Тени черного волка Корецкий Данил
Кёниг развел руками.
– Рассказывать я не мастер. Вряд ли мой рассказ будет интересен. Настоящий интерес – это когда сам попробуешь найти зверя, идти по его следу и добыть, наконец! Если захотите, я приглашу вас на охоту и могу научить многим хитростям…
Клара настороженно замолчала.
Лестница отношений между мужчиной и женщиной в шестнадцатом веке имеет много ступеней. Начинается она самым невинным и незаметным для окружающих образом: с пристального взгляда кавалера и ответного жаркого взора поверх приопущенного веера; с будто бы случайно оброненного дамского платочка, который поднять и сделать своим амулетом – честь для мужчины; с непроизвольного прикосновения к платью возлюбленной, с тайного касания её руки и едва заметного ответного пожатия… Знаки становятся все более явными и недвусмысленными: стихи, подарки, письма, поцелуй ручки, щечки, первое свидание наедине… И на вершине этой лестницы во все времена – главное событие, имеющее вид откровенного первобытного бесстыдства, а потому требующее скрытности и запертых дверей: сброшенная одежда, быстрые нервные движения, взаимопроникновение дрожащей плоти, с силой трущаяся кожа, от которой, кажется, летят искры, естественные запахи, вздохи, стоны, сотрясение потных обнаженных тел…
Женщины, особенно опытные и искушенные, хорошо знают ступеньки на этой лестнице, хотя в разных эпохах и лестницы разной длины, и ступеней на них разное количество, и расстояния между ними заметно отличаются. Клара, конечно, не подозревала, какими будут взаимоотношения полов через несколько веков, ее системе координат не были известны приглашения в модный ресторан, на шикарный летний отдых, дорогой подарок или даже просто цинично-откровенные в своем бесстыдстве денежные купюры, которые приближали вершину лестницы! Все, что она знала, это незаметные взгляды, тайные прикосновения к одежде, или невзначай поправленная прядь волос, пристальное внимание, особенно со стороны мужчины, занимающего высокопоставленное положение…
И для Клары все было совершенно ясно: ожидающий у канцелярии начальник стражи, колбаса с охоты в гостинец, а теперь – подаренный заяц, проводы до дома и даже, даже! – приглашение на охоту! Это не просто знаки внимания, не просто ни к чему не обязывающие жесты – это уже не середина воображаемой лестницы и даже не верхняя треть… Если сравнивать с канонами двадцать первого века – это прямое приглашение в постель! Не потому, что там лестница короче: просто в ней меньше ступеней – иногда всего одна, и та движется в эскалаторе! И хотя о правилах обольщения будущих веков Клара ничего не знает, но в условностях своего времени разбирается прекрасно. И понимает, что Кёниг уже ведет ее в отдельную комнату, еще шаг, – и задвижка защелкнется изнутри… Надо сказать, это ее совершенно не пугало, а скорей будоражило и привлекало!
– Я подумаю над вашим предложением, – наконец пообещала она.
Полная луна была такой большой и висела над Альпами так низко, что, казалось, если взобраться на вершину горы, можно достать до неё рукой. Штефан и Маркус, как обычно, дежурили вместе. Стоя в наблюдательной башенке, они с удовольствием вдыхали свежий, полный пьянящих ароматов разнотравья воздух и любовались россыпью звёзд на небе.
– В такую ночь дежурить одно удовольствие, – сказал Маркус. – Не то что в грозу! Так и кажется, что гром ударит в тебя и испепелит на месте!
– Я был свидетелем такого случая, когда служил под знаменами герцога Брауншвейского, – кивнул Штефан. – Перед боем молния попала в конного рыцаря, убила коня, а его самого сожгла полностью. Только почерневшие доспехи, а внутри обугленные кости – и все! Говорят, железо притягивает небесный огонь…
– Но там же все были в латах! Почему именно этого беднягу поразил Господь?
– Не знаю. Но он был поединщиком и должен был драться с рыцарем противника один на один. Армия победителя занимает город без боя. Поединщики стояли перед своими шеренгами, подняв копья и ждали сигнала. Тут гром и разразил нашего…
– А что потом?
– Ничего. Мы отступили. Он оказался единственной потерей…
– Так это не случайность, – многозначительно сказал Маркус. – Это знак свыше. Значит, небеса выбрали не вас. А если бы начался бой, сам понимаешь, сколько бы полегло…
– Это точно! – кивнул Штефан. – Может, я и не стоял бы сейчас здесь с тобой…
Некоторое время они молчали, думая каждый о своём.
– А знаешь, – сказал Маркус. – Мне в детстве рассказывала бабушка, что если коснуться Луны рукой, то найдёшь в горах спрятанные там несметные богатства. Ты знал об этом?
– Нет, не знал. Да и не верю я в такие сказки. Если бы это была правда, то кто-нибудь уже сделал бы это и забрал клад. А если даже и правда, то как можно проверить, что клад ещё на месте и никто его не забрал?
– Он на месте! – уверенно ответил Маркус. – Видишь, что там на ней?
– Что?
– Ну как же, неужели не видишь?!
– Ничего нового не вижу, всё как всегда.
– Правильно. Но что там как всегда?
– Да не знаю я, пятна разные.
– Пятна, – снисходительно усмехнулся Маркус. – Это же фигуры! Видишь? Мужская и женская. Вот как раз они и пытались завладеть сокровищами. Сын одного князя влюбился в красивую, как сама Луна, простолюдинку…
– Стоп! Давай угадаю?! Она оказалась ведьмой. Так?
– Почему ведьмой? – удивился Маркус.
– Ну, просто ты сказал, что она была прекрасна, а говорят, что все ведьмы, когда они в обличии молодых, чертовски красивы. Вот посмотри на ведьм в Моосхаме!
– А то ты не знаешь, откуда там появляются красивые ведьмы! Это проделки князя Веллинсгаузена! И девок всех перепортил, и подати дерет непомерные, и от государевой казны скрывает… Про нашего господина фон Бауэрштейна никто ничего плохого не говорит, да продлит Господь его дни! Мы все им довольны. Не так разве?
– Так, так! – поспешно согласился Штефан. – Только все равно меньше болтай языком, если не хочешь, чтобы он у тебя болтался с крепостной стены! Небось про подати и государеву казну опять от Харди Хитрого слышал?
– Не только. Об этом все говорят. И в ихней деревне, и даже в нашей. Да и не такой Харди враль, как ты думаешь… Он что скажет, то потом и подтверждается…
– Сплетни все это, болтовня. Кто там считал и проверял эти подати? Или что – как красивая баба, так обязательно ведьма? Видел, у нас в замке какая поселилась, Клара Майер? Она что, тоже ведьма?
Маркус покачал головой.
– Она непохожа. Хотя, кто знает… Кастелян и Кёниг с нее глаз не сводят, словно приворожила!
– Она добрая, участливая. Мою Эмму пирогом угощала, и подметальщицей, шутом не побрезговала – всех за стол посадила! Такие ведьмы не бывают, у них душа змеиная!
– Да я и не говорю про нее ничего. Только шут-то пропал неизвестно куда!
– Мало ли куда кто пропадает… Ладно, хватит толочь в ступе одно и то же, рассказывай уже дальше про Луну!
– Я и говорю: та, что на Луне, не ведьма!
– А как же тогда она там оказалась?
– Ну, так ты слушай дальше! Им же князь, отец жениха, согласия на женитьбу не дал… И решил тогда тот юноша дотянуться до Луны и завладеть сокровищем, чтобы можно было без согласия семьи жениться, уехать и безбедно жить. Оседлал он коня такой вот ночью, как сегодня, и поскакал в горы. А перед этим заехал к любимой, сказал ей, жди, мол, скоро заберу тебя. Только девушка не послушалась, тоже села на коня и поскакала вслед за ним.
– Где она коня-то взяла? – спросил Штефан.
– Откуда я знаю?! Не перебивай!
– Ладно, рассказывай!
– Ну вот, прискакали они на гору, взялись за руки, дотянулись до Луны… А она их к себе и притянула. И теперь они там живут, и все на них смотрят, особенно в полнолуние, как сейчас. А клад так и остался в горах. Скорей всего, в Серых скалах, под охраной дракона…
Маркус замолк, и с минуту они молча смотрели на Луну.
– Я не понял, – задумчиво произнёс после паузы Штефан. – Получается, их мечта быть вместе сбылась и они там счастливы, хоть и не получили сокровища? Или они там страдают, потому что не могут вернуться?
– А кто их знает?! – пожал плечами Маркус. – Бабушка этого не сказала, а я тогда об этом и не думал, главное же, что сокровища остались в горах и можно их найти.
– Ну, может, кто-то и найдёт, – согласился Штефан. – Только ему придется сразиться с драконом!
– Нет, это без меня! Сожрет или в камень превратит, и зачем тогда мне этот клад?
– Ты прав, тогда незачем, – кивнул Штефан. – А про Харди Хитрого почему ты говоришь так уверенно, что он не враль?
– Потому что тот волк опять появился. Причем средь бела дня! Огромный зверь с чёрной шерстью. И ни на кого внимания не обращал. Лежал на пригорке, знаешь, где сосна растет? До замка метров сто, не больше… По дороге люди ехали, собаки со всей округи собрались, лаяли на него, правда, издали, близко подходить боялись… А он лежал спокойно и по-хозяйски осматривался, совсем как человек! Хитрый и кричал ему, и даже алебардой об алебарду стучал, чтобы прогнать, они же звуков оружия опасаются… А этот ничего не боится: лежит себе и ухом не ведёт!
– А кроме Харди это кто еще видел? – недоверчиво спросил Штефан.
– Да почти вся дневная смена: и Дитмар, и Конрад, да и Кёниг потом подошел, он тоже видел… И повара к воротам вышли, и каретники…
– Ничего себе! – покрутил головой Штефан.
– Это еще не все, ты дослушай! Хитрый в него из арбалета три раза выстрелил. А не попал ни разу! Причём зверь даже не сделал попытки убежать! Как лежал, так и остался, только задрал голову, раскрыл красную пасть и подвывал как-то странно… Хитрый клялся, что он так смеялся!
– Ай, – отмахнулся Штефан. – Все знают, какой этот Хитрый выдумщик, а ты ему веришь…
– Может, Хитрый и выдумщик, но стрелок он хороший. Люди видели, как он стрелял, а потом нашли стрелы – одна в основании пригорка торчала, вторая в сосну воткнулась на высоте метра два, а третья вообще в сторону улетела, ее еле с собакой отыскали!
– Ну и что?!
– Да то! У хорошего стрелка стрелы кучно ложатся, а не летят во все стороны! Все говорят, что это не простой волк, а оборотень, вот он их и разбросал вокруг себя. Потому и смеялся!
– Пока сам не увижу, не поверю! – заявил Штефан.
– Дело твоё, верить или нет, а только так всё и было. И тому есть много свидетелей! Да ты сам походи днем вокруг замка, этот пригорок посторожи. Хитрый говорит, что он каждый день там бродит, обязательно встретишь!
– Прямо мечтаю, – буркнул Штефан. – Ладно, хватит болтать, пора на обход идти! Кёниг на днях ругался: прознал, что ночная смена часто с вышки не спускается, грозил, кого поймает, под замок посадит на хлеб и воду! Говорил, что сам будет нам ловушки устраивать, так что смотри, надо нам лицом в грязь не ударить!
– Я и не привык лицом в грязь! – буркнул Маркус и, вдев ногу в арбалетное стремя, двумя руками с трудом натянул скрученную из пучка бычьих жил тетиву. Потом вставил и закрепил болт – толстую, тяжелую стрелу, короче, чем обычная.
– Слышь, Штефан, а ты видел, как такой болт с двухсот шагов пробивает миланский доспех? – спросил он, переводя дыхание.
– Не видел. И никто из ребят не видел. Думаю, это сказки – ни одна стрела не пробьет железо. А если придумают такие стрелы, которые пробивают, то все доспехи надо будет выкинуть!
– Ну, тогда конечно – зачем они нужны? Только тяжесть на себе носить?
Стражники спустились по винтовой лестнице, зажгли факелы и отправились в ночной обход, думая о неведомых сюрпризах, которые приготовил им начальник стражи.
Ни в одном из домов и башен свет уже не горел. Даже окно кастеляна, который любил засиживаться допоздна и мог себе позволить жечь дорогие восковые свечи, уже зияло чёрным квадратом на третьем этаже белёсой в свете луны каменной стены. Окна же нижних этажей были плотно закрыты прочными ставнями. Башни и стены отбрасывали черные тени, не пропуская лунный свет. Везде темно и тихо, улицы были пустынны, как и положено: без дела шляться ночью опасно даже во дворе замка. Лишь шарканье деревянных подошв Штефана и Маркуса об отполированный множеством ног и копыт чёрный булыжник нарушал эту тишину. Пляшущий по стенам свет факелов они обязательно направляли во все темные углы и подозрительные закоулки.
– Слышь, а что, если Кёниг поджидает нас в таком углу? – спросил Штефан. – И вдруг как выскочит с криком! Или просто окажется с тобой лицом к лицу и будет смотреть прямо в глаза? Так ведь и обмочиться недолго!
– Мы тут не для того ходим, чтобы в штаны лить! Наша задача сторожить, а неизвестного задержать или убить!
– Кёнига убить? Ты в своем уме?!
– Раз он так рискует, то должен быть к этому готов. Если столкнемся с кем-то в темном углу, то я вначале пущу в него болт, а потом буду разбираться – кто это…
– Ну, с разбойником-то ясно, – не очень убежденно произнес Штефан. – А с начальником стражи? Хочешь, чтобы тебя повесили?
– Не хочу. И чтобы он меня проткнул своим мечом – тоже не хочу… Постой, а что это?
Маркус приблизил факел к мостовой, и неверные отблески желто-красного огня высветили цепочку крупных следов, оставленных чьими-то выпачканными грязью лапами.
– Собачьи?
– Нет, слишком большие для собаки…
– Неужели волк?!
– Откуда бы он взялся? Мы закрыли ворота и уже проходили здесь два раза, все было чисто…
В накатившем напряжении, пригнувшись и выставив вперед алебарду и арбалет, стражники медленно двинулись по следам. Неспешно продвигаясь по узкой улочке в глубь двора, они дошли до донжона – самой высокой башни, рассчитанной на то, чтобы в ней укрылись князь и его приближенные, если враг захватит замок. Внутри донжона располагался главный колодец и склады продовольствия, а вход в него был с верхнего этажа по деревянному мостику, который можно было сжечь, отрезав путь врагу, и ждать подмоги.
– Хотел бы сидеть в этой башне, когда кругом враги? – спросил Штефан. – Тут нужно стальные нервы иметь…
– Ты не о том думаешь, – зло процедил Маркус. – Смотри лучше по сторонам!
– Да смотрю я, смотрю!
Так же соблюдая осторожность, они двинулись дальше, прошли почти до самой крепостной стены, свернули на параллельную улочку и пошли в обратном направлении, в сторону главных ворот. Луна выплыла из-за донжона и осветила мостовую: следов на ней больше не было!
– Я понял! – облегченно вздохнул Штефан. – Это штучки Кёнига! Он приказал проложить эти дурацкие следы, а сейчас вместе со своими остолопами наблюдает за нами сверху из какой-нибудь башни!
– А может, грязь просто стерлась, и теперь лапы не оставляют отпечатков, – заметил осторожный Маркус.
– Всяко может быть, – недовольно буркнул Штефан. – Он не любил усложнений.
Луна стояла прямо над ними, и настроение улучшилось даже у Маркуса. Ведь верить в хорошее легче и приятней, чем в плохое.
– Или действительно это Кёниг нас проверяет? – он уже был готов согласиться с напарником в более простом и удобном объяснении.
– Конечно! Чего тут придумывать?!
Справа тянулась конюшня, сквозь щели в воротах пахнуло теплом, навозом и сеном, а почувствовавшие присутствие человека лошади зафыркали и нетерпеливо затоптались в ожидании хозяина, который обязательно принесет угощенье.
– Если бы волк тут был, представляешь, какой бы переполох устроили лошади? – спросил Штефан. – Да и собаки бы какой вой и лай подняли?
– Собак на ночь стараются выгнать из замка, хотя некоторые успевают спрятаться, – сказал Маркус. – Но вообще-то ты, наверное, прав! Животные бы взбесились от волчьего духа и устроили та-ра-рам!
За конюшней улица расширялась и переходила в небольшую площадь, на которой стояла чёрная карета с нарисованными на дверцах белыми цветками эдельвейса.
– А это еще что? – удивился Штефан.
– Экипаж итальянского вельможи, он остался ночевать: колесо разболталось, – пояснил Маркус. – Завтра каретник починит.
– Ну, это не наше дело…
– И то правда…
Неожиданно под каретой зашевелилось что-то большое. В густой тени ничего разобрать было нельзя. Стражники решили, что это пришел в себя какой-то заснувший с вечера пьяница.
– А ну, вылазь, живо! – грозно рявкнул Штефан и, пригнувшись, сунул в темноту древко алебарды. Трудно сказать, что произошло раньше: увидел ли он нечеловеческие глаза, горящие злым зеленым огнем, или услышал рев потревоженного зверя.
– Осторожно! – уронив факел, Штефан отпрыгнул назад.
– Кто здесь?! – отшатнулся и Маркус, вскидывая арбалет. Его факел тоже, разбрызгивая огненные искры, упал на мостовую.
Вместо ответа прямо на них выскочил из непроглядного мрака огромный клок черноты! Волк!! Чуть не сбив Штефана с ног, он сиганул вправо и в призрачном свете луны помчался по ведущей к воротам улице.
Маркус прицелился, беря с упреждением – чуть выше ушей.
– Дзы-ы-н-н! – грубо ударила тетива.
– Фьюить! – стремительно вылетела стрела. Она должна была вонзиться зверю в хребет, в районе шеи. Но пролетела выше и попала в мостовую, выбила из камня сноп искр, отлетела в сторону, еще дрожа, воткнулась в ставню дома, но, потеряв последние силы, замерла, нелепо белея оперением в мирной ночи замка.
– Где он?! – закричал Штефан.
Улица была пуста – волк исчез…
– Только что был! – воскликнул Маркус. – Ты видел?!
– Да не видел я ничего! Только что был здесь… и вдруг пропал!
– Вы чего по окнам стреляете, стекло разбили! – раздался недовольный крик.
Дверь дома, в который попала стрела, приоткрылась, и в проёме появилась рыжая голова высокого худого парня. Это был Мориц – помощник кастеляна. В руках он держал внушительного вида самодельную дубину с налобком на конце.
– Пьяные, что ли?! Орете, как на войне, людям спать не даёте… А еще стражники! Хотите, чтобы я господину Вагнеру пожаловался?
– Не скандаль, Мориц, здесь был волк! – ответил Маркус. – Я в него и стрелял!
– Какой ещё волк? – вроде не поверил рыжий, но опасливо осмотрелся по сторонам. – Настоящий?
– Самый настоящий! – подтвердил Штефан и добавил страху:
– Огромный чёрный волк, оборотень!
– Тогда хватит болтать, найдите его и убейте! – явно копируя своего хозяина, распорядился Мориц, быстро спрятался обратно, захлопнул за собой дверь и с лязгом задвинул засов.
– Не повезло нам нарваться на этого рыжего паникёра! Завтра весь замок и окрестности будут знать про волка! – угрюмо сказал Штефан. – И кастелян Вагнер, и офицер Кёниг, и сам Господин! И если мы не убьем этого проклятого зверя, то нам не поздоровится!
Стражники тщательно проверили ворота – они оказались заперты, как и положено. Потом несколько раз обошли замок, добросовестно заглядывая во все закоулки. Волка нигде не было. На всякий случай осмотрели стены – не остались ли на них следы грязи с лап? Нет, не остались.
Светало, дежурство подходило к концу, но сегодня их это не радовало.
– Но как-то же он сюда пробрался? – рассуждал Маркус. – И куда-то делся? А стены высокие, не перепрыгнешь… Да и стрелял я прицельно, метров с десяти, а промазал… Непонятно!
– Ну что, теперь поверил, что Хитрый не врал? – спросил Штефан. – Что волк этот не простой?
– Теперь верю, – кивнул напарник. – Точно оборотень! Только…
– Что «только»?
– А то, что раньше у нас такого не было, чтобы по замку оборотни шастали! И вдруг стало! Может, простое совпадение? Только не верю я в простые совпадения с непростыми волками!
– Да говори ты по-человечески! – обозлился Штефан. – Какое совпадение?!
– Вспомни, о чем мы на вышке говорили? Про эту, новенькую, красивую… Как она появилась, так и черный волк в замке объявился… Что ты на это скажешь?
– Не знаю.
– Вот и я не знаю!
На следующий день Мориц растрезвонил о ночных событиях, о волке-оборотне, которого он, якобы, лично видел. Каждый раз, повторяя свой рассказ, он добавлял новые, всё более страшные подробности: как вставала дыбом на волке шерсть, как горели его глаза, как он злобно скалился и рычал, как внезапно пропал, словно растворился в воздухе… А ещё через пару дней пугающие слухи охватили не только деревню, но и ближайшие окрестности.
Штефан и Маркус за нерадивость отсидели пять дней в холодном сарае, получая через день кусок хлеба и кружку воды. Тем временем вся дворцовая стража целыми днями искала логово волка. И нашла. Точнее, нашли Кох и Дитмар, и не оборотня, а другую пропажу… И не далеко, а совсем рядом – в заиленном рву под мостом, который поднимается при осаде, отрезая вход и укрепляя ворота. Неизвестно зачем, Кох заглянул под бревенчатый настил, увидел среди кувшинок и не успевшего затянуться зеленого слоя ряски длинный темный предмет и тут же позвал напарника. Они зацепили непонятный предмет алебардами и вытащили на берег.
Это был пропавший Карл-Колокольчик. Вопреки предположениям, он не отправился без спросу к родителям, не сбежал неизвестно куда и не исчез бесследно. Бедный шут оказался в болоте под подъемным мостом замка Маутендорф, заколотый рыцарским кинжалом прямо в сердце. Тип орудия убийства определил Раймунд Кёниг. Он же сказал, что, судя по точности единственного удара, убийца профессионально владеет оружием. А Кёнигу в таких делах можно верить…
Глава 3. Охота на козерога
Заяц, фаршированный куропатками, томленый в красном вине и зажаренный на углях, был выше всяких похвал. Но наслаждались им только счетовод Клара, писарь Эмма и новые помощники счетовода – по таможне увалень Бартольд и по общим вопросам – стремительно взлетевшая из подметальщиц Грета. К сожалению Клары, Раймунд Кёниг на обед не пришёл. Начальник стражи зашёл позже, перед окончанием рабочего дня.
– Извините меня, – пояснил он, щелкнув шпорами. – Непонятная история: князь объявил внезапную проверку боеготовности стражи! А самое удивительное, что эту идею ему подал управляющий Вагнер! Но ведь управляющий никогда не лез в мои дела! Удивительно!
– Действительно странно, – согласилась Клара, хотя она тут же просчитала ситуацию: ревнующий Вагнер прознал про совместный обед и лишил соперника возможности его посетить! Ничего удивительного и странного она тут не увидела. Но задумалась о дальнейших последствиях складывающегося треугольника.
По должности Вагнер выше Кёнига, но по силовым возможностям и значимости для безопасности замка начальник стражи важнее. То есть, практически они равны. Но если два крупных чиновника начнут бодаться между собой, то ничего хорошего из этого не получится. И в первую очередь для нее самой: ее ждет судьба веточки, случайно попавшей между мельничных жерновов… Если, конечно, она ничего не придумает… Но ситуаций, когда она не придумывала выхода из самых сложных положений, в ее жизни еще не было!
Кёниг вновь проводил ее до дома.
– Госпожа Майер, я собираюсь на охоту и повторяю вам свое приглашение, – сказал он уже у дверей.
– Что ж… Если вы найдете для меня дамское седло и хорошую лошадь…
– У вас будет лучшая лошадь и лучшее седло во всём Зальцбургерленде! – окрыленно воскликнул начальник стражи.
И вот желанный день наступил: рано утром через главные ворота замка выехала живописная процессия. Клара в коричневом платье восседала боком на белом коне, у Раймунда конь был чёрной масти, в некотором отдалении за ними держались четверо конных слуг. Еще несколько слуг ехали в закрытой повозке, загруженной всем, что должно обеспечить успех охоты и комфорт дамы, само участие которой в таком мероприятии было большой редкостью.
Ехали они долго. По мере продвижения вверх растительность становилась реже, а склон каменистее. Один раз сверху с шумом обрушился камнепад, и валун, размером с лошадиную голову, пролетел буквально в нескольких метрах от охотников. Лошади всё чаще стали спотыкаться, в конце концов всадникам пришлось спешиться и вести их под уздцы.
Впереди выросшая каким-то чудом на покрытой мхом скале одинокая сосна раскачивалась от ветра. Влажность была такая, что притороченная к седлу Кёнига сумка покрылась мельчайшими каплями росы, а от разгоряченных лошадей шёл пар. Переваливаясь через вершину, будто молочная река, сплошным потоком медленно ползли вниз облака, клубясь и обволакивая всё большее и большее пространство. Вскоре и сосна на скале оказалась наполовину скрыта белой пеленой.
– Погода портится, – сказал Кёниг. – До козерогов, видно, не добраться. Ну, ничего, ниже должны быть серны…
– Я не привыкла отказываться от своей цели! – возразила Клара. – Вот ваши козероги!
Она показала рукой куда-то вправо и вверх.
Подивившись остроте ее зрения, Кёниг посмотрел в указанном направлении и действительно рассмотрел на значительном расстоянии небольшое стадо козерогов, почти сливающихся с окружающим ландшафтом.
– Молодец, госпожа Майер! – Кёниг махнул рукой старшему слуге. – Ганс, возьми людей, обойдите дичь и не дайте уйти в горы! Гоните на нас, а мы разойдемся по флангам. Госпожа Майер, вы доберетесь до того остроконечного камня? Или мне пойти с вами и помочь?
– Конечно доберусь!
– Позвольте, я взведу вам арбалет…
– Спасибо, справлюсь, – рычагом «козья нога» Клара ловко натянула тетиву, наложила и закрепила стрелу.
Кёниг только удивленно развел руками, но попытался дать последнее напутствие:
– Цельтесь так, чтоб животное было видно в эту щель…
– Разберусь! – азартно зажав еще две стрелы в зубах, Клара быстро и ловко, словно снежный барс, полезла вверх по покрытому тонким слоем льда скальному склону. Иногда она оскальзывалась и упиралась рукой в камни, но арбалет держала профессионально: бережно и стрелой постоянно в сторону цели.
Завороженно глядя вслед гибкой фигурке, Кёниг заметил, что подошвы её обуви подбиты гранёными гвоздями, точно так же, как и его охотничьи ботинки.
«Она мало похожа на избалованных красавиц, – подумал он, тоже карабкаясь вверх. – Как будто всю жизнь охотится в горах… Удивительная женщина!»
Выбравшись на позицию, он осмотрелся. Клара уже добралась до своего ориентира, опустилась на колено и изготовилась к стрельбе, грамотно уперев локоть в колено, чтобы не держать арбалет на весу и повысить точность прицела.
Загонщики делали свое дело, и стадо козерогов постепенно спускалось в их направлении. Кёниг прикинул, что они выйдут ближе к женщине. Но стрелять ей придется снизу вверх, при этом обычно неопытные охотники завышают прицел, не зная, что стрела и без того летит выше. И промахиваются! А он не предупредил Клару об этом… Значит, надо подстраховать ее своим выстрелом, чтобы не остаться без добычи, а то слава удачливого добытчика улетит туда же, куда и пролетевшая мимо цели стрела!
Но валуны и клочья спустившегося вниз тумана мешали прицелиться. У Клары позиция была лучше, и она выстрелила первой. Звон тетивы и свист стрелы спугнули чутких животных, козероги шумно рванули в стороны, но самый крупный, сделав несколько шагов, упал и покатился вниз, ударяясь о камни и отскакивая от них, как пружина. Вверху поочерёдно мелькали то еще бегущие сильные ноги, то большие, немного изогнутые назад ребристые рога. Пролетев так метров двадцать, туша застряла в узкой расщелине неподалеку от Клары.
– Есть! – азартно воскликнула она, легко потрясая увесистым арбалетом.
Козероги разбежались, только большие и маленькие камни продолжали катиться и сыпаться вниз, глухо стукаясь и громко щелкая друг о друга. Сравнительно безобидная каменная осыпь в любой момент могла превратиться в камнепад, разрушающий все на своем пути, но Клара не обращала на это внимания.
– Поберегись! – запыхавшийся Кёниг подбежал к ней и, прикрыв своим телом, повалил за остроконечный обломок скалы.
– Ты цела? Не ушиблась?
– Нет, наоборот, пока мне все нравится. Но вы уже можете с меня встать.
Азарт быстро прошёл, она снова была спокойна.
– Извините! – Кёниг вскочил и помог ей подняться. – Но как вам удалось попасть? С такого расстояния, да еще снизу вверх… Это очень сложный выстрел! Тем не менее стрела попала в шею!
– Не знаю, так получилось. А мы будем обедать? Я проголодалась.
– Да, и очень скоро, – Кёниг показал на слуг, которые, оскальзываясь на камнях, тащили тяжелую тушу, подвешенную за связанные ноги к прочному шесту.
Они спустились вниз, где уже был разбит лагерь и горел жаркий костер.
Клара продрогла и устроилась ближе к огню. Ганс с несколькими помощниками сноровисто разделывали добычу. Через несколько минут свежее мясо жарилось над угольями, с шипением стрелявшими искрами, когда на них капал жир. Кёниг внимательно, испытующе рассматривал спутницу.
– Что-то не так? – поинтересовалась она.
– Не знаю, – пожал плечами офицер. – Я часто хожу на охоту с Дитмаром и сегодня не заметил никакой разницы…
– Между мной и Дитмаром? – засмеялась Клара.
– Ну, не в том смысле, – слегка смутился начальник стражи. – Между вами как охотниками. Женщина-счетовод такой же опытный охотник, как мой солдат! Вы не уступаете ему в выносливости, зоркости, целеустремленности, умении владеть оружием… А стреляете, может быть, даже лучше него! И мне это кажется очень странным!
– Не забывайте, что я была женой рыцаря…
– Да, у нас много рыцарей, и у большинства есть жены, но они не обладают такими качествами… А кстати, на каком турнире погиб ваш муж? Что с ним случилось? Я закончил «Рыцарскую академию» в Вене и изучал историю рыцарских поединков…
– Год назад, в Энсе, – печально сказала Клара. – Копье сломалось, и острый обломок древка вошел в глазницу шлема…
– Удивительное совпадение! – воскликнул Кёниг. – Точно так когда-то погиб король Генрих II на турнире в Париже… А этого случая в Энсе совершенно не помню! Впрочем, уже три года я живу в Маутендорфе, а столичные новости сюда не доходят…
– Я бы желала, чтобы этого несчастного случая вообще не было… И такое королевское совпадение не уменьшает моего горя!
– Конечно, конечно, – сочувственно покивал Кёниг. – А из какого рода происходил ваш муж? Я не помню фамилии Майер в рыцарских сословиях…
– Вы и не можете ее помнить – это фамилия моего отца, он был лекарем. А Конрад происходил из нижней ветви Лотарингской династии… Надеюсь, мне не придется вам объяснять, почему я осталась на девичьей фамилии?
Теперь Клара отвечала ему пристальным, изучающим взглядом. Так рыцари на турнире, ощетинившись копьями, смотрят друг на друга перед тем, как пустить вперед коней. Несколько мгновений – и будет ясно, кто победил, а кто повержен, а пока это знает только Господь Бог. Правда, соперничающие рыцари смотрят сквозь узкие щели шлемов, а лица мужчины и женщины открыты, и на них играют красноватые отблески костра. К тому же они могут заглядывать в глаза друг друга, которые гораздо выразительнее, чем черные щели враждебных шлемов. Но в глазах Кёнига читалось подозрение, и Кларе это не нравилось.
– Думаю, что вы скоро поймете, чем я отличаюсь от других женщин, – наконец, сказала она. – А тем более, чем я отличаюсь от Дитмара!
В ее голосе достаточно откровенно звучало обещание. Подозрение растворилось в других чувствах, и Кёниг первым опустил взгляд.
– А насчет моей супружеской жизни и семейных событиях мы, возможно, еще будем иметь возможность поговорить…
– Надеюсь, – кивнул Кёниг.
Слуги подали жареное мясо и разлили по кубкам вино из бурдюка. Охотники жадно набросились на еду, запивая жесткое мясо вином. Голод был утолен быстро. Стало смеркаться, усталость брала свое.
– Даме постелено в повозке, – дипломатично доложил Ганс. – Надеюсь, ей будет удобно, тепло и даже дождь не помешает!
– Хорошо! – кивнул начальник стражи. – Расставь посты по периметру и организуй смену дежурств. А я посижу у костра…
Но уже через полчаса он оказался в затянутой тентом повозке. Это была вершина лестницы, которые ничем не отличаются друг от друга в любых временах и странах, та самая отдельная комната, только вместо задвижки – завязывающиеся веревки и вооруженная охрана по периметру.
Клара встретила его жарким поцелуем и обвила руками и ногами, как лианы обвивают крепкое дерево. Чертыхаясь, Раймунд принялся распаковывать женщину, путаясь в многочисленных крючках, тесемках и шнурках. Терпения у него хватило ненадолго, он выхватил кинжал и вмиг разрезал шнуровку.
– Вот, так всегда! – притворно вздохнула Клара. – Куда вы все торопитесь? Хорошо, что я захватила запасные тесемки…
– Хорошо, что ты такая предусмотрительная! – сказал Кёниг, и в голосе прозвучала легкая издёвка. А может, Кларе это показалось: в такие моменты не до анализа нюансов.
На обратном пути Клара почти всю дорогу дремала в повозке, но въехала в замок так же, как выезжала – верхом. Процессия охотников привлекла внимание: зеваки выстроились вдоль улиц, улыбались и оживленно что-то обсуждали, рассматривая сидящую в дамском седле красивую женщину, молодцевато гарцевавшего рядом начальника стражи, довольных и сытых слуг, а главное – их внушительный трофей: крупного козерога с отрубленной задней ногой.
Иозеф Вагнер, заложив руки за спину, тоже смотрел из окна, но вид у него был мрачный и суровый. Он не радовался удачной охоте, не интересовался добычей, а, цепко вглядываясь в лица главных участников, пытался прочитать на них тайну прошедшей ночи. Радостное возбуждение Кёнига и деланное безразличие Клары не успокаивали душу, а, наоборот, укрепляли его худшие подозрения. И это больно ранило каменное сердце кастеляна – могущественный управляющий должен был признаться самому себе, что он влюбился в эту женщину и ревнует ее, чего раньше никогда с ним не случалось. Но каков плут Раймунд Кёниг! Правда, у него высокие покровители в Вене и князь Бауэрштейн к нему благоволит…
Вернувшись за стол, он с силой ударил кулаком по столешнице и хотел было немедленно вызвать нового счетовода под свои светлые очи под предлогом её отсутствия, но вовремя сдержался, вспомнив, что сам отпустил её на несколько дней. Правда, она не рассказывала о том, как намерена провести свободные дни, но это не повод предъявлять ей претензии. Тем более, что она умная женщина и поймет, что им руководит не служебное рвение, а обычная ревность, и значит, его авторитет в ее глазах упадет… С другой стороны, если ничего не делать, то молодой и энергичный начальник стражи вскоре поведет красавицу под венец, а ему останется только злиться и жалеть об упущенных возможностях… Вагнер заперся, никого не принимал и думал, как лучше ему поступить. И к вечеру ему пришла в голову хорошая, на первый взгляд, мысль.
Клара целый день спала, а к вечеру выспалась и от нечего делать смотрела в окно на пустынную улицу, думая, что так придется провести всю бессонную ночь. Занять себя было решительно нечем, и она приготовилась скучать, размышляя о своем будущем.
Читать бесплатно другие книги:
