Женщина: взгляд изнутри Нарватова Светлана

Глава 10

Сентябрьское утро бодрило прохладой и радовало солнышком, которое приветливо заглядывало в ординаторскую. Небольшая комната на втором этаже роддома была уютнее, чем кабинет Лизы в консультации, хотя обстановку в ней можно было бы назвать аскетической. Если бы не бело-розовые жалюзи с золотинками «волн» понизу. На их фоне завотделением выглядел неуместно. Но жалюзи были подарком спонсоров. А дарёным спонсорам в зубы смотрят только стоматологи. Тем более что диван с креслами тоже был их подарком. На вид мебель была не слишком шикарна, зато очень удобна. В одном из кресел дремал Дёжнев, кумир юных олечек, пожилых марьиванн и прочих представительниц женского пола. Стаса любили все. У него была располагающая внешность потомственного интеллигента. Круглые очки лишь усиливали это впечатление. Он был мягок и обходителен в общении, чем многие пытались пользоваться. Как правило, безрезультатно.

– Лизетта, вы ли это? – он открыл глаза, разбуженный звуком закрывшейся двери.

– Стас, за те два дня, что мы не виделись, пластических операция я не делала. И даже брови не выщипывала.

Лиза потянулась – тот, кто придумал утро, был садистом, это точно – и отвернулась от завотделением, чтобы повесить плащ в шкаф.

– Но сияешь ты, как лампочка Ильича, – возразил тот, надев очки мгновением раньше.

– Бодр ты, мужик, для после-ночной-смены, – проигнорировала намёк Лиза.

Стас хмыкнул:

– Не поверишь, так вот до самого утра бабы спать и не давали… Да так изощрённо! – и сладко зевнул, прикрыв рот ладонью.

– Что, опять кого-то резать пришлось?

Завотделением пожал плечами:

– Так разучились же на Руси бабы рожать. Поскольку в поле не пашут, хлеба не жнут, за скотиной не ходют… Отбились от рук: кони скачут, избы горят.

– И не говори. Каждая первая – хворая, каждая вторая – больная.

– А ты мне язык не заговаривай, – завотделением подобрался. – Откуда такая цветущая?

– От верблюда!

– Это ты про то, что попутного ему ветра в горбатую спину?

– Всё не так плохо, – хохотнула Лиза. – Я даже рассчитываю на продолжение. Но знаешь, вы, мужчины, такие предсказуемые…

– Не могу спорить, – согласился Стас. – У нас, мужчин, это называется «здравым смыслом». А столь ценимая тобой «непредсказуемость» представительниц прекрасного пола обычно именуется «женской логикой». Что ты там учудила?

Лиза, для приличия прикрывшись дверцей, снимала платье и переодевалась в халат. От излишней стыдливости перед коллегами она отучилась ещё в универе, где ей не раз случалось принимать душ с однокурсниками. Полезный опыт. Врач должен уметь видеть перед собой не женщину или мужчину, а пациента.

– Провела операцию по захвату спермоносителя в целях индивидуального осеменения. Без наркоза, – призналась Бесстужева.

– Дура ты, Лизка. Опять взялась за старое?

– Нет, этот вполне так себе молод. И хорош. И умён. И здоров. Да я просто не смогла удержаться!

Станислав Борисович рассмеялся, сняв очки и вытирая слёзы. Успокоившись, он вполне серьёзно произнёс:

– Лиз, ну куда ты торопишься? Встретишь путного мужика, выйдешь за него замуж, там и детей нарожаешь.

– За последние двенадцать часов ты второй, кто говорит мне про путных мужиков. Тенденция пугает. А по поводу остального… – Лиза села в кресло и потянулась. – Мне тридцать пять. В моём возрасте первородящие уже даже не старовозрастные, а древневозрастные.

– Ты прекрасно знаешь, что и за сорок женщины нормально рожают первенцев…

– Рожают. Но ждать до сорока в надежде на мифического Путного Мужика, которого в глаза никто не видел, я не хочу.

Лиза собралась с силами, поднялась с дивана, добралась до чайника и щёлкнула тумблером.

– Ребёнку нужен отец, Лиза, – Стас проследил за ней взглядом.

– Будем решать проблемы по мере их поступления. И кончай уже со своими мудрыми советами. Раз ты такой умный, почему же ты такой неженатый?

Она осталась ждать у письменного стола, на котором дислоцировался чайник. Иначе потом опять придётся вставать, чтобы налить кофе. Пока она не была готова к таким подвигам.

– Ли-иза, – произнёс Стас тоном «ай-ай-ай!» и покачал головой. – Какая ты сегодня недобрая девочка!

– Я очень добрая девочка сегодня. – Чайник отбурлил и выключился. Лиза всыпала пару чайных ложек растворимого кофе в кружку и залила его парящим кипятком. – Поэтому рассказывай, что у нас?

Стас откинулся на спинку кресла и потёр костяшками пальцев брови. Стало заметно, что на самом деле он вымотан донельзя.

– Оставил две истории на столе, посмотри, по твоей части. Вчера поступили.

– Малый срок, угроза?

– Угу. Койки были, принял. Анна Ильинична у нас опять с сердцем, возьмёшь её палаты в понедельник?

– Да как я могу отказать? – Лиза сделала крохотный глоток, чтобы не обжечься. – На пенсию ей пора уже. Лет двадцать как.

– Ага! А работать кто будет?

– Молодым везде у нас дорога!

– Вот и пусть… катятся… – Стас скривился и посмотрел куда-то в сторону. – Мы живём в удивительной стране, Лиза, где министр здравоохранения официально называет уровень выпускников медвузов «бессовестно» низким. Представь, каков он на самом деле. Ладно, давай по сорок капель, да я уже поеду домой. Пост сдал.

– Пост принял! Мне, чур, сорок капель в кофе. Мне ещё работать.

– Да ну?! Ладно, о работе… Обрати внимание на девочку во второй палате…

Под привычный профессиональный разговор, потягивая горький напиток с ноткой коньячка, Лиза расслабилась. Что ни говори, а жизнь – прекрасна!

Утром, на трезвый взгляд, великолепное пари уже не казалось Змею столь уж великолепным. Субботним утром Женьке даже потянуться было влом, не то что покорять фригидные вершины отечественного феминизма. И пусть бы она радовалась жизни со своим Маленьким Другом, неутомимым, как приснопамятный Энерджайзер в глубине его души… Опять же, что она там для него понапридумывает? Хотя, а вот интересно: что она для него понапридумывает?..

Во-вторых, Змея напрягала необходимость сдавать анализы. С другой стороны, и самому неплохо было бы убедиться на предмет своего здоровья. На халяву и без необходимости посещать КВД. А то мало ли, что могло пробраться в дорогой его сердцу организм и бессимптомно пустить там корни?

Третьим в списке непоняток стоял секс «в чем мать родила». Прям совсем-совсем. При мысли о незащищенном половом акте яички привычно подтянулись. И не столько от возбуждения, сколько от ощущения опасности. Бэби-сюрпрайз, Мендельсон, кольцевание, склоки, упрёки и условно-досрочное в виде развода за минусом изрядной части имущества – не слишком ли высока плата за удовольствие?

Стоп, сказал Женька сам себе. Чувак, это же Ведьма! Ведь-ма! Мужики для неё – человеческие особи с ущербной 46-й хромосомой. Ей наверняка в детстве просто забыли сказать, что все девочки мечтают выйти замуж. Опять же, никто не отменял банального «вынуть».

Таким образом, подытожил Женька, пари было следствием здравого размышления, а не наплыва гормонов и оттока крови вниз. Во всяком случае, разумное зерно в нём отыскать можно.

Если постараться.

Глава 11

В воскресенье Женьке удалось оторвать Лёнчика от компьютера и вытащить его в бар. Итогом стало знакомство с двумя премилыми девицами, которые были вполне не прочь. Но разбитной вид девах в самый неподходящий момент напомнил Змею фразу Лизы о том, что презервативы не дают стопроцентной гарантии от ЗППП, и запал пропал.

Понедельник у Змея начался с мысли о свидании с Лизой. Точнее, с её девайсами для сбора анализов. Как и было оговорено, в час Змей подъехал к роддому. Ведьма предупредила, что лучше на сотовый не звонить, поэтому он прошёл в приёмный покой.

– Здравствуйте, мне бы Елизавету Сергеевну Бесстужеву, – вежливо спросил он у бабульки в цветастом халатике.

– У неё сегодня нет часов консультаций, – сурово ответила та. Образцовый цербер. Хоть сейчас к себе на работу бери.

– Она меня ждёт. Передайте, что Евгений Горский подошёл.

Недоверчивая старушка, насупив бровки, набрала по внутреннему номер и передала слова Змея. Несколько раз сказала «да» и положила трубку.

– Ждите, молодой человек. Она спустится, – назидательно озвучила счастливая обладательница цветастого наряда. Но любопытство оказалось сильнее профессиональной компетентности. – Как это вы уговорили нашу Царицу Елизавету?

Интересно, какая именно часть того, на что я её уговорил, волнует приёмно-покойницу, хмыкнул про себя Женька.

– В смысле? – переспросил он.

– Так она же обычно только с утра, до обхода, здесь принимает.

– А почему «Царица Елизавета»? – в свою очередь поинтересовался Женька.

– Да потому что к ней просто так не попадёшь.

– Денег требует? – неприятно поразился Женька.

– Да что вы себе позволяете, молодой человек! Она просто здесь совместитель, редко бывает. Вот когда она в утреннюю смену, народ и стекается, чтобы проконсультироваться.

– Что, хороший специалист?

– Самый лучший в этом деле.

– В чём? – не понял Женька.

– А вот вы здесь по какому вопросу?

– По личному, – стушевался Женька.

– А-а-а… – недоверчиво оглядела его церберша. Но смилостивилась и пояснила: – Лизаветсергевна у нас в городе лучший специалист по сохранению беременности на малом сроке. Её иногда даже «ведьмой» поэтому называют. – Это точно, согласился про себя Женька.

– А что же она у себя в консультации не принимает? – удивился Змей.

– Так платный приём-то у нас отменили, – пожаловалась бабулька. – А на учёт по беременности к ней и так практически только по прописке ставят. Потому что часы приёма-то, они же не резиновые.

– Про какие такие нерезиновые изделия разговор? – послышался за спиной знакомый насмешливый голос.

Женька повернулся.

Свеженькая, без следов косметики на лице, в беленьком халатике пред ним стояла Лиза.

– Елизавета Сергеевна, говорят, с вами договаривались, – церберша приветливо замахала хвостом.

– Да-да, Анастасия Степановна! Я смотровую на минутку займу, мне нужно анализы взять.

Во взгляде бабульки на Женьку мелькнул триумф, типа: «А говорил – по личному».

Женька побрёл за Лизой.

Лиза прошла к стульчику возле стола, присела и, поиграв бровью, поинтересовалась:

– Как ты насчёт старого доброго сюжета «Пациент и медсестра»?

– Это в счёт пари?

– Нет, считай это бесплатным бонусом. Ну, давай сюда. Смелее, смелее. Как-то раньше за тобой стеснительности не водилось, – Лиза стала выставлять перед собой «материалы и оборудование»: пузырёк с жидкостью, мешочек с ваткой, пробирку и одноразовый урогенитальный зонд. Однажды Женька уже оставлял свой неповторимый след на таком же. Ощущения остались далеко не возбуждающие.

– Так обычно я вставляю, а не мне, – заметил Змей и продолжил, глядя на натягивающую стерильные перчатки Ведьму: – За тобой такой брезгливости тоже раньше не водилось.

– Это не брезгливость, это уважение к труду лаборанта, который будет мазок обрабатывать. Подходи, золотой, позолочу… что-нибудь.

Женька встал перед Лизой. Очень двусмысленная диспозиция получилась. Лизка подмигнула и потянулась к ремню и молнии брюк. Высвободив член, слегка припухший от внимания и ситуации в целом, она пояснила:

– По хорошему, рекомендуется провести массаж уретры, – она пару раз провела ладонью от корня члена и назад, обнажая головку, которую протёрла влажной ваткой. Зря он всё-таки пренебрегал классическими сюжетами ролевых игр, подумалось Женьке. Было в этом что-то… – Но мы обойдёмся без изысков. Давай теперь ты. Нет, вот ЭТИМ ты будешь заниматься потом. А сейчас нужно просто подержать, чуть оттянув. Вот так. А теперь другой рукой приоткрываем «губки».

– Обычно выражение «губки на головке члена» у меня ассоциируется с другим, – хмыкнул Женька, и в этот момент зонд проник внутрь. Собственно, если бы Женька не видел это своими глазами, он бы сразу и не понял. Немного непривычно, и только.

Лиза несколько раз провернула и вынула «палочку».

– А теперь можешь заниматься ЭТИМ, – достала Лизка стаканчик с крышечкой.

– Прямо здесь?

– Прямо сейчас. Но если смущаешься, я могу отвернуться, – заявила Ведьма.

Женька приподнял бровь и нарочито начал плавные движения рукой.

– И это первая скрипка оркестра! – хихикнула Лизка. – Амплитуда больше, локоток выше!

За что и получила подзатыльник от фыркнувшего Змея. Что не могло не отразиться на эрекции.

– Не учите меня жить, лучше помогите материально! – ответил Женька и положил руку Лизы на яички.

Совместными усилиями всё кончилось очень быстро.

– Во-от, – сказала довольная Лизка, закрывая ёмкость с белёсыми потёками. – А сейчас прольётся чья-то кровь. Присаживайся.

– А кровь тебе теперь зачем?

– Для ИФА, – пояснила Лиза, затягивая жгут и ощупывая пальчиком сгиб локтя.

– Для чего?

– Иммуноферментного анализа. Он позволяет определить наличие и количество специфических антител к различным возбудителям. Так что можно определить не только заболевание в острой и хронической форме, но и «эхо минувшей войны». В смысле, остаточные антитела говорят о том, что болезнь вылечена, но была.

– А зачем тебе так много анализов: и мазок, и сперма, и кровь? – игла почти безболезненно вошла в вену, и Лиза подставила к ней коротенькую вакуумную пробирку.

Лиза пожала плечами:

– То, что можно обнаружить простым дедовским методом, глядя в микроскоп, дешевле обнаруживать дедовским методом. А некоторые болячки лучше диагностировать более современными методами. Не боись, всю кровь не выкачаю. Должна же я хоть что-то оставить, чтобы потом портить?

«Сказал бы кто, что анализы сдавать так весело, не поверил бы, – подумал Змей. – Хотя кто бы о таком стал рассказывать?»

Глава 12

Лиза устало потёрла глаза. Всё-таки утренняя смена после ночи – это перебор. И поругаться не на кого. Поскольку виновата была только она: когда согласовывала смены в роддоме, не обратила внимания на даты. Как это можно их не заметить, Лиза теперь категорически не понимала: по чётным дням она работала с утра, по нечётным – с обеда. Не иначе как прогрессирующий маразм. Разве можно слушать Стаса с его разумными доводами пока подождать с ребёнком? Да она к сорока, такими темпами, просто забудет, как они – дети – делаются.