Одержимость Беса Богда Ксения

Глава 9

Леська как-то неуверенно елозит по дивану и отводит взгляд. Мне это не нравится. Внутренний голос вопит, что сейчас будет вранье.

– Да нормально все прошло, Санек. Все оторвались на славу и разъехались кто куда. Я домой поехала, правда, на утро больше половины не помнила. А так, главное, что я была дома, – звонкий смех подруги разносится по небольшому помещению.

Я закусываю губу. Между нами повисает несвойственная тишина. Значит, разговор с Гордеем у подруги из памяти вылетел. Или она делает вид, что не помнит?

– Ну и как он? – многозначительно смотрит на меня Леся.– Ты рассталась-таки со своим маленьким недостатком?

– Лесь, – щеки опаляет жаром, – я не хочу это обсуждать.

Всматриваюсь в толпу за стеклом. Не знаю, за что подруга так любит это место. Но она с завидной регулярностью таскается именно сюда и меня еще таскает.

– Может, потанцуем? – Леся неотрывно смотрит на танцпол.

Лесь, а ты не помнишь как нас в кабинку привели где было два мужика, делаю ещё один заход, и внимательно смотрю в глаза подруге.

К-к-к-какие мужики? – заикается она и опускает глаза.

Понимает прекрасно о чем я. Правда больно жалит в самое сердце.

То есть не помнишь? – мой голос срывается, и я снова делаю глоток.

Боюсь разреветься от того, что сейчас самая близкая подруга мне врет.

Сань, в глазах Леси появляется виноватое выражение, я же не могла предположить, что это твой муж будущий. Думала, смогу урвать такого мужика.

Отсосав на глазах у других, Лесь. Ты сейчас серьезно? – срываюсь на крик и утираю скатившуюся слезу.

Сань, ну прости меня, по щекам Леси катятся слезы. Но они меня больше не трогают.

Я не могу простить всего две вещи от близких: ложь и предательство. Сердце сковывает льдом.

Я пойду, Лесь. Всего хорошего тебе, встаю на непослушные ноги и плетусь на выход.

Подруга меня не останавливает и я этому рада. Протискиваюсь сквозь толпу, отмахиваясь от рук, которые пытаются ухватить меня и затянуть в танцы.

Неожиданно кто-то хватает меня за запястье и тащит в сторону выхода. Упираюсь каблуками, но гладкая поверхность пола не дает притормозить. Вижу перед глазами мощную спину, и внутри все обмирает.

Что он здесь делает?

Оглядываюсь в поисках подруги, но Леся как сквозь землю провалилась. Шиплю сквозь зубы ругательство. Какого черта, когда она нужна, ее нет?

Не успеваю что-то придумать, как меня закидывают на заднее сиденье и блокируют двери. Гордей садится за руль, и машина моментально срывается с места. Он набирает бешеную скорость, и я вжимаюсь от страха в спинку.

Лавирует между машинами, вызывая внутреннюю дрожь. Вижу в зеркале, как горят яростью его глаза, и сердце ухает вниз.

Он меня убьет. По глазам вижу, как он с трудом сдерживает себя, чтобы не вытрясти из меня душу.

За рекордное время подлетаем к дому.

– Сука, я же тебе сказал, чтоб ты забыла про своих трахальщиков и тусовки. Ты не поняла, что ли?

Меня вырывают из машины, и я едва не приземляюсь на задницу рядом с машиной. Хватаю воздух ртом не в силах сказать и слово. Он сжимает мои волосы в кулаке и тащит меня чуть ли не на буксире в дом. Я упираюсь каблуками, но он намного сильнее, каблук ломается под таким натиском. Не рискую пикнуть, боюсь, что будет хуже.

Меня закидывают в коридор, и звук закрываемой двери разрывает темноту.

– Ты теперь мне принадлежишь. Ты этого еще не усекла? Или хочешь, чтоб я твоего папашу по миру пустил?

Глаза горят бешенством, и я вижу это даже в темноте. Его голос похож на рычание дикого животного.

Тело сотрясает дрожь. Я не имею представления, на что способен мой муж.

– Поняла, – непослушными губами выдавливаю единственно правильное слово.

Меня вжимают в стену и зарываются носом в волосы.

– Еще раз ослушаешься – и пожалеешь. Я теперь твой хозяин. И мне похуй на твоего папашу. Усекла? – он больно сжимает волосы и оттягивает голову назад.

Оголяет шею, и я ощущаю, как по спине ползут мурашки.

– Д-д-да, – шепчу в воздух.

Сердце грохочет под ребрами. Мне не хватает воздуха. И в этот момент я четко понимаю, что ему действительно все равно. На отца. На деньги отца. На всех.

Проводит носом по шее, заставляя сжаться от ужаса. Сжимает до боли бедро, закидывая мою ногу себе на талию. Огромный стояк упирается в развилку бедер, и я всхлипываю.

Да он меня разорвет на части!

– Гордей, не надо, – скулю я, пытаясь воззвать к его совести.

Если она у него вообще есть. Его глаза проясняются, и он окидывает меня голодным взглядом. Морщится, словно увидел что-то неприятное.

– Косметику смой, а то как проститутка дешевая!

Меня отталкивают от себя как что-то грязное. И муж вылетает за дверь.

Его слова бьют наотмашь. Отдаются болью в груди. Ноги подгибаются, утаскивая меня на пол.

Нервно глотаю слезы. Первым порывом становится позвонить отцу. Но это ничего не даст. Отец четко дал понять, что слишком много поставлено на кон. И теперь я просто безвольная жена. Приставка к всемогущему Бесу.

Слезы текут по лицу, размазываю ту самую косметику.

– Сука, – слышу громкий рык, и грохот что-то со стороны кабинета мужа.

Вскакиваю на ноги и мчусь в комнату с одним желанием: спрятаться. Но не успеваю захлопнуть дверь, как она отлетает и чуть ли не разлетается в щепки, ударяясь о стену.

Я замираю в ужасе, когда дверной проем заслоняет фигура мужа. Звериный рев вспарывает внутренности, опаляя тело страхом.

Гордей

До последнего верю, что смогу устоять перед соблазном в виде куклы. Даже сваливаю в кабинет, чтобы не видеть этих глаз.

Дрожит в моих руках, словно целка. Глаза застилает красная пелена бешенства, стоит только вспомнить ее всхлипы. Словно я зверь, который готов заживо сожрать.

Хотя рядом с ней я становлюсь ненормальный. Эта ведьма что-то творит с разумом, проникает в кровь словно яд.

Швыряю кресло в сторону. Громкий грохот прорезает слух и заставляет встряхнуться. В штанах пульсирует член. Стою перед столом, сжимая кулаки до боли. Но в этот раз боль нихрена не отрезвляет. Она долбит по нервам и напоминает о том, что в этом доме девчонка, которую я хочу до одури.

Из груди вырывается очередной рык. Преодолеваю расстояние до ее комнаты за секунды и вижу, как кукла уже собирается захлопнуть дверь перед носом.

Слышит, как отлетевшая дверь ударяется о стену, и поворачивается на шум. Ее глаза распахиваются, утаскивая меня в мой персональный ад.

Сука…Нахрена я на ней женился? Это же невозможно. Желание застилает здравый смысл так, что я забываю, кто она такая.

Ни с одной бабой такого не было, а тут эта девка как дурь какая-то. Лишает рассудка.

Сметаю ее с места и вжимаю в стену. В крови уже бурлит адреналин. Одно желание: разорвать в клочья ее шмотки и вдалбливаться в податливое тело, чтоб она орала от удовольствия. Чтобы просила большего и чтобы знала, кто ее трахает.

Ее дыхание застывает между нами. И я, наконец, позволяю себе отпустить своих личных бесов. Впиваюсь в пухлые губы, теряя остатки разума. Отпускаю контроль, и плевать, куда это приведет. Хочу ее до искр из глаз.

– Б**, не могу больше, – рычу в истерзанные губы.

С удовлетворением вижу, как из раны на губе выступает кровь. Хищник внутри довольно урчит. Слизываю языком багровую капельку, и из груди рвется громкий стон.

– Гордей, – ее шепот действует как катализатор.

Закидываю ее ноги себе на талию и вбиваюсь между стройных ног. Бешусь, что нас разделяют слои одежды.

Дергаю за подол рубашки, и по комнате разносится звук падающих пуговиц. Кукла всхлипывает, зарывая в мою спину когти.

Ощущение, что сегодня мы спалим дом. И я чувствую, что она кайфует. Вон как выгибается навстречу. Неуверенно, но отвечает на поцелуй. Хоть и дрожит в моих руках как осиновый лист.

Отлепляюсь от стены и швыряю стройную фигуру на кровать. Руки трясутся так, что не могу расстегнуть пуговицу на рубашке, и просто поступаю так же как и с куклой. Вырываю их к херам.

– Гордей не нужно.

Хмыкаю от жалких попыток остановить меня.Ну уж нет, коза. Теперь отрабатывать косяк будешь. В постели. С членом, глубоко вогнанным в твое тело.

– А что нужно?– упираюсь коленом между ее раскинутых ног.– Убегать от меня нужно? Нихрена. А за косяки я привык брать сполна.

Ставлю руки по обе стороны от ее головы, заключаю в клетку своего тела. Приближаюсь вплотную и вижу, как расширяются ее зрачки.

– Охранника, которого ты наебала, я уже наказал. Теперь твоя очередь, кукла, – шиплю в это лживое личико и забираю очередной поцелуй.

– Игры кончились. Пора переходить к действиям, кукла!

Глава 10

Саша

Его мощное тело вызывает во мне ужас, граничащий с чем-то, еще неизвестным мне. Дрожу от каждого его прикосновения. Губы горят огнем от больных и жестких поцелуев.

Его мощные руки ни на миг не перестают исследовать тело. Я лежу под ним обездвиженная, а он нависает надо мной, словно скала. Не сдвинуть и не победить в неравной схватке за свободу.

До боли впивается в каждый участок тела. Срывает одежду сначала с меня, потом с себя. Дыхание застревает в груди, когда опускаю взгляд вниз и вижу огромный член, направленный на меня.

Пытаюсь сдвинуть ноги, но Гордей с силой их разводит и опускается на мое дрожащее тело. Предпринимаю еще одну попытку достучаться до него.

– Я не готова, – упираюсь руками в каменную грудь и отодвигаю мужа, всего на миллиметр.– Давай не будем спешить?

Гордей хватает мои запястья и одной рукой обхватывает их, прижимая к кровати над головой. Упирается жадным взглядом в мою грудь и облизывается. Низ живота простреливает от страха, и я снова пытаюсь сжаться, но бедра мужчины надежно прижимают мои ноги к постели.

Его зубы смыкаются на торчащем соске, и я выгибаюсь навстречу от разряда, прошибающего тело насквозь. Тихий стон срывается с губ, когда чувствую круговые движения влажного горячего языка.

Сжимаю руки в кулаки, чтобы вырвать себя из водоворота, в который меня утаскивают его манипуляции. Он словно знает, что мне может понравиться. Искусно играет на струнах тела.

А мне с каждой секундой сложнее сопротивляться. Я без перерыва твержу себе, что это монстр, но тело посылает меня к черту. Отвечает на его ласки. Внизу живота закручивается пружина.

Сама не ожидаю, что его грубость сможет принести удовольствие.

Гордей смыкает зубы на втором соске до боли, и я вскрикиваю. Сердце замирает, когда он приподнимается надо мной. Он настолько огромный, что становится снова страшно. Упираюсь пятками в кровать и пытаюсь отползти.

– Нет, не надо, пожалуйста, – я не готова делать это с посторонним человеком.

Резкий рывок за бедро возвращает меня на место.

– Замри! Хватит сопротивляться, я все равно сейчас тебя оттрахаю, чтоб ты сидеть не могла.

Желтые глаза Гордея горят нечеловеческой похотью. Он опирается на колени и обхватывает мои бедра, притягивая к себе.

– Не надо…– губы не слушаются, но я пытаюсь остановить его, хоть и понимаю, что толку от этого не будет.

Он словно локомотив.

Черт! В ушах шумит настолько, что я с трудом улавливаю его реплику.

– В клубах ты готова ноги раздвигать перед каждым встречным, а мужу отказываешь? – рычит сквозь зубы.

Смотрю на него, не в силах уловить суть реплики.

Я не раздвигала…

– Че, не помнишь, как я тебя в туалете зажал, кукла? Да похер мне, с кем ты там отжигала…на меня смотри, чтоб видела, кто сейчас тебя имеет. Кому ты принадлежишь.

Не успеваю пикнуть, как он одним резким рывком входит до упора. Боль простреливает низ живота, и я не сдерживаю вскрика.

– Какого? – глаза Гордея расширяются, и он замирает внутри.

Я снова предпринимаю попытку отползти, хоть боль разрывает на части. Дышу через раз, потому что даже это делать больно.

– Стоять, – рявкает муж, снова притягивая меня к своим бедрам.

От этого его член погружается еще глубже.

– Хватит, – всхлипываю, – отпусти меня, Гордей.

Мне плевать на то, что я выгляжу сейчас жалко. Единственное, о чем я мечтаю, – избавиться от боли.

Гордей зарывается пальцами в мои волосы и приближает лицо. Целует щеки, и я замечаю, что по ним катятся слезы.

– Потерпи, малыш. Сейчас все пройдет, – его голос срывается, и он крепче прижимает меня к себе.– Прости, я не думал…

Его стон проникает под кожу. Постепенно боль внутри утихает, и я могу немного расслабиться.

– Ты такая тесная, черт, – шипит сквозь зубы, осторожно выходя из меня.

И я остро ощущаю потерю. Гордей освобождает мои запястья, и я притягиваю его огромное тело к себе.

Меня шокирует мое поведение, но потребность в нем настолько острая, что становится дурно. Неуверенно обхватываю торс ногами и слегка надавливаю.

– Саш…– его шепот выдает его неуверенность.

А я просто хочу поскорее закончить начатое.

– Я в норме…

Эти слова освобождают что-то внутри мужа, и он снова погружается до упора.

Из меня вырывается стон, дискомфорт не проходит, но боль перерастает в возбуждение, когда я ощущаю следующий толчок.

Гордей начинает быстро двигаться, и каждый выпад закручивает внутри меня тугую спираль. Чувство, словно я вот-вот разлечусь на мелкие куски. Гордей опускает руку на клитор и медленно массирует, не переставая двигаться внутри.

– Ну же, кукла, кончи, – шепчет на ухо, и этот его хриплый шепот посылает меня за грань.

Тело дрожит от переживаемого первого оргазма, а из горла вырываются громкие стоны. Спина выгибается навстречу, и Гордей ловит ртом сосок, делая удовольствие еще острее.

Еще несколько глубоких толчков – и он резко выходит и кончает с громким стоном на живот.

Остается только громкое дыхание и горькая правда, которая обрушивается на меня. Стирая все возбуждение.

Ты как умудрилась девочкой остаться?

Его вопрос приводит меня в чувства окончательно. Он же шлюхой меня считал!

– Отпусти меня, – онемевшими губами выдаю ему в лицо и со всей силы толкаю в грудь.

– С чего бы я должен это делать? Ты моя!

– Оставь меня в покое! – ору, срывая голос, и, наконец, освобождаюсь от тяжести его тела.

Он вскакивает на ноги, и я задерживаю дыхание. Внизу живота снова происходит странное, тело слабеет.

Гордей делает выпад и обхватывает мою шею, притягивая вплотную.

– Здесь я командую, когда и что мне делать, кукла, – его ноздри раздуваются от бешенства.– И когда мне тебя трахать, тоже решаю я.

Отталкивает обратно на кровать.

– Помойся, смотреть противно.

Морщится, окидывая меня взглядом, и громко хлопает дверь. Оставив меня одну.

Гордей

Даже после того, как я беру свое, шторм внутри не успокаивается. Он грозит поглотить меня с головой и выжать до последней капли все силы.

Член пульсирует и сигналит о том, что одного раза мало. Но я смог остановиться, потому что тогда затрахал бы ее до потери пульса. Для меня было неожиданностью, что кукла оказалась девственницей, и сейчас от понимания этого крошечного факта боюсь сойти с ума.

Я у нее первый. И я буду единственным…пока она мне не надоест. А потом я отгребу у ее папаши весь бизнес и выставлю эту семейку из их же дома.

Как ее папаша сделал в свое время с моим. Оставил на руинах их общего дела и свалил в закат в шоколаде.

Сука! Падла. Я вообще убить его готов, но Дан вовремя меня на место ставит. Доносит до истерзанного мозга, что куда лучше отыграться на Иванове так же, как и он в свое время поступил с моим отцом. Тоже забрать все…до последней крошки.

Валюсь с ног от усталости. Командировка выбивает меня из колеи и раскрывает мне глаза на то, что в моем окружении заводится крыса.

Хрен знает как можно было провернуть обрушение крыши, но я обязательно выясню все. Мне еще дико повезло, что обошлось без жертв. Несколько парней немного помято, но в целом все живы и здоровы. И это для меня главное.

Никакая валюта не сравнится с человеческой жизнью.

С неохотой отвечаю на звонок друга, и морщусь от громкой музыки.

– ор, ты помнишь, что завтра вечером тебя и твою молодую супругу ждут на приеме у губернатора? Типа неофициальная встреча, но сам понимаешь…

Из меня вырывается стон, потому что эта девчонка настолько запаривает мозг, что я обо всем забываю. Единственная мысль – это вернуться в ее комнату и еще раза три ее хорошенько поиметь.

– Судя по твоему стону, – ржет в трубку Дан, – ты забыл.

– Да будем мы, куда я денусь.

Недовольно бурчу, заходя ванную. Ну и рожа. Не то бухал неделю, не то не спал.

– Конечно будешь. Это в твоих же интересах. Помнишь, что нужно с ним обговорить приватизацию одного земельного участка для строительства жилого комплекса элитного?

Вокруг Дана точно творится настоящий хаос, но даже в таких условиях он собран и серьезен. Когда дело доходит до денег.

Именно поэтому ближе него к моему бизнесу никто не допущен. Дану я доверяю как самому себе.

– Помню, мамочка, – пищу в ответ и отключаюсь.

Встаю под ледяные струи в надежде прочистить затуманенный куклой мозг. Перед глазами словно наяву предстает ее раскинутое на кровати стройное тело, и член дергается от неутоленного желания. Еще сильнее хочу эту девчонку.

Обхватываю член рукой и замечаю, как в слив стекают остатки крови. И это вгрызается в мозг. Никогда не думал, что лишение девственности настолько кайфово. Считал это бабскими соплями и не думал, что придам этому значение. До сегодняшнего дня.

В сознании звучат тихие стоны Саши, и рука непроизвольно двигается по напряженной плоти. Глушу порыв плюнуть на все и вернуться к жене.

Рука словно действует сама по себе, каждым движением приближая к очередному оргазму. Я закрываю глаза и впускаю в сознание воспоминания нашего с куклой первого раза. Ее стоны, изгибы и то, как она отвечала на мои ласки.

Думал, на куски порву за ее побег. Но она своей девственностью все карты спутала. Даже слабость показал…но быстро взял себя в руки. Она не изменит того, для чего я женился на ней. Хоть сто раз будет девственницей.

Внизу живота каменеет, и сперма брызгает на стенку душевой кабины, освобождая от некоторого напряжения. Голова наконец проясняется, и я могу впустить следующие мысли.

Жена…

Непривычное слово, но нужно перестраиваться, если я хочу заткнуть за пояс Иванова. Нужно показать всем, что мой брак не ради желания отомстить.

Глава 11

Саша

Теплая ванна немного приводит меня в чувства и притупляет неприятные ощущения между ног. Но я все равно не могу уснуть. Голову разрывает от всяких мыслей. Мне становится противно от того, что тело так охотно отвечало на ласки Гордея.

Утром встаю с раскалывающейся головой и пульсацией между ног. Воспоминания снова захватывают в плен, и щеки опаляет жаром. Я не ожидала, что буду вести себя так в постели. Как голодная кошка. Но его ласки творят со мной невообразимое. Я даже забываю, что он незнакомец, нежеланный муж. И что наш брак – это его прихоть.

Замираю посреди комнаты, вспоминая, что через два дня мне нужно на учебу, а я не знаю, как это будет выглядеть.

Отсюда до моего универа ехать далеко, машину я не вожу, да и прав нет даже. Панически боюсь руля. Кир как-то пытался усадить, но чуть не поседел от страха.

Кир…Сердце болезненно сжимается. Так не хватает его сейчас, но иначе никак. Брат уехал налаживать контакты с зарубежными инвесторами, и насколько он там застрял –неизвестно.

Мы созваниваемся редко, но я постоянно скучаю по нему. Мне не хватает его подколов и позитива.

Провожу рукой по лицу в надежде скинуть ненужные воспоминания и грусть. Как ни крути, видимо, придется пойти к Гордею и выяснить момент с учебой. Бросать образование я не собираюсь, пусть хоть прибьет меня.

Я буду учиться, потому что считаю это необходимостью, а не блажью. Женщина должна уметь обеспечивать себя, а без образования сейчас даже уборщицей могут не взять.

Нервно сглатываю вязкую слюну. Желания видеть мужа никакого, после всего, что между нами произошло.

– Черт, – шепчу я вникуда, – может, просто забить и ездить на такси?

Снова начинаю рассуждать вслух. Падаю на кровать и утыкаюсь глазами в белоснежный потолок. В окно уже ярко светит солнце, и постепенно я расслабляюсь, глядя на яркие пятна.

Сколько я провожу в таком положении – вычислить сложно. Но понимаю, что за меня никто проблему с учебой не решит.

Поднимаюсь на ослабевшие ноги и плетусь на выход из комнаты. Окидываю себя взглядом и остаюсь удовлетворена внешним видом. Ничего такого: спортивные брюки и свободная футболка.

Спускаюсь на первый этаж и слышу, как на кухне кто-то ведет беседу. Толкаю дверь и врастаю в пол. Впервые вижу улыбку мужа, и она…обескураживающая. Четкий контур слегка изгибается, придавая его мужественным губам еще большую притягательность. Жесткое лицо Гордея преображается на глазах. Тру глаза, все еще не доверяя себе. Может, это так сказывается на мозгах недосып?

Наши глаза пересекаются, и его улыбка меркнет. На место возвращается суровый и жесткий мужчина. И я на мгновение жалею, что улыбка предназначалась не мне.

– Гордей Олегович, перестаньте пугать девочку, – сквозь туман доносится голос домработницы.

Моргаю, разрывая наш зрительный контакт, от которого внутри становится не по себе. Особенно когда Гордей обводит мою фигуру жадным взглядом. Внизу живота тяжелеет, и я сильно сцепляю пальцы, чтобы прийти в себя.

– Доброе, – голос хриплый, и мне приходится откашляться, – утро. Гордей, мне нужно поговорить с тобой.

Стараюсь говорить уверенно, но глаз от его груди поднять не могу. Так безопаснее, хотя и помню, как эта грудь нависала надо мной. Боже, еще немного – и щеки превратятся в пепел.

– Говори, – спокойный голос посылает дрожь по всему ослабевшему телу.

Бросаю неуверенный взгляд в сторону Лилии Петровны. Не то чтобы я не доверяю ей, просто не знаю, как муж отреагирует. И не хочется на ее глазах выяснять отношения.

– Ой, мне ж там прибраться нужно еще. Завтрак на столе, приятного аппетита, – Лилия Петровна суетится и быстро покидает кухню, оставляя нас наедине.

Гордей сокращает расстояние между нами и подходит вплотную. Нос чуть ли не утыкается в его рубашку, и я улавливаю аромат его парфюма. Слишком волнуюсь и не могу уловить, что за запах, но от него голова кругом идет.

– Ну и о чем ты хотела поговорить? – мне кажется, или его голос садится?– Я слушаю.

Во рту пересыхает, и я с трудом сглатываю. Мне становится тяжело дышать, пульс ускоряется. Я все еще пялюсь на мощную грудь и боюсь поднять глаза выше. Глупо, по-детски. Делаю несколько коротких вдохов и все же встречаюсь взглядом с глазами зверя.

– Почему у тебя такой цвет глаз? – выпаливаю раньше, чем успеваю подумать.

Захлопываю рот и с удивлением вижу, как на жестком лице проявляется недоумение.

– В каком смысле? – голос Гордея затрагивает что-то внутри.– Ты об этом хотела поговорить?

Он хмурится, не прерывая зрительного контакта. Мы стоим на таком расстоянии, что я вижу каждую темную прожилку в его необычных глазах.

– Нет, – шепчу в ответ, – я хотела поговорить о своей учебе, – собравшись с силами, выпаливаю на одном дыхании и перестаю дышать.