Ник. Раздвигая горизонты Ясинский Анджей

Пока мы двигались, я вышел в астрал, в свой домик, к этому моменту уже достаточно укрепленный и даже, надеюсь, опасный для некоторых враждебных сущностей. И оттуда запустил заранее приготовленные поисковые глифы. Задал привязки, параметры, немного проконтролировал начало работы… и все. Осталось только ждать.

Я остановился, и минут пятнадцать мы молча висели на одном месте. Дети не лезли, понимая, что лучше не мешать, а я контролировал работу системы плетений визуализации и иногда кратковременно выскакивал в астрал, чтобы уточнить работу глифов или скорректировать ее.

Наконец пошли первые результаты.

Рабах

Сначала Рабах еще размышлял, почему именно его Аллах выбрал для встречи с этими странными существами, но потом просто сидел и смотрел, что происходит. Темные стены песчаной бури отстояли от них совсем недалеко. Казалось, протяни руку – и коснешься двигающейся песочной стены. Но одновременно их вид вызывал внутреннюю дрожь: Рабах знал, как беспощадна может быть буря, перемещающая большие массы песка. Попадешь в эту стену – и хорошо если вообще жив останешься, можно остаться без кожи или просто задохнуться. Земля подрагивала. Совсем незаметно, но отчего-то в груди чувствовалось. И тихий-тихий шепот миллиона песчинок, прорывающийся иногда через мерный гул воздуха.

Мужчина с детьми – все-таки они, наверное, были людьми, поразмыслив, решил Рабах – взмыли в воздух и отлетели поближе к пирамидам, туда, где несколько из них находилось довольно близко друг к другу. А бог Анубис, скорее всего, был чем-то вроде машины. Рабах видел похожие по информационному каналу, куда иногда заглядывал, только не сразу сообразил. А как сообразил – слегка успокоился. И он остался здесь, вероятно, контролируя их. Ну что ж, совершать необдуманные поступки Рабах не собирался.

Тем временем в воздухе стало посверкивать, пирамиды и почва то наливались яркими цветами, то снова становились серыми и неприглядными. Порой казалось, что внизу между холмами кто-то ходит, но стоит присмотреться, как этот «некто» исчезает. Вот вроде бы глаз ухватил высверк зелени, но взгляд не успел сфокусироваться, оставив в ощущениях мучительное цветовое послевкусие изображения пальмы или другого дерева, у которого растительность находится в верхней части. Через минуту Рабах чуть не подпрыгнул, когда холм, на котором они сидели, вдруг оказался не холмом, а шевелящейся кроной другого раскидистого дерева, и даже не одного, а небольшой рощицы из четырех-пяти деревьев, которые переплелись ветвями.

Уцепившись руками за землю и поняв, что уже привычная твердость под седалищем никуда не делась, Рабах перевел дух, оглянулся и увидел такие же испуганные лица соратников. Зато верблюды дрыхли. Наверное, это тот мужчина их усыпил, предполагая такое развитие событий или же вызвав его.

Тут дело стало явно двигаться быстрее – пирамиды посвежели внешним видом, разрушенные – почти все восстановились, хотя сквозь свежую пелену реальности и проглядывали старые отвалившиеся куски. Теперь появляющиеся объекты не спешили пропадать, но иногда некоторые рывком меняли свой вид: то дерево станет больше или, наоборот, вернется в годы своей молодости, то вдруг из-за пирамиды выйдет процессия людей, смутно напоминающих кого-то, то их пересечет другая процессия, не замечая тех, сквозь кого они проходят. И только когда Рабах увидел, как несколько десятков мужчин строят пирамиду, он понял, что видит прошлое. Очень далекое прошлое. И это были его предки. Может, конечно, они были другого племени или это были пропавшие колена их рода, а то и просто чужаки, но они жили на этой местности, напитывали дух земли своими мыслями и желаниями, частичка которых должна была передаться потомкам этой земли, хоронили тут своих умерших и надеялись на светлое будущее для своих детей. Так что да, это их предки.

Рабах встал. За ним молча поднялись его спутники. Наклонив голову и прижав правую руку к сердцу, он стал что-то шептать. Потом, не прерывая своих слов, шедших из глубины сердца, житель пустыни поднял голову и продолжил впитывать разумом открывшееся ему прошлое, чтобы рассказать своим, как все было, и не переврать в описании.

Ник

Ух как я рад, что все получилось! На самом деле я действительно хотел вытащить в визуальный ряд все, что можно было раскопать из прошлого этой местности. Астрал – это, конечно, хорошо, но когда воспринимаешь своими глазами, психологически это более достоверно. Да и детям показать хотелось.

Если в двух словах, то я начал доить астральную память данной местности, очищать и преобразовывать данные в обычные иллюзии. Собирал информацию дискретно по времени за определенный период. Поэтому все тут наложилось и стало напоминать восточный базар, где люди толпами ходят друг сквозь друга, одновременно строят пирамиды, в которых тут же кого-то хоронят, ремонтируют их, те разрушаются, строятся новые… и так далее. Зато виден весь исторический срез того периода, и можно даже его, как в компьютерной программе, редактировать: какие-то участки времени растянуть, из-за чего не попавшие в этот период люди и строения исчезали, или, наоборот, ужать, увеличивая информационную плотность. Вот почему-то звуки сложнее оказалось передать, но тоже справился. Только, в отличие от изображений, звуки не распространялись дальше нескольких метров от своих источников. Иначе тут получился бы базар. А так – чинно все, благородно. Конечно, не все просто было, особенно астральные глифы создавать, но, судя по результату, вроде бы удалось.

Здесь в то время не было пустыни. По крайней мере, песков. Да и деревья кое-где были, и даже какие-то рощицы, трава, а судя по растительности, освещению и тому, как чувствовали себя люди в этой местности, климат был явно мягче. Не видно было, чтобы они потели от жары.

Так мы и перелетали от одной кучки людей до другой. Опускались рядом, смотрели на лица, слушали голоса. Дети даже пытались кого-то потрогать – Сергей увидел девочку и хотел дернуть ее за косичку. Конечно, безрезультатно, а вот Катя шикнула на него и посмотрела так укоризненно, что вогнала мальчика в краску. Честно говоря, я почувствовал натуральный эмоциональный аурный посыл от нее с небольшими ментальными наслоениями. М-да… Не совсем то, что я раньше наблюдал, скорее даже как раз из моей епархии, но все равно интересно. Может, попытаться из нее сделать мага? Только какой смысл? Обычной магии тут нет, а инфомагия… Уже проверил: те сложные энергоинформационные структуры, предположительно отвечающие за владение магией, у нее так же заблокированы, как были они заблокированы у меня.

Тогда Умник их раскрыл, но сейчас, разбираясь с этим с высоты своих знаний, я четко вижу и понимаю, что Умник меня спокойно мог просто-напросто убить этим действием. Вот реально, там ведь не только раскупорка идет, но необходима перестройка кое-каких подсистем, чего Умник не делал, но мне просто повезло – устойчивый я оказался в этом плане. Да и вообще, многих вещей я там не понимаю до сих пор, так что ни за что не взялся бы за это дело. Во всяком случае сейчас. Ну и рисковать ребенком – даже мысль такая выводит из себя. Вот убить какого-то врага – легко. А просто взять и начать менять человека… Разве что врага, опять же? Чисто в виде эксперимента? Эх… Что-то мне не хочется со всем этим возиться.

А вот чародейство – это да. И штука мощная, и вполне можно людей раскачивать. Правда, немного урезанное оно будет, так как не смогут люди его усиливать с помощью маны. Но чистая псионика тоже подойдет. Тем более что ко многим ее проявлениям современные ученые подобрались, и даже обычные люди их используют. Все эти психотехники и мысленное управление УНИКами… Или взять тех же монахов… Тут можно будет подумать. Ну а больше меня, конечно, интересует вот эта непонятная фигня, что есть у Катьки, совершенно не укладывающаяся в известные мне рамки магии, чародейства и прочего…

Или вот тот же Сергей. Чем-то зацепил он меня. Вроде бестолковый, но кто в этом возрасте не бестолковый? Катька, наоборот, даже пугает своим ранним развитием, но все же это в пределах нормы. Может, взяться за пацана? Ну пусть не чистые чародейские навыки ему дать, а те же боевые. У меня в запасе есть аурные техники, тоже весьма неплохие. Особенно против простых людей независимо от их вооружения.

– Ну что, все отсняли? – спросил я детей часа через три, высматривая на своем виртуальном экране, не пропустил ли интересных моментов из прошлого.

Время пролетело как один миг, и дети, конечно, должны были устать, хоть и не скажешь по ним.

– Да. Получается, именно так тогда хоронили? А почему пирамид немного? За такой срок можно было до горизонта их понаставить. – Сергей недоуменно посмотрел на меня.

– Так только зажиточных хоронили. Ты посмотри на их одежду, – кивнул я в сторону очередной процессии. – У некоторых золота немерено, у кого-то лица раскрашены косметикой. Вон кого-то в паланкине несут. Причем украшенном не только золотом, но и каменьями. Пусть полудрагоценными, но все же.

– У египтян так же было? – Катя засунула большие пальцы рук в кармашки шорт и, покачиваясь с пятки на носок и обратно, прищурив глаза, с любопытством рассматривала проходящую мимо нее древнюю красотку с печальным лицом.

– Не знаю. Вот и посмотрим завтра. – Я окинул взором пространство и задумчиво сказал: – Только надо придумать, что делать со всем этим песком. Да и засыпать обратно не хочется…

Пирамиды практически все были разграблены. Остатки тел, конечно, в основном лежали на месте, но все ценное было выметено подчистую. Кстати, там ведь не только пирамиды строились, но и портики перед ними, каменные крытые площадки с каменными же скамейками. Красиво. До наших дней дожили только пирамиды.

Ага, «завтра» – хренушки там! Неделя! Неделю у меня заняло обустройство того, что я наворотил.

Впрочем, я и не торопился особо. Катя помогала, применяя свое проснувшееся дизайнерское чувство, Серега просто тусовался с нами заодно, ну и я начал его потихоньку готовить к бою на мечах. На ночь отправлял детей домой, думая, что на следующий день они не захотят приходить, но нет – как штык оба были тут. Приятно, что ни говори.

Да, попробовал я местных, как они на своих саблях, – чуть лучше, чем никак. Потом пришлось еще их кормить – пока мы здесь находимся, они уходить не захотели, а еды с собой много не брали, да и что это за еда? Мясо вяленое да вода. Ну и сухие лепешки. Единственное, в чем они мне помогли, когда я выбирал варианты, понимая, что это все достанется местным, так это ответом на вопрос, что для них самое ценное. Оказалось, вода. В принципе и так было понятно, но мало ли. Вдруг для них золото, например, важнее воды. Но все-таки вода. Люди оказались не особо мне интересными, и поговорить с ними было не о чем, но и не мешали. К тому же кому-то ведь потом надо будет смотреть за всем, что я оставлю тут. Хотя и смотреть особо не за чем, но мало ли…

Вообще, тут реально получилось чудо из чудес, стоит это признать. Внешние песчаные стены укрепились и образовали высокую стену. Почти под двести метров высотой – просто громадные, но слегка препятствовали прямому жаркому ветру пустыни, хотя с общей системой контроля и баланса это теперь не имело значения. Внутрь ведут четыре широких прохода – со всех сторон света. Стена изнутри уступами спускается вниз. На каждом уступе – толстый слой принесенной земли, на котором высажены кусты и деревья, специфичные для данного района, но там, где есть хоть минимум воды, то есть оазисные растения. А как все это летало, когда рассаживалось! Просто сказка про джиннов, та, где они строили за ночь замок!

Среди деревьев – множество озер, и несколько водоемов в самой долине. Откуда вода? Это интересный вопрос. Помните мой преобразователь материи? То есть с одной стороны входит объект, превращается в энергоинформационную структуру, транслируется на другую сторону, но претерпевает изменение по пути, а там уже льется чистейшая вода. Даже с солями нужными. Это было просто – взял воду, прогнал через свой механизм, снял параметры этого энергоинформационного пакета, ну и все, собственно. Объектом для преобразования стал лишний песок. Сначала он преобразуется в энергоинформационный пакет, затем – в матрицу воды, и все. Это не получение объектов по информструктуре, это другое. Ну а так как энергетическая составляющая у песка и воды разная, то и объем продуктов, конечно, разный. Ну и еще контроль, чтобы преобразовывался только песок, а то начнут людей переводить на воду. Хм…

Поначалу, пока не все было настроено, вода мгновенно выпаривалась. Ну и духота попервой наступила, когда все тестировалось. Но постепенно все выправилось.

Закрутил еще энергетику места, чтобы растениям комфортней было.

Далее работы только добавлялось. Перекрыть область легким пологом, регулирующим микроклимат внутри. Потом создать специальные насосы в виде хитрых воздушных плетений, загоняющих нужный объем песка издалека при уменьшении воды в озерах. Тогда над озерами проливался дождь, восстанавливающий водный баланс. Затем – оптимизация полога, чтобы песок, образующийся во время песчаных бурь, ну или просто приносимый ветром, проливался внутри уже на почву дождиком, освежая и увлажняя ее. После – контроль роста растений (здесь многое делала Катя, почему-то втихаря от меня советуясь с бабушкой и мамой Сергея – Ксенией. Стеснялась меня, что ли…). И наконец попробовали запустить в самые крупные пруды среднеазиатских рыб (специально метнулся туда, и оказалось, что Сырдарья еще на месте, и мне удалось выловить там довольно много разных особей). Но выживут ли – не знаю. По крайней мере, условия создали, а дальше как повезет. Некоторые озера сообщаются между собой, есть даже проточная вода в небольшой речке по периметру сверху и водопадик.

На все это повесил нормальный инфокомп, чтобы управлял тут. Физически привязал его к специально созданной каменной стеле посреди оазиса с понятными пиктограммами. Должен справиться, хотя и людской присмотр нужен. Ну, чтобы мусор убирать или поправить что-нибудь. М-да…

Может, конечно, это и странно выглядело – сделать подобное в том месте, где хоронили людей, но мне показалось это правильным, да и сам потренировался в масштабной стройке. Ну и местные не возражали, наоборот – были в восторге, особенно когда я сказал, что именно они будут тут главными смотрителями. С единственным условием – пускать внутрь всех согласно общим правилам, кои в виде иллюзии вывесил и у стелы, и снаружи у входов, обратно – не выпускать. Шучу. Блин… Сложно это. Всего не предусмотришь. А вдруг решат под себя все подмять? Или войны тут за контроль над оазисом начнутся? Блин… Дополнительно к инфокомпу повесил управляющий конструкт с целью контроля агрессивности окружающей среды. В случае чего всех двуногих внутри периметра ждет расстройство желудка, не проходящее до тех пор, пока уровень агрессии не спадет до фоновых значений. Фух… Все-таки слишком много контроля надо. Ладно, если что не так будет – пусть звонят российской службе очистки. Не знаю, с Орловым посоветуюсь потом. Ну и еще понаблюдаю какое-то время за этим местом, поправлю, если что не так. Может, действительно стоит специалистов позвать – вряд ли я все предусмотрел и когда-то все пойдет вразнос.

Эх! Я вздохнул полной грудью, оглядывая получившуюся красоту. Среди долины ровно стоят красивые пирамиды, прикрытые историческими динамическими иллюзиями. Между ними, а также между деревьями, беседками и лужайками ходят исторические люди. Можно даже послушать, чего они говорили или пели, посмотреть вблизи, как они выглядели, – кстати, довольно сильно внешне отличаются от прибившихся к нам местных. Но это меня не волнует от слова «совсем». Горизонт закрывает серо-зеленая стена, уступами спускающаяся вниз, а сверху иногда покапывает – это песчинки, проходя через мембрану полога, преобразуются в воду. Скорее всего, еще понадобится доводить систему контроля и баланса, но это все потом. Надо набрать статистику, хотя мой геологический инфосервер сильно помог мне в сложных расчетах и вроде как гарантирует, что система получилась устойчивая и стабильная. Причем без глобального влияния на общую территорию Судана. Ладно, посмотрим.

– Рабах! – крикнул я и помахал рукой, призывая нежданного помощника.

Вскоре прибежал буквально цветущий радостью араб.

– Мы уходим. Владейте. Условия вы знаете. Внутри не жить, только отдыхать, и не больше месяца на человека. Потом еще через месяц можно снова появляться внутри. Не больше ста человек одновременно. Все нарушения караются длительным поносом, так же как драки, войны и прочие столкновения. При этом запрещать посещать это место никому нельзя. Вы – главные тут, но не хозяева. У вас чуть больше прав и только. В том числе можете позвать на помощь кого-нибудь. – Я неопределенно помахал рукой в воздухе. – Или меня, или кого-то еще. Возможно, тут будут появляться мои друзья – им не мешать. Они будут появляться от центральной стелы. На всякий случай медальоны с включением экстренного режима безопасности, если кто нападет, у вас есть. Ну, вроде все.

Я снова огляделся. Катя вдруг шмыгнула носом:

– А можно будет появляться тут? Или приятелей приводить?

– Конечно. Только на всякий случай берите с собой своих наблюдателей типа Гоши. Я уже скинул вам в болталку координаты, чтобы вы сами могли приходить сюда при желании. Ну и на всякий случай – прежде чем перейти сюда, все же смотрите сначала, что тут происходит, в болталке есть такая возможность.

– Да, красиво получилось. И тренироваться тут приятно. – Сергей тоже с грустью смотрел на местность.

– Не переживайте. Еще надоест вам тут бывать. Ну а через несколько дней посетим-ка мы Египет! – Я в предвкушении потер руки. – Сходим в пирамиды.

– А нас пустят? Вроде бы они сейчас закрыты для посещений. – Дети с любопытством посмотрели на меня.

Я обвел рукой обновленное окружающее пространство:

– Как вы думаете, остановят ли какие-то запреты тех, кто умеет такое делать?

Рабах

Они так и не поговорили с незнакомцами и не узнали, кто они. Обращаться к ним Рабах не мог – что-то останавливало, а те на них почти не обращали внимания. Он даже подумал было, что так все и останется, но когда великое… дело… да, ДЕЛО, было завершено, пришелец, которого дети называли Ником, подозвал Рабаха и спросил, что он и его народ ценит больше всего. Рабах лишь на мгновение замешкался, сбитый с толку неожиданным вопросом, потом, почти не задумываясь, ответил. Ник улыбнулся, и Рабах понял, что ответил правильно.

Тогда Ник откуда-то достал кольцо из странного, как бы текучего металла, в которое с трудом можно было бы просунуть голову, и дал его Рабаху. Изнутри кольцо слегка туманило воздух, будто затянутое еле заметной пленкой. Пальцы спокойно проходили сквозь нее и ничего не чувствовали. Пока Рабах недоуменно крутил подарок в руках, Ник нагнулся и набрал горсть песка. Потом взял свободной рукой ладонь Рабаха, повернул ее так, чтобы удерживаемое кольцо расположилось горизонтально, и насыпал сверху песок.

Можно было бы сказать, что дальнейшее повергло Рабаха в шок, но на самом деле после всего увиденного ранее удивление было вполне умеренным, да и ожидал он чего-то подобного. Тем не менее подарок был бесценным, особенно для пустыни: сверху сыплется песок, а снизу вместо него льется вода. Такой чистой, вкусной и прохладной воды Рабах, пожалуй, никогда ранее не пробовал.

– Владей, – сказал Ник и хлопнул того сбоку по предплечью. – Твоему племени пригодится. И помни правила этого оазиса.

И Рабах низко молча поклонился, не в силах словами выразить свою признательность.

Биоферма

Солнце высоко стояло над горизонтом, освещая своими животворящими лучами красивейший луг, речку и рощу березок за рекой. Немногочисленные насекомые пролетали возле лица мужчины, сидящего на корточках и упирающегося руками в землю. Одет он был в сплошной светло-зеленый комбинезон, который постоянно менял оттенки и рисунок так, что с двадцати метров казался колышущимся на ветру зеленым кустом. Только светлые волосы выдавали прячущегося в нем человека. Прищурившись, он всматривался в землю и иногда быстро вращал глазами, что, несомненно, показалось бы странным, наблюдай кто за ним. Наконец мужчина оттолкнулся ладонями от земли и встал.

Кузьма выпрямился и с наслаждением потянулся, разведя руки в стороны. Свершилось! Сегодня начался выпуск пчел для освоения только что очищенной территории, а их мониторинг посредством нанороботов показал хорошие результаты выживаемости насекомых. Подготовленный два года назад участок зарос травами и превратился в красивый зеленый ковер, наполненный природными ароматами, гудением летящих куда-то шмелей и пчел из недавно привезенных и установленных ульев. Долгая работа по восстановлению земель завершалась, а им, чистильщикам, скоро предстоит переехать на новое место, оставив эту местность на попечение искина.

Еще через год эту территорию откроют для посещений, и тогда взрослые и школьники приедут сюда для корректировки биоценоза.

Отправив отчет по внутренней связи, Кузьма повернулся и пошел в полевой лабораторный комплекс, который выглядел как домик, построенный из свежесрезанной травы и зеленых веток.

Дверь автоматически распахнулась, и на фоне зелени мгновенно проявился светлый проем с мягким белым светом по периметру.

Пройдя внутрь, Кузьма поморщился: свежий запах смятой в руках травы исчез – автоматическая система контроля уничтожила все постороннее на теле Кузьмы, в том числе и запахи. Руки снова были чистыми, словно он и не работал на природе. А то, что попадало на слизистую – в глаза, в нос, а также в легкие и желудок, контролировалось специальными нанитами, способными справиться с несанкционированной микроскопической живностью как самостоятельно, так и с помощью выработки специальных вирусов-убийц. Конечно, накладно держать такой комплекс постоянно активированным, но зато с ним надежность системы безопасности стремится к девяноста процентам, а чистильщикам по-другому просто нельзя. Оставшиеся проценты относятся к неизвестным еще мелким тварям. Но обычно новые боевые разработки сюда, на старые рекультивируемые территории, не попадают, так что можно считать такие места для них, чистильщиков, относительно безопасными.

– Эх! Хоть домой не заходи, – пробормотал Кузьма, расстроенный тем, что приятный запах на руках пропал, и прошел в жилой отсек к синтезатору.

Приготовив себе большой кусок жареной рыбы, он с подносом уселся в любимое кресло у окна-монитора и стал просматривать новости на внутреннем экране, иногда общаясь с друзьями. Особенно его привлекла ссылка про атаку террористов на китайского министра обороны. Выглядело довольно фантастично: двое, мужчина и девушка, расправляются с целой толпой телохранителей, убивая всех, и раненый министр обороны Китая медленно превращается в камень. Погоняв картинку через свои анализаторы и поняв, что это не чья-то визуализация, он посидел немного и затем, разложив все по полочкам в своей голове, принялся за работу.

Открыв на внутреннем экране многодиапазонный редактор, он начал ваять сцену, наполняя создаваемые видеофрагменты своими переживаниями. Сцена была очередным продолжением космооперы, а его работа состояла в том, чтобы разбавлять ее сюжетные линии чувствами, дабы зритель, видя очередную сцену повествования, мог не только воспринимать визуально, но и ощущать все: от запаха до эмоций героев.

Свою основную деятельность в службе очистки Кузьма делил с другой страстью, вроде бы весьма далекой от нее: он был известным сценаристом симуляторной реальности, и его фильмы имели поклонников.

Такие видеоэмоциональные картины пользовались большим успехом у зрителей, которых увлечь рассказом не так-то просто. В отличие от того, как это организовывалось в прежние времена, сейчас зритель платит за понравившееся представление после, а не до просмотра. Ведь создавать картины благодаря технике может каждый: хочешь – снимай свои фантазии, хочешь – визуализируй историю, хоть свою, хоть чужую. Просто если ты делаешь это плохо, то никто не заплатит, а талантливый визуализатор получит очень много. Главными стали хороший сюжет и чувства, его наполняющие. Это раньше было просто: купил права на фильм – и получай деньги всю жизнь. Но потом правила изменились, и то, что прежде называлось пиратством, стало нормой жизни: посмотрел, понравилось – заплати сколько хочешь и рекомендуй друзьям. Больше всего, кстати, платили как раз сразу после просмотра понравившегося фильма, когда эмоции еще не успокоились, а мысли заняты сюжетом. А не понравилось – не плати.

Буквально из пустоты появились новые имена талантливых визуализаторов, и туда же, в никуда, исчезли многие именитые мастера. Музыканты пели вживую перед маленькими, по сравнению с прежними масштабами, аудиториями. Музыка тоже жила по новым законам. Те, кто умел хорошо петь, – пели, кто не умел – не пели. Композиторы продолжали сочинять мелодии, а поэты – стихи. Жизнь кипела.

«Наверное, по-настоящему талантливые люди своим талантом обязаны подключению к информационному полю планеты, что позволяет им пальцем попадать именно туда, куда надо», – думал Кузьма. Было это со многими творцами до него, будет так и после.

Сейчас Кузьма, пользуясь найденной в сети съемкой гибели от рук триады министра обороны Китая, писал сцену, где главный герой, получив силу и найдя таинственный космический кристалл, спасает друзей и красивую героиню из лап триады, сотрудничающей с англами и инопланетянами. Идеи сцены были эпическими, но сюжет боев не тянул на грандиозные битвы, и это тяготило Кузьму. Он уже записал довольно много вариантов сцен, но они не проходили контроля его внутреннего «я» – сурового цензора и критика.

В расстроенных чувствах от трудно идущего процесса визуализации Кузьма позвонил сначала Ленке – напарнице по съемкам, а затем Родомиру, которого знал довольно давно, так как, увлекшись видеоэмоциональными картинами, он прошел у мастера обучение бою как с холодным оружием, так и без. Ибо тяжело, не зная, описывать гамму чувств новичка, впервые взявшего меч, и самый первый настоящий бой, когда от напряжения дрожит буквально каждая клеточка организма, пальцы до боли сжимают оружие, а пот уже течет по вискам, мешая и зля. Тогда ему это удалось, а выраженные им чувства и эмоции разлетелись среди других создателей фильмов, которые отдельными кусками использовали их в своих создаваемых мирах.

Позвонив Родомиру, Кузьма пожаловался на отсутствие достаточных впечатлений и творческий застой, на что тот, рассмеявшись, обещал снова погонять его мечом, после чего обычно Кузьма вновь набирался творческих сил.

В этот раз, если повезет, у Родомира будет интересный гость, которого Кузьме нужно не пропустить, если он хочет новых впечатлений. Поэтому пусть он, Кузьма, приезжает скорее, а то может и не успеть.

Чистильщик собрался довольно быстро, ибо всегда был легок на подъем, постоянно участвовал во всяких сомнительного рода экспедициях или просто работал на станциях по биоочистке, где всегда что-то происходило. Отправив сообщение о том, что ему требуется время на отдых перед новым фронтом работ в службе очистки, Кузьма вызвал служебный транспорт и отправился в Новосибирск, а оттуда к Родомиру.

Родомир встретил Кузьму как родного, ведь тот был лишь немногим старше его сына. Да и карьеру Кузьма начинал тем, что снял его образ в своем первом и сразу ставшем популярным средневековом фэнтези с боями на мечах.

– Проходи. – Родомир приглашающе махнул рукой и повел гостя куда-то в боковую дверь, вместо того чтобы, как обычно, усадить в гостиной. Пока шли, негромко пояснил: – Меня навестил очень необычный человек. Он собирается решить проблему Алексея со спиной нетрадиционными методами. Как раз посмотришь.

– Неужто есть кто-то, кто круче нашей медицины? – удивился Кузьма, следуя за хозяином. Только успел на ходу бросить свою сумку в прихожей.

– Вот и посмотрим. – Родомир слегка дернул плечом – это показывало, что хозяин находится в легком замешательстве. – Ходят тут между своими кое-какие шепотки и непонятные намеки.

Коридор вывел мужчин в заднюю часть жилища, и через длинный коридор, примыкающий к дому и построенный из переплетающихся древесных ветвей, они прошли к большому и тоже созданному из растений и веток домику. Конечно, это не зимнее жилье, но с учетом использования определенной техники в нем можно с комфортом проживать довольно длительный, до года, период времени. Да и в холода при необходимости там можно находиться, но Родомир к зиме обычно эту пристройку консервировал. Кстати, когда Кузьма оставался у Родомира, он как раз предпочитал жить в этом довольно просторном и уютном домике, воображая, что находится в гостях у фэнтезийных эльфов, а себя представляя ушастым принцем.

– Я просил его не начинать без меня, хочу полностью быть в курсе происходящего, – Родомир открыл деревянную дверь и пригласил Кузьму внутрь, – так что мы ничего не упустим.

Ник

Неожиданно на меня вышел Родомир. Показательно то, что позвонил он на номер УНИКа, выданного мне генералом Орловым, этим, собственно, не скрывая, что имеет или отношение к спецслужбам, или определенные связи с ними. Впрочем, данный вопрос не поднимался, а Родомир сразу взял быка за рога, затеяв разговор об Алексее и его беде. Это не сильно меняло мои планы, ну разве что слегка сдвигало их, но день-другой туда-сюда для меня особой роли не играет. Предупредив Катю с Сергеем, что очередное путешествие пока откладывается, отправился к Родомиру.

Найти местообитание современного мечника не составило никакого труда. Что я, свои инфомагические метки не найду, что ли? Точных сроков я не называл и, когда открыл окошко во двор, нарвался на его тренировку. С полчаса смотрел, анализировал. Понятно, что тренировка – это совсем не показатель возможностей человека, но было интересно. Механика движений, течение энергетических потоков в организме, изменения в его ауре, а также работа моей кратковременной интуиции для выстраивания общей модели техники мастера, – все это увлекало.

В какой-то момент оглянувшись, Родомир заметил меня и кивнул, опуская учебные мечи:

– Давно наблюдаешь?

– С полчаса.

Мечник снова кивнул, больше себе, чем мне, и пробормотал:

– Да, где-то так по времени я почувствовал чужой взгляд. – И тут же продолжил, подойдя и протягивая руку: – Алексей у меня отдыхает в домике для гостей, ему неожиданно стало плохо. Я хотел было врачей вызвать, но он сказал, что этот приступ ничем не отличается от предыдущих и смысла особого их вызывать нет, если ты выполнишь свое обещание. А если не получится, то можно и к врачам, как обычно – подлатают за день-другой, и до следующего приступа через месяц.

Я наконец огляделся. Это было что-то вроде поселения, где дома располагаются метрах в двухстах друг от друга. При этом аккуратные дорожки соединяли все эти дома, а в промежутках было много зелени, так что иногда казалось, что находишься в лесу, хотя лесок этот был весьма и весьма облагорожен, если и не специально высажен. Сам двор у Родомира был тоже довольно большим: хватало места и для летней тренировочной площадки, и для закрытого зала, и для кузни (запах железа и еще чего-то кислого даже отсюда учуял), а также для отдельной кухни, собственно дома и прикольной пристройки, в которой издалека я видел ауру Алексея.

– А у тебя тут уютно. – Мы медленно шли к домику.

По пути Родомир кинул мечи в специальную корзину.

– Да обычно, – пожал плечами мечник. – Сейчас ведь почти везде так, если это не городская агломерация и не крупный город. Ты лучше скажи, что тебе понадобится?

– Да ничего особенного. На месте определимся, но что-то мне подсказывает, что проблем не будет. Впрочем, лучше сначала посмотреть.

– Хорошо, – согласился Родомир, правда, слегка скептически выгнув бровь. – Присутствовать можно?

– Разумеется, тут никаких секретов нет.

– Отлично! Тогда без меня не начинай, хорошо? И еще… Можно кое-кто поприсутствует тоже?

Я заинтересованно повернул к нему голову:

– Врач, что ли?

– Да нет! – отмахнулся Родомир. – Просто давний знакомый из службы очистки, писатель. Как раз сейчас в гости собрался. Да и Алексея он знает.

– Необычное сочетание – чистильщик и писатель, – хмыкнул я.

– Вполне обычное, – возразил мечник. – Я, например, кузнец, а еще картины в старом стиле малюю. Красками. И, как говорят люди, кое-каких результатов добился. А еще, к слову, кулинар я не из последних, – с гордостью поведал мужчина и несколько смущенно погладил бороду. – Потом угощу кое-чем.

– Отлично, – кивнул я. – У меня тоже найдется чем удивить из кулинарии. Сам не особо готовлю, но кулинарные изыски, очень редкие или даже неизвестные, показать смогу.

– О! Было бы прекрасно! – Родомир потер руки. – Ладно, ты иди пока к Алексею, а мне надо кое-что приготовить, да и Кузю встретить.

– Кузю? – усмехнулся я.

– А! Ну то есть Кузьму, – ответил мне улыбкой Родомир. – Это я его так… любя… Хех…

Алексей лежал на животе на топчане, сплетенном из гибких веток на твердом древесном каркасе. И весь домик представлял собой комнату, чем-то напоминающую внутренним убранством юрту, только в несколько раз больше. Часть пространства разделялась невысокими перегородками, но не полностью, скорее декоративно, чтобы показать, что данное место – отдельное, для отдыха, а здесь – маленький кабинетик с панорамным окном, выходящим на лес. На уровне второго этажа по периметру шел балкон, и там тоже было что-то интересное, даже книжные полки. Может, книги декоративные, а может, настоящие – я не присматривался. Ну и лестница вела на второй этаж. И все это было сделано из дерева или ветвей, как я понял, специальным образом обработанных. Запах стоял приятный: еле уловимый аромат травы и дерева. Энергетика на удивление хорошая, слегка расслабляющая. И деревья правильно подобраны, и внутреннее убранство гармоничное: я с интересом наблюдал, как естественные природные энергетические волны обтекали дерево, формировали воронки, точки фокуса или рассеяния. Точек напряжения не видел, хотя вру – в одном месте на втором этаже что-то неправильно закручивалось. По крайней мере, дерево там было полностью мертвое, в отличие от остального дома, ну и как-то неуютно там было даже взгляду. Впрочем, это был совсем маленький закуток, который, судя по всему, никак не использовался.

От изучения строения меня отвлекло кряхтение. Алексей медленно перекатился на бок, потом аккуратно, пытаясь не расплескать боль, сел.

– Привет! Вот видишь, пришлось самому к тебе обращаться. Подумал, уж очень ты уверен был в своих словах, вдруг действительно поможешь? – Он слабо усмехнулся.

Было видно, как парня все это достало. Не надо видеть его ауру, читать его эмоции или снимать мысли с ментального слоя – все на лице написано.

– И тебе не хворать. – Наклонив голову, я виртуально потрошил его энергетические слои, выстраивая модель организма.

– Посмотришь? – немного неуверенно спросил Алексей.

– Уже смотрю. Можешь обратно лечь – мне все равно, стоишь ты или лежишь, а тебе легче будет. Сейчас Родомир придет – и приступим к собственно лечению. А пока я еще посмотрю.

Я помог Алексею улечься обратно и продолжил смотреть, как в его организме копошатся медицинские нанороботы, какие вирусы и бактерии изволят там существовать и работать, какие энергетические паразиты живут в его ауре и так далее. Забавно, особых проблем в организме Алексея я не заметил, кроме кривых энергетических потоков в области спины. А вот причины их наличия были непонятны. С самим позвоночником вроде бы изначально нормально, но он меняется в связи с тем, что начинаются энергетические проблемы в ауре, отвечающие за это место. А вот почему аура коцается, непонятно. Я попробовал совсем чуток поменять один энергетический закуток и тут же стал наблюдать, как он медленно возвращается на свое кривое место. Интересно.

Тогда я начал переключать разные виды зрения, загоняя его то в один диапазон условной шкалы, то в другой, где ничего, кроме странных энергий, не видел. Душу, кстати, увидел – у Алексея она была яркой и чистой. Понятно, что я имею в виду энергетическую составляющую души. Наконец увидел нечто неизвестное мне, чем-то привлекшее внимание. Ранее кривой участок ауры виделся как обычный, а то, что он кривой, я понимал только из опыта, зная, как он должен выглядеть. А сейчас над этим местом я увидел легкий флер напряжения, выглядевший как слегка туманное образование, вцепившееся в ауру. При этом ничего вокруг я уже не замечал – это не накладывалось на окружающую действительность, как я привык, а создавало вокруг меня странную игру света и состояний психики. Да-да, как-то стало меня тянуть на разные ощущения, дербаня мой цельный каркас мироощущения. Это было интересно, так как необычно и внове. Тело свое я тоже перестал чувствовать, но не расстраивался – ничего с ним не произойдет. Даже в таком состоянии мало что с ним можно сотворить.

Делать что-либо, пока не разберусь что к чему, я не собирался. Но раз уж я дошел до этого уровня, решил углубиться. Подозрение у меня вызвало то, что мое состояние напоминало нахождение в астрале. Поймав эту мысль, я как-то сразу смог заметить тонкую нить, ведущую от поля напряженности вверх, в район темени (как я представлял его в этом визуальном энергетическом нечто). А вот дальше, следуя вдоль нити, я банально вывалился в астрал. Только оказался не в личном домике, а в космосе, где звезды танцевали свой вечный танец, но вполне себе быстрый в этом времени. А еще вокруг было много разных сущностей – уж это я научился различать. Какие-то автоматом понимались мной как безобидные, но были и опасные. Формы они имели совершенно разные, но чаще – амебообразные. Возможно, это мой мозг так их интерпретировал, приближая их вид к виду конструктов. К слову, тоненькая ниточка привела как раз к такому неприятному аморфному существу, при моем внимании заколыхавшемуся, будто оно чувствовало чужой взгляд и он ему не нравился.

Пока я решил ничего не делать, только поставил тут свою астральную метку (тоже научился уже), чтобы можно было вернуться сюда из своего присутственного места в астрале. И… потихоньку стал просачиваться обратно в свое тело…

Надо подумать. А вообще, как мне кажется, я приперся с черного хода, хотя можно было просто снять астральную информацию с пациента и не париться. Впрочем, сейчас вернусь и проверю.

Кузьма

Когда они с Родомиром вошли в домик для гостей, Кузьма поразился необычному зрелищу. Алексей лежал на топчане и дремал, а рядом с ним стоял неизвестный мужчина, видимо, как раз Ник, с которым его обещали познакомить. Но поразил не сам человек, а то, как он выглядел. Стоял он на ногах, но откинувшись назад на несколько десятков градусов от вертикали. Обычно человек в таком состоянии начинает падать, а он не падал. И даже казалось, будто воздух его поддерживает, как вода. На это намекали и руки, расслабленно вытянутые вперед и слегка шевелящиеся как бы в волнах. Именно так человек и выглядел бы, окажись он в воде и полностью расслабившись. Лицо Ника было умиротворенным, но глаза открыты, а взгляд устремлен куда-то далеко, сквозь стены здания. Он явно был в каком-то виде транса.

Стараясь не мешать, Кузьма вместе с Родомиром потихоньку отошли к дальней стене и уселись в плетеные кресла. Замерев, когда кресло скрипнуло под его весом, чистильщик едва слышно выдохнул.

– Что происходит? – шепотом поинтересовался он у Родомира.

Тот, так же тихо опустившийся в кресло, которое под ним даже не скрипнуло – знает хозяина, только пожал плечами.

– Подождем, – так же шепотом ответил он.

Вскоре Ник очнулся и, оглянувшись на них, подошел. Кузьма вскочил, вытянулся, как перед генералом, и слегка кивнул:

– Кузьма, чистильщик и визуализатор вээшек.

– Вээшек? – Ник перевел удивленный взгляд на Родомира: – Что это за зверь такой?

Тут уже и Родомир недоуменно дернул плечом, только из-за того, что Ник не знает таких вещей.

– Ага, – пробормотал Ник, – глянул я в сети. Прикольная штука. Вижу, вы удивлены моим незнанием. Объяснения просты – меня долго не было на родине, – сказал он. – А я – Ник. Можно так коротко, я привык. В некотором роде маг. У вас таких обзывают одаренными. Ладно, теперь по Алексею.

Ник задумчиво стал вышагивать туда-сюда.

– Дело очень интересное. В принципе я за пару минут могу восстановить энергетику организма, но этого надолго не хватит. Так же как и при традиционных методах, хватит на месяц или два. Нет, я, конечно, могу повесить конструкт, который постоянно будет корректировать ситуацию, но это не выход.

– Почему? – Родомир поглядел на спящего Алексея.

– Потому что причина неизвестна. Вернее, я кое-что предполагаю, но как раз это дает мне основания считать, что в результате у Алексея через некоторое время снова возникнут проблемы там же или уже в другом месте.

– Как это?

– Честно говоря, я в основном специализировался в чистых энергетических проклятиях, но здесь, как мне кажется, нечто вроде астрального проклятия. Или, если не проклятие, точно какая-то тварь астральная прицепилась.

Пока Родомир и Кузьма удивленно переглядывались, Ник задумчиво молчал. Потом резко очнулся:

– Ладно, надо еще посмотреть. Дайте мне еще немного времени.

– Да без проблем, никто не ждет быстрого результата, – махнул рукой Родомир.

– Долго – уже мне неинтересно, – пробормотал Ник.

Ник

Наконец я сделал то, что надо было выполнить в первую очередь: снял внешнюю информацию с объекта «Алексей» с привлечением астрала. Ну, как обычно – начинаем всасывать зацепившуюся за физическое тело или прописавшуюся в нем информацию, а за ней и из астрала остальное подтянется. Здесь то астральное непонятное тело уже видно не было, зато легко и просто всплыл образ какой-то бабки, прошипевшей в злобе: «Чтоб тебе спину поломало, черт усатый!» – и смеющееся лицо мужчины с усами как в старину, аж в середине двадцатого века я такое видел. У хиппи, кажется. Странно, мужчина явно не был Алексеем. О! А вот и пациент очнулся. Я тут же сформировал изображение в воздухе того человека:

– Знаешь его?

Алексей перекатился на бок и сначала обвел помещение взглядом.

– Кузьма, рад тебя видеть.

– Я тоже, несмотря на твое состояние.

Алексей снова посмотрел на иллюзию мужчины. Тут я включил анимацию, и теперь все увидели момент наложения проклятия. Я же попытался расширить временные границы, и с трудом, но удалось увеличить его на минуту. Теперь было видно, что дело происходило в московском метро, а по одежде людей я определил период примерно как конец двадцатого века. Мужчина на самом деле случайно толкнул ту бабку, но она оказалась… весьма сварливой и обидчивой. Старая, лет семьдесят, но с огромным рюкзаком за спиной. Странный вид, даже для меня, хоть я и ближе к той эпохе, чем местные. А вот они вовсю рассматривали картинку.

Кузьма с горящими глазами что-то сделал, покрутив пальцами в воздухе, и повесил рядом обычный нанитовый экран. На нем угадывалась объемная фотография той же станции метро.

– Вы только взгляните! Это же реальная история! – Кузьма быстро заходил по кругу, рассматривая и иллюзию, и фотографию. – У нас же только вот такие картины остались. И еще трехмерная виртуальная схема метро того времени. И вот реальный момент… это же реально было? Как вы это достали?

– Ага, все натюрель, – кивнул я. – Это из астрала, если это о чем-то вам говорит. Фактически слепок памяти мира. Ну а достал как – я же сказал, что маг. Вот и такое могу немножко, а еще пирожки печь…

– Так что же это получается? – не обращая внимания на мои слова, внимательно осматривая зацикленное видео из прошлого, проговорил Родомир. – Какая-то бабка наложила проклятие на предка Алексея? Определенно похож немного на него.

– Может быть, может быть, – прищуривая глаза, пробормотал Алексей.

– Предки страдали чем-нибудь подобным? – спросил я.

Алексей задумался.

– Трудно сказать, – наконец ответил он. – Припоминаю, что у отца был радикулит, и пропал он аккурат перед тем, как у меня возникли эти боли.

– Хм… Родовое проклятие, что ли? – Я задумчиво покачал головой. – Может, и так… Зато понятно, как оно переходит по родственной линии, даже если родня никогда не встречалась…

Это был занятный опыт. Фактически астральная охота, только не на живых, а на астральных существ с примитивной логикой, но которых сложно убить. Хорошо, что та тварь не двигалась, – просто сидела раздувшаяся жаба и давила. Самым важным было создать нужные глифы. Причем я хотел не уничтожить эту тварь, а всего лишь посадить в банку. Как я говорил, по какой-то причине построение глифов очень сильно зависело от воображения, замешенного на энергетическую астральную часть, и пересекалось с построением конструктов. По крайней мере, я так ощущал, и главное – оно работало. Возможно, у другого работать не будет, но мне в этом плане везло. Однако все равно опыта надо поднабраться.

Это было похоже на сказку. Правда, вывернутую. Хорошо хоть та сущность совершенно не сопротивлялась: как я понял, примитивный алгоритм не был настроен на такое. Зато мои глифы сумели сначала превратить ее в жабу и затем упаковать в прозрачную банку – так это визуализировалось. А потом я эту банку спрятал в своем астральном домике. Связь между тварью и Алексеем после перемещения первой в банку тотчас оборвалась. Без всяких последствий.

– Ну а теперь самое легкое, – пробормотал я, выходя из транса.

И с удивлением заметил, что прошло около шести часов. Все оставались на своих местах, но спали. Уже наступила ночь. От моих слов все зашевелились.

Я же просто провел руками вдоль спины больного, меняя и фиксируя энергетический каркас организма. Ну и еще там по мелочи поправил.

– Вроде все. – Я неожиданно зевнул. – Ладно, все должно быть в порядке, но если что-то пойдет не так – я узнаю. А с тобой, Кузьма, если не возражаешь, я не прощаюсь. Интересно было бы поговорить.

– Я не против. Можно и завтра с утречка…

– Ладно, – я махнул рукой, – до завтра! – И шагнул в тень, в которой располагался мой телепорт.

– Не понял! – Кузьма протер глаза. – Куда он делся?

– Не знаю. – Родомир озадаченно походил по комнате, выглянул в темень двора, но ничего не увидел. – Хотел ему предложить комнату в доме…

Ник

– Еще ты дремлешь, друг прелестный! Пора, красавица, проснись! – Мой веселый голос разбудил «больного».

Алексей зашевелился и, не открывая глаз, пробормотал:

– Кто это тут всуе поминает слова великого поэта?

– Ну почему «всуе»?

– Потому что лето на носу. Откель взяться морозу-то?

– А разве я про мороз что-то говорил?

Алексей наконец сел и с трудом продрал глаза. Вполне понятное состояние – организм, обрадовавшись прорвавшейся энергетической плотине, вовсю стал тратить ресурсы, восстанавливая статус-кво. Вот и слабость оттуда. Ничего, поест, и все придет в норму.

– Как ощущения?

Алексей прислушался к себе, потом медленно встал. Постоял. Покачался в стороны, закинул руки за спину и пощупал ее. Улыбнулся:

– Кажется, это «он». – И, хитро улыбаясь, скосился на меня.

Я не понял, о чем речь, и вопросительно выгнул бровь. Алексей не стал отмалчиваться. Нагнулся вперед и коснулся ладонями пола:

– Я старые анекдоты собираю. Там одного спиртозависимого поставили охранять состав поезда, но отобрали выпивку. Так наутро он снова был пьян. Спросили: «Как?!» Так он и говорит: «Смотрю, на цистерне написано – «он», попробовал – точно он!»

– А в чем прикол? – не понял я.

Алексей выпрямился:

– Да там была написана формула: це-два-аш-пять-о-аш. Понял, откуда «он» взялся?

В голове щелкнуло, и я рассмеялся. Потом хлопнул Алексея по плечу:

– Зачет. В общем, как я погляжу, у тебя уже все в порядке. Сейчас пожрать, потом небольшой спарринг.

– На полный желудок?

– Тебе надо восполнить энергию. Вот увидишь – не успеешь дойти до ринга, как в желудке будет пусто.

– Ну, тогда я и сдерживаться уже не буду. Так что устрою тебе трепку, – по-доброму улыбнулся Алексей.

– Заметано! – кивнул я.

– А давайте на выбывание? – В дверях стояли Кузьма с Родомиром.

Я немного подумал и предложил:

– Тогда лучше и так и сяк. И еще давайте масакру устроим – все против всех, группой на одного, два на два. Хоть чуть-чуть приблизим к реальному бою. Я даже могу сделать так, что можно будет выложиться на всю катушку, при этом не потеряв здоровье. Ну и клинками реальными, боевыми, поработать.

– Это был бы хороший опыт, – после небольшого замешательства вдумчиво произнес Родомир.