Академия Пяти Домов Соул Диана

Пролог

– И куда же ты поедешь? – голос матушки Сью раздавался на всю округу, вместе со звоном разбивающихся крошечных тарелочек.

– Куда угодно, лишь бы не здесь! Да, ни за что не останусь гнить в этом вашем вечно цветущем саду! Тошнит уже от этих ягодок-цветочков!

В ожидании, пока закончится ссора, я села на холодную траву, облокотившись спиной на феулей, находящийся внутри старого векового дуба.

Изнутри разнесся звук еще одной разбившейся тарелочки. Кажется, фамильный сервиз Баскервилей уже не подлежит восстановлению.

– Ах, значит, так? – ревела матушка Сью. – Неблагодарная, не хочешь, как все приличные феи, мед собирать! Убирайся! Выход из дупла вон там!

Я подняла голову вверх, ожидая развязки. Она последовала быстро: вначале из круглого отверстия выпорхнула тонкокрылая феечка в криво пошитых мужских штанах и камзольчике, а затем за ней полетел и крошечный саквояж.

– И не возвращайся! – донеслось вслед, но феечка пропустила это мимо ушей.

На ее лице сияла победная улыбка. Подхватив саквояж, который не успел долететь до земли, она застрекотала крыльями и припустила ко мне.

– Ну вот я и отпросилась, – заявила она.

Я хмуро смерила ее взглядом, тяжело вздохнула.

– По мне, Миртл, тебя с позором выгнали, – выдала очевидное. – А если меня не примут в академию и придется вернуться?

На лице феи появился злобный зубастый оскал, так что я невольно поежилась. Ох, не любила я, когда Баскервили обнажали свои клыки, растущие в четыре ряда, – значит, настроение у них было скверное. В остальном же они были сущими лапушками… все, кроме Миртл. Мне не очень-то повезло с подругой.

– Вернуться? Исключено, – прорычала она. – Ты поступишь в эту руркову академию, чего бы мне это ни стоило. И плевать, что ты крыса-оборотень!

Я еще более тяжело вздохнула.

Энтузиазма для поступления во мне было выше крыши, так же как и осознания своих мизерных шансов.

Ровно год назад король подписал указ, разрешающий таким, как я, еще недавним отбросам общества, пробовать поступать в Академию пяти Домов – высшее элитное учебное заведение континента.

Вот только первый поток желающих, состоящий из таких же, как я, потерпел крах.

Это на бумаге указа все было хорошо и гладко, а по факту все провалили вступительные экзамены, кроме двух самых талантливых из столичных оборотней, да и тех, по слухам, отчислили в первый же месяц за неуспеваемость.

В академии искали магические таланты, необычные проявления способностей. А какие способности у такой крысы, как я? Только оборачиваться в мохнатого монстра-переростка или красиво махать хвостиком из-под платья (если оборот частичный).

Впрочем, у меня все же было чем удивить приемную комиссию, да и желание Миртл выбраться из нашего захолустья невероятно подбадривало. А фея в союзниках – это уже половина успеха.

– Дилижанс в столицу отправляется завтра, – сказала я, поднимаясь в полный рост и приоткрывая кармашек в платье. – Ты же помнишь наш план?

– Разумеется. – Феечка сперва зашвырнула мне в карман саквояж, а затем влетела туда сама, продолжая говорить уже гораздо приглушеннее из-за ткани: – Меня не видно, не слышно и вообще не существует. Есть только ты – прекрасная Габриэль Вокс из Дома Шерстоун, мечтающая стать аптекарем и выгодно выйти замуж за столичного симпатяшку с деньгами, устроить себе судьбу и жить долго и счастливо. Куда уж проще.

Глава 1

Рэкшор

– Это список поступающих? – Мой мрачный взгляд скользнул по папке бумаг толщиной в три пальца, которую только что принес секретарь.

– Да, декан Рэкшор, – пискнул худосочный мужчина сорока лет с ранней лысиной. Еще год назад он работал в маглиции, но теперь с новыми порядками представители разных Домов где только ни оказывались.

Впрочем, в полисмагах часто работали те еще бумагомараки, так что секретарь Гарденберг оказался на своем месте.

– И сколько из них «этих»? – я специально выделил последнее слово, чтобы стало понятно, о ком я. Называть как-то грубо представителей низших Домов теперь тоже было запрещено, но я все же добавил: – Бездарей.

Это было даже не оскорблением, а констатацией факта. Ну, бросились получать образование представители разных сословий, а толку-то? Кроме голого энтузиазма, в их головах было ноль знаний.

Да и откуда им взяться?

Еще год назад наше общество было четко структурировано, все по полочкам – строгая кастовая система Домов, где каждому есть свое место. Только вот кого-то это не устроило, и теперь мы имели то, что имели.

Всякое низшее отребье решило, что способно на большее.

Я усмехнулся.

Рурка с два они были способны. Почти все провалили простейшее вступительное испытание в прошлом году, а ведь ничего сложного.

Применить способности необычным способом. Креативно! Вот чем вы можете быть полезны обществу, кроме вашего прямого предназначения, данного Домом?

В прошлом году, когда отец меня только сослал в академию за провинности перед государством, я какого только цирка здесь ни насмотрелся.

Сомы отращивали жабры, считая это чем-то необычным, парочка крыс бесспорно удивила, показав, что может менять цвет шерсти. В остальном же полный провал.

С огромным удовольствием я шлепал печатью «отказано» по личным делам и вызывал следующих. В итоге из «этих» в академию поступили только двое, и то по чьей-то протекции свыше. Уж очень меня упрашивал ректор одобрить несколько кандидатур.

Улыбнувшись, я согласился и отчислил этих оборванцев на первом же экзамене по моей дисциплине…

Я даже зубами заскрежетал, вспомнив предмет, который мне было поручено вести.

Отец будто поиздеваться решил: мало того что снял с должности во дворце, так еще назначил меня преподавать этику!

– Так сколько там «этих»? – повторил я вопрос.

Гердерберг ловко отделил с сотню листов от папки и передал мне.

– Вот, в основном Штормстоуны, Виргарды, есть пара Грефов, что необычно. Они так неохотно расстаются со своим Домами…

– Любопытно, – хмыкнул я, и в самом деле заинтересовавшись. – Нужно изучить этот феномен. Есть что-то еще, на что обратить внимание?

– Да, – кивнул секретарь. – Тут приехала девица, она не подавала документов заранее. Не знала, что изменился порядок поступления.

– Так выдворите ее прочь, – равнодушно ответил я, листая бумаги с заявлениями. – Незнание не освобождает от последствий.

– Не можем, – отозвался Гриндерберг, в голосе его проскользнули нотки жалости. Я даже приосанился, на всякий случай легонько считывая мысли секретаря: не было ли воздействия. Хм. Не было. – Она приехала издалека, ей некуда идти. Разбила палатку в саду перед воротами. Сказала, не уйдет, пока не пройдет испытания.

От подобной наглости даже я обомлел. Знавал когда-то одну особу, столь же непомерно дерзкую. Ничего хорошего знакомство с ней мне не принесло. Более того, она даже замуж вышла за моего сводного брата.

Я резко отодвинул стул и вышел из-за стола.

– Веди к этой полоумной, посмотрим, откуда такая непомерная уверенность в себе. Если что, вызовем отряд полисмагов. В конце концов, палатка в академическом саду – это нарушение спокойствия граждан и хулиганство.

По коридорам замка я шел с отчетливой уверенностью, что избавлюсь от выскочки за пару минут.

Даже без полисмагии.

Все же я лорд Рэкшор, один из сильнейших менталистов королевского дома. Небольшое внушение – и девица будет бежать в свою провинцию пешком, сбивая ноги в кровь.

Еще больше ненависти во мне добавили слова секретаря о том, что девица-то не простая, а крыса! Оборотень!

Рурки, как же я ненавидел весь их род! И придумала же природа столь отвратительно хитрых существ.

Я вышел из замковых стен академии, вдохнул вечернюю прохладу и без раздумий направился к воротам. Привратник, спящий на посту, тут же получил от меня ментальный пинок.

Ненавижу лентяев. Теперь не будет спать трое суток!

Увидев меня, он кинулся открывать ворота. Выйдя наружу, я осмотрелся по сторонам.

Академический сад представлял собой сборище разномастных видов растений, на которых ставили опыты представители Дома Бордейн – все же земельная магия была одной из основ экономической стабильности государства. Здесь росло множество видов растений, половины я даже названий не знал.

И вот посреди сумеречного сада, чуть поодаль, мерцал совершенно явный огонек костра.

– Проклятье рурков! – выдохнул я, делая вывод об умственных способностях девицы и в то же время тайно и гадко радуясь. – Она и вправду «талантлива», уже заслужила пятнадцать суток в обезьяннике.

Про себя заметил, что палатку девица разбила все же на удивление хорошо и колья вбила крепко – подобным образом обычно обустраивали временные лагеря королевские гвардейцы, когда того требовали обстоятельства.

Значит, девчонку как минимум кто-то научил солдатским премудростям.

Я решительно двинулся вперед, где-то позади меня засеменил секретарь.

В этот момент ткани палатки раздвинулись, и на поляну вышагнула длинноволосая девушка с котелком в руках.

Не знаю, что за варево в нем было, но явно не замечающая меня крыска беззаботно поставила посуду на огонь и принялась помешивать. Супчик себе, что ли, готовит?

Отвлекшись от огня, девчонка поднялась в полный рост, чтобы дотянуться до ближайшего дерева, оборвала с десяток листьев и бросила в котел.

Я же замер наблюдая.

Ладная фигурка красиво очерчивалась изящным силуэтом в пламени огня, даже ее рыжие волосы приобрели ярко-алый оттенок.

И я бы даже залюбовался, если бы не знал, что она крыса!

Сделав шаг навстречу, уже приготовился к разговору, как в лицо мне ударил ветер со стороны костра. Я втянул ноздрями воздух, ожидая почувствовать запах жженой древесины, но вместо этого мое тело будто сковало и тут же перекрутило на жерновах болезненного удовольствия.

Запах, который я почти забыл за прошедший год, запах, к которому мне нельзя было даже приближаться, даже думать о нем…

Я невольно отступил на шаг назад, врезавшись в незадачливого секретаря.

– Что-то случилось, господин Рэкшор? – будто в тумане, донесся до меня его голос.

– Нет, – едва выдавил я, боясь сделать новый вдох и трусливо отступая на шаг. – Ничего. Совершенно ничего.

Рурк подери!

Да кому я врал – случилось, еще как!

От девчонки за версту несло медом магических фей. Это что, провокация против меня? Кто-то специально ее подослал?

– Откуда она приехала? – бросил я Гриндербергу.

– Южанка, – пожал плечами тот. – Из Предгорья Эльдерхерд. Говорю же: ехала долго, даже идти некуда. Сказала: ни льина в кармане нет.

Все во мне оборвалось.

Крыса из края медоносных фей – хуже и быть не могло!

– Так мне вызвать отряд? – спросил секретарь.

– Нет, – рявкнул я. – Поднимут на смех, что сами разобраться не смогли. Пусть остается, срежу на вступительных…

Габриэль

– Ты уверена, что разбить палатку под воротами учебного заведения – хорошая идея? – спросила феечка, витая под куполом палатки.

Она присела на краешек единственного источника света – крошечного камушка светляка-фонарика, купленного у гнома-шахтера, и тут же ойкнула, отшатываясь прочь и потирая обожженный зад.

– Аккуратнее, – пожурила я. – Светляк старый, нестабильный, но какой есть. И да, поселиться тут – отличная идея. Во-первых, это безопаснее, чем ошиваться по дешевым постоялым дворам. Там приключения точно отыщут нас раньше, чем мы их. А во-вторых, за мной по-любому уже наблюдают. Они ведь ищут необычных представителей Домов, а я выгодно выделяюсь на фоне многих. Палатку вот разбила, как учил старик Шерк. Суп варю… Есть, кстати, будешь?

Феечка скривилась, но, чуть подумав, кивнула. Достала из своего саквояжа миску размером чуть больше наперстка и протянула мне.

– Наливай. Впрочем, ты права. Если нас отсюда еще не выгнали, значит, шанс задержаться у нас точно есть. – Миртл вновь перелетела с места на место, теперь ближе к выходу палатки, и одним глазом выглянула наружу. – Главное – обосноваться. Мне тут нравится: замок большой, сад симпатичный, город, цивилизация. Возможности! Может, до конца обучения мы и не продержимся, но в любом деле важно взять победный старт.

– Конца обучения? – хмыкнула я. – Ты так уверена, что я поступлю?

Миртл взглянула на меня исподлобья и вновь перелетела к саквояжу, достала оттуда крошечную баночку меда и требовательно протянула руку ко мне:

– Хлеб!

Я с готовностью передала ей несколько крошек, чтобы фея соорудила себе мудреный бутерброд с медом и потом, жуя, продолжила:

– Значит, так. Завтра на экзамене будем поражать всех чем-то таким необычным, чтобы они все со столов попадали. Есть у меня одна идея, для этого нам понадобятся шалфей, ромашка, крижпрополис, пыльца горных орхидей, дробленый светляк. Этот как раз подойдет – все равно горит кое-как, – тут фея игриво оскалилась. – Довести до кипения, не взбалтывать. Приемная комиссия будет умолять тебя остаться.

– И что получится? – с опаской поинтересовалась я.

– Лекарство, – пожала плечами феечка, – для потенции. Все мужики будут в шоке. Да тебя любой факультет после этого с руками и ногами оторвет.

– Это не опасно? Думаешь, они станут пить то, что им сварит первая встречная крыса? Что-то мне подсказывает: эти профессоришки спят и видят, как избавиться от подобных мне.

Феечка только рукой махнула.

– У тебя низкая самооценка… Ну подумаешь, крыса, времена меняются… Даже наш король и то это понял. Хотя поговаривают, у него просто крыша поехала после того, как на него покушались. Не шутка ведь руки и ноги лишиться. Тут кто угодно головушкой тронется… Впрочем, неважно. – Фея деловито закинула ногу на ногу, отчего ее кривоватые штанцы задрались до середины лодыжек. – Рецепт проверен, еще моя матушка так покойному папеньке настроение поднимала. Пить необязательно, главное – вдохнуть…

Миртл говорила уверенно, а меня после ее слов еще большие сомнения взяли.

Ее покойный папенька умер при странных обстоятельствах, оставив после себя целый феулей двум наследникам – своей жене Сью и дочери Миртл.

– У меня есть другой талант, – все же попыталась предложить я альтернативу, – чуткий нос – я умею определять многое на запах…

– Скучно! – опять закатила глаза к потолку палатки Миртл. – Делай, как я скажу, и нас ждет успех. В конце концов, мне не меньше твоего нужно остаться в столице. Не хочу вернуться к матушке как побитая животинка!

Я еще раз глянула на феечку. Это она-то побитая?! Да такая сама кого хочешь пришибет.

– Ладно, давай спать. Завтра рано вставать – не хочу, чтобы мое место было в конце очереди!

Глава 2

Рэкшор

Всю ночь меня мучили кошмары.

Хотя кому-то это могло показаться глупостью, но мне снились конфеты, россыпи сахара и клятый мед…

Вот они – страхи ранее великого менталиста! Плата за совершенную год назад глупость.

Я поднялся с постели, ощущая, как липкое, словно патока, сновидение никак не хочет отпускать. Вдобавок начал ныть шрам под ключицей, словно напоминание о событиях не столь далеких.

Я коснулся круглого розового рубца и поморщился. Идиот!

Самонадеянность позволила мне недооценить противника, за что я мало того что схватил пулю, так еще и едва не выжег весь магический резерв.

Смывая остатки сна под душем, мысленно прокручивал будущий день. Сегодня придется до позднего вечера отсидеть в комиссии, наблюдая за потугами абитуриентов прыгнуть выше головы. Вдобавок одна из них точно будет вчерашняя крыса, пахнущая магическим медом.

Рурк бы ее побрал!

Сжав челюсти, я подошел к зеркалу, смахнул ладонью капли со стекла и взглянул на себя.

– Ты слез с меда фей, – будто убеждая кого-то внутри отражения, произнес, глядя на себя. – Никогда и ни за что больше никаких стимуляторов.

И тут же криво усмехнулся – отражение ответило тем же.

Больше?! Да мне и меньше не надо.

Занимая кресло главы тайной канцелярии при дворце, я всегда хотел быть еще сильнее, чем было дано природой. Словно не хватало официального признания, что я второй после короля. Возможно, на интуитивном уровне я ощущал, что где-то был враг могущественнее, и пытался уже тогда противостоять воздействию. Оттого и таскал из заповедного края контрабандный магический мед, запрещенный к употреблению менталистам.

Обычным жителям в лечебных целях – пожалуйста. Но мозг представителей моего Дома был куда сложнее: сладость и все производные из нее влияли на нас сильнее любого наркотика, увеличивая силу, но при этом вызывая привыкание.

Я, как чертов наркоман, годами жрал клятые карамельки, вытопленные из сахара, произведенного феями Баскервиль.

А когда дошло до главного сражения моей жизни, решил, что нужно дерзать, и увеличил дозировку многократно…

Как сказали после лекари, я еще дешево отделался. Лишь частично выжег магический резерв. Еще полгода после этого способности работали рурк знает как: то моя сила падала в мизер, то и вовсе исчезала. Лишь недавно я начал восстанавливаться.

Прошел уже год, как я не съел даже грамма магического меда.

И вот тут появляется эта девчонка из Предгорья, будто испытание, посланное мне судьбой…

Да от крысы за версту несло магическим стимулятором!

– Ты справишься, – еще раз убедил себя я. – Она все равно не поступит. В конце концов, вряд ли ее экзамен продлится дольше минуты. Минуту можно и не дышать.

На этом я окончательно успокоил себя, умылся холодной водой, переоделся и отправился в корпус академии, где сегодня проходило зачисление.

Раннее солнечное утро будто специально бесило своей идеальной погодой. На небе ни облачка, легкий ветерок, щебечут птички…

Кто-то скажет: лепота; я же скажу, что меня бесит!

Уже издалека я оценил толпу из нескольких сотен человек, собравшихся перед входом в здание и кучкующихся группами.

Самая малочисленная стояла чуть в стороне – группа подростков в богатой одежде. Они отличались от всех собравшихся уже тем, что умели себя держать, в отличие от простонародного отребья.

Аристократы – мельком глянув на них, я узрел знакомые лица. Менталисты, подобные мне, из моего же Дома Вивьерн – они точно поступят. Можно было бы даже не устраивать этот фарс, но отец приказал, чтобы условия были одинаковы для всех.

Смешно!

Дальше стояла группа чуть побольше – Дома средних линий: стихийные маги, лекари, модификаторы, артефакторы и прочие сильные представители знатных каст.

И наконец – мои «любимчики». Самая многочисленная толпа галдящих, разномастных, одетых кое-как и не умеющих себя вести в приличном обществе.

Казалось, они явились на рынок, а не в приличное учебное заведение.

И все же мимо них я прошел, стараясь не дышать: где-то в числе этой шайки была вчерашняя девица.

Зайдя в здание, сразу же направился к приемному залу – огромному помещению для испытаний, во главе которого заседала комиссия.

Я толкнул дверь, ожидая, что буду первым преподавателем, явившимся сюда, но нет же…

Обведя взглядом аудиторию, насчитал десятерых профессоров, еще трех деканов и одного ректора. Все уже были тут, а про меня будто и забыли.

– Господин Рэкшор, – притворно удивился глава академии, рьян Артемиус. – А мы вас уже и не надеялись дождаться. Думали, что в этом году вы решили проигнорировать вступительные испытания.

– И не надейтесь. – Без приветствий я прошел на свое место. – Кто-то же должен контролировать исполнение указов моего отца, следить за тщательностью и справедливостью испытаний…

Я уже начал заранее подготовленную речь, но меня тут же перебили.

– Как раз это мы и обсуждали, рьен Рэкшор, – Артемиус расплылся в улыбке, и тон его мне не понравился совершенно, будто ему было чем меня уесть. Не то чтобы ректор был в восторге от того, что в его академии будет учиться не пойми кто, но я знал, что он набрал немало взяток за поступление отдельных личностей, и мой долг – в корне пресечь это безобразие. – Сегодня пришел новый приказ от короля, и мы как раз его зачитывали. Вы вовремя.

– Что за указ? – спросил я, впервые слыша о подобном.

– Об изменении порядка отбора. В прошлом году вы были наделены решающим правом голоса при отборе, как дань уважения вашему Дому, из-за чего множество талантливых молодых людей не поступило. Это породило огромное количество слухов, что наша академия все так же закрыта для новых веяний, поэтому с этого года решение о поступлении того или иного абитуриента принимается коллегиально – большинством голосов преподавательского состава. – Артемиус протянул мне документ с печатью и резолюцией отца. – Взгляните сами.

Я пробежал взглядом по строчкам и едва не стер себе зубы от злости.

Я любил отца, но не до такой степени, чтобы вот так легко мириться с подобным отношением к себе.

Вначале меня разжаловали. Потом отправили преподавать сюда, будто насмехались, а теперь еще и прилюдно макнули головой в дерьмо, лишив остатков привилегий…

Неужели отец действительно так сильно проникся идеей перестроения общества, что поверил в это? Повелся на провокации людей, которые его едва не убили! Подчинился требованию революционеров, желающих перевернуть строй.

До этого момента я был уверен, что указ, подписанный отцом год назад, не более чем номинальный документ – лишь бы успокоить недовольных. И даже мое смещение с должности – лишь бы переждать бурю.

Но сейчас, держа в руках бумагу, говорившую об обратном, я ощущал себя на редкость паршиво.

Но все же собрался с мыслями.

– Хорошо, – улыбнулся я. – Да будет воля короля.

С этими словами отдал документ обратно ректору и сел за свой стол. У меня найдется еще парочка козырей в рукавах.

Пусть набирают кого хотят – до конца года все равно никто не отучится. Мозгов не хватит!

Вскоре началось приемное испытание, и чем дальше оно проходило, тем лучше становилось мое настроение.

Как я и прогнозировал, мы приняли всех менталистов, с десяток лекарей, стихийников, артефакторов и отсеяли столько же бесталанных представителей низших Домов.

Разве что мальчишка из Дома Греф удивил. Молоденький домовой явился на испытание в обнимку со шкатулкой, заявив, что это часть его Дома и только рядом с ней он может провести экзамен.

Паренек вполне недурно продемонстрировал свои умения в бытовой магии, что было вполне стандартно для домового, кроме его желания поступить на факультет к огненным стихийникам: мол, он чувствует в себе потенциал.

Мнения среди комиссии разделились ровно пополам, и все испытующие уставились на меня.

В прошлом году я бы, не задумываясь, указал мальчонке на дверь. Вот что ему, домовому, в своем Доме не живется? Но сейчас, с изменившимися обстоятельствами, решил, что готов идти на некоторые послабления.

Предварительно я аккуратно считал мысли мальчонки, не задумал ли тот чего дурного, – после взрывов и попытки переворота год назад я старался перестраховываться, но, кроме волнения и желания поступить, в голове у домового не было ничего настораживающего.

– Хорошо, – миролюбиво ответил я. – Молодой человек достоин обучаться здесь, но с одним условием. Не с огненными магами. Земляной факультет согласен принять в свои ряды представителя Дома Греф?

Я перевел взгляд на полненькую рьину Мефисту – она как раз заправляла всем, что связано с растениями, и в целом всегда была за новые начинания. Сад за воротами, к слову, тоже был ее вотчиной, и рьина могла бы показаться милой простушкой, если бы я не знал ее истинного железного нрава. Она была единственным преподавателем в академии, с кем я старался не конфликтовать… Не то чай, который пьешь за завтраком, мог посмотреть на тебя умными глазами на листиках прямо из чашки.

– Что скажете, госпожа Мефиста? Вам нужен такой студент?

– Однозначно, будет любопытно применить магию Дома Греф в моей области.

– Решено, принят, – радостно огласил ректор, а я, чисто по инерции прочитав его мысли, узнал, что мальчонка-домовой был одним из проплаченных взяткой кандидатов.

Что ж, я мог бы раньше догадаться…

Далее все вновь пошло своим чередом, мы отобрали еще троих не самых плохих кандидатов. Но уже на второй сотне поступающих я начал жалеть, что меня не подстрелили насмерть год назад, потому что процесс для всей комиссии стал напоминать пытку.

Ректор откровенно скучал, разглядывая потолок, пока очередной Шерстоун демонстрировал умение стоять на хвосте. Декан огневиков Зайден перекатывал шарики пламени под столом, чтобы хоть как-то убить время; кто-то листал книги, Мефиста так вообще достала утреннюю газету.

– Следующий, – вяло распорядился Артемиус.

Двери аудитории распахнулись, и у меня дыхание в зобу сперло.

Будто последний глоток утопающего, я набрал в легкие побольше воздуха, переставая дышать, потому что в зал медленно вошла она, с котелком в руках и коробкой, откуда торчали какие-то травы.

– Доброго дня, уважаемая комиссия, – со всей важностью начала девушка. – Позвольте представиться. Мое имя Габриэль Вокс из Дома Шерстоун. Я бы хотела поступить на факультет земляной магии, чтобы в будущем стать аптекарем. Позвольте мне показать, на что я способна.

Ректор заинтересованно отвлекся от потолка и сел ровнее, Мефиста отложила газету.

– И что же вы нам продемонстрируете? – спросила профессор.

– Зелье, очень популярное в моем крае. Лекарство, увеличивающее мужское влечение. Авторский рецепт, – торжественно объявила крыса, ставя котелок на треногу и смахивая за спину копну густых волос. – Могу ли я попросить кого-то помочь мне с огнем?

Будто назло, она никуда не торопилась, а я, уже понимая, что минутой тут не обойдется, решил действовать.

– Так, милая, покиньте помещение, – вставая с места, выдал я. – Вы не подготовились к испытанию: нет огня – нет поступления. Дверь вон там.

Крыска недоуменно замерла, вскидывая на меня свои огромные, будто у раненого олененка, глазищи. Того и гляди заплачет.

Вот еще, меня этой соленой водицей не проймешь!

– Рьен Рэкшор, – неожиданно вставил глава огневиков. – Девушка же не на мой факультет пришла, ей позволительно не иметь спички. Почему бы и не помочь.

С его рук слетела вспышка огня прямо под котелок.

Я же злобно смерил этого старого хрыча ненавистным взглядом. И дураку понятно, на что он повелся… В его-то возрасте только и работают, что на настойки для потенции. Неудивительно, что он так приободрился.

Девчонка тем временем рассыпалась в благодарностях и принялась крошить травы из коробки в будущее варево.

Я же с осторожностью и очень медленно дышал, с облегчением понимая, что сегодня запаха меда не чувствую. Может, дело в том, что в здании не было ветра, и меня это почти успокоило.

Ровно до момента, пока девчонка не достала из коробки банку и не открутила крышку, попутно озвучивая:

– Пыльца дикой орхидеи растет только в предгорьях моего родного края.

Она зачерпнула внушительную горстку ложкой и бросила в котел. Пар тут же подхватил легкие частички пыльцы, разнося по всей аудитории; а я, втягивая ноздрями воздух, осознал, что не дышать уже поздно.

Пыльца орхидей, из которой добывали клятый мед, – хуже для меня и быть не могло.

Я болезненно вцепился пальцами в край стола.

Глава 3

Габриэль

Сердце гулко стучало от волнения, и голова, будто назло, отказывалась думать и вспоминать, что же говорила Миртл, инструктируя по точной рецептуре зелья.