Исчезнувший Дивер Джеффри
– В самом деле? – Кара ничуть не смутилась. – Ну так вот: это не только подкладное судно – это еще и отвлечение. Потому что, пока вы смотрели на него, я другой рукой кое-что взяла. Вот. – Она подала Сакс баллончик со слезоточивым газом. – Это нужная вещь? – (Амелия нахмурилась и, осмотрев свой пояс, повесила баллончик на место.) – Это физическое отвлечение. Выполнить его довольно легко. Есть еще психологическое отвлечение – вот оно значительно труднее. Зрители ведь не дураки и знают, что вы хотите их надуть. Собственно, они ради этого и пришли на представление, верно? Поэтому мы стараемся уменьшить или свести на нет подозрения публики. Самое главное – вести себя естественно. Вы говорите и действуете в соответствии с ожиданиями публики. Но, прикрываясь этим, вы незаметно проделываете нечто другое. Если вы поступаете неестественно, публика сразу настораживается. Например, я заявляю, что могу читать ваши мысли, и делаю это вот так. – Кара положила руки на виски Сакс и на миг закрыла глаза. Отступив после этого на шаг, она вернула ей сережку, которую сняла с левого уха.
– Я ничего не почувствовала.
– А вот публика сразу все поняла. Если вы утверждаете, что умеете читать мысли (в это, кстати, мало кто верит), вам для этого незачем к кому-то прикасаться. Но вот если я скажу, что должна прошептать вам на ухо что-то такое, чего никто не должен слышать… – Кара наклонилась к Сакс, моментально поднеся к губам правую руку. – Это уже будет вполне естественный жест.
– Другую сережку вы все-таки не получили, – засмеялась Сакс, успев закрыть ухо рукой.
– Но вместо этого я сняла ваше ожерелье. Посмотрите – его нет.
Даже на Райма это произвело впечатление. Он искренне позабавился, увидев, как Амелия трогает шею – с улыбкой и вместе с тем с тревогой за свои сокровища. Селитто хохотал, как ребенок, а Мэл Купер оторвался от вещественных доказательств и внимательно наблюдал за происходящим. В поисках своих драгоценностей Сакс огляделась по сторонам и уставилась на Кару, которая протягивала ей пустую правую руку.
– Его нет, – повторила она.
– А вот я все-таки заметил, – сказал Райм, – что ваша левая рука сжата в кулак и прячется за бедром. Между прочим, это не слишком естественный жест. Поэтому я готов заключить, что ожерелье там.
– Ну что же, отдаю вам должное, – сказала Кара и засмеялась. – И все-таки вы ошиблись. – Она разжала левую руку, и та тоже оказалась пустой. Райм недовольно нахмурился. – Когда я сжала и спрятала руку – это было самое важное отвлечение. Я сделала так, зная, что вы это заметите и сосредоточите внимание на моей левой руке. Мы называем это принуждением. Я заставила вас подумать, будто вы разгадали мой метод. А как только вы это сделали, ваш разум замкнулся и вы перестали рассматривать другие объяснения. Когда же вы и все остальные смотрели на мою левую руку, я опустила ожерелье в карман Амелии.
Сакс сразу сунула туда руку и вытащила ожерелье. Купер зааплодировал. Райм громко хмыкнул – это означало, что его удалось удивить.
– Так вот, именно это убийца и собирается сделать. – Кара кивнула в сторону доски. – Я имею в виду отвлечение. Вам кажется, будто вы вычислили намерения преступника, но это лишь часть его плана. Как я только что показала вам, он использует против вас ваши же подозрения – и ваш интеллект. Более того, чтобы его трюки сработали, ему нужны ваши подозрения и ваш интеллект. По словам мистера Бальзака, лучшие иллюзионисты готовят свои трюки так хорошо, что раскрывают свой метод, прямо указывая на то, что намерены сделать. Но вы не верите им. Вы смотрите в противоположном направлении. Когда это происходит, вы проигрываете, а они выигрывают. – Упоминание о наставнике встревожило Кару. Она озабоченно посмотрела на часы. – Мне действительно пора возвращаться. Я слишком долго отсутствовала.
Сакс поблагодарила ее, а Селитто сказал:
– Я вызову машину, и вас доставят прямо к магазину.
– Ну, не к самому магазину. Я не хочу, чтобы он знал, где я была… Кстати, вам стоит кое-что сделать. Сейчас в городе гастролирует цирк «Фантастик». У них есть номер с иллюзионной трансформацией. Вам стоило бы посмотреть его.
Сакс кивнула.
– Они расположились прямо через улицу, в Центральном парке.
Весной и летом в парке часто давались концерты и другие представления. Райм и Сакс однажды «присутствовали» на концерте Пола Саймона, сидя перед открытым окном его спальни.
– Ах вот кто всю ночь репетирует эту ужасную музыку! – насмешливо заметил Райм.
– Ты не любишь цирк? – удивился Селитто.
– Конечно не люблю! А кто его любит? Плохая еда, клоуны, акробаты, которые могут умереть на глазах у ваших детей… Но… – Райм повернулся к Каре. – Это интересное предложение. Спасибо… Хотя кто-нибудь из нас должен был додуматься до этого и раньше, – язвительно добавил он, окидывая взглядом свою команду.
Вот она закидывает на плечо свою уродливую черно-белую сумку и собирается уйти в мир, лишенный калек, унося с собою взгляд и улыбку.
Не беспокойся. Только поделись с калекой своими озарениями и выметайся к чертовой матери.
Внезапно остановившись, Кара пристально посмотрела на доску и вновь двинулась к двери.
– Подождите! – вдруг крикнул Райм.
Она обернулась.
– Я хотел бы, чтобы вы остались.
– Что?
– Чтобы вы поработали с нами над этим делом. По крайней мере сегодня. Вы могли бы пойти с Лоном или с Амелией и поговорить с людьми в цирке. Кроме того, не исключено, что появятся еще какие-то улики по вашей части.
– Нет-нет! Не могу. Мне было очень трудно уйти. Я действительно не могу задерживаться.
– Нам нужна ваша помощь, – сказал Райм. – Мы только-только зацепили этого типа.
– Вы же видели мистера Бальзака, – обратилась Кара к Сакс.
In nomine patri…[9]
– Знаешь, Линк, – озабоченно проговорил Селитто, – не стоит привлекать к этому делу слишком много гражданских. Есть же правила.
– А разве не ты пользовался услугами медиума? – сухо осведомился Райм.
– Я не нанимал ее! – возмутился Селитто. – Это сделал кто-то в штабе.
– А еще у тебя был кинолог, а еще…
– Ты все время говоришь «ты». Я гражданских не нанимал. Кроме тебя. А ты уже доставил мне кучу неприятностей.
– Ты еще не знаешь, что такое неприятности по службе, Лон! – Райм посмотрел на Кару. – Будьте так любезны! Это очень важно.
Девушка колебалась.
– Вы и вправду считаете, что он собирается кого-то убить?
– Да. Считаем.
Кара наконец уступила:
– Если уж меня уволят, то хоть за дело. – Она вдруг рассмеялась. – А знаете, Робер-Уден когда-то сделал то же самое.
– Кто это?
– Знаменитый французский иллюзионист и фокусник. Он тоже помогал полиции, вернее, французской армии. В девятнадцатом веке, точнее сказать не могу, были такие алжирские экстремисты, которых звали марабутами[10]. Они пытались поднять местные племена против французов, утверждая, будто обладают магической силой. Французское правительство отправило Робер-Удена в Алжир, чтобы устроить там нечто вроде магической дуэли – показать племенам, насколько магия у французов сильнее. Это сработало. Робер-Уден показал тогда более эффектные трюки. – Кара вдруг нахмурилась. – Хотя, по-моему, они едва не убили его.
– Не беспокойтесь, – сказала Сакс. – Я позабочусь о том, чтобы с вами этого не случилось.
Кара бросила взгляд на таблицу:
– Вы всегда выписываете то, что узнали?
– Да, – кивнула Сакс.
– У меня есть идея. Фокусники, как правило, специализируются на чем-то одном. Как же Кудесник занимается и трансформацией, и крупномасштабными иллюзиями? Это необычно. Давайте выпишем его методы. Это поможет сузить круг возможных исполнителей.
– Ага, – обрадовался Селитто. – Набросаем контуры. Это здорово.
Девушка поморщилась:
– И нужно, чтобы кто-нибудь подменил меня в магазине. Мистер Бальзак собирается сегодня уехать со своим другом… О боже, ему это не понравится! – Кара огляделась. – Откуда я могу позвонить? Мне нужен особый телефон.
– Особый? – удивился Том.
– Ну да, чтобы никто не увидел, как я вру своему начальнику.
– Ах вот вы о чем! – Обняв Кару за плечи, помощник увлек ее в коридор. – Лично я пользуюсь вот этим.
КУДЕСНИК
МЕСТО ПРЕСТУПЛЕНИЯ: МУЗЫКАЛЬНАЯ ШКОЛА
• Описание преступника: каштановые волосы, фальшивая борода, без особых примет, возраст – около пятидесяти, среднее телосложение, средний рост. Мизинец и безымянный палец на левой руке срослись. Быстро сменил одежду и стал похож на старого лысого уборщика.
• Очевидных мотивов нет.
• Жертва: Светлана Разникова.
• Студентка дневного отделения.
• Опросить родственников, подруг, студентов, знакомых в поисках возможных зацепок.
• Нет любовников, нет известных врагов. Выступала на детских праздниках.
• Монтажная плата с динамиком.
• Отправлена в лабораторию ФБР.
• Цифровой магнитофон – возможно, с записью голоса преступника. Все данные уничтожены.
• Предназначен для имитации присутствия. Собственного изготовления.
• Старые наручники типа «дарби», использованы для удержания жертвы. Британского производства. Проконсультироваться в Музее Гудини в Новом Орлеане на предмет возможных зацепок.
• Часы жертвы разбиты ровно в 8:00.
• Хлопчатобумажные веревки, которыми были связаны стулья. Самые обычные. Слишком много возможных источников: трудно выяснить их происхождение.
• Петарда для создания эффекта выстрела.
• Слишком много возможных источников, чтобы проследить происхождение.
• Фитиль. Самый обычный.
• Слишком много возможных источников, трудно выяснить его происхождение.
• Очевидцы-офицеры сообщают о вспышке света. Никаких вещественных доказательств не обнаружено.
• Пиробумага.
• Слишком много возможных источников, чтобы выяснить ее происхождение.
• Обувь преступника: ботинки фирмы «Экко» 10-го размера.
• Шелковые волокна, окрашенные в матовый серый цвет.
• От комбинезона уборщика (иллюзионная трансформация).
• Неизвестный, возможно, носил каштановый парик.
• Красный земляной каштан гикори и лишайник пармелия консперса растут в основном в Центральном парке.
• Грязь, пропитанная необычным минеральным маслом. Отправлена на анализ в ФБР.
• Черная шелковая ткань, 72 48 дюймов. Использовалась для маскировки. Происхождение установить невозможно.
• Иллюзионисты часто используют ее.
• Применяет накладки, чтобы скрыть отпечатки пальцев.
• Накладки для пальцев.
• Следы латекса, касторового масла, грима.
• Следы альгината.
• Используется при выплавлении латексных приспособлений.
• Орудие убийства: белая шелковая веревка с черной шелковой сердцевиной.
• Веревка применяется для фокусов «Смена цвета». Происхождение проследить невозможно.
• Необычный узел.
• Отправлено в ФБР и Морской музей – информации нет.
• Такие узлы применялись Гудини, освободиться от них почти невозможно.
• Использовал для записи в журнале регистрации исчезающие чернила.
ПРОФЕССИОНАЛЬНЫЙ ПРОФИЛЬ ИЛЛЮЗИОНИСТА
• Преступник будет использовать прием отвлечения – против жертв и для того, чтобы спастись от полиции: физическое (для отвлечения внимания); психологическое (чтобы отвести подозрения).
• Бегство из музыкальной школы похоже на трюк «Исчезнувший человек». Слишком распространен, чтобы проследить.
• Преступник в первую очередь иллюзионист.
• Прекрасный манипулятор.
• Владеет также приемами протейской магии. Будет использовать костюмы для трансформации, нейлон и шелк, накладную лысину, накладки для пальцев и прочие латексные приспособления. Может выглядеть как представитель любого пола, возраста или расы.
Глава 9
По пути они ощущали множество запахов: запахи цветущей сирени, лосьона для загара, дыма от жарящихся семейных барбекю из цыплят и ребрышек.
Пройдя по мокрой траве, Сакс и Кара приблизились к огромному белому шатру цирка «Фантастик».
– Так что, он больше чем твой начальник? – спросила Кара, заметив целующуюся на скамейке парочку.
– Линкольн? Да.
– Мне так и показалось… Как вы познакомились?
– Во время расследования серийного убийства. Несколько лет назад.
– Трудно, когда он в таком состоянии?
– Да нет, не трудно, – ответила Сакс, и это была чистая правда.
– Врачи могут для него что-нибудь сделать?
– Предлагают операцию, но это рискованно и, вероятно, ничего не даст. В прошлом году он решил не делать ее, и был страшно этим доволен. Так что пока все зависло. Но возможно, когда-нибудь он передумает. Поживем – увидим.
– Похоже, ты против.
– Верно. Много риска и мало пользы. По-моему, вопрос в том, насколько оправдан риск. Например, ты очень хочешь арестовать какого-нибудь преступника, собрала на него кучу бумаг. Получила ордер. Тебе известно, что он находится там-то и там-то. Станешь ли ты сразу выбивать дверь, если не знаешь, спит он или же стоит за дверью с двумя дружками и все они держат в руках «МП-пять»? Или же предпочтешь вызвать подмогу, рискуя тем, что они ускользнут? Иногда риск оправдан, иногда нет. В данном случае я не уверена, что он оправдан. Но если Райм попытается, я буду вместе с ним. Именно так мы и работаем.
Затем Сакс рассказала, что Райм проходит курс лечения, включающий в себя электронную стимуляцию мышц. Иногда это дает обнадеживающие результаты, а так как вмешательство в функции организма здесь минимально, это менее рискованно, чем хирургическое вмешательство.
– Через несколько лет может наступить некоторое улучшение. Когда Райм за что-то берется, успех гарантирован на сто десять процентов. – Сакс вдруг умолкла, с чужими людьми она редко говорила о Райме. Но к Каре почему-то испытывала симпатию. – Он не любит, когда я говорю об этом, но иногда занимается только этими упражнениями. Райм исчезает, и день-два я ничего не слышу о нем.
– Тоже своего рода «Исчезнувший человек»? – улыбнулась Кара.
– Ну да! – засмеялась Сакс.
Обе на миг замолчали. «Может, Кара ожидает от меня большего?» – подумала Сакс. Рассказов о тяжелой борьбе с неумолимыми обстоятельствами, о том, как реагируют, когда они вместе появляются на публике, о пикантных подробностях из жизни инвалида. Или даже каких-то намеков на характер их отношений. Но если Кара и сгорала от любопытства, она ничем не выказала этого.
Кроме явного чувства зависти, она как будто ничего не испытывала.
– В последнее время мне не очень-то везет с мужчинами, – призналась Кара.
– Ни с кем не встречаешься?
– Не совсем так. Последняя встреча была у меня дома. Французские тостики и мимозы. Завтрак в постель. Очень романтично! Он сказал, что на следующий день позвонит.
– И не позвонил.
– Да, и наверное, стоит добавить, что этот завтрак был три недели назад.
– А ты звонила ему?
– Я никогда бы не сделала этого! Это его проблема.
– Ну и правильно. – Сакс хорошо знала, что гордость и сила духа – вещи взаимосвязанные.
– Есть один старый трюк, который исполнял фокусник Уильям Элсуорт Робинсон. Он назывался «Как избавиться от жены, или Машина для развода», – засмеялась Кара. – Это как раз про меня. Я быстрее всех заставляю любовников исчезнуть.
– Положим, они и сами неплохо умеют исчезать, – вздохнула Сакс.
– Большинство парней, с которыми я встречалась, работая в магазине, интересовались двумя взаимоисключающими вещами: или одну ночь покувыркаться в сене, или, наоборот, свить семейное гнездышко где-нибудь в пригороде… К тебе когда-нибудь сватались?
– Конечно. Это бывает ужасно, впрочем все зависит от того, кто сватается.
– Ты совершенно права, сестренка! Ну так вот, ни кувыркаться в сене, ни вить семейное гнездышко мне не подходит. Правда, иногда хочется немного порезвиться. И пусть немного поухаживают.
– А как насчет коллег?
– Так ты заметила, что я исключила их из своего уравнения? Другие исполнители… Нет, это не по мне. Возникает конфликт интересов. Они, разумеется, утверждают, будто любят сильных женщин, но большинство вообще не желают видеть в этом деле никаких женщин. Соотношение тут примерно сто к одному. Теперь, правда, стало получше. О, теперь есть знаменитые женщины-иллюзионисты! Принцесса Тенко, японская иллюзионистка, – настоящее чудо. Есть и другие. Но так стало только сейчас. Двадцать или тридцать лет назад женщины были только ассистентками. – Кара покосилась на Сакс. – В полиции ведь тоже так, да?
– Сейчас уже не так плохо, как раньше. В шестидесятых и семидесятых женщинам пришлось ломать лед. Вот тогда было трудное время. Но и на мою долю тоже кое-что выпало. Перед тем как перейти в следственный отдел, я была в патрульной службе. Когда мы патрулировали Адскую кухню[11] в Мидлтауне, женщине обязательно давали в напарники опытного копа-мужчину. Иногда мне попадались типы, которым претила мысль о том, что им придется дежурить с женщиной. Один за время всего дежурства не сказал мне ни слова. Восемь часов мы расхаживали по улице, и этот парень молчал! Когда мы отправлялись на ланч, я сидела и наблюдала за посетителями. Расположившись в полуметре от меня, он читал спортивный раздел и вздыхал, потому что вынужден был впустую тратить время с бабой-напарником. – На Сакс нахлынули воспоминания. – Когда я работала в доме «семь-пять»…
– Где?
– Ну, в округе; мы называем их домами. Обычно копы не говорят «семьдесят пятый», у них всегда получается «семь-пять» или «семьдесят пять».
– Понятно.
– Ну так вот, наш постоянный начальник отсутствовал, и его временно замещал сержант, принадлежавший к старой школе. Это был один из первых дней моей работы в «семь-пять», а в этой смене я была единственной женщиной. Я прихожу в зал заседаний на инструктаж и вижу, что к кафедре приклеена примерно дюжина прокладок «Котекс».
– Не может быть!
– Еще как может! Постоянный начальник никому бы этого не спустил. Но ведь копы во многих отношениях как дети. Они дурачатся до тех пор, пока взрослые их не остановят.
– В кино показывают другое.
– Кино снимают в Голливуде, а не в округе «семь-пять».
– И что же ты сделала с этими прокладками?
– Прошла в первый ряд и попросила копа, сидевшего там, уступить мне место. Они так захохотали, что, возможно, описались. А я села и начала записывать то, что говорил нам сержант: о просроченных ордерах, отношениях с населением и известных местах продажи наркотиков. Через две минуты копы перестали смеяться и, видимо, смутились. Они – а не я.
– Ты знала, кто это сделал?
– Конечно.
– И ты не доложила о нем?
– Нет. Видишь ли, это самое трудное в профессии женщины-копа. Приходится работать с этими людьми, и нужно, чтобы они прикрывали тебе спину. Ты можешь бороться на каждом шагу, но, если поступишь так, считай, что проиграла. Самое трудное состоит не в том, чтобы иметь мужество бороться. Самое трудное – знать, когда бороться и как.
Гордость и сила духа…
– Как и у нас, в нашем деле. Если ты привлекаешь публику, тебя наймут. Но тут есть своя «уловка-22»[12]. Пока тебя не наймут, ты не докажешь, что соберешь толпы, а пока не начнешь приносить доход, тебя не наймут.
Они уже были рядом с огромным сияющим шатром, и Сакс заметила, как при взгляде на него загорелись глаза девушки.
– Это то место, где ты хотела бы работать?
– Да! Это мое представление о счастье – «Фантастик» и свои передачи по Эн-би-си. – Кара огляделась. – Мистер Бальзак научил меня всем старым трюкам, и это очень важно, их нужно знать как следует. Но, – она кивнула в сторону шатра, – искусство магии развивается именно в этом направлении. Дэвид Копперфильд, Дэвид Блейн… Артистизм, уличная магия. Сексуальная магия.
– Тебе надо пройти здесь пробу.
– Мне? Ты шутишь! Я еще совсем не готова. Мое выступление должно быть идеальным. Я должна быть лучшей.
– Лучше мужчин?
– Нет, лучше всех – и мужчин, и женщин.
– Почему?
– Ради публики. Мистер Бальзак твердит как заезженная пластинка: мы в долгу перед публикой. Каждый твой вздох на сцене – только ради публики. Иллюзия должна быть не просто хорошей. Зрители должны быть не просто довольны – представление обязано вызывать у них трепет. Если хоть один зритель уловит твои движения – ты проиграла. Если замешкаешься хоть на миг и трюк покажется скучным – ты проиграла. Если хоть один зритель зевнет и посмотрит на часы – ты проиграла.
– По-моему, невозможно всегда все делать на сто процентов, – возразила Сакс.
– Но это необходимо!
Они наконец вошли в «Фантастик», где полным ходом шли репетиции – на этот вечер было назначено первое представление. Вокруг расхаживали десятки исполнителей: одни в сценических костюмах, другие в джинсах, шортах и теннисках.
– Вот это да! – выдохнула Кара. Сейчас она походила на маленькую девочку; ее глаза не отрывались от сверкающего белого холста.
Услышав наверху и сзади громкий треск, Сакс слегка вздрогнула. Подняв глаза, она увидела два огромных транспаранта, хлопающих на ветру: на одном было выведено «Цирк „Фантастик“», на другом изображен худой человек в черно-белом клетчатом трико, который простирал вперед руки, приглашая публику войти. На мужчине была черная полумаска, черты лица казались гротескными. Этот образ встревожил Сакс: она сразу вспомнила Кудесника, скрывавшего лицо под разнообразными масками.
Свои мотивы и планы он тоже скрывал.
– Это Арлекин, – пояснила Кара. – Ты слышала о комедии дель арте?
– Нет.
– Это итальянский театр масок. Он существовал, по-моему, с шестнадцатого по восемнадцатый век. «Фантастик» использует маски как лейтмотив. – Кара указала на висевшие по сторонам транспаранты поменьше с изображением других масок. Из-за крючковатых носов, высоких бровей, резко выступающих скул вид у них был озабоченный и гротескный. – Комедия дель арте имела около дюжины постоянных персонажей. Все труппы использовали их в своих пьесах. Маски они носили для того, чтобы показать, какой именно персонаж изображают.
– И это комедия? – удивилась Сакс, разглядывая особенно демоническую маску.
– Думаю, сейчас это назвали бы черной комедией. Арлекина нельзя считать положительным героем. Мораль у него вообще отсутствовала. Все, что его интересовало, – это еда и женщины. К тому же он появлялся и сразу исчезал, словно подкрадывался к зрителям. Другой герой, Пульчинелла, своего рода садист. Он устраивал всякие гнусные проделки – даже со своими любовницами. Там был еще Доктор-отравитель. Единственно приличная – вот эта женщина, Коломбина. Мне нравится в комедии дель арте то, что роль Коломбины исполняла женщина. Не то что в Англии, где женщинам не разрешалось выступать на сцене.
Транспарант снова захлопал. Глаза Арлекина теперь смотрели за спину Сакс, словно Кудесник старался не замечать ее.
Нет, мы не знаем, кто он и где находится…
Обернувшись, она увидела приближавшегося охранника.
– Нужна помощь, офицер? – спросил он.
Сакс сказала, что хочет видеть директора. Охранник ответил, что того сейчас нет на месте, и предложил ей поговорить с его помощником.
Сакс согласилась, и к ним вышла невысокая женщина, худая, с измученным лицом, черноволосая, похожая на цыганку.
– Чем вам помочь? – спросила она со странным акцентом.
– Мы расследуем серию преступлений, совершенных в этом районе, – сказала Сакс. – Нам хотелось бы знать, есть ли у вас иллюзионисты или участники номеров с быстрым переодеванием.
Лицо женщины выразило беспокойство.
– Есть, конечно. Ирина и Влад Кладовы.
– Пожалуйста, по буквам.
Когда Сакс записала их имена, Кара кивнула:
– Я слышала о них. Это украинцы, артисты Московского цирка, выступавшие несколько лет назад.
– Верно, – подтвердила помощница директора.
– Они провели здесь все утро?
– Да. Они закончили репетировать двадцать минут назад. А сейчас пошли по магазинам.
– Вы уверены, что они все время были на месте?
– Да. Я слежу за тем, кто и где находится.
– А другие? – спросила Сакс. – Из тех, кто занимается иллюзией или протейской магией? Даже если они не выступают.
– У нас больше таких нет. Только эти двое.
– Ладно, – кивнула Сакс. – Вот что мы сделаем – пришлем сюда двух полицейских, и они будут находиться неподалеку. Они приедут сюда примерно через пятнадцать минут. Если услышите, что кто-то надоедает вашим сотрудникам или публике, ведет себя подозрительно, сразу дайте им знать. – Это предложил Райм.
– Да, я всех предупрежу. Но может, вы объясните мне, в чем дело?
– Сегодня совершил убийство человек с квалификацией иллюзиониста. Мы видим, что с вашим представлением это не связано, но все же хотим подстраховаться.
Поблагодарив помощницу директора, они ушли. Та расстроилась и, вероятно, жалела, что спросила о причине их визита.
– Так что ты знаешь насчет тех артистов? – поинтересовалась Сакс, когда они вышли.
– Украинцев?
Читать бесплатно другие книги:
