К России с любовью! В поисках тишины, восходов и изумрудного варенья Евдокимова Юлия

Тайны Великого змея – Ростов Великий

Из столицы в Ярославль (а соответственно, в Переславль и Ростов) ведет трасса Архангельск—Москва, которая старше самих городков.

Когда-то купцы Переславля отказались от строительства железной дороги, им это на пользу не пошло, а нам тем более – бесконечные пробки выматывают и раздражают. Вокруг дороги стоят небогатые деревеньки с резными домиками, а дорога то на холм, то с холма, справа кафе «Сытый ежик», слева рынок, заставленный сотнями плюшевых игрушек в человечий рост, от розовых слоников до белых медведей.

Переславль проводил колокольным звоном над сонной рекой и остался далеко позади. А впереди – то ручеек с табличкой «река Нерль», то указатель «Вепрева пустынь 15 век», так и представляешь себе крохотный монастырь среди темного леса – и вепри-кабаны вокруг бродят.

Ростов совсем другой. Уже город-город, хоть и крохотный, совсем не Великий.

Несмотря на дождик, после солнечных дней все сразу нравится. И наш отельчик в здании XVIII века, и вид напротив.

Отель, правда, самый простой, как купе поезда или каюта на корабле. И дверь картонная, как в общежитии. Любят наши люди высокие оценки давать простеньким гостиницам, а ты их выбираешь – и грустишь.

Но – сюрприз! Полы в ванной комнате с подогревом, одеяло пуховое, да еще и пригласили ввечеру пить местные крепкие напитки, есть блины и развлекаться на купеческой программе прямо в отеле.

Несмотря на виденные прежде фотографии, Ростовский кремль ошеломил. Он не может быть настоящим, это декорация из фильма! Такого просто не бывает – высоченные белые стены, серые купола и светло-серое небо.

Неведомый дизайнер опытной рукой тут добавил темного, тут светлого, а там серебряного – и вновь, как в соборе Переславля, получилось строгое благородство. Привычное наше соборно-коврово-золото-финтифлюшное убранство осталось в другой жизни, а в этой – серебряные силуэты.

Здесь уже явно востребованный туристический маршрут, автобусы один за другим подкатывают, несмотря на дождь. Городок махонький, и все крутится вокруг кремля. Несмотря на некоторую потрепанность, центр чист, что радует.

А отдельные обшарпанности, вроде Спаса на Торжке, – это то, от чего мы приходим в восторг где-то в итальянской глубинке и возмущаемся у себя дома.

Покрась «свеженьким» ростовского Спаса или Митрополичью церковь в Переславле – и все, пропадет что-то особенное.

Есть у меня знакомый, который сокрушался, что все такое старое, подновить бы, покрасить, в общем, в Рим его пускать нельзя – он либо Колизей достроит и отштукатурит, либо полностью разочаруется.

Успенский собор Кремля ныне – кафедральный собор Ростова. Он пока еще пуст внутри со стертыми фресками, в тот год только начали реставрацию, и пар изо рта идет. Стынут ноги, руки, даже куртку пронизывает насквозь сыростью и изморосью. А ведь здесь службы идут – в воскресенье.

Первая церковь на этом месте была построена в 991 году, а нынешний храм сооружен в начале XVI века. Здесь был крещен отрок Варфоломей – будущий Сергий Радонежский, служил Иоанн Кронштадтский. А кремль по сути – это вовсе не кремль, а резиденция местных архиереев.

Здесь многое связано с именем митрополита Ионы Сысоевича, который возглавлял епархию 39 лет (с 1652 по 1690 год). Одно строение в кремле возводилось по особому оригинальному плану владыки Ионы: это колокольня (звонница) Успенского собора. Построить ее он велел в один ярус и необыкновенно длинной – 15 сажен при высоте 10 (1 сажень = 2,1336 м), и приказал лить колокола.

В 1682 году мастером Филиппом Андреевым был отлит для звонницы первый, не самый большой, колокол весом «всего» 500 пудов, названный «Лебедем». В следующем году – «Полиелейный» весом 1000 пудов. Лил его тот же мастер.

А в 1688-м Флор Терентьев вылил самый большой колокол – в 2000 пудов по имени «Сысой» – в память о митрополите. Диаметр его основания 363 см, только вес языка 75 пудов (1,2 т), раскачивают его два человека, и колокол славится как один из красивейших по звучанию.

В 17 часов колокола оживают, правда, самый тяжелый басовый «Сысой» звонит только трижды в году.

Звонари Ростова никогда не выезжают в другие города, считая, что у ростовских колоколов особое звучание, какого нигде больше нет.

По Кремлю можно бродить долго… и вот у нас уже сил нет, лапы и хвост отваливаются. Все, как я люблю, пустые дворики, колодцы, травка сквозь булыжники пробивается. И снова восторг итальянских подруг, которым отправляю фото:

– Castello! Настоящий замок!

– А вы думали!

И на колокольню мы забирались, и на звонницу, и не могла я пропустить фотосессии в костюме. Какая еще боярыня? Подавайте царицу! Обидно – царица из меня вышла хуже, чем дама Медичи. Но повеселилась по полной – и на лестнице, и у входа в терем, и у прудика попозировала, мы царицы такие, только выпусти во двор в нарядах!

Заодно поинтересовалась у выдававшей костюмы женщины, где бы перекусить, потому что идти еще куда-то сил нет.

– В Красные палаты зайти, конечно, можно, там ресторан-музей, но дорого, – вздохнула женщина, – попробуйте вон в то кафе, а больше в кремле ничего нет.

Кафе могло порадовать только перекусом: медовухой и прочими напитками с бутербродами, поэтому поползли по широкой лестнице в Красные палаты.

И совсем недорого оказалось. В ресторане-музее кремля – уха царская, оливье с раковыми шейками и медовуха, и цены ниже деревенского Переславля. Счастье уставшего путника… А тучи все ближе, и дождик уже не просто накрапывает, а идет не переставая, так что пришлось ползти домой.

К вечеру дождь застучал по крыше с удвоенной силой, в форточку потянуло холодом, а ведь хотелось еще в Спасо-Яковлевский монастырь попасть. Он вот, казалось бы, на расстоянии вытянутой руки со стен Кремля. Но на самом деле идти по берегу минут тридцать, и, конечно, не под холодным проливным дождем.

Увы, выбора нет, заползли под пуховое одеяло, глаза закрыли. И вдруг дождь смолк. И за свинцовыми тучами показалось малиновое солнце. Даже в нашем маленьком окошечке было видно, что там, за окном, происходит что-то невероятное.

Натянули на себя все, что только было, фотоаппараты наперевес – и бегом на улицу.

А там… И руки стыли, и зуб на зуб не попадал, и снежинки в воздухе запорхали – в мае-то месяце температура неожиданно упала до нуля – но бегали и снимали купола и тучи… Бордовые и золотые, свинцовые и вишневые, сиреневые и синие – краски менялись каждую минуту. Какой-то небесный продюсер решил собрать в одном представлении все, на что способен, выливая разноцветные краски на высокие колокольни и серые купола, белоснежные стены и темные силуэты колоколов.

Это было что-то нереально прекрасное, за что только удостоил нас Ростов такого праздника грозового заката! А потом опустилась фиолетовая ночь.

Утром оказалось, что небеса по-прежнему добры к нам, солнышко пригревает, на небе ни облачка, мы и отправились в путь, как планировали.

Мимо домиков, то вниз, то вверх с холмов с мокрой травой, то выныривают – то вновь появляются купола над валами и над покосившимися заборами.

Озеро Неро… В одном имени что-то таинственное, из глубины веков. Или просто итальянское?

После вчерашней хмурости, после темных волн Плещеева озера в Переславле, озеро Неро синее-синее, и ничего страшного, что дорога старше кремля, и ноги подворачиваешь на остатках булыжников, гальке и колдобинах по пути в монастырь.

Спасо-Яковлевский монастырь стоит на самом берегу озера. Полчаса пешком от кремля, это если купола-лодочки-заборы-камыши-монастырь вдали над озером не снимать каждые три минуты.

Монастырь основан в 1389 году ростовским епископом св. Иаковом, изгнанным из города своей паствой за помилование ожидавшей казни преступницы.

Иаков поселился к югу от Ростова, неподалеку от церкви Архангела Михаила, рядом с источником, где своими руками срубил небольшой деревянный храм и освятил его в честь Зачатия Пресвятой Богородицы. Вскоре возле церкви сформировалась новая обитель.

Башни Ростовского кремля

Ростовский кремль

Двор Ростовского кремля

Дворы Ростовского кремля

Башни в сумерках

На колокольне

Озеро Неро и Спасо-Яковлевский монастырь

Озеро Неро

Торговые ряды Ростова

Торговые ряды и Спас на Торжке

Колокола и купола Ростова

После смерти епископа Иакова началось его местное почитание как святого; захоронение оберегалось как святыня. Общецерковное прославление совершено Макарьевским собором 1549 года. Его мощи покоятся под спудом в церкви Зачатия св. Анны.

Монастырь именовался Зачатьевским (по имени главного храма) или Иаковлевским, по имени основателя обители. С XIV до второй половины XVII века все постройки Зачатьевского монастыря были деревянными, и ни одна из них не сохранилась до наших дней.

Первым каменным зданием монастыря стал Троицкий, позднее Зачатьевский, собор (1686), построенный на месте одноименной деревянной церкви. Собор пятиглавый, с тремя алтарными апсидами, без богатого декоративного убранства, в то время при нем была шатровая колокольня о шести колоколах. Освящал собор ростовский митрополит Иона Сысоевич. В 1689 году собор был расписан ярославскими мастерами.

В 1702–1709 годах монастырь находился под особой опекой ростовского митрополита Димитрия Ростовского. Приехавший 1 марта 1702 года в Ростов по велению Петра I, он был торжественно встречен в Яковлевском монастыре и сразу же отслужил благодарственный молебен в Троицком (будущем Зачатьевском) соборе. По преданию, в тот же день он указал место своего будущего погребения – в юго-западном углу храма.

Монастырь возвращен Русской православной церкви в 1991 году, до этого был закрыт с 1923 года, с 1917 по 1923 год службы шли только в соборе.

Храм Димитрия Ростовского, где хранятся его мощи в золотой раке, сам по себе монументален, а внутри – как будто ростовской финифтью расписан. Храм «подарил» монастырю уже в XVIII веке граф Шереметев. Здесь очень много народу, прихожане, паломники, туристы… снуют батюшки в окружении благочестивых паломниц в платочках по самые брови… в общем, обычная суета известных монастырей, которая здесь совершенно не мешает…