Все ее удовольствия Валиуллин Ринат

Рис.2 Все ее удовольствия

– Как у тебя?

– Да, никак. Все время думаю, чем бы разбавить это пресную жизнь?

– Морем, разбавляй ее морем. Не пожалеешь.

– Хорошо бы, но море с пляжем там, на юге, а я с проблемами здесь, в Москве, – ответила грустной улыбкой Лиза своей бывшей однокурснице, которая уговорила ее пойти на встречу выпускников Университета.

– Расслабься, хотя бы сегодня. Тебе это необходимо, – подруга подлила Лизе в бокал вина. Лиза сделала глоток и вернулась от своих мыслей за стол.

– А теперь выпьем за наших присутствующих здесь молодоженов, Васю и Люду, – объявил очередной тост новоиспеченный тамада.

– Вот представьте себе такой фантастический сюжет: встречаются Вася и Люда на кухне. «Люда, – говорит Василий, – я проснулся вчера, а тебя нет. Где ты была всю ночь?» – «А где ты проснулся, дорогой?» – Все поднимают рюмки, весело гогоча, и лукаво глядя друг на друга. – Друзья, хочу пожелать молодоженам, и не только им, а всем нам: просыпаться дома, в одной постели.

Бокалы возбужденно зазвенели. Лиза сделала еще один глоток, отметив про себя, что давно уже просыпается одна.

Неожиданно сидевший до сих пор в другом конце стола Игорь оказался рядом, наклонился и прошептал на ухо:

– Девушка, можно вас пригласить?

– Меня? – вздрогнула Лиза.

– Да, тебя.

– Ой, я так давно не танцевала, прямо забыла как это делается. – Игорь присел рядом. Лиза, уже чуть расслабившись, взглянула на пару, танцующую рок-н-ролл.

– Это Серега, – заметив ее заинтересованный взгляд, подсказал Игорь. – Маринка наша за него месяц назад выскочила. Закончил МГИМО, теперь едет в Бразилию помощником секретаря посольства. Ну, понятное дело, без помощи сверху не обошлось. Скажи, а твой-то как?

– Олег? Служит.

– А где?

– Не могу тебе сказать, – и добавила шепотом: – Военная тайна!

– Ах, ах, у нас теперь одни «нельзя» и «не положено», так, что ли?

– Точно. Я иногда думаю, со мной ли все это происходит?

– Ты знаешь, а я все последнее время тоже думаю, с нами ли все это тогда происходило?

– Что именно.

– Помнишь третий курс, поцелуи в парке Горького, до самого утра? Как не могли насмотреться друг на друга?

– Давно это было, Игорек.

– А мне все еще кажется, что это была любовь.

– А любовь – это не всегда то, что кажется.

– Не веришь?

– С верой у меня вообще плохо стало.

– А верить-то надо. Без веры никак. Так. – Игорь нервно огляделся по сторонам, будто что-то потерял: – Надо как-то двигаться, – обращаясь то ли к себе, то ли к Лизе задумчиво проговорил он. – Вот. Идея! Предлагаю прямо сейчас уйти отсюда по-английски и прокатиться на моем «Кадиллаке» по нашим старым местам…

Лиза на секунду задумалась, трях- нула головой и посмотрела Игорю прямо в глаза.

Они вышли из кафе и сразу же оказались на Гоголевском. Вечер был осенний, хотя на календаре давно уже был декабрь. В воздухе пахло дождем и романтикой. Игорь взял Лизу под руку и повел к припаркованным «Жигулям» первой модели, но Лиза его остановила:

– Погода хорошая, может, пешком?

– Хорошая? – удивился Игорь. – До сих пор понять не могу, где зима? Скоро же Новый год.

– Ну так ты идешь?

– Конечно, давай прогуляемся немного.

По внутренней дорожке бульвара, сквозь густые сумерки столицы, пара вышла прямо к памятнику Гоголя.

– Ты чего такая грустная: смотри, даже Гоголь – и тот улыбается, – указал на памятник Игорь.

– Скорее ухмыляется, а вот прежний вид имел очень даже печальный, – не согласилась Лиза.

– Какой такой «прежний»?

– Здесь же другой Гоголь стоял, он переехал во двор бывшей усадьбы графа Толстого на Никитском, где Гоголь провел свои последние четыре года.

– А зачем поменяли?

– Сталину не нравился грустный Гоголь.

– Покажите мне хотя бы одного человека, который нравился Сталину.

Лиза улыбнулась:

– Здесь пролегал его путь от дома к Кремлю. «Каждый раз проезжаю, смотрю на Гоголя, и плакать хочется, а не работать», – говорил он.

– Москва слезам не верит, – согласился Игорь. – Смотрела?

– Не раз. Можно сказать, мой любимый фильм.

– Помнишь сцену, где Катя Тихомирова встречается с Родионом на скамейке?

– Конечно.

– Это снималось здесь, на этом бульваре, только в начале, ближе к «Кропоткинской». Сейчас дойдем, покажу. – Игорь, словно регулировщик, правой рукой указал Лизе путь следования. Через несколько минут они остановились напротив дома номер одиннадцать:

– Вот она, та самая, слегка обновленная.

– Ты серьезно? – Лиза посмотрела на сидевшую напротив них пожилую пару.

– Серьезнее некуда.

– Может, это они? – предположила Лиза.

– Ага, третья встреча, сорок лет спустя.

– А ты откуда знаешь?

– Я же на Мосфильме работаю.

– Тоже оператор? – улыбнулась Лиза.

– Актер второго плана.

– В массовке, что ли?

– Ну да, халтурил студентом. Сколько раз пришлось туда-сюда по бульвару пройти, я тут каждую травинку знаю. Я и раньше Гоголя не понимал, а в тот день просто возненавидел.

– Фантастику, наверное любишь? – рассмеялась Лиза собственной формулировке.

– В смысле?

– С женой мужней шашни разводишь.

– В детстве мне нравился Кир Булычев, – проглотил шутку Игорь и выпустил из своей руку Лизы.

– Ты помнишь его «Сто лет тому вперед?»

– Про Москву две тысячи восемьдесят второго года?

– Да. Она начинается как раз с Гоголевского бульвара будущего.

– Помню, помню. Лесные пущи соседствуют с мягкими подогреваемыми дорогами, а вокруг здания, выращенные из коралловых бактерий. – Вдруг Лиза почувствовала, что рядом с Игорем ощущает себя легко и свободно, как в студенческие годы. Ведь, оказывается, можно еще поговорить просто о фильмах, о книжках, или просто ни о чем, а не развивать бесконечно серьезные темы долга и ответственности. Счастья и безответственности, вот чего не хватало ей в жизни.

Зеркало

Рис.3 Все ее удовольствия

Первое правило большой любви: влюбись в себя – создай конкуренцию.

Эта фраза, брошенная когда-то ее матерью, стояла у нее перед глазами с самого утра. Даже сейчас, перед зеркалом, вглядываясь в себя, она задавалась вопросом: Любит ли она себя? Нет, не любит. Иначе бы и вопросов не возникало. У людей, которые любят и ценят себя, таких вопросов не стоит. Им просто негде стоять, нет места, все занято любовью? Сначала к себе, потом уже ко всем остальным. Именно любовь к самому себе и создает конкуренцию вокруг. Посмотрела она на сидящего за столом мужа. У того конкуренции не было.

– Ты сама загоняешься, я чувствовал, что сегодня вечером такое будет. Тебе нельзя так много работать.

– Угу. Придумай причину. Все молодые люди отдыхают, ездят, получают удовольствие от жизни, а вы нашли себе дурочку, которая еще и сама себя обеспечивает, вообще париться не надо, еще дела будет разруливать, вот лафа. Адьос, я так жить не буду и пофиг даже, что все эти свадьбы напрасно и т. д., я не своей жизнью вечно живу, когда ты это поймешь?

– Вот это совпадение, и я не своей.

– Я не буду рожать тебе детей, чтоб потом быть как в тюрьме привязанной. Я так и не успела пожить нормально, ты меня просто в клетку загнал. Вся жизнь: работа – кухня – болтовня о старых – работа – работа – работа – работа – кухня – болтовня. Максим! Мне не пятьдесят лет! А двадцать пять! Ты забыл? Мне скучно, я не вижу направления, ты меня никуда не ведешь. Можешь сваливать все на работу, которую ты сам мне подкинул, чтобы я не скучала и не сидела у тебя на шее, ты можешь свалить на что угодно, а я смотрю на молодых людей, свободных, не ограниченных всякой чушью, и мне завидно! Я сбегу, точно.

– Если это правда, то, что ты говоришь, то жаль. А если тебе трудно, то нет никакой надобности в твоей работе. Я могу тебя обеспечить, ты это знаешь.

– Мне тоже жаль. Прикольно, что я тебе нужна для работы по дому. Можно на мои желания забить полностью. И быть с папой.

– Не только.

– Ты даже не представляешь, как мне сейчас жаль! Я-то думала, что все поменяется, особенно после свадьбы, но нет, старая песня продолжается. Уже два года мне лапшу на уши вешаешь, а я повелась, какой смысл было выходить замуж, чтобы потом дальше страдать. Просто чтобы понять все и оценить, видимо.

– Свадебное путешествие не проблема, ты сама знаешь, в чем проблема, я даже не хочу сейчас об этом говорить. Мне жаль, что я не знал раньше твоего отношения к моему отцу. Хотя раньше он тебе даже нравился. Что случилось?

– Я попала не в свое поколение. Да, ты сделал мне предложение, правда через несколько лет. Так что это было похоже на какое-то противостояние. Так предложения не делаются. Я живу в каком-то пробеле.

– Согласен, я затянул со свадьбой. Я сам от этого пострадал. После этих событий мне самому надо научиться себя контролировать, ты не понимаешь, что такое, когда невозможно отключить голову. Эти мрачные мысли, это убивающее давление мыслей.

– Может, без меня у тебя получится лучше. Вот здорово: у тебя мрачные мысли, а я должна из-за этого ненавидеть свою жизнь. Без меня ты прекрасно все контролировал, и жил, как хотел. Что у меня, карма, что ли? Я-то при чем тут? Я тоже хочу жить, а ты мне не даешь. В театр ты купил билеты, в Испанию тоже и многое прочее, да? Если бы я тебя в кино не таскала, вообще бы никуда не выходил из своей трехкомнатной конуры. Жизнь – тоска, я вижу, что тебе самому ничего этого не надо. Хоть что-нибудь бы придумал, чтоб медовый месяц скрасить, так нет: «Дай мне с папой побыть». Ты с ним всю жизнь и так будешь.

– В Мариинский пойдем на следующей неделе, я уже присмотрел билеты.

– Мне можно несколько лет обещать. Идите вдвоем. Не, с тобой на концерт не сходить – ты не любишь, попутешествовать не съездить – ты не любишь, людные места ты не любишь. Разные интересы, я хочу, чтобы мои интересы поддерживали. Ты нет. Я уеду на следующей неделе.

– Куда?

– Не знаю. Надеюсь, ты найдешь, куда мне можно уехать.

– Хорошо, найду.

– Как ты быстро все решаешь. Не хочешь – уезжай. Все вот так вот просто у тебя.

– Не говори ерунду. Не просто. Не хочу, чтобы ты страдала. Как когда-то страдала Анна.

– О, давай, вспомним еще твою бывшую жену. Может, ты к ней вернешься? Идиллия. Я думаю, она с радостью примет.

– Мне надоела эта чушь.

– Мне тоже. Страшная вещь – осознать все это сейчас.

Потом она подолгу собирала изуродованное долгим плачем лицо у зеркала. То оставалось таким же изможденным для нее и еще более милым для меня. Я не знал, почему они так реагируют на какие-то мелочи, что для меня не стоили ровным счетом ничего. Я не знал, почему женщины могут так страдать со мной. Иногда я даже начинал искать в себе того самого эгоиста, что испортил их жизнь, чьей единственной целью было размениваться ими и пользоваться. Размениваться до тех пор, когда мелочь эту можно будет отдать в добрые руки, кинуть какому-нибудь попрошайке в ладонь, пользоваться до тех пор, пока они не дойдут до того самого состояния б/у, когда они попадут под программу утилизации. Чем больше они пытались мне это внушить, тем меньше я им верил, тем больше отстранялся, обрастал корочкой противоречий. Таня, собрав силы, снова пришла в гостиную, где я уткнувший в экран, пытался в очередной раз отстраниться.

– Да какой ты мужчина, трахал меня четыре года, чтобы потом вот так выкинуть на улицу.

– Таня, никто тебя не выкидывает, ты сама все время норовишь уйти, во-первых, во-вторых, если ты все же соберешься, я позабочусь о твоем благоустройстве, сниму тебе квартиру.

Страницы: «« 12

Читать бесплатно другие книги:

Меня нельзя разделить между тремя братьями. Так считает моя стая, мои волки. Я вернулась из Москвы н...
В непростые времена важно не забывать обращаться к свету. Избавляться от лишнего и беречь то, что до...
Водоворот событий захлестывает Григория Быстрова и выносит его из тихой провинциальной гавани на опе...
Вы тоже мечтали собирать виноград? Волшебное слово "вендеммия"-музыка, налитые солнцем грозди, яркие...
Приглашение на свадьбу подруги оказалось для меня сущим проклятием. На первый взгляд, впереди меня ж...
«Ночь выдалась темная. Круглая луна пряталась за большими тучами, лишь изредка выглядывая и освещая ...