Осколки магии Сноу Роуз

Глава 30

Следующие несколько дней мы потратили на то, чтобы узнать больше о молодом Честере. Однако, поскольку у Джозефа было несколько выходных дней на этой неделе, это оказалось сложнее, чем предполага– лось.

– Где ты витаешь, Джун? – спросил дядя, когда мы сидели в столовой за завтраком. Я как раз собиралась налить себе чашку чая и слишком поздно заметила, что она уже переливается за фарфоровый краешек.

– Извини, я, наверное, отвлеклась. – Я быстро поставила на стол чайник и принялась вытирать салфетками пролитую на блюдце жидкость.

– У тебя сложности в школе? – Дядя обеспокоенно посмотрел на меня. Да, у меня были большие сложности. Но не в школе, а с тем, чтобы узнать правду. Хотя я могла видеть правду в глазах других, мне было неприятно, что я до сих пор не знаю, что случилось тогда с Джорджиной Масгрейв.

– Немного, – солгала я. – Но я хорошо справляюсь.

– Если тебе нужна помощь, не стесняйся попросить моих парней. Ведь они заново учатся этот год. – Он ласково улыбнулся мне. Я знала, что он имеет в виду, но Престон и Блейк были последними, кого я попросила бы о помощи.

Потому что в последнее время каждый раз, когда я попадалась им на пути, они, казалось, не особенно радовались встрече.

– А где они вообще? – спросила я только для того, чтобы поддержать разговор и увести тему от себя.

– Блейк, насколько мне известно, хотел забрать какую-то девочку из Дарктрю, чтобы отвезти в школу, а у Престона, похоже, была долгая ночь. – Недовольно буркнул он. – Наверное, мне стоит серьезно поговорить с ним.

Я пожалела, что задала свой вопрос, и была рада, когда сигнал входящего сообщения в WhatsApp отвлек меня от поселившегося в груди гадкого чувства.

Поспешно я полезла в карман своего школьного блейзера и вытащила телефон. Сообщение было от Лили.

Теперь я официальная рабыня моего идиотского брата-полицейского (месяц мытья посуды), но у меня, наконец, есть фамилия и адрес. Честер Игерман. Этот парень живет недалеко от Ньютауна. Поедем после школы, Ватсон. Извини, мне пришлось это сделать:)

– Это уже становится привычкой, – сказал Грейсон, когда через полтора часа после окончания школы Лили припарковала машину около увитого плющом дома Честера Игермана. Маленький домик находился недалеко от Ньютауна, поэтому найти его было не так-то просто.

Грейсон прислонился к спинке моего сиденья.

– Хорошо, и какая у нас история на этот раз? Какую причину нашего визита мы назовем ему?

– Правду, – сказала я, стараясь не показаться слишком нервной. Мог ли Честер Игерман действительно быть отцом Блейка и Престона? А если так, то разве не стоило мне посвятить Блейка и Престона в нашу затею? – Пойдем, – сказала я, решив взять дело в свои руки. Решительно распахнув дверцу машины, я направилась к заросшему плющом дому. – Давайте выясним, что знает этот Честер.

– Нам нужен Честер Игерман, – сказала я, когда дверь нам открыла худая женщина лет пятидесяти. У нее были короткие волосы, бледная кожа, а тело выглядело так, будто она тяжело больна.

– Вы его здесь не найдете, – сказала она тихим голосом.

– А где мы можем его найти? – спросил Грейсон. – Важно, чтобы мы поговорили с ним.

– Не здесь.

– А где же тогда? – нетерпеливо спросила Лили.

Женщина посмотрела на нас своими бледными глазами.

– Для этого вы должны умереть, по крайней мере, если верите в загробную жизнь.

– Он мертв? – сделала вывод я.

Она кивнула.

– Уже много лет.

– Мне очень жаль. – Я колебалась. – Вы его родственница? Тогда, может быть, мы можем задать вам несколько вопросов о нем?

Женщина невольно плотнее натянула серую шерстяную кофту и обвила руками свое изможденное тело.

– Мы не были особенно близки. Я не могу рассказать вам много о своем брате. На самом деле, ничего не могу. Так что вам лучше уйти.

Лили посмотрела на меня, но мне не нужен был этот намек, чтобы по глазам женщины понять, что она солгала. В одно мгновение время остановилось. Птица, только что пролетевшая мимо нас, неподвижно застыла в воздухе, как и плющ, который только что шелестел на ветру.

Бледные глаза женщины превратились в твердые алмазы, все покрылось сверкающим стеклом, прежде чем раздался отвратительный хруст, и по алмазным глазам прошла трещина. С громким скрежетом стеклянный мир вокруг меня раскололся надвое. Темнота, которая надвигалась на меня, взревела изо всей силы, и меня охватило гнетущее чувство.

– Что случилось с твоим братом? – прошептала я. – Он убил Джорджину Масгрейв? – было рискованно задавать этот вопрос напрямую, но я не хотела терять время. Однако, что произойдет, если я задам вопрос, на который мой собеседник не сможет ответить? Еще до того, как я успела сформироать эту мысль до конца, осколки стекла посыпались на землю. Я стояла уже не в маленьком палисаднике чужого дома, а в гостиной, по которой туда-сюда расхаживал худощавый мужчина.

– Что же мне делать? Ты знаешь, как отчаянно мне нужны деньги, Хейзел. Я не мог отказаться от предложения. Ты даже не представляешь, сколько денег предложил мне этот Чарльз Мэнсфилд. – При упоминании о дедушке по комнате прошел легкий звон, и я почувствовала, как что-то внутри меня треснуло.

Лорд Масгрейв был прав. На совести моего деда была жизнь Джорджины.

Честер Игерман уставился на сестру, которая прижала руку ко рту. Я рассеянно наблюдала за сценой, в которой Хейзел Игерман выглядела не только намного моложе, но и гораздо здоровее.

– Я думала, ты больше не принимаешь таких заказов, Честер! Ты кого-то убил. Ты убил женщину, Честер.

У ее брата были черные волосы, долговязое телосложение и нос, который, казалось, был слишком велик для его лица. Он явно не был отцом ребят, но, как назло, оказался убийцей. Убийцей, которого нанял мой дед.

– Но я оставил детей в живых. – Он подошел к окну, возле которого стоял маленький комод, и отодвинул занавеску в сторону. – У меня не хватило духу что-либо с ними сделать, прежде чем я толкнул машину вниз с обрыва. Но что мне теперь с ними делать? Я не могу морить их голодом в машине.

Хейзел опустилась на старый стул в другом конце комнаты.

– Не знаю, – прошептала она. – Бог накажет тебя за все это.

Честер достал из пиджака пачку сигарет, одну из которых зажег дрожащими пальцами.

– Что мне делать с детьми, Хейзел?

– Без понятия, Честер.

Брат глубоко затянулся и хлопнул рукой по комоду.

– Хейзел, подумай. Ты всегда была самой умной из нас двоих. С этих денег я достану тебе столько наркотиков, сколько захочешь.

– Я ничего не принимала уже несколько месяцев, – ответила она, и слезы покатились у нее по щекам. – Зачем ты только это сделал, Честер?

Он снова начал расхаживать по комнате.

– А что я должен был сделать?! Люди, которым я должен денег, быстро расправятся со мной, если я не верну сумму с процентами. И сейчас я дрейфовал бы в море, а не она. Я должен был это сделать, у меня не было другого выбора.

– Но почему именно Джорджина? Она всегда была добра к людям.

Он пожал плечами.

– Тем не менее она явно была бельмом на глазу для этого Мэнсфилда. Поверь мне, Хейзел, она вовсе не была такой милой. Она забеременела от конюха, который вскоре после этого сбежал с деньгами лорда. Но со мной она все равно всегда обращалась как с грязью. – Он глубоко вдохнул и провел ладонью по своей грязной серой рубашке. – Что мне делать с мальчиками? Хочешь, я просто выброшу их в море?

Хейзел в ужасе покачала головой.

– Ты не можешь этого сделать. Но ты должен сказать своему заказчику, что они остались в машине с матерью, иначе в следующий раз он пришлет кого-нибудь другого и, бог знает, что сделает с тобой, если узнает, что ты ему не подчинился.

Честер в отчаянии провел обеими руками по волосам, рассыпав на пол немного пепла.

– Дети должны «уйти», никто не должен видеть нас с ними.

Его сестра некоторое время смотрела в пол, прежде чем начала медленно говорить.

– Старик Мак-Кинси сказал мне на днях кое-что… Есть женщина рядом с Дарктрю. Она очень хочет детей, но якобы не может их иметь. – Она посмотрела на брата. – Я не знаю ее имени, но это должна быть хорошая женщина, которая вышла замуж за порядочного человека. Я могу попросить Мак-Кинси отвезти детей к ней. Он не будет задавать вопросов. – Честер остановился и уже не выглядел таким отчаянным, как раньше. Теперь Хейзел говорила все быстрее и быстрее. – Убедись, что у детей нет ничего, что объясняло бы их происхождение, когда сегодня он оставит их перед дверью. – Она глубоко вздохнула. – И я молюсь, чтобы Бог простил нас.

Я видела достаточно, гораздо больше, чем хотела. В следующее мгновение я снова оказалась в настоящем, все еще ощущая волну вины и отчаяния, исходившую от Честера. Измученная, я уставилась в глаза Хейзел, которая явно чувствовала себя неуютно под моим взглядом. Как и в случае с Виктором Конерли, на этот раз было довольно утомительно обнаружить скрытую правду.

– Вам лучше уйти, – повторила она, и я лишь кивнула. Я чувствовала, что не могу дышать, и только у машины пришла в себя. Хейзел по-прежнему стояла перед своим домом и наблюдала за нами.

– Джун, что случилось? Ты выглядишь так, будто увидела привидение, – сказала Лили, когда мы наконец сели в машину.

– Поехали, – сказала я. – Пожалуйста, увези нас отсюда.

Когда Уилфред открыл мне входную дверь в Грин-Манор, я все еще чувствовала тяжесть в груди. Мне стало немного легче, когда я рассказала Лили и Грейсону о моем ужасном открытии, но до сих пор ощущала шок каждой клеточкой своего тела.

Джорджина Масгрейв была убита моим дедом.

Мои чувства полностью обманули меня. Я всегда думала, что лорд замешан в этом деле, но это, очевидно, было больше желанием, чем реальностью.

Мой собственный дед убил мать Блейка и Престона, тем самым лишив их семьи. Лили и Грейсон были уверены, что он был совершенно одержим, чтобы сделать нечто такое ужасное. Наверное, мой отец был прав: Чарльз Мэнсфилд страдал не просто болезнью Альцгеймера, а какой-то формой шизофрении, которая сводила его с ума.

– Добрый вечер, мисс Мэнсфилд, – поприветствовал меня дворецкий. – Рад вас видеть.

– Спасибо, Уилфред. Блейк здесь? Или Престон? – мой голос звучал бесстрастно. Я знала, что не могу держать при себе то, что видела в правде Хейзел Игерман. Они имели право узнать об этом, даже если это, скорее всего, выбьет почву у них из-под ног.

Уилфред покачал головой.

– Один мистер Бофорт уехал, а другой находится в музыкальной комнате, с дамой. Он не желает, чтобы его беспокоили.

Вполне типично для Престона, но, учитывая обстоятельства, мне было все равно.

– Спасибо, Уилфред. – Медленными шагами я прошла через прохладный вестибюль и вошла в музыкальную комнату. При этом я все это время размышляла, как рассказать об этом Престону, не сделав ему еще хуже. Добравшись до приоткрытой двери, я глубоко вдохнула. Чтобы не застать Престона врасплох в какой-либо компрометирующей ситуации, я бросила в щель еще один взгляд и застыла, увидев Грейс, сидящую на табурете перед блестящим роялем.

Вместе с Блейком.

Вокруг них лежали всякие документы для планирования дурацкого выпускного вечера. Они даже сделали доску, на которой составили список основных местных кейтеринговых служб. Однако в данный момент они не планировали выпускной вечер, а, казалось, были погружены в очень личную беседу, потому что сидели так близко друг к другу, что их тела соприкасались.

– Я никогда больше не смогу поговорить с ней, она просто ушла, навсегда, – сказала Грейс срывающимся голосом. – Я всегда принимала ее как данность. Но в одно мгновение ее уже не стало, и наш последний разговор был ссорой. Очень плохой ссорой, понимаешь? Я была так зла на нее, хотела причинить ей боль… Этого я никогда не исправлю.

Я увидела, как Блейк положил ладонь на руку Грейс и притянул ее к себе.

– Это не твоя вина. Она, конечно, знала, что ты не это имела в виду.

Грейс опустила взгляд на телефон и со слезами кивнула.

– Я бы сделала все, чтобы исправить это. Все. Это последняя фотография, которая у меня осталась, – она вздохнула и отдала ему свой телефон. Блейк посмотрел на снимок, а затем нежно провел пальцами по щеке Грейс. В жесте было столько нежности, что у меня сжалось сердце. В этот момент зазвонил мой собственный мобильник. Испуганно вздрогнув, я быстро вынула его из кармана брюк, чтобы сбросить звонок Карлы.

Из музыкальной комнаты раздались быстрые шаги, и Блейк полностью распахнул дверь. Когда он узнал меня, по его лицу скользнула тень.

– Что ты здесь делаешь, Джун?

Позади него я увидела Грейс, которая подошла ко мне и быстро вытерла глаза.

– Неужели ты нас подслушивала?

Я поспешно покачала головой.

– Нет, я просто хотела поговорить с Блейком.

Мой голос звучал не так уверенно, как хотелось бы, но, судя по всему, я еще находилась в шоке. Я попыталась положить свой телефон обратно и при этом уронила его.

Прежде чем успела наклониться, Блейк уже поднял его и хмуро посмотрел на меня. Видимо, он успел заметить, как я растерялась, потому что его лицо стало немного более дружелюбным.

– Ладно. Тогда говори со мной.

Я глубоко вдохнула.

– Лучше было бы поговорить наедине.

Блейк помедлил, затем вернул Грейс ее мобильный телефон, а мой вложил мне в руку.

– Хорошо, – он повернулся к Грейс. – Я сейчас вернусь.

Она кивнула и бросила на меня скептический взгляд, прежде чем медленно вернуться в музыкальную комнату. Однако дверь она оставила открытой.

Блейк засунул руки в карманы брюк и изучающе посмотрел на меня.

– Итак? Что такого срочного?

Я открыла рот, не зная, с чего начать. Этот разговор в любом случае будет трудным, и тот факт, что Грейс, вероятно, сидела в соседней комнате и прислушивалась, не делал его проще. Когда Блейк нетерпеливо приподнял одну бровь, я тихо вздохнула, а затем понизила голос:

– Пару дней назад я была у Виктора Конерли, и, прежде чем ты сейчас скажешь, чтобы я держалась подальше, пожалуйста, дай мне договорить. – Я сглотнула. – В его истине я смогла увидеть место происшествия, где произошла авария твоей матери, а из нее я переместилась в очередную истину, в истину полицейского… – прежде чем я смогла продолжить, Блейк бросил беспокойный взгляд через плечо и оттащил меня за руку на несколько шагов от музыкальной комнаты.

– Чертовски плохое время, чтобы говорить на эту тему, – тихо сказал он мне. – Ведь тебе это ясно, не так ли?

При этих словах у меня открылся рот. Недоверчиво я стряхнула его хватку, не зная, что сказать. Неужели ему совсем не интересно было узнать, что я видела в правде полицейского? Или Грейс была так важна для него, что он ни на секунду не хотел оставлять ее одну?

Какое-то мгновение я молча смотрела на него. В одном Блейк был прав: сейчас действительно было не самое подходящее время, чтобы спокойно говорить с ним об убийстве, в котором виновен мой дед. Кроме того, я не собиралась навязываться.

– Прости, что побеспокоила вас с Грейс, – ответила я как можно спокойнее, развернувшись на пятках. Я слышала, как он приглушенно позвал меня по имени, но не оглянулась. Блейк уже столько раз оставлял меня стоять позади, что было невероятно правильно отплатить ему той же монетой. Напрягшись, я вышла в прихожую, где Уилфред как раз ставил свежие цветы в вазу перед высокими окнами.

– Извините, может быть, вы знаете, когда Престон вернется?

– К сожалению, мне это неизвестно, мисс Мэнсфилд. Он просто сказал, что хочет поехать верхом до пляжа. Впрочем, он не так давно уехал.

– Хорошо. Спасибо.

– Всегда эта страсть к пляжу, – пробормотала Бетти, которая только что пересекла прихожую с подносом. – Вот Престон такой же, как твой дед. Он тоже любил море больше всего на свете. В любую погоду он сидел в своем любимом пляжном домике. – Она покачала головой и продолжила улыбаться, в то время как по моей коже пробежало волнительное покалывание.

Пляжный домик! Как я могла забыть?

– Тетя Катарина тоже часто бывала в этом домике?

Бетти задумчиво прищурила глаза.

– Время от времени. Но не так часто, как мистер Мэнсфилд. Он особенно любил шум волн. – Она рассеянно улыбнулась, прежде чем исчезнуть в коридоре, ведущем в музыкальную комнату.

Больше мне ничего не нужно было знать. Нервно схватив ключ с орнаментом из роз, и сунув его в карман, я покинула Грин-Манор и быстрыми шагами отправилась к пляжу. Я чувствовала себя странно взвинченной и встревоженной одновременно. Будет ли в пляжном домике что-нибудь, что подтвердило бы вину моего деда?

Причем в этом уже не было никаких сомнений.

Тем не менее, я решительно пошла тем же маршрутом, который Престон показал мне, когда мы шли кататься на серфе. Через лес, луг, а потом по укрепленной тропе вниз, к пляжу. При этом я должна была быть осторожна, чтобы в спешке не поскользнуться и не упасть вниз.

В отличие от прошлого раза, сегодня в небе нависла гнетущая облачность, поэтому я не встретила ни одного серфера.

Пронизывающий холодный ветер трепал мои темные волосы, когда я, тяжело дыша, добралась до белого домика с синей дверью. Я даже не знала, что в нем надеялась найти. Наверное, мне просто не хотелось верить полученным сегодня ответам.

Дрожащими пальцами я вытащила из-под цветочного горшка ключ и открыла входную дверь. Внутри меня ожидала тишина, и я включила свет, чтобы внимательнее рассмотреть комнату. Во время нашего визита с Престоном я уделила домику мало внимания.

Слева было несколько белых шкафов, к которым прислонены три доски для серфинга, а справа широкое окно открывало вид на море, волны которого то и дело обрушивались на пляж.

В комнате было две двери. Одна вела в тесную ванную, другая – на кухню.

В большой комнате у окна стояли два удобных кожаных кресла с сине-белыми полосатыми подушками, рядом небольшой столик и светлый шкаф, до отказа набитый книгами. Половицы тихо скрипнули под моими шагами, и на белом полу виднелись следы песка. Я вполне могла понять, почему тетя Катарина и мой дед любили проводить свое время в этом месте.

Воодушевленная идеей узнать о них побольше, я подошла к полке и стала искать замок, подходящий к моему ключу с розами. К сожалению, мне удалось обнаружить только книги, никаких шкатулок или чего-то подобного. В комнате не было и дополнительной двери, к которой бы он подходил.

Обессиленная, я опустилась на одно из кожаных кресел и заметила, что одна из половиц скрипнула у меня под ногами особенно громко. Я нагнулась, чтобы осторожно осмотреть кусок дерева. Он сидел довольно свободно, так что я без проблем смогла поднять его. Мое сердце быстро забилось, когда я обнаружила под ним хорошенькую коробочку с филигранно вырезанной розой на крышке. Значок розы идеально подходил к моему ключу. Я с волнением открыла ящик и нашла в нем три письма, адресованные тете Катарине. Они уже были вскрыты, и я без колебаний вытащила первое, написанное размашистым почерком.

Любимая Катарина,

не проходит и секунды, чтобы я не думал о тебе. Своими прекрасными глазами и веселым смехом ты покорила мое сердце. Но это еще далеко не все. Не только твоя внешность прекрасна, но и твой внутренний мир очаровывает меня. Я больше не могу представить себе жизнь без тебя и больше всего хочу, чтобы ты навсегда осталась рядом со мной. Независимо от того, с кем нам придется сражаться, мы справимся. Потому что имеет значение только одно: что мы вместе. Я знаю, что ты не хочешь расстраивать своего отца и что у вас хорошие отношения. И также знаю, что мой брат испытывает к тебе чувства, но мы должны перестать обращать внимание на других. Важно, чтобы мы оба оставались верными друг другу. Подумай о той связи, которая существует между нами. Пока она еще слаба, но мы оба чувствуем притяжение. Оно имеет огромную силу, и оно сильнее, чем все, что я когда-либо чувствовал. Люблю тебя.

Сегодня. Завтра. Целую вечность.

Твой Кеннет

Я начала читать следующее письмо. Тоска Кеннета по тете Катарине, казалось, росла, и он предложил уехать вместе, чтобы оставить их семьи позади. Проклятие уже оказало здесь свое действие?

На мгновение мой взгляд задержался на улице. Пустынный пляж усилил мою мысль о том, что и за нашу с Блейком связь в ответе только проклятие. Осознание снова тяжело сдавило у меня в груди, и я вздрогнула, когда услышала снаружи громкий звук.

На мгновение я замерла. Поскольку шум, скорее всего, исходил только от ветра, я снова сосредоточилась на любовных письмах, которые тетя Катарина, вероятно, никогда не видела. В ссоре с дедом она обвинила его в том, что он перехватывал послания Кеннета. Наверное, это была его коробка, которую он спрятал здесь.

Мой взгляд скользнул по последнему письму, и я застыла, читая эти строки. На мгновение все остальное отступило на задний план.

Дорогая Катарина,

до сих пор мы не приводили в исполнение завещание моего отца, из уважения к Найджелу. Он первенец, и на самом деле у него есть право на наследство, но отец никогда особенно его не любил, поэтому основная часть имущества достается нам с Джорджиной. Отец считал, что в Найджеле кроется что-то злое, и у него дурные намерения. Перед смертью он предупредил меня о нем, утверждая, что я должен быть осторожен, потому что Найджел не удовлетворен завещанием. Потому что он получит лишь часть того, что, по его мнению, ему принадлежит. Но я не считаю, что Найджел способен на такое. Я хочу взять деньги, если ты согласишься уехать со мной и оставить своего отца. Чтобы мы оба могли начать новую жизнь, дорогая Катарина! Только мы двое. Мы возьмем наше счастье в свои руки и построим себе будущее, далекое от каких-то древних историй и мифов!

Еще до того, как успела дочитать письмо до конца, я услышала тихий скрип. В следующее мгновение я почувствовала мощный удар по затылку.

Затем все потемнело.

Глава 31

С гулкой головной болью я очнулась на покачивающейся поверхности и, моргая, открыла глаза. Тупая боль в затылке заставила меня поморщиться, однако я поняла, что оказалась в задней части небольшого фургона. Кто-то сунул мне в рот кляп и связал руки кабельными стяжками за спиной. Когда поняла, что меня похитили, я панически дернулась. От этого движения через мой череп словно прошло раскаленное копье, и я застонала, привалившись к борту машины. Я уставилась на бородатого мужчину на водительском сиденье, в котором узнала сотрудника лорда Масгрейва. Это ему Миранда Картер заплатила в моем видении.

Мое сердцебиение участилось. Видимо, подручный лорда Масгрейва преследовал меня до самой хижины. И теперь, когда я прочитала письмо, даже знала, почему.

У Найджела Масгрейва был мотив убрать с пути его брата и сестеры. Но почему Честер Игерман в моем видении утверждал, что его нанял мой дед?

Мысли проносились у меня в голове, и в то же время я старалась сохранять спокойствие. Однако страх пульсировал в каждой моей мышце, что я едва могла дышать. С каждым вдохом он становился все больше, словно я знала, что меня ждет. Все мое тело сжалось, и я изо всех сил пыталась бороться с этим. Мне нужно взять себя в руки, я не могла позволить нарастающей панике завладеть собой. Если у меня есть хоть один шанс выжить здесь, я не могла сдаться.

Ошеломленная, я крутила головой в разные стороны до тех пор, пока кляп во рту немного не ослабел, и я не смогла его выплюнуть. Я с дрожью вдохнула.

– Куда вы меня везете? – мой голос звучал совсем незнакомо, только осипшее карканье.

Фургон прогромыхал по неровной дороге, и я больно ударилась головой о боковую стенку машины. Руками я не могла себе помочь, так как кабельная стяжка сидела слишком крепко, и у меня не было никакой возможности освободиться от нее.

Человек с бородой молча свернул на извилистую дорогу. Казалось, он внимательно соблюдал ограничение скорости, чтобы не привлекать к себе внимания. Расслабленная задумчивость, с которой он управлял машиной, свидетельствовала о том, что это был не первый раз, когда он делал что-то подобное. Он казался профессионалом, которого ничто и никто не мог вывести из себя.

Меня он совершенно игнорировал, и, видимо, не собирался завязывать разговор. Осторожно я нащупала кончиками пальцев телефон. Так как до этого я засунула его в передний карман куртки, а руки были связаны за спиной, теперь я не могла дотянуться до него. Разочарованно застонав, я поднялась и села в более удобное положение, вспоминая множество детективов, которые читала. Я должна попытаться заставить парня говорить – может быть, он скажет что-то, что может пригодиться мне позже. Это была небольшая надежда, но единственное, на чем я сейчас сосредоточилась.

– Это были вы, – сказала я. – Вы испортили тормоза на мотоцикле Блейка, и вы же подстроили отравление рыбой, которого Престон чудом избежал.

На долю секунды он перевел на меня взгляд в зеркало заднего вида – слишком короткую, чтобы применить к нему мой дар, – прежде чем вернуть свое внимание на дорогу.

– Возможно. Но на этот раз я не упущу своей цели, – его глубокий голос звучал так уверенно, что мне стало не по себе.

– Что вы собираетесь сделать со мной?

Мой похититель не ответил. Напряженно уставившись в зеркало заднего вида, я молилась, чтобы он бросил в него еще один взгляд, ведь тогда в туалете театра у меня получилось применить свой дар через зеркало.

Но мужчина упорно смотрел на дорогу и качал головой.

– Это не сработает. Меня предупредили о твоем взгляде, маленькая ведьма. А теперь заткнись.

Опасаясь, что он может остановиться и снова так сильно ударить меня, что я потеряю сознание, если не выполню его просьбу, я сжала губы и промолчала. Дорога вела вдоль берега через множество поворотов. Сначала я еще пыталась запомнить путь, но в какой-то момент поняла, что полностью потеряла ориентацию, и сдалась. Мы ехали по совершенно пустынной проселочной дороге уже не менее пятнадцати минут, и я вздрогнула, когда парень вдруг включил поворотник и остановился на небольшой стоянке.

Он вытащил ключ зажигания, и в этом простом движении было что-то окончательное, что мое сердце тут же забилось в горле.

– Где мы? – спросила я, тревожно выпрямляясь, чтобы посмотреть в лобовое стекло.

– У цели. – Парень вылез из машины. Его тяжелые шаги прохрустели по мелкому гравию, когда он обошел фургон и распахнул раздвижную дверь сбоку.

Автоматически я прижалась к задней стенке, но у меня не было шансов убежать от бородатого мужчины. Не глядя мне в глаза, он грубо схватил меня за руку и дернул вверх, затем и выволок меня из ма– шины.

Я беспокойно огляделась. Мы оказались на полузаросшей дороге, которая выглядела так, будто ей не пользовались уже много лет. Слева от нас почти заросшая тропинка между несколькими лиственными деревьями вела к лежащему за ней лугу, а справа возвышался холм с диким вереском, зеленовато-лиловые пятна которого то и дело перемежались с голыми пятнами коричневой земли. Когда парень на мгновение повернулся, чтобы закрыть за нами дверь, я ухватилась за свой шанс и поспешно пнула его со всей силы по голени. Потом я выругалась и побежала по дороге. Глухой звук его боли смешался с моим гулким сердцебиением. Руки, сцепленные за спиной, заметно замедлили ход, но я старалась не думать об этом, а вместо этого сосредоточилась на дороге перед собой, чтобы не упасть. Если упаду, все пропало.

Мужчина тем временем пришел в себя и возобновил преследование. Я услышала его громкие шаги позади себя и попыталась бежать еще быстрее, но тут же почувствовала, как он схватил меня сзади за волосы и жестоко дернул назад. С криком я пошатнулась к нему. Боль была такой сильной, что слезы навернулись мне на глаза.

– Оставайся здесь, тварь, – прорычал мужчина и за волосы потащил обратно к машине. Хныкая и спотыкаясь, я шла за ним. Прошла томительная вечность, прежде чем он, наконец, отпустил меня и безжалостно толкнул на узкую тропинку, которая вела между деревьев.

В этот момент я была уверена, что он убьет меня.

– Чего вы хотите? – все же выдавила я.

– Заткнись. – Шаги парня стали быстрее, как будто он не мог дождаться, чтобы передать меня в руки моей судьбе.

Наконец мы оставили деревья позади и достигли зеленого плато. Оно было окружено отвесными скалами, за которыми лежало бескрайнее море. Солнце почти зашло и висело огромным светящимся шаром над мерцающей поверхностью воды, волны которой гулко разбивались о скалы внизу.

Одинокий человек стоял на скале перед покрасневшим небом и, погруженный в мысли, смотрел на невероятное зрелище. При виде лорда Масгрейва во мне вскипела смесь страха и гнева. Неужели он и в самом деле убил и брата, и сестру, чтобы получить наследство отца? Но тогда почему Честер Игерман солгал своей сестре?

Когда мы добрались до лорда, он повернулся ко мне, скрестив руки за спиной. На нем было узкое темно-серое пальто со стоячим воротником, плотная ткань которого развевалась на ветру.

– Спасибо, Айзек, – холодно сказал лорд Масгрейв, направив на меня свой пронизывающий взгляд. – Мисс Мэнсфилд, я рад, что вы смогли прийти.

Я проглотила комок в горле и слегка подняла подбородок.

– Не думаю, что у меня был другой выбор.

Он скривил губы.

– Верно подмечено. Мое предложение наверняка покажется вам более привлекательным сегодня, не так ли? – высокомерие, прозвучавшее в его голосе, подстегнуло мой гнев, и меня это устраивало, так я лучше могла справиться со своей паникой.

Айзек все еще держал меня за локоть, и я резким движением вырвалась, прежде чем сделать шаг к лорду.

Лорд Масгрейв вздохнул.

– Любопытство – плохая черта, мисс Мэнсфилд. Вы не должны вмешиваться в дела, которые вас не касаются. Вы не могли просто взять деньги и покинуть Англию навсегда? Вам обязательно нужно было продолжать разнюхивать?

Было очевидно, что лорд знал о моем расследовании. Он, вероятно, следил за мной все это время.

Он расправил плечи и дал знак Айзеку.

– Разрежьте стяжки, чтобы позже не было отпечатков на ее запястьях.

Не говоря ни слова, Айзек повиновался. Я почувствовала, как оковы лопаются под плоскогубцами. С облегчением я вырвала руки вперед и помассировала больные места. Айзек выжидательно остановился рядом со мной.

На мгновение я задумалась, стоит ли пытаться добраться до телефона, но, поскольку бородатый мужчина ни на секунду не выпускал меня из виду, лучше было выбрать более благоприятный момент. Я повернулась к лорду.

– Понятия не имею, о чем вы говорите.

Он поднял одну бровь.

– Вы не должны отрицать это, мисс Мэнсфилд. Я знаю, что вы посетили пляжный дом своего деда. И что вы видели у Хейзел Игерман правду о том, что ее брат был ответственен за убийство моей сестры. Однако при этом вы, похоже, обнаружили то, чего вам не стоило видеть.

Ветер раздувал пальто лорда, от чего он казался еще более опасным. Чувствуя, что отрицать нет смысла, я кивнула.

– Все так. Я нашла письма вашего брата. Он знал, что вы опасны.

Лорд Масгрейв покровительственно покачал головой.

– Сильно сказано. У Кеннета было предчувствие, но он не хотел ему верить. Он был наивным парнем, который не очень серьезно отнесся к предупреждению нашего отца. При этом мой отец обладал хорошим чутьем и знал, что я не прощу ему его завещания. – Он глубоко вдохнул. – Как ему только пришла в голову идея дать мне малую часть наследства? Я был первенцем, и мне принадлежало все состояние, как это было принято у Масгрейвов в течение нескольких поколений.

– И поэтому вы убили свою сестру? – отвращение в моем голосе нельзя было не услышать.

Лорд хрипло рассмеялся.

– Неужели вы видели это в правде мисс Игерман? Я так не думаю.

Мне потребовалось мгновение, чтобы понять, как он это сделал.

– Это были вы. Вы подкинули эту ложь в ее голову.

Теперь я вспомнила тот звон, который услышала в правде. Я думала, что мне это показалось, но звон был там, потому что истиной манипулировали.

– Я понял, что вы собираетесь разыскать мисс Игерман, – сказал лорд. – Между тем моя способность уже настолько развита, что я легко могу нашептывать ложь так, чтобы она изменила чью-то память. И теперь у ваших друзей есть прекрасное подтверждение того, кто был ответственен за смерть Джорджины Масгрейв. Но с вами, к сожалению, дело обстоит иначе, мисс Мэнсфилд. Вы не тот человек, который довольствуется простым решением. Мне больше не нужно, чтобы вы совали свой нос в мои дела. Я с самого начала знал, что вы не отступите, а письмо, которое вы нашли в пляжном доме, доказывает, что я был прав. Так что было хорошим решением следить за вами с помощью Айзека и выжидать момент, пока вы не останетесь одна.

– И приказ Айзека состоял в том, чтобы похитить меня?

Лорд Масгрейв кивнул.

– К счастью, Айзек гораздо надежнее, чем этот чертов ублюдок Честер, который не выполнил свою работу. Можете ли вы себе представить, каково это, когда спустя много лет вы, наконец, свободны? Свободны от всех, кто покушается на наследство, свободны от этого чертового проклятия! Я был уверен, что оно закончится моей смертью, что именно я избавлю нас от него навсегда. Но нет, оно будет жить дальше, в Престоне и Блейке – если я разрешу.

В сотне метров под нами волны бешено ударялись о голые скалы, смешиваясь с ритмом моего грохочущего сердца.

– Поэтому вы хотели убить и этих двоих?

Он невозмутимо посмотрел на меня.

– Да, таков был план, только, к сожалению, он не сработал. Неудачное повторение прошлого. У Блейка и Престона, похоже, есть особый ангел-хранитель. Кое-что придется делать самому, – с этими словами лорд Масгрейв полез в карман пальто и вытащил из него пару черных кожаных перчаток, которые он скрупулезно начал натягивать на руки.

– Айзек, иди к машине и проследи, чтобы нам никто не помешал. Теперь я справлюсь сам.

Со зловещим чувством в желудке я наблюдала, как высокий человек кивнул и безмолвно повернулся, чтобы последовать приказу лорда. Лорд Масгрейв тем временем подошел ко мне и встал так, чтобы преградить путь к машине. Невольно я отступила на шаг назад и оглядела плато в поисках возможности побега, которой не было. Тропинка позади лорда Масгрейва вела между деревьями к его подручному, в остальном вокруг были только отвесные скалы и обрывистые утесы.