Герцогиня Стил Даниэла
Сара улыбнулась.
– Сколько вам лет?
– Восемнадцать.
– Мм, чудесно. Мне двадцать шесть, – с некоторой горечью произнесла горничная, а затем заговорщически понизила голос: – Я служу уже десять лет. Гуляю с одним из конюхов. Как только мы накопим достаточно средств, немедля обвенчаемся. Может, уже скоро, – с надеждой добавила она.
Анжелика была тронута. Ей открылась незнакомая грань жизни. У слуг мало денег, много работы, а супружеская жизнь вовсе не воспринималась как данное, а скорее являлась целью, которой надо добиваться и для достижения которой требовалось трудиться и экономить годами.
– С няней Фергюсон познакомитесь завтра утром, – сказала ей миссис Олбрайт, когда лакеи и дворецкий отправились наверх. По правилам к няням и личным служанкам леди обращались по фамилиям их нанимателей. – Завтрак в шесть. Сара покажет вам, где вы сегодня ночуете, няня Латэм.
Анжелика кивнула и тихо пошла за горничной.
– Хозяин вполне ничего, – начала рассказывать Сара о Фергюсонах. – У него немного… блуждающий взор, но он держит себя в руках. В предыдущем доме мне постоянно требовалось запирать дверь на ночь, чтобы отделаться от хозяина. Однако с братом хозяйки держите ухо востро. Тот еще дьявол, и красивый, как сто чертей. Но если вам нравятся такие и вы ничего не сможете поделать, прячьтесь от миссис Олбрайт. Поймает – вылетите без рекомендаций.
– Нет, нет, я никогда… – с ужасом возразила Анжелика. О том, что у нее такой же брат, она промолчала. – А как хозяйка?
– Ой, очень избалованная. Мистер Фергюсон дает ей все, чего она только ни потребует. У нее о-го-го какие платья, драгоценности… Не знаю, зачем ей дети? Откровенно говоря, она никогда их не навещает и вечно находит причины, почему не может сидеть с ними. Говорит, они болеют то и дело и она боится заразиться. А ваши родители? Где они, чем занимаются? – с любопытством спросила Сара.
– Я… Мой отец только что скончался… А мать умерла при родах… Отныне я сирота.
– Жаль, жаль, – сочувственно произнесла горничная.
Спальня Анжелики оказалась крошечной и тесной. Убранство было спартанским. Даже самая маленькая комната слуги в Белгрейве превосходила эту раза в два. Фергюсоны явно не заботились о комфорте прислуги.
– У няни в детской просторнее, – заверила Сара, – хоть и не намного. Впрочем, рядом довольно неплохая гостиная, и, если дети будут спать, можно ночью посидеть там. Правда, Бриджет говорит, что малыш не спит полночи, у него зубы режутся.
Анжелика кивнула. Как она справится с детьми? Она ничего не знала о том, как о них заботиться, и практически не видела их в своей жизни. Да, определенно это будет новый опыт для нее.
Осмотрев комнату, Анжелика отправилась за багажом. Помощи никто не предложил, и ей пришлось возвращаться три раза. После этого она едва нашла в себе силы помыться и лечь в постель. Несколько часов Анжелика размышляла, что принесет ей новый день, и надеялась, что произведет хорошее впечатление на Фергюсонов.
В ту ночь она несколько раз просыпалась в испуге, будто проспала. Наконец в пять часов встала и к шести спустилась на завтрак.
Одна из подручных кухарки подала Анжелике чай, однако, прежде чем она смогла притронуться к еде, появилась горничная и заявила, что мисс Латэм ожидают в детской.
Детская располагалась на третьем этаже. Здесь же находились комнаты миссис Олбрайт, личной служанки миссис Фергюсон, кухарки и старших горничных, а также небольшая гостиная.
Анжелика несколько раз постучала в тяжелую деревянную дверь, из-за которой раздавался детский плач, но ей никто не ответил. Наконец она вошла без приглашения и увидела веснушчатую рыжеволосую девушку, укачивающую на руках рыдающего младенца. Рядом с ней стояли двое детей, и еще один ребенок лет двух-трех забрался на стол и бросал во все стороны игрушки.
Совершенный вертеп!
Подавив острое желание немедленно убежать отсюда, она прокричала:
– Здравствуйте, я – Анжелика!
– А я – Бриджет. Вы – новая няня? – с надеждой спросила девушка.
– Да. Чем могу помочь?
– Сперва снимите Руперта со стола, – ответила рыжеволосая особа и положила малыша в люльку. Плач усилился.
Бриджет подошла к Анжелике. Та как раз опускала непоседливого ребенка на пол. Руперт тут же пустился наутек от взрослых. Его походка напоминала шаги неуклюжего медвежонка. Анжелика и Бриджет рассмеялись.
– Добро пожаловать в бедлам! Сара мне сказала, что вы никогда не работали няней. Что ж, храбрости вам не занимать. Когда я сюда пришла, детей было двое, кто ж знал, что они еще двоих родят, – дружелюбно и с явным ирландским акцентом сказала Бриджет. – Я уже пятая нянька тут. Я из большой семьи, меня не шибко беспокоит куча детей.
– Мне жаль, что вы покидаете нас, – искренне произнесла Анжелика, не отдавая себе отчета, что говорит, как леди, а не как служанка.
– Не жалейте! Моему уходу вы обязаны своим жалованьем, – ответила Бриджет и рассмеялась. – А вы не из простых, не так ли? – заметила она, приглядевшись к Анжелике.
За годы службы Бриджет повидала многих девиц и дам, в том числе и из обнищавших дворянских семей. Но ей и в голову не пришло бы, что она беседует с дочерью герцога.
Младенец перестал плакать.
– Боже милостивый, ура. Бедняжке не дают покоя зубы. У Руперта тоже такое было. И какая нужда привела вас сюда?
– Меня отрекомендовал знакомый Фергюсонов. Мне нужны деньги.
– Как и всем нам, – улыбнулась няня. – Вот и я домой, в Дублин, на пару месяцев всего, помочь сестре с близняшками. А потом вернусь в Лондон, искать новый заработок. В провинции для меня слишком тихо.
– О, я выросла за городом, и мне там нравилось, – ответила Анжелика.
– Ну, раз так, вам тут будет хорошо, – уверенно заявила Бриджет и представила детей. Старшему, Саймону, было четыре года. Эмме – три. Ее голова вся была увита белокурыми кудряшками. Руперт был младше сестры на год. Рыдавшему Чарльзу недавно исполнилось шесть месяцев. – Вам будет помогать Хелен, горничная для детской, но вообще-то на столько ребятишек нянь должно быть две. Впрочем, Саймон через год отправится в Итон. Миссис Фергюсон ждет не дождется, когда он уедет. Тогда станет чуточку легче – если только новых не родят за это время. Мистеру Фергюсону все мало и мало, хотя он и не навещает никогда собственных отпрысков. А миссис Фергюсон не возражает, ей это легко дается.
Интересно. Наниматель предпочитал лошадей и друзей обществу детей, но все равно настаивал на рождении новых наследников.
– Миссис Фергюсон вы здесь почти не увидите. По воскресеньям детей надо приводить к родителям на чай. Но минут через десять их, как правило, отправляют обратно в детскую, – продолжила Бриджет. Такой подход к материнству Анжелике был знаком. Элизабет тоже мало интересовалась дочерьми, пока они не повзрослели. – Где-то в комоде у нас есть платье для вас. Правда, вы такая крошечная, придется его ушить. Можете и мою одежду взять, но она будет вам уж совсем велика, – рассмеялась ирландка. Она была выского роста и обладала пышными формами.
Форма няни состояла из серого платья с белыми манжетами, белого чепца и накрахмаленного белоснежного фартука – по словам Бриджет, последний приходится менять по три раза на дню.
– Следить за чистотой одежды ребятишек мне помогает Хелен, – добавила Бриджет.
Затем она объяснила распорядок дня подопечных. Дети вставали рано. После завтрака гуляли или играли. Обед – в полдень, затем короткий сон. В половине шестого они пили чай и ели фрукты. Няня с ними играла или читала сказки. Затем купала и в семь часов укладывала спать.
– Я не очень хорошо читаю, – честно призналась Бриджет, – но дети еще малы, чтобы это понять. А если чего не разбираю, так выдумываю на ходу.
Анжелика, любившая книги с детства, подумала, что с этим она точно справится.
– Когда вы уезжаете? – нервно спросила она.
– Сразу после обеда.
– Им будет вас не хватать, – с грустью произнесла Анжелика, вспоминая, как сама скучала по няне, когда та уехала.
– Всего пару дней. Они быстро к вам привыкнут. В виде исключения завтра отведите детей на чай в библиотеку – тогда и познакомитесь с миссис Фергюсон. Хелен покажет, во что ребятишек следует одеть. Хозяйка любит их показывать друзьям, поэтому костюмы должны быть нарядными. О, и ей очень нравятся волосы Эммы. Обязательно причешите ее, даже если девочка расплачется. Если с прической будет что-то не так – придется туго.
Затем Бриджет приготовила подопечным завтрак. Он состоял из овсянки, хлеба с маслом, мармеладом и джемом, а также холодного молока. Когда она накрывала на стол, в детскую вошла Хелен. Как и Бриджет, горничная прослужила в доме два года и сама метила в няньки, но тут ее обошла какая-то особа, рекомендованная знакомцами Фергюсонов. Так что она затаила обиду на Анжелику. К тому же Хелен не понравилось, что новая няня выглядела точь-в-точь словно дочь благородного семейства. «И почему мисс Латэм решила, будто ей нужны деньги?» – подумала она, сверля Анжелику холодным взглядом.
– Введи мисс Латэм в курс дел, – обратилась к горничной Бриджет. – И никаких подлых штучек, чтоб выставить ее в дурном свете. Мы все с чего-то начинали, и она нуждается в твоей помощи.
Эмма тем временем подошла к Анжелике, с минуту пристально смотрела на нее, а потом забралась к ней на колени.
С момента прихода Анжелики прошел всего час, а в детской воцарился полный порядок: дети были накормлены и переодеты, кровати заправлены, и даже Чарльз перестал рыдать. Младенец улыбался и тянул ручки к ирландке. Но только Бриджет собралась заняться и его туалетом, как Руперт швырнул деревянную лошадку, целясь в голову Эммы. Бросок не удался: лошадка попала в стену. Бриджет достала мальчику другие игрушки и снова обратила внимание на самого младшего. Анжелика не понимала, как няне удавалось следить за всем сразу и идеально соблюдать распорядок дня. Здесь явно замешано какое-то волшебство. Или виртуозное мастерство. Или привычка жить в большой семье.
– Берегитесь брата миссис Фергюсон, – сказала Бриджет.
– Да, Сара меня тоже предупредила.
– Обворожительный мерзавец. Прошлой весной он пристал к одной из горничных. Как только хозяйка прознала об их связи, служанку немедленно уволили. Несчастной через пару месяцев уже рожать, а хозяева и пальцем не пошевелили, чтобы помочь. Ей даже не дали рекомендации. Так что запирайте на ночь дверь, когда этот бабник будет здесь гостить. За мистером Фергюсоном ничего такого замечено не было, хотя и поговаривают, что в городе у него пара любовниц. А жена и тут не возражает: ей главное – на его деньги славно пожить. Она и сама иногда проявляет интерес к симпатичным гостям.
Анжелика поймала себя на мысли, что семья Фергюсон все больше напоминает ей семью брата. Неудивительно, что они сдружились.
Погода в этот день стояла плохая, за окном лил дождь, поэтому о прогулке не было и речи. За разговорами незаметно подошло время обеда. В детскую подали курицу с овощами, мороженое и фруктовый десерт.
– Миссис Фергюсон вечно настаивает, будто Эмме надо меньше есть. Боится, что дочка растолстеет. Но я все равно даю ей пудинг, не морить же ее голодом. У самой хозяйки, кстати, фигура роскошная, хоть она и родила четверых детей. А талия так и вовсе осиная, но, возможно, это из-за корсета. Ее личная горничная говорит, миссис иногда в обморок падает, когда его затягивают.
Анжелике нравилась эта простая, общительная, добрая ирландка, и она очень надеялась, что ей удастся справляться с обязанностями так же легко, как и предшественнице. Хотя сейчас представить такое было невозможно. Когда Бриджет собрала вещи, Анжелику на мгновение захлестнула волна паники.
Ирландка попрощалась с детьми, обняв каждого ребенка, и на ее глаза навернулись слезы.
– Ну что же, удачи вам, мисс Латэм. Надеюсь, все у вас будет хорошо. Хозяева в целом люди неплохие, главное – их не злить и льстить хозяйке. Если бы они чаще брали детей с собой в Лондон, я бы вернулась, но здесь…
– Вы попрощаетесь с миссис Фергюсон? – спросила Анжелика.
– Нет, она пожелала мне счастливого пути еще на той неделе. Хозяйка не очень-то склонна привязываться к кому-то. Больше всех ее интересует собственная персона. И помните: найти другую няню легко, а то забудете про осторожность – и пиши пропало.
– Я не забуду вашего совета, – серьезно ответила Анжелика. Она вдруг осознала, как ей повезло. Тристан мог найти место гораздо хуже, но ему было все равно, главное – убрать сестру из дома.
Бриджет обняла ее и ушла.
Анжелика уложила детей в постели. Чарльз заснул последним, сжимая в руках бутылочку с молоком. Попросив Хелен присмотреть за малышами, Анжелика нашла в комоде два самых маленьких форменных платья и поспешила в прачечную.
Прачки беседовали с личной горничной миссис Фергюсон.
– Мне жаль вас прерывать, но не могли бы вы поделиться серыми нитками и иголкой? Мне нужно ушить кое-что… – робко произнесла Анжелика.
Милдред, главная в прачечной, улыбнулась и взяла у нее платья.
– Да я сама вам все сделаю. Вы новая няня, верно?
– Да. Меня зовут Анжелика.
Прачка со строгим видом покачала головой, доставая иголку с нитками.
– Миссис Фергюсон не захочет, чтобы вас называли по имени. Вы теперь няня Фергюсон, – напомнила Милдред. Анжелика смутилась, и прачка с улыбкой добавила: – Впрочем, рада познакомиться. Платья будут готовы завтра утром. Как вам новая работа?
Анжелика, секунду поколебавшись, призналась:
– Немного боязно. Это мой первый опыт, я никогда раньше не имела дел с детьми.
Стелла – так звали личную горничную миссис Фергюсон – ответила с усмешкой:
– Я бы точно не хотела возиться с такой оравой. Эти сорванцы выматывают родную мать за пять минут. Хорошо, что у меня нет детей. Вы уже встречались с миссис Фергюсон?
– О, нет. Я приехала вчера вечером.
– Из Лондона? – подала голос одна из прачек.
– Из Хартфордшира. Дом и земли вокруг производят очень приятное впечатление.
– Вы не видели столичного особняка, – гордо произнесла Стелла. – Там мне больше нравится.
Анжелика кивнула и, попрощавшись, отправилась в детскую. Жаль, ей не придется обедать вместе с другими слугами – стоило познакомиться со всеми поближе. Хорошо хоть, Хелен будет составлять ей компанию.
Дети по-прежнему спали, и Анжелика решила перенести сумки из временной комнаты в детскую, где ей была отведена маленькая спальня. Сумку, в которой лежал подарок отца, она спрятала под кроватью, остальные едва уместились в тесном помещении. Пришлось поставить их друг на друга.
– Зачем вам столько платьев? – спросила Хелен. – В них же некуда ходить.
– Ну, я надеюсь, что когда-нибудь смогу надеть хорошее платье, – мечтательно ответила Анжелика.
В детскую заглянула Сара – у нее выдался короткий перерыв.
– Выглядишь, как истинная нянюшка, – заявила она, широко улыбаясь.
Анжелика обрадовалась ей, и они мило поболтали, словно лучшие подруги.
Не успела Сара уйти, проснулись дети. Анжелика с ними поиграла, почитала сказку, а потом искупала и в семь часов уложила спать. День пролетел незаметно, и Анжелика, валившаяся с ног от усталости, решила лечь пораньше, тем более завтра предстоял очень важный день – первая встреча с четой Фергюсон.
Так дочь герцога Уэстерфилда из Анжелики Латэм стала няней Фергюсон. Она потеряла не только прошлую жизнь, но и собственное имя.
Глава 4
К встрече с мистером и миссис Фергюсон Анжелика старательно приводила детей в порядок. Помня о наставлении Бриджет, она тщательно расчесала локоны Эммы и повязала их розовой лентой. Мальчики и Эмма выглядели безукоризненно, хотя и изнывали от скуки – поскольку с самого утра лил дождь, они снова остались без прогулки.
Анжелике тоже не терпелось посетить парк, особенно когда Хелен рассказала, что там есть лабиринт и что сады Фергюсонов считаются самыми красивыми в Гэмпшире.
Путь в библиотеку лежал через главный зал, который поразил Анжелику. Особенно ее восхитила громадная люстра. Все свечи на ней были зажжены, и хрусталь чудесно блестел и переливался. Предметы декора и мебель не уступали освещению в изысканности. Однако рассмотреть все как следует не было времени.
Из библиотеки доносились голоса, дверь была открыта. Увидев толпу гостей, которые вели светские беседы, смеялись и играли в карты, Анжелика замерла на пороге. Кто же из утонченных леди – миссис Фергюсон?
Помогла Эмма – она бросилась к матери. Евгения Фергюсон, облаченная в тяжелое платье из синего атласа, взяла дочь за руку и воззрилась на Анжелику холодными голубыми глазами. Каштановые волосы были убраны в модную прическу, над которой явно постаралась Стелла. В серьгах сверкали сапфиры – весьма небольшие по сравнению с огромной брошью на груди.
От такого зрелища у Анжелики перехватило дыхание. Она присела в покорном реверансе, как и подобало служанке в присутствии хозяйки. Новая няня выглядела весьма скромно, однако миссис Фергюсон также оказалась впечатлена ее красотой.
– Полагаю, вы из семьи Латэм? – надменно произнесла хозяйка. Дети покрутились около нее, а затем бросились к отцу. – Ваш кузен очень хорошо отзывался о вас, – уже более теплым тоном продолжила она. – Он на протяжении нескольких месяцев говорил о вашем приезде.
Анжелику ошеломило ее заявление.
– Мой кузен? – переспросила она, не в силах вспомнить никого, кроме дальних родственников и короля Георга, но что-то ей подсказывало: отнюдь не его величество рекомендовал ее на должность няни к этой женщине.
– Его светлость герцог Уэстерфилд, Тристан Латэм. Он представил вас как дальнюю родственницу и очаровательную даму.
Как?! У него хватило наглости назвать Анжелику кузиной? Впрочем, солгать было гораздо легче, чем сказать правду – что он выпроваживает из родного дома единокровную сестру. Если Тристан месяцами беседовал об этом с Фергюсонами, значит, давно ждал, что отец умрет. Какое жуткое хладнокровие.
– О… Конечно же, Тристан…
– Мы с его женой, герцогиней, – заявила миссис Фергюсон, дабы произвести впечатление на гостей, – близкие подруги. В Лондоне мы совершенно неразлучны.
Анжелика кивнула, пытаясь не спускать глаз с подопечных. Те все еще резвились около отца.
– Я чрезвычайно рада и благодарна вам за предоставленную возможность, мэм, – вежливо произнесла она.
Но ни о какой благодарности брату за его козни не могло быть и речи. На вопрос миссис Фергюсон, почему Тристан не может сам позаботиться о родственнице, он ответил, что для кузины слишком велик позор прислуживать собственной семье. Уэстерфилд заверил подругу жены, что кузина безукоризненно воспитана, ведет себя достойно и сможет обучить детей французскому языку. Ее мать была француженкой далеко не благородного происхождения и вышла замуж за одного из отпрысков рода Латэм.
Правда это или нет, Евгения Фергюсон даже не задумывалась. Ее очень привлекла идея иметь в служанках особу аристократического происхождения. Это повысило бы престиж и статус миссис Фергюсон в обществе. Ее отец был всего лишь бароном и пожизненным пэром, а муж не мог похвастаться даже одним титулованным предком, хотя его богатство практически полностью компенсировало сей досадный недостаток.
Знай Анжелика, что говорил ее брат, она непременно пришла бы в совершенный ужас. Мари-Изабель приходилась родственницей королям Франции!
Анжелика направилась к детям, чтобы вызволить мистера Фергюсона из их окружения.
– Можете забрать их наверх, – с облегчением заявил Гарри Фергюсон, высокий красивый блондин. – Вы новенькая, не так ли?
Анжелика кивнула и присела в реверансе.
Ее подопечные не возмутились и не расстроились из-за короткого свидания с родителями – они уже привыкли к столь кратким встречам. Как и говорила Бриджет, в библиотеке они пробыли около десяти минут. Теперь хозяева не увидят своих чад почти неделю. Анжелика знала – во многих благородных семействах это считается нормальным, но ей стало жаль детей. Вспомнив свои близкие отношения с отцом, Анжелика решила заменить им мать и отца. Особенно Саймону, который через год должен был уехать в Итон. Ей казалось, покидать дом в пять лет ради школы еще хуже, чем то, что случилось с самой Анжеликой. Это слишком юный возраст, чтобы оставлять родные места.
Поднявшись в детскую, Анжелика прочла подопечным сказку. Кажется, им очень нравилось ее чтение, особенно Эмме. Но затем девочка прижалась к няне и спросила, куда подевалась Бриджет. Неудивительно – она заботилась о них два года и стала им самым близким человеком на свете.
– Бриджет уехала навестить сестру, – объяснила Анжелика. Она не стала говорить, что прежняя няня не вернется.
Наступило время сна. Анжелика облачила детей в ночные рубашки без всякой помощи Хелен и была чрезвычайно этим горда. Чарльз и Руперт были уложены первыми, хотя последний два раза выбирался из постели, пока она укладывала Эмму. Затем настал черед Саймона. Двое самых маленьких детей спали в одной комнате, а старшие – Эмма и Саймон – в отдельных спальнях.
Анжелика пообещала девочке, что придет к ней, если той приснится плохой сон, и оставила дверь в ее комнату открытой. В целом прошедший день приятно удивил, а ее подопечные показались хорошими детьми.
В дверь постучали. Это оказалась Сара.
– Закончила на сегодня? Как все прошло? – спросила она.
– Очень хорошо. Мы спускались в библиотеку на чай. Миссис Фергюсон прекрасна.
Горничная кивнула:
– Да, но холодна, как айсберг, и думает только о себе. Мистер Фергюсон тоже красив, – добавила она с ухмылкой. – Мог бы найти себе кого получше, но, думаю, его соблазнил титул ее отца. Правда, толку от этого мало, и миссис обходится ему в целое состояние. Ты бы видела платья, которые Стелла приносит в прачечную. Прямо из Парижа! Вот бы мне хоть раз такое поносить… Кстати, внизу все только о тебе и говорили за ужином. Жаль, ты не можешь есть с нами, когда дети спят. Может, Хелен будет иногда присматривать за ними? Тогда ты сможешь присоединиться к нам хотя бы на чай с пудингом.
– Хотелось бы, – мечтательно ответила Анжелика.
В детской компанию ей могла составить только Хелен, но они еще не подружились, и уверенности в том, что подружатся, не было. Анжелике нравилась суета на кухне и в столовой для слуг. Она вспомнила Белгрейв и затосковала по дому. Хобсон, миссис Уайт, миссис Уильямс, Маркхэм, как они там? Завтра надо обязательно отправить письмо экономке.
Через полчаса Сара отправилась спать. Анжелика, немного почитав, последовала ее примеру. Бриджет предупреждала, что Чарльз просыпается рано, и Анжелика боялась не выспаться. Хотя ей было приятно наслаждаться тишиной и спокойствием после целого дня беготни за неугомонными чадами. Впрочем, они вели себя гораздо лучше, чем говорили слуги. Просто они – дети, и их много.
На следующий день стояла ясная, хоть и холодная погода. После завтрака Анжелика с детьми отправились в парк. Анжелику манил лабиринт, но она не осмелилась войти в него – боялась не найти выхода и потерять детей. Прогулка удалась на славу, и ее подопечные вернулись домой румяные и довольные, а кухарка выдала каждому ребенку по бисквитному печенью.
Анжелика заметила, что мистер Гилхоули пристально наблюдает за ней. Чем она могла привлечь такое внимание? Выглядел он в высшей степени недружелюбно. Впрочем, Хобсон тоже часто принимал такой вид, когда хотел сделать внушение или просто произвести впечатление на младших слуг. Но местный дворецкий был настроен явно враждебно. На мгновение она даже обрадовалась, что не обедает в столовой с остальными слугами, где от глаз Гилхоули было бы не скрыться.
Накормив и уложив детей спать, Анжелика оставила с ними Хелен, а сама спустилась на кухню выпить чаю. Дверь в кабинет дворецкого была открыта, и Гилхоули жестом пригласил ее войти.
– Нет ли у вас претензий относительно детской? Все ли вас устраивает? – официально спросил Гилхоули, однако Анжелика почувствовала в его голосе искреннее беспокойство. Затем, понизив голос так, чтобы их никто не мог слышать, он продолжил: – Миледи, я хочу, чтобы вы знали. Много лет назад я был слугой в Белгрейве при вашем отце. Я искренне скорблю о вашей потере. Он был великим человеком.
– Вне всяких сомнений, – грустно согласилась Анжелика. – Мне его очень не хватает.
– Миледи, не знаю, как вы сюда попали…
Анжелике не нравилось такое обращение дворецкого. Другие слуги не должны знать о ее аристократических корнях. Если уж она собралась жить и работать здесь, то ей необходимо стать одной из них.
– Вы не должны ко мне так обращаться, мистер Гилхоули. Это только повредит моим отношениям с остальными. Никто не должен знать, кто мой отец. В любом случае это осталось в прошлом, – серьезно ответила она.
– Очевидно, есть причины, по которым вы оказались здесь, и вам, должно быть, приходится весьма трудно, – с теплотой в голосе произнес Гилхоули.
– Теперь меня мало что способно удивить, – призналась Анжелика. – Но дела не так уж плохи. Здесь все отнеслись ко мне так дружелюбно…
– Счастлив слышать. Если я могу что-то сделать для вас… – Дворецкий посмотрел Анжелике прямо в глаза.
Она покачала головой. Ей не нужно специального обхождения. Она будет как все. Гилхоули уважал ее выбор. И все-таки ему было жаль, что эта девушка в столь юном возрасте испытывает большие перемены.
– Фергюсоны знают правду?
– Нет. Мой брат выдал меня за кузину. Пусть все так и будут считать.
– Конечно, как вы пожелаете. Уверен, хозяева оказались бы поражены, узнай, что наняли няней дочь герцога.
Хотя Гилхоули сдавалось, что им понравилось бы такое известие.
– Ах, все уже не важно, – горько произнесла Анжелика, едва сдерживая слезы. – Мой брат, его жена и дочери заняли Белгрейв. Для меня там нет места.
Дворецкий искренне ей сочувствовал. Он понимал, что без грязной игры со стороны Тристана тут не обошлось. Брат Анжелики оказался настоящим подлецом. Впрочем, если бы он не скрыл правду, то выглядел бы в глазах общества совершенно ужасно.
– Пути Господни неисповедимы, миледи, – мягко проговорил Гилхоули. – Я уверен, однажды вы вернетесь домой.
Она только кивнула, не в силах сказать ни слова. Он легонько похлопал ее по руке. По крайней мере, теперь у нее здесь появился новый друг, помимо Сары. Хобсон наверняка обрадуется, когда узнает, что еще один дворецкий покойного герцога взял Анжелику под свою защиту.
Собрав всю волю в кулак, Анжелика проглотила слезы и выпрямилась.
– Мне пора, – тихо произнесла она и поблагодарила мистера Гилхоули.
– Присоединяйтесь к нам иногда, – пригласил он.
Анжелика улыбнулась.
– Конечно, хотя дети и будут стараться не допустить этого.
– Не сомневаюсь, миледи, – рассмеялся дворецкий. – Я надеюсь, вы здесь будете счастливы и останетесь надолго. – Хотя на самом деле желал ей как можно скорее вернуться в Белгрейв.
Анжелика поспешила в детскую. Хелен ждала ее с большим нетерпением.
– Почему так долго?
– Мои извинения. Мистер Гилхоули пожелал побеседовать со мной.
– И чего же он хотел? – с подозрением спросила служанка.
– Как выяснилось, он был знаком с моим отцом, – честно ответила Анжелика, но сразу пожалела об этом.
– Ваш отец тоже служил дворецким или лакеем?
– Нет, – тихо произнесла Анжелика, не зная, что сказать. – Вовсе нет. Они были просто знакомыми.
В это время захныкал Чарльз, и Анжелика поспешила к нему, а вскоре проснулись и остальные. Немного поиграв, они отправились кататься на пони. В это время в конюшню вошел мистер Фергюсон. Он даже не остановился поговорить с детьми и, лишь помахав им рукой, выехал на конную прогулку.
Жизнь шла размеренно и мирно. Анжелика привыкала к своим подопечным. Конечно, следить сразу за всеми было непросто, но ей это нравилось. Она чувствовала себя нужной, и время пролетало незаметно. Анжелика начала заниматься с детьми французским, и спустя месяц они выучили уже много слов и даже несколько песенок. Близилось Рождество. Дети помогали украшать гигантскую елку в главном зале и пришли в восторг от результата. Фергюсоны целый месяц провели в Лондоне и вернулись в Гэмпшир только за день до праздника.
Рождественским утром Фергюсоны вручили детям подарки и, прежде чем отправиться на праздничный прием, сообщили, что через несколько месяцев у них появится новый ребенок. Новость стала совершенной неожиданностью для Анжелики. Младенец должен был появиться на свет в мае, затем примерно месяц он будет находиться на попечении кормилицы, а потом няне Фергюсон предстоит заботиться уже о пяти детях – пока Саймон не отправится в Итон, то есть до конца лета. Миссис Фергюсон ясно высказалась, что подмога Анжелике не нужна, если старший ребенок скоро уедет, а с четырьмя подопечными она прекрасно справляется. О том, каких усилий это стоило, хозяйка не имела никакого представления. Сделав няне небольшой рождественский подарок, чета Фергюсон отослала ее и детей в детскую, а сама отправилась принимать гостей.
Анжелика помогла открыть подарки. Саймон получил настольную игру, Руперт – мягкого медведя, Эмма – куклу, а Чарльз – серебряную погремушку, тут же очутившуюся у него во рту. Подарки всем понравились. Анжелике достались перчатки из серой кожи, подходившие к ее форме, и при этом весьма красивые. Примерив подарок, она обнаружила, что размер угадан идеально. Миссис Фергюсон постаралась.
В январе хозяева решили взять детей с собой в Лондон на две недели, и Анжелика – как и ее подопечные – предвкушали поездку. Наконец, одним морозным утром в трех роскошных каретах семейство отправилось в столицу. Саймон был в восторге, Эмме – путешествие не понравилось, поскольку ее укачивало. Руперт и Чарльз быстро заснули.
В лондонском особняке слуги чрезвычайно обрадовались как детям, так и новой няне и с удовольствием показали ей дом. Огромная резиденция Фергюсонов находилась на Керзон-стрит, в районе Мейфэр, и была битком набита изысканной мебелью, картинами и скульптурами. Хозяева каждую ночь отправлялись на светские рауты, либо устраивали приемы дома. Становилось понятно, почему Евгения находила Гэмпшир скучным местом. В городе у нее было полно друзей, с которыми она ходила в театр или оперу. Гарри же занимался делами в Сити, после чего наведывался в клуб, где обедал с приятелями или играл в азартные игры.
Однажды в воскресенье Фергюсоны позвали гостей на чай, и Анжелике предстояло привести детей. Одев подопечных в лучшие наряды, она как ни в чем ни бывало отправилась в гостиную, где ее ждал сомнительный сюрприз. У окна стояли Тристан и Элизабет, сделавшие вид, что не узнали ее.
Анжелика хотела с ними поздороваться, но брат тут же отошел к столу, а его супруга отвернулась и завела беседу со знакомой.
Однако миссис Фергюсон вывела их на чистую воду.
– Неужели вы не узнали собственную кузину? – прямо спросила она Тристана. – Вы оказались совершенно правы в ее отношении – она замечательно справляется со своими обязанностями. Саймон и Эмма уже выучили французский.
Уэстерфилд в ответ делано удивился, холодно поприветствовал сестру, словно был едва с ней знаком, и ледяным тоном ответил:
– Действительно, я не узнал ее. Уверен, вы чрезвычайно добры к ней.
Элизабет же ничего не произнесла, только вперила в Анжелику взгляд, полный ненависти. Очевидно, они предполагали, что Анжелика с подопечными находится в Гэмпшире, и никак не рассчитывали увидеть ее здесь.
Через пятнадцать минут миссис Фергюсон подала Анжелике знак: пора уводить детей. За время, проведенное в зале, Анжелика хорошенько рассмотрела брата и невестку.
Элизабет была одета в красивое платье, но миссис Фергюсон ее перещеголяла. Дочери Уэстерфилда отсутствовали – их время еще не пришло. Из разговора Элизабет со знакомой Анжелика поняла, что первый сезон Гвинет наступит в июле.
Сезон. Раньше Анжелика не желала выходить в свет, а теперь никогда уже не сможет. После того как Тристан изгнал сестру из Белгрейва, ее шансы найти благородного жениха растаяли.
Эта встреча неприятно потрясла Анжелику. Впрочем, не только ее. Элизабет была очень бледна, когда Анжелика прошла мимо нее к выходу, а брат явно вздохнул с облегчением. Анжелика иногда задумывалась, не сожалеет ли Тристан о содеянном. Теперь ответ был очевиден. Он не только отрекся от нее как от сестры, но и явно не хотел никогда ее видеть. Пожалуй, если бы Анжелика сгинула, ему стало бы гораздо легче. Да и сейчас она существует для него лишь как призрак из прошлого. У нее теперь нет семьи.
Анжелика осталась одна.
Глава 5
Фергюсоны решили остаться в Лондоне до февраля, чтобы в полной мере насладиться светской жизнью до того, как полнота Евгении станет заметнее. Против обыкновения они оставили детей с собой, в столице. Анжелика обрадовалась этому больше, чем сама того ожидала.
Так странно было осознавать, что она и сама могла бы провести эту зиму, подобно хозяевам, если бы отец вывел ее в свет прошлым летом. Анжелику представили бы самым уважаемым семействам, двору и потенциальным женихам. С такой родословной за ее руку и без солидного приданого боролся бы любой. Быть может, Анжелика и влюбилась бы в кого-то.
Но судьба распорядилась по-другому. Потеряв отчий дом, отвергнутая братьями, она стала служанкой. Мир, для которого Анжелика была рождена, ускользнул от нее. Навсегда.
Читать бесплатно другие книги:
