Песочный человек Кеплер Ларс

Глава 57

Все следующее утро Сага просидела в комнате для заседаний, не большой и не маленькой, вместе с четырьмя другими агентами, тремя аналитиками и двоими из канцелярии. Почти у всех были с собой ноутбуки или планшеты. На цифровой доске светилась диаграмма, показывающая, сколько и каких звонков за границу по проводной связи было совершено в течение недели.

Собравшиеся обсуждали аналитическую базу разведки, новые концепции розыскной работы и тот факт, что около тридцати не отрицающих насилия исламистов, похоже, быстро переходят в разряд радикальных.

— Даже если аль-Сабаб использует аль-Киммаха, — говорила Сага, отбрасывая длинные волосы на спину, — не думаю, что это много даст. Конечно, работа продолжается, но, по-моему, все же начать стоило бы с внедрения на периферию группы агентов-женщин… как до этого внедряли меня и что…

Открылась дверь. Вошел, подняв в извиняющемся жесте руку, Вернер Санден из Службы безопасности.

— Не хочу мешать, — раскатисто, как всегда, сказал он и встретился глазами с Сагой, — но я как раз задумал прогуляться и был бы рад, если бы ты составила мне компанию.

Сага кивнула и разлогинилась, но оставила ноутбук лежать на столе, выходя с Вернером из кабинета.

Они шли по Польхемсгатан. С неба падал блестящий снежок. Было очень холодно, крошечные кристаллики в воздухе были наполнены туманным солнечным светом. Вернер шагал широко, и Саге приходилось по-детски торопливо семенить рядом.

Оба молча прошли по Флеминггатан, миновали ворота поликлиники, пересекли парк с кольцевыми дорожками и часовней и спустились по лестнице ко льду Барнхусвикена.

Прогулка казалась все более странной, но Сага ни о чем не спрашивала.

Вернер слегка махнул рукой и свернул налево, на велосипедную дорожку.

Крольчата, прыгавшие в заснеженных кустах, попрятались при их приближении. Садовые скамейки смотрелись в белом пейзаже мягкими наростами.

Вернер и Сага поднялись по Кунгхольмсстранд мимо двух высоких домов и вошли в подъезд. Вернер набрал код, открыл дверь и указал Саге на лифт.

В исцарапанном зеркале Сага увидела на своих волосах переливающиеся снежинки. Снежинки начинали таять, превращались в блестящие ручейки.

Лифт остановился, прозвенел. Вернер вынул ключ с пластиковым брелоком, отпер внешнюю дверь (которую явно взламывали) и кивнул, приглашая Сагу за собой.

Оба оказались в совершенно пустой квартире. Кто-то только что выехал оттуда. В стенах было полно дыр после картин и книжных полок. По истертому полу перекатывались клочья пыли, валялся забытый ключ из «Икеи».

В туалете спустили воду, и появился Карлос Элиассон, руководитель уголовной полиции. Он вытер руки о штанины, поздоровался с Сагой и Вернером.

— Идемте в кухню, — сказал Карлос. — Может, там найдется что выпить.

Он достал пластиковые стаканчики, налил воды из крана и протянул по стаканчику Саге и Вернеру.

— Ты что, думала, что идешь на ланч? — спросил он, заметив удивление на ее лице.

— Нет, но…

— У меня есть леденцы. — И Карлос достал упаковку пастилок от кашля.

Сага помотала головой, но Вернер взял упаковку, шумно выудил пару леденцов и сунул в рот.

— Вот это праздник! — улыбнулся он.

— Ты, конечно, понимаешь, Сага, что это, эмм, неофициальное совещание, — произнес Карлос и кашлянул.

— А в чем дело? — спросила Сага.

— Ты знаешь, кто такой Юрек Вальтер?

— Нет.

— Про него вообще немногие знают… это-то и хорошо, — заметил Вернер.

Глава 58

Два солнечных зайчика заплясали на грязных окнах кухни. Элиассон протянул Саге досье. Сага открыла папку, из которой прямо ей в лицо взглянул своими светлыми глазами Юрек Вальтер. Сага отвела взгляд от фотографии и принялась читать рапорт тринадцатилетней давности. Она побледнела, села, опершись спиной о батарею, пролистала страницы, изучила фотографии, пробежалась по заключению патологоанатомов, прочитала приговор суда и данные о заключении Вальтера в психиатрическую лечебницу.

Наконец она закрыла папку, и Карлос стал рассказывать, как Микаэль Колер-Фрост пришел по мосту Игельстабрун через тринадцать лет после того, как его объявили пропавшим без вести.

Вернер прокрутил на телефоне звуковой файл: молодой человек описывает свое заключение и побег. Сага слушала голос, в котором звучала безысходность. Когда Микаэль рассказывал о сестре, у нее покраснели щеки и сердце тяжело забилось. Она посмотрела на фотографию в папке. Маленькая девочка со спутанными косичками и в рыцарском шлеме улыбалась, словно задумала какую-то веселую проказу.

Когда голос Микаэля затих, Сага поднялась и прошлась взад-вперед по пустой кухне, потом остановилась у окна.

— Уголовная полиция находится там же, где тринадцать лет назад, — сказал Вернер.

— Мы ничего не знаем… но знает Вальтер. Он знает, где Фелисия, знает своего сообщника…

Вернер объяснил, что добыть из Вальтера информацию общепринятыми способами невозможно — так же как и с помощью психологов и священников.

— Даже пытки не сработают, — сказал Карлос, пытаясь устроиться на подоконнике.

— Черт возьми, а почему не сделать, как обычно? — спросила Сага. — Завербовать какого-нибудь сраного информатора, это же почти единственное, что наша организация делает…

— Йона имеет в виду… прости, что прерываю, — сказал Вернер, — но Йона говорит, что Вальтер просто сломает любого информатора, который попытается…

— Так какого хрена тогда нужно?

— Единственная возможность — подсадить в это же отделение специально подготовленного агента.

— С чего Вальтеру разговаривать с пациентом? — скептически спросила Сага.

— Йона советовал найти агента исключительного, такого, который пробудит в Вальтере любопытство.

— Любопытство какого рода?

— Интерес к этому человеку… и не только к возможности выбраться из лечебницы, — ответил Карлос.

— Йона назвал мое имя? — серьезно спросила Сага.

— Нет, но ты для нас первая кандидатура, — решительно произнес Вернер.

— А кто вторая?

— Никто.

— Как вы собираетесь устраивать все это на практике? — невыразительно спросила Сага.

— Бюрократическая машина уже запущена, — сказал Вернер. — Одно решение ведет к другому, и если ты принимаешь предложение, тебе останется только сесть на этот поезд…

— Очень заманчиво, — промямлила Сага.

— Мы устроим так, что тебе вынесут приговор в апелляционном суде. Закрытый судебно-психиатрический надзор и немедленное помещение в больницу Карсудден.

Вернер подошел к крану и налил воды в свой стаканчик.

— Мы проделали такой финт ушами… воспользовались формулировкой из старого решения ландстинга… еще когда особо охраняемое отделение в судебной психиатрии Лёвенстрёмской больницы только-только организовывали.

— В том решении было четко сказано: в отделении могут содержаться три пациента, — вставил Карлос. — Но последние тринадцать лет единственным пациентом там был Вальтер.

Вернер несколько раз громко отхлебнул, потом смял стаканчик и бросил в мойку.

— Руководство больницы все это время отказывалось принимать других пациентов, — продолжал Карлос. — Но они, конечно, знают, что если придет прямой запрос, придется подчиниться.

— И вот теперь мы это сделаем… Пенитенциарное управление созовет экстренное совещание, где обсудят перевод пациента из закрытого корпуса Сетера в Лёвенстрёмскую больницу. И еще одного пациента — из больницы Карсудден.

— Пациентом из Карсуддена будешь ты, — сказал Карлос.

— Если я на это соглашусь, меня поместят туда как опасного пациента? — спросила Сага.

— Да.

— Вы собираетесь задним числом изменить базу по преступлениям?

— Достаточно будет изменений в Государственном управлении судопроизводства, — заявил Вернер. — Мы создадим совершено новую личность. Будет и приговор в суде, и судебно-психиатрическое заключение.

Глава 59

Сага стояла в пустой квартире, рядом — оба начальника. Сердце у нее тяжело билось, каждая клеточка тела кричала: «Откажись!»

— Это незаконно? — Сага почувствовала, как у нее пересохло во рту.

— Да, само собой… и дело строжайшей секретности, — без тени улыбки ответил Карлос.

— Строжайшей? — повторила Сага и облизала губы.

— Уголовная полиция собирается дать делу статус секретного, чтобы Служба безопасности не могла заглядывать в документы.

— А я прослежу за тем, чтобы Служба безопасности поставила гриф секретности на своих документах, чтобы в них не лезла уголовная полиция, — подхватил Вернер.

— Никто не сможет ничего узнать об этом деле. Только по решению правительства, — сказал Карлос.

Солнце светило сквозь грязные окна. Сага взглянула на залатанную жестяную крышу соседнего дома. Металлическая крышка печной трубы ослепила ее. Сага повернулась к мужчинам.

— Зачем вы это делаете? — спросила она.

— Чтобы спасти девушку. — Карлос улыбнулся одними губами.

— Так я и поверила, будто начальство уголовной полиции и Службы безопасности объединились, чтобы…

— Я знал Русеанну Колер, — перебил Карлос.

— Их мать?

— Мы были одноклассниками в школе Адольфа-Фредрика, близко дружили… у нас… страшно тяжело…

— Значит, это личное? — Сага отступила на шаг.

— Нет… это единственно правильное действие, сама видишь, — ответил Карлос, вяло махнув рукой на папку. На лице у Саги не дрогнул ни единый мускул. Карлос продолжил: — Но если хочешь все начистоту… Это, конечно, гипотеза, но я не могу сказать наверняка, что эта встреча состоялась бы, не будь дело личным.

Он подошел к мойке, покрутил краны смесителя. Сага вдруг остро почувствовала, что он не хочет рассказывать ей всю правду.

— В каком смысле «личное»? — спросила она.

— Это не важно, — торопливо ответил Карлос.

— Точно?

— Важно то… что мы сейчас делаем, вот что единственно верно… потому что речь идет о спасении девушки.

— И как только машина придет в движение, мы посылаем агента в больницу, — сказал Вернер.

— Разумеется, мы не знаем, заговорит Вальтер или нет, но такая возможность существует… и все указывает на то, что агент — наш единственный шанс.

Сага постояла неподвижно, закрыв глаза.

— А если я откажусь? — спросила она. — Вы дадите ей умереть в этой сраной капсуле?

— Мы найдем другого агента, — просто ответил Вернер.

— Тогда начинайте искать прямо сейчас. — Сага направилась в прихожую.

— Не хочешь все обдумать? — крикнул Карлос ей вслед.

Она остановилась, не поворачиваясь, и покачала головой. Свет прошел сквозь густые волосы со вплетенной в них шелковой лентой.

— Нет, — ответила Сага и вышла на лестничную клетку.

Глава 60

Сага доехала на метро до «Слюссена» и неторопливо прошла пешком короткий отрезок до студии Стефана на Санкт-Паульсгатан. На Сёдермальмсторг она купила букет красных роз и подумала — может, Стефан тоже купил розы, для нее.

Ей было легко оттого, что она отказалась от трудного задания — внедриться в судебно-психиатрическое отделение к Юреку Вальтеру.

Сага взлетела по лестнице, отперла дверь, услышала звуки фортепиано и улыбнулась. Вошла, увидела Стефана за роялем, остановилась. Голубая рубашка расстегнута. Рядом бутылка пива, в комнате пахнет сигаретным дымом.

— Милый, — начала Сага, помолчав, — мне так стыдно… Ты должен знать — мне очень грустно из-за того, что случилось вчера…

Стефан продолжал играть, мягко и переливчато.

— Прости меня, — серьезно сказала Сага.

Стефан отвернулся, но она все равно расслышала его слова:

— Я не хочу сейчас говорить с тобой.

Сага протянула ему розы и попыталась улыбнуться.

— Прости, — повторила она. — Я знаю, что вела себя невыносимо, но…

— Я играю, — оборвал он.

— Но нам надо поговорить о том, что случилось.

— Уйди. — Он повысил голос.

— Прости…

— И закрой за собой дверь.

Стефан встал и указал в коридор. Сага бросила цветы на пол, подошла к нему и толкнула в грудь. Удар оказался так силен, что Стефан непроизвольно отступил, перевернув свою табуретку и сбив на пол ноты. Сага двинулась за ним, готовясь ударить еще, если он станет сопротивляться, но Стефан просто стоял опустив руки и смотрел ей в глаза.

— Так нельзя, — только и сказал он.

— Я немного вышла из себя, — объяснила Сага.

Стефан поднял табуретку, подобрал ноты. В Саге вдруг вскипел страх, и она отступила назад.

— Я не хочу, чтобы ты огорчалась, — каким-то пустым голосом произнес Стефан, и страх внутри Саги превратился в панику.

— А в чем дело? — спросила она, чувствуя дурноту.

— Нам не надо быть вместе…

Он замолчал. Сага хотела улыбнуться, что-нибудь сделать, но на лбу выступил холодный пот. У нее закружилась голова.

— Потому что я так отвратительно себя вела вчера вечером? — Она попыталась пойти напрямик.

Стефан робко взглянул ей в глаза.

— Ты самая красивая женщина, которую я видел, красивее тебя нет… ты умная, веселая, мне бы стать самым счастливым человеком… Я знаю, что буду жалеть всю свою жизнь, но думаю, мне пора уйти.

— Все равно не понимаю, — прошептала она. — Потому что я разозлилась… потому что мешала тебе играть?

— Нет…

Он сел, покачал головой.

— Я могу измениться, — сказала Сага, посмотрела на него и продолжила: — Но уже слишком поздно. Да?

Когда он кивнул, Сага повернулась и вышла из комнаты. Прихожая, схватить даларнскую лошадку, швырнуть ее в зеркало. Крупные плоские осколки посыпались на плиты пола. Сага толкнула входную дверь, бегом кинулась вниз по лестнице и выскочила прямо в режущий глаза синий зимний свет.

Глава 61

Сага бежала по тротуару, между фасадами домов и сугробами, отделявшими тротуар от проезжей части. Она так глубоко вдыхала ледяной воздух, что легкие едва не рвались. Перебежала дорогу, через Мариаторгет, остановилась на другой стороне Хорнсгатан, сгребла снега с крыши припаркованной машины и прижала к горячим опухшим глазам. Остаток пути до дома она бежала бегом.

Дрожащими руками отперла дверь. Застонав, вошла в прихожую. Бросила ключи на пол, стащила ботинки, упираясь носком в пятку, и прошла прямиком в спальню.

Взяла телефон, набрала номер и замерла в ожидании. После шести гудков система переключила ее на голосовую почту Стефана. Сага не стала слушать его сообщение, а изо всех сил швырнула телефон о стену.

Пошатнулась, оперлась о комод.

Не раздеваясь, Сага легла на двуспальную кровать и скорчилась в позе эмбриона. Она отлично помнила, когда в последний раз так себя чувствовала. Когда она маленькая уснула в объятиях своей уже мертвой матери.

Сага Бауэр не помнила, сколько ей было, когда заболела мать. Но в пять лет она уже понимала, что у матери серьезная опухоль мозга. Мать чудовищно изменилась. Из-за цитотоксинов она стала равнодушной и капризной.

Отца почти никогда не было дома. Саге невыносимо было думать о его предательстве. Уже повзрослев, она пыталась объяснить себе, что это было проявление слабости, но слабости человеческой. Она старалась напоминать себе, что отец просто оказался слаб, но не могла избавиться от гнева. Он словно устранился, переложив всю тяжесть на плечи маленькой дочери. Сага не хотела думать об этом, никогда об этом не говорила. На нее просто накатывала злость.

В ночь, когда болезнь забрала мать, та была так слаба, что не смогла даже самостоятельно принять лекарство. Сага давала ей таблетку за таблеткой, сбегала на кухню за водой.

— Я больше не могу, — прошептала мать.

— Смоги.

— Позвони папе, скажи, что он мне нужен.

Сага позвонила отцу, сказала, что он должен прийти прямо сейчас.

— Мама знает, что я не могу, — ответил он.

— Но ты должен, она больше не выдержит…

К ночи мать совсем ослабла, ела только свои таблетки, выругала Сагу, когда девочка уронила упаковку на ковер. У матери начались страшные боли, и Сага пыталась утешить ее.

Мать попросила Сагу позвонить отцу, сказать, что она не доживет до утра. Сага расплакалась, сказала, что нельзя умирать, что она не хочет жить, если мама умрет. Когда она звонила отцу, слезы текли ей в рот. Она сидела на полу, слышала свой собственный плач — и запись на отцовском автоответчике.

— Позвони… папе… — прошептала мать.

— Я звоню, — плача, ответила Сага.

Когда мать наконец уснула, Сага потушила лампочку и постояла у кровати. У матери побелели губы, она тяжело дышала. Измученная Сага заползла в ее теплые объятия и уснула. И спала возле матери, пока не проснулась утром оттого, что замерзла.

Сага встала, посмотрела на остатки разбитого телефона, сбросила куртку на пол, взяла ножницы и направилась в ванную. Посмотрела на себя в зеркало, увидела нежную бауэровскую принцессу[3] и подумала, что сумеет спасти всеми оставленную девочку. Может быть, только я и смогу спасти Фелисию, думала она, серьезно глядя на свое отражение.

Глава 62

Всего через два часа после встречи в пустой квартире Сага сообщила Вернеру, что передумала и принимает предложение.

И вот Карлос Элиассон, Вернер Санден, Натан Поллок и Йона Линна ждали ее на верхнем этаже дома номер семьдесят один по Тантогатан, откуда открывался вид на занесенный снегом лед Арставикена и железнодорожный мост с выгнутыми дугой фермами.

В модно обставленной квартире с приглушенным освещением стояла обтянутая белым мебель. На большом обеденном столе в гостиной лежали бутерброды из «Нон Соло Бара». Карлос замер, глядя на входящую Сагу. Вернер с почти испуганным видом замолчал на середине фразы, Поллок с печальным лицом сгорбился за столом.

Сага обрилась наголо. Кое-где на голове виднелись порезы.

Глаза опухли от слез.

Изящная, с бледной кожей, голова предстала во всей красе. Аккуратные ушки, тонкая длинная шея.

Йона вышел в коридор, обнял Сагу. На какой-то миг она вцепилась в него, прижалась щекой к его груди, услышала, как бьется его сердце.

— Тебе не обязательно это делать, — сказал комиссар ей в макушку.

— Я хочу спасти эту девушку, — тихо ответила Сага.

Она еще какое-то время постояла, прижавшись к Йоне, и прошла в кухню.

— Ты в курсе, — сказал Вернер, пододвигая ей стул.

— Да, — кивнула Сага.

Она сбросила свою темно-зеленую куртку на пол и села. На Саге были всегдашние черные джинсы, спортивная толстовка с эмблемой боксерского клуба.

— Если ты действительно готова работать под прикрытием в отделении, где содержится Юрек Вальтер, начинать надо прямо сейчас. — Карлос не скрывал энтузиазма.

— Я просмотрел наш договор. Конечно, там кое-что можно улучшить, — быстро объяснил Вернер.

— Отлично, — буркнула Сага.

— Кажется, у нас есть зазор и мы сможем повысить оплату…

— Вот сейчас мне на оплату наплевать.

— Ты сознаешь, что это очень рискованное задание? — осторожно спросил Карлос.

— Я хочу его выполнить, — твердо ответила она.

Вернер положил на стол, рядом со своим мобильным, серый телефон, набрал короткое сообщение и посмотрел Саге в глаза.

— Ну что, запускаем машину? — спросил он.

Сага кивнула. Вернер отправил сообщение. Телефон коротко прожужжал.

— У нас несколько часов, чтобы подготовить тебя к тому, с чем ты столкнешься, — сказал Йона.

— Тогда поторапливайтесь, — спокойно ответила она.

Мужчины тут же запустили ноутбуки и открыли нужные файлы. Руки у Саги покрылись гусиной кожей, когда она поняла, сколько всего уже сделано.

Стол был завален картами местности возле Лёвенстрёмской больницы и системы подземных ходов, подробными чертежами отделения судебной психиатрии и специального отделения.

— Завтра утром в суде первой инстанции в Упсале тебе вынесут приговор и отправят в Крунуберг, в женское отделение, — начал Вернер. — В первой половине дня тебя перевезут в Катринехольм, в больницу Карсудден. Ехать примерно час. К тому времени на столе будет лежать заключение Управления пенитенциарно-исправительных учреждений о переводе в Лёвенстрёмскую больницу.

— Я тут начал набрасывать диагноз, посмотришь потом. — Поллок осторожно улыбнулся Саге. — Тебе нужна достоверная история болезни: что там было в детстве и юности, меры экстренной помощи, помещение в больницы, процедуры и курсы лечения вплоть до сего дня.

— Понимаю.

— У тебя есть аллергия на что-нибудь? Заболевания, о которых нам следует знать?

— Нет.

— Печень, сердце в порядке?

Глава 63

За окнами квартиры на Тантогатан началась сырая метель. Мокрые снежинки с быстрым пощелкиванием ударялись об оконное стекло. На светлой книжной полке стояла фотография в рамке: семейство в бассейне. У отца красный нос — обгорел на солнце, двое детей с хохотом вцепились в двух больших надувных крокодилов.

— Отправная точка — это то, что у нас очень, очень мало времени, — начал Поллок.

— Мы даже не знаем, жива ли Фелисия. — Карлос постучал по столу ручкой. — Но если она жива, то с очень большой вероятностью страдает от болезни легионеров.

— Тогда у нас, может быть, неделя, — сказал Поллок.

— А в худшем случае — она осталась совсем одна. — Йона не мог скрыть напряжения, голос выдал его.

— Что ты хочешь сказать? — спросила Сага. — Она же держалась больше десяти лет…

— Да, но бегство Микаэля, — перебил Вернер, — бегство Микаэля может объясняться тем, что сообщник Вальтера заболел или…

— Он мог умереть, мог просто бросить все и уйти, — подхватил Карлос.

— Мы не успеем, — прошептала Сага.

— Должны успеть!