Холодная луна Дивер Джеффри

— Кажется, это случилось во время ограбления. Но точно я узнаю, только когда сама прочту материалы его дела.

Райм заметил, как омрачилось лицо Флаэрти.

Амелия тоже была напряжена. И он понимал почему. Но как только Флаэрти сказала: «Думаю, пока мы не будем прибегать к услугам отдела по вопросам внутренней безопасности», Амелия немного расслабилась. Значит, они не отберут у нее дело. Райм был рад за Амелию, хотя в глубине души все-таки предпочел бы, чтобы она передала «другое дело» внутренней безопасности, а все силы посвятила бы работе над «его делом».

— А тот молодой полицейский? — спросила Флаэрти. — Рон Пуласки? Он сотрудничает с вами?

— Да, и неплохо.

— Я должна доложить Уоллесу, детектив. — Инспектор кивнула Райму. — Линкольн, была рада повидаться. До свидания.

— До свидания, инспектор.

Флаэрти прошла к двери и удалилась походкой генерала, принявшего парад.

Амелия уже собиралась позвонить Пуласки и узнать у него, что ему удалось выяснить относительно Сарковски, как вдруг услышала голос у самого своего уха:

— Великий инквизитор.

Амелия повернулась и взглянула на Селлитто, который клал кусочек сахара в кофе.

— Пройдем-ка в мой кабинет. — Он сделал жест в сторону коридора.

Оба детектива вышли в холл.

— Инквизитор. Так называют Флаэрти? — спросила Амелия.

— Верно. Но она совсем не так плоха.

— Знаю. Я проверила.

— Гм, — пробурчал детектив, допил кофе и доел печенье. — Послушай, я по уши погряз в этих психах-часовщиках, поэтому совершенно не в курсе, что там за дело такое с «Сент-Джеймсом». Если получается, что в нем замешаны копы, то почему им ты занимаешься, а не отдел внутренней безопасности?

— Флаэрти пока не хочет их привлекать. Уоллес хотел было, но она наложила вето.

— Уоллес?

— Роберт Уоллес. Заместитель мэра.

— А, я его знаю. Принципиальный парень. Вполне естественно и правильно привлечь сюда отдел внутренней безопасности. Почему же она не хочет?

— Она хотела отдать это дело кому-нибудь из своих подчиненных. Сказала, что сто восемнадцатый слишком близко к Большому дому. Кто-нибудь обязательно узнает о привлечении отдела внутренней безопасности, и может начаться серьезный скандал.

Селлитто задумчиво выпятил нижнюю губу.

— Вполне, вполне возможно. — Затем, понизив голос, добавил: — И тебе не пришлось слишком много спорить, чтобы заполучить дело.

Она пристально взглянула на него:

— Да, не пришлось.

— Значит, ты просто попросила, и тебе его дали. — Он издал суховатый смешок.

— И?..

— И теперь ты движущаяся мишень.

— Почему?

— Ну, просто ты должна знать, чем тебе придется расплачиваться за свою «удачу». Теперь, если что-нибудь пойдет не так… все, что угодно — будут очернены репутации достойных людей, а недостойные уйдут от заслуженной кары, — во всем будут винить тебя, даже если ты все будешь делать по правилам. Реноме мадам Флаэрти полностью защищено, и отдел внутренней безопасности ничем не запятнан. Ты хватаешь опасных преступников, и вот тут-то в игру вступают упомянутые господа, они отбирают у тебя дело, и внезапно все о тебе забывают.

— Ты хочешь сказать, что меня подставили? — Амелия покачала головой. — Но Флаэрти не хотела отдавать мне дело. Напротив, она собиралась передать его кому-то из своих.

— Ладно, Амелия. Конец свиданки, парень говорит: «Все было очень хорошо, но, наверное, будет лучше, если я не поднимусь к тебе?» Что ответит ему девушка?

— «Давай поднимемся». То, что ему и было нужно. Так ты намекаешь на то, что Флаэрти играла со мной?

— Единственное, что я говорю, — это то, что она не отобрала у тебя дело, верно? Что могла при желании сделать в течение пяти секунд.

Амелия рассеянно почесывала голову ногтем. Все внутри у нее переворачивалось при мысли о запутанной дипломатии на верхах полицейского ведомства, совершенной terra incognita для нее.

— А теперь я хочу прямо и без обиняков высказать тебе все, что я по этому поводу думаю. Я считаю, что тебе не следовало начинать свою карьеру с такого дела. Впрочем, раз уж ты за него взялась, могу порекомендовать тебе: будь осторожна и поменьше высовывайся. Старайся быть как можно более незаметной.

— Я…

— Дай мне закончить. Незаметной по двум причинам. Во-первых, потому, что очень скоро все узнают, что ты ведешь расследование преступления, совершенного полицейскими, и тут же поползут слухи, что тот берет взятки, другой торгует наркотиками и тому подобное. И то, что все они будут лживы, ни черта не значит. Ведь сплетни — как зараза. Не заметишь, как запачкаешься. Они распространяются сами собой и губят карьеры вполне достойных людей.

— Какова же вторая причина?

— Не думай, что, если у тебя есть полицейский значок, ты хорошо защищена. Продажный коп в сто восемнадцатом — да, он вряд ли к тебе полезет. Такое редко случается. А вот гражданские, с которыми они проворачивают свои дела, не станут к ним прислушиваться. Они не задумываясь засунут твое бездыханное тело в багажник машины и оставят ее на долговременной стоянке у аэропорта Кеннеди… Да хранит тебя Господь, детка. Иди за ними по следу. Но будь осторожна. Мне бы не хотелось принести Райму дурные новости. Он мне этого не простит.

Рон Пуласки вернулся к Райму и встретил Амелию в коридоре в тот момент, когда она стояла, заглядывая на кухню, и размышляла о том, что ей только что сказал Селлитто.

Амелия кратко сообщила Рону последние новости в деле Часовщика и затем спросила:

— Как ситуация с Сарковски?

Он пролистал свои записи.

— Я отыскал его жену и допросил ее. Вот что я узнал. Покойному было пятьдесят семь лет, белый, пол мужской, бизнесом занимался на Манхэттене. Уголовного прошлого не имеет. Убит четвертого ноября нынешнего года. У него остались упомянутая жена и двое детей-подростков, мальчик и девочка. Смерть наступила в результате огнестрельного ранения. Он…

— Рон, — перебила его Амелия, как будто напоминая о чем-то.

Он поморщился:

— Ах, извини. Понял, перехожу на нормальный язык.

С этой его привычкой к полицейской канцелярщине Амелия давно, но пока безуспешно боролась.

Немного расслабившись, Пуласки продолжал:

— У него был свой дом в Вест-Сайде, на Манхэттене, где он и жил. Кроме того, ему принадлежала компания, занимавшаяся уборкой мусора и отходов крупных компаний и коммунальных служб по всему городу. Его деловая репутация абсолютно чиста. За ним ничего не числится ни на федеральном, ни на городском уровне, ни на уровне штата. Никаких связей с организованной преступностью, никакой причастности к делам, находящимся в следствии. Никогда не арестовывался, никаких серьезных штрафов, за исключением штрафа за превышение скорости в прошлом году.

— Какие-либо подозреваемые в его убийстве?

— Никаких.

— А какой округ вел расследование?

— Сто тридцать первый.

— Значит, он погиб в Квинсе, а не на Манхэттене?

— Да.

— И где?

— Его жена точно не знает. Убийца отобрал у него бумажник, всю наличность, а потом трижды выстрелил в грудь.

— А «Сент-Джеймс»? Он что-нибудь говорил ей про это заведение?

— Ничего.

— Он был знаком с Крили?

— Его жена точно не знает, но думает, что скорее нет. Я показал ей фотографию, и она его не узнала. — На мгновение он замолчал, а потом добавил: — И еще одно. Кажется, я снова видел тот «мерседес».

— Вот как?

— После того как ты меня высадила, я очень быстро перешел улицу, чтобы успеть на зеленый свет, и оглянулся, есть ли за мной машины. Я не совсем уверен, хотя полагаю, что это был он. Номера не разглядел.

Амелия покачала головой.

— У меня тоже был посетитель. — И она рассказала ему о взломе машины. И добавила, что тоже видела «мерседес». — Водитель, видать, очень активный парень. — Амелия перевела взгляд на руки Пуласки. Он держал только толстый блокнот. — А где само дело?

— В том-то и проблема. Никакого дела, никаких улик. Я просмотрел всю картотеку следственных материалов в сто тридцать первом. Ничего.

— Интересно-интересно. Значит, никаких сведений?

— Полностью отсутствуют.

— Есть ли отметка об их изъятии?

— Сведений о них нет даже в компьютере. Они обязательно должны были там находиться, если бы кому-то потребовались материалы следствия или если бы их куда-то отослали. Но мне удалось узнать имя детектива, занимавшегося этим делом. Он живет в Квинсе. Недавно ушел в отставку. Арт Шнайдер. — Пуласки протянул ей лист бумаги с именем и адресом упомянутого детектива. — Мне с ним поговорить?

— Не надо, я сама его найду. Ты останешься здесь и нанесешь все имеющиеся у нас сведения на доску. Я хочу видеть целостную картину. Но пожалуйста, не в лаборатории. Здесь слишком много народу. — Масса полицейских постоянно входила и выходила из комнаты Райма. В столь деликатном деле, касающемся коррупции в полиции, нужно поддерживать значительно большую меру секретности, чем в любом другом. Амелия кивнула в сторону тренировочной комнаты Райма, где находились его спортивные снаряды. — Будем ее держать вон там.

Рон кивнул:

— Хорошо. Но ведь это не займет много времени. Когда я закончу, мне заехать за тобой к Шнайдеру?

Амелия снова подумала о «мерседесе». И в голове ее вновь зазвучали слова Селлитто.

«Багажник автомобиля на стоянке в аэропорту им. Джона Кеннеди».

— Не надо. Когда освободишься, оставайся здесь и помоги Линкольну. — Она рассмеялась. — Может, у него настроение улучшится.

СХЕМА № 2

Часовщик

Место преступления № 1

Место расположения:

• Ремонтный пирс на Гудзоне, на 22-й улице.

Жертва:

• Личность не установлена.

• Пол — мужской.

• Возможно, среднего возраста или даже старше, вероятно, страдающий гипертонией или сердечной недостаточностью (в крови обнаружено наличие антикоагулянтов).

• Наличия каких-либо других медикаментов и наркотиков в крови не установлено, так же как и возбудителей инфекционных заболеваний.

• Береговая охрана и водолазы продолжают поиски тела и других улик в гавани Нью-Йорка.

• Проводится проверка сообщений о пропаже людей.

Преступник:

• См. ниже.

Обстоятельства преступления:

• Преступник заставил повисшую над водой жертву цепляться за край опалубки дока до тех пор, пока, выбившись из сил, мужчина не упал в воду.

• Время преступления: между 18.00 понедельника и 6.00 вторника.

Имеющиеся материальные свидетельства:

• Кровь, тип АВ положительный.

• Вырванный ноготь, неполированный, широкий.

• Кусок разорванной оградительной цепи, разрезанной обычным инструментом для резки проволоки; инструмент отыскать невозможно.

• Часы. См. ниже.

• Послание. См. ниже.

• Отметины ногтей на опалубке.

• Никаких явных следов: никаких отпечатков пальцев, следов ног и автомобильных шин.

Место преступления № 2

Место расположения:

• Переулок за Сидар-стрит, около Бродвея, за тремя коммерческими зданиями (задние двери закрываются между 20.30 и 22.00) и одним правительственным административным зданием (задние двери закрываются в 18.00).

• Переулок представляет собой тупик. Пятнадцать футов шириной, сто четыре фута длиной, вымощен булыжником, тело находилось на расстоянии пятнадцати футов от Сидар-стрит.

Жертва:

• Теодор Адамс.

• Проживал в Бэттери-Парк.

• Автор рекламных объявлений.

• Явных врагов не имел.

• К судебной ответственности не привлекался.

• Связь с каким-либо из зданий, расположенных вокруг переулка, не установлена.

Преступник:

• Часовщик.

• Пол — мужской.

• Никаких компьютерных данных по Часовщику.

• Обнаружена грязь с наличием рыбного белка на руках.

Обстоятельства преступления:

• Жертву перетащили от автомобиля в переулок, где ему на шею положили металлический брус, который спустя некоторое время раздавил ему глотку.

• Ожидается поступление медицинского заключения с подтверждением обстоятельств гибели.

• Никаких свидетельств сексуального насилия.

• Время наступления смерти: приблизительно от 22.15 до 23.00 в ночь понедельника. Должно быть подтверждено медицинским заключением.

Имеющиеся материальные свидетельства:

• Часы.

• Никаких взрывчатых веществ, химикатов и биоагентов не обнаружено.

• Идентичны часам, найденным на пирсе.

• Никаких отпечатков пальцев, минимум следов.

• «Арнольд продактс», Фрэмингем, Массачусетс.

• Приобретены в часовом магазине Халлерштайна на Манхэттене.

• Послание, оставленное преступником на обоих местах преступления.

• Отпечатано на компьютерном принтере, на обычной бумаге, чернилами для лазерного принтера.

• Текст: «В небе полная Холодная Луна освещает труп земли, указывая час смерти и окончания пути, начатого в момент рождения. Часовщик».

• В каких-либо базах данных отсутствует; возможно, его собственного сочинения.

• Холодная Луна — один из месяцев по лунному календарю, месяц смерти.

• 60 долларов в банкнотах; отпечатки пальцев отсутствуют.

• Мелкий песок, используемый в качестве «маскирующего реагента». Песок обычный, свежий. Использовался потому, что преступник собирался вернуться на место преступления?

• Металлический брус, 81 фунт весом. В строительстве в близлежащей местности не используется. Другие источники происхождения не обнаружены.

• Скотч, обычный, но очень аккуратно и с исключительной точностью отрезан, что очень странно. Все куски совершенно одинаковой длины.

• В песке обнаружен сульфат таллия (яд, используемый против грызунов).

• Грязь, содержащая рыбный белок, — от преступника, а не от жертвы.

• Обнаружено очень мало следов.

• Волокна коричневого цвета, возможно, от обивки салона автомобиля.

Прочее:

• Автомобиль.

• Вероятно, «форд-эксплорер», три года эксплуатации. С коричневой обивкой салона.

• Проверка номеров автомобилей в указанном квартале на вечер и ночь понедельника не выявила никаких нарушений.

• Наводятся справки в полиции нравов о проститутках, которые могли стать свидетелями преступления.

• Никаких данных.

Беседа с Халлерштайном

Преступник:

• Фоторобот Часовщика: около пятидесяти лет или за пятьдесят, круглое лицо, двойной подбородок, толстый нос, глаза необычного очень светло-голубого цвета. Выше шести футов, худощавый, волосы черные средней длины, никаких украшений, одежда темного цвета. Имя неизвестно.

• Хорошо разбирается в часах, знает, какие редкие хронографы продавались на недавних аукционах и были представлены на выставках в Нью-Йорке.

• Угрозами заставил владельца хранить информацию о его покупках в тайне.

• Приобрел 10 часов. Для 10 жертв?

• Расплатился наличными.

• Требовал, чтобы на циферблате было изображение луны и чтобы часы громко тикали.

Имеющиеся материальные свидетельства:

• Место покупки часов — часовой магазин Халлерштайна в районе «Утюга».

• Никаких отпечатков на деньгах, заплаченных за часы, серийные номера банкнот не проходят ни по каким преступлениям. Никаких следов.

• Звонил из телефонов-автоматов.

Место преступления № 3

Место расположения:

• Спринг-стрит, 481.

Жертва:

• Джоанна Харпер.

• Никаких явных мотивов.

• Вторую жертву Часовщика, Адамса, не знает.

Преступник:

• Часовщик.

• Помощник.

• Возможно, тот человек, которого жертва видела раньше у окна своей мастерской.

• Белый, крепкого телосложения, в солнечных очках, куртке с капюшоном и кепке. Вел внедорожник.

Обстоятельства преступления:

• Чтобы проникнуть внутрь, преступник взломал замок.

• Способ нападения неизвестен. Возможно, планировал воспользоваться флористической проволокой.

Имеющиеся материальные свидетельства:

• Рыбный белок — из мастерской Джоанны (удобрение для орхидей).

• Источник сульфата таллия также обнаружен неподалеку.

• Флористическая проволока разрезана на куски, идеально совпадающие по длине. (Предполагалось использовать в качестве орудия убийства?)

• Часы.

• Такие же, как и остальные. Никаких нитратов.

• Никаких следов.

• Никакой записки или послания.

• Не оставлено никаких отпечатков пальцев, следов ног, оружия и т. п.

• Черные хлопья — кровельная мастика.

• Проверка с помощью «АСТЕР» на возможный источник происхождения.

Дополнительно:

• Преступник отслеживал жертву перед нападением. Выбирал конкретную цель по конкретной причине? Какой?

• В его распоряжении имеется полицейская рация. Меняем частоту.

• Автомобиль.

• Светло-коричневый внедорожник.

• Номеров нет.

• Ведется отслеживание на улицах.

• В городе 423 владельца светло-коричневых «эксплореров». Проверка на наличие правонарушений. Найдено двое. Один слишком стар. Второй находится в тюрьме по обвинению в торговле наркотиками.

Убийство Бенджамина Крили

• Бен Крили, 56 лет, предположительно покончил с собой, повесившись. На бельевой веревке. Но у него на момент смерти был сломан палец, и он не смог бы завязать петлю.

• Напечатанная на компьютере предсмертная записка с упоминанием о депрессии. Но депрессия у него явно не была столь сильной, чтобы подтолкнуть к самоубийству. Никаких психических или эмоциональных проблем в прошлом.