Конец фильма Незнанский Фридрих

Когда отхохотали и отчистились, начали настоящий обыск.

— Два газовых пистолета с распиленными стволами, третий — нетронутый. — Эксперт, как фокусник, помахивал оружием перед глазами понятых. — Коробка с боевыми патронами к пистолету системы «макаров», три коробки с газовыми патронами к пистолету той же марки.

Грязнов тем временем внимательно рассматривал следы от выстрелов на стене.

— Как думаете, откуда стреляли? — спросил он у эксперта.

— Ну, судя по всему, вон оттуда. — Парень кивнул на дверь. — Гильзы нашли вон там на полу, так что если предположить, что это именно те, то стреляли как раз от двери.

— А как давно?

— Не позднее вчерашнего вечера. Если судить по запаху гильзы. К завтрашнему утру скажем точнее.

— Нашли Гарипова! — крикнул кто-то.

Грязнов умоляюще посмотрел на следователя, и тот благосклонно кивнул.

6

Они долго шли быстрыми шагами по длинным и гулким кафельным коридорам больницы. Денис, следователь, двое оперов и длинноногая, с пышным бюстом медсестра в белом халатике, который совсем ничего не прикрывал, а даже скорее наоборот.

— Привезли вчера около половины первого ночи, — бормотала она, стараясь шагать рядом с Денисом, которому казалось, что она явно симпатизирует ему. — Привезли на серой «ауди», машина осталась стоять на стоянке.

— Сколько форм одного слова. — Денис улыбнулся. — «Осталась стоять на стоянке». Богат великий русскому языка!..

— Вова, проверь, — приказал следователь.

— Есть. — Оперативник развернулся и так же быстро зашагал в обратном направлении.

— Кто привез? — Денис галантно подхватил медсестру под ручку. — Документы проверили? С кем они разговаривали?

— Со мной. Я тогда только заступила. — Девица свернула в очередной коридор, увлекая за собой Грязнова. — Ввалилось двое черно...

— Кавказцев?

— Ну да, кавказцев... Сказали, что на улице подобрали раненого и привезли. Ключи от его машины бросили и ушли. Я даже спросить ничего не успела.

— Как они выглядели, описать сможете?

— Ну-у... постараюсь. — Девушка пожала плечами и остановилась у одной из дверей: — Вот его палата.

— И последний вопрос.

— Какой?

Грязнов улыбнулся и многозначительно подмигнул.

— В смысле? — не поняла медсестра. — А-а... — догадалась наконец. — Нет, спасибо, у меня уже есть бойфренд.

— Сами не знаете, что теряете. — Грязнов вздохнул и открыл дверь.

Гарипов лежал на кровати, весь перебинтованный и обвешанный капельницами. Рядом тихонько пикал монитор.

— Он что, без сознания? — тихо спросил Грязнов, глядя на красное от ожогов лицо.

— Ну скажем так — он в полуобморочном состоянии. Потерял слишком много крови, думали, что вообще вряд ли выживет.

— Так что ж вы сразу не сказали? — следователь удивленно посмотрел на медсестру.

— Но вы же не спрашивали, — невинно улыбнулась та.

— Когда его можно будет допросить?

— Не раньше чем через день-два. Пока врач не разрешит.

— Понятно. — Денис снял со спинки кровати историю болезни. — А когда он будет в состоянии передвигаться?

— Это вообще не скоро. — Девушка тоже перестала улыбаться и теперь говорила серьезно. — Два пулевых ранения — одно в грудь, второе в руку. Лицо обожжено. И потом, он слишком слаб. Ничего определенно сказать не могу.

— Понятно. — Грязнов повесил планшет с историей болезни на место.

— Никого к нему не пускать, не давать ни с кем разговаривать, никаких посетителей, никаких звонков, — приказал следователь.

— Как скажете. — Девушка поправила на Гарипове одеяло. — Вернее, как прикажете...

7

— Взрывпакет? — Следователь навис над перепуганным Линьковым, который порывался подняться со стула, но никак не мог. — Ты говоришь, взрывпакет? А два пулевых ранения?

— Какие еще ранения?

— Пу-ле-вые! — прокричал следователь Линькову в самое ухо два раза подряд. — Пу-ле-вые! Откуда?

— А я почем знаю?

— По рублю с полтиной! Где пушка? Я спрашиваю, пушку куда девал?

— В пруд выкинул! — не выдержал Линьков и опять разревелся. — Не виноват я, правда, не виноват.

— Сейчас как... — замахнулся следователь, но Денис остановил его движением руки.

— Так что же, получается, у тебя это все само собой вышло? — Денис достал сигарету. — Мы, конечно, проверили тебя. Двадцатилетний радикально настроенный парубок, состоящий в полуармейской организации профашистского толка...

— Неправда, мы не фашисты! Мы...

— Бабушек через дорогу переводите, конечно! — Денис сурово посмотрел на него. — Так вот, состоя в фашистской организации, ты устроился в пиротехнический цех и сделал себе пушку, так? Давай лучше сразу колись. К тебе поедем, весь дом перевернем. Вот мать обрадуется! Мать у тебя есть?

— Ну мой это был, мой! Сделал себе года два назад.

— С целью?

— Да по банкам я стрелял. В смысле по стеклянным банкам. Выезжал за город и по банкам стрелял.

— Еще оружие есть? — спросил следователь.

Линьков замолчал и опустил голову.

— Уснул, гитлерюгенд? Есть или нет?

— Шмайссер дома на чердаке.

— Боевой?

— Да, боевой.

— А из него по чему стрелять? По посольствам?

Линьков промолчал.

— Ну вот видишь. — Денис хлопнул его по плечу. — Когда сознался, и самому легче стало. Ведь стало?

— Ну...

Денис жестом показал следователю, что парень, дескать, сдался.

— Рассказывай, как на самом деле было, — тут же вступил следователь.

Линьков закурил новую сигарету.

— Я пушку не в цеху держал, а дома, на чердаке. Пока матери не было, забрался и достал. Ваши приехали уже, но они ж в квартиру ломились, а я тихонько по крыше в соседний подъезд перебрался и ушел. Потом, когда на «Мосфильм» пришел, а эти меня дубасить в цеху начали, я пушку выхватил и пальнул несколько раз. Ильяс на пол упал. Остальные двое сначала тоже отскочили, но у меня заклинило.

Денис внимательно слушал.

— Эти двое сначала шуганулись, но как сообразили, что пушку заело, опять на меня поперли. Тогда я взрывпакет, за которым и пришел, кинул в них.

— Дальше мы знаем. Смотри, Линьков. Завтра-послезавтра Гарипов оклемается, и мы его тоже допросим. Вот здорово было бы, если бы он то же самое сказал, как думаешь? А то про бабки какие-то байки рассказываешь...

— Не знаю, чего он вам наговорит. — Линьков сердито пожал плечами. — Я в туалет хочу.

— Сейчас пойдешь. Только еще на один вопрос ответь. Ты Максимова грохнуть хотел или Медведева?

— Никого я не хотел грохать, гражданин следователь... Я и сам не знаю, как это все приключилось.

— Но как-то ведь приключилось. — Грязнов вздохнул. — Ты же за оружие отвечаешь. Вот давай и расскажи, как это могло произойти.

Линьков молча сидел и разглядывал свои длинные грязные ногти.

— Ты говоришь, что от шкафа не отходил, что все время был рядом, так?

— Ну да, так.

— А вот теперь вспомни, кто к оружию кроме тебя вообще на площадке прикасался?

— Никто. Только я и Максимов. А там вообще другой пистолет был.

— Только ты и Максимов... И куда же тогда этот другой пистолет пропал?

8

— Максимов... — Лена Медведева медленно перебирала бахрому кружевного траурного платка, который ей абсолютно не шел. — Это он отдельный венок прислал и оркестр заказал. Даже тут не выпендриться не мог.

— Ну почему, может, он от всей души?

— Ну да, ну да... — Лена покачала головой. — Максимов — и от всей души!..

Она то и дело кивала людям, которые медленно подплывали к ней, брали за локоток, смотрели печально в глаза и так же медленно отплывали.

— Соболезную... Соболезную... Соболезную...

Они стояли на автобусной площадке возле крематория. Рядом находились еще три подобных группы.

— У них там авария какая-то по дороге случилась. Теперь вот ждем. — Лена посмотрела на часы и огляделась. Почти вся съемочная группа была здесь. Вакасян, как самый главный, что-то деловито медленно рассказывал, остальные слушали. Заметив Дениса Грязнова, Вакасян почему-то подмигнул ему. Денис кивнул в ответ.

— Со священником так глупо получилось. — Лена вздохнула.

— А что такое?

— Никак нельзя его убедить, что это был несчастный случай, а не самоубийство. Бред какой-то.

— И что, поэтому отпевать отказался? — удивился Денис.

Лена опустила голову.

На площадку вкатил новый автобус, из которого вышли отставшие по дороге знакомые и друзья покойного Кирилла Медведева.

— Сколько их! Я при жизни никого и в глаза не видела, — покачала головой Лена и повернулась к Денису. Но того уже не было.

Дверь отворилась, и Денис тихо вошел в храм. Несколько старушек деловито переставляли свечки, какая-то мамаша на ухо рассказывала своему чаду про святых, показывая пальцем то на одну икону, то на другую.

— Скажите, а батюшка где? — шепотом спросил Денис у одной из старушек.

— А зачем тебе батюшка? — Та смерила его настороженным взглядом.

— Мне лично вам рассказать или можно все же сначала поговорить с ним?

— В алтаре он. — Старушка показала пальцем на небольшую дверь.

Батюшка, небольшого роста мужчина лет пятидесяти, сидел на лавке и зашнуровывал ботинки, когда в дверь тихо постучали.

— Добрый день. — Грязнов приотворил дверь и заглянул в алтарь.

— И вам добрый. — Батюшка разогнулся и встал. — Вы ко мне?

— Да, к вам. — Денис вошел и закрыл за собой дверь. — Мы тут хороним одного человека, но мне сказали, что его почему-то нельзя отпевать. Вы не могли бы...

— Это тот писатель, который покончил с собой? — Батюшка насупился. — Нет, не могу. Церковь не отпевает самоубийц.

— Дело в том, что это был несчастный случай. Он совсем не собирался, просто пистолет, который...

— А вы, собственно, кто? Вы его родственник?

— Нет, я... я веду это дело. — Денис вынул из кармана удостоверение частного сыщика и протянул священнику.

— А-а, так, значит, это был несчастный случай? — обрадовался священник. — Ну тогда совсем другое...

— Во всяком случае, никак не самоубийство.

— Но если у вас нет твердых доказательств, то почему вы убеждены, что...

— А почему вы убеждены, что беседуете с Богом? У вас тоже есть твердые доказательства, что он охотно отвечает на все ваши вопросы? Вы же хотите, чтобы люди верили вам. Так как насчет того, чтобы самому разок поверить людям?

И он с силой захлопнул дверь.

Батюшка догнал его, когда Денис выходил из церковной ограды.

— Погодите, я быстренько соберусь. Три минуты...

Когда Денис вернулся в крематорий и сказал, что можно везти тело в церковь, где их ждут через полчаса, Лена подошла к нему и сжала его руку.

— Спасибо. Пойдем, надо еще документы оформить, урну выбрать. Мы успеем?

— Успеем.

— Мне с вами можно? — поинтересовался вынырнувший словно из-под земли Варшавский.

— Конечно.

Они медленно двинулись по направлению, которое указывала стрелка.

— Вот эта восемьсот, эти по триста, от этой до этой по сто пятьдесят, а эти по двести. — Женщина тыкала пальцем в урны, стройными рядами стоящие на полках шкафа. — Эти пластиковые, это никелированный цинк, а эти из мрамора. Если купите две, то можем сделать скидку на тридцать процентов.

— А зачем нам две? — удивился Варшавский.

— Ну как... — Женщина пожала плечами. — Если второй супруг захочет быть погребенным в такой же урне, что и первый, то...

— Второй супруг туда пока не собирается. — Варшавский вынул из кармана бумажник. — Ну, Лен, какую хочешь?

Лена пожала плечами:

— Да какая разница?

— Ну эти дольше хранятся, эти легче и прочнее, эти сохраняют герметичность сто лет.

Денис рассматривал ряды урн. И вдруг вспомнил про точно такие же ряды пистолетов в шкафу на «Мосфильме».

— Сто лет? — Варшавский улыбнулся. — То есть через девяносто пять я могу прийти, да, и...

— Марик, перестань. — Лена строго посмотрела на него.

— Извини. — Продюсер ткнул в одну из урн. — Вот эту дайте.

— С вас две девятьсот пятьдесят, — сказала женщина.

— Вы же сказали, восемьсот.

— Простите, их просто перепутали. — Продавщица мигом поменяла две соседние урны местами.

Перед глазами Дениса снова мелькнули ряды пистолетных рукояток на полке шкафа...

— Лена, я на поминки подъеду, ты не против? — прошептал он ей на ухо и тихонько вышел.

9

Застонав тормозами, машина остановилась перед подъездом детективного агентства «Глория». Грязнов выскочил из нее и, пробежав через холл, стремительно вошел в свой кабинет.

— Вы чего не на поминках? — удивился Самохин, входя за ним следом.

— А ты чего не дома? — Денис открыл свой сейф и вынул видеокассету. — Нашел чего-нибудь?

— Двух тараканов. Оба при попытке к бегству были убиты.

— Посадят тебя за превышение необходимой обороны. — Денис запер сейф и вернулся в холл.

— Ну зачем?! — хором взвыли агенты-помощники, когда он нажал на кнопку выброса кассеты и вместо извивающейся в пароксизме страсти тетки, на немецком языке кричащей что-то двум парням, которые стегали ее плетками, на экране появился бодро шагающий по кочкам Винни-Пух.

— Вы ведь женатые люди, — Грязнов сунул в видик свою кассету, — а смотрите какую-то порнуху.

— Поэтому и смотрим! — захохотали агенты.

— Ну хоть новую купите. Эта же тетка старше, чем ваши мамы. Так, ребята, перекурите пока, можете отчеты написать, а мне для работы видик нужен. И вообще, у вас что, дел нет?! — громыхнул он.

Помощники нехотя потянулись из холла...

Вообще-то в агентстве работало мало народа, но иногда Грязнову приходилось нанимать агентов-топтунов, которые помогали раскручивать какую-нибудь ситуацию, которая требовала наружного наблюдения. Только что агентство закончило одно такое дело, а теперь началась большая операция по отслеживанию жены некоего высокопоставленного чиновника, который подозревал ее, нет, не в измене, а в том, что она вместо него берет взятки.

Денис сунул кассету, нажал перемотку и «пуск».

На экране Максимов щелкнул пистолетом.

«Стоп! Снято!» — закричал Вакасян.

«Печатать?» — спросила помреж.

Грязнов снова нажал на перемотку, и все побежало назад. До того самого момента, как Максимов взялся за ручку пистолета. Грязнов нажал на «паузу».

Вынув в четвертый по счету раз пистолет, Максимов принялся приставлять его к разным частям тела. Но при ускоренном просмотре его психологические и душевные муки выглядели как ужимки и прыжки забавной обезьянки...

«Стоп! Снято!» — прокричал Вакасян в очередной раз.

— Печатать? — пробормотал Грязнов, когда изображение снова побежало вперед. До того самого момента, как Максимов положил пистолет в оружейный шкаф. Положил он его на то же самое место.

— Ничего не понимаю. — Денис снова и снова отматывал пленку — Максимов возвращал пистолет на то же самое место. И потом, после толчеи, Кирилл вынимал тот же пистолет, который до этого был в руках у Виктора.

Грязнов остановил движение, и изображение замерло на облаке неизвестно откуда взявшегося дыма. Тогда он нажал на кнопку покадрового показа.

Облако дыма, дергаясь, постепенно испарилось.

— Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь. — Грязнов пересчитал пистолеты на верхней полке шкафа.

Снова нажал на кнопку, и облако дыма проползло назад.

— Раз, два, три... Шесть. — Денис нервно сглотнул. — Шесть.

Он опять запустил пленку. После того как дым рассеялся, пистолетов оказалось семь. А перед тем как появился дым, их было шесть.

— Вот оно... — Грязнов прокрутил немного назад. — Вот оно!

Рядом с оружейным шкафом стоял Максимов и что-то вынимал из кармана. Но тут весь кадр затянуло дымом. А когда дым рассеялся, Виктора Максимова возле шкафа уже не было.

— Так это ты, что ли? — Грязнов в очередной раз запустил пленку. — Что ты делал возле оружейного шкафа?..

10

После отпевания гроб снова отвезли в крематорий, где уже было пусто. Кто-то подсказал, что гроб надо переставить на тележку у входа.

Все как-то сами собой выстроились в два ряда и за тележкой чинно вошли в мрачноватый зал.

Варшавский что-то сказал распорядительнице, та нашла нужную бумажку, нажала кнопку, заиграла музыка.

— Уважаемые братья и сестры, — поставленным голосом нараспев заговорила распорядительница, — сегодня мы провожаем в последний путь Кирилла Медведева, молодого талантливого драматурга, любящего мужа, заботливого отца, преданного товарища. Все мы глубоко скорбим о его безвременной, трагической кончине и...

Все, кроме Лены, с интересом оглядывались, почти не слушая монотонную тираду женщины. Только вдруг громко всхлипнул Виктор Максимов.

— ...И пусть послужит всем нам уроком эта трагическая случайность, которая остановила творческий полет талантливого художника, которых так мало осталось в наше время! — ораторствовал Вакасян. — Мы все должны помнить, сколь скоротечно наше земное существование, как внезапно оно может прерваться. На месте Кирилла мог оказаться каждый из нас.

Фотограф снимал с разных точек гроб и скорбящих.

— На его месте должен был оказаться я! — воскликнул вдруг в полный голос Максимов, и обильные слезы хлынули из его глаз...

— А теперь родные и близкие подходят и прощаются с покойным, — скомандовала распорядительница.

— ...Он собой заслонил меня от смерти. От моей смерти, друзья! — надрывно восклицал Максимов, размахивая руками и абсолютно потеряв контроль над собой. — Как мне теперь с этим жить? Как жить мне теперь с этим?

— С этим теперь жить мне как... — тихо пробормотал Вакасян, с тоской глядя на истерику актера.

Несколько раз вспыхнул блиц фотоаппарата.

— Снимаем с покойного крестик, икону, венчик, закрываем гроб, — скомандовала распорядительница.

Кто-то послушно выполнил ее распоряжение.

— Переставляем гроб на постамент, — сказала распорядительница.

— Выведите его кто-нибудь во двор, а то прямо неприлично получается. — Вакасян толкнул в бок операторшу. Та в свою очередь толкнула в бок ассистента Колю, и уже тот, взяв Виктора под локоть, вывел его из зала.

— Боже мой, боже мой, я ведь до сих пор жив только благодаря тому, что этот парень... Этот человек... — Максимов не переставал причитать. — Я ведь сам сказал ему: покажи. Как мне жить теперь с этим? Жить с этим как мне теперь?.. Он меня заменил! Он меня заменил, понимаешь? — Максимов оттолкнул ассистента и побежал к выходу. — Нет, я так больше не могу. Так и знайте — Виктор Максимов таких подарков от судьбы не принимает!

— ...А теперь родные и близкие могут поставить поминальные свечи. Они будут гореть все время кремации. Прошу, свечи по рублю, по три и по пять, — льющимся голосом рассказывала массовик-затейник. — И пусть в вашей памяти Кирилл... — она сверилась со шпаргалкой, — Кирилл Медведев останется навсегда. Подходите, не стесняйтесь, родные и близкие.

Гроб медленно уплыл вниз, люк закрылся.

Люди потянулись к распорядительнице за свечами.

Запиликал чей-то сотовый телефон.

— Простите, это мой. — Вакасян вынул из кармана трубку и тихонько вышел из зала.

— Алло.

— Это Грязнов. — Денис вынул из магнитофона кассету. — Скажите, а Максимов еще там?

— Максимов? — Михаил Тигранович огляделся по сторонам. — Был где-то здесь. Коля, а где Максимов? — спросил он у проходящего мимо ассистента, который выводил Виктора из зала.

— Домой уехал.

— Как — домой, почему? — удивился Вакасян.

В ответ ассистент только покрутил пальцем у виска.

— Понятно, — кивнул Вакасян. — Слышишь, домой он уехал. Истерику тут закатил и домой свалил.

— Домой? А когда?

— Минут двадцать назад.

— А где он живет? Адрес можете сказать?

— Академика Пилюгина, шесть, корпус три. Квартира пятьсот сорок семь, телефон дать?

Страницы: «« 1234567 »»

Читать бесплатно другие книги:

«Поскольку в толпе почти не было взрослых, а рост полковника Биффа Хаутона превышал шесть футов, он ...
«– Осторожнее со шлюпкой, идиоты, – прошипел адмирал. – Второй у нас нет....
«– Что такое космос? Как на самом деле выглядят звезды? На это нелегко ответить. – Капитан Джонатан ...
«– Дедушка, расскажи, пожалуйста, как наступил конец света, – попросил мальчик, глядя на морщинистое...
Какую бы фантастическую историю ни рассказала читателю Диана Уинн Джонс, автор прославленной серии «...