Особа королевских ролей Донцова Дарья

Глава 1

Добрая собака лучше злого человека.

– Вообще с ума посходили, – закричала женщина, стоявшая с коляской у двери в дом, куда мы с Борисом собирались войти, – приперлись с шавкой! Не видите, что ли? Здесь дети!

Мой помощник сделал шаг назад.

– Идиоты! – продолжала негодовать тетка.

Я решил объяснить скандалистке ситуацию:

– Уважаемая, простите, не знаю вашего имени, но вы гуляете с младенцем прямо у входа в ветеринарную лечебницу. Видите вывеску?

– Клиника «Помощь всем четырехлапым», – подхватил Боря, – не самое романтическое название, зато конкретное.

– Тут работают мерзкие врачи, советуют покупать у них всякую дрянь задорого, лекарства за тысячи. И нечего там, где мой котик воздухом дышит, всяким заразным своими блохами трясти, – не сдалась крикунья, – мы тут живем! И что? Из-за вас, туберкулезных, со СПИДом, параличом и корью, из-за вас, гнилых во всех частях тела, моему котеночку негде гулять? Садик огородили! Да еще заперли! Не войти!

Базарная баба показала рукой налево. Я повернул голову и увидел забор, на котором висел металлический лист с зеленой «кислотной» надписью: «Внимание! Прогулочная территория для животных. Площадка не предназначена для детского отдыха. Для владельцев собак: ключи у администратора ветцентра».

– Там указано, что этот участок предназначен исключительно для животных, – объяснил даме Борис. – А где вы живете? Вокруг нет ни одного жилого дома, рядом только торговый центр, офисы…

– А тебе зачем мой адрес? – взвилась женщина. – Скажу, а меня ограбят! Значит, у грязных собак есть садик, а мой котик не имеет права там бегать?

– У вас в коляске кошка, – осенило меня, – возьмите ключ в ветцентре, и никаких проблем не будет.

У скандалистки исказилось лицо.

– Кошка? У меня? Ненавижу блохастых! Да как ты смел обозвать моего котика вонючей кошкой?

Я начал медленно отступать ко входу в лечебницу, и тут Демьянка, которую я нес на руках, чихнула.

– У нее СПИД, – пошла вразнос баба, она наклонилась, схватила с земли камень…

Но я уже достиг двери и быстро юркнул внутрь. Борис последовал за мной, он не успел закрыть створку, в холл ветеринарной клиники влетел кусок кирпича. Раздался звон.

– Опять она! – воскликнула девушка на ресепшен и бросилась на улицу.

Борис попытался остановить дежурную, но та оказалась юркой и проворной, как ящерица.

– Приятная встреча на свежем воздухе, – вздохнул мой помощник, – милая дама.

В холле вновь появилась администратор.

– Извините, пожалуйста. Мы никак не можем ее поймать. Приходит почти каждый день в разное время и хамит нашим посетителям. Меня зовут Юля.

– Наверное, женщина живет неподалеку, – предположил я, – навряд ли она ездит сюда из другого района.

– Василий Петрович, наш хозяин и заведующий, тоже так решил, – вздохнула Юля, – но вокруг клиники домов нет, здесь ранее была промзона. Василий Петрович выкупил землю, у нас здесь еще приют для бездомных животных, стационар для тех, кому требуются больничные условия. У нас большой центр. Вы к кому записаны?

– К Никитину, – ответил Борис.

– Игорь Львович прекрасный доктор, – заверила Юля, – и у нас самое современное оборудование. Перед первым визитом нужно завести историю болезни. Вас не затруднит ответить на мои вопросы? Все равно кабинет после ухода предыдущего посетителя кварцуют.

– Конечно, – кивнул я, – спрашивайте.

– Имя хозяина, его место работы и адрес фактического проживания? – осведомилась девушка.

Я сообщил нужные сведения.

С этими вопросами я справился легко.

– Состоите на учете у психиатра? – продолжала администратор.

На секунду я опешил, а Борис осведомился:

– В лечебницу пришла Демьянка, а не господин Подушкин.

– Мы людей не лечим, – серьезно ответила администратор, – но если хозяин сумасшедший, это негативно отражается на здоровье домашнего питомца. Таким животным мы рекомендуем раз в три месяца посещать зоопсихолога.

– Вам нужна справка из диспансера? – уточнил я.

– Нет. Просто честный ответ на острый вопрос, – потупилась Юлия. – Вы страдаете психическими заболеваниями, алкоголизмом, наркоманией? Вы умеете подавлять свой гнев? Есть у вас приводы в полицию?

– По всем пунктам – нет, – ответил за меня Борис.

– Прекрасно, – обрадовалась девушка, – вашей очаровательной собачке повезло. Едем дальше. В каких условиях она живет? Будка на участке в деревне, конура в саду, проживание в доме.

– Демьянка живет в квартире, – сказал я.

– Размер жилья?

– Это зачем? – изумился я.

Юля отложила ручку.

– К нам недавно привели кавказскую овчарку. Бедняжка отказалась от еды, не спала, анализы хуже некуда. При заполнении анкеты выяснилось, что она обитает в однокомнатной малогабаритной квартире. Кроме собаки там ютятся сумасшедшая бабушка, дед-алкоголик, хозяин-наркоман, его жена, которая ведет… э… э… ну, в общем… она… э… э… э… оказывает некоторые услуги за деньги, глухая тетя и дядя с приступами гнева. И как несчастной овчарке в таких условиях сохранить психическое и физическое здоровье?

– Сам бы в таких обстоятельствах аппетит и сон потерял, – сказал Борис.

– Мы выкупили несчастного пса и передали его людям с загородным особняком. Теперь собака счастлива, – сообщила администратор. – Понимаете, почему я интересуюсь вашими условиями?

– У Ивана Павловича две квартиры, – ответил Борис, – в центре Москвы. В одной мы живем, во второй находится офис детективного агентства. Апартаменты большие, у Демьянки есть все: миски, лежаки, теплые пледы, одежда на любое время года, лучший корм. Ей сделаны все прививки. Вот ветеринарный паспорт.

– Прекрасно, – заулыбалась Юлия. – Есть ли в семье маленькие дети?

– Я не женат, – ответил я.

– Ребенок может и вне брака появиться, – резонно заметила администратор.

– Это не в моих правилах, – сказал я.

– Кто входит в состав семьи? – спросила девушка. – Есть ли пожилые родственники?

У меня появилось ощущение, что я заполняю анкету для поступления на службу в ФСБ.

– У господина Подушкина есть мать, она живет отдельно вместе со своим мужем, – протянул Борис. – Ваша анкета слишком подробна. Мы потратили много времени на ее заполнение, пора остановиться.

– Это все ради блага собачки, – пропела Юля.

– Если бы все люди жили, как Демьянка, – вздохнул Борис, – просто укажите в истории болезни: собака избалована, залюблена, ни малейших стрессов, неприятностей у нее нет. Мы за ней прекрасно ухаживаем.

Юлия опустила глаза.

– В семье… э… где живут двое мужчин… ну… вы понимаете, собака может получить психологическую травму. У нее могут сместиться понятия о роли женщины в обществе.

– Ну и мысли приходят в вашу прелестную головку, – не выдержал я. – Борис – мой секретарь и помощник. Ничего более.

Юлия расцвела в улыбке.

– Третий кабинет. Вас ждут.

Мы пошли по длинному коридору.

– Странная анкета, – заметил батлер[1], – в этой клинике очень заботятся о пациентах, но, похоже, перегнули палку.

– Со мной в институте учился Жора, – усмехнулся я, – любимый сын очень обеспеченной по тем временам пары. Его мать приезжала в вуз с судками, кормила «мальчика» обедом. На занятия Жору возил личный шофер, в советское время это было неслыханной роскошью. Одевали его, обували во все самое лучшее. Мать контролировала все действия сына. Студенты злоязычны, но над Давыдовым никто не потешался. Тихий, молчаливый парень. Весь курс его жалел. Жора увлекался проведением опросов, составлял анкеты. Делал он это, чтобы узнать, как живут другие.

– Материнская любовь иногда похожа на удава, – буркнул Борис, – обняла и душит!

Мы остановились у двери. На ней висело объявление: «Перед посещением врача хозяина животного просят надеть одноразовый халат, шапочку, бахилы и перчатки. Полный комплект найдете в шкафу». Далее красная стрелка указывала направо.

Боря отодвинул панель встроенного гардероба и достал два пакета, каждый украшала надпись: «Стерильно. После одного употребления подлежит утилизации».

Глава 2

– Кто к нам пришел! – обрадовался Игорь Львович. – Очаровательное существо. Иди-ка сюда.

Врач поднял Демьянку и поставил на стол. Наша воспитанница не стала стесняться, она мигом напрудила лужу.

– Сейчас уберу, – смутился Боря.

– Ерунда, – отмахнулся врач, – простыня одноразовая, она предназначена для таких конфузов. Я ее поменяю, и нет проблем. Что случилось?

– Дема все время трясет ушами, – сказал я, – похоже, они болят.

– Сейчас проверим, – пообещал Игорь Львович и включил лампу, которая висела над столом.

Демьянка закатила глаза, рухнула на бок, вытянула лапы и замерла.

Мы с Борисом испугались и одновременно спросили:

– Что с ней?

– Очень серьезный недуг, – засмеялся ветеринар, – имя ему – приступ собачьей хитрости. Лечится он быстро. Вы ее угощаете лакомствами?

– Печенье покупаю, – подтвердил Боря, – там, где корм беру.

– Отлично, – расплылся в улыбке врач, – значит, сейчас она услышит знакомый звук.

Он взял с полки жестянку, энергично потряс ее, раздался характерный стук. Демьянка быстро села.

– Вот мы и восстали из пепла, – констатировал ветеринар и начал изучать уши псинки с помощью прибора, который напоминал театральный бинокль.

Мы с Борисом молча наблюдали за его манипуляциями.

– Есть некая проблема, – вынес в конце концов вердикт ветеринар, – но для постановки точного диагноза необходимо сдать анализы мочи, кала, крови, мазки из ушей, пасти, носа…

Продолжая говорить, врач заполнил несколько листков и протянул нам.

– Кровь и мазки сейчас сдадите у нас, остальное соберете дома и принесете. Прошу использовать для анализов специальные баночки, они продаются в аптеках, стоят недорого. Чтобы уменьшить раздражение, я выписал вам капли, они есть в нашей аптеке. Позвоню вам, когда будут готовы результаты исследований, вышлю все на почту. Вот моя визитка, звоните в любое время. Всегда готов помочь. Давайте отведу вас к лаборанту.

Через пять минут Демьянка оказалась на столе в другом кабинете. Парень в голубом халате тщательно вымыл руки, взял ватную палочку и попросил:

– Откройте ей пасть.

Борис попытался выполнить просьбу, но собака, почуяв неладное, сцепила зубы и опять свалилась на бок, изобразив обморок. Лаборант взял со стола пакет и потряс им. Демьянка «ожила».

– Ты хитрая, но и я не промах, – заметил юноша. – Хозяева, внимание! Действуем так: один из вас держит девицу, второй показывает ей печенье. Как только красотка откроет пасть, я туда шасть ватной палочкой. Только не давайте лакомство раньше, чем я пробу возьму. Все понятно? Мы не познакомились, Юрий. А как к вам обращаться?

Завершив церемонию представления, наш коллектив приступил к основной части марлезонского балета. Боря сжал Демьянку в объятиях, я вознес над ее мордой печенье. Юра стоял наготове. Собака шумно вздохнула, подергала носом, увидела бисквит, пришла в восторг, разинула пасть… Юра мигом запихнул Демьянке за щеку ватную палочку, а она именно в этот момент подпрыгнула и схватила лакомство.

Чавк, чавк. Хрумк, хрумк. Угощение провалилось в собачий желудок, вместе с ним сгинула и проба слюны.

– Ничего, у всех с первого раза не получается, – утешил нас Юра, – повторим попытку.

– Палочка ей не навредит? – забеспокоился Борис. – Она пластиковая.

– А вот и нет, – засмеялся лаборант, – она сделана из жил специально для псов. Вата хлопковая, ее там совсем чуть-чуть. Попытка номер два. Не давайте ей прыгать, работаем синхронно. Начали.

Боря вцепился в Демьянку, я замахнулся печеньем, инструмент для забора пробы влетел в разинутую пасть – лаборант взвизгнул. Я вздрогнул и выронил печенье, Демьянка не медлила. Чавк, чавк. Хрумк, хрумк.

– Девочка вас укусила? – спросил Боря.

– Нет, нет, – зачастил Юра, – просто я не ожидал, что она сразу на палочку кинется. Обычно все неотрывно на хозяина с печенюшкой смотрят.

– Демьянка обожает жильные кости, – засмеялся Боря, – они для нее самое желанное лакомство, унюхала знакомый аромат, подсуетилась и получила два приза: палочку и печенье.

– Третья попытка всегда удачнее, – оптимистично заявил Юра. – Начнем, пожалуй.

Демьянка радостно оскалилась и начала мести хвостом по столу.

– Похоже, ей понравилось, – заметил лаборант, – удрать даже не пытается. Сейчас у нас все получится.

Чавк, чавк. Хрумк, хрумк. Не получилось. Третья, четвертая… шестая… десятая попытка. Чавк, чавк. Хрумк, хрумк. Не получилось.

– У нас сложился ритуал: я размахиваю печеньем, Боря стреноживает Демьянку, вы, Юра, запихиваете в пасть палочку. Собака ее проглатывает и умудряется еще заполучить и лакомство.

– Держать ее не надо, – добавил Борис, – она сидит смирно, Демьянке все очень нравится.

– Ваты там мало, но если учесть, сколько ваша красавица слопала палочек, то, наверное, у нее в желудке уже полкило хлопка находится, – задумчиво протянул Юра. – Очень не хотелось применять фиксатор, но выхода нет. Поставлю его.

Лаборант достал из шкафа пакет, вскрыл клапан, вытащил кольцо с плоскими краями и продемонстрировал его нам.

– Одноразовый из медицинского силикона, не травматичный. Работаем так. Борис держит собаку. Иван машет ватной палочкой, а я… вжик! Впихиваю эту прекрасную вещь. Начали.

Поняв, что мы собрались продолжать кормить ее вкуснятиной, Демьянка пришла в полный восторг. Боря обнял собаку, я начал вертеть над ее носом куском жилы с турундой…

Собака разинула пасть, Юра не стал терять ни секунды.

– Ура! – заликовал лаборант. – Мы победили! Я чувствую себя князем Александром Невским, который разбил немцев на Куликовском поле.

Наверное, Юра хороший лаборант, но знания по истории у него хромают. На Куликовом, а не Куликовском поле сражался Дмитрий Донской, и не с немцами, а с татарским войском. Это произошло восьмого сентября тысяча триста восьмидесятого года. А вот князь Александр Невский воевал с немецкими рыцарями. И произошла битва на Чудском озере пятого апреля тысяча двести сорок второго года. А…

Плавное течение моих мыслей прервал странный звук. Я посмотрел на Бориса и увидел, что тот сидит на табуретке. Демьянка же находится на столе, пасть у нее раскрыта, захлопнуть ее не дает фиксатор. Юра открывает большую коробку. Звук, который вернул меня из тысяча двести сорок второго года в современный мир, издает клейкая лента, ее лаборант отдирает от упаковки. Все выглядело мирно. Я улыбнулся собаке.

– Еще пара секунд, и ты свободна.

Демьянка прищурилась, кашлянула, и… силиконовый кружок вылетел из ее пасти, как камень из пращи молодого Давида, будущего царя Иудеи, который он направил на Голиафа, потомка великанов-рефаимов.

– Мама! – взвизгнул Юра.

Фиксатор врезался в стену и, словно пущенный сильной рукой теннисный мяч, слегка изменив траекторию, начал обратный полет. Он летел прямо в Бориса, тот резво соскочил с табуретки и отпрыгнул в сторону. Фиксатор угодил в холодильник, оттолкнулся от него и ринулся ко мне. Я не стал изображать храброго игрока в гандбол, трусливо присел и залез под стол. Борис проделал то же самое, через секунду к нам присоединился Юра. Три богатыря затаились в укрытии. А в лаборатории творилось нечто невообразимое. Слышался стук, звон чего-то разбитого, шорох, наконец повисла тишина.

– Наверное, фиксатор перестал беситься, – предположил Юра.

– Давайте подождем еще немного, – предложил Борис, – вдруг он временно затих. Мы вылезем, а силиконовое чудовище опять запрыгает.

– Зря такой фиксатор для пасти приобрели, – укорил я Юру, – его сделали из тугой резины, вот он и скачет.

– Мы брали самый лучший, дорогой, – пояснил лаборант, – и до сих пор никому не удавалось его выплюнуть.

– Демьянка уникальна, – гордо заявил батлер.

Чавк, чавк, хрумк, хрумк – раздалось в тишине. Мы разом выскочили из-под стола и увидели ошалевшую от радости собаку, которая быстро поглощала ватные палочки. Боря отнял у Демьянки коробку. Юра поднял с пола фиксатор и со словами:

– Мне в голову не могло прийти, что он скачет, как мяч. Интересно, высоко ли он прыгает? – бросил кругляш на пол.

Фиксатор отскочил от плитки и понесся в потолок. Демьянка мухой слетела со стола и кинулась к двери. Приспособление для пасти попало прямо в светильник. Он рухнул на стол, плафоны разбились, все вокруг засыпало осколками. Демьянка мордой толкнула створку и улизнула в коридор. Я понял, что в этой ситуации нужно вести себя по-собачьи, поэтому немедля последовал за ней.

Глава 3

– Отлично позабавились, – заметила Элеонора, – мне твоя псина очень нравится. Надеюсь, в этой клинике хорошие врачи.

– Нам ее посоветовал приятель, – ответил я. – Нора, зачем вы меня позвали?

– Ваня, мы договорились, что общаемся на «ты», – напомнила Элеонора.

Я улыбнулся

– Простите, никак не привыкну, что вы живы, и называть вас на «ты» тоже странно.

– Иван Павлович, – нахмурилась Нора, – время идет, все изменяется, а ты как лосось из банки, ничто на тебя не влияет. Я давно перестала управлять тобой. Ты нынче сам с усами, хорошо работаешь. В отличие от тебя, я здорово изменилась, сейчас связана с интересными людьми. Уже объяснила тебе: мне пришлось изображать покойницу, потому что за мной охотилось несколько вовсе не добрых людей. Почему они решили оторвать мне голову и нашинковать тело в капусту, рассказывать не хочу. Меньше знаешь, крепче спишь. Спасибо тем, с кем я теперь работаю. Они меня из беды выручили, выдали за умершую. Кстати, на кладбище на моей могиле зимой стоят искусственные розы. Откуда они?

– Что-то не так? – спросил я. – Нехорошо, когда могила голая.

– Ненавижу искусственные цветы, – нахмурилась Нора.

– Вы не одиноки, – вздохнул я, – сколько раз я приезжал на погост и видел, что у памятника нет корзины, которую я в прошлый визит там оставил. Негодяи не гнушаются стащить что-то даже с кладбища.

– Ваня, я прекрасно знала, что жуткие пластиковые уроды твоих рук дело, – фыркнула Нора, – и выкидывала их. Но ты имеешь привычку упираться ослом, и продолжал таскать сие непотребство.

– Нора, – изумился я, – вы ходили на свою могилу?

– А то! – воскликнула Элеонора. – Только выпусти вожжи из рук, и мигом получится инфернальная фигня. Пример тому мерзкие цветуечки. И как тебе только в голову пришло украшать мой последний приют букетами из переработанных стаканов?

– Ну… – пробормотал я, – зимой – осенью – ранней весной живые цветы замерзают.

Элеонора взяла чайник.

– Следовало полностью заложить могилу плитами.

– Я так и хотел, – сказал я, – но скульптор, который делал памятник, посоветовал хоть небольшой кусок земли оставить.

– Для чего? – осведомилась Нора.

– Чтобы в могиле был воздух, – повторил я слова камнетеса.

– Ваня, ты хотел, чтобы я в гробу не задохнулась? – осведомилась моя бывшая хозяйка.

Я не нашелся что ответить.

– Понятно, – кивнула Элеонора, – и уж удовлетвори до конца мое любопытство: что за странная фигура стоит на могиле?

– Это птица, – объяснил я.

– Ворона? – хихикнула Нора. – Я слишком громко каркала в первой жизни? Заклевала тебя?

– Конечно, нет, – сказал я. – Это птица печали, тоски и горя.

– То-то у нее морда кривая, – вздохнула Нора, – и нога одна. Ну, ладно, птичкино личико от переживаний скосорылило. Но с лапой у нее что? Куда она делась?

– Птица готовится к полету, поэтому одну ногу поджала, – пояснил я, – сейчас крыльями взмахнет и полетит…

Я замолчал, поскольку не мог объяснить, куда полетит пернатое.

– А вторая нога у нее торчать останется, она ею рулить будет, – расхохоталась Элеонора. – Ваня, где ты этого Родена[2] нашел? Да это чудище разбежится и клювом в землю тюкнется. Без шансов ему взмыть в небеса. Голова размером с бочку, клюв как ласта для плавания, а тело тщедушное, нога одна! И вдобавок уши!

– А с ними что? – не сообразил я.

– Ваня, скульптор присобачил птичке на макушке лопухи!

– Сначала он вообще про уши забыл, – пожаловался я, – и спорить стал, дескать, они не нужны. Элеонора, не сыпьте мне соль на раны. Скульптора мне посоветовали, сказали: «Он гениальный, очень дорогой, изваял массу монументов». А я никогда не имел дела с памятниками, когда оформляли могилу отца, процессом рулила Николетта, меня и близко не подпустили.

– Поэтому ты решил отыграться на мне, – перебила Нора, – знаешь, Ваня, отвратительный камнерез в одном оказался прав.

– В чем? – поинтересовался я.

– У птиц нет ушей, – заявила Элеонора.

– Они все глухие? – изумился я.

Нора поперхнулась чаем.

– Ваня, ты, конечно, сильно изменился в лучшую сторону. Из мямли стал приличным мужчиной, который, предварительно извинившись, может дать в нос наглецу. Но способность задавать гениальные вопросы осталась с тобой. Нет, «птички небесные, вечные странницы» отлично слышат. Просто у них отсутствуют ушные раковины. Все, что торчит на голове, мешает полету, а природа позаботилась, чтобы воробьи и иже с ними беспрепятственно рассекали воздух.

– Кто бы мог подумать, – смутился я, – из меня плохой биолог, я не силен в естественных науках.

– Не стоило спорить в данном вопросе со скульптором, даже идиот порой бывает прав, – изрекла Нора. – Подвожу итог: на моей могилке красуется ушастый, одноногий, головастый монстр. Непонятно кто. Не птица, не человек, не зверушка. И достойная пара уродцу – корзина с фальшивыми розами. Ваня! Покойница возмущена тем, что у нее на могиле.

– И что делать? – расстроился я.

– Подумаю на эту тему, – сказала Нора, – а сейчас давай займемся делом, к работе над которым я хочу привлечь тебя. История не совсем обычная. Зинаида Тимофеевна Маркина хочет найти убийцу своей невестки. Многие свекрови сами бы с удовольствием придушили жену сына, а здесь вот такой поворот! Молодую женщину звали Светлана Гончарова, она в браке оставила свою фамилию. Тимофей, сын Зинаиды, женился на ней не так давно, год назад. Он обеспеченный человек, несметным богатством не обладает, однако деньги в кармане водятся. И это все, что я могу рассказать о Маркиной и ее семье.

– Не густо, – заметил я.

– Дослушай, – рассердилась Элеонора, – не перебивай. Почему полиция не занимается этим делом? Да потому, что смерть Светланы не насильственная. Невестка Зинаиды поехала отдыхать на море. Что случилось потом, неизвестно. Возможно, Света уплыла за буйки намного дальше, чем разрешено отдыхающим. Искать ее начали только в день отъезда. Портье удивился, что постоялица не спустилась к автобусу, который должен был отвезти ее в аэропорт. Горничная пошла в номер, увидела, что вещи не собраны. Отчего никто не забил тревогу, не стал удивляться: почему Светлана не ходит в ресторан, не появляется на пляже? По какой причине ее никто не хватился? У меня по этому поводу такие мысли.

Глава 4

Элеонора сделала глоток чая и продолжила:

– Я частично восстановила цепь событий. Автобус привез Гончарову в четыре часа дня в гостиницу. В семнадцать пятнадцать она заплатила на ресепшен за аренду лежака на неделю, так дешевле. Все. Можно предположить, что в районе полшестого Светлана побежала к морю.

Элеонора посмотрела на меня:

– Понимаешь?

Я кивнул:

– В первый день после перелета, поездки на автобусе всем хочется искупаться. Она ни с кем не успела познакомиться, даже в ресторане еще не побывала. Постояльцев много, никто внимания не обратил на ее отсутствие. Могла, конечно, забеспокоиться горничная: полотенца чистые, ванной-туалетом не пользовались, постель не тронута. Но уборщицам до гостей дела нет, они машинально работают. И не их ума дело, где проводят время отдыхающие. Может, она спит в номере у какого-то мужчины. Или у нее друзья в городе. В общем, спохватились только в день отправки домой.

– Верно, – согласилась Нора, – если отдыхающий пьет, курит в комнате, устраивает дебоши – вот тут он на примете, за ним станут тщательно следить. А тот, кто просто радуется солнцу, вкусной еде, плавает-загорает, пляшет на дискотеке, вот он невидимка. У администрации за него душа не болит.

– Тело нашли? – осведомился я.

– Нет, – пожала плечами Нора, – никаких следов. Давай будем откровенны: иностранная полиция не очень-то ретиво занимается пропажей отдыхающих. Ох, чуть не забыла! Когда охрана отеля спохватилась и занялась исчезновением Гончаровой, допросили горничных, спасателей, которые дежурят на пляже, и уборщиков прибрежной зоны. Первые ничего интересного не сообщили, вторые тоже, а вот один из тех, кто порядок наводит, сказал, что он вечером обнаружил лежак с полотенцем, сумку, тапки и несколько пустых бокалов из-под коктейлей. Парень не удивился. Гости частенько напиваются, благо все включено. Наклюкавшись, они уходят, забыв свои вещи. В обязанности пляжных уборщиков входит собрать найденное и сдать в камеру хранения. Шарить в чужих вещах, искать там документы, выяснять, кому принадлежат шмотки, категорически запрещено. Протрезвев, отдыхающий понимает, что вчера хорошо отдохнул, все потерял, где бросил, не помнит. И идет на ресепшен. А оттуда его под белы рученьки ведут на склад для растеряш. Стандартная ситуация почти во всех прибрежных гостиницах: в них толерантно относятся к тем, кто закладывает за воротник. Люди отдыхают, что тут такого? Если не дерутся, не буянят, не мешают другим, тихо назюзюкиваются, то пожалуйста. Не зря же в отелях к завтраку часто выставляют острый супчик, местное антипохмельное средство.

– Сумка нашлась? – поинтересовался я.

– Да, – подтвердила Элеонора, – в ней был стандартный набор российской отдыхающей женщины: крем для загара, солнечные очки, пара купальников, романы Милады Смоляковой в мягких обложках, мобильный телефон. Последний был отключен от сети в момент вылета на отдых. И там же обнаружили паспорт. Администрация всегда просит оставлять его в сейфе в номере. Но многие предпочитают таскать документ при себе. Управляющий посмотрел паспорт и сообразил, что вещички принадлежат даме, которая непонятно куда делась. Круг замкнулся. Приехала полиция. Местные дознаватели по количеству пустых стаканов поняли, сколько коктейлей выпила пропавшая, и сразу решили, что москвичка опьянела, пошла купаться и утонула. Конец истории.

– Может, Свету похитили? – воскликнул я.

– С какой целью? – хмыкнула Нора. – Наша пресса обожает писать про девушек, которых украли и продали в бордель. Случается и такое. Но кому нужна эта баба? На фото посмотри!

Элеонора открыла айпад и подсунула его мне, я бросил взгляд на экран и не удержался от возгласа:

– Жертва анорексии! Я не любитель полных дам, но особа на снимке… Она похожа на скелет, обтянутый кожей. Ужасное зрелище. Стройная девушка радует глаз, а эта… смахивает на жертву неизлечимой болезни. Ее следовало как можно быстрее отправить к доктору.

– Фото нашли в телефоне Светланы, – пояснила Нора, – она попросила кого-то сделать снимок. Включила трубку ненадолго и быстро выключила.

– Это точно она? – побормотал я. – Лица-то не рассмотреть: шляпа с большими полями его скрывает, в придачу огромные темные очки…

– Муж узнал Свету, – остановила меня Нора. – Тебе надо поговорить с Зинаидой Тимофеевной.

– Почему вы сами не хотите заняться расследованием? – удивился я.

– У меня сейчас есть работа, – ответила Нора, – а у тебя простой, я решила оказать помощь коллеге. И моя личность не вызвала у Маркиной восторга. Она-то думала, что детективное агентство принадлежит мужчине, приехала, а тут я. Зинаида засомневалась: не трудно ли старой кочерге заниматься расследованием.

– Так и сказала? – поразился я. – Старая кочерга?

– Нет, – хмыкнула Нора, – клиентка воспитанная интеллигентная дама. «Старая кочерга» – читалось в ее глазах. Я объяснила ей, что на данном этапе из-за занятости я не могу взяться за ее дело, и посоветовала владельца детективного агентства, сына известного писателя, человека ее круга. Маркина очень обрадовалась, она тебя ждет, телефон и адрес я сбросила на ватсап.

– Сын известного писателя, человек ее круга, – повторил я, – дама имеет какое-то отношение к литературе?

Элеонора вынула из коробки конфету.

– Зинаида вскользь упомянула, что родилась в семье известного советского прозаика, но я не запомнила его фамилию. Берешься?

– Спасибо, – улыбнулся я, – вы, как в прежние времена, решили дать мне задание. Я очень рад. Скучал по вам.

Нора поморщилась.

– Перестань. А что случилось с твоей собакой?

– Трясет ушами, – пояснил я, – мы сдали анализы.

– Господи! Купи капли, налей ей в ухо и во все отверстия, которые еще найдешь, – посоветовала Элеонора.