужчину с коляской.

Джек сидел рядом, вытащив язык и улыбаясь. Серьезно вам говорю.

Ситуацию надо было срочно обмозговать, и я отправилась домой. Сварив кофе, я уселась на подоконник, щурясь на солнце. Что происходит вообще?

Я нахожу бумажник, который кто-то выкинул, предположительно сам Виктор, а через день парень и сам выбрасывается из окна. Следователь констатирует самоубийство, но мои розыски приводят совершенно к иным доводам.

В бумажнике погибшего парня я нахожу записку с датой и номером гостиницы, и в этот же день ко мне на улице подходит некто, явно знающий о завтрашней дате и о том, кто заселится в номер 2013. Что же выходит, кто-то пребывает в полной осведомленности о том, что я делаю? Ведь мужчина сидел во дворе, поджидая меня, а выдав информацию, скрылся из виду.

– Мог бы и про письмена что-нибудь сказать, – пробурчала я, сделав глоток.

Вопрос, тем не менее, оставался открытым: кто он и откуда узнал обо мне и имеющихся у меня данных?

А может, он заметил, что я рыскаю вокруг дома погибшего, и решил таким образом подсобить? Это было куда больше похоже на правду, все-таки узнать о бумажнике не мог никто, то, что я тогда нашла его – большая случайность. Ведь если бы Джек не запутался в кустах, я бы там вообще не оказалась, и в тот момент, когда бумажник летел вниз, мы бы уже подходили к нашему дому.

Витя, если его кинул он, наверняка сделал это не просто так. Он хотел спрятать таким образом записку, вытащил из кошелька все деньги и документы, положил их на полку, где мы с его мамой все и нашли, а сам кошелек с клочком бумаги выкинул из окна.

В тот момент на улице никого не было, по крайней мере так он мог подумать, потому что мы с Джеком сидели в кустах, и видеть нас парень не мог. Вопрос: зачем он вообще выбросил его? Почему не спрятал? Скорее всего, это был импульсивный поступок.

Что, если к нему кто-то пришел? Можно было сжечь записку. Мог он не успевать сделать это? С другой стороны, запомнить данные с листка труда не составляет, так что сохранять его для потомков – занятие весьма странное. Но если я права, и Витя хотел сохранить листок, значит, что-то в нем есть. И не только значение написанного важно.

Я снова уставилась на клочок: это был неровный кусок тетрадного листа в клетку. Написан текст обычной синей шариковой ручкой, почерк корявенький, мужской. На этом мои мысли относительно обрывка кончались.

А что, если это было послание для кого-то? Например, Витя сбросил вниз кошелек, а кто-то должен был его подобрать и найти листок. Конечно, притянуто за уши, найти кошелек могли и дворники, и кто-то еще, как это и случилось. Но опять же, если ему приходилось действовать в экстренной ситуации, он мог пойти и на такую меру.

Возможно, боялся, и было от чего, раз вскоре погиб. Могли ли его убить из-за данных на этом листке? Я снова уставилась на клочок. Выглядело все это более, чем сомнительно, однако я чувствовала, что нащупала нить, которую можно потянуть. Что-то за этим всем стояло. Пока я не знала что, но вознамерилась узнать.

И для начала в три часа я решила быть в гостинице «Космос», чтобы посмотреть на этого Марата Асадова. Витю он явно интересовал, раз уж парень записал данные на бумажке, вот и мы поинтересуемся, что к чему. Раскрываться я не планировала, только посмотреть обстановку. Даже смешно, что это я всерьёз думала, потому что в итоге вышло у меня все опять через одно место.

Допив кофе, я слезла с подоконника и уселась за ноутбук, но написать ничего не успела, потому что раздался звонок в дверь. Ужасно разволновавшись, я немного пометалась в просторах кухни, но потом рванула в прихожую, сунув записку в карман джинсов. За дверью стоял Марик, я явственно выдохнула, потому что успела испугаться.

Открыв, хотела посмотреть строго, но он, увидев меня, тоже выдохнул и выдал:

– Слава Богу, ты жива.

– С чего это мне умирать? – насторожилась я, придерживая дверь. Марик вырвал ее из моих рук и прошел в прихожую, задвигая меня в квартиру.

– Я тебе звонил несколько раз, а ты недоступна.

– Вот оно что, – я, наконец, догадалась, почему сегодня у меня тихий спокойный день, телефон же разрядился, а я забыла об этом. – Я работала. И вообще, откуда такая паника?

Марик тем временем уже прошел в кухню и поставил чайник. Мне стало даже немного обидно: вот я ни к кому так нагло домой не заявляюсь и не распоряжаюсь хозяйством. Если уж так хочется, то лучше бы полы подмел.

– Я думал, может, это из-за Антиквара.

Я только глаза закатила.

– Тебя послушать, так Сева маньяк-убийца.

– Он опасный человек.

– Если тебе станет легче, – высказалась я, – я решила не связываться с ним.

– Правда? – обрадовался Марик и добавил подозрительно. – Он тебя бросил?

Я позволила себе обидеться.

– Почему это он меня должен бросить?

Марик смущенно кашлянул.

– Ну знаешь, как это бывает, поматросил и бросил.

– Это у тебя так бывает, и у таких дур, которые не могут приличного мужика отличить от обычного дамского угодника.

– Да чего ты разошлась? – пошел он на попятный. – Я просто спросил.

– В этом все дело, Боб, – трагично сказала я, – не должно быть никаких просто. Нужно думать, что говоришь, а не говорить все, что думаешь.

– Да ты сама так делаешь, – обиделся он.

– Я другое дело, я же женщина, молю что-то себе языком в сторонке, пока мужики с делами разбираются. Кто меня вообще слушает? То ли дело ты, сильный здоровый мужик. Ты Маркеса читаешь?

– Уже, – порадовал он меня.

– И что скажешь?

Марик задумчиво почесал затылок.

– Любят они потра… Совокупляться. И все, главное, друг с другом, как будто больше не с кем.

Я немного поморгала.

– Ну а концовка тебе как? Пергаменты с предсказанием, цикличность мира их семьи, соотношение начала рода и его конца, трагичность и одиночество каждого из них?

Марик хлопал глазами, глядя на меня.

– Ты точно про ту книгу говоришь? – спросил в итоге, я только глаза закатила.

– Вот что, друг мой, так ты далеко не уедешь. То, что ты «Сто лет одиночества» прочитал, это хорошо, почитай еще критику на Маркеса в целом и на эту книгу частности.

Пока Марик пил чай, задумчиво закусывая его сушками и пялясь перед собой, я выписала ему список того, что можно почитать. Зачем я вообще всем этим занимаюсь, я старалась не задумываться. Хотя сделать из кого-то приличного человека – достойное занятие, разве нет? Правда, непонятно, достойного чего и почему.

Пока что мы упорно пытались сдвинуться с ним с точки бандитизма в сторону образованной интеллигенции, наверное, той самой, которую в детстве Марик шугал во дворах.

Отдав ему список, я поинтересовалась:

– А ты мне историю какую-нибудь расскажешь?

Марик печально задумался, видимо, слишком много напрягает мозг в последние дни. Но почти сразу обрадованно щелкнул пальцами в мою сторону.

– Не история, находка, – заявил мне, – ты знаешь, что у нас в городе есть свой собственный Шерлок Холмс?

Я уставилась на него, вздернув бровь.

– В каком плане?

– Есть такой парень, честно говоря, в глаза его мало кто видел. Вот его и называют Шерлоком Холмсом. У него есть свой доктор Ватсон, который ведет его дела, к нему обращаются обычно богатые люди нашего города, потому что услуги его стоят недешево. Хотя, говорят, он может и бесплатно за дело взяться, если оно его заинтересует.

– И что же он прямо такой крутой, как Холмс?

– Этого я не знаю, я же его не видел. Но говорят, очень крут, и дела раскрывает быстро и качественно.

– Это интересно, – пробормотала я, – хорошая может выйти история.

– Зачем тебе вообще все эти истории? – додумался спросить Марик.

– Для души. Требует, знаешь ли, чего-то эдакого.

– Лучше не лезь во все эти дела, а то хлебнешь эдакого так, что потом еще долго не захочется.

– Не учи ученого, – важно сказала я, – и вообще, тебе пора, мне еще поработать надо.

– Кем ты работаешь?

Я на мгновенье застопорилась, а потом выдала первое, что пришло на ум:

– Я работаю с языковым контентом.

Последнее слово выбило Марика из колеи привычного мировосприятия, что позволило мне быстренько выставить его за дверь и вернуться к книге. Сроки поджимали, и я отлично это осознавала, потому, пересилив себя, принялась писать.

Не знаю, насколько хороша выйдет эта книга, зато вот для следующих появляются интересные задумки. Современный Шерлок – это очень даже интересная мысль. Помимо воли в голове нарисовался образ, хмыкнув, я посоветовала держаться повествования, которое пишу сейчас.

Работала я до полуночи, выгуляв Джека, снова устроилась за ноутбуком, вспомнив, однако про телефон и поставив его на зарядку. Оказалось, Марик звонил мне семь раз, такая забота умиляла. Один раз звонил Дереда, два раза Всеволод, что в какой-то степени было приятно. Несмотря на то, что он бабник, внимание красивого мужчины не оставляет равнодушным. Все-таки бабы дуры, что тут скажешь.

Я вспомнила свое идиотское поведение в день нашего знакомства и даже поморщилась. Странно, что он вообще куда-то меня позвал. Впрочем, такую простушку, какой я ему тогда виделась, раскрутить значительно проще, так что почему и нет? Еще один звонок был от Ирины, моей квартиросъемщицы. Это было странно, потому что вносить плату за квартиру надо было только через неделю.

«Не случилось ли чего»? – подумала я, но решила отложить этот вопрос до завтра.

С Ириной и ее мужем у меня хорошие отношения, возникающие проблемы в быту они решают сами, а потом я списываю им часть суммы в счет оплаты. Решив, что никто из звонивших не требует срочного ответа, тем более, в полночь, я вернулась к книге и писала до четырех утра, в итоге заставив себя лечь спать.

Я бы и больше писала, но на завтра у меня предстояла важная встреча, а я не хотела чувствовать себя разбитой из-за недосыпа. Тем не менее, книга продвигалась очень хорошо, я прикинула, что при таком темпе, допишу черновик через несколько дней.

Встала я в полдень, быстро выгуляла Джека, который остался недоволен коротким выходом и тем, что на него в последнее время мало обращают внимания. Пока я собиралась, он сидел на полу с таким трагическим видом, что сердце кровью обливалось.

В его взгляде сквозило все: отчаянье, преданность, любовь, безмерная самоотдача, тоска, одиночество и так далее по списку. Немного удавалось развеселить его чем-нибудь вкусным, но потом он расстраивался еще больше и, тяжко вздыхая, удалялся на подоконник в свою лежанку, где сидел с выражением мировой скорби на морде.

– Поскорей бы Кэт вернулась, – вздохнула я, Джек положил голову на лапы и тоже вздохнул.

Провожал он меня так жалостливо-укоризненно, что я чуть было не взяла его с собой, но представив, какой фурор пес произведет в гостинице, проявила твердость.

Поначалу я еще переживала о Джеке, но вскоре стала волноваться совсем по другому поводу: что меня ждет в гостинице? Предугадать сие было невозможно, я решила действовать по обстоятельствам. Прежде всего, конечно, надо выяснить, Асадов – друг или враг. Ориентироваться на что-то кроме своего чутья я не могла, а как найти явные признаки, не знала. Короче, ехала на фарт. В маршрутке меня застал звонок Ирины.

– Что у вас случилось? – поинтересовалась я, поздоровавшись.

Страницы: «« 12345 »»

Читать бесплатно другие книги:

Пошла четвёртая неделя лета, а юные сыщики только и делают, что прячутся от жары в тени деревьев и м...
Один из самых красивых и изысканных романов Чарлза Диккенса, положенный в основу множества фильмов и...
Остросюжетный исторический роман Виктора Суворова «Контроль», ставший продолжением повести «Змееед» ...
Нелегко быть некромантом. Особенно если большинство твоих коллег истреблено, а мирное население твер...
Преступный мир галактики не дремлет. Чем более развита цивилизация, тем более изощренные способы сов...
Моя жизнь разделилась на две части. До того, как я провела ночь с двумя своими сводными братьями, пр...