Дар Грани Александрова Марина

И рада бы последовать его совету, поскольку правая рука уже практически онемела от нескончаемого града обрушиваемых на меня ударов, а левая вывернута и уже несколько секунд висит непослушной плетью. На губах запеклась кровь, и чувствую я себя так, словно меня скинули со скалы! Но несмотря на все его издевательства, единственное, что я смогла себе позволить – это выпустить клыки и шипеть, словно гадюка. Сознание продолжало жестко контролировать тело. И когда только я успела этому научиться? Я держалась за ускользающие крупицы здравого смысла, как за спасательный круг, вот только вместо того чтобы спасать, он топил меня еще больше.

– Ну как знаешь.

Он прыгнул на меня так стремительно, что я едва успела закрыть голову правой рукой. Вот только удар я получила не по голове, а в солнечное сплетение, отлетев на несколько метров и распластавшись на животе, судорожно пытаясь сделать вдох.

– Вставай, надо поговорить, – сказал он, поворачиваясь ко мне спиной и отходя на несколько шагов.

Я с трудом поднялась на дрожащих ногах. До знакомства с Лео я думала, что запас моих сил безграничен; что я могу черпать столько энергии, сколько захочу; что усталость – это вообще не про меня. А если речь идет о схватке, то мне по силам куда больше, чем даже эльфу или вампиру. Быть может, оно и так. Но теперь я знаю точно: мне не выстоять против демона. Тем более когда та сущность, что порой приходила мне на помощь, затмевая своим сознанием мое собственное, почему-то не спешит поставить на место Золотого зазнайку.

– Мне кажется или кое-кто даже не пытался начать единение сознания?

– А? – непонимающе посмотрела на него я.

– Нет, как видно, мне не кажется! – рыкнул он. – Но я просто не могу понять, почему!

– Да я вообще не в курсе, о чем ты говоришь! Мне никто никогда не объяснял, что я должна что-то там «единить»! Даже дэйург не…

– Кто?

Глубоко вздохнув, я поняла, что Лео много не знает обо мне. И кое-что ему, наверное, следует рассказать. Конечно, я не собиралась говорить с ним о последних событиях в моей жизни. Не потому что боялась его реакции или хотела сделать из этого великий секрет, вовсе нет. Просто пока не могла найти в себе ни сил, ни слов. Мне даже думать об этом было больно.

– Я спросил, что за дэйург, – подозрительно сощурившись, повторил свой вопрос Лео.

– Мой дэйург. – Я посмотрела ему прямо в глаза, ожидая его реакции.

Лео не сказал ни слова, лишь продолжал буравить меня потемневшим взглядом. Его темная бровь странно изогнулась, а на губах появилась ничего не говорящая мне ухмылка.

– Все же получилось, – усмехнулся он, проводя ладонью по подбородку. – И где же он сейчас? – спросил он.

– Подожди, – прервала я его. – Что значит получилось?

– Где твой дэйург? – словно не услышав моего вопроса, повторил он.

– Пропал, – коротко ответила я. – Но почему ты не отвечаешь на мои вопросы?

– А сама как думаешь?

Иногда мне кажется, что этот мужчина послан мне в наказание за все мои грехи. Он словно кара небесная, которая явилась раздражать, унижать, избивать и учить меня уму-разуму! Он ужасен, с ним невозможно нормально общаться, он всегда говорит то, что хочет, и совершенно не считается с моим мнением!

Подавив раздраженный вздох, я сказала:

– Не знаю, потому и спрашиваю.

– Ответ неверный. Перерыв.

Я шла по длинному коридору, бережно придерживая поврежденную руку. Регенерация уже началась, но, несмотря на это, ощущения были весьма болезненными. Лео, словно и не участвовал ни в какой схватке, легко шел впереди меня. На его коже в свете зажигающихся с каждым нашим шагом огней поблескивали маленькие бисеринки пота.

– Иди к себе в комнату, – тихо сказал он, когда мы вышли к центральной лестнице. – Прими ванну и переоденься, после спускайся, я буду ждать тебя здесь.

Сказав это, он отправился на второй этаж дома, оставив меня тяжело вздыхать внизу. Похоже, обучение превратится для меня в очередное хождение по мукам.

Я была готова через полчаса. Сегодня мое «платье-свитер» уже не казалось мне величайшим злом, каблуки сапог тоже были терпимыми, хотя ходила я все так же неуверенно.

Единственное, что продолжало меня смущать, так это открытость ног и то, что это будет видеть Лео. Но, поразмыслив немного, я решила, что не стоит думать о нем как о мужчине. Мне следовало научиться воспринимать его как учителя, наставника и тренера. Никакого личного отношения быть не должно. Это будет только мешать. Хватит привязанностей в жизни. Я не могу позволить своему сердцу страдать или волноваться. Не тогда, когда оно разбито. И не тогда, когда, закрывая глаза, я вижу их…

– Ну что же так долго? – отозвался Лео, стоило мне шагнуть на последнюю ступень лестницы.

– Прости, – коротко отозвалась я и тут же замолчала.

Лео картинно схватился за сердце и облокотился о стену, при этом он сильно зажмурился и всхлипнул.

– Ты извинилась?! Мне это не приснилось?

– Хватит паясничать. Я всегда извиняюсь, если не права, – как можно серьезнее сказала я.

– Какое глубокомысленное изречение. Стоит ли мне полагать, что прежде был не прав я? – хмыкнул он, скрещивая руки на груди и вопросительно изогнув бровь.

Сейчас Лео тоже переоделся, на нем были светло-бежевые брюки странного пошива и легкий, медового оттенка свитер. Выглядел демон бесподобно. Этого даже я не могла не признать.

– Ладно, давай присядем и кое-что обсудим, – предложил он, совершенно меняясь в лице. Словно сбросил одну маску, надел другую – и готово. Вот он был этакий нахальный подросток, а уже через секунду – взрослый, сосредоточенный на разговоре мужчина.

– Хорошо, – без лишних препирательств согласилась я.

Мы прошли в гостиную, где Лео расположился на диване, предложив мне занять кресло напротив. Комната была достаточно просторной, с высокими потолками, но обстановка в духе благородных домов Ирэми и выбранная цветовая гамма делали ее более уютной, визуально уменьшая в размерах. Вся мебель была выдержана в одном стиле, немного помпезном. Стулья, диван и кресла были обтянуты дорогой тканью кофейных тонов, а их деревянные ножки украшала резьба. Лишь дерево, которое использовалось для создания каркаса мебели и стола, было темным.

Я опустилась на краешек кресла, стараясь сесть как можно более аккуратно, чтобы не позволить и без того короткой юбке задраться еще выше. Получилось неважно, но я старалась, как могла.

– Хватит дергать подол, – не сдержавшись, буркнул Лео. – Милая, поверь, за свою жизнь я видел много женских ног, и не только. Твои прелести не войдут и в «топ-сто» из виденного мной, так что успокойся.

Я не стала отвечать на его колкость, тем более, я не очень поняла, что такое «топ-сто». Но, догадаться, что ничего приятного он мне не сказал, было несложно. Потому я просто решила расслабиться и приготовилась к предстоящему разговору.

– Спасибо, – кивнул он, указывая взглядом на мои лежащие на коленях руки. – Я хочу кое-что прояснить для нас двоих. Возможно потому, что я мало знаю о последних шести месяцах твоей жизни, сейчас мы не можем продвинуться вперед.

– Последних шести месяцах?

– Ну, не совсем шести, – отчего-то замялся он. – Понимаешь, я всегда старался не терять тебя из виду и наблюдать за твоей жизнью, пусть даже с максимально далекого расстояния, чтобы ни в коем случае не привлечь к тебе не нужного внимания. Где-то раз в год я приезжал в Пограничье, пока ты была ребенком. Никогда не заходил в твой дом, не разговаривал с твоими родителями, но ведь этого и не надо в деревне. Достаточно послушать сплетни, задать пару наводящих вопросов, чтобы понять, что ты жива и относительно здорова. Но оставалась проблема с твоим энергетическим балансом. Тогда мне и пришла идея найти для тебя дэйурга…

– Да уж… Я помню, как взбесился мой дэйург, когда мы с ним прочли об этом в твоем письме. Только вот как ты это сделал, скажи?

– Можно я скажу то, что хочу сказать? – вопросительно изогнув бровь, спросил он. Я осторожно кивнула, а он продолжил: – Ваша встреча с дэйургом не была случайностью, как и его травма, как и то, что нашла его именно ты. На тот момент тебе было недостаточно того, что давал тебе этот мир. Вдали от Кайруса ты бы никогда не стала полноценным демоном. Энергетическое истощение не позволило бы начать трансформацию тела. Ты могла либо умереть во время своего преображения, либо сойти с ума. Тебе нужен был источник. Ты и дэйург – вы получили куда больше, чем потеряли. Словно сообщающиеся сосуды, вы уравновесили друг друга. Кроме того, это позволило возрасти вашим силам, а тебе – стать полноценным демоном за пределами Кайруса.

– Но все же, как тебе удалось?

– Что сложного в том, чтобы переломать молодому дэйургу крылья и хребет? А потом затуманить разум недодемону и пострадавшему дэйургу? – риторически заметил он. – Сложно было притащить его туда, где на тот момент была ты, остальное – дело техники. Злишься? – спросил он, внимательно всматриваясь в мое лицо.

– Нет, – честно призналась я. – Если бы не ты, то я так и была бы одна…

– Печаль, тоска… Откуда такие эмоции у молодой девушки? – фыркнул он, откидываясь на спинку дивана. – Когда я узнал, что ты попала на обучение к человеческому магу, то в какой-то степени даже обрадовался. Знания были тебе необходимы. Пусть тебя и учили не так, как принято у нас на родине, но это было лучше, чем ничего. Когда же ты поступила в МАМ, я потерял тебя из виду. Как ни печально это признавать, но МАМ не то место, где я мог бы остаться незамеченным. Но где носит твоего дэйурга? Я рассчитывал, что с ним ты повзрослеешь гораздо быстрее и что он многое объяснит тебе.

– Я не знаю, где он, – не скрывая горечи в голосе, сказала я. – Он исчез сразу после моего поступления в МАМ, хотя обещал прибыть следом за мной.

– Ясно, – сказал Лео, начиная выводить указательным пальцем воображаемые узоры на обивке дивана. – Что еще?

– В каком смысле?

– Что еще произошло? У меня такое ощущение, что твоя сущность скована по ногам и рукам без малейшего шанса на освобождение.

– Понимаешь, – тяжело вздохнув, начала я. – Я так привыкла, что необходимо контролировать себя…

– Я спрашиваю не для того, чтобы получить ответ, подходящий для написания сочинения на тему «Сто слов обо мне», – фыркнул Лео, опираясь локтями на колени и ловя мой взгляд своим. – Я хочу знать настоящую причину, Мирта, – ухмыльнулся он, произнося мое вымышленное имя. – Ни один демон, даже самый выдержанный, не смог бы себя контролировать со мной. Почему ты не обращаешься? Почему отрицаешь себя? Вот вопросы, ответы на которые я хочу получить! Как вышло, что на твоем сознании блок, который способен поставить далеко не каждый демон, а?

– Я не знаю…

– Знаешь, – упрямо заявил он. – Еще как знаешь, но продолжаешь убегать от ответов, которые лежат перед тобой. Неужели так трудно понять, что это не вопрос выбора, быть тебе тем, кем ты родилась или нет? Это вопрос выживания! Что гнетет тебя настолько, что ты ненавидишь себя от пальцев ног до кончиков волос? Что произошло с тобой? Что ты натворила, Майэ’раами? – с каждым его словом я понимала, что буквально проваливаюсь в бездну его золотых глаз. Мои руки и ноги наливались свинцовой тяжестью. Я не могла найти в себе сил ни пошевелиться, ни даже моргнуть. Я тонула и тонула в золоте его глаз, теряя себя, растворяясь где-то на самом их дне. И только когда он произнес мое имя, я словно провалилась в другую, некогда настоящую, но теперь бесконечно далекую реальность.

Руки эльфа стальным кольцом опоясывают мою талию. Мне это не нравится. Не хочу, чтобы он стоял так близко ко мне, ведь я слышу, как приближаются такие знакомые шаги. Это Дрэй? И Орэн? Да, кажется, это точно Орэн. Они идут к нам, а Лиам все так же крепко продолжает удерживать меня. Зачем он это делает? Чего добивается?

– Пусти, – шепчу едва слышно и отчаянно пытаюсь скинуть его руки, что так крепко удерживают меня.

– Я все понимаю. Но неужели ты думаешь, что и она сумеет понять?! – негодующе шепчет Орэн.

– Я не знаю. – Дрэй отвечает коротко, не скрывая нервозности в голосе.

– Ты должен сам с ней поговорить, – продолжает настаивать маг. – Не мне тебе объяснять ее природу! Ты знаешь, что демоны не забывают обид! А если будет помнить она, то будущего у вас нет, – гневно произносит Орэн.

– Я знаю, – отвечает Дрэй.

– Что ты знаешь? Идиот! Это я знаю, что означает невеста у драконов! А она? Знает?

– Невеста? – спрашивает Лиам, наклоняясь к моему уху. – Что ты чувствуешь к этому дракону, а? Скажи мне, Майэ’раами.

Хотя я и знаю, что у меня за спиной стоит Лиам, но все же не могу избавиться от ощущения, что это не он. Тогда Лиам прижимает меня к себе сильнее, он снова спрашивает, и мои сомнения уходят. – Любишь его?

А я не могу найти в себе силы, чтобы ответить, и просто киваю в знак согласия.

Ноги путаются в складках длинного вечернего платья. Платья, которое подарила мне Айрин и которое должно было сделать меня особенной в этот вечер. Черное кружево быстро намокает от соприкосновения с мокрой травой, тяжелеет и облепляет ноги.

Сад МАМ. Как я здесь оказалась? Не помню.

Мысли в голове бродят так хаотично. С трудом удается воспринимать реальность адекватно.

Всего лишь на миг тяжелые облака расступаются, обнажая серп молодой луны, которая серебряным светом заливает поляну. Тяжелые капли, что украшают каждую травинку после недавно прошедшего дождя, вдруг превращаются в россыпь сияющих искр. Кружево моего платья тоже наливается серебром, но не светлым, а темным. Слышу, как заполняется окружающий мир звуками, как ветер шумит в кронах деревьев, как падают на землю тяжелые капли воды, как где-то далеко играет музыка и шуршат длинные юбки женщин, вальсирующих под чутким руководством своих партнеров. Я слышу биение их сердец, как течет кровь по венам. Сейчас я словно вижу наяву каждого человека и нелюдя, что находится за стенами МАМ. И я знаю: стоит мне захотеть – и я найду любого, никому не скрыться в эту ночь. Мои клыки удлиняются, а глаза превращаются в глянцево-черные провалы, на самом дне которых мерцают серебристые искры, словно отблески далеких звезд. Тело ощутимо подрагивает от избытка переполняемых эмоций. Но это нравится мне еще больше. Предвкушение – вот что напоминает эта дрожь.

Желание чего-то весьма многообещающего заставляло прислушиваться к окружающему миру. Я была одна и среди тысяч существ одновременно. Все они говорили, дышали, что-то делали. Обрывки бесед, происходящих за сотни метров вокруг, достигали сознания, но почему-то тут же становились неинтересными. Было чувство, что мое «я» ищет кого-то, но не может найти среди этого многообразия жизни вокруг.

Все изменилось, стоило мне услышать голос, который принадлежал едва знакомому, но отчего-то имеющему значение в моей жизни человеку.

– Я скучал по тебе, – прерывистый вздох. – Не представляешь, как мне было тяжело без тебя, – шорох одежды, прикосновения кожи к коже, полный страсти стон. – А ты? Ты скучала по мне? – спрашивает он.

– Не представляешь, как, – с трудом выговаривает она каждое слово. – Хочу тебя, – шепчет женский голос.

Я точно знаю, что этого разговора быть не должно. Сама не понимаю, откуда, но я знаю этих женщину и мужчину. Кто они? Почему продолжаю слушать?

– Обними меня, хочу чувствовать твое тепло, – продолжает шептать она.

Мне явственно слышится, как его руки скользят по ее платью. Его сердце стучит все сильнее, а ее, похоже, почти не бьется. Она так часто дышит, что, кажется, задыхается от страсти, но сердце ее молчит, лишь иногда пропускает глухие судорожные удары.

– Мой мальчик, мой Ким. – Голос ее теряется, словно тает в страсти, что эти двое обрушивают друг на друга.

Она что-то сказала. Что-то важное, но никак не удается вспомнить, что.

Внезапно обоняния достигает самый вкусный запах из всех возможных в этом мире, и одновременно с этим я слышу, как лопается кожа жертвы под клыками хищника. До меня доносится сдавленный стон смутно знакомого мужчины, образ которого вдруг становится невероятно ярким и четким.

Мне понадобилось всего несколько секунд, чтобы оказаться перед дверью той, кого я так ненавидела в этот момент. Я прожила не один год и знала, что такое злость и ненависть. Я испытывала эти чувства, как любой нормальный человек. Вот только никогда в жизни я еще не ощущала всего этого, как демон. Ярость, что жгла меня изнутри, казалась всепоглощающей. Она текла по моим венам жидким огнем, но не туманила разум, оставляя восприятие необыкновенно четким и ясным. И она подчиняла, ей было невозможно сопротивляться. Такая сладкая, такая притягательная, ей хотелось повиноваться.

В эту ночь я оказалась под дверью рыжеволосой вампирши не потому, что волновалась о брате. Нет, просто сегодня она решила забрать то, что принадлежало мне по праву. То, что всегда было моим. Она покушалась на мою собственность. Однажды я уже спустила ей с рук то, что она взяла мою силу, но не забыла об этом. Сегодня же она посягнула на то, чем я дорожила. Фрида вновь брала мое!

– Так и знала, что ты не оценишь широкого жеста, – прошипела я себе под нос, слегка толкая входную дверь.

Дверь слетела с петель, как если бы я не просто толкнула ее, а взорвала простым взмахом руки. Фрида, словно нехотя, как-то неловко оборвала свой «поцелуй», отрываясь от шеи брата. Она смотрела на меня так, будто не осознавала, что происходит. Ее зеленые глаза лихорадочно блестели, а сама она словно разрывалась между желанием вновь припасть к шее Кима и как-то отреагировать на мое присутствие. Я не стала ждать, когда она придет в себя. Мне было все равно, что между ними происходило. Было ли это их обычной прелюдией или она действовала без его согласия, не знаю, но сейчас она брала то, что по праву было моим. Это злило меня. Даже не так, это просто сводило с ума! Я наверняка знала: если сделаю первый шаг, то остановиться не смогу. Не захочу и не сумею. Моя цель была передо мной. Предвкушение чего-то сладостного, невероятного и возбуждающего вело вперед. Вампирша, которая стояла сейчас передо мной, словно чувствовала, что бежать бессмысленно. Она смотрела на меня широко распахнутыми глазами. Фрида не кричала и не сопротивлялась, когда мои пальцы сомкнулись на ее тонкой шее. Я не ощущала ее веса, когда одним движением обрушила хрупкое тело о каменную стену.

Короткий вдох – и невероятный, сладостный аромат силы, что плещется в ней, затмевает сознание. Это моя сила, и она должна быть во мне. Она не может принадлежать никому, кроме меня.

«Никому! Мое!» – рычит внутренний голос, не желая упускать свою добычу.

Я смутно помню, как укусила ее. Но те ощущения, что нахлынули потом… Порой на грани между сном и явью я могу вспомнить их, и тогда мне хочется вновь испытать нечто подобное. Я ненавижу себя за это… ненавижу… Стыд и непонимание приходят ко мне в эти моменты. Кем стала я? Кем стану? Несмотря на то, что именно она отняла его, я не могу принять того, что сделала я.

Когда пить стало тяжело, словно внутри девушки ничего и не осталось, некоторая осознанность происходящего вернулась ко мне. Но то, что я вернула часть себя, не принесло удовлетворения. Мне хотелось еще! Ярость не перестала кипеть в венах, не угасла и не исчезла.

Мои руки медленно потянулись к лицу Фриды. Я не делала ей больно. Со всей холодной жестокостью я словно ласкала кожу на ее шее и лице. Когда мои ладони оказались на ее висках, то внутри вспыхнула ни с чем не сравнимая волна отвращения, которая тут же нашла выход в действии.

Я не знаю, почему поступила в этот вечер так, как поступила. В себя я пришла, стоя возле догорающей времянки в горах. Мне никогда не забыть эти искры, стремящиеся ввысь, и снег, что шел в то утро…

– Это причина, по которой ты не даешь себе шанс? – Голос Лиама раздался со спины.

Его руки вновь заключили мою талию в кольцо.

– Наверное, – ответила я, отчего-то очень хорошо понимая, о чем конкретно он говорит.

Мы стояли, обнявшись, на заснеженном склоне горы. Маленькие пушистые снежинки кружили вокруг нас. Сейчас он вместе со мной смотрел на то, как догорает тело брата. Смотрел и молчал. Молчала и я.

– Иногда мы опаздываем. Так бывает не только с людьми…

– Я понимаю, – тихо ответила я, прислонившись головой к его плечу.

– Тогда что? Что не так? Расскажи мне, в чем причина? – зашептал он мне на ухо. Его голос завораживал, словно убаюкивая. И в то же время Лиаму было невозможно не ответить.

– Это моя вина.

– Почему ты так думаешь?

Сделав глубокий вдох, я слегка повернула голову, чтобы видеть его лицо. Но все, что могла увидеть в таком положении, – это лишь подбородок и губы.

– Потому что не будь меня, Ким прожил бы долгую жизнь простого человека. Он никогда бы не познал силы, не предназначенной ему, и Фрида никогда бы не почувствовала ее в нем.

– А что еще? Чего ты боишься?

– Хм, разве мало того, что я уже сказала?

– Для такой, как ты, – да, – улыбнулся он уголками губ.

– Я не могу забыть… – неожиданно начала я говорить то, в чем не решалась признаться даже самой себе. – Вкус той девушки… Не могу забыть, как это – держать чью-то жизнь в своих руках… – сказав все это, я неожиданно поняла, насколько пугает меня то, что живет внутри. Но все же мне хотелось испытать это вновь.

– И? – подтолкнул меня Лиам.

– И я ненавижу себя за это…

Я лежала, свернувшись калачиком на том самом диване, где сегодня сидел Лео. Не сразу мне удалось встать, так как кто-то весьма заботливо укутал меня в толстое одеяло. Но где-то с третьей попытки я все же высвободилась из своего «кокона». Я помнила, как мы с Лео пришли в эту комнату, чтобы поговорить. Хорошо помнила, что потом мы обедали, а после… Кажется, я так наелась, что мне захотелось спать?! Ну прямо младенчик: наелась и отвалилась! Давненько со мной такого не случалось.

Комната погрузилась в густой полумрак, лишь из приоткрытой двери лился тусклый свет. Огромный дом Лео казался совершенно пустым: ни шороха, ни звука. Только слышно, как равномерно перемещается по циферблату стрелка часов. Должно быть, уже вечер, раз так темно и тихо. Но где же сам хозяин дома?

– Проснулась, – раздался у меня над ухом хриплый шепот.

Это было так неожиданно, что, казалось, у меня волосы на затылке встали дыбом. Я не слышала ни его шагов, ни дыхания! Он подкрался, словно просто возник из ниоткуда.

– Ты чего так подкрадываешься?! – вместо ответа воскликнула я, резко оборачиваясь.

Он стоял за спинкой дивана, скрестив руки на груди. Словно был тут все это время.

– Я? – фыркнул он. – Если ты глухая, разве я виноват?

– Тем более, раз знаешь, что я не слышу, мог бы покашлять, что ли?

Он постоянно выводит меня из себя. Я прекрасно понимаю, что причины злиться нет, но он так бесит меня. Одним своим видом, взглядом, присутствием!

– Может, лучше чихнуть?

– Да хоть п… – Я вовремя решила закрыть рот и постаралась сменить тему. – Который час?

– Восемь сорок пять, а что?

– Восемь сорок пять, – очень медленно повторила я, пытаясь вспомнить, что же такого я планировала на вечер.

– Ну да. Что-то случилось?

– Да! Святая богиня, я опаздываю! – встрепенулась я, только сейчас вспомнив, что уже меньше чем через час должна приступить к работе.

Решительно скинув сапоги на высоком каблуке и подхватив их одной рукой, я направилась в сторону выхода.

– И куда мы собрались? – несколько лениво поинтересовался Лео, следуя при этом за мной.

– Домой, конечно, – отмахнулась я. – Мы договаривались, что у тебя я буду с девяти утра до девяти вечера, так?

– Ну, это если учесть, что мы будем тренироваться, а не спать, сожрав при этом всю мою еду!

Я аж споткнулась от последних его слов. Так обидно стало, ну честно! Я что, виновата? Я своим организмом последний год вообще управлять не могу!

– Куском хлеба попрекаешь? А еще предлагал деньги у тебя просить, если что! – повернувшись, сказала я.

– Не попрекаю, а просто констатирую факт, – спокойно ответил он. – И поскольку ты проспала около семи часов, то за тобой штрафное время.

– Хорошо, – согласилась я, решив прекратить этот спор, поскольку и впрямь сильно опаздывала. – Только сейчас я и правда занята. Давай разберемся с этим чуть позже, идет?

– До завтра, – только и ответил он мне.

Этим вечером таверна больше всего походила на разбуженный улей. Поскольку ярмарка была в самом разгаре, то и все места на постоялом дворе были заняты. Но, судя по всему, сейчас в обеденном зале собрались не только постояльцы, но и те, кто просто желал найти место, где можно поужинать или выпить. Не было ни одного свободного стола. Люди и нелюди пили, ели и говорили. Гам стоял такой, словно каждый из присутствующих старался перекричать другого.

Стоило мне переступить порог, как ко мне тут же поспешила Рита. Женщина выглядела уставшей и запыхавшейся. Ее лицо лоснилось от пота, а глаза лихорадочно блестели. В руках она держала увесистый поднос, уставленный пустыми мисками и кружками.

– Ну наконец-то ты пришла! – воскликнула она, пытаясь докричаться до меня. – Скорее ступай на кухню и переодевайся! Моя смена, между прочим, уже закончилась! – зло посмотрела она на меня. – А ты опаздываешь!

– Извини, – коротко бросила я разносчице, решив не доказывать, что пришла пусть и не заранее, но вовремя.

Форма, выданная Торрисом, превзошла все мои ожидания! То, что платье будет не первой свежести, я предполагала, но то, что оно окажется коротким и широким, неприятно меня удивило. Конечно, по человеческим стандартам, я была слишком высокой и худой. Но все равно надеялась, что все будет не столь плачевно.

– Наверное, я похожа на вешалку? – пробурчала я себе под нос, стараясь осмотреть себя. – Груди и так нет, а тут такое декольте, – продолжала жаловаться я самой себе, оттягивая горловину платья и уныло всматриваясь в образовавшееся пространство. – Как большой карман под шеей…

– Готова? – в небольшую каморку, где я переодевалась, ворвалась Рита.– О богиня… – пробормотала она, осматривая меня с головы до ног. – Я предполагала, что ты худенькая, но уж никак не думала, что настолько.

– Я тоже, – фыркнула я, завистливо осматривая пусть и не слишком красивые, но все же округлости Риты.

– Давай попробуем тебя утянуть, – неожиданно предложила она.

Должно быть, столько тоски сейчас было в моем взгляде, что даже Рита не выдержала и сочувственно вздохнула:

– Ну не расстраивайся. Выйдешь замуж, даст богиня. Будет муж хорошо зарабатывать – откормит!

– Это вряд ли…

– Ну да, для начала нужно, чтобы он на тебя внимание обратил…

Думаю, не стоит говорить, что я и Рита имели в виду разные вещи. Но все равно было обидно.

В зал я вышла несколько позже, чем это планировалось. Рита, затянув все возможное и невозможное на платье, просто вооружилась иглой и нитками и очень быстро подобрала все лишнее. Может быть, вышло не слишком аккуратно, но, по крайне мере, платье держалось и не соскальзывало с плеч каждый раз, стоило мне сделать шаг.

– Эй, примет у меня кто-нибудь заказ? – раздался голос изрядно выпившего мужика, стоило мне оказаться в душном зале таверны.

– Да, чего желаете? – подошла я к столу, который он занимал вместе с друзьями.

– Пива, девка, больше пива!

– Да…

Именно так начался мой первый рабочий день (точнее – ночь) в таверне «Три кабана». Не было в этой работе ничего чарующего, интересного или привлекательного. Это была работа, на которую я согласилась, чтобы хоть в чем-то перестать зависеть от других. Она не нравилась мне, но была необходима.

Я по пояс утопала в снегу.

На следующий день после того, как я заснула в доме Лео, он заявил, что нам просто необходимо отправится в лес. На вопросы: «Зачем?», «Что есть в лесу такого, чего нельзя сотворить дома?» и «Куда ты меня привел?» – Лео отвечал примерно так:

– Куда надо, туда и привел. Ты так много болтаешь, у меня от тебя голова болит!

Или так:

– Перестань пыхтеть, зачем ты это делаешь? Специально сопишь, чтобы у меня уши заложило?

Ну или так:

– Молчи и иди.

Одним словом, он был не в духе. Или же в нормальном для себя состоянии? Кто знает? Лично я пока затрудняюсь сказать, что собой представляет этот демон, какой он настоящий. Одно знаю точно: он выводит меня из себя в любых своих проявлениях.

Мы шли уже несколько часов, все дальше углубляясь в самую чащу леса, что опоясывал город. Сегодня был ясный день. Скупое зимнее солнце заставляло снег сиять и переливаться, словно это россыпь серебряных песчинок. Вековые ели и кедры, укутанные в дорогие шубы, снисходительно и величаво смотрели на нас. А Лео неутомимо вел меня вперед.

– Хоть бы снегоступы для меня взял, – фыркнула я, рассекая снежное пространство собственным телом.

– Зачем? Посмотри на меня. Если я могу идти нормально, значит, и ты можешь, но не хочешь.

Это была чистая правда. Лео ступал по снегу и не проваливался, даже следов не оставлял, в то время как я шаг за шагом утопала все больше.

В какой-то момент окружающий нас лес расступился, открывая взгляду широкую, занесенную снегом поляну.

– Пришли, – коротко сказал он, останавливаясь на самом ее краю.

Я подошла ближе к нему и только сейчас поняла, что в таком положении едва достаю ему до бедра. Мое тело было погружено в снег почти по грудь. Посмотрев на демона снизу вверх, спросила:

– Ну и зачем мы сюда пришли?

– Мм… Ну как тебе сказать, мы пришли сюда, чтобы стать ближе…

– Что? – широко распахнув глаза, уставилась я на него.

– А что? По-моему, достойная цель, – ухмыльнулся он. – Я хочу, чтобы ты увидела меня и показала мне себя, – присев рядом со мной на одно колено, так, чтобы наши лица были на одном уровне, сказал он. Его губы изогнулись в улыбке, такой соблазнительной и дерзкой, что я, кажется, забыла, как дышать. И в это момент он… подмигнул мне.

– Ты совсем дурак? – искренне поинтересовалась я, потому как просто перестала понимать, что такое он творит.

– Нет, – очень серьезно ответил он. – Не совсем.

Одним резким движением он поднялся на ноги и отошел от меня на несколько шагов, после чего расстегнул куртку и кинул ее на снег.

– Что ты делаешь? – непонимающе смотря на то, как он распускает волосы, спросила я.

– Уже сказал тебе. Хочу, чтобы ты посмотрела на меня.

– Зачем мне смотреть на то, как ты раздеваешься?

– О Кайра, – как-то устало вздохнул он, обратив взгляд к небу. – Молодость не грех… – пробормотал он и снова взглянул на меня. – О чем ты думаешь, женщина?! – искренне возмутился он.

– О том, что ты делаешь! Затащил меня в лес, а теперь решил показать себя во всей красе?! Ты… что ты творишь?! – искренне возмутилась я, когда он начал стягивать свой свитер.

– Показываю тебе свое истинное лицо, – хмыкнул он, откидывая свитер в сторону и теперь стягивая тонкую майку, очень похожую на ту, в которой вчера тренировался вместе со мной.

– Что-то я сомневаюсь, что лицо находится где-то под одеждой, – пробурчала я, не зная, куда спрятать взгляд, чтобы не показать, насколько я смущена.

– Да перестань, ты что, разве не видела меня в одних брюках? Смею напомнить, что в ночь, когда мы с тобой основательно поговорили, мы спали вместе, да еще и…

– Не напоминай мне об этом! – выкрикнула я.

– Да что такого? Это, – выразительно ткнув себя пальцем в грудь, сказал он, – всего лишь тело! Я даже брюки снимать не буду, если ты так смущаешься, – расхохотался он. – Хотя нет, снимать не буду не поэтому. Холодно очень, – фыркнул он, снова подмигнув мне.

– А я хочу тебе напомнить, что меня воспитывали не так! Это ты, – обличающее указав на него пальцем, рыкнула я, – развратник!