Кафедра попаданцев. Академия Межмирья Любимка Настя

— Я еще ни у кого не видела зверушек, — разглядывая пушных зверьков, пробормотала я.

— Потому что на лекции их никто не водит. — Терпеливо ответил Рамир. — Они находятся в личной комнате студента, если размеры животного позволяют. А если зверь крупный, то он находится в специальных загонах, где за ним, помимо хозяина ухаживает прислуга.

— Вот оно что, — пробормотала я и осеклась.

Лисар с серебряной шерстью открыл глаза ярко зеленого цвета и широко зевнул. Я едва подавила в себе желание сунуть ему в пасть палец, как обычно делала с соседской кошкой.

— Какой же он милый, — прошептала я.

— Она, — поправила меня женщина с добродушным лицом. — Определить пол магического существа у лисаров очень просто: темные цвета шерсти только у самцов, светлые — у самок. Хотите погладить?

Я раздумывала секунду и с сожалением покачала головой. Если я это чудо на руки возьму

— пропаду, безвозвратно. А я ведь еще не знаю останусь ли в альянсе навсегда, мало ли нам не удастся найти недостающие части артефакта? А ведь лисары погибают со смертью своего хозяина. И живут столько же сколько и он. Такова их магия...

— Простите, — пробормотала я и потянула Рамира прочь из живого уголка.

От греха подальше. Чтоб сердце себе не рвать всякими «хочу».

— Тебе ведь очень понравился лисар, — осторожно произнес принц, но послушно пошел рядом.

— Понравился, — не стала отнекиваться. — Но ведь мы в ответе за тех, кого приручили.

А я не знаю, что со мной будет и найдём ли мы недостающие части.

— Недостающие?

Упс. Я ведь не рассказывала Рамиру, что утащила с той статуи. Да и преподаватели вряд ли перед ним отчитывались. И пока я раздумывал над тем, что же ему сказать, Рамир огорошил меня.

— Значит, не только ты нашла часть артефакта?

— Ты знал?

— Догадался, что в королевский парк ты пришла не просто так. И часть от статуи уносила не потому, что занималась вандализмом. А вот о том, что еще призванные обнаружили другие части — не знал.

— Теперь знаешь, — выдохнула я. — Надеюсь не нужно объяснять, что об этом не стоит распространяться?

— Стася, я понимаю, что мы наше знакомство начали неправильно, однако я никогда не был тем, кто выбалтывает чужие секреты, и уж тем более предает.

— А причем здесь предательство?

— Потому что распространение любой информации, которую поведал один человек другому человеку — это предательство. Доверия, как минимум.

— Извини, но ты сам понимаешь, что я тебе это сказала, не от того, что всецело доверяю. Я просто сболтнула лишнего.

— Понимаю, но надеюсь, что однажды ты сможешь мне доверять. А я построюсь оправдать твое доверие.

Черт, когда он говорил таким тоном, я моментально вспоминала, что передо мной птица высокого полета, да и очень древнего происхождения. В Рамире всегда чувствовалась порода, что бы он ни делал или ни говорил. Но крестьянином или обыкновенным человеком его никто и никогда назвать не сможет.

И пусть я знаю, что он был высокомерным засранцем, кичащимся своим умом, силой, и родом, на сегодняшний день парень явно сумел побороть свои пороки. Однако своим в доску с обычными людьми вряд ли сумеет стать. Каждый будет интуитивно чувствовать ту пропасть, которая его разделяет с его высочеством.

Кстати...

— Рамир, а правда, что род может отвернуться от своего отпрыска и тогда такого человека никто не примет? В смысле ни одно общество не примет, ни аристократия, ни простой люд?

— Это довольно сложный вопрос, — Рамир остановился, огляделся, — давай перекусим и я попробую объяснить?

Как-то незаметно пролетело время. Вроде только недавно был завтрак в академии, а сейчас солнце в зените, полдень в разгаре.

— Это же сколько я тут бродила по лавкам? — шокировано выдохнула я.

Принц коротко рассмеялся.

— Истинная леди, — улыбаясь произнес он. — Мои кузины могут сутками блуждать по лавкам, при этом утверждая, что идут всего на час за сущей безделушкой.

— Скорее девушка, — фыркнула я. — Принадлежность к леди здесь не причем, просто у леди явно возможностей побольше. К примеру, прикупить целую лавку и не переживать о том, что денег на еду не останется.

— Полагаешь, что все аристократки расточительны и не могут познать бедность?

— Нет, но у леди времени на поскучать побольше будет. Огород полоть не надо, кушать на всю семь готовить...

Я тебя понял.

На этот раз не я тащила принца, а он уверенно вел меня по площади, пока не свернул под крышу светлого здания и уверенно не толкнул входную дверь.

Ароматы свежей выпечки, миндаля, мяты и ванили обрушились на меня, что я в итоге замерла на пороге, пытаясь не подавиться слюной. Запах просто божественный.

Девушка в длинном простом и светлом платье приветливо поздоровалась и провела нас за один из столиков у окна.

— Вижу, ты часто здесь бываешь, — произнесла я, заметив, что официантка не просто вежливо улыбается. Скорее ее улыбка была адресована старому знакомому.

— К сожалению, не так часто, как хотелось бы, здесь потрясающая кухня, — спокойно произнес парень, — но бывал. Мне, как всегда, для леди «Рыжий рассвет», «Эльфийскую песнь» и сладости по рецептам Вердехейла.

— Будет исполнено. — Девушка низко поклонилась и поспешила выполнить наш заказ.

— Какие-то странные названия, — прокомментировала я. — И чем сладости из мира хейлов лучше остальных?

— Принесут — поймешь, — лукаво усмехнулся Рамир.

— Вот так всегда, — фыркнула я.

Рамир лишь улыбнулся уголками губ, мимолетно, вновь становясь серьезным.

— К теме о родах и отречении. В каждом мире наберется не более пятидесяти влиятельных семей, ведущих свои корни из древнего и конечно же знатного рода. В моем мире всего десять стран, чьи территории примерно равны. Я знаю, что на Земле стран на порядок больше и протяженность земель у каждой разная.

— Да, — не стала отпираться. — Стран на Земле очень много, но огромными территориями могут похвастать единицы.

— Оттого и ведутся у вас бесконечные войны: за земли, ресурсы, более выгодный климат...

— Хочешь сказать, что у вас не так?

— Не так — мягко сказано. — Рамир отвернулся от окна и прямо посмотрел на меня. —

У нас все иначе, хотя не буду скрывать, что войны и у нас случались, а скрытые и вовсе до сих пор идут.

— За магическую энергию? — догадалась я.

— Скорее за источники. В каждом мире на одну из стран приходится от двух до пяти природных источников. Остальное — артефакты, которые в разное врем даруют боги. Самые сильные из артефактов те, которые приносят призванные.

— Иными словами, войн за территорию нет. Никто не пытается завладеть чужими землями, как у нас, а вот украсть для своего мира побольше энергии — да.

— Верно.

— Все равно не понимаю. Разве от богов не следует наказания? Вы все поклоняетесь богам, а те в свою очередь кого—то конкретного одаривают. Разве они не гневаются, если их дар сворует другая страна или выходцы иного мира?

— И такое бывало, — кивнул принц, — но чаще, действует следующее правило: не сумел сохранить, значит не достоин.

— Как-то несправедливо. — покачала я головой. — На одну силу, всегда найдется большая сила. А еще может быть сговор нескольких человек против одного...

— Конечно, но боги справедливы и милосердны. Не стоит думать, что они ничего не видят. Они знают о каждом из жителей альянса все. Абсолютно все: мысли, желания, поступки.

Я невольно поежилась и посочувствовала местному пантеону богов. Знать о каждом человеке все — это не столько хлопотно, сколько геморрно. А если учесть, что миров пятнадцать, в каждом, за исключением мира, где находится академия, по десять стран и эти страны огромные, густонаселенные, то выводы напрашиваются неутешительные — боги явно устали от своих созданий.

Представляете постоянно знать о том, кто и что делает и о чем думает? От одного человека еще ладно, а от миллиарда, а то и больше?

Так что неудивительно то, что выделив кого -то особой милостью, то бишь даровав артефакт, они не вмешиваются, если его у человека украли. Не сохранил — не оценил, сам виноват. А может и вовсе распорядился иначе, чем планировалось богом. С другой стороны, наверняка с явной несправедливостью, когда человек не смог бы защититься, они вмешиваются. В противном случае, люди бы давно своих богов прокляли и перестали поклоняться.

Я вздохнула. Мне же здесь жить и тоже как-то считаться с Амаварро... Я же до сих пор не могу принять тот факт, что богов аж четырнадцать. На Рэдаррионе, мире, где находится Академия Межмирья, своего бога нет. Когда-то, очень и очень давно он был, но покинул мир, оставив то ли погибать, то ли самостоятельно развиваться. В итоге мир открыли маги Альянса и вязли его под свой контроль, что, собственно, очень даже неплохо. Кругом выгода — все живут в мире и согласии, трудятся, путешествуют по иными мирам, и точно знают, что их мир не погибнет.

— Итак, мы сошлись на том, что в каждом мире не более пятидесяти влиятельных семей.

— Возвращая Рамира к исходной теме, произнесла я.

— Да, — кивнул принц. — Но именно эти семьи, Станислава, отвечают за благополучие своих стран и мира в целом.

— Это меня не удивляет, — пожала плечами, — у нас тоже так, кто имеет больше ресурсов, тот их и распределяет. Может «казнить» и миловать.

— У вас, Стася, в большинстве развитых стран демократия, где легко могут свергнуть неугодного политика, заменить его каким-нибудь клоуном, а то и того хуже, диктатором и человеконенавистником. В мирах альянса же власть принадлежит только древними родам, коих на каждую страну не больше пяти. И род королей — один из пяти, а не шестой.

— Погоди, — я задумалась. — Тогда откуда столько принцев и принцесс, графов, герцогов и...

Я запнулась и начала мысленно считать. Четырнадцать миров по десять стран и по пять древних родов в каждой. Цифра выходила куда больше той, чем мне представлялось, и я прикусила язык. Вот ведь, в очередной раз ерунду сморозила.

Его высочество не мешал мне размышлять и с живейшим интересом следил за переменами на моем лице.

— Я понимаю, что тебя так удивило, — мягко произнёс сон. — Мы отличаемся тем, что несем ответственность за свои действия не после смерти, как ваши правители или президенты. Каким бы влиятельным не был глава рода, но если он сделает что -то что приведет к гибели множества людей, боги его покарают. Ответ он будет нести не столько перед своим королем или главами альянса, сколько перед богами, которые не пощадят, если вина будет доказана.

— Хочешь сказать, что в этих пяти родах не бывает мошенников, тех кому всего и всегда мало? Идиотов тоже не бывает?

— Почему же, никто не застрахован от появления такого человека в своем роду, вот только долго такой представитель не живет. Отречение, Стася, одна из ступеней в череде наказаний и замаливании грехов. Где в конечном итоге следует помиловании души и ее перерождение. Правда в случае, если человек достойно принял свое наказание.

— Чего?

— Род до последнего отстаивает интересы своих членов. Чтобы не сделал их родственник, даже если тот убил, глава будет держать ответ перед королем и главами альянса, а после и перед богами. И до последнего бороться за его жизнь. Часто в этом случае, наказание ложится на весь род, но при этом все остаются живы. Им дается срок, за который они должны исправить содеянное оступившимся. Справились — помилованы. Нет, погибнет и тот, кто оступился, и тот, кто за него заступился — то есть глава рода, без права перерождения в этой семье.

Ничего себе!

— Но если, как ты говоришь, глава рода видит и понимает, что представитель его семьи самодур, не способный исполнить божью волю, думает только о себе и своей выгоде, он имеет право отречься от такого родственника. Чем даст ему шанс искупить грехи и все же однажды вернуться в лоно семьи. Но уже другим человеком. Поэтому да, Стася, отверженного не принимает никто. Это их личный круг ада, как говорят у вас на Земле.

— Разве это справедливо? — Я вспомнила о Хлое. — Разве за то, что полюбил, можно наказывать подобным?

Помнишь наше первое задание? Лигпрыжок?

— Когда жрицу пытались изнасиловать?

— ^Да.

— Такое вряд ли можно забыть, — я поежилась. Как и то, каким образом Рамир расправился с нападавшими.

— Жрицы Богини Жизни выходят замуж только по указанию своей покровительницы. Чаще всего жрицы — будущие жены правителей и высокопоставленных лиц. Та девушка не планировала становится жрицей. Она и не воспитывалась ею, но однажды божественная милость осенила ее, оставив на коже знак Эллуа. С тех пор для нее изменилось все.

— Зачем ты мне это рассказываешь?

— Жрицы — невинны телом и душой, Стася. Они обязаны беречь себя до свадьбы. И человек, приказавший надругаться над той жрицей, знал, что она должна будет убить себя. Он посчитал, раз девушка не достанется ему, как он мечтал о том с их детства, то не должна достаться никому.

— Что?

— Он любил ее с самого детства, ждал светлого праздника, чтобы сделать предложение, однако на празднике девушка получила милость богини и стала недосягаема для него. Так вот, Стася, он все это сделал из-за любви к своей подруге детства. Ты все еще считаешь его наказание несправедливым?

— Ты хочешь сказать, что если любовь кроме разрушения ничего не способна принести, тогда, боги не допускают такие союзы?

— Верно. Причем разрушении могут быть разного характера — как одной конкретно взятой личности, так и в масштабе рода, если не всей страны.

— Наверно, я могу себе это представить, пусть и с трудом. — На ум пришел древнегреческий миф про Елену Прекрасную и Париса, чей выбор принес падение Трое.

Я задумалась, выходит требование богов для Хлои представлять род в академии — это одно из шагов к недопущению союза, в котором не будет блага? Или все же не связанные обстоятельства? Все же ее брат погиб. Впрочем, если бы не связанные, значит выбрали кого-то другого из всей ее большой родни. Но все равно у меня есть желание пообщаться с ней лично. Мало ли как там на самом деле было?

— Мы почитаем богов, Станислава, почитаем, любим, слушаемся. Для них мы — дети, любимые, непослушные порой, иногда неразумные, но дети, которых они стараются сберечь. Чем раньше ты это поймешь, тем проще и легче тебе будет.

— Пока мне это сложно понять, ты прав. Но я не отказываюсь от новых знаний. Все же я бы хотела остаться жить в альянсе. Повидать миры, попутешествовать, быть полезной и подарить сказку своей маме.

Сказку?

Я зарделась. В общем-то я не собиралась делиться с ним сокровенными мыслями, как-то само собой получилось. Я вздохнула и продолжила. Раз сказала «А» надо и «Б» сказать.

— Для Земли моя мама не считается ни молодой, ни счастливой. Ее мечты не осуществились. Наверно, кроме одной — меня. Я бы хотела увидеть ее радость, возможно, еще одно материнство, а может и не одно. Здесь она не будет так быстро стареть, потому что вам доступно то, чего нет у нас. Здесь она не будет чувствовать себя увядающей маргариткой, наоборот, альянс может дать ей столько всего, сколько никому на Земле не под силу.

— Твоя мама не замужем? — удивился Рамир.

— И никогда не была. Я бастард, если выражаться вашим языком. Мой отец уже имел семью, когда соблазнил мою мать. Впрочем, не совсем верно, они оба этого хотели, но маме хватило сил уйти молча, не доставляя проблем его жене.

— Извини...

— Да не за что извиняться. Старая история, — я пожала плечами.

— Старая или нет, а женского счастья ты своей матери хочешь. Это достойно уважения. Многие бы не захотели делить внимание.

— Глупости это все. — Я махнула рукой. — Я все же не эгоистка. И не враг родному человеку.

— Вот это и заслуживает уважения. — Рамир улыбнулся.

Наверно я впервые видела на его лице такую улыбку. Теплую, добрую, и какую-то родную что ли. Я даже залюбовалась. Но момент прошел, принесли наш заказ.

— Вау! — потрясенно выдохнула я, глядя на свое блюдо. — Что это такое?

— «Рыжий рассвет», госпожа, — тут же ответила официантка. — Приятного аппетита.

В глубокой пиале бился настоящий фонтанчик оранжевого цвета, но что удивительно — не разбрызгивался в разные стороны, мирно тек на дно тарелки, радуя взгляд свой странной красотой.

Магия одним словом! Интересно, это что-то сладкое или все же нет?

— А ты попробуй, — лукаво предложил Рамир, и я таки взялась за ложку. Хотя тревожить фонтанчик не хотелось. Красиво ведь!

Однако, как только я дотронулась жидкости ложкой, биться фонтан перестал. Поднялось оранжевой облачко и когда расселялось, я увидела, что все осело на дне.

С некоторой опаской я отправила ложку в рот. Не знаю, чего я ожидала. Первой мыслью было — возможно это такой овощной суп. С морковкой там, тыквой и еще чем-то оранжевым, но я ошиблась.

За первой ложкой последовала вторая, и лишь когда я доела все, опомнилась. Утерла выступившие слезы.

— Как такое возможно? — тихо спросила я. — Откуда здесь может быть это блюдо?

— «Рыжий рассвет» — это магия в чистом виде, Стася. Высшая кулинарная магия. Для каждого человека, который его ест, он имеет свой вкус. Особенный. Родом из детства.

— Родом из детства? — переспросила я.

— Да. Неважно кем мы являемся, орками ли, хейлами, эльфами или людьми, но все мы испытываем эмоции, и во многом эти эмоции связаны с приемом пищи. Такова философия высшей кулинарной магии. Их блюда направлены на то, чтобы вернуть нам тот момент, в котором мы испытывали положительные эмоции, которые, к сожалению, уже утрачены.

Мне нечего было на это сказать. Лишь благодарно улыбнуться. Я очень скучала по бабушке Тае и ее стряпне. А сейчас Рамир на мгновение вернул меня в то время, когда я сидела за столом маленькой кухоньки и весело болтая ногами уплетала щавелевый суп за обе щеки.

— Мой «Рыжий рассвет» всегда будет со вкусом дедушкиных оладий. Это был наш маленький секрет. Вряд ли подданные короля знали, что мой дедушка, владеет кулинарной магией. Он умер, когда мне едва исполнилось десять. — Принц подмигнул мне. — Я прихожу сюда, когда хочу вернуть те чувства, которые испытывал рядом с ним, Стася. Здесь готовят самый лучший «Рыжий рассвет».

Глава 23

Мы шли по залитой солнцем дороге, а я все никак не могла отойти от признаний Рамира. Наверняка он никому о дедушке не рассказывал, кроме меня. И мне было бы проще, веди принц себя также отстранённо, как раньше, сейчас же я не знала как себя рядом с ним вести.

За прошедшие дни нельзя сказать, что мы сблизились. Но и отдалиться у нас не вышло. Наоборот, его искренность и желание показать себя другим, подкупали. Притягивали мое внимание и заставляли подолгу думать о нем.

С одной стороны ничего странного в сближении не будет, все же у нас один священный сосуд на двоих, с другой же стороны, я могу поддаться собственным фантазиям. И так к месту и не к месту, вспоминаю о том, что для него я — идеальная пара. А ведь у меня есть чувства к Арвису. Правда, не такие, чтоб я прям грезила о замужестве, но есть.

Я вздохнула и в который раз посмотрела на Рамира. Идет, улыбается чему-то, опять же за руку меня крепко держит. И ничем не отвлекает, не пытается навязать беседу, в то время как меня распирает от вопросов, а мне почему-то спрашивать не хочется. Как будто начни он опять говорить, и я окончательно очаруюсь.

Очаруюсь, не очаруюсь, а информацию получить все равно надо.

— Скажи, как устроен храм? Именно у вас в столице Аквиала?

— У нас много храмов в столице, — ответил он. — Но я веду тебя в тот, в котором люблю часто бывать и он по праву считается самым большим. Помимо главной залы с алтарями, в храме много комнат для жрецов, для нужд подданных, а также бассейн с источником божественной силы.

— И много кто имеет доступ к божественной силе?

— Конечно нет. Только единицы удостаиваются такой чести. Только боги решают, кого допустить к этому источнику.

— А ты там хоть раз был?

— Я провел в том бассейне все детство, — не стал лгать Рамир. — Меня правда любили и любят боги. И это очень важно для меня, это небывалая честь даже для принца.

— Почему?

— Скажи, для тебя важно получить одобрения у мамы? Знать, что она гордится тобой и радуется твоим успехам, а когда ты совершаешь ошибку, не журит, а помогает ее исправить?

— У всех разные родители. Не хотелось бы признавать, но моя мама... Как бы это помягче сказать, не всегда согласна с моими желаниями. Скорее она пыталась за счет меня осуществить свою мечту, которую я не разделяю. Наверно, будь я также одержима идеей карьеры модели, то все было бы иначе, однако.

— Ты другая, и это нормально, что твои стремления и цели отличаются от тех, которые желала достичь твоя мама. У вас на Земле все куда свободнее в плане семей и родов. Я с детства знал, что буду нести бремя власти, и готовился к этому, принимая, как должное свой статус. — Рамир остановился и обернулся ко мне. — Принимал как должное, Стася, не задумываясь о том, какой ценой даётся уважение и эта самая власть. Любимчик богов, ты бы сказала, что я парень, который слишком задирает нос. Именно так и было. Но все изменилось.

— Пятнадцать лет назад, — прошептала я, но принц услышал.

— Да, пятнадцать лет назад мой мир перевернулся с ног на голову, и сейчас я бесконечно этому рад, ведь боги подарили мне встречу с тобой. Подарили шанс измениться.

— Не думаю, что пятнадцать дет назад ты этому радовался.

— Конечно нет, кто в здравом уме порадуется тому, что его спустили с небес на землю?

— Рамир улыбнулся. — Осознание приходит позже.

— Если вообще приходит, — хмыкнула я.

— Согласен, но жители альянса хорошо знают, что дыма без огня не бывает. Что счастье, нужно заслужить. Понимаешь, Стась, мы точно знаем, что существование наших миров зависит от каждого из нас. Конечно, степень ответственности у всех разная, но тем не менее, наши миры существуют пока их жители соблюдают законы и подчиняются воле богов.

— Поэтому не ропщут, когда их жизнь круто меняется?

— Ну почему же, ропщут, но все равно исполняют то, что предначертано богами, потому что каждый из нас думает не только о себе. Мы думаем о благополучии всего мира в целом, а в частности, о жизнях наших детей и их детей.

— А не рано ли загадывать? Может и детей-то никаких не будет, есть же всякие болезни...

— Если нет детей, Стася, это не болезнь, это вмешательство богов, потому что телесные недуги наши маги давно научились излечивать.

— Прямо все? — не поверила я.

— Все, с божьей помощью, конечно.

Я задумалась, если все действительно так, как описывает Рамир, то я не понимаю, что их привело к разрушению других миров и истощению оставшихся? Хотя историю мне артефакт открыл полностью. И видимо, я задала этот вопрос вслух, раз принц ответил на него.

— Видишь ли в чем дело, Стася, даже сейчас не абсолютно все хотят жить по чужой указке, хотя боги и не стоят у нас над душой, диктуя каждый шаг. Но значимые события в жизни каждого регулируются богами. Мы живем, строим планы, однако если боги видят, что союз не подходящий, что переезд в другой мир приведет к катастрофе или еще чему-то глобальному, они вмешаются.

— А кому нравится, когда его планы летят в бездну, так что ли?

— Верно. Ты ведь тоже из таких? Из таких, кто сам желает решать, что ему делать, кому отдавать сердце. Даже если совершаешь ошибки, то предпочитаешь, набивать собственные шишки, чем слушать о том, что они возможны и стоит изменить ситуацию до их набивания, а не после.

— Мы все такие, Рамир. Мы воспитывались иначе, у нас бог вроде есть, а вроде его и нет. Никто его не видит, никто его не слышит. Быть атеистом на Земле, это уже не отклонение, а скорее норма.

— Но дело же не только в боге?

— Верно. Дело не только в нем. Большинство людей предпочитает самостоятельно выбирать свой путь, а не слушать посторонних. Даже если этот посторонний их родитель, и он считает, что знает лучше. У нас даже поговорка такая есть: за тебя никто твою жизнь не проживет. Поэтому глупо опираться на мнение других людей.

— У нас есть другая поговорка: только боги ведают, как правильно жить.

— Интересный вариант. Но ты прав, у нас отличается менталитет от коренных жителей альянса. Однако есть еще одна замечательная поговорка: со своим уставом в чужой монастырь не лезут. Я это к тому, что если мы хотим и дальше здесь жить, то свои порядки наводить не станем, наоборот, будем адаптироваться к вашим. Но это не значит, что все случится сразу, нам ведь тоже необходимо привыкнуть.

— Мне кажется, начало уже положено. Скоро ты и увидишь наших богов, и пообщаешься с ними, если, конечно, они этого пожелают. До храма не далеко осталось. Но я не договорил. Среди нас есть те, кто желает нарушить волю богов, раньше таких «желающих» было в разы больше. От того и умирали миры, что боги перестали подпитывать их, отвернулись, как отвернулись от их заветов и наказов те, кто жил в тех мирах. Понимаешь?

— Это логично. Сколько можно протягивать руку помощи тому, кто этого не ценит и разрушает своими действиями то, что было создано?

— Все правильно. Вернемся к первому заданию. Насилие над жрицей богини Эллуа — и есть такое отклонение. Бунт одного эльфа, не желавшего подчиниться воле богов. А его действия привели бы к катастрофе: боги бы наказали весь род «бывшего жениха», обрекая его на бездетность, а как следствие на вымирание. — Рамир остановился и обернулся ко мне. — Затем мужчина, которому жрица предназначалась в жены, так бы и не встретил ту, что смогла бы сделать его счастливым и стать поводом, чтобы измениться в лучшую сторону. А это, в свою очередь плохо, так как все жрицы становятся женами высокопоставленных лиц.

— То есть у ее жениха много власти, а личного счастья нет и не появилось бы, не помешай мы той трагедии, значит он не был бы близок к народу, так как не смог бы полностью понять их чувства?

— Верно. Поэтому мы и существуем. Поэтому когда-то наши главы пошли на великую жертву, чтобы боги дали право на искупление грехов, на изменение совершенных ошибок. И конечно же, на сохранение миров. — Рамир улыбнулся. — К слову, в роду того эльфа много замечательных представителей сего народа. Есть и целители, есть и те, в ком поет струна знаний, так мы называем тех, кому сами боги предначертали стать великими учителями...

— Я поняла тебя, наказывать весь род за одно гнилое яблоко — кощунство.

— Все так. В прошлом, таких гнилых яблочек было куда больше. И если в роду хотя бы один или два представителя имели понятие о чести, долге и справедливости, то такому миру давали еще один шанс на жизнь.

— Выходит, что остальным не дали, потому что на самом деле они имели скрытые мотивы?

^{— Да}.

— И разве не бывало такого, чтобы боги просто пользовались своей силой, потому что они боги? А не потому, что так правильно и хорошо для миров? К примеру, у нас есть мифы о древнегреческих богах, которые.

— Творили все, что душе угодно, — закончил за меня Рамир. — Я читал об этом. Нет, Стася, наши боги ничего общего с теми из мифов не имеют. Совершенно. Но ты поймешь это и сама. Обязательно поймешь.

— Но в игры они все равно играют.

— А тебе не бывает скучно?

— Знаешь, если им с таким объемом тех, кто от них зависит, скучно, то мне даже сказать нечего. Попробуй уследи за четырнадцатью мирами? И миллиардами жителей...

— А тебе не приходило в голову, что с призванными они отдыхают? Это как глоток свежего воздуха. Вы мыслите иначе, ведете себя по-другому, а еще не имеете ложного преклонения.

— Можно подумать у вас тут такие есть.

— И такие тоже есть. Не будь в мирах проблем, дополнительные энергетические источники бы не требовались. — Принц остановился, вынуждая и меня замереть на месте.

— Вот мы и пришли.

Я и сама не поняла, как мы вышли к белоснежному зданию. Оно впечатляло. Очень высокое, я бы сказала этажей на пятнадцать, длинное, и занимало явно не одну улицу. Я же ожидала другого. Ну как в кино или у нас — небольшие церквушки. А тут, можно сказать, целый монастырь.

Впрочем, если мне память не изменяет в Киеве есть Свято-Успенская Киево-Печерская Лавра и она имеет не меньшую площадь. И тоже находится в столице. Правда и входило в нее аж шесть монастырей. Но то Лавра!

«А это главный Храм Амаварро.» — запоздало вспомнила я. Он и должен быть большим, внушительным и прекрасным.

Так и было, глядя на храм у меня дух захватило. Солнечные блики разноцветными искрами отражались от белоснежных стен, будто радуга вспыхивала то там, то тут. Завораживающе.

Пока я разглядывала здание, на крыльцо высыпал народ в причудливых, абсолютно разного цвета, плащах. Были и белоснежный, и изумрудный, и черный, и голубой, и красный, и синий плащ... Сначала я растерялась, потом вспомнила о том, что у жрецов храма свои цвета, в зависимости от того, какому богу они прислуживают.

Конечно, почитались все боги, но все равно у каждого бога были свои жрицы и жрецы.

— Видишь, нас ждали.— вновь беря меня за руку, произнёс принц. — Ты готова?

— Не совсем, — честно призналась я, — но заставлять ждать не стоит. Некрасиво.

— Добро пожаловать, — хором сказали жрецы, когда мы поднялись по ступеням и остановились у высоких дверей. — Боги ждут вас.

Это заявление несколько обескуражило, но я честно промямлила приветствие и несмело шагнула за Рамиром в медленно открывавшиеся двери.

Честно, все мои представления о храме разлетелись в пух и прах.

Во-первых, сам храм поразил своими размерами. Во-вторых, атмосфера, в церквях я всегда чувствовала неуютно, то ли от большого количества ладана, то ли от скорби и слез людей, приходивших ставить свечи. Может просто мама выбирала неудачное время для посещения церкви, может ее что, но в итоге воспоминания у меня не самые радужные. А здесь я почувствовала себя своей. Странное ощущение. Да и еще уверенность откуда-то взялась, что мне здесь рады.

В-третьих, несмотря на то, что окон я не разглядела, внутри было очень светло. Не таким ярким светом, что по глазам режет, а уютным, спокойным, позволяющим рассмотреть убранство.

Зал, без преувеличения, был огромным. Мне в подобных и бывать -то никогда не приходилось. Но это и не удивительно, попробуй уместить четырнадцать статую в человеческий рост в маленьком помещении? Да еще на почтительном расстоянии друг от друга? Не выйдет.

Тут же все было на своих местах. Я бы так это охарактеризовала. Светлый уютный зал, четырнадцать статуй, в ногах которых свой алтарь, а в конце зала, видимо, общий алтарь.

А еще за статуями находились двери, во всяком случае, я разглядела их за ближайшими. Выходит, что жрецы прямо при храме и живут?

Я бы не удивилась, все же такую территорию храм занимает.

— Леди Станислава. Дитя, подойдите, — тихо позвал меня один из жрецов, облаченных в изумрудный плащ. — Вы первый раз в храме, посмотрите на церемонию приветствия.

Я подчинилась, тем более Рамир отпустил мою ладонь.

Без его руки вдруг стало совсем неуютно. Как будто у меня забрали что -то родное. Свое и очень драгоценное.

Черт, Стася, что за мысли?

— Смотрите, — ненавязчиво посоветовал жрец и я уставилась на Рамира, который медленной походкой, шел к первой из статуй. — Это Богиня Света, Аллаи, еще ее называют Небесной Девой, дарующей земле благодать. Благодаря ней восходят посевы, собранный урожай — всегда богатый, обильный. Она покровительница всего, что произрастает из земли.

Статуя являла собой невысокую, по сравнению с рядом стоящей статуей, женщину, в свободного кроя рубашке и словно бы взметнувшейся юбки. Как будто статую делали в движении. Ее лицо было благожелательным, она полу улыбалась...

Страницы: «« « ... 1112131415161718 » »»