Искушение страстью Маклейн Сара

– Все не так просто.

Уит знал, что она скрывает истину, но сдержанная – вполсилы – защита неожиданно вызвала более сильное раздражение, чем он ожидал.

– Нет, это было непросто. Потому что он работал не один. – Хэтти застыла. В ее глазах таился немой вопрос. Чему она удивляется? Тому, что Огги был не один? Или тому, что Уит это знает?

– И с кем он работал? – спросила она.

Уит не хотел, чтобы она приближалась к Эвану. Брат мог обидеть ее, тем более если будет знать, что тем самым причинит боль Уиту. «А это на самом деле причинит мне боль», – осознал он.

– Откуда ты знаешь? – настаивала она.

Это был простой вопрос.

– Я стал собирать информацию о твоем брате в тот самый момент, когда узнал твое имя. Судя по всем рассказам, он не слишком умен.

Хэтти промолчала. Он был прав.

А Уит продолжил:

– Из всего, что я слышал, у Огги Седли нет даже половины деловой хватки его отца и четверти мозгов его сестры.

Уголки ее роскошного рта чуть дернулись. Похоже, ей были приятны его слова. И он почувствовал, что радуется этому.

– Насколько мне известно, у него есть камердинер, который тоже не блещет умом, зато имеет тяжелые кулаки и играет роль личной гориллы молодого Седли.

– Рассел. – Хэтти поморщилась.

А Уит замер, наблюдая за ее реакцией. Ее вроде бы даже передернуло от отвращения, когда она произнесла это имя. Его охватила ярость, когда он подумал о возможных причинах столь явного отвращения. Не гнев, не злость, а именно ярость – слепая, испепеляющая.

– Он когда-нибудь дотрагивался до тебя?

– Нет, – ответила Хэтти, и он испытал огромное облегчение. – Нет, конечно, он просто тупая глупая скотина, правда, очень сильная.

– В это я охотно верю. – Уит потер рукой затылок. – Имел возможность убедиться.

– Мне очень жаль, – прошептала она, словно несла ответственность за этот удар.

Ее слова доставили несомненное удовольствие, которое Уит постарался проигнорировать.

– Если бы это было год назад, я бы ни в малейшей степени не беспокоился, потому что Бесперчаточники намного умнее и грамотнее, чем твой брат и его громила. Но за последние несколько месяцев мы лишились четырех судовых партий товара. На трех разных маршрутах. Я знаю, кто за этим стоит, и намерен уничтожить его. Но для этого мне нужен твой брат.

Последовало долгая пауза. Логика Уита была ясна и непогрешима. Хэтти кивнула, показывая, что все поняла. Он не просил ее помощи. И всячески демонстрировал, что больше не допустит ничего подобного. И его больше волновал некий неведомый враг, чем ее брат с его лакеем.

– Итак, ты пошел к моему отцу, – тихо сказала она. Конечно, он пошел к ее отцу. Его бизнес в опасности. Мир, который он построил, под угрозой. А значит, и все люди, которые в нем живут. А Хэтти не обладает достаточными знаниями, чтобы помочь. – И рассказал ему об Огги.

Уит слышал боль в ее голосе. Предательство. Проклятье, он тоже чувствовал боль.

– Да.

Хэтти кивнула, не глядя на него.

– Ты должен был сказать, что намерен это сделать.

– С какой стати?

– Потому что так было бы справедливо.

Жаль, что он не видел ее глаз в темноте. Или слава богу, что не видел? Потому что он, должно быть, ее разочаровал.

– Справедливость не выигрывает войны.

Пауза.

– А это война?

– Разумеется.

– Со мной? – спросила Хэтти.

«Нет, если ты будешь на нашей стороне». Откуда, черт возьми, взялась эта мысль? Уит постарался от нее избавиться.

– С нашими врагами.

– Огги мой брат.

Уит промолчал. Что он мог сказать? У него тоже есть брат. И сестра. И еще сотни людей, которые от него зависят. Он поклялся оберегать их. И всему его миру угрожает Эван. И брат Хэтти. У него нет другого пути.

Она тихо сказала:

– Я думала, что мы договорились.

Уит намеренно сделал вид, что не понял ее.

– Ты лишишься невинности, можешь не сомневаться.

Хэтти шумно вздохнула:

– Ты же понимаешь, что папа не отдаст тебе Огги! Ты проткнул ему бедро ножом, и мой брат моментально выложит этот факт, как только отец к нему обратится.

Она не знала, что отец уже в курсе дела.

В других устах эти слова могли показаться агрессивными. Но Хэтти… Она была сердита, раздражена, обеспокоена, почти в панике. Но агрессивности в ней не было никакой.

Молчание длилось достаточно долго, чтобы Хэтти ощутила беспокойство. А потом Уит сказал:

– Чего ты боишься, Хэтти?

– Ничего.

Он тряхнул головой.

– Это неправда.

– Откуда тебе знать? Тебе, у которого есть все! – Ее вспышка стала для Уита шоком. – У тебя есть твои владения, твой мир, полный людей, которые на тебя молятся, твой успешный бизнес, наполняющий твои карманы. Тебя боятся и уважают конкуренты, и никто не ставит под сомнение твои таланты. Ты – чертов король. И, словно всего этого недостаточно, ты красив как бог. – Удовольствие, которое он вначале испытал, растворилось в раздражении, к которому добавилось недоумение, когда Хэтти добавила: – А ты попробуй представить, каково мне!

Что, черт возьми, она имеет в виду?

– Представь, каково это, быть человеком, который никогда не выигрывает? Всю жизнь! Я – только бледная тень той, кем должна была стать. Никто не жаждет видеть Хэтти Седли на своих балах. – Это не могло быть правдой. Уит был не в состоянии представить себе человека, который не хотел бы видеть ее всегда и везде. – Меня приглашают потому, что я дочь богатого человека, подруга красивой женщины. «Хэтти смеется слишком громко, тебе не кажется?» «Она слишком высокая». «Ее нельзя полностью проигнорировать, но можно с ней не считаться». «Старушка Хэтти». «Она довольно умна, но никто не хочет создавать семью с умной…» И Хэтти плетется с краю или в хвосте, словно собака без хозяина.

Уит скрипнул зубами. Он чувствовал ее боль, отсутствие всякой надежды. И все это говорит женщина, которую он не мог забыть с тех самых пор, как впервые коснулся ее щеки в полумраке экипажа.

– Кто все это внушил тебе? – потрясенно спросил Уит.

Вопрос прозвучал как угроза. Он и был угрозой. Уит хотел услышать имя. И Хэтти ответила, словно он был ребенком, а она объясняла ему нечто столь очевидное, как восход солнца:

– Все.

Много раз за свою жизнь Уиту хотелось уничтожить Мейфэр. Но еще никогда это желание не было таким сильным. Он жаждал стереть с лица земли весь мир, внушивший этой совершенной женщине комплекс неполноценности. Судорожно сглотнув, он проговорил:

– Они не правы.

Хэтти моргнула, и в ее глазах мелькнуло разочарование.

– Не надо. Если есть что-то худшее, чем понимание, что ты не на месте, это когда тебя убеждают, что ты на месте. – Она усмехнулась, и это усилило воздействие ее слов. – Кстати, когда ты рождаешься полной противоположностью всему, что ценит окружающий тебя мир, то волей-неволей учишься приспосабливаться. Ты учишься быть собакой. В конце концов, собак все любят.

Уит покачал головой. Он даже рот открыл, чтобы сказать ей, как сильно она ошибается.

Но она продолжала говорить. Эта женщина никогда не замолкала. И Уит забыл, что хотел сказать, поскольку наслаждался звуками ее голоса.

– Я не могу ничего выиграть в этом зале. Но мне казалось, что могу выиграть другую игру. Что могу одержать верх в бизнесе.

Ее отец говорил, в общем, то же самое. Но сейчас ее слова заворожили его, особенно когда она сделала шаг к нему и ткнула его пальцем в грудь.

– В бизнесе у меня все получается.

Уит не сомневался ни секунды.

– Я верю.

Она не обратила внимания на его реплику.

– И дело не только в книгах. И не только в покупателях. Во всем. Людям в порту нужна судоходная компания Седли, чтобы у них была работа и зарплата. Грузчикам, которые работают на складах. Кучерам, которые возят грузы. На нас работает небольшая армия, и я их всех знаю. До единого человека. Я знаю их жен и детей. Я… – Она заколебалась, но все же закончила фразу: – Я забочусь о них; обо всех и обо всем.

Она была разочарована и расстроена, и Уит понимал почему. Она была во власти гнева, тревоги и гордости. Он чувствовал нечто похожее, находясь в трущобах, где он, Дьявол и Грейс построили целый мир для людей, которые платили им непоколебимой верностью. Эта женщина любила свой бизнес, так же как Уит любил свое дело. Она любила порт ничуть не меньше, чем он сам любил Ковент-Гарден.

Они были идеальной парой.

– Ты разбираешься в своем деле лучше, чем большинство мужчин Лондона. – Для Уита это было очевидно.

– Я могу поставить парус на ветру и перевязать ножевую рану. Кстати, спасибо, что всадил нож в бедро моего брата, а не в сердце. И я могу урегулировать любую непредвиденную проблему, которые нередко возникают в бизнесе, включая ту, решая которую мой идиот братец пошел против двух самых могущественных людей Лондона. Но этого недостаточно.

Теперь, начав говорить, она уже не могла остановиться. Уит обнаружил, что хочет слушать ее беспрерывно. Хотя его ум уже напряженно работал, изыскивая пути изменения ситуации. Он желал дать ей то, что она хочет.

Хотя это невозможно, если он сделает то, что должен.

А Хэтти продолжала:

– Этот бизнес должен быть моим, и не только потому, что я этого хочу. А я этого действительно хочу – Бог тому свидетель. Я жажду получить все – и чернильницу, и бухгалтерские ведомости, и такелаж, и смолу в трюме, и паруса. Я хочу свободы. Но самое главное… я все это заслужила! – Она сделала паузу, чтобы перевести дух, и Уит вспомнил чернильные пятна на ее руках, которые он заметил в борделе. Это было еще одно доказательство ее страсти, словно исповеди было недостаточно. – А знаешь, что сказал мой отец?

– Он сказал, что ты женщина и не можешь получить бизнес. – «Чушь собачья!»

– Он сказал, что я женщина и не могу получить бизнес, – повторила она и прищурилась. – Но я же не виновата, что родилась женщиной!

– Нет, конечно.

Ее злость снова стала набирать обороты.

– Я чертовски устала постоянно слышать, что женщина должна знать свое место. Мужчины лучше меня знают, что мне нужно. Я недостаточно сильна. Недостаточно умна.

«Бог мой, она великолепна!»

– Я сильная! – воскликнула Хэтти.

– Да. – «Сильнее чем многие».

– И я очень умна. Знаю, женщина не должна так говорить о себе, но этот факт соответствует действительности.

И этот факт доводил его до безумия.

– Я знаю.

– И тот факт, что у меня… другие части тела… – она провела рукой по телу, – …не должен иметь значения, тем более что… – Хэтти махнула рукой и замолчала. – Не важно.

Он бы не променял ее другие части тела на все богатства мира.

– Согласен.

Хэтти растерянно заморгала.

– Ты согласен?

Слава богу, она, наконец, вернулась к нему и услышала, что он говорит.

– Да.

Его слова словно лишили ее паруса ветра. Хэтти замолчала – в темноте было слышно только ее тяжелое дыхание.

Уит подумал, что должен был понять ситуацию раньше. Она хочет получить судоходную компанию Седли. Она хочет корабли, порт и весь мир, и должна все это получить.

– Я охотно верю, что ты справишься с бизнесом лучше, чем мужчины.

– Определенно лучше, чем Огги.

– Насколько я слышал, даже портовые коты могут справиться с бизнесом лучше, чем твой брат. Говоря о мужчинах, я имел в виду твоего отца.

– Мой отец прекрасно со всем справляется! – Хэтти, не раздумывая, бросилась на защиту своего родителя. – За свои заслуги он даже получил пэрство.

– Меня не впечатляет пэрство.

Их взгляды встретились. Хэтти не отвела глаза.

– Я не должна была говорить то, что сказала о тебе. Приношу свои извинения.

А вот этого он уже не допустит.

– Ты сказала, что я красивый, и не можешь взять свои слова назад.

– И не подумаю. Я реалистка.

Уит знал, что красив. Она не первая женщина, сказавшая ему это, и даже не сотая. Но ее слова казались другими. Или просто значили для него больше? Ему вдруг показалось, что он каким-то образом заслужил их. По непонятной причине Уит снова покраснел и исполнился чувством глубокой благодарности к темноте, скрывшей его позор. Если бы парни в Ковент-Гардене узнали, что их невозмутимый главарь за один только вечер дважды краснел, он бы мгновенно лишился уважения.

– Спасибо, – буркнул он.

– Обращайся.

Он должен вернуть в дом эту женщину, которая спасла его и даже не потребовала объяснений. Она ни словом не обмолвилась о том, что было в зале. Но вместо этого рассказала ему, каким ужасным был ее последний вальс. А он не сказал ей ничего.

Уит не желал возвращать ее в дом, на бал, к людям. Он хотел что-нибудь ей рассказать.

– Думаю, тебе понравится моя сестра.

Хэтти замерла.

– Не знала, что у тебя есть сестра.

– Ты еще многого обо мне не знаешь, – буркнул Уит.

– Так ты ничего и не рассказываешь. Ты бы мог хотя бы попробовать перейти к речевому общению и преобразовать ворчание, рычание и прочие звуки, которые ты периодически издаешь, в распознаваемые слова, наполненные смыслом.

Уит хмыкнул, показывая, что оценил иронию.

– Так ты хочешь услышать о ней или нет?

Хэтти взглянула на него с откровенным недоумением.

– Конечно, хочу.

– Моя сестра тоже родилась женщиной в мире мужчин. Отец любил повторять, что у нее в жизни могла быть только одна цель, да и той она не сумела достичь.

– Разочарование с первого вздоха, – сказала Хэтти, которой было хорошо знакомо такое положение.

– И каждого следующего. – Уит решил все же не рассказывать историю целиком. Ни к чему ей сейчас знать, как их отец относился к незаконнорожденной дочери. Негодяй был уверен, что право на жизнь имеют только его возможные наследники. Поэтому Уит перешел сразу к середине истории. – Когда нам было по четырнадцать лет, Грейс, Дьявол и я бежали из его дома, решив начать жизнь вне его контроля. Мы пришли в город и, в конце концов, оказались в Ковент-Гардене. Я думал, что мы сможем пойти…

«К моей матери». Единственной из их матерей, которая в тот момент еще была жива.

Он полез в карман и достал часы. Хэтти внимательно наблюдала за ним. И Уиту отчаянно захотелось рассказать ей все. Но это значило бы подпустить ее к себе слишком близко. Этого он позволить себе не мог.

Он потряс головой и кашлянул.

– Достаточно сказать, что без Грейс мы бы не выжили. Она оказалась сильнее и умнее нас обоих. Несмотря на отличные от наших части тела. – Грейс не была их единокровной родней, зато она стала их сестрой по духу.

Хэтти улыбнулась.

– Где она сейчас?

Этого Уит не знал. Когда в Лондон приехал Эван, Грейс покинула город, зная, что Эван ее ищет. Зная, что, когда они виделись в последний раз, он пытался ее убить. Они сказали Эвану, что она мертва, и он едва не убил Дьявола за эту новость, после чего отбыл в еще большем бешенстве, чем прежде. Она каким-то образом вела свой бизнес из не известного никому убежища, но не возвращалась.

Хэтти нарушила молчание:

– Что ж, где бы она ни была, я рада, что вы есть друг у друга.

«Не будь ко мне добра, Генриетта Седли, я этого не заслуживаю».

Он постарался думать о другом.

– Тело. Бизнес. Дом. Состояние. Будущее. – Хэтти слушала со всем вниманием. – Ты считаешь, что, лишившись невинности, станешь ближе к судоходной компании Седли?

Она оглянулась на дом, где, без сомнения, лондонские кумушки судачили о том, как она потащила за собой мужчину в сад.

– Полагаю, уже после сегодняшнего вечера меня будут считать обесчещенной.

– Я думаю, до бесчестья тебе еще далеко, – сказал Уит с деланым безразличием, представляя себе, как они окажутся наедине и он сможет со всем старанием заняться вопросом лишения ее невинности. – До этого мы еще дойдем. Но сначала… тело рождает бизнес, а значит, рождает состояние и будущее. При условии, что ты получишь бизнес.

Ее внимание тут же оказалось приковано к нему.

– Я получу его.

Уит постарался отмахнуться от внезапно нахлынувшего чувства вины.

– А как насчет дома? Ты думаешь, что отец отдаст тебе бизнес, но не позволит остаться в родительском доме?

– Конечно, позволит. Но деловой женщине нужен собственный дом, в котором она будет жить той жизнью, которую создала для себя. Той жизнью, которую она выбрала для себя.

– Неужели?

– А разве ты живешь не так? – Не ожидая ответа, она добавила: – Могу побиться об заклад, что именно так. У тебя есть логово где-то в дальних закоулках Ковент-Гардена. В нем много… – Хэтти задумалась, и Уит с нетерпением ждал продолжения. – Ну, не знаю, растений или чего-нибудь подобного.

Уит растерялся.

– Растений?

– Да, мне кажется, ты человек, у которого есть растения.

– Цветы в горшках?

– Нет, – улыбнулась Хэтти. – Я имею в виду, экзотические растения, которых нельзя отыскать, не совершив серьезного путешествия на другой континент.

Уит рассмеялся, и сам удивился тому, что почувствовал себя лучше. Легче.

– Я никогда не выезжал за пределы Британии.

– Правда? – удивилась Хэтти.

Он пожал плечами. Куда может отправиться мальчик, выросший в грязи.

– Ну, тогда пусть будут растения в горшках, – после минутного раздумья сообщила Хэтти.

Он покачал головой.

– У меня нет горшков.

– Тогда ты должен завести хотя бы несколько штук.

Уит справился с желанием продолжить разговор в этом направлении.

– А как насчет тебя? Ты думаешь о доме, в котором будешь разводить свои растения? – с замиранием сердца спросил он.

Хэтти улыбнулась.

– Конечно.

– Где?

Ему должно быть все равно. Какая ему разница, чего она хочет в будущем. Но разница была. Уит хотел, чтобы она поделилась с ним своими самыми сокровенными мыслями, чтобы доверила их именно ему.

И удовольствие, которое он ощутил, когда она так и сделала, было воистину огромным. Хэтти взяла его за руку и повела за собой в дальнюю часть сада, где царила полная темнота. Неудивительно, что он пошел за ней без возражений.

Хэтти привела его к маленькой скамейке у кирпичной стены, отделяющей дом Уорников от соседнего. Она оперлась на руку спутника, свободной рукой подхватила юбки и забралась на скамейку. Уит, разумеется, помог ей.

– Спасибо. – Она высвободила руку, но тут же протянула ее снова. Приглашение.

Он не принял ее руки, но, тем не менее, тоже поднялся на скамейку.

– Неожиданно.

Хэтти весело ухмыльнулось. Ее близость кружила голову.

– Ты нечасто стоишь на скамейках с дамами?

– Не очень.

– Но ты же лазил по стенам в свое время.

Уит не мог не удивиться.

– Мы собираемся залезть на стену, миледи?

– Я бы не хотела, чтобы ты испортил такую красивую одежду. – Она погладила его по рукаву. – Просто посмотри.

Уит посмотрел в указанном направлении и увидел то, что увидел бы любой другой человек в подобной ситуации. Темный сад, в небольшом удалении – еще более темный дом. Уит ничего не понимал до тех пор, пока не взглянул на нее. Хэтти буквально пожирала дом глазами. Создавалось впечатление, что она видит каждую деталь дома и сада, даже без света.

Но, кроме внимания, в ее лице было еще что-то. Желание.

– Тот самый дом? – спросил Уит.

Она повернулась к нему. Глаза сияли.

– Номер сорок шесть по Беркли-сквер. Бывший дом барона Клейборна.

– Ты его хочешь?

Хэтти кивнула.

– Очень.

– И еще ты хочешь бизнес?

Она взглянула ему в глаза и честно ответила:

– Да.

А почему, собственно, она не может его иметь? Если так сильно хочет?

– Ну, так возьми его.

Она окинула собеседника прохладным взглядом.

– Я собиралась. Огги должен был отойти в сторону и сказать отцу, чтобы он отдал бизнес мне. Если мне удастся оградить его от тебя. – Она вздохнула и пожала плечами. – Теперь все пошло прахом.

Кулаки Уита сжались. Он не мог гарантировать, что при встрече с Огги не сломает ему нос. Или челюсть. Что же это за мужчина, если он отправил сестру вести свою войну! Впрочем… тот же самый мужчина, который бездумно перешел дорогу Бесперчаточникам.

Нет, Огаст Седли не выйдет из этой передряги невредимым. Даже если бы он не связался с Эваном. Огги нельзя доверить руководство одной из самых крупных судоходных компаний в стране. Ему в любом случае не хватит мозгов руководить грамотно, обеспечивать людей работой и заработком.

Но Хэтти… Хэтти, которая любит сахарные бобы из Ковент-Гардена и покупает за три пенса увядшие цветы, – вот ей можно доверять.

Она хочет получить этот бизнес, и Уит может ей его дать.

– А если я помогу?