Я твое ненастье Климова Юлия
Бабушка. Мы можем говорить под вечер, в полутьме, но мы обе стараемся не произносить вслух имена тех, кого уже нет с нами… Я поступаю так, потому что сокровенным делятся только с близкими, а между нами все же существует стена. Пусть тонкая, но она есть. И всегда будет. А бабушка… Сомневаюсь, что у нее есть потребность раскрывать перед кем-то душу. Она не позволяет себе внешней слабости.
Елена Валерьевна. Невозможно.
– Ты не согласна со мной? О чем ты думаешь, Дженни? – спросила бабушка, пытаясь разгадать выражение моего лица. Она все же отправила в рот кусочек кекса и принялась неторопливо его жевать. Изюм так и остался лежать на блюдце.
– О Елене Валерьевне, – вырвалась на свободу последняя мысль, и я пожала плечами, мол, ничего интересного…
Бабушка медленно опустила руку на стол, подняла подбородок и холодно произнесла:
– Тебе не стоит о ней думать. Найди какой-нибудь другой объект для размышлений.
Настроение бабушки мгновенно испортилось, и было понятно, что она не желает ничего слышать о матери Егора и Павла. Оставалось только догадываться – почему? Ответа на вопрос не было. «И сейчас тебе лучше сконцентрироваться на семье. У нас трудные времена, и мы должны держаться вместе», – вспыхнули в голове слова бабушки.
«И на ком мне тогда концентрироваться? – коротко вздохнула я и мысленно добавила: – Может, уже и пора заводить друзей… девочек и мальчиков…»
– Дженни, Елена Валерьевна просит вас спуститься. Приехала Кристина, и все собрались в гостиной, – сообщила Эмма, отыскав меня в библиотеке. – Вам приготовить кофе? Будут конфеты и пирожные.
– Нет, спасибо. Я недавно была у бабушки, и мы пили чай.
Несмотря на то, что за день я съела достаточно, к десяти часам вечера силы оставили меня. Я бы с удовольствием легла спать, и уже собиралась отправиться в свою комнату, чтобы положить учебники и тетрадки в рюкзак, а затем принять душ. Но появление гостьи изменило планы.
Поездка на кладбище, обследование в медицинском центре, разговор с бабушкой… Ни душа, ни тело еще не были готовы к обычной активной жизни, и я надеялась встретиться с Кристиной лишь за завтраком. Когда торопишься в школу, вовсе не обязательно вести долгие беседы за столом. Но если Елена Валерьевна меня зовет, то увильнуть в сторону, увы, не получится.
Уже на лестнице я уловила голоса и замедлила шаг, пытаясь определить настроение присутствующих. Разговор вполне можно было назвать обычным и непринужденным. Отчего-то я боялась услышать громкий смех…
Кристина обращала на себя внимание сразу. Не слишком длинные рыжие волосы (до плеч), с крупными волнами, делающими прическу в меру объемной, светлая кожа, довольно яркая помада, стильная блузка с широкими рукавами три четверти и короткая черная юбка. От гостьи исходило уверенное обаяние и… свобода. Словно Кристина чувствует себя дома везде и всегда, будто любые условности – это глупость, и самое лучшее, что может быть, это вот так сидеть на диване, привалившись к подлокотнику, есть эклер и болтать о ерунде.
Я бы не назвала Кристину красивой, но привлекательной и притягательной… Точно, да.
– …маме кажется, что я еще ребенок, но вряд ли я могу чувствовать себя так в девятнадцать лет. – Она улыбнулась и села ровнее. – Вот отдохнем мы с ней друг от друга дня три, и я вернусь. Вообще, всем понятно, что наш конфликт ненадолго. – Откусив эклер, Кристина потянулась к чашке кофе, стоящей на журнальном столике. И два тонких «цыганских» браслета со стекляшками и бусинами мгновенно скатились к ее запястью. – Я просто хотела вырваться из дома. Последнее время постоянно кажется, что в жизни мало приключений. – Кристина улыбнулась Егору, будто собиралась возложить будущие авантюры именно на него. – Короче, мне нужно развеяться.
Остановившись около кресла, я мгновенно впитала три взгляда: сдержанный – Елены Валерьевны, любопытный – Кристины, и тяжелый – Егора.
– Добрый вечер, – ровно произнесла я, решая устроиться около окна на мягком плюшевом стуле. Отличное место, если в очередной раз собираешься превратиться в тень…
– Кристина, это Дженни. Я рассказывала тебе о ней, – представила меня Елена Валерьевна. – Дженни, я рада, что ты к нам присоединилась.
– Спасибо.
– Я тут немного нарушила ваш покой. – Теперь Кристина улыбнулась мне. – Кстати, очень приятно познакомиться.
– Мне тоже.
– В каком классе ты учишься?
– В десятом.
Ответив на этот вопрос, я мгновенно почувствовала себя нескладным подростком, случайно очутившимся в комнате, где собрались взрослые люди, давно позабывшие, что такое школьные завтраки, перемены и тетради в клеточку. И не имело значения, что Егор и Кристина еще учатся.
– Везет! Я бы не отказалась вернуться в прошлое. – Кристина засмеялась и, потеряв ко мне интерес, спросила у Елены Валерьевны: – А воду в бассейне осенью подогревают? У меня, правда, нет купальника, но я что-нибудь придумаю… Хочу искупаться. – Отправив последний кусочек эклера в рот, она блаженно возвела глаза к потолку и добавила: – М-м, как же вкусно…
– Подогреваем, – вместо матери ответил Егор и тоже потянулся к чашке.
– А ты по утрам еще совершаешь свои великие заплывы?
– Редко. Я сейчас мало что успеваю.
– Вот и расслабишься немного. – Кристина кокетливо наклонила голову набок, и улыбка вновь озарила ее лицо. – Побьем парочку мировых рекордов, как в старые добрые времена. Помнишь, лет пять назад ты скинул меня с бортика в воду? А на мне, между прочим, было красивющее сиреневое платье.
– Помню, – усмехнулся Егор. – Случайность, не более того.
– Наглая ложь. – Кристина небрежно махнула рукой и сморщила нос, отчего ее лицо стало милым. Волнистая прядь чуть съехала, коснулась щеки и тут же была отправлена за ухо. Браслеты вновь звякнули. – Признайся, это была страшная месть. Я же до этого толкнула тебя в реку…
Их взгляды встретились, задержались и разошлись в стороны, оставив в воздухе легкую вибрацию недосказанности. Будто каждый из них собирался произнести что-то еще, но по каким-то причинам воздержался от этого.
– Ты ошибаешься. – Глаза Егора предупреждающе сверкнули. «Если будешь настаивать, я повторю то, что сделал несколько лет назад. Даже не сомневайся, ты опять упадешь в бассейн», – будто хотел сказать он. Но не зло, а, скорее, с иронией.
– Вовсе, нет, – ответила Кристина и продолжила смотреть на Егора. Ее ладонь легла на диван и пальцы медленно погладили бархатную ткань.
«Интересно, как бабушка относится к Кристине? Нравится она ей или нет?» Отчего-то мне захотелось получить ответы на эти вопросы прямо сейчас, и я пожалела, что нет такой возможности.
– Я позвоню твоей маме и успокою ее, – поднимаясь, сказала Елена Валерьевна. – Надеюсь, ты не возражаешь? Не стоит напрасно нервировать родителей, они уж точно заслуживают более чуткого отношения. – Сделав пару шагов, она развернулась и добавила: – Кристина, Эмма приготовила для тебя комнату. На втором этаже. Устраивайся поудобнее, если что-нибудь понадобится, обращайся к Егору.
– Спасибо.
Елена Валерьевна поплыла в сторону своей спальни, и я, воспользовавшись моментом, тоже поднялась. В моем присутствии смысла не было. Мы с Кристиной познакомились – формальности соблюдены, и теперь самое время собраться в школу и лечь спать.
– Я тоже пойду, завтра в школу… – не слишком уверенно произнесла я и под общее молчание направилась к лестнице.
Разговор за спиной начался не сразу. Егор с Кристиной продолжили общение, когда я уже преодолела половину пути.
Я полагала, что усну мгновенно, как только голова коснется подушки, но непонятная тревога ерзала в душе и не давала покоя. Наверное, меня беспокоило возвращение в школу… Оставалось только надеяться, что одноклассники сделают вид, будто трагедии в моей жизни не случилось. Я боялась слов соболезнования, потому что они наверняка бы вызвали слезы. В любом случае, надо держаться.
Или меня беспокоило что-то еще?
Откинув одеяло, я поднялась с кровати, босиком подошла к окну и сразу увидела созвездие Большой Медведицы. Эти семь звезд всегда успокаивали меня, я доверяла им тайны, а в детстве даже казалось, будто это моя мама-медведица, которая однажды спустится с неба и унесет меня в волшебную страну. Наверное, я и сейчас верю, что ее душа находится именно в этой части вселенной.
– Не знаю как, но я начну новую жизнь… – пообещала я и коротко вздохнула.
Глава 5
Ночь для тех, кто не спит
Самолет летел вниз, и я уже готовилась принять дрожь земли и втянуть в легкие воздух, перемешанный с горьким пеплом… Вот сейчас мир перевернется, спасенья не будет, красный цвет встретится с черным, раздастся крик и… Удар, взрыв, клубы густого едкого дыма!
Подскочив на кровати, плохо соображая, где нахожусь, я завертела головой, выхватывая взглядом то одно, то другое. Потолок показался низким, окно – дырой в стене, шкаф – дверью, ведущей неизвестно куда. Ногу свело, и именно эта невыносимая боль наконец-то вернула меня к реальности.
Моя комната.
– А-а… м-м… – простонала я и, сжав губы, принялась отчаянно тереть голень.
Пот струйкой побежал от виска к шее, пижамная кофта прилипла к спине и отчего-то захотелось немедленно снять ее и отшвырнуть в сторону. Тяжело дыша, я рухнула на подушку и вытянула больную ногу. Лучше бы меня мучила бессонница, а не кошмарные сны. Сначала они дают надежду, заманивают родными голосами и слабо очерченными, но узнаваемыми фигурами, потом обещают встречу и радость, а затем грубо, страшно и беспощадно забирают все… По кругу. Одно и тоже по кругу.
Тело бил озноб. Укутавшись в одеяло, я перевернулась на бок, всхлипнула и посмотрела на светящийся в полутьме будильник. Шесть утра. Еще есть время немного полежать.
«Откуда же Егор знает, что мне снятся кошмары?..»
На долю секунды показалось, что он и сейчас находится в комнате, но, нет, это была самая обыкновенная паника.
Мобильник пиликнул два раза, и я протянула руку к тумбочке.
Первое сообщение… поступление денег от Егора.
Второе: «Доброе утро. Перевел тебе деньги на карманные расходы. Взвесишься – напиши. Как спалось, Дженни?»
Я смотрела на экран, пока он не погас, а потом поднялась и, прихрамывая, направилась к столу. В голове звучал насмешливый голос, будто Егор не написал вопрос, а произнес. Я остро чувствовала его привычную интонацию.
Отыскав вчера в тренажерном зале вторые весы, я принесла их в свою комнату, чтобы взвешиваться сразу, как проснусь. Но сейчас я предпочла бы, чтобы их не было. Из вредности.
«Получается, Егор собирается переводить мне деньги… как и папа раньше…»
Тяжело вздохнув, я включила свет, приблизилась к зеркалу и посмотрела на свое отражение. Если бы Егор меня видел в эту минуту, то он вряд ли бы спросил: «Как спалось?» На щеке будто отпечатался контур разбившегося самолета, волосы от метаний по подушке перепутались, ключицы продолжали торчать, а все еще влажная от пота пижама была слишком мятой.
– Плохо спалось, – буркнула я и, не раздумывая, написала: «Нормально».
Тема денег была болезненной, и я постаралась побыстрее прогнать мысли о них прочь. Но не получилось.
Однажды мне пришлось попросить весомую сумму у Павла. Егор об этом узнал, и у нас состоялся малоприятный разговор… То есть совсем неприятный.
Эта история произошла из-за моей двоюродной сестры. Вике требовались деньги на аборт, и она придумала легенду, которая и заставила меня обратиться за помощью к Павлу. Теперь-то я понимаю, какой глупой и наивной была, но тогда я даже представить не могла, что Вика способна на подобное. Да, она обманула меня, сказала, что Лизе требуется обследование, что няню нужно спасать и деньги необходимы срочно. Правду я узнала довольно быстро, но исправить уже было ничего нельзя. С тех пор Егор считает меня корыстной особой, охотницей за папиными деньгами.
Я даже думала накопить ту злосчастную сумму и вернуть. Но теперь это глупо. Мы с Егором наследники, и у нас общий бизнес.
Почистив зубы, я все же взвесилась и отправила второе сообщение: «Плюс триста граммов».
Прихватив витамины, я пошла завтракать и с удивлением обнаружила в столовой Кристину. Она сидела на месте бабушки в белоснежном махровом халате и подперев щеку кулаком, неторопливо размешивала чай.
– Привет, – сказала она и добавила: – как-то поздно вы все встаете. Егор, правда, уже уехал… А ты в школу?
– Да.
– Молодец. На кухню пойдешь? Принеси, пожалуйста, сыр и что-нибудь сладкое. Лучше мед.
Мне нравился звонкий голос Кристины, да и сама она нравилась, и я с удовольствием выполнила просьбу.
Традиционно устроившись на своем стуле, я придвинула к себе мюсли, молоко и осторожно посмотрела на гостью. Мне хотелось разглядеть Кристину получше с близкого расстояния. И я сразу отметила цвет ее глаз – шоколадный.
– Еще рано, – для поддержания разговора произнесла я.
– Знаю. – Кристина усмехнулась. – Но я почему-то всегда встаю в пять и раздражаюсь на тех, кто спит долго. Вечная борьба сов и жаворонков. – Она помолчала немного, завязала потуже пояс халата, достала из кармана резинку и стянула волосы в слабый хвост. Несколько прядей сразу выскочили, будто желали продемонстрировать независимость. – Как вы тут поживаете? После всего… Я не стала терзать вопросами Егора, а с тобой вот не знакома и как-то проще… Хотя эгоизм, конечно, с моей стороны.
Я поняла, о чем Кристина спрашивает, и задержала дыхание, боясь, что сил не хватит на спокойный ответ.
– Привыкаем… – тихо произнесла я. Голос не дрогнул, уже хорошо.
– А я завтра, скорее всего, уеду, – резко перескочила Кристина на другую тему. Наверное, догадалась, что продолжить разговор у меня не получится. – Мама прислала пятьдесят пять сообщений, а папа – сорок восемь. – Улыбнувшись, она отправила в рот кусочек сыра и приподняла брови, желая подчеркнуть абсурдность своего побега из родительского дома. – Как видишь, надолго улететь из родного гнезда я не в состоянии. Потому что они без меня сильно скучают. Каждый раз уезжаю на пару недель и возвращаюсь через два-три дня. – Засмеявшись, Кристина сделала глоток чая и потянулась за следующим кусочком сыра. Без косметики она выглядела еще более интересной и привлекательной, и я поймала себя на том, что неотрывно смотрю на ее лицо. – Ладно, пойду еще поваляюсь в кровати, а ты учись хорошенько. Кстати, твой опекун Егор, да?
– Да.
– Придирается?
– Ну… – начала я, подбирая слова. Жаловаться на жизнь я не собиралась, но поговорить еще немного с Кристиной была не против. Она казалась искренней и излучала странную целебную легкость, которой мне катастрофически не хватало (если, конечно, такая бывает).
– Пожалуй, дам тебе совет. Не поддавайся. Вот прямо завтра пойди и покрась волосы в другой цвет. В более темный, например. И не спрашивай – зачем? На этот вопрос трудно ответить, но я бы на твоем месте поступила именно так. У человека должно быть право на безобидный бунт. Волосы твои? Твои. Значит, ты можешь делать с ними все, что захочешь. И готовься, Егору это не понравится. Он собственник. И хищник. И еще… – Кристина улыбнулась, ее глаза хитро блеснули. – И еще он самый лучший мужчина на свете. Бывает даже жаль, что мы друзья. То есть, не совсем друзья… А, впрочем, ты не поймешь. Только не обижайся. Я всегда говорю, что думаю. Так проще и потом не запутаешься. Жизнь – штука сложная. Иногда двум людям бывает скучно, иногда одиноко, а иногда и больно. И… Нет, не слушай меня. – Кристина небрежно махнула рукой, и я заметила на ее запястье маленькую татуировку – черную кошку с хвостом, поднятым трубой. – И помни: честный бунт всегда приносит определенное удовольствие именно тому, кто его устроил. Потому что правда будет на его стороне. Попробуй один раз, это же здорово однажды сказать: «Я смогла».
Кристина подхватила третий кусочек сыра, окунула его в мед и съела. Затем облизала пальцы, подмигнула мне и ушла, напевая бодрую повторяющуюся мелодию. А я добавила молоко к мюсли и принялась неторопливо есть, мысленно повторяя слова Кристины. И уже не в первый раз в голове заерзал вопрос: «Дверь комнаты Павла заперта, что еще плохого может сделать мне Егор?.. Разве осталось что-то еще?..»
Автоматически я коснулась волос и уловила настойчивое желание покрасить их. Будто это могло добавить внутренних сил и превратить меня в другого человека. Более уверенного и стойкого.
«Бесстрашного?.. Ну, это громко сказано».
Я улыбнулась и с возрастающим аппетитом посмотрела в тарелку.
Если бы первым уроком была литература или русский язык, я бы нервничала гораздо меньше. Но занятия начались с физики. Мое место на второй парте около окна занял Саша Гвоздев, и по его взглядам, устремленным на Соню Матвееву, было ясно, что отвоеванный у судьбы стул он мне без боя не отдаст.
«Ну и ладно», – подумала я и огляделась, подбирая новое «место жительства». Устроиться можно было рядом с Лерой, Артемом, Ирой и… Варей Григорьевой. Она смотрела на меня так пристально сквозь стекла очков, что ноги сами зашагали к четвертой парте среднего ряда.
– Привет, – произнесла я старательно непринужденно. – Не возражаешь, если я здесь сяду?
– Конечно, садись, – быстро ответила Варя и принялась листать страницы учебника, отыскивая нужный параграф. Она делала это сосредоточенно, сжав губы, и я засомневалась: рада она мне или нет. Иногда же говорят «да» лишь потому, что не знают, как отказать.
Маленькая, худенькая, светленькая. Варя выглядела младше всех и, может, поэтому держалась в стороне от одноклассников. В сентябре мы с ней общались совсем немного, она не оставалась после уроков, а на перемене обычно читала. Познакомиться поближе просто не получилось.
Усевшись, я тоже уткнулась в учебник, потому что боялась сочувственных взглядов и каких-либо вопросов. Хотелось, чтобы урок начался как можно скорее, и я немного успокоилась.
– Задачник нужно было принести? – спросила я, сообразив, что забыла вчера положить его в рюкзак.
– Нет, – не поворачиваясь, ответила Варя и, помедлив, добавила: – Сегодня тест во второй половине урока.
– Тест? – эхом переспросила я, чувствуя, как холодеют пальцы.
– Да.
«Дженни, если ты получишь тройку, то следующее домашнее задание я буду проверять… Пришли мне логин и пароль для электронного дневника…»
Теперь Егор знал логин и пароль, и мне оставалось лишь подключить воображение и представить наш следующий разговор. Существовала огромная вероятность того, что сегодня я получу первую двойку. Конечно, у меня было весомое оправдание, я не посещала школу, но душу терзали мучительные сомнения… А считает ли Егор это уважительной причиной?
– Доброе утро. Рада всех видеть. Надеюсь, выходные прошли отлично, вы отдохнули и соскучились по нашей драгоценной физике, – зайдя в класс, с улыбкой произнесла Маргарита Андреевна. Ее одобрительный взгляд остановился на мне: «Ты вернулась? Молодец. Будем учиться дальше», и скользнул к окну: – Гвоздев, вернись на грешную землю и достань уже учебник и тетрадь.
К глазам подступили слезы, и я вцепилась в линейку, надеясь отыскать точку опоры.
Трудно было поверить, что я вернулась к обычной школьной жизни. И пусть, я еще ощущала себя инопланетянкой, но голоса, шелест страниц, упавшая ручка, чей-то кашель на задней парте, формулы на форзаце и выделенные жирно правила… Это был уже мой мир, тот самый, к которому я стремилась, когда мы с папой выбирали, в какой класс поступить.
Минут через двадцать я получила свой вариант теста – семь теоретических вопросов и три короткие задачки. Оценив масштаб бедствия, взяв ручку, я еле сдержала панику. И на что я только надеялась, если Маргарита Андреевна собиралась проверить знания по последним двум темам?..
Сидеть без дела было стыдно, и я принялась писать формулы в черновике. В столбик. Прошлогодние. Но взгляд вновь и вновь устремлялся на листок с заданиями, я кусала губы и ругала себя за это.
– Это твое, – донесся шепот, и я повернула голову. – Я немного изменила почерк.
Варя придвинула ко мне свой тест. Нужные ответы были аккуратно подчеркнуты или написаны на свободном месте под текстом. Выполненная работа демонстрировала аккуратность, лаконичность и наверняка правильность, потому что Варя училась очень хорошо.
– Но…
Она не дала мне ответить. Молниеносно утащив на свою половину парты мой незаполненный вариант, Варя поправила очки и принялась его решать. Но затем оторвалась от задачек и все же посмотрела на меня. И в ее зеленых глазах отразилось слишком много: понимание, доброта, забота, острое желание протянуть руку помощи…
– Мне не сложно решить два теста, – тихо произнесла она.
Сначала я растеряла все слова, они разбежались в разные стороны и никак не хотели возвращаться. А потом в груди появилось возрастающее тепло – приятное и уютное. И первый раз в жизни я с определенной долей горечи подумала, что у меня никогда не было настоящей подруги.
Читать бесплатно другие книги:
