Песчаные черви Дюны Андерсон Кевин

Но несмотря на всю эту показную пышность и великолепие, гхола барона обладал очень ограниченной реальной властью и прекрасно понимал это. Легион лицеделов создал его для каких-то своих целей, и, несмотря на то, что память его была разбужена, барона продолжали держать на коротком поводке. Очень многие важные вопросы оставались без ответа, и очень многое находилось вне его компетенции. Юному Владимиру все это очень и очень не нравилось.

Лицеделов гораздо больше интересовал гхола Пола Атрейдеса, которого они называли Паоло. Именно он был их главной наградой. Вождь лицеделов Хрон откровенно сказал, что вся эта планета и замок существовали только затем, чтобы пробудить память Паоло. Барон был лишь средством, имевшим второстепенное значение в деле Квизац Хадерача.

За это барон люто ненавидел атрейдесовского отпрыска. Мальчику было всего восемь лет, ему предстояло многому научиться у своего наставника, но сам барон пока не слишком хорошо представлял себе, чего в действительности хотят лицеделы.

– Готовь и воспитывай его. Проследи за тем, чтобы он соответствовал своему предназначению, – сказал Владимиру Хрон. – Он обязан выполнить свой долг.

«Свой долг. Но что это за долг?»

Ты же его дедушка, прозвучал в голове барона надоедливый голос Алии. Хорошенько позаботься о нем. С того момента, когда память барона Харконнена пробудилась, этот ненавистный голос всегда был рядом, все время подстерегая его. Голос ее был еще совсем детским, точно таким же, как тогда, когда она убила его отравленной иглой гом джаббара.

– Я бы с большим удовольствием позаботился о тебе, маленькая Мерзость! – зарычал он. – Свернул бы тебе шею, открутил голову, расколол твой черепок, ха!

Но это же твой собственный черепок, дорогой мой барон.

Он с силой прижал ладони к вискам.

– Оставь меня в покое!

Видя, что в зале никого нет, кроме их хозяина, слуги тревожно взглянули на него. Барон буквально дымился от злости, откинувшись на спинку сияющего черного трона. Смутив и выведя барона из себя, Алия еще раз трепетным шепотом произнесла его имя и исчезла.

В этот миг в зал в сопровождении свиты своих телохранителей – андрогинных лицеделов – вошел жизнерадостный, развязный и высокомерный Паоло. Мальчик источал самоуверенность, что очаровывало и возмущало барона одновременно.

Барон Владимир Харконнен и этот второй Пол Атрейдес были намертво связаны одновременно силами взаимного притяжения и отталкивания, как два мощных магнита. После того как была восстановлена генетическая память барона и он полностью осознал, кто он такой, на Каладан доставили Паоло и поручили его нежному попечению барона… сурово предупредив, что, если с головы Паоло упадет хоть один волос…

С высоты своего черного трона барон воззрился на дерзкого мальчишку. Отчего Паоло был таким особенным? Что это за «дело Квизац Хадерача»? Что знает Атрейдес?

Некоторое время Паоло был понятливым, вдумчивым и даже, пожалуй, чувствительным; в нем была какая-то несгибаемая внутренняя доброта, каковую барону следовало прилежно искоренить. Если никуда не спешить и воспитывать гхола достаточно жестко, то – как надеялся барон – ему, несомненно, удастся выкорчевать эту вредоносную сердцевину духа Атрейдесов. Паоло будет готов выполнить свое предназначение, еще как будет! Несмотря на то что мальчик еще сопротивлялся некоторым поступкам, внушаемым наставником, он все же делал и несомненные успехи.

Паоло, дерзко подняв голову, остановился перед помостом. Один из андрогинных лицеделов вложил ему в руку древнее ружье.

Барон сердито подался вперед, чтобы получше его рассмотреть.

– Это ружье из моей личной коллекции? Я же велел тебе не притрагиваться к ней.

– Это реликвия Дома Атрейдесов, поэтому я вправе ею пользоваться. Это дисковый автомат, он, как написано на табличке, принадлежал моей сестре Алие.

Барон поерзал на троне. Такая близость заряженного ружья нервировала его.

– Это дамская игрушка.

В массивных черных подлокотниках трона были замаскированы стволы смертоносного оружия; выстрел любого из них мог превратить Паоло в кусок сырого мяса. Гм, это был бы неплохой материал для изготовления следующего гхола, подумалось Харконнену.

– Пусть так, но это весьма ценная реликвия, и я не желаю, чтобы ее испортил безголовый мальчишка.

– Я ее не испорчу, – задумчиво произнес Паоло. – Я очень бережно отношусь к вещам, которыми пользовались мои предки.

Желая отвлечь мальчика от ненужных мыслей, барон встал.

– Давай-ка вынесем его отсюда, Паоло. Почему бы нам не посмотреть, как оно работает? – Он покровительственно потрепал ребенка по плечу. – Потом мы поймаем какую-нибудь дичь и убьем ее голыми руками, как, помнишь, мы убивали монгрельских псов или хорьков.

Паоло в нерешительности задумался.

– Может быть, но в другой раз.

Тем не менее барон поспешно вывел мальчика из тронного зала.

– Давай избавимся от этих орущих чаек на свалке. Я говорил тебе, что ты сильно напоминаешь мне Фейда? Милого Фейда.

– Да, и не один раз.

Следующие два часа они – под присмотром лицеделов – провели на свалке, по очереди стреляя из дискового ружья в хрипло кричавших птиц. Не обращая внимания на опасность, чайки с криком налетали друг на друга, дерясь за лакомые куски гниющих отходов, щедро политых недавним дождем. Паоло выстрелил первым, за ним барон. Несмотря на свою древность, ружье било очень точно. Каждый вращающийся, острый как бритва, тончайший диск при попадании превращал жертву в кровавое месиво мяса и перьев. Уцелевшие чайки жадно набрасывались на новое лакомство.

Вместе они убили четырнадцать птиц, при этом барон стрелял гораздо хуже Паоло, у которого была врожденная способность хладнокровно целиться. Когда Владимир в очередной раз поднял ружье, в ушах снова зазвучал детский голосок Алии. Знаешь, это не мое ружье.

Барон от неожиданности поспешно выстрелил и промахнулся. Алия захихикала.

– Что значит – не твое? – он не обратил внимания на озадаченный взгляд Паоло, который взял у него из рук ружье.

Это подделка. У меня никогда не было такого дискового ружья.

– Оставь меня в покое.

– С кем это ты разговариваешь? – спросил Паоло.

Барон сунул руку в карман, извлек несколько капсул оранжевого эрзаца меланжа и протянул их Паоло, который послушно их взял; затем Харконнен буквально вырвал ружье из рук мальчика.

– Не смеши меня. Торговец древностями представил мне сертификат аутентичности и документы, подтверждающие подлинность оружия.

Дедушка, нельзя же быть таким легковерным. Это всего лишь дешевая подделка. На стволе даже нет инициалов мастера, которые были на настоящем ружье.

Барон внимательно рассмотрел резной приклад, приблизил ружье к глазам и внимательно изучил короткий ствол. Инициалов мастера не было.

– А другие вещи, которые якобы принадлежали Джессике и герцогу Лето? Они настоящие?

Одни настоящие, другие – нет. Я помогу тебе разобраться.

Знавший о пристрастии аристократа к древностям и раритетам торговец должен был скоро вернуться на Каладан. Никому не должно быть повадно водить за нос барона Харконнена! Гхола Харконнена решил, что следующая встреча будет отнюдь не такой сердечной, как предыдущая. Он задаст торговцу несколько неприятных вопросов. Голос Алии исчез, и барон был рад наступившему покою.

Паоло тем временем принял две капсулы, и когда эрзац начал действовать, мальчик упал на колени и благоговейно уставил взор в небо.

– Я прозреваю в будущем свою великую победу! Я держу нож, с которого стекает кровь, стою над поверженным врагом… над самим собой. – Он нахмурился, но затем снова просиял и громко воскликнул: – Я – Квизац Хадерач! – В следующее мгновение Паоло испустил душераздирающий вопль: – Нет… теперь я вижу, как я умираю, лежа на полу и истекая кровью. Но как это возможно, если я – Квизац Хадерач? Как это возможно?

Ближайший лицедел оживился.

– Нам велели следить, когда появятся свидетельства предзнания. Мы должны немедленно известить об этом Хрона.

«Предзнание, – подумал барон, – или безумие?»

В мозгу зазвучал издевательский хохот Алии.

Несколько дней спустя барон, глядя на море, шагал по вершине скалы. На Каладане пока не было столь милого баронскому сердцу мрачного индустриального пейзажа не забытой им Гайеди Прим, но по крайней мере барон уже приказал заменить сады вблизи замка мощеными дорогами и площадями. Барон ненавидел цветы с их раздражающими глаз красками и удушающим тошнотворным запахом. Куда лучше было вдыхать аромат фабричных дымов. Харконнен был полон решимости превратить Каладан в Гайеди Прим. Промышленный прогресс куда важнее всех тех эзотерических планов, которые лицеделы вынашивали в отношении юного Паоло.

В подвалах замка, где представители других аристократических Домов размещали средства «усиления политики иными средствами», Атрейдесы расположили хранилища, продуктовые склады, винный погреб и убежище на случай опасности. Будучи более традиционным аристократом, барон оборудовал подвал темницей, помещениями для допросов и пыточными камерами. В верхнем этаже был зал для пиров, куда он часто приводил мальчиков из соседней рыбацкой деревни.

Ты не сможешь искоренить дух старого замка Атрейдесов такими косметическими мерами, милый дедушка, заговорил осточертевший барону голос Алии. Мне, во всяком случае, больше по душе старый замок.

– Заткнись, чертово дитя! Ты же не была здесь никогда в жизни!

О, я навещала дом моих предков, когда моя мать жила на Каладане, когда Муад’Диб был Императором и его джихад заливал кровью Вселенную. Ты не помнишь этого, дедушка? Или тогда тебя не было в моей голове?

– Я бы очень хотел, чтобы ты убралась из моей. Я родился раньше тебя! Это просто невозможно, чтобы твоя память угнездилась в моем мозгу. Ты – Мерзость!

Алия недовольно усмехнулась. Да, дедушка, она самая, и не только. Именно поэтому я имею силу уютно расположиться в твоей голове. Но, может быть, это твоя болезнь – и ты совершенно безумен? Ты никогда не думал, что мой голос – это плод твоего больного воображения? Именно так думают о тебе другие.

Мимо торопливо проходили испуганно поглядывавшие на барона слуги. В этот момент барон увидел, что по крутой дороге к замку с трудом продвигается наземный транспортер.

– Ага, кажется, к нам пожаловали гости. – Несмотря на надоедливое присутствие Алии, барон надеялся, что сегодня у него будет возможность развлечься.

Когда грузовик въехал наверх, из его задней двери вышел высокий мужчина и направился в замок мимо статуй представителей Дома Харконненов, воздвигнутых здесь бароном за последний год. Вслед за торговцем древностями плыла подвесная платформа с товарами.

Что ты планируешь с ним сделать, дедушка?

– Черт возьми, ты и сама прекрасно знаешь, что я собираюсь делать. – Стоявший на вершине утеса барон потирал руки, мстительно предвкушая удовольствие. – Побудь хоть немного полезной для разнообразия, Мерзость. – Алия хихикнула, но смешок прозвучал так, словно она смеялась над бароном.

Харконнен поспешил вниз, когда похожий на привидение лакей провел посетителя в дом. Шей Венди был торговцем древностями и раритетами и всегда радовался встрече с одним из лучших своих клиентов. Он вместе со своими товарами вошел в замок, лицо его сияло, как маленькое красное солнышко.

Барон приветствовал гостя потным рукопожатием, сдавив руку Венди обеими ладонями – сдавив, пожалуй, излишне крепко.

Купец с трудом высвободился из цепких рук хозяина.

– Вы приятно удивитесь тому, что я вам привез на этот раз, барон. Просто поразительно, как много можно найти, если чуть-чуть поискать. – Он открыл один из кофров, стоявших на платформе. – Эти сокровища я припас специально для вас.

Барон стряхнул невидимую пылинку с перстня на своем пальце.

– Мне тоже есть, что вам показать, мой дорогой господин Венди. Это мой новый винный погреб, предмет моей гордости.

В ответ удивленный взгляд.

– Данские виноградники снова дают урожай?

– Нет, у меня другие источники.

Торговец отстегнул от пояса подвесную гравиплатформу, и барон повел его в мрачный подвал по широкой, вырубленной в скале лестнице. Не подозревая о том, что его ждет, Венди продолжал весело болтать.

– Каладанские вина когда-то славились на всю Вселенную, и они поистине этого заслуживали. Я даже слышал, что в руинах Кайтэйна было найдено хранилище бутылок в нуль-энтропийной камере. Конечно, нуль-энтропийное поле защитило вино от старения, оно не выдохлось – представьте, за несколько тысяч лет, – но в любом случае, каково качество самого вина? Вы не возражаете – если мне удастся его найти, – чтобы я привез вам пару бутылок этого вина?

Барон остановился на последней ступени лестницы и вперил в гостя взгляд своих черных паучьих глаз.

– Конечно, если вы сможете представить документы подлинности. Я не хочу, чтобы мне обманом всучили никуда не годную подделку.

Венди в ужасе округлил глаза.

– О чем вы говорите, барон Харконнен!

Они прошли по узкому коридору, освещенному коптящим пламенем масляных фонарей. Плавучие светошары, по мнению барона, были слишком яркими и грубыми. Он любил сырой песчаный аромат, так хорошо маскирующий все прочие запахи.

– Вот мы и пришли! – Барон распахнул тяжелую деревянную дверь и провел торговца в великолепно оборудованную камеру пыток. Обстановка была, впрочем, вполне традиционная: крючья, маски, электрические стулья и дыба, посредством которой человека можно было то вздернуть вверх, то стремительно уронить вниз. – Это моя игровая комната. Предмет гордости и источник радости.

Венди тревожно огляделся.

– Мне показалось, что вы приглашали меня в винный погреб.

– Но вот вино, мой добрый друг. – Приветливо улыбнувшись, барон указал на стол, с краев которого свисали ременные петли. На столе стояли бутылка вина и два бокала. Барон налил в них вино и протянул один не на шутку перепуганному торговцу.

Венди снова огляделся, присматриваясь к красным пятнам на столе и на каменном полу. Что это – пролитое вино?

– Я только что проделал длинное путешествие и очень устал. Может быть, нам стоит подняться наверх? Вы будете очарованы вещицами, которые я привез. Это очень редкие вещи, уверяю вас.

Барон коснулся пальцем одной из ременных петель.

– Но сначала нам надо разобраться с одним делом. – Он прищурил глаза. Из боковой двери вышел мальчик с запавшими глазами, несший в руках два богато украшенных ружья старой работы.

– Вам знакомы эти вещи? Посмотрите на них внимательно.

Венди взял одно из ружей и принялся его разглядывать.

– О, да. Это древнее ружье Алии Атрейдес. Она самолично им пользовалась.

– Вы сами это сказали, – произнес барон, взяв у мальчика второе ружье. – Вы продали мне подделку. Мне повезло, и я узнал, что ружье, которое вы сейчас держите, не является настоящим оружием Алии.

– У меня репутация честного человека, барон. Все, что вам сказали, – наглая ложь.

– К несчастью для вас, я располагаю безупречными источниками.

Видишь, как тебе повезло, что я поселилась в твоей голове. Я буду всегда указывать на твои ошибки, сказала Алия. Если, конечно, ты веришь в мою реальность.

Возмущенный Венди положил ружье на стол, повернулся и направился к выходу. Но он успел сделать лишь несколько шагов.

Барон спустил курок своего ружья, из ствола вылетел большой вращающийся диск, который, вонзившись в шею Венди, мгновенно обезглавил его. Барон мог поручиться, что торговец вообще ничего не почувствовал.

– Хороший выстрел, а? – Барон улыбнулся мальчику.

В лице юного слуги не дрогнул ни единый мускул.

– Это все, чего вы от меня хотели, господин?

– Уж не думаешь ли ты, что я сам буду убирать весь этот мусор?

– Нет, милорд. Я все уберу сам.

– Потом хорошенько вымойся. – Барон оглядел мальчика. – Мы с тобой еще позабавимся.

Покончив с этим, барон поднялся наверх, чтобы посмотреть, что на этот раз привез ему торговец древностями.

Когда-то я родился в первый раз от естественной матери, а потом множество раз рождался заново – уже как гхола. Если принять во внимание тысячелетия, в течение которых Бинэ Гессерит, тлейлаксу и многие-многие другие экспериментировали с генным пулом человечества, то можно задаться вопросом: остались ли вообще среди нас естественные люди?

Бортовой журнал. Запись Дункана Айдахо

Сегодня произойдет второе рождение Гарни Холлика. Пол Атрейдес с нетерпением ожидал этого события, внимательно следя за девятимесячным вынашиванием этого гхола. После недавнего рождения сестры Алии ожидание казалось Полу невыносимым. Но теперь осталось всего несколько часов до того мгновения, когда Гарни Холлика извлекут из аксолотлевого чана. Великого и знаменитого Гарни Холлика!

Занимаясь с проктором Гарими, Пол много читал о воине-трубадуре, видел его портреты, слышал записи его песен. Но ему страстно хотелось познакомиться с реальным Гарни – своим другом, наставником и защитником, каким он был в те далекие эпические времена. Когда-нибудь, несмотря на то, что по возрасту они поменяются ролями, они вспомнят, какая тесная дружба связывала их в те далекие времена.

Пол не мог сдержать улыбки, когда бросился в родильный блок, чтобы не пропустить важное событие. Насвистывая старую песню Атрейдесов, слышанную им в исполнении Гарни Холлика, он выбежал в коридор. Из своей каюты вынырнула Чани и присоединилась к Полу. Эта тринадцатилетняя девочка – младше Пола на два года – была тонка, как тростинка, быстра в движениях, мягка в обхождении и обещала вскоре стать красивейшей женщиной, какой она была в своей первой жизни. Зная о своем предназначении, Пол и Чани уже теперь были неразлучны. Взявшись за руки, счастливая парочка бегом направилась в медицинский центр.

Интересно, будет ли Гарни безобразным ребенком, или он стал некрасивым только после того, как его изуродовали Харконнены. Пол также надеялся, что у Гарни сохранится талант игры на бализете, который наверняка можно будет разыскать в необъятных хранилищах корабля-невидимки. Кто знает, может быть, когда-нибудь они сыграют дуэтом.

При рождении будут присутствовать и многие другие гхола: его «мать» Джессика, Сафир Хават и почти наверняка Дункан Айдахо. У Гарни на борту было много друзей. Никто на корабле не был лично знаком с Ксавьером Харконненом или Сереной Батлер – еще двумя гхола, которые должны будут сегодня появиться на свет. Но эти люди были легендами времен Батлерианского джихада. Шиана решила, что каждый гхола будет играть свою, отведенную ему роль – ведь любой из них, а может быть, и все вместе они могут стать ключом к победе над Врагом.

Помимо гхола на борту корабля за время долгого путешествия «Итаки» родилось множество других детей. Сестры рожали их от мужчин, работавших в Бинэ Гессерит и бежавших вместе с сестрами с Капитула; все понимали необходимость в увеличении численности населения, для того, чтобы заложить прочные основы новой колонии на планете, которая окажется пригодной для заселения. Группа еврейских беженцев под началом раввина тоже до сих пор пребывала на корабле, ожидая исполнения своих давних чаяний. В этой группе также возникали семьи и рождались дети. Корабль-невидимка был так велик, а количество пассажиров намного меньше максимальной вместимости, что никто пока не опасался, что запасам и ресурсам корабля угрожает истощение.

Когда Пол и Чани приблизились к родильному блоку, им навстречу бежали четыре проктора из числа сестер Бинэ Гессерит, разыскивающих врачей Сукк.

– Они мертвы! Все трое! – кричали женщины.

Сердце Пола бешено застучало. В свои пятнадцать лет он уже развил в себе некоторые из навыков, которые когда-то сделали его историческим вождем по имени Муад’Диб. Придав голосу всю возможную твердость, он остановил одну из прокторов:

– Объясните, в чем дело!

Пораженная сестра остановилась и сбивчиво ответила:

– Три аксолотлевых чана, три гхола. Вредительство и убийство. Кто-то убил их.

Пол и Чани бросились в медицинский центр. Потрясенные Дункан и Шиана уже стояли в дверях. В зале три аксолотлевых чана были сорваны со столов и отсоединены от аппаратуры жизнеобеспечения. Сами чаны были превращены в куски обожженной и обгоревшей плоти. Кто-то воспользовался лазерным оружием и едкими веществами, чтобы не только вывести из строя аппаратуру, но и уничтожить чаны вместе с не рожденными еще гхола.

Гарни Холлик, Ксавьер Харконнен, Серена Батлер. С ними все было кончено, как и с чанами, которые некогда были живыми женщинами.

Дункан посмотрел на объятого ужасом Пола.

– На корабле саботаж. Кто-то хочет остановить проект гхола. Или вообще покончить со всеми нами.

– Но почему именно теперь? – спросил Пол. – Корабль улетел с Капитула больше двадцати лет назад, да и проект гхола длится больше десяти лет. Что изменилось?

– Может быть, кто-то боится Гарни, – предположила Шиана. – Или Ксавьера Харконнена, или Серену Батлер.

Пол увидел, что еще три аксолотлевых чана, находившихся в центре, не были повреждены, включая тот, из которого недавно появилась на свет отравленная специей Алия.

Подойдя к одному из чанов, Пол смотрел на мертвое тельце почти родившегося Гарни, облепленного складками обгоревшей, разъеденной плоти. Испытывая тошноту, он упал на колени, чтобы подобрать с пола прядку светлых детских волос.

– Бедный Гарни.

Дункан помог Полу встать на ноги. Шиана тем временем говорила холодным деловым тоном:

– У нас еще есть запас клеточного материала. Мы можем снова вырастить этих гхола. – Пол чувствовал, что Шиана в бешенстве, которое она – тренированная Преподобная Мать Бинэ Гессерит – с трудом сдерживает. – Нам понадобятся новые аксолотлевые чаны. Я обращусь к сестрам в поисках добровольцев.

В помещение вошел Сафир Хават и, не веря своим глазам, уставился на то, что произошло. Лицо его было серым, как пепел. Он тесно сдружился с баши Майлсом Тегом после испытаний на планете укротителей. Теперь Сафир помогал Майлсу следить за безопасностью корабля и вместе с ним ведал вопросами обороны. Четырнадцатилетний юноша изо всех сил старался придать авторитет своему ломающемуся голосу:

– Мы найдем тех, кто это сделал.

– Просмотрите записи камер наблюдения, – сказала Шиана. – Убийца не мог незаметно проскользнуть мимо них.

Взбешенный – несмотря на свой юный возраст – Сафир смутился.

– Я уже проверил. Камера слежения была выключена, и выключена преднамеренно. Но есть и другие способы найти убийцу.

– Мишенью этого нападения стали все мы, а не только эти аксолотлевые чаны. – Дункан не скрывал гнева, обернувшись к Сафиру. – Баши уже сообщал о нескольких инцидентах, которые, как он считает, были актами саботажа.

– Это так и не было доказано, – возразил Сафир. – Те случаи могли стать следствием отказа аппаратуры, нарушением работы электронных систем или естественным износом.

Голос Пола был холоден как лед, когда он, овладев собой, бросил прощальный взгляд на то, что должно было стать Гарни Холликом:

– Это не был естественный износ.

Ноги Пола внезапно подкосились, став ватными. У него закружилась голова, сознание затуманилось. Чани бросилась к нему, чтобы поддержать, но не успела. Пол покачнулся и рухнул на пол, сильно ударившись головой. На мгновение его поглотила тьма беспамятства, потом на ее месте проступило ужасное видение. Пол Атрейдес уже пережил его однажды, но так и не понял, было ли то воспоминание или предзнание.

Он видел себя лежащим на полу в просторном незнакомом помещении. В тело глубоко вонзился кинжал, и вместе с кровью уходила жизнь. Он был смертельно ранен. Кровь продолжала течь на пол, и видение застыло. Подняв голову, он увидел собственное молодое лицо, со смехом смотревшее на него.

– Это я убил тебя!

Чани изо всех сил трясла его, крича в ухо:

– Усул, Усул, посмотри на меня!

Он ощутил ласковое прикосновение ее рук, и когда зрение прояснилось, он увидел над собой другое озабоченное лицо. На мгновение ему показалось, что это Гарни Холлик с багрово-черным шрамом на челюсти, пронзительными глазами и светлыми волосами, падавшими на лоб.

Образ расплылся, и Пол понял, что над ним склонился черноволосый Дункан Айдахо. Еще один старый друг и защитник.

– Ты будешь защищать меня от опасностей, Дункан? – Голос Пола дрогнул. – Хранить, как ты поклялся, когда я был еще маленьким ребенком? Гарни уже не может этого делать.

– Да, мастер Пол. Я буду защищать вас всегда.

Досточтимые Матроны, и это совершенно очевидно, сами придумали себе это имя, ибо никому из тех, кто наблюдал их трусливые и эгоистичные действия, не пришло бы в голову, что они имеют что-то общее с честью. Большинство людей называют их другим именем.

Командующая Мать Мурбелла.Оценка расстановки сил в прошлом и настоящем

В эти тревожные Последние Времена оружие и боевые корабли были нужны как воздух, вода и пища. Мурбелла понимала, что надо изменить подход к решению этой проблемы, но не ожидала, что встретит такое яростное сопротивление со стороны собственных сестер.

Злобная Кирия недовольно кричала:

– Вы отдаете им облитераторы, Командующая Мать? Мы не имеем права передавать такое разрушительное оружие на Икс.

Услышав это, Мурбелла потеряла остатки терпения:

– Кто еще сможет создать для нас такое оружие? Если мы начнем прятать секреты друг от друга, то выиграет от этого только наш общий Враг. Ты не хуже меня знаешь, что только иксианцы смогут расшифровать технологию и начать производить облитераторы в промышленных масштабах для нужд надвигающейся войны. Поэтому Икс должен получить полный доступ к нашим секретам. Другого ответа быть не может.

На многих планетах правительства приступили к созданию огромных флотов, вооружая каждый корабль, который только удавалось найти, разрабатывали новые системы вооружений, но ни одно из них не было эффективным в борьбе с Врагом. Технология мыслящих машин оставалась пока непревзойденной. Но с поставками новых облитераторов Мурбелла смогла бы обратить против машин их собственную разрушительную силу.

Много столетий назад, захватив на форпостах машин их оружие, Досточтимые Матроны смогли создать неприступную линию обороны и обрушили облитераторы на наступавшего Врага. Если бы они тогда встали за общее дело, то сейчас не было бы никакой проблемы. Но вместо этого Досточтимые Матроны постыдно бежали.

Размышляя о той скрытой истории, которую она смогла раскопать в своей Другой Памяти, Мурбелла не могла подавить раздражения на своих предков. Они овладели оружием, пользовались им, не понимая его назначения, и растратили большую часть на мелкую недостойную месть ненавистным тлейлаксу. Да, они в течение многих поколений терзали и мучили женщин, и у Матрон были веские основания для мести.

Но такой ценой!

Из-за того, что Досточтимые Матроны оказались настолько расточительными, что использовали сжигающее планеты оружие против любой противостоящей им цивилизации, в распоряжении Мурбеллы сейчас было всего лишь несколько целых облитераторов. Совсем недавно, когда были захвачены последние очаги сопротивления Досточтимых Матрон, Мурбелла рассчитывала получить больше. Но не было найдено ничего. Может быть, оружие похитил кто-то еще? Возможно, Гильдия, под оригинальным предлогом защиты Досточтимых Матрон? Или шлюхи действительно использовали все, не оставив себе никакого резерва?

И вот теперь у рода человеческого нет эффективного оружия, чтобы устоять перед реальным Врагом. Облитераторы были столь же непонятными, как устройства, созданные некогда Тио Хольцманом для свертывания пространства, и эти женщины не знали, как производить похищенное оружие. Во имя всего человечества Мурбелла надеялась, что эта задача окажется по плечу иксианцам.

«Времена крайнего напряжения сил требуют крайних мер».

По приказу Командующей Матери сестры Нового Ордена сняли мощное вооружение с кораблей-невидимок, боевых крейсеров и разведывательных судов. Она сама доставит все это на Икс. Мурбелла пресекла споры и в сопровождении маленькой свиты направилась в космопорт Капитула.

– Но, Командующая Мать, по меньшей мере попробуйте отстоять защиту патента, – сказала Лаэра, на щеках ее сквозь темную кожу проступил румянец. – Надо добиться этих ограничений, чтобы не допустить расползания этой технологии. – Лаэра была одной из самых деловых Преподобных Матерей, заменив в этом качестве погибшую Беллонду. – Если технология попадет в руки воинственных аристократов, то в результате будут опустошены огромные звездные системы. Одна компания КАНИКТ в сотрудничестве с Иксом может причинить такой ущерб, что…

Мурбелла недовольно перебила Преподобную Мать:

– Меня не интересует, кто получит, а кто не получит коммерческую выгоду после того, как мы выиграем войну. Если иксианцы помогут нам добиться победы, то будут иметь полное право на прибыль. – Она задумчиво потерла подбородок и, подняв голову, посмотрела на свой небольшой быстроходный корабль. – Пусть аристократы сами решают свои проблемы.

Вы играете с чувствами, как ребенок играет с игрушками. Я понимаю, почему ваш Орден сестер не ценит эмоции. Вы просто не в состоянии ценить то, чего не понимаете.

Дункан Айдахо.Письмо, направленное Преподобной Матери Беллонде

Шиана заговорила повелительным тоном, почти Голосом:

– «Уважение к истине близко к основе общей нравственности». Я хочу от тебя правды. Немедленно.

Гарими вскинула брови и безмятежно ответила:

– Цитата из герцога Лето Атрейдеса – для морального обоснования допроса? Будем использовать слепящий свет или пригласим Вещающих Истину?

– Достаточно моего чувства Истины. Я так хорошо тебя знаю, что могу читать как открытую книгу.

Потрясение, вызванное ужасным преступлением в медицинском центре, как круги по воде расходилось среди пассажиров. Убийство еще не родившихся гхола, уничтожение трех аксолотлевых чанов – чанов, созданных добровольно пошедшими на это сестрами – превосходили своим цинизмом все, чего Шиана могла ожидать от самых непримиримых недругов. В первую очередь, ее подозрения были, естественно, направлены на самого откровенного вождя ультраконсервативной фракции.

Во внутреннем конференц-зале, за закрытыми дверями, Шиана, выступавшая в роли строгого школьного учителя, встретилась с девятью наиболее яростными диссидентами. Эти женщины всегда выступали против проекта гхола – выступали с самого начала; их возражения стали еще более острыми с тех пор, как Шиана приняла решение о возобновлении работы.

Гарими, не дрогнув, выдержала обвиняющий взгляд Верховной Матери, а остальные восемь женщин просто не скрывали своей враждебности – в особенности приземистая Стука.

– Зачем мне было портить аксолотлевый чан? В этом не было никакого смысла.

В мозгу Шианы, в Другой Памяти, зазвучал показавшийся знакомым голос древней Серены Батлер, не скрывавшей ужаса. Убить дитя! Серена была старым гостем Другой Памяти, женщиной, чьи мысли едва ли могли пробиться сквозь пласты новых поколений, но и она, оказывается, присутствовала в сознании Шианы.

– Вы уже однажды намеревались убить детей гхола, – произнесла наконец Шиана.

Гарими с трудом подавила дрожь.

– Я пыталась спасти нас от Лето II, который мог стать страшной угрозой, до того, как он снова станет Тираном. Вот и все. Я потерпела неудачу. Мои основания были хорошо известны, и я открыто их отстаивала. Но к чему сейчас такие крайности? Какое мне дело до Холлика? Или до генерала Ксавьера Харконнена? Мне нет дела даже до Серены Батлер. Она умерла в такой глубокой древности, что давно стала туманной легендой. Зачем я стала бы утруждать себя этими людьми, если куда худшие гхола – Пол Муад’Диб, Лето II, падшая леди Джессика и Алия Мерзость уже ходят среди нас? – Гарими с отвращением фыркнула. – Ваши подозрения для меня оскорбительны.

– Но улики оскорбительны для меня.

– Невзирая на все наши разногласия, мы все же остаемся сестрами, – упрямо произнесла Гарими.

В самом начале, сразу после бегства с Капитула, у них было одно общее дело, они разделяли одну общую цель. Но в течение первых же месяцев начался раскол, игра противоборствующих сил, противоречия относительно руководства, расхождение точек зрения. Дункан и Шиана сосредоточились на бегстве от Внешнего Врага, а Гарими хотела найти планету для нового Убежища и начать готовить новых сестер Бинэ Гессерит согласно древним традиционным правилам.

«Как получилось, что мы так сильно изменились? Почему раскол стал таким глубоким?»

Шиана по очереди всмотрелась в лица присутствовавших женщин, заглядывая им в глаза и ища выражения вины. У низкорослой курчавой Стуки вспотела верхняя губа – явный признак нервозности. Но во взгляде женщины не было ненависти, бешенства, которые могли бы толкнуть на подобную жестокость. Недовольно поморщившись, Шиана пришла к выводу, что среди присутствующих нет преступниц.

– В таком случае мне нужна ваша помощь. Любой человек, даже близкий нам, может оказаться убийцей. Мы должны опросить всех. Соберите самых квалифицированных Вещающих Истину и используйте все запасы лекарств, вводящих их в транс. – Шиана потерла виски, ей было страшно – бремя ответственности было тяжким, а поиск преступников мог оказаться очень трудным. – Прошу вас, оставьте меня одну. Мне необходима медитация.

После ухода девяти диссиденток Шиана, оставшись одна, прикрыла глаза. За время путешествия население «Итаки» увеличилось, люди заняли больше кают, расселившись по кораблю. Даже она не знала точно, сколько на корабле детей, но это легко выяснить. Во всяком случае, она так думала.

Она пробормотала, обращаясь к Другой Памяти:

– Итак, Серена Батлер, – был ли ваш убийца в зале? И если нет, то кто это мог быть?

В ушах Шианы зазвучал печальный голос Серены: Лжец может скрыться за искусно выстроенной баррикадой, но со временем падают любые баррикады. У вас будет другая возможность обнаружить убийцу. Несомненно, последуют и другие акты саботажа и вредительства.

Сначала Вещающие Истину протестировали друг друга.

Двадцать восемь квалифицированных Преподобных Матерей были отобраны среди сторонниц Гарими и среди остальных сестер. Женщины не настаивали на своей невиновности априори и не жаловались на высказанные подозрения. Они согласились подвергнуть друг друга испытанию.

Шиана хладнокровно наблюдала, как женщины разбились на тройки – две выступали следователями, одна – в роли допрашиваемого. После того как допрашиваемые выдерживали испытание, женщины менялись ролями. Одна за другой Вещающие Истину составили группу надежных следователей. Все они прошли тестирование.

После этого подтверждения Шиана позволила им допросить себя. Гарими и ее диссидентки тоже приняли вызов и доказали свою невиновность, так же как и верные последователи Шианы. Все без исключения.

Затем вместе с Вещающей Истину по имени Калисса Шиана приступила к допросу вытянувшегося по стойке смирно Дункана Айдахо. Сама мысль о том, что Дункан окажется убийцей, представлялась Шиане абсурдной. Правда, она не поверила бы и в то, что вообще кто-то из пассажиров окажется способным на такое преступление, но факт оставался фактом – три аксолотлевых чана и три ребенка гхола были убиты.

Но Дункан… Стоя рядом с ним, ощущая запах его пота, чувствуя, что он заполнил собой все помещение, она испытывала неприятное чувство от опасных воспоминаний. Она воспользовалась своим умением сексуально привязывать мужчин для того, чтобы освободить Дункана от Мурбеллы. Несмотря на эту причину, оба понимали, что в той страстной встрече было нечто большее, нежели голая необходимость. Дункан всякий раз испытывал неловкость, оказавшись рядом с Шианой, боясь, что впадет в подчинение.

Но в этой ситуации не было ни лирики, ни сексуального напряжения; это было обвинение.

– Дункан Айдахо, знаете ли вы, как обойти систему наблюдения медицинского центра?

Дункан, не мигая, смотрел мимо Шианы.

– Я могу это сделать.

– Совершили ли вы это ужасное преступление, а потом скрыли следы?

Теперь он смотрел ей прямо в глаза.

– Нет.

– Нет ли у вас причин препятствовать рождению Гарни Холлика, Серены Батлер или Ксавьера Харконнена?