Люби меня полностью Невеличка Ася
— Проговорилась? Поподробнее, пожалуйста.
— Я просто подслушала…
— Почему меня это уже не удивляет?
— Помнишь, Таню? Светленькую такую мамину подругу?
Я поморщился, никогда не запоминал Марининых подруг, но это не имело отношение к делу.
— Ладно. Просто она рассказывала ей, что знает твой секрет.
— Мой? Дальше.
— Мама рассказала, как однажды столкнулась с тобой у входа в навороченный закрытый ресторан, а при тебе была молодая девка с ошейником. И ты держал ее на поводке…
Я силился вспомнить этот момент, но тщетно. Не помнил, чтобы хоть раз видел Марину недалеко от тематических мест, или тем более сталкивался с ней.
— Ты ее не узнал, а вот в ресторан их не пустили, сказали, что без хозяина нельзя.
— Ах, вот оно что. И после этого Марина не оставила попыток сосватать меня?
— Ну… Она упорная. Просто ей девчонок помоложе надо было сватать.
Я сузил глаза и подозрительно посмотрел на Полину:
— Насколько помоложе? Как ты?
— Почему нет? Хотя бы как я.
— Нет, Полина! Нет! Я думал, за месяц наших встреч ты поймешь, что в Теме тебе делать нечего. Я тебе не пара.
— Почему? Мы же даже не пробовали, — вот теперь я как Костя замечал её поджатый подбородок, задрожавшие губы и внезапно исказившийся голос.
— Лина, я неподходящий для тебя мужчина. Не знаю, что ты себе напридумывала, но если бы я мог, то уже был бы с девушкой. А у меня её нет, ни молодой, ни старой, потому что я в Теме. Я пробовал жить по другому, но… не получилось. Мне нравится пороть, унижать, связывать и трахать на своих условиях. Ни одна нормальная девушка этого не выдержит.
— А ненормальная? — она запрокинула голову, давая заглянуть в ее такое юное, наивное лицо. — А если я ненормальная, если мне всё это понравилось?
Я почувствовал, как позвоночник скручивает предательскими жгутами, но кто-то же должен прекратить этот балаган! Я выяснил, что Полина действительно запуталась и решила, что влюблена в меня. Теперь я могу быть спокоен, что Темой она не увлечена, и всё закончится, как только мы закроем тему между нами.
— Снова лжешь? Тебе напомнить, каким грубым я могу быть?
— Мне нравится твоя грубость, — она упрямо не уступала, подскочила со стула, задрала подбородок, выпятила грудь.
— Трахну тебя в жопу — тоже понравится? — я решил грубить до конца.
Лина отступила, покачала головой.
— Ты специально!
— Конечно, специально! Ведь ты врёшь, что тебе это нравится. А я только так и умею.
Я нагнулся, чтобы перехватить её и додавить, она дернулась и побежала к лестнице наверх. Я следом. Азарт гнал за ней, настигнуть, расплющить и вжаться твердым членом между ягодиц. Чтобы напомнить, как это оказаться в моей полной власти, подчиниться и не перечить.
Но когда я догнал её на площадке второго этажа, все невинные помыслы пошли прахом. Я пришпилил её спиной к стене, подхватил за попку и подбросил вверх, зубами рванул лиф и тут же вцепился грубым поцелуем в выпавший из выреза сосок.
Лина охнула и крепко обвила ногами талию, зарываясь руками в волосы и притягивая голову к груди. А я ставшими вдруг неловкими пальцами, залезал ей под резинку трусиков и с нетерпением натирал складки, чтобы побыстрее выделилась смазка.
За всё это нелепое шебуршание у стены, даже мысли не возникло остановиться, я сосался как пацан, тиская девчонку за все аппетитные выпуклости, терся пахом о промежность, пока не высвободил член и с рычание не насадил Лину на него.
Мы одновременно откинули головы и выдохнули. Это был такой кайф, снова обладать её сладким телом, таранить горячую щелку, цепляться за её волосы, сдавливать шею, чтобы жестче войти и не отпускать нахрен никогда…
Я чувствовал её тонкие руки, запутывающиеся в моих волосах, цепкие пальцы, раздирающие кожу на груди, крепкие бедра, сжимающие тисками талию. И мне это вставляло, похлеще, чем во время сессии. Как украденное счастье, как присвоенная драгоценность. Я не имею на нее права, но беру её. Отказываюсь от нее, но до боли хочу оставить себе. Не понимаю её и боюсь отпустить, так и не разобравшись.
И в момент взрыва, вдруг всё встало на свои места. Мне так с ней охрененно, как не было ни с кем за всю мою сраную жизнь.
Она уронила голову мне на плечо и жарко дышала в шею. Я упирался лбом в стену и пытался выровнять дыхание, продолжая стискивать её ягодицы, и чувствуя, как из щелки по члену сочится влага вперемежку с семенем.
— Твою мать! — выругался я.
— Что? — завозилась Лина.
— Забыл презерватив. Ты ведь не планировала, чтобы я еще и отцом первого ребенка стал?
Она захихикала, теснее обнимая меня руками и ногами.
— Не сразу, но ведь когда-нибудь…
Мы застыли. Одновременно повернулись друг к другу.
— Ты понимаешь, какой это нахер пиздец для твоих родителей?
— Зато я буду счастлива.
— Я даже ради тебя не смогу уйти из Темы…
— Мы обговорим условия. Мне в принципе многое нравится.
— Я всегда буду требовать, чтобы ты меня слушалась…
— Я восемнадцать лет только и делаю, что слушаюсь тебя.
— И прекрати мне тыкать!
— Как скажете, дядя Саша.
На последнем она естественно засмеялась, получила от меня по жопе и я прогнал её в душ.
— Поехали до города. В аптеке купим тебе защиту, а в понедельник запишись к врачу, пока учишься — будешь предохраняться.
— А мама? Они сейчас вернуться, а нас нет!
— Напиши ей смс, что мы поехали за суши. Хочешь суши?
— Очень! Поехали!
Глава 11. Пьяный без вина
Я был пьян. Пьян каким-то новым безбашенным чувством обладания. Не хотелось заглядывать вперед и строить планы. Пусть всё течет, как течет. Пока Полина учится, мы решили не напрягать родителей и не афишировать наши отношения. Возможности встреч, конечно, ограничены, но раньше как-то получалось устраивать сессии, значит и дальше получится.
В понедельник я получил сообщение, что к врачу Лина сходила и сдала анализы. Что-то про повторное посещение и укол. Я не вникал, полагая, что лучше довериться в этом вопросе ей. Еще одна проверка на доверие.
Больше всего в новой эйфории тревожил только вопрос объяснения с Костяном. На его месте я бы прибил козла, притворявшегося другом и присунувшего его дочери. Но уж как сложилось…
Надеялся только, что со временем как-то само собой рассосется что ли. Или придется объясниться. Я готов. Но во вторник тренировку прогулял, хотя Костя сам оказался занят, устраивая Полину к себе на стажировку.
В среду получил тревожное сообщение от Лины, что она не знает как свалить от родичей. Но я тоже не знал, какую альтернативу придумать. Четверг меня стала подзуживать необходимость хотя бы ненадолго увидеть козявку, стиснуть её, убедиться, что мне не приснилось. И в пятницу я ломанулся через весь город в офис Кости.
Полина сидела за вторым столом в приемной, поставленным лично для нее, заваленная бумагами и с абсолютно потерянным видом.
— Смотрю, работа кипит? — улыбнулся я, тут же отмечая, как Лина вскинулась, зарделась, расцвела и смутилась одновременно.
— Работать намного труднее, чем я себе представляла, — пожала она плечами, не переставая разглядывать меня. — Вы к папе?
К тебе!
Но под внимательным взглядом секретаря Кости, только кивнул и меня проводили в кабинет.
— Все как с ума посходили! Чуть теплее стало — в отпуск пачками. А работать кто будет? А? Вон и секретарша как на иголках — заявление греет под задницей. Замена ей есть! Это она про Польку, — тут же пояснил друг. — А какая из нее, сикушки, замена? Она договор от спецификации отличить не может! Замена, нахрен.
Полина неловко внесла поднос с чаем, расставила перед нами чашки и сахар, подмигнула мне и вышла.
— Взрослеет, — вздохнул Костя. — Тут в клинику ездила, к гинекологу.
Я отставил чашку, побоявшись поперхнутся в любой момент.
— Значит, насчет парня я не ошибся. А она уже планы строит на выходные…
— Какие?
— В город свалить. С ночевкой. Мол, у подруги останется. Ага, как же. Знаем мы эту подругу, перед ночевкой у которой гинеколога посещать надо.
— Кость, я не пойму, ты злишься? Или одобряешь? Или… что?
Друг неопределенно пожал плечами и уставился в окно.
— Ведь я это не остановлю. Да? Нравится мне, не нравится, она один фиг будет бегать за парнями, не ночевать дома.
— Скорее всего.
— Тогда, больше всего меня пугает кто они и сколько их. Я не хотел бы, чтобы она таскалась с ушлёпком, или с безответственным козлом… Вот меня и гнетёт, удержать я ее не могу, но и отпустить, не зная к кому, — тоже.
Он помолчал, гоняя ложкой чай в чашке.
— Грешным делом, когда ты у нее с языка не сходил, я еще надеялся, что отложатся все эти переживания.
— Как?
— Ну, знаешь, когда есть недоступный объект обожания, то вроде на доступные то не заглядываешься. Ходишь себе, тихо обожаешь, а заполучить не можешь. В такой эйфории лет пять пройти может. А там диплом, работа и мозги то уже по другому работать начнут. Вот тогда уже переключаешься на более доступные объекты.
Да уж, недоступный объект обожания! Знал бы Костя, как меня быстро достали и сервировали! Так ловко, что я сам мечтаю снова залезть к ней в рот и оказаться внутри.
— В выходные приедешь?
Так хотелось сказать «да», но…
— Нет, надо кое-какие дела провернут в городе.
Я не могу свести встречи с Полиной к скорым потрахушкам в Костином доме. Мне изначально в отношениях нужна игра. И если из-за её возраста игры не получится, значит и встречи не нужны.
В словах Кости есть доля правды… То, что я дорвался до сладкого, еще не повод переворачивать привычную жизнь всей семьи.
А в субботу я проснулся от звука дверного звонка.
— Не ждали, дядя Саш? — в дверях стояла сияющая Полина в коротком топике и шортах врезающихся в попу.
Я быстро затащил её внутрь.
— Отпустили к подружке? — прохрипел я сиплым ото сна голосом.
— Ага! На всю ночь!
— Отли-ично!
И я тут же прижал её к стене, в прихожей, не теряя времени закидывая ноги на талию и захлопывая дверь.
Игры я люблю, да, но пока у меня торчит на нее и без дополнительных стимуляций.
Протиснуться через тесные шорты внутрь сладкой девочки тот еще квест! Я рычал, пытался сдвинуть их хотя бы на сантиметр, терся ноющим пахом об обтянутую шортами плоть, и дергался от издаваемых Линой звуков.
От этих непередаваемых курлыканий, заползающих мне в уши, волосы приятно вставали дыбом на затылке, а по позвоночнику пробегала дрожь. И я не в состоянии был терпеть дольше, чем сумею добраться до влажного гнёздышка этой птички.
Её руки обвились вокруг шеи и Лина ткнулась губами в щеку:
— Поцелуй меня?
— Что? — от пьянящего марева в голове, смысл её просьбы не сразу дошел до сознания.
— Ты никогда не целовал меня в губы…
Не целовал. У меня пунктик по поводу поцелуев.
— Ты снова перешла границу, — тяжело выдохнул я слова. — Знаешь, что за этим последует?
Продолжая удерживать меня за талию и за шею, Полина закусила выпяченную губу и неуверенно кивнула.
— Жаль, я не приготовил розги, не думал, что ты дашь повод.
Проговаривая всё это, я поспешно нёс козявку в спальню, кидая в ворох развороченной с ночи постели, ныряя следом и распластывая тело под собой. Во внезапно возникшем предвкушении грядущего удовольствия, торопливость отступила, давая с новой силой прочувствовать близость послушной девочки в своих руках.
Я впивался в шею поцелуем, оттягивал её голову за волосы, когда она настойчиво тянулась к губам, и бессознательно раскачивался, толкаясь бедрами между ног.
Не знаю, почему все ухищрения до секса меня всегда заводили больше, чем сам секс. Ничего волшебного во вколачивании между ног я не находил, а вот раскрытие пика чувственности женского тела, собственный отклик на него — завораживали.
Я играл ей, её чистейшими реакциями на мои древние инстинктивные движения. Дразнил и пытал, заводил и отступал, и при этом, как незрелый пацан, срывался сам.
Пьяняще знать, что никто, ни одна мятущаяся душа не встанет между нами, не прервет наш танец. Что мы оба получим то, к чему так рьяно стремимся…
— Ну же, дядя Саш-ш-ш!..
И если есть для меня какое подстёгивающее слово — то «дядя Саша» из её губ идеальное!
Я буквально вытряхнул её и провокационных шорт, развернул спиной к себе и приподнял попку. Полина чётко уловила, к чему была поставлена на колени, призывно оттопырив задницу, прогнулась в пояснице и застонала. И по тому, как отозвалось моё тело, все экзекуции придется отложить…
С диким нетерпением я взял её за бедра и насадил на член. Наши вскрики переплелись, мы слишком остро переживали соединение тел. Я каждым миллиметром напряженного члена чувствовал её влажные горячие стенки, сжимающие меня изнутри, вытягивающие силу с конца, заставляющие дрожать мышцы от перенапряжения.
Я судорожно сжимал её колыхающиеся от удара ягодицы, хватал руками приятные упругие груди и ни на секунду не останавливался, вколачиваясь в присвоенное тело. Почувствовал, как Лина начала зажиматься под накатывающей разрядкой, и ощутимо шлепнул по попке, отбрасывая от границы срыва.
Возмущенный вопль потонул в новой волне вбиваемого мной удовольствия, и я снова отбросил девчонку от разрядки, обжигая кожу ягодицы выверенным шлепком.
Её задница горела снаружи, она истекала от вожделения внутри, и только я контролировал спусковой курок за нас обоих.
Когда Полина уже подвывала уткнувшись в подушку, я перестал контролировать эмоции. Это самый кайф, когда разрешаешь себе брать по полной, отдаешься полностью и окунаешься в неё целиком. Когда концом чувствуешь зарождающийся взрыв и сотрясение её тела, принимаешь эту дрожь и позволяешь прокатываться по своем, чувствуешь, как начинает дребезжать каждая мышца, каждый орган, а внизу, срывая клапаны, прёт мощь, которую уже не сдержать.
И ты взрываешься, до скрежета стискивая зубы, потому что не в состоянии понять, как нахрен с тобой произошло. Как нахрен произошло это с ней и из-за нее.
Просто сжимаешь её руками и понимаешь, что никогда не отпустишь, потому что захочешь повторить. Снова и снова…
— Это пиз-дец! — задыхаясь, произносит она и опрокидывается на спину, продолжая вибрировать от внутренних неотпускающих спазмов.
— Полностью согласен, но ругаться запрещаю.
— Пфф! Мне нравится, когда ты шлепаешь меня, дядя Саша.
Я фыркнул, вдруг ловя себя на том, что свойское обращение наравне с приставкой «дядя Саша» мне нравится. Может быть пока, на фоне только что испытанного потрясения…
— За грязные слова буду прочищать тебе рот.
— Это как? Мылом что ли?
Лина совершенно точно не испытывала страха, и мне дух её авантюризма нравился всё больше.
— Зачем же мыло? Минет. Очень действенное средство.
— Мине-е-ет?
Полина приподнялась на локте и нависла надо мной.
— Дядя Саш, я никогда в жизни не делала минет. Хотя теоретически знаю как. Можно?
Я напрягся, точно зная, что мне понадобится время, чтобы зайти на второй круг.
— Сейчас? Нет.
— Вот блядь с вами нахрен всегда надо дойти до крайностей? Прям пиздец!
— Твою мать! — я в момент перекатился, прижимая её к матрасу и сдавливая рукой горло. — Ты у подруги на всю ночь?
— Ага! — обрадовано закивала Лина.
— Ну держись, коза. К утру ты даже простые слова выдавать не сможешь, не то что бранные.
Дико проголодавшись, попытался вытащить Полину пообедать.
— Только одень что-нибудь поприличнее, в чем на улицу выйти можно.
— Эээ… Я ничего не взяла с собой.
Я закатил глаза. Нет, шортики конечно тема, но мать его, в них можно только торчать дома.
— Хм… Тогда сначала шопинг, после обед и подумаем о планах на вечер.
— Мне все нравится! А что будет вечером?
— Клуб. Настоящий, тематический. Хочешь посмотреть одним глазком, как развлекаются в Теме?
— Серьезно? Если тебя это заводит, то я хочу посмотреть на то, что тебя заводит.
Я подтащил глупую девчонку ближе и прижался губами к виску.
Чёрт, это такое счастье дышать ей, чувствовать её тепло и эту доверчивость, с которой она жмется ко мне. Это так… нежно, что ли.
Перед выходом я надел на Лину ошейник, вполне стилизованный, но очень показательный для места, куда собирался отвести её на обед.
Мы отлично прошлись по магазинам, где я настоял на покупке приличного летнего костюма, брючного, потому что поймал себя на том, что даже к сквозняку начинаю её ревновать. Второй покупкой стало отличное легкое платье, которое определенно подогревало мой аппетит и желание поскорее вернуться в квартиру и задрать подол.
Во время обеда я просто наслаждался её щебетанием, планами на лето, разочарованием от работы и попытками вытянуть из меня как будут строиться наши отношения.
— А как ты себе их представляешь? — снисходительно улыбнулся я, примерно зная, что услышу, ведь у нее других примеров, кроме родительского, просто не было.
— Папа обрадуется, что я не пошла по рукам, а влюбилась в его лучшего друга.
— Неужели? — усмехнулся я, заправляя в рот сочный кусок прожаренного мяса.
— Ага. А вот мама, наоборот, будет зла…
— Почему?
— Ну, потому что она еще не теряет надежды пристроить тебя какой-нибудь подруге. Потому что считает тебя ненадежным и бабником. Вообще, она часто выговаривает папе, что ты изгулявшийся хам, и что дружба с тобой плохо влияет на папу.
— Серьезно?
— Ну да. Как только он приходит с тренировки, так сразу начинает строить мать, и отказывается ехать к бабушке. И вообще, папа всегда бузит, что всю жизнь просрал, когда женился на матери… И угадай, кого он ставит в пример свободного орла?
Я отложил вилку, не в силах жрать и ржать одновременно:
— Кого?
— Тебя, дядя Саш! Или у вас дофига свободных холостяков? Богатых, красивых и брутальных?
— Красивых? — переспросил я, не в состоянии потушить игривые нотки.
А собственно, почему нет? Затащить её в подсобку и трахнуть. Она моя. В любой момент. И это так охрененно!
— Ну… да, — опустила голову и покраснела Полина, и от этого стала ещё вкуснее.
— Хм… Да, удачно, что я богатый, властный и красивый. И за это ты готова терпеть мои извращенные причуды?
— Почему «терпеть»?
— А как ты воспринимаешь мою любовь к экспериментам в сексе и отдельную, нашпигованную игрушками квартиру?
— Честно? Квартира меня пугает… Это не то место, где хочется заночевать. А вот причуды… Ой! Прости! Я хотела сказать, разнообразие в сексе — это даже к лучшему. В тупом барахтанье под одеялом мало зажигательного. Так лучше секс с причудами… Ой… С БДСМ.
— Да? Ну-ну, — продолжал улыбаться я, перебирая в уме доступные на сегодня разнообразия без посещения выездной квартиры. — Главное не передумай. Надумаешь сбежать — верну и пристегну к батарее.
— Зачем к батарее?
— Чтобы не замерзла. Наелась? Тогда быстро возвращаемся домой, демонстрируешь мне навыки минета, и если будешь хорошей девочкой, вечером выдвигаемся в клуб.
— А если плохой?
— Будешь оттачивать минет.
Лина закатила глаза и призывно улыбнулась. Я вытянул её из-за стола и прижал к себе. Не отпускал всю дорогу до машины. Как пацан держал за руку пока ехал до дома. И там чуть успел захлопнуть дверь, прежде чем вырвалось сдерживаемое слово:
— Сессия.
Было приятно поймать мимолетный испуг, а потом быстрое адаптирование Полины.
— Бери инициативу и поажи всё, что умеешь.
Я жестом опустил её на колени, оставаясь стоять в прихожей. Взгляд снизу вверх был очень трогательный, умильный, только у меня на сессиях всегда были чёткие правила, которые пока не сбоили даже с козявкой.
Приподнял вопросительно бровь. Неужели весь пыл и азарт растерялся перед необходимостью всё взять в свои руки? Вынужден признать, что находчивость Лины стала для нее большим преимуществом, а для меня неожиданным приобретением.
Но если она также быстро тухнет, как и загорается, смысла держать её при себе нет никакого.
Она придвинулась ко мне вплотную, открыла рот и облизала член через джинсы. Порочно, соблазнительно, настолько, что нам с членом очень захотелось продолжения.
— Ещё, — хрипло потребовал я.
Полина смелее обхватила бедра руками и впилась губами в наливающийся под штанами орган. Я чувствовал горячность, давление и упивался эротичностью зрелища. Но него-то недоставало.
Или наоборот, что-то было лишним.
— Раздевайся!
Я оставил её в прихожей, сам достал из ящика мягкие браслеты-наручники и позвал её в спальню.
— Меня заводит частичное ограничение. В Теме — это бандажирование, связывание. Но не только. Иногда достаточно частичного обездвиживания. Заведи руки за спину.
Наклонился и скрепил её запястья за спиной.
— Теперь продолжай, — и видя её растерянность, добавил: — Я помогу.
Эти кошачьи нежности заводили безумно. Не знаю, почему я такое не практиковал с временными сабами, может потому что они были временные, или потому, что ни одна саба до Лины не выказывала такого энтузиазма, пытаясь заставить кончить меня от минета через джинсы.
И пусть они оказались безнадежно испорчены, но я еле стоял на дрожащих ногах и держался из последних сил, чтобы не расстегнуть уже ширинку и не толкнуться Полине в глотку по самые яйца.
А пока хватало терпения, я с наслаждением массировал затылок постанывающей девочки, закатывал глаза от новой нестерпимой волны похоти и охреневал от порочного зрелища. Никогда не думал, что ртом и языком можно вытворять такое…
— Давай до конца, иначе я вечер сорву, буду думать, как ты можешь проделывать это с членом без штанов.
Полина явственно хохотнула и отстранилась, давая мне возможность с чертыханиями избавиться от джинсов и рубашки. Сейчас я стоял перед ней голый с буквально дымящейся от перенапряжения головкой.
— Ты с глубоким минетом знакома?
— Господи, дядя Саша, вы так спрашиваете, будто я тайком на бананах тренировалась, но вам решила не говорить!
— Но говоришь ты до фига. Потом налижешься, сейчас открой рот и расслабь горло.
— Заче… ауп…
Я надавил на подбородок, проталкиваясь членом в рот и сжимая челюсть, шипя сквозь зубы от предательских ощущений.
— Расслабься и не стесняйся звуков… Это нормально…
Лина давилась, кашляла и инстинктивно пыталась отодвинуться, но тут уже инициатива снова была в моих руках. И в планах не было замучить и отвратить ее от минета, даже наоборот, мне безумно понравилось, как она воодушевленно вылизывала мне пах. Но именно сейчас, хотелось немного напомнить о собственной позиции в нашей паре. О моей роли доминанта.
Читать бесплатно другие книги:
