Тирра. Игра на жизнь, или Попаданка вне игры Арьяр Ирмата

Глава 17

Примирение

Позже я поняла, что именно мой плачевный оборванный вид и попытка бегства послужили доказательством, что мы не заодно с айэни Тайрой.

Более того, воинственной представительнице древней расы инкриминировали еще и попытку уничтожить фальшивую невесту, то есть ценный экземпляр маргиссы, за который, по-счастью, меня приняли. Никому из магов и в голову не пришло проверить. Как ценного свидетеля, меня не только не отправили в стазис вместе с айэ, но даже подлечили мои синяки и ссадины. Не для ритуала, а для допроса. Спасибо, руки развязали.

Расследование проводил лично лорд Орияр, хаор сферы Суаф, повелитель Воронов и главарь некромантской банды королевства Риртон. Допрос проходил в его кабинете и в присутствии сэра Гринда и лекаря. Роль секретаря выполнял архивариус.

Я прикинулась безмозглой куклой. Ничего не знаю, не помню, не видела. И вообще я не я, а маргисса, и даже имени у меня нет. Лучше дайте мне какое-нибудь противоядие от демонической крови. Последнее я не говорила, конечно, но мой взгляд умирающего лебедя взывал о помощи.

Кисти рук я спрятала в мятых складках юбки, чтобы проницательный Ворон не опознал свои амулеты на моих пальчиках. Наверняка на кукле были фальшивые кольца, иначе в подделку никто не поверил бы, но подстраховаться не мешает. Чем позже жених меня раскусит, тем ближе к алтарю.

Дэйтар кивал, загадочно улыбаясь, а взгляд его то и дело скользил по моим обнаженным лодыжкам и плечам.

– Оставьте нас, господа, – не выдержал он наконец.

– С маргиссой наедине? – возмутился сэр Гринд. – Но тварь с лицом мэйс Тайры Вирт показала, как опасна может быть маргисса.

– Я связал айэни Тайру, а это существо – даже не айэ, не о чем беспокоиться.

Еле сдержалась. Я припомню тебе «существо», чудовище!

Трое мужчин поднялись и гуськом направились к двери.

– И скажите служанкам, чтобы подготовили для моей невесты ритуальное платье. Жрецы уже заждались.

– Вы все-таки проведете с ней ритуал, ваше сиятельство? – остановился командир гарнизона.

– С кем-нибудь да попытаемся, – усмехнулся Ворон, не спускавший с меня глаз.

Не поняла. Что значит – с кем-нибудь? Какие еще есть варианты?

Но я не позволила отразиться на своем лице ни единой эмоции. Я же растение, а у них с эмоциями как-то не очень.

Дэйтар дождался, когда архивариус, выходивший последним, плотно закроет за собой дверь, и, порывисто вскочив, в одно мгновение оказался рядом, поднял меня, как пушинку, и крепко-крепко прижал к себе.

– Я чуть с ума не сошел, Тома, когда узнал, что ты исчезла! Да еще при таких обстоятельствах.

«Ну все, птичка, погорел твой план!» – хихикнул Аркус.

«Не подслушивай! – возмутилась я. – И не подглядывай». И представила между мной и духом непроницаемую стену. Возмущенный вопль союзника мгновенно стих за ее толщей.

– Милорд, кто такая Тома? – безжизненным голосом спросила я, хотя уже ясно, что номер с закосом под растение не прошел.

Некромант задушевно прошептал:

– О, это самая прекрасная во вселенной, умная, нежная девушка из иного мира, без которой меркнет солнце и умирает моя душа.

Я на миг растерялась. Очень хотелось растаять, как желе на солнцепеке, но это выглядело бы не очень умно, совсем не прекрасно и вряд ли нежно. Разве можно так сразу разочаровывать того, кто только что отвесил такой жирный комплимент?

Еще и глаза прикрыл от умиления, притворщик! И в ссылку он меня отправил именно для того, чтобы спокойно умереть.

– Жаль, что мы с ней незнакомы, милорд, – механическим голосом ответствовала я.

– Прекрати притворяться, Тома! – Дэйтар и не думал выпускать меня из когтей. – Я вижу тебя насквозь.

Рентген ходячий! Как за такого замуж выходить? Счастье, что ненадолго.

А этот сероглазый, не обращая внимания, что я чумазая, растрепанная и в рваном платье, собравшем пыль со всего Лаори-Эрля, коснулся жаркими губами моего правого виска, слегка отодвинулся и заглянул в лицо. Сердце екнуло, но я постаралась как можно равнодушнее встретить взгляд серых глаз, сверкавших, как серебро.

– Ты забыла, милая, что мне не важно, какой у тебя сейчас облик – я вижу твою крылатую сущность, и ни с кем и никогда тебя не перепутаю, – улыбнулся он. – Бесполезно изображать маргиссу. Не разрывай мне сердце, Тома.

– Не буду, – тяжко вздохнула я и уткнулась лбом в его грудь, где так громко и сильно стучало сердце некроманта. На глаза навернулись слезы – сказалось напряжение бесконечного дня. И вообще последнего месяца такой бурной жизни.

Мне нужно было так много ему рассказать, так много спросить, но все слова куда-то пропали. Дэйтар пригладил мои волосы, вздохнул:

– Чудо иномирное! Ты все мои планы спутала в очередной раз.

Я взвилась, вывернулась из рук:

– Может, стоило мне о них рассказать?

– Я не мог. Ты не понимаешь…

– Может, нужно было объяснить?

– Я боялся, что ты не поймешь, обидишься, а на женские истерики у меня совсем не было времени.

Вот это он зря сказал.

– Истерики? Разве я когда-нибудь вела себя неадекватно? Ты путаешь меня с Тирриной, а я – не она. Мне жаль, что маргисса погибла, но это не я ее уничтожила, не я спутала твои планы! – выпалила я.

Дэйтар опешил и нахмурился:

– То есть как – погибла? Маргисса не может погибнуть. В самом неблагоприятном случае она вернется в изначальное состояние, в зародыш.

– Тайра Вирт сказала, что ее сжег какой-то маг из тех, кому разрешен доступ в подземелье. Она не видела его лица, и я тоже. Он был в маске.

– Расскажи все подробнее.

– Сначала позволь мне умыться и переодеться. И взамен я хочу, чтобы ты тоже мне все рассказал о своих планах. Зачем тебе понадобилась маргисса? Может, я смогу ее заменить?

Он сощурился:

– Торгуешься? Ну, точно дочь купца!

– Не купца, а бизнесмена. И не торгуюсь, а веду переговоры о взаимовыгодном обмене информацией.

– Хорошо. Только быстро. Пройдем порталом. Я не могу настолько задерживать ритуал: жрецы обозлятся, а они мне еще нужны в союзниках.

– Но почему такая спешка с третьим этапом? – спросила я, пока Дэйтар не успел коснуться амулета, вмонтированного в широкий браслет.

Его пальцы замерли в миллиметре от портального камня.

– Кто-то предал меня. И темнорясники узнали, что мой истинный возраст немного старше, чем написано в родовых книгах. Они хотят успеть перекрыть мне возможность полной инициации.

Ничего себе новости!

Дэйтар нажал на камень, и в воздухе вспыхнули арабески рун, сложившиеся в светящийся овал.

– Тома, потом расскажу. Быстро в портал! У тебя полчаса на все.

Я вынуждена была отступить. Но еще успела крикнуть:

– Тот предатель, убивший маргиссу, сейчас должен быть в Безумной башне!

– Чтоб его… Бездна наизнанку! – выругался Дэйтар и… протиснулся в портал вместе со мной, пробормотав: – Так ближе. Камень разряжен.

Покои я не узнала, но, судя по деревянной вешалке-подставке с надетым на нее белым ритуальным платьем, это были комнаты невесты графа. Последний раз я переделала под них целое крыло Лаори-Эрля, но теперь платье было единственным ярким пятном на фоне депрессивных черно-фиолетовых фирменных графских цветов стен, мебели, гобеленов и гардин. И ни одной картины в интерьере.

Горничные, в момент нашего появления застилавшие черным шелком огромную кровать под фиолетовым балдахином, расшитым черными силуэтами птиц, что-то дружно пискнули и склонились в поклоне. Все они были из бывших сомнамбул, потому по именам я их не помнила.

– Через полчаса леди должна быть готова к церемонии! – приказал Дэйтар и поспешил к выходу.

Девушки набросились на меня, как гарпии, уволокли в уборную, где стояла глубокая ванна. Бытовой магией они владели отлично: ванна наполнилась горячей водой за пару минут, пока они снимали с меня одежду и разбирали мои спутанные волосы.

Насладиться процессом мытья мне никто не дал: быстренько отмочили, отскребли грязь, ополоснули, дольше возились с клочьями длинных белых волос, но расчесывали так аккуратно, что ни волоска не дернули.

Причем никто ни слова лишнего не проронил, кроме сугубо деловых вопросов: нравится ли мне запах мыла и не слишком ли горяча вода.

Через десять минут я уже сидела перед зеркалом, завернутая в полотняную простыню.

Через двадцать на меня уже натягивали традиционно белое свадебное платье, под цвет облачного покрова Светлых Небес. И я сразу стала выглядеть бледной молью. Даже черную горошину чеерита, с которой я категорически отказалась расставаться, искусно замаскировали. Теперь она выглядела как жемчужина и отливала перламутром. Лучше бы надеть голубое платье, оно оттенило бы глаза Тиррины, но голубой цвет неба в Риртоне разрешалось носить только правящим королям и королевам, да и то во время их коронации или свадьбы.

В рекордные сроки я была полностью готова. Дэйтар явился точно в срок, выгнал служанок и замер у каминной полки, опершись на нее локтем. Стройный, с мощными плечами и тонкой талией. Длинный, до середины бедер, черный ритуальный камзол не скрывал великолепия подтянутой фигуры. Красавчик. Только глаза ужас какие злые. И разглядывал он меня пристально, с головы до ног, как будто впервые увидел. И смотрел совсем не восторженным взглядом, как любуются несравненной красотой невесты.

Я занервничала.

– Почему ты так на меня смотришь?

– В башне никого нет, – сухо сообщил он. – И след взять не удалось. Магические слепки показывают только твое присутствие.

– Сбежал! – расстроилась я. И вспомнила: – У него небольшая родинка на запястье. И ладони белоручки, не знавшего меча или тяжелой работы. А сам он высокий и узкоплечий.

Дэйтар дотронулся до чеера в ухе.

– Спасибо. Но ты опять меня удивила, Тома. Башня очищена от проклятия Тиррины. Как ты это сделала?

Я продемонстрировала раненый палец. Он уже не кровоточил – помогло лечение Тайры – и затянулся коростой, но все еще слегка побаливал, напоминая о бренности бытия.

– Несколько капель крови тела Тиррины и большое желание моей души.

– Спасибо, Тома. Это был неожиданный и очень радостный подарок.

Что-то не вижу я на некромантской физиономии особой радости. Только озабоченность и злость. Но, похоже, злился Ворон не на меня.

– Не за что. Так на чем мы остановились, ваше сиятельство? На твоих разрушенных планах?

– Нет, на том, как ты попала в Лаори-Эрль, что ни одна сигналка не сработала.

И я коротко рассказала, как в гнездо Белого Ворона явился демон, как он выглядел и что предлагал. И о том, как сработала зачарованная заколка и затащила меня в Безумную башню, и о своих подозрениях насчет Тиррины, якшавшейся с демонами, и о предателе из свиты Ворона.

Единственное, о чем умолчала, – об отравлении кровью демона и ядом гшии. После лечения и купания я чувствовала себя вполне сносно. Может, колдовство одной из шестнадцати сильнейших волшебниц айэ совсем избавило меня от яда, а я тут панику подниму.

– Теперь твоя очередь, – завершила я рассказ.

Дэйтар отлепился от каминной полки и прошел к дивану, сел, закинув ногу на ногу, как будто никуда и не спешил.

– Мне особо и нечего рассказывать. Ты уже много узнала обо мне от суафитов, знаешь, что я некоронованный, но все-таки действующий правитель, и ты своими глазами видела, насколько бедственно положение моих подданных. Они считают, что вымирают по вине Орияров, и отчасти это верно.

– Они считают, что возвращение Ока Истины их спасло бы.

– Ты должна знать, что Око создано из крови и магии Орияров, оно неразрывно с нами. С нашим отстранением от Суаф жизнь там замедлилась. Это все правда.

– А правда, что ваш тысячелетний договор закончился, и твоя женитьба на женщине Верхнего мира опять продлит его?

– Да. Правда и то, что после смерти отца я добровольно остаюсь здесь, хотя могу бросить Риртон с его проблемами и кризисом власти. Договор позволяет. Но это будет неверным политическим шагом. Мир Айэры уже привык ко мне, принял мою силу, поэтому я остаюсь здесь сильнейшим из темных магов. Моя сила достаточно гармонична, чтобы мир не ощущал меня врагом. Ты не можешь видеть таких тонкостей, но сильный архимаг способен их оценить. Такие здесь есть. Это король и два жреца храма Небес, главы Темного ордена и Светлого.

– Но зачем тебе они, если у тебя есть целый мир?

– Он потому и существует до сих пор, что я здесь. Видишь ли, многие мои подданные не помнят о катастрофе тысячелетней давности, когда против нас воевали сразу два мира – Нижний и Верхний. Мы исторически зажаты между двумя силами, как в клещах, но демоны сильнее, организованней и их больше, чем магов Верхнего мира Айэры, которые к тому же соперничают между собой. Прежде чем приняться за нас, демоны захватили и полностью уничтожили сферу Кьор. Сейчас эта опустошенная территория – бесплодная, умирающая провинция. Ее магические потоки изуродованы, разорваны, ее Око Истины, ее сердце – разбито. Демоны ждут, когда оно окончательно остановится, чтобы полностью изменить сущность сферы, сделать своей, демонической.

«Интересно, почему Аркус назвал меня именем неудачников Нижнего мира?» – подумала я. Надо будет прощения у него попросить за то, что отгородилась тут от него. Но внутреннюю стену я убирать не собиралась. Должны же у меня быть тайны! И мои отношения с Дэйтаром – одна из них. Если эти отношения будут…

– Тот демон, которому ты продал свидание со мной, говорил, что он – сын наместника провинции Кьор. Точнее, прокуратора.

Дэйтар дернулся, тяжко вздохнул, но никак не прокомментировал «продажу свидания».

– Да, он не простой исполнитель. Племянник повелителя демонов. Они надеются получить от меня секрет, как полностью уничтожить Око Кьор, которое вопреки ожиданиям не умерло даже после уничтожения хаора Кьор и всего рода, но они его не получат. Такая судьба ждала и нас. Поэтому тысячу лет назад хаором Суаф было принято решение пожертвовать малым и получить выход наверх, в мир Айэры. Но за тысячу лет нам не удалось добиться интеграции. Нам препятствуют даже не люди, а их враги – айэ. Вороны проникают в Айэру тайно, и Темные Небеса принимают и используют нашу силу в противостоянии против демонов Нижнего мира, но не позволяют достичь полной инициации, и наш магический брак с женщинами Айэры оказывается блокиратором, если ритуал пройти в храме Небес. Перед алтарем невозможно не раскрыться полностью, чем и пользуются жрецы. Я решил перехитрить их и на третий этап привести поддельную невесту с внешностью и отпечатком души настоящей.

– Что значит «отпечатком души»? – насторожилась я.

– Помнишь, я приводил тебя в сокровищницу?

– Еще бы!

– В тот момент твоя душа отразилась в Оке Истины и была запечатлена. Этот слепок ауры возможно перенести на другой носитель. Он не будет полноценным человеком, как не может им быть отражение в зеркале, но этого достаточно, чтобы обмануть храм во время ритуала. Я мог бы сохранить союзников на необходимое мне время и спокойно дождаться полной инициации.

– А я?

– Ты ждала бы меня в своем мире. Ведь путь туда уже был бы мне известен.

– И когда ты собирался мне это сказать – чтобы я ждала? А вдруг бы… не дождалась?

Этот самоуверенный болван смутился:

– Я верил в тебя, Тома. Верил тем ощущениям, что связали нас на двух первых этапах. Я отправил тебя в мой мир не только для того, чтобы тебе помогли найти путь домой. С некоторыми сложностями, но можно было бы вызвать провидцев и сюда, в Лаори-Эрль. Но я хотел, чтобы ты увидела суафитов, узнала, чем они живут, чем дышат, как ненавидят меня и в чем обвиняют. Я не был уверен, что ты после увиденного сохранишь ко мне доброе расположение и захочешь стать моей женой.

То есть это была очередная проверка на вшивость? Ну, некромантище, даже не знаю, какие тебе придется пройти проверки, чтобы я тебя простила! Но папа всегда говорил: Коршуновы умеют ждать, парить в облаках над бренной суетой и зорко выслеживать добычу. Поэтому я проглотила обиду и вопросительно приподняла бровь:

– Женой? А как же инициация? Или предатель опоздал с доносом, и ты уже ее прошел? Кстати, все время забываю спросить: почему вам нельзя жениться после двадцати пяти? Ведь тогда ты был бы полностью инициирован, и никаких проблем.

Ворон потянулся, взял со столика мою кружевную перчатку и протянул между пальцами. Бережно положил на свою ладонь – она оказалась почти в два раза шире полоски кружева – и с нежностью улыбнулся. Вскинул на меня глаза цвета расплавленного серебра.

– Нет, Тома, я еще не прошел третий этап. Никто не знает, когда это случится. Жениться можно и позже, но это означает инициацию и разрыв всех договоренностей и мою войну с Риртоном, чего и добивается королева-мать, устраняя моих невест. Демоны будут рады такому повороту. Но проблема останется: в каком бы возрасте ни женился хаор, если девушка окажется не из Нижнего мира, наша кровь, а значит, и магия будет ослаблена. Я потеряю право на власть и стану лишь хранителем трона, как и происходит уже десять веков.

– Тогда ты не должен жениться на мне, если хочешь спасти своих подданных.

– Не должен. Но сегодня, когда мне доложили, что тебя утащил демон, я понял, что не прошел проверку, как правитель. Ты для меня дороже трона, Тома. Я не могу тебя потерять. И я решил, что суафиты ждали тысячу лет и еще подождут до рождения нового хаора. За это время ситуация в Айэре может так измениться, что мы укрепимся здесь, и уже наш сын полностью раскроет силу и вернется к суафитам. Если ты, конечно, все еще согласна пройти со мной третий этап обряда.

Я во все глаза смотрела на бледное, суровое лицо некроманта. Он даже не заметил, как сжал мою перчатку в кулаке с таким видом, словно умрет, но не отдаст. То есть он готов пожертвовать целым миром? Ради меня?

– И я никогда не увижу отца? – зачем-то спросила я, хотя ясно, что нет.

– Мы что-нибудь придумаем, если найдем твой мир. Я же обещал тебе. Договор подписал. Но, как я уже предупреждал, ты уже никогда туда не вернешься. Ты согласна?

– Нет. Я не хочу, чтобы ты жертвовал целым народом ради не пойми чего.

– Ради тебя, Тома!

– Я не верю в такую страсть. Откуда? Мы едва знакомы. Ты… ты даже не сказал, что любишь меня. Не поинтересовался моими чувствами к тебе.

– Зачем слова магу? – удивился он.

Но я не дала себя сбить с толку:

– Затем, что я – девушка. И еще ты держишь ментальный щит.

– Я всегда его держу. Привычка.

Но щит не опустил.

– Зачем я тебе, Дэйтар? Зачем тебе мир Айэры, раз ты так за него держишься, что готов отложить еще на четверть века возрождение своего народа?

Некромант в изумлении широко раскрыл глаза. Вскочил, швырнул мою помятую перчатку на стол.

– То есть ты отказываешься выйти за меня? Тома, посмотри на меня! Разве я урод? Разве я не вызываю у тебя никаких чувств? Это из равнодушия ты так жарко со мной целовалась, что я готов был завершить обряд немедленно? Чем я тебя не устраиваю? Разве я нищий и бесправный? Да, я перестану быть хаором, но останусь сильнейшим из темных магов, хранителем крови и дара наших сыновей, и власть до их взросления у меня будет прежняя.

– Дэйтар, дело не в том, что ты красив и богат, и даже не в том, какие вызываешь у меня чувства. Дело в том, что я чувствую, несмотря на твой щит, что ты неискренен. Я дочь своего отца, а он приучил меня видеть цель даже в тени, где она прячется или ее прячут. Ты не глупый, подверженный страстям мальчишка, а образованный и умный правитель. Лорд. Царь. Я задала вопрос и хочу услышать ответ: почему Айэра для тебя ценнее, чем Суаф? Даже я понимаю, что как место для переселения этот мир вам не подойдет. Вы бежите от войн, но получите их здесь сразу с двух сторон, от людей и айэ. Они объединятся, чтобы прогнать выходцев из Нижнего мира. Вы для них такие же демоны, как рогатые – для вас.

Взбешенный некромант резко выдохнул, сделал паузу – наверняка считал до десяти – и шагнул ко мне. Сейчас придушит. Пискнув, я метнулась в сторону, но не успела.

– Моя прическа! Мое платье! – завопила я, почувствовав его стальной захват. – Помнешь! Порвешь!

– Зачем тебе прическа и платье, если ты отказываешься от ритуала, моя уже почти не таинэ? – рыкнул этот… пусть будет Ворон. – Я, конечно, молился всем богам, верхним и нижним, чтобы мне досталась умная и проницательная жена. И если доберусь до твоего отца, то… поблагодарю. Два раза. Но чтобы она оказалась такой недоверчивой, я у Небес не заказывал!

Он попытался поцеловать, но я отпрянула и наступила ему каблуком на ногу. Ворон от неожиданности охнул и выпустил меня из захвата.

– Так, да? Дерешься?

– Да. Я два раза была наивной и доверчивой, первый раз, когда подписала договор, второй – когда позволила себя поцеловать такому мастеру менталистики и манипулятору душами, как хаор сферы Суаф. А теперь всего лишь хочу честного ответа.

– А объяснения в любви к тебе и восхищения красотой, сразившей мое сердце, недостаточно?

– Нет. Тем более что эта внешность не моя, и ты будешь делать комплимент другой девушке, к которой вряд ли испытываешь глубокие чувства.

– Жестокая. Мне больно.

– Ответ!

Но каблук с его ботинка убрала. Дэйтар отступил на шаг, сложил загребущие руки на груди, но походил на приготовившегося к прыжку хищника, а вовсе не на ворона.

– Отвечаю, – процедил он. – Суафиты должны стать на Айэре третьей силой, Тома. Это не захват, а интеграция, взаимодействие. Мы уже так поддержали здесь силы Темных, что они считаются равными Светлым, двумя ликами единых Небес. Мы незаметно подправили мифологию Айэры. Мы создали целую армию некромантов из магов этого мира и научили их связывать и уничтожать демонов. Если я проявлю лояльность и женюсь сейчас на графине Барренс, Темный орден из тайного союзника станет явным, и мы принудим короля Риртона уступить часть властных полномочий. Это навсегда избавит темных магов от гонений, а впоследствии – и суафитов.

– Ты все-таки выведешь их на поверхность?

– Верх и низ – условные понятия. Ты же видела крепость Орияр-Дерт. Где у нее верх, а где – низ? В Суаф тоже есть небо. В Айэре мой народ получит шанс на возрождение в любом случае. А если я женюсь на тебе – именно на тебе, Тома, есть надежда, что поток моей магии и связь с Суаф не будут блокированы, потому что ты – дитя не этого мира. Шанс пятьдесят на пятьдесят, потому что твое тело – плоть от плоти Айэры, но вот душа – чужая. А брак в первую очередь это связь душ. Но я не хотел рисковать в храме, поэтому там должна была быть маргисса.

Я тоже скрестила руки на груди, нахмурилась:

– И почему это нельзя было объяснить сразу?

– Потому что это – всего лишь дополнение к тем чувствам, которые я к тебе испытываю. Я люблю тебя, Тома, и это главное. И я сделаю все, чтобы и ты меня полюбила. И верила мне. И еще я очень хотел, чтобы ты вернулась ко мне в своем истинном теле, и консумация была бы не с Тирриной – ее ненавистный образ всегда будет стоять между нами, – а с настоящей девой Тамарой. Кстати, все время забываю узнать, какое у тебя родовое имя?

– Коршунова, – сказала я по-русски.

– Грозное имя. И рычит и шипит. А что означает это слово?

И опять почему-то я не захотела говорить. Хотя что тут особенного?

– Какие-то пернатые. У нас не всегда можно отследить значение фамилии. Да и не важно это, имя у нас ни на что не влияет. Так что ты собираешься дальше делать, хаор Орияр?

И этот сообразительный удивил: вытащил цветы из вазы, встал на одно колено и протянул мне руку, как в наших любовных романчиках, не обращая внимания, что вода с цветочных стеблей капает на роскошный ковер.

– Леди Тамара, прошу вашей руки. Выходи за меня замуж, Тома.

Я отскочила, как от прокаженного.

– Встань немедленно! Я не хочу видеть своего лорда ползающим на коленях!

Легкая улыбка тронула его губы, но он подавил ее. Понял, гад пернатый, что я уже сдалась. Но я еще помучила напоследок:

– Ты уверен?

Некромант закатил глаза, но кивнул:

– Да.

– Ты обещаешь, что суафитам не придется ждать двадцать пять лет?

Он помялся, покусал губу, но выдавил:

– Да.

– Ты снимешь ментальный щит?

– Нет, это плохая идея. Поблизости может притаиться предатель. Хотя я наложил полог тишины, но если он менталист, ему полог не помешает. А вот щит ему не сломать.

– Мне хватит доли мгновения. Он ничего не успеет прочесть.

– А ты?

– Мне важен лишь сам факт, что ты искренен и веришь мне.

Дэйтар с разочарованной миной поднялся на ноги и сунул букет обратно в вазу.

– Нет, Тома, даже по твоей просьбе я не предприму никаких действий, которые могут ослабить мою оборону. Даже если это станет единственным условием для твоего согласия. Мой щит укрывает не только меня, но и тебя, и Лаори-Эрль, и Око Истины. От надежности моей самозащиты зависят десятки людей и магов. Придумай другое испытание, если ты не веришь моему слову и своему сердцу.

Но я ничего не могла придумать вот так сразу. Я, увы, не такая сообразительная и шустрая, как некоторые тут. Стояла и молча кусала губы.

Некромант осторожно приблизился, поправил мои локоны.

– Давай уже пойдем в храм, таинэ. Нас ждут. И твой наставник Энхем Чесс уже вернулся в Орияр-Дерт, чтобы вести невесту к жениху как старший духовный родственник.

– А король где?

– Король еще гневается за то, что ты сбежала в Нижний мир.

– Ах, я сбежала?

– И за то, что я тебя довел до такого поступка. – Смешинки в серых глазах устроили чехарду. – На самом деле он сегодня принимает во дворце послов. Его осаждают сейчас четверо айэни, требуют передачи им моей пленницы Тайры Вирт и моей головы.

– Есть еще какие-то сюрпризы?

– Да. Заявилась королева-мать, чтобы присутствовать при третьем этапе.

Надо же, главкобра приползла. Полная яда и подлости. А я тут от Ворона полного ментального разоружения требовала, дурочка.

Дэйтар бережно коснулся пальцами моей щеки.

– Ничего не бойся, Тома, в крепости полная боевая готовность. И благодаря твоей находчивости с картинами, Лаори-Эрль приглядывает за порядком в храме. Идем?

Я вложила пальцы в его протянутую руку.

– Идем.

Дэйтар сжал мою руку, поднял ее к губам и поцеловал.

– Клянусь, ты не пожалеешь о том, что потеряла свой мир, Тома.

Мы оба потеряли, вздохнула я про себя, но не стала сыпать соль на раны.

Не может быть, чтобы Дэйтар не понимал всех последствий, если так стремился их избежать. И вряд ли он рассказал мне все секреты и планы. Если глянуть непредвзято, он ничего особенного не рассказал, что не было бы известно его друзьям и врагам. Жаль суафитов. Они так надеялись на скорые изменения. Как я буду им в глаза смотреть? Особенно Светаре и Зангру.