Академия Равновесия. Охота на феникса Боталова Мария

Глава 1

Меня разбудило ощущение чужого присутствия. Веяло тьмой. Сильной тьмой, очень похожей на ту, что окутывает Альвеира, но все же иной. Раньше я могла бы спутать, не заметить разницы. Но не теперь.

Однако страха не испытала. Открыла глаза, приподнялась на локте и с любопытством воззрилась на стоящего подле кровати ночного гостя. Стоит заметить, третьего за неделю. Причем Альвеир ко мне с момента разоблачения не заходил, а Крис еще ни разу не появлялся с тех пор, как стала фениксом света.

Надо же, этот не скрывал лицо. По крайней мере, не использовал магию. В ночи я смогла рассмотреть только светлую, белеющую в темноте кожу, резковатые черты лица, хищный заостренный нос и красные отблески в глазах.

– Ты не боишься? – удивился незваный гость, изучающе рассматривая меня. В его взгляде читалось любопытство.

– А должна? – я оставалась невозмутимой. Третий лорд аркахон, завалившийся на этой неделе в мою комнату, чтобы, вероятно, поглазеть на новоиспеченного феникса света, не вызывал почти никаких эмоций. Разве что досаду. Опять мешают спать. Мне на занятия не с первой пары, но все же хотелось бы отдохнуть.

Несмотря на внешнюю расслабленность, ощутила внутри знакомый жар магии света. Она готова откликнуться, если вдруг потребуется защищаться.

– Нет, не должна, – ответил аркахон и мягко подошел чуть ближе, как будто подкрался. – Я не причиню тебе никакого вреда. Но ты – феникс света. А знаешь, кто я?

– Полагаю, лорд аркахон, один из семи правителей Объединенных Темных Королевств.

– Верно. И разве ты не чувствуешь дискомфорта в моем присутствии?

– Честно говоря, я просто хочу спать.

– Еще не восстановилась? Может быть, дело именно в этом? – последний вопрос, он, кажется, задавал самому себе.

– Я Вас не понимаю.

Я начала раздражаться. Мало того что спать не дает, разбудил своим вторжением в комнату, так теперь еще над загадками какими-то размышляет.

– И вправду не боишься, – хмыкнул аркахон, качнув головой. – Ты феникс света. И магию тьмы должна чувствовать очень ярко. К тому же, для создания света ощущение это весьма неприятное.

– Вот как? – я всерьез озадачилась. Раздражение усилилось. И как теперь спать, если приходится голову включать, раздумывать над странным своим поведением, а вернее, мироощущением? Окружающую магию я теперь на самом деле чувствовала намного ярче, но никакого дискомфорта сейчас не было.

– Фениксы света не любят тьму, – подтвердил аркахон.

– А Вы так хорошо разбираетесь в фениксах света? – Я села в кровати, продолжая сверлить незваного гостя взглядом. Похоже, придется с ним поговорить. Возможно, удастся узнать информацию, которая мне пригодится в дальнейшем. О фениксах света на данный момент, к сожалению, мне до сих пор мало что известно.

– Увы, – он развел руками. – К сожалению, любую информацию о фениксах света приходится собирать по крупицам. Таких, как ты, в нашем мире не было очень и очень давно.

Подумалось, что все-таки придется выяснить, сколько Альвеиру лет. А так не хотелось затрагивать этот вопрос, чтобы собственную психику не травмировать!

– Но были?

– Были. Только я не встречал, – аркахон загадочно улыбнулся. Правду говорит? Или обманывает?

– Так почему Вы заинтересовались этим вопросом?

– Ну как же… явление феникса света – слишком значимое событие для всего мира, чтобы его можно было проигнорировать.

А вот это я уже слышала. Говорят, фениксы света не появляются просто так. И если феникс света родился, значит, он нужен миру. Только моя ситуация совершенно иная. Не для великой цели Иливейна, мое прошлое воплощение, встала на путь становления фениксом света. Она всего лишь хотела вернуть к жизни погибшего возлюбленного. Хотя, может быть, Лэран – и был той великой целью, значимой для всего мира? Мы размышляли над этой версией. Но размышления – не более чем наши предположения.

Однако слова аркахона мне не понравились, потому как в них почудился неприятный намек. Или это воображение спросонья разыгралось?

– А с чего бы именно Вам интересоваться фениксом света? – спросила я, невинно хлопнув ресницами.

– Благополучие мира влияет на благополучие в Темных Королевствах. И наоборот, – с загадочной улыбкой произнес аркахон, а спустя мгновение без всяких предупреждений превратился в сгусток тьмы и рассеялся в воздухе подобно клубам дыма.

Некоторое время я еще вглядывалась в темноту комнаты, но чужого присутствия больше не ощущала. Решив положиться на обострившееся чутье, перевернулась, натянула повыше одеяло и сразу заснула.

Утром, поборов желание на все наплевать, я заставила себя выползти из постели и собраться к общему завтраку. Тому самому, который начинается для тех, у кого занятия с первой пары. Лично у меня первая пара автоматически отменилась, поскольку у всей группы это практика. Очень хотелось верить, что не суждено посещать практические занятия мне только до конца недели, как обещали оптимистичные прогнозы касательно стабилизации.

После превращения в феникса света с моей магией, да и с организмом заодно стало твориться нечто странное. Хотя организму, недавно убитому и возрожденному, можно только посочувствовать.

Временами ощущение горячей, яркой силы переполняло меня. Вдыхало в тело кипучую энергию, зудело почти нестерпимым желанием выплеснуть магию. И мне приходилось выплескивать. Для этого каждый день по окончании основных занятий я приходила в зал для тренировок и выполняла ряд упражнений, что неизменно заканчивалось всплеском света вперемешку с огнем. В первый раз на тренировке присутствовал Альвеир. Понаблюдав происходящее, сказал, что сотканный из света огонь – магия, доступная только фениксу света – проявляется едва, огонь подобен призраку, отблеску истинной доступной мне мощи. И это хорошо. Потому что сдержать огонь феникса света очень непросто. Возможно, Альвеир и мог бы. Но я радовалась, что пока проверять стойкость его магии против силы феникса света не приходилось.

Как предположил Альвеир, вся мощь станет мне доступна со временем. А пока нужно учиться управляться с тем, что есть, ибо этого тоже предостаточно.

Защиту на тренировочный зал ставил сам Альвеир, так что в ее прочности я не сомневалась. После того, как магия, слишком искристая и кипучая, чтобы ее удержать, вырывалась из меня, на тело накатывала слабость. Я чувствовала себя изможденной и до следующего дня пыталась восстановиться. Даже конспекты лекций перечитывать было сложно, хотя от домашних заданий я старалась лишний раз не отлынивать. Именно поэтому зачастившие ко мне ночные гости неимоверно раздражали. По ночам хотелось спать, отдыхать, восстанавливать силы, на худой конец еще раз умереть, но уж точно не встречать гостей.

На пары в первой половине дня вставала с трудом. Лекции посещала вместе с одногруппниками, практику вынужденно пропускала. К обеду сила снова просыпалась, наполняла тело энергией и начинала бурлить. Хотелось бегать, прыгать, кружиться и разбрасывать повсюду искры света. Но я сдерживалась до официальной тренировки, потому как понимала – стоит дать себе волю, и последует такой всплеск, что окружающим мало не покажется. Лучше пока не рисковать.

Альвеир обещал, что уже со следующей недели, возможно, я смогу присоединиться на практических занятиях к одногруппникам. Если пообещаю не прекращать индивидуальные тренировки и каждый день сбрасывать избыток магии, который мне пока слишком сложно контролировать. Я пообещала. Очень уж хотелось заниматься вместе со всеми.

После первой тренировки Альвеир оставил меня на попечение Ревана. Я чувствовала, что он сам хочет быть рядом, но так же, как я чувствовала это со стороны Альвеира, он прекрасно знал, что меня его присутствие тяготит. Альвеир давал мне время. Просто время – я не обольщалась и понимала, что в покое аркахон меня не оставит.

Реван своих способностей больше не скрывал. По крайней мере, передо мной. Для всех остальных он по-прежнему был студентом-первокурсником, но я-то теперь точно знала, что он уже давно владеет магией тьмы. Как Реван сам признался, он прошел полное обучение высшей магии в Темных Королевствах, где и познакомился с Альвеиром на одном из приемов. В Темных Королевствах Реван учился инкогнито, а потому здесь, в империи, об этом никто не знал. Ну а что касается возраста… маги живут долго, а для высшего аристократа могли найтись другие более важные дела. Словом, в академию можно поступить когда угодно, и никого не удивило, будто Реван вдруг решил получить магическое образование именно сейчас, а не десять лет назад.

Честно говоря, обществу Ревана я тоже не радовалась, но подстраховывать меня больше некому. Никто в академии не знает, что я феникс света. Вот такая странная ситуация! Мы вообще хотели это скрыть. Но аркахоны каким-то образом пронюхали.

Альвеир уверял, что почувствовать рождение феникса света они не могли, если только не находились слишком близко непосредственно к тому месту, где произошло мое перерождение в феникса. Но поскольку это был замок Альвеира, поблизости никаких аркахонов не должно было быть. Альвеир им тоже не докладывал. Он сам так сказал, и я поверила ему. Если феникс света – столь могущественное существо, то его появление непременно заинтересует сильных мира сего. Я не сомневалась, что Альвеир захочет сохранить мое превращение в тайне. Но аркахоны все-таки узнали. И теперь наведывались ко мне. Почему-то по ночам. Другого времени, наверное, не нашли. Наведывались и смотрели. Вот только одного удалось сегодня ночью немного разговорить.

Я подозревала, что в академии о фениксе света тоже скоро узнают. Вряд ли это удастся утаить. Но пока удавалось, я радовалась относительно тихой жизни и пыталась взять силу под контроль. Она, такая огромная и невероятная, немного пугала и в то же время восхищала. Что же я почувствую, когда удастся призвать настоящий огонь, сотканный из света? Наверное, это должно быть удивительно.

Сегодня первой парой значилась практика. Я могла бы еще немного поспать, тем более что до обеда особого притока энергии в измученном на данный момент организме не предвиделось. Однако мне хотелось поймать в столовой Терха, а он, скорее всего, будет там как раз перед первой парой.

И мне повезло даже больше, чем ожидала! Терх обнаружился еще на подходе к столовой. Заметив его в потоке вяло плетущихся сонных студентов, я помахала рукой. Эдарен внезапно остановился, как будто споткнулся. От неожиданности на него налетел какой-то щуплый паренек. Не отрывая от меня взгляда, Терх недовольно что-то процедил, паренек вздрогнул, позеленел и поспешил скрыться за дверями столовой.

– Совсем запугал беднягу, – с шутливой укоризной заметила я.

Однако Терх не оценил, продолжая напряженно смотреть на меня.

– Ты сильно хочешь есть? – спросил он внезапно.

– Ну…

– Вот и замечательно, значит, потерпишь, – заявил Терх, схватил меня под локоток и потащил в обратном от столовой направлении.

В растерянности я даже не стала вырываться. Когда мы оказались в одном из боковых коридоров совершенно одни, Терх наконец остановился, отпустил мою руку и, возвышаясь надо мной грозной стеной, с внезапной яростью произнес:

– Ты – феникс света!

Я отступила на шаг, потому как стояли мы слишком близко, но посмотрела на него абсолютно спокойно:

– Как ты это понял?

Терх хмыкнул, скрестил на груди руки.

– Фениксами, знаешь ли, ни с того ни с сего не становятся. Меня не было в академии всего лишь неделю, а теперь я вижу тебя и чувствую, что ты феникс. Очевидно, феникс света.

– Значит, ты ощущаешь меня как феникса? Или ощущения все-таки немного отличаются?

– Нет, Таис, не отличаются. – И как-то очень уж резко добавил: – Я чувствую в тебе феникса.

Я не стала уточнять, что это значит. Просто не осмелилась. Пусть мы не были особо близкими друзьями, но все же в последнее время неплохо общались. А теперь? Начнет избегать меня? Или злиться и пытаться всячески задеть, как было с Мирой в самом начале? Как ни странно, мои ощущения никак не изменились. Я не чувствовала в Терхе врага, и подсознательного, инстинктивного раздражения во мне он тоже не вызывал. Жаль, что с его стороны все иначе. Осознать, что мое присутствие может быть даже противно ему, оказалось неприятно.

– Я так понимаю, в академии никто не знает?

– Нет. И будет хорошо, если не узнает.

– Я не собираюсь кому-либо рассказывать. Но как тебя угораздило?

– Боюсь, коридор неподалеку от столовой – не лучшее место для такого разговора.

– Ты права. Вечером встретимся.

Ишь какой! Даже не усомнился в том, что встретимся и обо всем расскажу. Не знаю, радоваться ли интересу Терха, ради которого он готов потерпеть все неприятные ощущения, возникающие у ледяных демонов в присутствии фениксов. И говорить с ним, зная, что в этот момент он превозмогает…

– Хорошо. Только… Терх, я хотела попросить тебя кое о чем, – честно говоря, теперь стало совсем неловко. Я – противный феникс света, и вдруг прошу о помощи. Но обращаться с этим вопросом к Ревану или Альвеиру не хотелось еще больше.

В ответ на вопросительно приподнятую бровь пояснила:

– Я хочу повидаться с валеферией. Возможно, ты знаешь, как это сделать?

– Хм… что-нибудь придумаем. Вечером, после ужина. Я зайду за тобой.

– Спасибо!

– А сейчас пойдем завтракать. – Терх развернулся и направился обратно к столовой.

– Пойдем.

Я быстро его нагнала. Поравнявшись, зашагала рядом. По дороге искоса бросала на него взгляды, пытаясь уловить какие-нибудь эмоции, но лицо эдарена оставалось непроницаемым. После самой первой вспышки, когда он только понял, что стала фениксом света, Терх никак не проявлял недовольства, но я не обольщалась. Если он воспринимает меня как феникса, значит, я противна ему. Придется с этим смириться. И в дальнейшем… наверное, свести наше общение к минимуму. Зачем зря мучить эдарена?

– Терх, – тихо позвала я, забеспокоившись из-за посетившей меня мысли, – а в академии есть другие эдарены?

– Кажется, на третьем курсе учится один. Или на четвертом. Я предупрежу его, чтобы не болтал.

– Всего один? – удивилась я. – Это, конечно, хорошо, но странно… наверное.

– Ничего странного. Эдарены предпочитают не покидать родное королевство. Там есть прекрасная академия. Да и меня отправили сюда не просто так. Нужно ведь поглядеть, чему и как учат в империи. Связи, к тому же, наладить. Познакомиться с местными представителями аристократии.

В столовой народу заметно поубавилось. Почти все разошлись по аудиториям, осталось несколько небольших компаний. А те счастливчики, кому ко второй или третьей паре, вероятно, еще отсыпались.

Стоило нам переступить порог столовой, зазвенел звонок, ознаменовавший начало занятий. Я порадовалась, что Терх пропустил меня вперед. Пусть сам решает, сесть со мной или не портить себе аппетит.

Как ни странно, к столику Терх направился следом за мной. И когда мы взялись за еду, я почувствовала его взгляд на себе. Странный, какой-то колючий. Будто я сильно перед ним провинилась и он очень злится. Впрочем, поводы для раздражения и даже отвращения у Терха имелись: подобные чувства вызывают в эдаренах фениксы, с этим ничего не поделаешь. Но можно хотя бы не думать, чтобы самой лишний раз не расстраиваться.

Желая немного отвлечься, полюбопытствовала:

– А где ты был целую неделю? – И поспешила добавить: – Конечно, если это не государственная тайна.

Нет, ну мало ли. Все-таки с принцем эдаренов разговариваю.

– Не секрет, – он пожал плечами. – У брата была свадьба, я не мог такое пропустить. Потом нужно было посетить еще пару важных мероприятий.

Терх явно не горел желанием продолжать разговор. Так что я сама приняла решение не тяготить его своим обществом, быстро доела и поднялась из-за стола.

– После ужина вечером за тобой зайду, – напомнил Терх.

– Хорошо.

Я не стала намекать, что встретиться мы можем и во время ужина. Если мы сегодня же планируем отправиться к валеферии, что, вероятно, в академии не приветствуется и вполне может считаться нарушением, то встречаться на выходе из столовой не стоит. Так, для дополнительной конспирации. Вдруг вдвоем мы будем выглядеть слишком подозрительно?

– Точно не хочешь со мной на выходные в Ауфорокс отправиться? – спросила Мира, когда мы устроились с ней за партой в ожидании лекции.

Как я недавно узнала, Ауфорокс – единственное в мире королевство фениксов, расположенное на территориях светлых земель.

– Точно! Ты только представь… огромное количество фениксов вокруг. И все они знают, чувствуют кто я… – от такой перспективы содрогнулась. Страшно представить, как на мое появление отреагируют фениксы.

– Они… были бы рады.

В прошлый раз подруга сказала, что ее сородичи придут в восторг, как только воочию увидят легендарного феникса света, но поскольку сейчас мы находились в аудитории и кто-то мог нас подслушать, приходилось изъясняться загадками.

– Вот это меня больше всего и пугает.

– Так я ведь зову тебя просто так. Не для того чтобы выставить на площади и всем показывать в качестве удивительного экспоната.

– Прости, я к такому не готова. Может быть, в другой раз…

– Ладно, – Мира пожала плечами. – Всего лишь не хотела оставлять тебя одну на выходные. Ты же совсем ни с кем теперь не общаешься. Ревана избегаешь. Альвеира тоже.

– Не то чтобы избегаю… мы с ними недавно даже разговаривали.

– Что, правда? Разговаривали? Прогресс!

– Мира! – я с укоризной посмотрела на нее. – Откуда столько сарказма?

– Заразно, видимо. От Терха нахваталась. Ты же знаешь, фонтанирование сарказмом – его привычное состояние.

– Он, кстати, вернулся. – Да, я специально ухожу от болезненной темы! Хотя с Терхом теперь тоже не все так гладко. Вернее, совсем не гладко.

– И? Как он… – спросить напрямую Мира не могла, но я догадалась.

– Я теперь тоже его раздражаю.

– Сочувствую.

Больше ничего обсудить не успели. В аудиторию вошел преподаватель, мы приготовились слушать, вникать и записывать.

По окончании пар я забежала к себе, забросила в комнату сумку с учебниками и отправилась на индивидуальную практику, где меня дожидался Реван. Не знаю, как они с Альвеиром все это провернули. Руководству академии наплели, будто по мне ударило печальное известие о моей семье, в связи с чем случился нервный срыв, а стабилизировавшаяся недавно магия, едва-едва взятая мною под контроль, вновь чудить начала. В связи с этим для меня потребовали отдельный тренировочный зал, защиту на который поставил сам Альвеир. Преподавателей, да и никого другого во время этих тренировок ко мне не пропускали.

Чуть позже Альвеир пояснил, что опытные маги в том свете, который рвется из меня на свободу, могут заметить огонь. Это вызовет ненужные вопросы, а уж если они вдруг вспомнят легенду о фениксах света, с идеей держать мое превращение в секрете можно будет распрощаться.

Как они объяснили недавно бывшего всего лишь абитуриентом первокурсника Ревана в качестве подстраховки во время столь опасных тренировок, мне не сказали, а я допытываться не стала. Возможно, этим двоим пришлось раскрыть истинный уровень мастерства и знаний Ревана. В любом случае, ректор наверняка заинтересовался странными вещами, происходящими вокруг меня, и уж точно не мог не оценить всю подозрительность повышенного внимания Альвеира к моей персоне в целом и учебному процессу в частности.

– Таис… – замялся Реван, когда мы встретились в отведенном для моих занятий зале. Явно нечто неприятное готовился мне сообщить. Немного помолчав, неуверенно продолжил: – Мы хотели с тобой поговорить. Зайдешь сегодня ко мне? Или мы с Альвеиром можем прийти к тебе. Если впустишь ненадолго.

Честно говоря, видеться с Альвеиром не хотелось. С Реваном – чуть меньше, но тоже не особо.

– Что-то важное?

– Есть кое-какая информация. И новости.

– Надеюсь, приятные?

– Хм… даже не знаю, порадуют тебя такие новости, или наоборот.

– Неужели? Не знаешь? – я не удержалась. В последнее время Реван меня раздражал. Наверное, стоило перестать злиться на него, в конце концов, он ни в чем не виноват. Но стоило вспомнить, что он в академию поступил только для того, чтобы следить за мной и обо всем докладывать Альвеиру, как внутри что-то закипало.

– Не знаю. Ты изменилась.

С трудом заставила себя промолчать, хотя с языка так и рвался издевательский вопрос: «Изменилась в сравнении с Иливейной, или после того, как вы мне обо всем рассказали, а мне пришлось еще разок умереть?» Неделя – слишком мало, чтобы привыкнуть и принять.

– Хорошо, Реван, – я вздохнула. – Давайте поговорим. Приходите сегодня ко мне часа через полтора после занятия. Теперь мы можем начать?

Если разговор не будет слишком долгим, у меня останется еще немного времени перед ужином. На встречу с Терхом точно не опоздаю.

– Да, конечно.

Сегодня все прошло почти как обычно. За исключением того, что постоянно думала о предстоящем разговоре. Ну не могла я. Не могла спокойно смотреть на Альвеира и Ревана, зная, что они все делали ради Иливейны! Мысли о том, что Альвеир любил Иливейну и пытался найти во мне именно ее, не давали покоя, вызывали досаду, сожаление, даже обиду. А еще было чуточку больно.

После упражнений, в очередной раз завершившихся выжавшим меня всплеском силы, хотелось только одного. Лечь прямо здесь и проспать пару-тройку суток. Хотя лучше не здесь, а для начала добраться до комнаты. А вот там уже закрыться на замок, заставить дверь баррикадами, чтобы никто не помешал, и вырубиться.

Я снова вздохнула. Покой мне даже не снится. В комнату постоянно вламываются без приглашения, одни гости сменяют других – впору ставить их прием на поток.

Отделавшись от Ревана, встреча с которым была назначена только через полтора часа, я все же добралась до комнаты. Хотя подниматься по винтовой лестнице в высокой башне, прямо скажем, на последнем издыхании не слишком просто. Чтобы привести себя в относительный порядок, неторопливо приняла ванну, переоделась, причесалась. Нет, дело не в том, что мне хотелось очаровать Альвеира, но хорошо выглядеть нужно всегда.

В оговоренное время в дверь постучали. Я поднялась с кресла, на котором устроилась читать учебник, и впустила гостей. Внутри болезненно кольнуло, стоило встретиться взглядом с красными глазами. Альвеир. Все так же хорош и мистически притягателен. Прямые черные волосы, опускающиеся на плечи. Аристократично утонченные и в то же время решительные, чуть резковатые черты. Светлая кожа, пронзительно красные глаза. Черный камзол, украшенный темно-бордовой вязью из затейливых символов, довершал образ, подчеркивая худощавую, но таящую в себе хищную гибкость и силу фигуру.

Заставив себя отвести взгляд, посторонилась:

– Проходите.

Заметив учебник, оставленный на широком подлокотнике, Альвеир занял кресло напротив моего. Ревану достался диванчик неподалеку. Я вернулась в кресло и в ожидании посмотрела на аркахона. У меня тоже было что сказать, но для начала я планировала выслушать их.

– Мы продолжаем искать информацию о фениксах света, – заговорил Альвеир. – Вчера посетили одну древнюю библиотеку на землях оборотней. Кое-что удалось откопать. Существует легенда, будто фениксы света появляются, когда миру грозит серьезная, кровопролитная война, которая принесет много смертей. Феникс света обладает огромной целительной силой и поэтому может уменьшить количество жертв.

– Но как это касается нас? Со мной все иначе. Я – искусственно созданный феникс света. Мир меня не призывал.

– Искусственный? – хмыкнул Альвеир. – А как, по-твоему, появляется настоящий феникс света? Существует ритуал. Если его провести от начала и до конца, родится феникс света. Только так. А теперь вспомним, что первый этап – это добровольная смерть от собственной руки.

– Ну и? И что? Может, им боги являются… и говорят, мол, скоро начнется жестокая война, которая потопит мир в крови. Ты – избранный стать фениксом света. Оботри от пыли ритуальный кинжал и вперед. Насколько знаю, Иливейну божественные явления не посещали, и на ритуал она решилась сами знаете ради чего.

– Погоди, Таис, ты что-то знаешь о богах? – Альвеир нахмурился.

– Ну… их двое, – начала я рассказывать таким же тоном, как обычно отвечала на лекциях, когда хотела показать, что все знаю и задавать мне дополнительные вопросы – только зря время терять. – Темный бог Каддур и светлая богиня Аннайя. Считается, будто…

– Таис, – перебил аркахон чуть раздраженно. – Пожалуйста, не нужно издеваться. Ты прекрасно поняла о чем речь. Ты видела богов? Они с тобой говорили?

Немного помолчав в раздумьях, все же призналась:

– Аннайя. В промежутке между последней смертью и оживлением. Но она ничего особенного не сказала. Мир спасать не отправила. Сказала, правда, что фениксом может возродиться только тот, в ком достаточно любви, чтобы принять столь могущественную светлую силу.

Альвеир сжал подлокотники кресла и подался вперед. Стараясь сохранять невозмутимость, продолжила:

– Я достаточно сильно любила жизнь и обретенную магию, чтобы принять свет и вернуться.

Взгляд Альвеира изменился: сделался жестким и непроницаемым. Маленькая, нечаянная месть не принесла ни радости, ни удовлетворения.

– Так вот, ни о каких великих свершениях, а уж тем более о будущих войнах Аннайя не говорила.

– Боги редко разговаривают со своими созданиями, – заметил Альвеир. – Еще реже – предупреждают о грядущих событиях. Если богам что-то нужно, они вряд ли скажут прямо, скорее будут незаметно подталкивать, направлять.

– Хочешь сказать, Иливейну все же подтолкнули?

– Я не знаю, Таис. – Он не сводил с меня внимательного взгляда, от которого становилось неуютно. – Грядет ли война и поэтому боги решили, что миру нужен феникс света. Или это связано с появлением неизвестного чудовища, которое пророчил тот студент. Может быть, в войне с этим чудовищем понадобится сила феникса света.

– Если ты помнишь, тот студент… – я осеклась. Вспоминать недавние события – похищение, попытку убить меня и все, что за этим последовало – по-прежнему было непросто. Всего лишь неделя, произошедшие события не успели померкнуть, сохраняя до дрожи пугающую яркость. – Тот студент говорил, что причиной появления чудовища стану именно я. Какой-то замкнутый круг получается. Я – причина появления, и в то же время я сама стала фениксом света, чтобы сгладить последствия его появления. – Я потрясла головой, потому как уже начала запутываться в собственных рассуждениях. – Бред.

– Он мог что-нибудь напутать. До сих пор неизвестно, откуда вообще он узнал о каком-то чудовище и правда ли это. Возможно, взаимосвязь здесь несколько иная. Боги действительно могут быть ни при чем. Но если версия с появлением чудовища правдива, значит, в нашем мире кто-то ему помогает, кто-то хочет привести его в наш мир. И, в таком случае, мог подтолкнуть Иливейну на путь к фениксу света, чтобы потом использовать эту силу.

Мне подобные размышления совсем не понравились. Аркахоны по моей комнате безнаказанно разгуливают, желая поглядеть на легендарного феникса света, а тут, оказывается, может обнаружиться неизвестный, который еще при жизни Иливейны начал плести интриги и теперь строит планы на меня.

– А может быть, что все это – просто случайность? Вернее, те события, которые подтолкнули Иливейну такое с собой сотворить. И никому я на самом деле не нужна.

– Случайность – может быть. Но теперь, когда ты стала фениксом света…

И тут я все же это сказала:

– Какого черта третью ночь подряд в мою комнату вламываются аркахоны?!

– Ш-ш-што? – Альвеир сорвался на шипение.

– Аркахоны, говорю, по ночам в мою комнату заваливаются без приглашения.

– Кто? – он сжал подлокотники, снова подаваясь вперед, как будто готов сорваться с места прямо сейчас и кого-нибудь придушить. Тех самых незваных гостей, например.

– Аркахоны.

– Я понял, Таис, – процедил Альвеир. – Мне интересно, кто именно из них.

А я внезапно развеселилась. Очень уж смешная ситуация складывалась. Не сами ночные визиты, но вот обсуждение этих визитов с Альвеиром стало забавлять. Очень хотелось сказать что-нибудь вроде: «Аркахонов всего семеро, тебя, как кандидата в ночные гости, исключаем, значит, остается шестеро. Трое посетителей – это половина из оставшихся аркахонов». Однако на этот раз я сдержалась и ответила серьезно:

– Они не представлялись. Ни один из них. А выглядели… да все одинаково. Темные волосы, красные глаза, светлая кожа.

– Я разберусь, – прозвучало весьма жутковато.

– Я, в общем-то, даже немного начинаю привыкать. Но сейчас слишком сильно устаю, чтобы по ночам еще гостей встречать.

– Я разберусь, – повторил Альвеир еще более жутко. Моим посетителям явно ничего хорошего не светит.

– Только не понимаю, как они узнали… – пробормотал Реван, до сих пор внимательно наблюдавший за нами.

– Это тоже очень интересный вопрос. Узнали несколько дней назад, – задумчиво произнес Альвеир. – Никто не признается, каким образом, но все заинтересованы. Трое вот, оказывается, рискнули взглянуть на Таис. Не беспокойся, – он посмотрел на меня, – я разберусь. И никто из них не посмеет тебя использовать.

Интересно, все ли семеро правителей Темных Королевств равны между собой, или среди них есть лорды с более высокими и более низкими полномочиями? Или, может быть, статус определяется их способностями как у представителей расы аркахонов? Например, тот, кто может призвать больше тьмы или быстрее отрастить себе руку в случае ее потери будет обладать более высоким положением?

Однако спрашивать я не стала. Иначе получилось бы, что я принимаю помощь Альвеира как само собой разумеющееся. А мне неуютно оттого, что он решает мои проблемы. Особенно теперь, когда стало ясно: Альвеир ищет во мне Иливейну. Находит ли – вопрос иной. Но помогает именно из-за Иливейны, а не ради меня самой. Я так не хочу.

– Но поговорить с тобой мы хотели вовсе не для того чтобы нервировать догадками о предназначении феникса света, – сказал Альвеир, возвращаясь к прежней теме. – Найденная информация стала ниточкой к еще одному источнику. Мне удалось кое-что выяснить о способностях фениксов света.

А это действительно интересно! Чтобы овладеть новыми способностями, о них, в первую очередь, нужно хотя бы узнать.

– Сотканный из света огонь может стать непобедимым оружием или самой мощной целительной силой, какая только существует в нашем мире. Оживлять так, как это было с Лэраном, ты больше не сможешь. Это происходит один раз – при рождении феникса света, когда вырывается огромное количество чистой энергии светлого огня. Но исцелять смертельные раны сможешь. И даже вытаскивать из-за грани, если умирающий едва ее переступил. Сама ты тоже сможешь оправляться от серьезных ран без посторонней помощи, целенаправленно и даже инстинктивно. А еще… – Альвеир сделал таинственную паузу, – ты сможешь превращаться в огонь. И создавать крылья из сотканного светом огня.

Я округлила глаза.

– Серьезно? Смогу приделывать себе крылья, когда захочется, и снова их убирать, чтобы не мешались?

– Да. Научишься – и сможешь.

– А превращение в огонь тебя не особо заинтересовало? – полюбопытствовал Реван с хитрой улыбкой.

– Да как сказать. Заинтересовало, конечно. Только решиться на такое будет непросто. Мне как-то спокойней себе крылья сотворить и с высоченной башни сигануть, чем расщепить свое тело и превратить в сгусток огненного света. Светлого огня. Тьфу. Как он на самом деле-то называется?

– По сути, это сотканный из света огонь. Но в разных источниках он называется по-разному.

– Тогда пусть будет «огненный свет». Вроде бы красиво звучит.

– Как хочешь. Предлагаю договориться с руководством академии о дополнительных занятиях по целительству.

– А они не заметят ничего странного?

– Поначалу – нет. Изучая основы, ты вряд ли призовешь огненный свет. Потом подберем для тебя преподавателя не из академии или с этого же клятву возьмем о неразглашении.

– Хорошо, – я пожала плечами. Если уж способности появились, значит, их нужно применять. Хотя, прямо скажем, особой тяги к лечению больных никогда не испытывала. Быть врачом или целителем в случае магического мира – это призвание. У меня такого призвания нет. Но что уж поделать, если Иливейне вдруг приспичило стать фениксом света. Хм, интересно, это вообще нормально – вот так вот размышлять о своем предыдущем воплощении? – Это все, что вы узнали о фениксах света?

– Да, на данный момент это все, – признался Альвеир. – Но я планирую посетить несколько библиотек на территориях светлых. Вероятно, там о фениксах света будет больше информации.

– Логично, – кивнула я. – Спасибо. А что насчет фениксов тьмы? Узнали что-нибудь?

Немного помолчав, Альвеир неохотно произнес:

– Нет, не узнали.

Ничего удивительного в том, что ему тема разговора не понравилась.

– Может, мы ошиблись и Лэран – не феникс тьмы? – предположил Реван. – Может, фениксы тьмы вообще не существуют?

Однако, натолкнувшись на мрачный взгляд Альвеира, поднял руки в примирительном жесте:

– Ладно-ладно, знаю, других объяснений у нас нет.

– Это все, о чем вы хотели поговорить? – спросила я, не то чтобы намекая, что им пора уходить, но после тренировки действительно очень устала. А мне еще нужно отдохнуть перед ужином, потому как потом мы с Терхом, возможно, пойдем к валеферии. Вряд ли это сойдет за расслабляющую прогулку перед сном.

– Нет! Еще новость, – заявил Реван. – Ты готова?

– Ах да, новость, которая либо понравится мне, либо не понравится – пятьдесят на пятьдесят. Слушаю.

– В академии скоро состоится бал, – сообщил Реван с каким-то скорбным лицом.

– Бал? А… почему об этом вы мне говорите?

Реван покосился на Альвеира, тот пояснил с еще большей неохотой, чем когда речь зашла о Лэране:

– Затея остальных аркахонов, – он едва ли не поморщился. – Как только узнали о тебе, захотели познакомиться и поближе рассмотреть. Все шестеро. Знал бы, что некоторые уже наведываются к тебе… – судя по мелькнувшей в глазах жестокости, ему вновь захотелось придушить моих недавних гостей.

Но мне уже было все равно, придушит или нет. Я впала в шок.

– Хочешь сказать… что среди всех студентов академии устраивается бал, на который заявятся шестеро правителей Объединенных Темных Королевств с целью рассмотреть меня?!

– В бальном платье, наверное, им интересней будет разглядывать тебя, чем в ночной сорочке, – фыркнул Реван.

– Ну не скажи… – меня тоже начало на смех пробивать. Истерический.

– Не подпущ-щ-щу.

Ого! Альвеир снова шипит.

– Эй, подлокотники не трогай! – спохватилась я и даже подскочила, заметив, как сильно Альвеир их стиснул, будто в щепки сейчас разотрет или, как минимум, выломает кусок дерева!