Нити тьмы Болдаччи Дэвид

Глава 11

Пуллер и Пайн присели на корточки рядом с седаном, и над ними просвистели несколько пуль. Еще одна ударила в окно автомобиля и разбила его; во все стороны полетели осколки.

Они достали оружие и ответили огнем в сторону входа в переулок, откуда велась стрельба.

Объятые ужасом люди кричали и падали на тротуар. Как только стрельба прекратилась, Пуллер быстро проверил пульс Макэлроя. Тот отсутствовал. Зрачки Эда смотрели в одну точку, глаза начали стекленеть. Он был мертв.

– Дерьмо, – пробормотал Джон, набрал 911 и рассказал диспетчеру, что произошло. Затем убрал телефон и сказал: – Оставайся с телом. Я попытаюсь добраться до стрелявшего.

– Нет, только не в одиночку.

– Не спорь. Кто-то должен остаться с телом. – Он выглянул из-за капота машины. – Прикрой меня.

И перебежал улицу, пока Этли держала под прицелом переулок.

Когда он скрылся из виду, Пайн подозвала пожилого мужчину в форме частного охранника, сидевшего на корточках за почтовым ящиком, показала ему свой значок и попросила остаться с телом до приезда полиции. И бросилась вслед за Пуллером.

Вбежав в переулок, она огляделась по сторонам. Освещение здесь было слабое, но Этли заметила Пуллера, присевшего за мусорным баком. Он увидел ее, нахмурился и знаками показал, чтобы она возвращалась.

Пайн лишь отмахнулась и указала вперед, в сторону темных глубин переулка.

Джон жестом попросил Этли подойти к нему. Она подняла вверх большой палец.

В переулке было темно и тихо и имелось множество мест, где кто-то мог притаиться в засаде, из чего следовало, что им требовалось соблюдать осторожность. Через несколько мгновений Пайн уже присела на корточки рядом с Пуллером.

– Я же сказал, чтобы ты оставалась рядом с телом, – прорычал тот. – Отдавая приказ, я рассчитываю на то, что он будет выполнен.

– Ну, на тот случай, если ты что-то забыл, я тебе не подчиняюсь, Пуллер, ведь я не служу в твоей проклятой армии.

Он успокоился так же быстро, как разозлился.

– Ты права, извини.

Этли объяснила, что сделала, чтобы сохранить место преступления и тело Макэлроя в неприкосновенности.

– Ладно, я слышал одного человека, – тихо сказал он. – Примерно в сотне шагов отсюда. Стрелок остановился. Двери не хлопали, машина не уезжала.

– Значит, он все еще в переулке. Не исключено, что это тупик.

– Странный выбор для стрелка, – мрачно заметил Джон.

– Да, ты прав.

Взгляд Пуллера остановился на пожарной лестнице, привинченной к стене дома; он проследил, куда она ведет.

– Возьму на себя верхнюю часть, а ты оставайся здесь.

– Я могу позаботиться о себе, – резко ответила Пайн.

– Именно по этой причине я оставляю тебя здесь одну.

– Что ты там собираешься делать?

– При побеге или преследовании всегда лучше занимать более высокую позицию.

Пуллер помчался к лестнице и начал быстро взбираться по ступенькам.

Пайн наблюдала, как Пуллер поднимается на крышу и подбирается к самому ее краю. Она направилась вперед, стараясь двигаться параллельно Джону наверху, миновала одно здание и остановилась возле следующего, посмотрела наверх и увидела, с какой легкостью Пуллер перепрыгнул с одной крыши на другую. Между домами шли переулки, но два имели металлические ограды и ворота с висячими замками и колючей проволокой наверху. Пайн выглянула из-за третьего дома – дальше был тупик.

Через три крыши и еще пару закрытых ворот, которые вели в переулки, она остановилась.

И тут загудел ее телефон. Пришло сообщение от Пуллера.

Тупик. Несколько мусорных баков. Он за ними. Заставь его высунуться.

Этли приблизилась к мусорным бакам, подняла глаза и увидела наверху очертания фигуры, чуть более темной, чем ночь. Пуллер прицелился. Пайн опустилась на колени и навела оружие на мусорные баки.

– ФБР, бросай оружие и выходи с поднятыми руками. Пальцы сцеплены на затылке. Выходи. Прямо сейчас!

Этли видела, что один из баков задрожал, но не могла понять причины. И, как заметил Пуллер ранее, зачем убийца стрелял в спину Макэлроя из аллеи, которая заканчивалась тупиком, откуда ему не сбежать?

– Я сказала, выходи. Последнее предупреждение, потом мы открываем огонь.

Она не собиралась стрелять, потому что ей не грозила прямая опасность – правила Бюро запрещали в подобных ситуациях совершать действия, угрожавшие жизни.

Но тип, которого они преследовали, этого не знал.

Этли направила пистолет на мужчину, медленно выбиравшегося из-за мусорных баков. И обнаружила, что перед ней подросток. Чернокожий, с узкими плечами, он отчаянно дрожал, что могло объяснить, почему дребезжал мусорный бак. В правой руке преступник держал пистолет. Оружие привлекало внимание Пайн в первую очередь – иначе и быть не могло. После того как его удастся нейтрализовать, у нее будет несколько способов решить проблему.

– Положи пистолет на землю, – приказала она. – У тебя нет ни шансов, ни выбора.

Парень дико огляделся по сторонам, будто не мог поверить, что оказался в таком положении.

– Не стреляйте в меня! – крикнул он.

– Никто ни в кого не собирается стрелять, – сказала Пайн. – Если ты положишь пистолет на землю.

– Я ничего не сделал, – ответил он.

– Положи пистолет на землю, мы поговорим, и ты расскажешь нам, что произошло, – сказала Пайн.

Он покачал головой.

– Вы мне не поверите…

– Я обещаю выслушать тебя, если ты положишь пистолет на землю.

– Нет, леди, я не могу. Мы в глубоком дерьме.

– Ты будешь в глубоком дерьме, если не положишь пистолет.

Парень явно обдумывал ее предложение, но никак не мог принять решение.

– Как тебя зовут? – спросила Этли. – Я предпочитаю знать, с кем имею дело, ничего больше.

– Меня… меня зовут Джером. Джером Блейк.

– Хорошо, а я агент Пайн. Начало хорошее, Джером. Теперь, после того как ты положишь пистолет, я смогу выслушать твою версию произошедшего.

Джером задрожал, и по его лицу потекли слезы.

– Вы не поймете, леди.

– Я попытаюсь, – обещала Этли.

Он помахал рукой с пистолетом.

– Пожалуйста, я…

В этот момент раздался выстрел.

– Нет! – закричала Пайн.

Джером смотрел на нее так, словно его удивила дыра, появившаяся у него в груди прямо над сердцем.

Этли бросила взгляд на крышу дома и не увидела там Пуллера, к тому же оттуда он никак не мог сделать такой выстрел.

Затем посмотрела на Блейка и увидела, что тот упал на мусорный бак, а потом сполз по нему на грязный асфальт.

В следующий момент мимо Пайн пробежал полицейский в форме – сильно за сорок, высокий, широкоплечий, с темными волосами и бровями. Он опустился на колени рядом с Джеромом и попытался нащупать пульс. Потом посмотрел на Пайн и покачал головой.

– Мертв, – сказал он. – Парень собрался в вас выстрелить, мэм.

– Нет; во всяком случае, я так не думаю, – возразила она.

Полицейский поднял пистолет и направил его на Пуллера, который быстро спускался по лестнице.

– Стой на месте! – закричал он.

– Этот со мной, – сказала Пайн. – Я из ФБР. А он из военной полиции.

– Покажите значок, – нервно сказал полицейский. – Прямо сейчас.

Он посмотрел на значки и документы и медленно их вернул.

– Мы получили звонок по «девять один один» о стрельбе и о том, что кто-то ранен. На улице лежит парень…

– Это были мы, – сказала Пайн.

– А мертвый мужчина на улице?

– Агент военной полиции Эд Макэлрой.

– Проклятье, зачем мальчишке стрелять в военного копа? – спросил полицейский.

– Хотел бы я знать ответ на твой вопрос, – мрачно сказал Пуллер. – И твердо намерен это выяснить.

Глава 12

– Ну, слава богу, ты не пострадала, – сказала Кэрол Блюм.

Она сидела в номере Пайн, которая минуту назад закончила ей рассказывать про их с Пуллером вечерние приключения.

Этли сняла куртку, бросила ее на постель и села рядом, опустив взгляд.

– Сегодня умерли два человека; один из них – военный полицейский, а второй – мальчишка, которому было не больше шестнадцати.

– Я не стала бы называть его мальчишкой, если он держал в руках пистолет, – заметила Блюм.

– И в кого он целился – в меня или Пуллера? – спросила Пайн. – Перед тем как Макэлроя застрелили, он оказался перед нами.

– Вполне возможно. Ты расследуешь дело, вызывающее беспокойство у некоторых людей. Стрелок мог быть связан с Тони Винченцо и его наркоторговцами.

– Мальчишка был напуган, Кэрол. И что-то во всей этой истории не сходится.

– Насколько я поняла, расследованием этих убийств занимается местная полиция?

– Да, но в расследование вовлечен Пуллер, потому что одна из жертв был его агентом.

– А что тебе сказал Блейк?

– Что он в глубоком дерьме. Что никто ему не поверит.

– Во что не поверит? – уточнила Кэрол.

– Он не успел сказать. – Пайн покачала головой. – Но на его лице было такое выражение… Не знаю. Просто концы не сходились с концами. Как если б он не понимал, почему оказался здесь с пистолетом в руках.

– Что ты планируешь с этим делать?

– Вероятно, у Блейка есть семья, живущая где-то поблизости. Может быть, нам следует с ними поговорить…

– Но я уверена, что расследованием займется местная полиция, – возразила Блюм. – Ты не думаешь, что твои действия смогут расценить как вмешательство в их работу?

– Скорее всего, – согласилась Этли.

– И я не вижу никакой связи между событиями сегодняшнего вечера и расследованием исчезновения твоей сестры.

– Я тоже. – Пайн кивнула и упрямо посмотрела на Кэрол.

– Но я знаю этот взгляд…

– Мальчишка умер насильственной смертью у меня на глазах, Кэрол. Я знаю, что подобные вещи случаются каждый день по всей стране. И со мной такое происходит не в первый раз. Тем не менее меня не покидает ощущение какой-то неправильности, и я намерена узнать, в чем дело.

– Ты позволила серии убийств в Андерсонвилле помешать расследованию исчезновения твой сестры, – заметила Блюм.

– Я помогла довести их до конца и одновременно многое узнала о том, что произошло с Мерси. Я могу решать сразу несколько задач, Кэрол. И тебе это известно лучше, чем кому бы то ни было.

– И все же, – возразила Блюм.

– Кэрол, единственная причина, по которой я являюсь агентом ФБР, состоит в том, что я хочу увидеть торжество правосудия – и чтобы люди, отнявшие жизни у других, заплатили за свои преступления. Я хочу, чтобы семьи жертв испытали облегчение. Я хочу… – Пайн смолкла, наклонилась вперед и опустила голову.

– Иными словами, ты хочешь добиться для других того, чего не получила сама? – мягко сказала Блюм.

Этли сделала долгий выдох.

– Я не могу этого допустить, – проговорила она. – Просто не могу.

– Ты сказала, мы можем разыскать его семью и задать им пару вопросов, – напомнила Блюм.

– У Доббса будет удар, если он узнает, что я оказалась вовлечена еще в одно расследование убийства. Он немедленно меня отзовет.

– Значит, Клинту Доббсу придется немного побыть в неведении.

– Я не хочу ставить тебя в такое положение, Кэрол. Ты ведь также работаешь на Бюро.

– Я решила отправиться на выполнение этой… миссии вместе с тобой. И до сих пор участвовала во всех ситуациях, в которых ты оказывалась. Я готова продолжать в таком же духе.

– Ты далеко превосходишь границы любых представлений о долге.

– Ты не просто мой босс. Ты еще и мой друг, агент Пайн.

– Я бы предпочла, чтобы ты называла меня Этли.

– Я слишком давно работаю в Бюро, и в меня накрепко вбиты протоколы поведения. Как насчет того, чтобы отыскать родственников Джерома Блейка?

– Ну, я могу обратиться к Супермену, – ответила Пайн.

– Супермену?

– Джону Пуллеру. Разве я тебе не говорила? Он способен одним прыжком перелететь с крыши одного здания на другое.

Глава 13

На следующий день они отправились к матери Джерома Блейка. Она жила в старой части Трентона, которую заметно облагородили. Пайн и Блюм увидели множество перестроенных домов и дорогих автомобилей последних моделей, припаркованных перед ними.

– Приятно видеть, как старые кварталы обретают ухоженный вид, – сказала Кэрол. – Однако тут есть и обратная сторона медали. Многим людям, которые жили здесь прежде, приходится покидать свои дома из-за повышения налогов. Цены на недвижимость выходят из-под контроля, рабочим семьям жилье здесь становится не по карману.

– Да, о справедливости тут можно только мечтать, – ответила Этли.

Несмотря на холод, несколько парней играли на потрескавшемся асфальте в уличный баскетбол, делая трехочковые броски или забивая мяч в кольца без сеток двумя руками сверху. Когда Пайн и Блюм проезжали мимо, некоторые игроки останавливались, чтобы посмотреть им вслед, и их лица были не самыми дружелюбными.

– Нам нужен следующий дом слева, – сказала Блюм.

Пайн заехала на подъездную дорожку перед одноэтажным бунгало с металлическим навесом для автомобиля, под которым был припаркован двухдверный «Бьюик». На крыльце со ступеньками стояли горшки с цветами. Они услышали, как вдалеке залаяла собака.

– А почему Супермен не пошел с нами? – спросила Блюм. – Я бы хотела встретить Человека из стали.

– Ты его встретишь, Кэрол. Проблема в том, что на него сейчас много всего навалилось и ему нужно отчитаться перед начальством. Бесчисленные доклады и бумажная работа, которые Джон должен сделать прямо сейчас, – ведь убит агент. Но я рассказала ему о наших планах и обязательно доложу, что нам удастся узнать.

Пайн отметила, что дом недавно выкрасили, а крышу заново покрыли. Разноцветные занавески на окнах выглядели уютно и гостеприимно.

Они выбрались из машины и подошли к крыльцу.

Не успели напарницы постучать, как дверь распахнулась, и они увидели чернокожую женщину лет сорока с небольшим. Бросив быстрый взгляд им за спины, она отрывисто сказала:

– Заходите.

Прежде чем переступить порог, Этли оглянулась и увидела небольшую группу молодых парней, стоявших на противоположной стороне улице.

– Это друзья Джерома? – спросила Пайн.

– Просто заходите, – сказала женщина.

Когда Блюм и Пайн вошли, она закрыла за ними дверь и заперла ее, потом предложила им сесть в гостиной, где большое панорамное окно выходило на улицу. Пайн одним глазом в него поглядывала – и обратила внимание, что молодые люди подошли ближе к дому.

– Вы миссис Блейк? – начала Блюм.

Женщина кивнула, на ее нервном лице лежала глубокая печаль.

– Черил Блейк. Называйте меня просто Чи, как все.

– Мы сожалеем о смерти Джерома, – сказала Пайн.

– Вы сказали по телефону, что находились там, – ответила Блейк, и ее голос дрогнул. – Когда это случилось.

Она вытащила бумажную салфетку из кармана и вытерла заметно покрасневшие, полные гнева глаза. На ней было длинное худи, черные легинсы для бега, теннисные туфли и носки. Рост около пяти футов и четырех дюймов, сильное мускулистое тело. Мышцы на ее шее напрягались, когда она говорила.

– Да, я там была, – ответила Пайн. – Я пыталась уговорить его опустить пистолет.

– Но стреляли в него не вы? – спросила женщина.

– Нет. Офицер местной полиции. Но сразу перед этим убили следователя из военной полиции. Я пытаюсь выяснить, имел ли Джером какое-то отношение к его смерти, – ответила Пайн.

– Полиция приходила вчера поздно вечером, чтобы сообщить о смерти Джерома. И задать вопросы. Сегодня утром они явились снова и забрали вещи из его комнаты.

– У вас есть другие дети? – спросила Блюм.

– Двое. Старшего зовут Уилли; он живет и работает в Делавэре. И еще Джуэл. Она учится в средней школе. Ей всего четырнадцать. Она спит наверху. Всю ночь проплакала. Джуэл любила брата.

– Я в этом не сомневаюсь, – сказала Блюм.

– Вчера вечером у Джерома был пистолет, – вмешалась Пайн. – «Глок». Вы когда-нибудь видели оружие у себя в доме?

– Полицейские задавали мне этот вопрос, и я ответила им то же, что скажу вам. У Джерома не было пистолета. Он никогда не хотел иметь оружие и не владел им, – яростно добавила женщина.

– Однако он держал в руках пистолет вчера вечером, – сказала Пайн. – Я просто пытаюсь понять, что произошло.

Блейк посмотрела на нее с подозрением.

– Вы сказали, что работаете на правительство? У вас есть документы, подтверждающие это?

Этли достала документы и значок и показала Блейк.

– Я работаю в ФБР, – сказала она. – Я встречалась со следователем из военной полиции, когда это случилось. Мы вместе расследуем одно дело.

– Что вы хотите от меня услышать? – спросила Блейк.

– Что вы рассказали полиции? – задала следующий вопрос Пайн.

– Правду, но они мне не поверили.

– Я хочу ее услышать, – заявила Этли.

Блейк откинулась на спинку стула, потерла глаза и высморкалась в салфетку, а затем на ее лице появилось жесткое выражение.

– Послушайте, я не дура, понятно? Я знаю, что полиция пришла сюда и подумала: «Ладно, все повторяется снова и снова. Неизменное старое дерьмо. Чернокожий парень убил белого – и получил по заслугам». Но все не так. Совсем не так.

– Расскажите, – попросила Пайн.

– Для начала Джером был очень умным, по-настоящему, – с такими способностями человек рождается, а потом развивается, поглощая знания. В школе он всегда получал только высшие баллы; собирался в колледж и претендовал сразу на несколько стипендий, хотя еще не окончил среднюю школу. И все потому, что у него есть мозги, – резко закончила она.

– Хорошо, – сказала Пайн. – Продолжайте.

– И вот сюда приходит полиция и начинает рассказывать мне, что все случилось из-за того, что Джером являлся членом одной из банд и кого-то убил. Убил федерала, так они сказали. Какая-то чушь про инициацию…

– Неужели они так сказали? – недоверчиво спросила Пайн.

– Да, именно так, слово в слово.

– И вы им не поверили? – вмешалась Блюм.

– Конечно, нет – ведь это ложь. Всем известно, что в нашем проклятом городе полно банд. Выгляните в окно, и вы их увидите. Мой старший мальчик одно время состоял в банде, но ушел оттуда. Единственная причина, по которой Уилли уехал. Проклятье, я заставила его уехать. Я не хотела такой судьбы для своих детей. Слишком многих убивают и хоронят еще до того, как они становятся взрослыми. Моего мужа убили четырнадцать лет назад. Он возвращался из бакалейного магазина с мороженым для меня, я была беременна Джуэл, и мне хотелось холодненького. И он пошел за проклятым мороженым, но оказался в гробу, потому что шел по улице поздно вечером с коричневым пакетом в руках. Мимо проезжали полицейские и привязались к нему. Сказали, что он сопротивлялся аресту и пытался отобрать у одного из них пистолет, поэтому они его застрелили. Ну конечно, он пытался отобрать у кого-то пистолет… чушь собачья.

– Было расследование? – спросила Пайн.

– О да. Заняло целую неделю. Оправданное применение оружия, так они сказали. Боялись за свои проклятые жизни, хотя их было четверо против одного. Эти полицейские просто продолжили работать. Возможно, они по-прежнему на посту. Стреляют в людей за то, что те несут мороженое.

– Мне очень жаль, – сказала Пайн.

– Но Джером никогда не хотел участвовать в подобных делах. Он все вечера сидел дома и делал уроки. Он был отличником. Хотел стать… как там это называется… Ну, вы знаете, номером один.

– Валедиктором?[9] – предположила Блюм.