Остров спокойствия Робертс Нора

– Договорились. Ты меня спасла. Хобарт могла снова всадить в меня пулю.

– Вряд ли. Но можно сказать, что мы спасли друг друга. И он помог, – добавила Симона, глядя на Барни. – Косточки из черной икры на всю жизнь.

– И жевательные косточки со вкусом шампанского.

– Барни ждет шикарная жизнь… Извини. – Рид достал свой телефон. – Джакоби? Ясно. Да, спасибо, что сообщили.

Некоторое время он молча смотрел на телефон, потом убрал его.

– Хобарт умерла. Смерть зафиксирована в двенадцать тридцать восемь.

– Двадцать второго июля. Ровно тринадцать лет спустя. – Симона взяла его за обе руки. – Сиси сказала бы, что это карма. Так или иначе, Рид, все позади, для нас страница закрыта. Как и для всех людей, которых она хотела убить просто за то, что они выжили.

– Она слышала вой сирены, не могла не слышать, и даже не пыталась сбежать. Так что да, страница закрыта.

Рид поцеловал ее ладони, поцарапанные о камни.

– Мы прогуляемся по берегу, – сказал он, – и начнем новую главу нашей жизни. Поскольку я уже уговорил тебя на первый шаг – жить вместе, я начну уговаривать тебя на второй. Тем более что страница закрыта, а я все-таки раненый.

– Какой второй шаг?

– Ты так и не ответила на мой вопрос насчет шикарной свадьбы. Я предпочел бы простую, но готов к компромиссам.

– Ты только притворяешься, что готов к компромиссам. Шаг первый еще даже не сделан.

– Назначен на сегодня. К тому же: ой, как больно, пожалей меня, я ранен… Они уходят. Пойдем на берег.

Луна разливала свет над водой, брызгала серебром на скалы, давшие убежище Симоне и женщине, которую они оба любили.

Она старалась не смотреть на то место, где пролилась кровь. Время, ветер и дождь ее смоют. А лица погибших будут запечатлены в бронзе и останутся навечно. Симона пойдет с Ридом в завтрашний день, и он тоже останется с ней навсегда.

Они будут вместе ухаживать за домом и за славной, милой собакой и запомнят каждый свой день как драгоценный подарок.

Она повернулась к нему.

– Даже несмотря на то что ты ранен, я не скажу, что готова ко второму шагу.

– Кровь! Швы!

Она снова коснулась губами его плеча.

– Пока что я только скажу, что предпочитаю простые свадьбы.

Он улыбнулся, поцеловал ее пальцы и пошел с ней вдоль берега, а собака бежала за ним по пятам.

В парке, где девятнадцатилетний Рид Квотермейн однажды спросил у офицера Эсси Макви, как стать полицейским, собрались сотни людей. Выжившие в «Даун-Ист» и близкие погибших держали в руках по одной белой розе с веточкой розмарина.

Под летним голубым небом над водой летали белые чайки. В парке носились дети.

Короткую речь произнесла мэр Рокпойнта, потом на трибуну вышла Симона, посмотрела на лица. Их слезы давно уже были выплаканы. Неподалеку стоял Рид вместе со своей и ее семьей.

– Спасибо, госпожа мэр. Хочу выразить благодарность моему отцу, Уорду Ноксу, и моей бабушке, замечательной Сиси Леннон, за то, что они сделали возможным установить эту скульптуру в Рокпойнт-парке. Спасибо моей маме, Тюлип Нокс, за помощь в организации сегодняшнего мероприятия в честь открытия мемориала.

Симона хотела подготовить речь и написала текст, однако получилось формально и выспренно. Поэтому она поступила, как советовала Сиси: говорила то, что шло от сердца.

– Я была там, – начала она, – вечером двадцать второго июля, ровно четырнадцать лет назад. Я потеряла подругу, красивую девушку, – продолжала она, переводя взгляд на семью Олсен. – Подругу, по которой скучаю каждый день, как и многие из вас, кто потерял тогда своих близких и любимых.

Долгое время я пыталась забыть о том трагическом происшествии. Пыталась делать вид, что все давно закончилось и моя жизнь никак не изменилась. Но я ошибалась. Хотя нам следует продолжать жить, мы никогда, никогда не должны забывать.

Вы знаете их лица: сын или дочь, мать или отец, брат или сестра, муж или жена. Вы их знаете. Я тоже их узнала и надеюсь, что теперь никто и никогда их не забудет. Перед нами не памятник, перед нами воспоминание. Я хочу посвятить эту работу не только тем, кого мы любили и потеряли, я хочу посвятить ее всем нам. Все они, как и мы, связаны между собой, но не только трагедией. Любовью.

Рид протянул ей руку и помог спуститься. Симона подождала, пока Эсси и Ми займут свои места по обе стороны скульптуры, задрапированной покрывалом.

– Хорошо. – Она глубоко вздохнула. – Начали.

Все вместе они сняли покрывало.

Более сотни лиц, сплетенные между собой стебельками роз и розмарина, образовывали длинную, изящно изогнутую ленту. Бронзу оттеняла патина мягких синих и зеленых тонов. Внизу, на изогнутом бронзовом основании барельефом были перечислены все имена.

Симона услышала всхлипы. Она сжала руку Рида и не могла заставить себя перевести взгляд с бронзовых лиц на лица плачущих.

Затем она услышала голос Сиси, удивительной Сиси – она пела. «Долгая и извилистая дорога».

Остальные присоединились – сначала нерешительно, затем все смелее, если они знали слова.

Теперь она обернулась. Она увидела сцепленные руки, видела, как люди обнимаются. Видела слезы, видела утешение.

А когда слезы выступили на ее глазах, она повернулась к Риду и в нем нашла утешение.

Когда песня закончилась, люди стали подходить. Некоторые протягивали руку, чтобы коснуться лиц. Кто-то подходил к Симоне, чтобы пожать ей руку или обнять.

Потом Рид подвел к ней женщину.

– Симона, это Лия Паттерсон. Мама Энджи.

– Мне нужно, чтобы вы понимали. – Лия взяла Симону за обе руки. – Мне нужно, чтобы вы понимали, как много это для меня значит. Люди будут знать, что она была. Что она жила. У меня нет таких слов, какие выразили бы мою глубокую благодарность.

Затем Лия подошла к мемориалу и положила свою белую розу на траву возле основания, как делали и другие.

Тюлип подождала, пока толпа поредеет, и подошла к Симоне.

– Я очень тобой горжусь.

– Мы очень тобой гордимся. – Уорд поцеловал ее в щеку и улыбнулся. – Из тебя получился бы ужасный адвокат.

– Верно.

– В семье уже есть двое хороших. – Он кивнул на Гарри и Натали, которая как раз провела рукой по холмику своего живота. – И, возможно, новое поколение пойдет по их стопам.

– Да будет тебе, Уорд, – похлопала его по руке Тюлип. Она прищурилась, глядя на Симону. – Что за цвет у твоих волос?

– «Великолепный бордо с бликами Золотой Богини».

– Я никогда не пойму такого. И тебя. – Она обняла Симону. – Но все равно я тебя люблю.

– Могу сказать то же самое.

– Рид. – Тюлип подставила щеку, и Рид наклонился, чтобы ее поцеловать. – Ты сможешь уговорить мою дочь и мою мать присоединиться сегодня к нам на ужине в клубе?

– Как ни жаль, нам нужно домой. Я сегодня на дежурстве.

– Что ж. – Она поправила его галстук. – Надеюсь, мы скоро увидимся.

Рид пожал руку Уорду и смотрел им вслед, когда они уходили.

– Ты же взял выходной, – напомнила ему Симона.

– Дежурство по грилю. Пойдем попрощаемся с Эсси и ее бандой, заберем Ми и Сиси и поедем домой. Хочу поскорее избавиться от галстука.

– Иди вперед. Я буду через минуту – поговорю с Натали.

Рид направился к Эсси и ее младенцу в коляске.

– Привет, Ариэль.

Ариэль погулила, поулыбалась, помахала пухлым кулачком, а затем продолжила грызть резиновое кольцо для прорезающихся зубок.

– Где мужчины и собаки? – спросил Рид.

– На качелях. Ну, Дилан на качелях, а Хэнк присматривает за ним и за собаками.

– Он определенно покорил сердце Барни. И вообще молодец. – Рид посмотрел на скамейку, на которой они когда-то вместе сидели. – Иногда кажется, что это было целую жизнь назад, а иногда – что вчера.

– Я ничего не стала бы менять с того момента, как мы сели на эту скамейку.

– Я тоже. Ну, может быть, ранение… хотя оно и привело меня к сегодняшнему дню. Ты видела мисс Летисию?

– Да.

– Я рад, что она приехала…

– Красивая скульптура, – сказала Эсси. – Сжимается сердце, когда смотришь на нее. Так и хочется крепко стиснуть в объятиях своих детей, и Хэнка, и всех, кого люблю.

– Слушай, поехали с нами, – предложил Рид. – Собери свою банду и поехали ко мне на оставшиеся выходные. Я сегодня вечером за грилем. Не говори нет. Собрали вещи – и на паром.

– Ты хоть представляешь, сколько всего нужно собрать для двоих детей?

– Пока нет… Давай, Эсси! Завершим этот выходной чем-то счастливым.

Она вздохнула.

– Хорошо.

– Супер. Я пойду за собакой и скажу Хэнку.

Симона попрощалась с Натали и взялась за руку Сиси.

– Ты планировала петь «Битлз»?

– Нет. Меня неожиданно осенило. Мне показалось, что здесь требуется песня, и, по-моему, это был правильный выбор.

Она вздохнула, склонила голову к Симоне, и они вместе смотрели на бронзовый мемориал и цветы у его основания.

– Я поместила Тиш в самый центр. Она была моей подругой. Они все стали мне близкими, но она была моей подругой и осталась ею навсегда.

– И правильно. Вон, к нам идут Рид с Барни. Я схожу за Ми. Пора ехать домой. Пусть разжигает гриль, включит музыку. Хочу танцевать на песке.

– Я потанцую с тобой. Но мне нужно еще кое-что сказать Риду.

– Черт возьми, давно пора! – Сиси станцевала па из буги-вуги. – Я ведь немножко ясновидящая, – добавила она. – Скажи, заставь его улыбнуться.

Смеясь и качая головой, Симона решила, что бабушка и в самом деле немножко ясновидящая.

Она пошла навстречу Риду и Барни, и они остановились перед бронзовыми лицами.

– Я пригласил Эсси, Хэнка и детей к нам. Думаю, нам нужна хорошая вечеринка.

– Отличная мысль. Ми может спать у Сиси.

– Ну идем?

– Подожди. – Она обхватила его лицо обеими руками. – Я хочу простую свадьбу. Может, потом устроим бешеную вечеринку, но церемония пусть будет простой.

– Я пожарю гамбургеры и… – Он умолк, и на его лице медленно расцвела улыбка. – Когда? Я должен подогнать свой график.

– Лето – горячая пора для шефа полиции. Как насчет субботы после Дня труда? На острове в это время довольно тихо.

– Годится! Суббота после Дня труда!

– В доме Сиси. Никто не устраивает вечеринок лучше, чем она. Сиси и Ми будут подружками невесты.

– Могу я начать говорить тебе, как сильно я тебя люблю?

– Успеется. Сиси хочет, чтобы церемонию провела ее подруга, викканская жрица.

– Если жрица имеет лицензию на совершение брачных обрядов, я не против. А сейчас могу начать говорить?

– Подожди. Церемония на закате. Никаких традиционных клятв, просто обмен кольцами. И медовый месяц во Флоренции. – Она подумала и кивнула. – Вроде бы все. Теперь ты можешь внести свои предложения.

– Я просто внесу свое согласие.

Широко улыбаясь, Рид подхватил ее на руки и закружил. Барни прыгал вокруг них, виляя хвостом.

Сиси и Ми наблюдали в сторонке.

– С тобой страшно, Сиси. Ты мысли читаешь?

– Доктор Юнг, мы устроим нашей девочке такую свадьбу!..

Сиси смотрела сквозь радостные слезы, как мужчина, которого она обожала, кружил ее величайшее сокровище перед изгибом бронзовой ленты и охапками белых роз.