Искушение страстью Маклейн Сара
– Я должен пойти к ней. – На этот раз он не опоздает.
Дьявол кивнул.
– Да, но, Уит…
К черту все! Он не потеряет ее. Только не сейчас. Никогда.
– Нет!
Что бы ни пытался сказать брат, Уит его не слушал. Он уже выбирался из трюма, чтобы бежать к Хэтти.
Высоко на крыше, возвышающейся над портом, третья из Бесперчаточников следила за тем, как ее брат выбирается из трюма горящего судна, только что узнав, что потерял свою любовь. Она видела его страх и решимость. Казалось, он собирался сражаться с самой смертью.
Она видела, как он сошел на причал, понимая, что его жизнь, если Генриетта Седли не выживет, разделится на две половины – до и после Хэтти.
Грейс смотрела вниз и испытывала жгучую боль. У нее болело сердце за брата и его любовь. Она знала, каково это – потерять самого главного человека в мире. Она знала, каково это – когда его отрывают от тебя. Она знала, сколько сил требуется, чтобы это пережить.
Она пережила. Она покончила с мальчиком, которого потеряла, – которого они все потеряли.
Она стояла на крыше в развевающемся плаще и надвинутой на лоб шляпе.
– Сегодня все кончится, – сказала она двум женщинам, стоявшим рядом с ней. – Как должно было кончиться много лет назад.
Ее помощницы молчали, наблюдая за разворачивающимся внизу действом. Грейс указала в темноту, туда, куда уполз раненый мужчина, следя, как уносят Хэтти.
– Приведите его ко мне.
Он ждал призрака двадцать лет. Сегодня герцог Марвик получит желаемое.
Она не просыпалась. Значит, он будет бодрствовать.
Уит не помнил, как добрался до дома врача, каким шел путем, и шел ли вообще или ехал в экипаже. Он не помнил, встретил ли кого-нибудь, говорил ли с кем-то, стучал ли в дверь или сам ворвался в нее. В любом случае он, в конце концов, оказался у этой кровати в темном углу комнаты, где мрак разгоняла только одинокая свеча, горящая на столике у кровати.
Все это не имело никакого значения. Только она.
Хэтти, недвижимая, словно камень, лежала с закрытыми глазами. Ее грудь едва заметно поднималась и опускалась.
Уит не помнил, видел ли доктора, и, если видел, не слышал, что тот ему говорил. Наверное, он как-то объяснил ее потерю сознания, что-то вещал об ударе по голове, льде, шишке и тайнах человеческого мозга. О травме.
«Травма головы». Уит помнил, как бесконечно долго смотрел на Хэтти, опустился на колени возле ее кровати, поднес к губам ее холодную руку и поцеловал. Кто-то принес ему стул, но он ничего не замечал. Уит не был набожным человеком, но знал, что представляет собой молитва. По крайней мере приблизительно. Если стояние на коленях могло вернуть Хэтти, он был готов оставаться в такой позе всю жизнь. И он молился. Целуя ее холодные пальцы, он просил Господа дать ей силы.
Да, он обращался к Богу, но по большей части молился Хэтти. Он молился вслух, используя все слова, которые только мог отыскать, словно, взывая к ней, мог удержать ее на этом свете. Это было безумие, но Уит ничего другого не мог придумать. Впервые в жизни он говорил без остановки, не думая, не вполне понимая, о чем ведет речь, и не зная, когда замолчит. Он был согласен говорить вечно, только бы она осталась с ним.
Опустившись на колени, глядя на ее красивое лицо, позолоченное пламенем свечи, Уит говорил ей правду.
И начал с самой главной.
– Я люблю тебя. – Он всматривался в ее лицо, судорожно сжимая ее руку, и повторял: – Я люблю тебя. Я должен был сказать тебе об этом раньше. Мне следовало признаться в ту ночь, когда ты пришла на бои. – Он перевел дух. – Нет, я должен был сказать тебе еще раньше, в Ковент-Гардене, когда ты обвела вокруг пальца моего лучшего карточного шулера и нашла даму. А я той ночью нашел свою королеву. Я нашел тебя и должен был признаться в любви. Я был обязан сказать тебе, что покорен твоими невероятными глазами и широкой заразительной улыбкой. – Он закрыл глаза и прижался лбом к ее руке. – Я хочу, чтобы ты всегда улыбалась, каждую минуту, всю оставшуюся жизнь, а я буду целовать твои улыбающиеся губы. Я хочу, чтобы мы состарились вместе и ковыляли по нашему дому в окружении детей и внуков, которые будут удивляться нашей вечной любви. – Уит долго всматривался в ее лицо, жадно выискивая в нем малейшие признаки пробуждения, но не находил их. Его охватила паника. – Мой брат едва не умер, прежде чем понял, как любит свою жену. Но это… – Уит подумал, что не вынесет ее потери. – Я готов умереть тысячу раз, только чтобы ты была жива и здорова, чтобы не лежала здесь… Давай поменяемся местами, а? Я не так сильно нужен миру, как ты. Кто станет покупать увядшие к концу дня цветы у маленькой цветочницы? Кого будут любить и уважать портовые рабочие? Кто… – Он проглотил комок в горле. – Кто научит моих дочерей вязать морские узлы? – Он опустил голову на кровать. – Прошу тебя, Хэтти, не уходи, не покидай меня.
В комнату входили и выходили люди, но Уит их не замечал. Пришли Дьявол с Фелисити. Она опустилась на колени рядом с ним и взяла его за руку. Он даже не взглянул на нее. Глядя на Хэтти, он прошептал:
– Она без сознания.
Фелисити сжала его руку и проговорила со слезами в голосе:
– Она вернется.
К сожалению, Уит такой уверенности не испытывал. Подошел Дьявол и положил руку на плечо брата.
– Твои люди на улице. Двадцать человек. С каждой минутой их становится больше.
Несут вахту.
– Они должны заниматься грузом.
– Я об этом позабочусь. А они должны быть здесь. С тобой.
– Они не знают ее. – Уит поднял голову и взглянул на брата. – И ты не знаешь ее.
Глаза Дьявола вспыхнули.
– Они знают тебя, Зверь. Они знают человека, который много лет заботился о них. И они хотят узнать женщину, которую он полюбил. – Он кашлянул и добавил. – Я тоже.
Уит снова повернулся к Хэтти. Его переполняли эмоции.
– Я действительно ее люблю.
Фелисити стиснула его руку.
Она не сказала: «И ты получишь ее».
Она не сказала: «Любовь может все».
Потому что это неправда. Одной любви недостаточно.
– Я отдам ей бизнес.
– Конечно, – ответил Дьявол.
Уит поднес к губам руку любимой женщины и стал покрывать ее поцелуями.
– Проснись, любимая. Я все тебе отдам. Только проснись и позволь мне любить тебя.
Прошло несколько секунд, и Дьявол спросил:
– Ты отдашь ей только бизнес или себя тоже?
– Себя я ей уже давно отдал.
Фелисити встала. Дьявол сразу привлек ее к себе, словно хотел защитить от зла, которое пришло за Хэтти.
Глаза братьев встретились.
– Никогда не отпускай ее, – вздохнул Уит.
Через много минут, часов, дней – теперь время отсчитывало только слабое дыхание Хэтти, – ночь уступила место ясному дню, и стало видно, что комната, куда положили Хэтти, очень чистая и даже нарядная. Приходила жена доктора. Она оставляла еду, к которой Уит не притрагивался, и чай для Фелисити и Дьявола.
А Хэтти спала, и ее пальцы в руках Уита оставались безвольными. Но он продолжал говорить с ней, просить вернуться.
Распахнулась дверь и в комнату ворвалась рыдающая Нора. Ник следовала за ней по пятам.
– Хэтти, что с тобой?
Чувство вины, охватившее Уита, было настолько сильным, что он едва не сломался.
– Я отправил ее домой, – заговорил он. – Я хотел, чтобы она была вдали от всего этого.
Нора грустно улыбнулась.
– Хэтти никогда не согласилась бы с этим. Она знает, чего хочет, и делает все возможное, чтобы это получить. Она бросилась в драку, чтобы сражаться рядом с вами, потому что любит вас. – Она погладила Уита по небритой щеке. – Она хочет и любит вас.
«Любит».
Ник повернулась к Дьяволу, чтобы доложить последние новости:
– Эти взрывы устроил ублюдок, работавший на младшего Седли.
– Рассел! – Нора, поморщившись, сплюнула. – Тот еще подонок.
– Мы взяли его, – продолжила доклад Нора. – Он утверждает, что Эван заплатил за один взрыв. Второй был бесплатным.
– Я поговорю с ним, – буркнул Дьявол.
– Я бы хотела остаться с ней, – сказала Нора, когда в комнату вошел врач.
Тот поднял руку Хэтти и проверил пульс.
– Сердце у нее бьется сильно и ровно. – Он повернулся к Уиту. – Она вполне может выжить.
– Слава богу, – сказала Нора, несколько шокированная прямотой доктора.
Уит выругался.
– Если это все, что ты можешь сказать, убирайся отсюда.
Дьявол сделал шаг вперед.
– Зверь, позволь человеку делать свое дело. Ты знаешь, что он лучший в Лондоне. Ты же не хочешь, чтобы она попала в руки портовых костоломов.
Врач усмехнулся.
– Я встречался и не с такими, как ты, Зверь, и, как видишь, выжил. Вот что я могу тебе сказать. У нее нет переломов. Нет кровотечений, да и вообще никаких видимых повреждений, если не считать пары ссадин и синяков. Меня абсолютно ничего не беспокоит, кроме шишки на голове.
Он взял мешочек со льдом с подноса и положил Хэтти под голову.
– Есть два положительных момента: сильный пульс и достаточное количество льда. Клянусь, я сделаю все от меня зависящее, чтобы спасти твою леди.
«Моя леди». Казалось, Уит попробовал это слово на вкус, и оно ему понравилось.
Доктор пошел к двери, но на полпути остановился.
– Да, чуть не забыл. – Он достал из-за пояса штанов нож и протянул Уиту. – Это было у леди, но, по-моему, принадлежит тебе.
Его нож. Потерянный. Он как-то попал к Хэтти. Уит повернулся к брату.
– Это Эван.
Черная бровь брата поползла на лоб. Он покосился на Ник.
– Его нашли?
– Никаких следов. Что это значит?
Уит снова уставился на Хэтти.
– Это значит, что она вступила за нас в бой.
Его воительница.
Его спасительница.
Он прижался губами к ее руке.
– Проснись, любимая, прошу тебя.
– Стоит упомянуть, – вмешался врач, – о следующем любопытном факте. Некоторые верят, что в подобном состоянии пациенты могут слышать. Жена говорила, что ты разговаривал с ней. Предлагаю тебе продолжить.
Уиту следовало бы смутиться. Ему еще не приходилось обнажать свою душу на публике. Но он был готов раздеться донага и прогуляться по трущобам, если бы это помогло Хэтти прийти в себя.
И он снова заговорил:
– Я должен был сказать тебе, как ты красива. Я должен был твердить это постоянно, чтобы ты забыла о том времени, когда не верила в это.
Нора и Фелисити всхлипывали за его спиной, а Хэтти не открывала глаз.
После лести он решил попробовать подкуп:
– Я нашел продавца французских бобов на рынке. Теперь у него постоянный заказ на свежие бобы для тебя. Тебе надо только сказать, что тебя прислал Зверь.
– Это не заказ, брат, а нагнетание паники, – заметил Дьявол, стоявший у стены. – Хэтти, ты должна очнуться хотя бы для того, чтобы не позволить Зверю запугивать всех подряд продавцов на рынке ради тебя. – Он сделал паузу. – Кроме того, мне очень хочется получше узнать женщину, которая вынудила моего брата гоняться за продавцами французских бобов.
Уит потряс головой, но никак не прокомментировал слова брата. Он был готов принять все, что поможет Хэтти очнуться.
– Я попрошу нашего кондитера сделать тебе сколько угодно малиновых леденцов. Можно и других, каких захочешь. Клубничных или яблочных. Я не знаю, какие фрукты ты любишь больше всего. – Он обернулся к Норе. – Какие фрукты она любит?
Нора шмыгнула носом.
– Не скажу. – Она повысила голос, обращаясь к Хэтти: – Прошу тебя, очнись и сама все скажи ему, Хэтти.
Уит кивнул. Правильно. Это он и хотел услышать. Он хотел знать о ней все, но сведения должны поступать из первых уст. Он снова уставился на недвижимую Хэтти. Похоже, его слова не возымели эффекта. Пока не возымели.
– Дьявол! – воскликнул он.
– Что?
– На Беркли-сквер есть пустой дом. Рядом с домом Уорников. Купи его. И пусть в купчей будет ее имя.
Брат кивнул.
– Считай, что все сделано.
Уит убрал волосы с лица Хэтти, наслаждаясь мягкостью ее кожи.
– Видишь, любимая, мы покупаем тебе дом. Ты должна очнуться, чтобы жить в нем. И я бы очень хотел жить в нем вместе с тобой. Год Хэтти продолжается.
Она шевельнулась.
Это было почти незаметное движение. Просто чуть-чуть дрогнули веки. Его никто не заметил, кроме Уита, который не сводил с нее глаз. Он вскочил и наклонился над кроватью.
– Хэтти? – Он схватил ее руку и сжал ее, стараясь не давить слишком сильно. – Хэтти, прошу тебя, любимая.
Ее веки снова дрогнули.
– Вот так, очень хорошо, любовь моя.
Все собравшиеся в комнате подошли ближе. А Уит продолжал говорить:
– Ты должна открыть глаза, Хэтти. У тебя удивительные глаза. Я говорил тебе это? Я никогда не видел таких потрясающе красивых выразительных глаз. Знаешь, сказав, что любишь меня, ты, можно считать, поставила меня на колени. Разве ты не хочешь сделать это снова? Открой глаза, любимая. Открой глаза, чтобы я мог тебе сказать, как сильно тебя люблю.
И она это сделала.
Ее глаза открылись. Сначала мутные, они почти сразу прояснились, взгляд сфокусировался, и она улыбнулась. Улыбнулась так, словно только что не находилась на пороге смерти. И она действительно поставила его на колени, поскольку Уита внезапно покинули все силы, и он не смог удержаться на ногах.
Нора ахнула, а Ник побежала за доктором.
– Это очень соблазнительное предложение, – проговорила Хэтти.
Он засмеялся, не скрывая слез.
– Я очень рад это слышать.
Она подняла руку, и ее пальцы, еще слабые и немного дрожащие, запутались в его волосах.
– Говори, – прошептала она.
– Я люблю тебя, Генриетта Седли.
Ее улыбка стала шире.
– Мне это нравится.
Уит хохотнул.
– Мне тоже, тем более что ты очнулась и можешь слышать мои слова. – Он нахмурился и обернулся. – Где этот чертов доктор?
Хэтти покачала головой.
– Не надо доктора. Пока не надо. Не раньше, чем я скажу тебе то, что хочу. У меня был план: тело, бизнес, дом, состояние, будущее. Теперь все это принадлежит тебе.
– Нам не обязательно жениться, – поспешно заговорил он. – Ты хочешь бизнес. Он твой. Сегодня же будут составлены все бумаги. Состояние ты, безусловно, заработаешь. Обладая твоим умом и очарованием, это нетрудно. Все это твое. Но прошу тебя… – В его голосе прозвучала мольба. – …умоляю тебя, позволь мне разделить с тобой будущее. Не как муж. Не как защитник. Как партнер. Как человек, равный тебе. Как захочешь. Я с благодарностью приму все, что ты пожелаешь мне дать. Только позволь мне быть рядом.
Хэтти покачала головой, слегка поморщилась, и Уит снова потребовал немедленно разыскать врача.
– Нет, Уит, ты не понял. Все это принадлежит тебе. И я тоже. Я отдаю тебе все добровольно и с радостью.
Он прижался губами к ее руке, потом к губам и стал жадно целовать ее лоб, щеки, глаза.
– У меня нет ничего. Все принадлежит только тебе – мой бизнес, моя жизнь, мой мир, мое сердце.
Хэтти слабо улыбнулась.
– Я твоя защитница.
Уит закрыл глаза, наслаждаясь этими словами.
– О боже, да.
– Скажи это еще раз.
Уит повторил все сказанное, и тогда Хэтти прошептала:
– Я люблю тебя.
Пришел врач, объявил, что она идет на поправку, но надо будет еще несколько дней провести в постели под наблюдением. Собравшиеся гости стали расходиться, пообещав навещать Хэтти каждый день. Как только все вышли, снаружи раздались громкие приветственные крики, от которых задрожали стекла.
Хэтти удивленно подняла голову с груди Уита – в тот самый момент, когда они остались одни, Уит забрался в постель рядом с ней и пообещал покинуть ее только вместе с любимой женщиной.
– Что это было?
– Обитатели трущоб приветствуют выздоровление своей королевы.
Хэтти улыбнулась.
– Их королевы?
– Моей королевы.
– Мой Зверь. – Она замолчала, а потом потребовала. – Поцелуй меня.
Уит не стал возражать. А когда он, наконец, оторвался от нее, Хэтти попросила:
– Скажи еще раз.
– Я люблю тебя.
Хэтти порозовела.
– А теперь скажи мне все то, что говорил, когда я не могла тебя слышать.
Зверь крепко обнял свою королеву и осознал, что готов выполнять ее приказы всю оставшуюся жизнь.
Эпилог
Прошел год
Хэтти стояла у штурвала судна и смотрела на город.
Солнце садилось над крышами домов, и в его ярком свете весь Лондон казался янтарным, а река сверкала и переливалась золотом. Она слышала голоса людей в порту, жизнь в котором не прекращалась круглые сутки. У причалов стояли суда – около полудюжины, – и все они принадлежали судоходной компании Седли-Уиттингтона. Одни стояли под погрузкой, другие под выгрузкой.
А это принадлежало Бесперчаточникам.
– Вот ты где.
Хэтти обернулась на голос мужа, который шел к ней по палубе, и, когда он подошел к трапу, жестом остановила его.
– Подожди.
Он сразу остановился и посмотрел на жену с улыбкой на губах и вопросом в глазах – в удивительных янтарных глазах. Его лицо было загорелым и все таким же красивым.
– Что?
Хэтти улыбнулась.
– Я просто хотела на тебя посмотреть.
Улыбка Уита стала жадной.
– Мне тоже нравится смотреть на тебя, жена. – Он быстро преодолел разделявшее их расстояние и заключил Хэтти в объятия. – А еще мне очень нравится тебя трогать. – Он погладил ее по плечу. – Мне очень нравится твое платье. – Потом он заправил ее растрепавшиеся на ветру волосы за уши и заглянул в лицо. – Мне нравятся твои роскошные глаза. – После этого он положил ладонь на ее округлившийся живот. – А уж это мне нравится больше, чем я могу выразить.
Хэтти улыбнулась и покраснела, вспомнив ночь, на протяжении большей части которой он на деле доказывал ей все эти слова.
– А как ты относишься к тому, чтобы поцеловать меня?
Уит заворчал и тут же продемонстрировал свое отношение к долгому и жадному поцелую. За этим последовал другой поцелуй, уже короткий, но не менее нежный, затем муж чмокнул ее в щеку.
– Я люблю тебя, – прошептал он. Слова были унесены ветром, но Хэтти их все равно услышала и лишь теснее прижалась к мужу, наслаждаясь теплом его тела. – Мы вместе, – добавил он немного громче. – На нашем судне.
Хэтти улыбнулась, но сразу нахмурилась, почувствовав замешательство. Уит наотрез отказался присоединить судно, некогда носившее название «Сирена», к флотилии Седли-Уиттингтона. Он утверждал, что на этом судне столько греха, что оно больше подходит Бесперчаточникам. Хэтти, слушая его доводы, молча закатывала глаза, пока он не переименовал судно в «Воительницу». И ей даже понравилось, что он сохранил его для бизнеса, которым занимался дольше всего.
– Ник хотела вывести его до начала отлива, но я сказал, что у меня есть планы на сегодняшнюю ночь. – В его голосе было обещание волшебства, и Хэтти невольно задрожала.
– Какие планы?
– Планы, в результате которых моя жена окажется голой под звездами.
Хэтти обняла мужа за шею.
– У меня день рождения.
– Ну да, но я больше думал об этом дне, как о начале нового года.
Она вопросительно уставилась на мужа.
– Но ведь сейчас сентябрь.
– Безусловно. Но ведь год Хэтти благополучно завершился. И ты, похоже, выполнила все пункты своего плана. Тело.
Она только вздохнула, когда он прикусил мочку уха и стал жадно целовать шею.
– Ты мне в этом очень помог.
– Полагаю, со временем мы сможем вернуться к году Хэтти, – сказал Уит, не прерывая поцелуев.
– Думаю, это можно будет устроить, – засмеялась Хэтти. – Что еще?
– Бизнес и состояние.
– О, с этим я прекрасно справилась – вышла замуж за мужчину богатого и имеющего большие способности к бизнесу.
Уит одобрительно заворчал.
– Скорее, это он женился на женщине богатой и имеющей большие способности к бизнесу.
Как только Хэтти разрешили встать и покинуть больницу Бесперчаточников, Уит предъявил ей специальное разрешение на брак. Венчание состоялось в церкви Ковент-Гардена, после чего был устроен большой праздник в порту – с фонарями, музыкой, едой, лимонным мороженым и малиновыми леденцами для всех желающих.
Затем Хэтти и Сейвор Уиттингтон организовали судоходную компанию, у которой не было конкурентов в стране. В ней получило работу все трудоспособное население Ковент-Гардена и портовые рабочие. Тем самым Хэтти и Уит вызвали восхищение и зависть всех лондонских бизнесменов и аристократов.
– Можно даже сказать, что кампания Седли-Уиттингтона угрожает превратить Бесперчаточников в почтенных джентльменов, – сказал Уит, покрывая поцелуями шею жены.