Нокаут Кистяева Марина

ЭПИЛОГ

Три месяца спустя

ПОЛИНА

— Извини, но я тебе дико завидую. Ты даже не представляешь, до какой степени.

Поля сочувствующе улыбнулась.

— Понимаю.

Вероника Крымова, её подруга, покачала головой.

— Нет, не понимаешь.

— Хорошо, не понимаю, — Поля улыбнулась. — Видишь, я даже с тобой не спорю. Потому что знаю — спорить с беременной девушкой себе дороже. Что мы в голову вобьем, то выудить оттуда невозможно. И переубеждать даже не стоит.

Ника, кривя губы, тихо засмеялась.

— Это уж точно. Упрямые становимся, даже не знаю, как кто. Но, Полюнчик, ты бы только знала, как меня убивает токсикоз. А ещё представь, что у меня дикий, просто зверский голод. Я постоянно хочу есть. Вижу еду — хочу её закинуть в рот. Чувствую ароматы, как зомби готова идти на них. Сил нет. И вот представь — мой зверский голод, токсикоз и страх лишних килограмм? Как это совместить?

Полина позволяла подруге высказаться. С ней происходило всё с точностью наоборот. Пока токсикоз себя проявлял слабо, её иногда подташнивало после еды, но ни разу ещё не рвало. Предпочтения в еде тоже не изменились. Что любила всегда, то и продолжила готовить и есть. Желание съесть мороженое с мясом не возникало, и клубнику в двенадцать ночи она не хотела. Хотя точно знала, если пожелает — будет ей клубника, сколько бы часы не показывали.

— Мне кажется, ты не поправилась, в хорошей форме, — Полина окинула придирчивым взглядом подтянутое тело подруги.

— Пока нет, но…

— А я вот расту, — Поля продолжала улыбаться. Вот уж никогда бы не подумала, что её в какой-то момент перестанут волновать цифры на весах.

Ангелина Геннадьевна сказала, что желательно за весь период беременности набрать не более десяти килограммов, максимум двенадцать-четырнадцать. На последнюю цифру она ориентировалась.

И опять же, как оказалось, если рядом находится человек, который с любовью наблюдает за изменениями твоего тела и не перестает говорить, что с каждым днем ты становишься только прекраснее, лишние килограммы не воспринимаются критично.

Полина с интересом наблюдала, как она меняется. Как у неё появляется животик, который беспрестанно гладил по утрам и вечерам Лёша. Как тяжелеет и увеличивается в размерах грудь, от которой опять же Шалов приходил в дикий восторг.

— Слушай, а потом у тебя она так и останется большой? — спросил он накануне.

Полина закатила глаза.

Мужчины!

— Не знаю. У кого-то остается, у кого-то сдувается.

— Сдувается?

— Да.

Секунду — и две ладони легли на потяжелевшие выпуклости.

— Слушай, мне так нравится.

— Но, скорее всего, после родов они… ээээ… потеряют форму.

Руки перестают её гладить.

И внимательный взгляд голубых глаз останавливается на её лице.

— Девочка, ты же будешь кормить нашу детку молоком? Я же не думаю, что ты вобьешь себе в голову бредовую идею, что кормление испортит тебе грудь?

— Шалов, я на тебя сейчас обижусь. Честное слово.

— Всё. Понял. Молчу. Дурак.

Она не смогла сдержать счастливого смеха.

— На чем ты там остановился? Вспомни и продолжи, пожалуйста.

Их сексуальный целибат длился всего две недели, как и рекомендовала в целях предосторожности Орешко. Повторный прием не выявил никаких угроз и отклонений, анализы так же оставались в норме. Да и воздерживались они очень интересно. Каждый день повторяли то, что устроили на кухне в день, когда Алексей ей сделал признание и они, наконец, объяснились. Полина не могла не прикасаться к Леше. Ей постоянно необходимо было чувствовать его ласку, его заботу. Тепло его кожи. Всё-таки у Полины появился её личный «беременный» фетиш — это запах кожи Леши. Поначалу она осторожно втягивала терпкий мужской запах, приправленный парфюмом. Потом, осмелела, и превратила в игру, к которой подтянулся и Алексей. Она видела, что ему доставляет удовольствием, то, что она постоянно прикасается к нему и «пробует» его запах.

— Беременные все такие забавные?

— Хм… — она в очередной раз уткнулась ему в шею. — Можешь спросить, находят ли забавными выходки жен те, у кого наблюдаются резкие скачки в гормональном фоне.

— Проще говоря, истерики.

— И слезливость тоже.

— Лучше не буду спрашивать.

— Вот и правильно.

Полина наслаждалась своей беременностью и, когда узнала, что Ника тоже ожидает малыша, очень обрадовалась.

Они стали дружить семьями. Хотя, семьями пока их пары в полном, общепринятом смысле этого слова назвать было нельзя. Они с Алексеем несколько раз спорили, что будут делать с росписью.

— Ты девушка, значит, ты должна хотеть свадьбу с пышным белым платьем, — заявил ей как-то Шалов в один воскресный день, когда они выбрались в торговый центр за покупками.

Полина едва не споткнулась. Благо, Алексей вовремя её удержал за локоть.

— С чего ты взял?

Она немало удивилась. Во-первых, после того, как он сделал ей довольно оригинальное предложение, они больше не возвращались к вопросу даты. Их больше занимала беременность, чтобы та протекала без осложнений.

Во-вторых, Шалов снова отличился — почему нельзя о белом платье и о прочих атрибутах традиционной свадьбы поговорить чуть позже? Дома, например, или в том же кафе. Почему об этом необходимо заводить речь по пути к эскалатору? Но сердце заныло сладко-сладко в предчувствии чего-то волшебного и нереально важного.

— Подумал, раз мы в ТЦ, то можем зайти в свадебный салон.

Лёша обнял её за талию, поддерживая, пока они поднимались на эскалаторе.

Поля задумалась и некоторое время молчала.

— Лёша, а она тебе нужна?

Мужчина нахмурился.

— Что нужна? Девочка, не понял.

— Свадьба.

Вот тут он остановился, не обращая внимая на любопытные взгляды прохожих.

— Мне — не особо. Я бы предпочел роспись и торжество в кругу близких друзей и родственников. Не люблю шумихи вокруг себя. Но ты…

Поля улыбнулась и прижала указательный палец к его губам, заставляя замолчать.

— Вот и я не хочу. Близких родственников у меня фактически нет. А белое платье… Его я тоже не хочу.

— Серьезно?

— Абсолютно.

— Не лукавишь?

— Нет. Но я бы не отказалась от джинсов с животиком на вырост.

— Спецодежда для беременных?

— Абсолютно верно.

На том они и решили.

Полина помнила, как Шалов весь тот день держал её за руку, отказываясь выпускать. Она поначалу смущалась, всё-таки они уже не подростки, и ходить, взявшись за руку, было немного непривычно. Зато, как приятно!

То, что Алексей близкий друг Егора Беркутова, молодого человека Вероники, она узнала чуть позже. Раньше она просто думала, что Алексей работает на Беркутова, но не подозревала, что они вместе росли и дружат до сих пор. Та самая мужская дружба, проверенная годами и временем. Полина обрадовалась. Всё-таки в столице у неё знакомых фактически не было.

Да к тому же Шалов, узнав о беременности, даже слышать не хотел, чтобы она теперь выходила на работу.

— Полина, я не хочу, чтобы ты работала, — так и заявил, возвышаясь над ней, сидящей на диване и смотрящий кулинарную передачу. Ведущая как раз рассказывала, как делать вкуснейший клубничный чизкейк. И Полина уже мысленно перебирала продукты, что у них были в холодильнике. Вроде бы имелись все. И тут из соседней комнаты материализовался Леша с этим заявлением.

— Да-да, конечно, — на автомате заметила она, продолжая внимательно слушать ведущую. И лишь когда смысл сказанного дошёл до неё, она встрепенулась и вскинула голову, пытаясь заглянуть в лицо Лёши. — Что? Как это я не буду работать…

— Легко.

По решительному выражению на лице любимого мужчины она поняла, что для него вопрос с её работой принципиально важен.

— Будешь заниматься бебиком.

— Через восемь месяцев.

— А сейчас будешь заниматься своим здоровьем и мной, — последнее слово он добавил с хитрой улыбкой, от которой у Полины задрожало всё внутри, и в трусиках стало привычно жарко.

— Лёша…

— Поля, вот послушай меня! — он присел на корточки перед диваном. — Я знаю — ты самостоятельная молодая девушка. Последний год жила, ни от кого не завися. Я понимаю все твои чувства. Твои желания. Но, черт! Как бы тебе потактичнее сказать, не давя… Я всегда хотел, чтобы моя женщина сидела дома. Занималась хозяйством, нашими детьми. Воспитывала их. Садики, школы, кружки там разные. Для меня именно так выглядит идеальная семья. Мы себе это можем позволить. Решение за тобой. Я, конечно, приму его, но сразу оговорюсь — если ты ответишь отказом, я буду к нему возвращаться снова и снова, пока не получу положительный ответ.

Полина слушала его и одновременно думала о том, какой он красивый и мужественный. Ей безумно нравилось, как она на него реагирует. Стоило Леше приблизиться к ней, как её затапливала волна нежности. Порой ночами, когда она внезапно просыпалась, она могла смотреть на него не часами, но долго. Рассматривая и запоминая каждую черточку, морщинку. Шрамы. Да, они у него тоже имелись. С его-то работой. И службой в спецвойсках. Рассматривая их, она думала о своих. О различиях между мужчинами и женщинами. Если мужчина свои шрамы носит с гордостью, девушкам приходится их скрывать.

Она долго привыкала к своим. И дело не в физическом уродстве или зудящей боли. Душа разрывалась на части. Полина дотрагивалась до них и вспоминала искаженное дикой яростью лицо Сережи. Как он надвигался на неё, точно грозовая туча. Она ему что-то кричала… Всё бесполезно.

Рыдая, Поля заставляла прекращать себя вспоминать прошлое. У неё был впереди год.

Год прошёл.

Возвращение Сережи прошло фактически безболезненно. Зато она обрела Лёшу, и носит под сердцем их общего малыша. И порой не может поверить в счастье, что ей досталось.

— У меня будет условие, — сказала она, вернувшись в реальность.

Как и ожидалось, Алексей встрепенулся.

— Готов выслушать и обсудить.

— Я не буду настаивать на своем трудоустройстве, если ты мне поспособствуешь с кулинарными курсами. Хочу ещё кое-чему подучиться и… ай, Леша!

Она оказалась на полу. Благо, Шалов сам завалился на спину, а Полину уложил себе на грудь.

— Кулинарные курсы? Девочка, да я только рад! Какой же мужик будет против, чтобы его женщина научилась вкусно готовить?

В тот день Полина благополучно умолчала о том, что собирается готовить не только для семьи. В её планах было открытие маленькой кондитерской. Пока, конечно, на дому, а там — посмотрим.

Это, что касается их семьи.

У Ники и Беркутова было сложнее.

Официально Егор находился в трауре и прерывать его считал неправильным. Ника его поддержала. Они решили пожениться через месяц после годовщины смерти жены Егора.

— Так будет правильнее, — сказала Ника, когда девушка впервые встретились.

— Согласна.

Беременность Ники не изменило их планы. Ника пожала плечами:

— Буду матерью-одиночкой, — задорно усмехнулась она.

Беркут слышал её заявление и усмехнулся в ответ.

— Не долго будешь, милая. Уж поверь.

И все присутствующие поверили.

Сегодня они собрались на барбекю в загородном доме Егора и Вероники. Мужчины ушли готовить мясо на улице, а девушки расположились на просторной застекленной веранде. Погода портилась, чувствовалось скорое наступление холодов и зимы. Ника себя не особо хорошо чувствовала, была бледной, но счастливой, несмотря на периодическое ворчание и жалобы.

— Я так рада, что мы вместе, Полюнчик. Дружить семьями — это круто.

— Полностью согласна.

— Вместе росли, учились, теперь и друзья в мужьях. Слушай, а как ты думаешь, наши мелкие будут дружить?

Полина неопределенно пожала плечами.

— Да кто же знает. Поживем-увидим. Я опасаюсь загадывать так далеко.

— Когда с Лёшей расписываетесь?

— Пятнадцатого декабря.

— О! Уже скоро.

— Да, запланировали эту дату. Не хочу долго тянуть, подозреваю, что после Нового Года я уже буду с приличным животиком.

— Это да.

Ника положила руку на пока плоский живот и устремила взгляд куда-то вдаль.

— Всё так быстро закрутилось, да, Поль?

— И не говори.

— Полюнчик, извини, что спрашиваю… Но не могу смолчать. Понимаю, что эту тему затрагивать тебе не особо по душе… Что с Сережей?

— Он уехал, Ника. Далеко. Куда именно — не знаю. Мы с ним прекратили поддерживать связь. Возможно, где-то в глубине души я и испытываю от этого сожаление, возможно, мне бы и хотелось знать, что с ним, как дальше складывается его судьба, всё-таки он мне не чужой человек. Но… — тут она сделала паузу и посмотрела в сторону мужчин, что суетились у гриля. — Лёша ревнив. У нас только устаканились эмоции, и тревожить всё заново… Нет, не могу. И не хочу. Чуть позже, может, через годок я обязательно подниму эту тему. Но не сейчас.

— Я краем уха слышала про несостоявшийся бой между мальчиками.

— А это вообще цирк.

— Мужчины…

— Ну, да. Действуют импульсивно.

— Впрочем, как и мы.

Девушки переглянулись и негромко засмеялись.

— Так, с улицы пошёл запах мяса, — Ника состроила страдальческое лицо. — Пойду-ка я чаю нам зеленого с мятой заварю.

АЛЕКСЕЙ

Алексей поставил шампур на гриль.

— Хорошо у тебя тут, Беркут.

Егор как раз нанизывал мясо на другой шампур.

— Я тебе говорил, что не хер вторую квартиру брать, надо было землю покупать и строиться.

Шалый мотнул головой.

— Я боюсь — не потяну.

— Потянешь, куда ты денешься. К тому же, сейчас остепенился, деньги в дом будут идти.

— Что-то делать надо. Не хочу, чтобы ребенок с Полей в квартире были заперты. Свежий загородный воздух полезнее выхлопных газов.

— Вот и давай, продавай одну хату. С землей помогу.

Алексей призадумался. А это вариант.

В городе хорошо работать, развлекаться. Опять же, когда ты молод и кобелишься. Со временем появляются другие ценности. Семья, дети. Стоило представить, как вскоре он возьмет на руки своего ребетёнка, у Алексея начинало щемить в груди. Он всегда хотел ребенка. Будь на то воля провидения, стал бы отцом и в восемнадцать лет. Поэтому, когда узнал, что Поля не предохраняется, а он конкретно оплошал, у него даже не возникло сомнений — Поля забеременеет, будут рожать. Он даже надеялся, что она забеременеет, и у него будет железный повод привязать её к себе, особенно, после признания, где она говорила, что хочет детей и боится, что не сможет зачать. Ребенок от него заставит её раз и навсегда выкинуть из головы мысли о Баранове. Её «Сережа» до сих пор выбешивало его.

Полина же оказалась маленькой мудрой девочкой. Всё поняла и решила правильно. Он замечал порой, как глаза её наполняются печалью, и она устремляет взгляд в никуда, уходит в собственные мысли, воспоминания. Ему досадливо хотелось растормошить её и расспросить, и лишь усилием воли он приказывал себе оставаться на месте. Захотел ли он ворошить своё прошлое, где пережил предательство и боль? Нет. Он — мужчина, менее сентиментален. Полине же надо больше времени. Она год жила мыслью о возвращении Баранова, сопутствующих этому страхов и переживаний. И то, что она смогла довериться ему и раскрыться, уже было большим счастьем.

Он старался максимально много времени проводить с ней, хотя работа, порой, занимала и восемнадцать часов в сутки. Мотался по столице и пригороду, приезжал за полночь. Первое время Поля его ждала с готовым ужином. Встречала, устремляясь к нему. А у него сердце закатывалось от осознания, что его девочка Полина скучает по нему, нуждается. Он крепко обнимал её, подхватывая на руки.

— Я тяжелая.

Впервые услышав её заявление, он засмеялся в голос, откинув голову назад.

— Серьезно, милая? Ты тяжелая? Да мои железки в спортзале тяжелее тебя раза в два!

Потом он ей сказал, что если он не возвращается к десяти, то и ждать дальше не стоит.

— Ложись спать.

Сначала Поля сопротивлялась.

— Я хочу тебя дожидаться.

Но беременность и меняющийся организм брали своё, и она сдалась. Правда, что оставалось неизменным — ужин на столе, который ему оставалось только разогреть.

И да, его девочка сдержала «угрозу» — пошла на кулинарные курсы. К данному вопросу она подошла основательно — перебрала несколько направлений, изучила отзывы. В конечном итоге, остановилась на кондитерском направлении.

— Буду выпекать тортики и делать розово-белые зефирки.

Да что угодно! Лишь бы она была счастлива! Смотря на её раскрасневшиеся от волнения и восторга щеки, Алексей готов был постоянно отправлять её на разнообразные курсы. Пусть готовит, раз находит в этом отдушину. Шалов был искренне убежден, что человек должен заниматься тем, к чему у него лежит душа, к тому же, если есть возможность.

Со счетом Баранову он тоже разобрался. Вышел на его промоутера. Тот, матерясь и злясь, что Баранов ушёл из спорта, сообщил ему реквизиты его карты.

— Год в Мексике тренировался!.. Год не сдавался! И что по итогу? Смотался в какую-то глушь!

Поступок Баранова не давал покоя Шалову. Неужели тот вызвал его на бой, чтобы подтолкнуть их отношения с Полей? Выступил неким катализатором. Или всё, или ничего. Сейчас Алексей осознавал, что идея драться с Серегой была дурной. Полина бы ничего не сказала, но обиду затаила. Неприятный осадок бы остался, и она помнила о нем.

А у Шалого появился пунктик — его женщина должна быть абсолютно счастливой.

Он перевернул шампур.

— Скоро станем папашками, да, Егор?

— Дождались, Лёха. Даже не верится.

— Наши девочки за нами наблюдают.

— На веранде тепло, но пусть возьмут пледы. Мало ли что. Всё равно сквозняки.

— Пойду, скажу им.

Алексей передал шефство над мясом другу и направился к веранде.

***

СЕРГЕЙ

Поправив капюшон, норовивший от порыва ветра слететь с головы, Сергей продолжил бег.

Не смотря на непогоду, он вышел на тренировку, как и привык. Спорт у него в крови. Можно бросить многое, но не спорт. Особенно, если ты ему посвятил всего себя.

Сергей, сколько помнил, всегда пропадал в спортивном зале. Отец его привел в спорткомплекс четырехлетним. Сначала Сергей наблюдал, как занимается борьбой отец, потом и сам пристрастился. Дальше — больше.

Никто и предположить не мог, что спустя двадцать лет он примет роковое решение уйти из профессионального спорта.

Год назад ему казалось, что жизнь нокаутировала его.

Нет.

Он сам себя нокаутировал. Отправил на татами и не нашёл силы подняться.

Бои не его путь. Он не понял этого ранее, за что поплатился собственным счастьем с Полиной.

При воспоминании о девушке, что согревала его душу последние годы, поддерживала, всегда находилась рядом, сердце привычно заныло. Сергей ускорил темп. Ему следовало уйти из профессионального спорта тогда, когда она, обливаясь слезами просила его сделать. Он пошёл на поводу своего тщеславия.

Что ж… Результат такой, какой он заслужил. Полина с другим, а он… Начинает всё сначала.

С нуля.

Уезжая из столицы, он имел самые расплывчатые идеи чем будет заниматься. Последний год усиленно тренировался, чтобы вернуться на ринг. Поэтому за свою форму не переживал. Что-нибудь придумает, чтобы заработать на жизнь.

Он получил перевод от Шалова. Логично, что они вернули деньги. Он бы тоже вернул. Досада надсадно прошлась по горлу.

Пусть они будут счастливы…

Легкий снежок сменил порывы ветра. Пока Сергей жил в съемной квартире, но раз деньги появились, может, стоит подумать о своем жилье. Город ему понравился. Почему бы и не осесть здесь?

Сергей пробежал всю намеченную дистанцию, и уже более спокойным шагом направился из лесопарковой зоны. На завибрировавший в кармане куртки айфон, отреагировал спокойно.

Номер оказался незнакомым.

— Слушаю.

— Сергей Баранов?

— Да.

— Меня зовут Егор Беркутов. Можешь мне уделить несколько минут? У меня к тебе есть предложение. Я собираюсь открывать в Новосибирске спортивную школу. Не желаешь поучаствовать в этом проекте?

КОНЕЦ