Мама для волчонка Тард Джулия

Глава 14

Яркое солнце…

Белый песок…

Шелест волн и крик парящих в небе чаек…

Я лежала в тени пальм, на деревянном шезлонге, прикрывая лицо плетёной шляпой, пока Куин плескался в надувном бассейне под присмотром Амаллы.

Горячее солнце покусывало светлую кожу, оставляя на ней лёгкий румянец. А на небольшом столике меня ждали освежающие коктейли с разноцветными зонтиками и ваза с порезанными фруктами.

Если Рай даже и близко не похож на это, то я уже и не уверена что хочу туда попасть.

– Хватит коптиться, – подошел Берсерк, поднимая полотенце с соседнего шезлонга. – Не порть кожу. Ещё немного и из фарфоровой статуэтки превратишься в запеченного поросенка. Лучше пойдем, искупаемся.

Какого Дьявола он рассматривает меня с такой дотошностью? Уже столько раз говорил, что ничего нового в женском теле не увидел, а всё равно практически раздевает меня, избавляя от треугольных кусочков аквамаринового купальника

Он и так уже практически голой меня увидел и всё равно не упускает момента, лишний раз облизнуть тело голодным взглядом.

– Не хочу, – ещё сильнее натянула на лицо шляпу, стараясь не смотреть на нависшего надо мной мужчину. – Не люблю плавать.

После вчерашнего поцелуя меня, как будто поставили на счётчик. Испытывая на прочность до того момента, когда я сама не выдержу и сорвусь.

Вот ведь слабая женская натура! И как только устоять когда понравившийся мужчина проявляет заботу и внимание?

Верно.

НИКАК!

– А я и не предлагаю тебе. Плавать, – послышалась усмешка в тяжелом баритоне.

И не успела я опомниться, как он схватил меня на руки и перекинул через плечо.

– Что ты делаешь?! Отпусти меня немедленно!

Холодный! Солёный! Мокрый!

Бр-р!

Разгорячённая кожа тут же покрылась мурашками, не выдерживая такого перепада. Даже будучи оборотнем, Берсерк провел в воде слишком долго, чтобы оставаться тёплым.

– А ну-ка тихо, – шлёпнул меня по заднице, заставляя напрячься и затихнуть. – Вот ведь, плохая девочка, придётся тебя наказать, – слегка разогнался, вместе со мной прыгая с пирса в воду.

Всего за секунду я оказалась мокрой с головы до пят. Бултыхаясь в прохладном океане, словно перепуганная кошка.

– Это не смешно! – вытерла лицо, убирая с глаз мокрые волосы, пока эта зараза смеялась надо мной, даже не думая останавливаться.

– А я ещё вчера предупреждал, что утоплю.

– Сейчас посмотрим, кто кого утопит! – плеснула в него водой, постепенно отступая назад, что бы убежать.

Но не тут-то было! Разгадав мой коварный план, Берсерк уклонился от брызг, заключая меня в объятья, и снова утянул от берега, не позволяя выбраться.

– Не надо! Берсерк, не надо! – на этот раз уже засмеялась я. Сама не знаю почему, но в груди появилось приятное чувство, вызывая у меня искреннюю улыбку. Когда в последний раз я чувствовала себя такой расслабленной и счастливой, как здесь? С ним и с Куином? Только в детстве, когда я была маленькой и наивной, искре веря, что весь мир полон любви и радости. – Отпусти! Мне холодно! – продолжила возмущенно барахтаться, требуя меня отпустить.

– Сейчас согреешься, – прижал меня к груди, оплетая крепкими руками.

Чувствуя щекой биение его сердца, я слизывала с губ стекающие солёные капельки, прекрасно понимая, что могла бы провести в этих крепких, тёплых объятиях всю оставшуюся жизнь.

Боже, кажется, я окончательно сошла с ума мечтая быть с самым настоящим волком. Чудовищем, которых я поклялась ненавидеть каждой фиброй своей души.

– Спасибо, что позволил не изображать из себя Вику, – ещё сильнее прижалась к напряженной груди, наблюдая краем глаза за играющим на песке малышом.

– Не за что. Если честно, то мне и самому уже надоело слышать это имя.

Уверена, Берсерку не просто надоело слышать имя мой сестры, а куда скорее было просто неприятно и больно. Он ведь сам сказал, что волчья любовь куда сильней и разрушительней того, что испытывают люди.

– И, раз мы уже коснулись этой темы, называй меня Максвелл, – впервые за столько времени позволил он называть себе настоящим именем, поднимая наши отношения на ступень выше. Делая их ещё более интимными и близкими чем в джакузи. – Ты ведь сейчас не просто нянька.

– А кто же тогда? – запрокинула голову, чувствуя, как сильно начинает барабанить сердце, словно предчувствуя, как вот-вот может произойти то, что раз и навсегда изменит всю мою жизнь.

– Миссис Грэм! – позвала меня Амалла, держа на руках плачущего Куина. – Простите, миссис Грэм, но я никак не могу успокоить вашего сына!

– Уже иду! Прости, – высвободилась из мужских объятий. – Нужно его покормить и уложить спать. Так что поговорим попозже.

– Конечно, – сдержанно улыбнулся Максвелл и, кажется, в его взгляде промелькнуло что-то отдалённо напоминающее отчаяние. Казалось, не останови он меня сейчас и я уже никогда к нему не вернусь. – Ника! – окликнул, когда я практически вышла на берег. – Сегодня вечером в городе пройдет фестиваль. Пойдешь на него со мной?

Я смотрела на мужчину, отчётливо понимая, что простой прогулкой наша встреча уже не закончится. Максвелл явно собирался сделать на ней что-то, после чего наши отношения точно не окажутся прежними.

А вот в лучшую или худшую сторону?

Этого не знал никто.

– Конечно, – уверена, ни будь моя кожа покрасневшей после загара, я бы уже багровела от волнения.

– Хорошо. Тогда занимайся Куином, а мне нужно будет отъехать на неопределенное время. Не переживай, я обязательно вернусь к вечеру.

Не переживать? А чего я вообще должна была переживать из-за простой рабочей поездки?

Максвелл

В бараках грязно, душно и воняет как у смерти за пазухой.

Запах крови и разложения сложно с чем-то спутать. В какое-то время даже показалось, что он въелся у меня подкорку, преследуя везде, где только можно. Даже когда я был за сотни тысяч километров от зоны военных действий. Он преследовал меня на другом материке, став неотъемлемой частью всей моей жизни.

Тот, кто хотя бы однажды встанет на дорогу усыпанную трупами, уже никогда не сможет с неё сойти. Тебе этого просто не позволят.

Каким бы влиятельным ты бы ни был. Как бы сильно не жрал землю пытаясь начать всё сначала.

Пока ты у смерти в любимчиках, она продолжит быть твоей самой верной и преданной спутницей.

Именно поэтому я снова возвращаюсь сюда. В трущобы, где в одном из подвалов сидит на цепи посланный за мной убийца.

– Пойти с вами или подождать здесь? – остановился Маде напротив ничем не выделяющегося барака.

– Жди. Заодно проверишь, не увязался ли за нами хвост. Мало ли скольких они по мою душу послали, – вышел из авто, направляясь к стоящим у двери мужикам. – Ну что? Разговорился?

– Молчит как рыба, – зло кривится Арно, растирая сбитые в хлам кулаки. – После вашего отъезда мы и на миллиметр не сдвинулись.

– Ясно.

Не успели мы доехать до коттеджа, как оказалось, что нас уже дожидались посланные по мою шкуру стервятники.

Только самые приближенные ко мне были в курсе про это. Те, кому я доверял как самому себе. А значит, живущая под моей крышей крыса была даже опасней, чем я с самого начала думал.

Спустившись по железной лестнице в прохладный подвал, я подошел к привязанной к стулу окровавленной туше.

Вдоль и поперёк покрытый фиолетовыми гематомами, изрезанный, побитый с обезображенным месивом вместо лица.

Пришлось смотреть под ноги, чтобы не вступить в растёкшуюся кровь, мочу и раскиданные по всему полу ошмётки кожи, вырванные зубы и волосы…

Представляю, каких усилий стоило обычным людям удерживать эту псину. Чтобы он не успел восстановиться после, моего ночного визита. Его лупили и резали каждый час. И этого всё равно оказалось не достаточно, чтобы разговорить.

Кто знает, может второй оказался бы полезней, но ему повезло сдохнуть от шальной пули. Лишая меня ещё одного языка.

– Смотрю, после моего ухода легче тебе не стало, – вытащил из его рта тряпку. – Ну, так что, этого достаточно для того, чтобы начать отвечать на мои вопросы? Или хочешь, что бы я подключил к твоему избиению ещё и серебро? – достал из кармана, серебряный кастет с наточенными крюками. – Только представь, как они будут драть тебя, впиваясь в мышцы. Уж лучше милостивая смерть, чем такая пытка.

– Я и так уже сказал тебе всё что знаю, – прокашлялся, брызжа слюнями и кровью.

– Ты не сказал мне ничего чего бы я и так не знал. Срать я хотел на то, кто тебя послал. Меня интересует, откуда ваше кодло узнало, куда я улетел.

– Не знаю… – прохрипел обезображенной пастью с заново прорезающимися зубами. – Фриц сказал лететь на Бали, вот мы и полетели. Откуда он узнал, я один хер не в курсе. Он нам о своих источниках не докладывал.

– И ты думаешь, я в это поверю? – хмыкнут, со всей дури впечатываясь кулаком в его живот и под дикий рёв выдирая кастет вместе с кусками кожи и мышц. – Живо говори что знаешь! Или со следующим ударом я выпущу тебе кишки!

Чем дольше он молчал, тем злее я становился. Казалось, не разговори я этот кусок говна и рано или поздно, уже не смогу уберечь свою семью от расправы. Пока я не знаю, кто сливает моим врагам информацию и Ника, и мой сын остаётся живыми мишенями.

А я-то знаю, каким образом поступают с женщинами и детьми своих врагов. Так что, даже то, что я сейчас делаю с этим отбросом, и в подмётки не годится тому, какую участь Фриц и его люди уготовили для моей семьи.

Хотя, чего ещё следовало ждать от компаньона Крюгера? Хорошо уже то, что я понимаю, с какой стороны дует ветер. И знаю, откуда стоит ждать неприятности.

– Не знаю! – завизжал тот будто свинья, дёргаясь в болезненных судорогах. – Не знаю! Не знаю! Он только сказал что это стопроцентно проверенная информация от надёжного источника. Что она отвечает за неё жизнью!

– Она? – нахмурился, пытаясь понять, не пытается ли он пустить меня по ложному следу. – Хочешь сказать, что ему донесла женщина?

– Кажется… Кажется, женщина… – вяло мотнул головой, пуская из разорванной пасти окровавленные слюни.

Побитое тело содрогалось от боли, грозясь в любой момент обмякнуть из-за обильной кровопотери.

– Ну вот. А ты говорил, что не знаешь, – отошел, доставая из кармана пучку сигарет. – Похоже, память начинает к тебе возвращаться, – затянулся тёплым дымом, обжиная лёгкие едкой горечью. – И чем дольше мы с тобой разговаривает, тем быстрее это происходит.

– Я в своей жизни много чудовищ повидал, Берсерк… – проскулил охрипшим голосом, на грани потери сознание. – Таких, от которых волосы дыбом становятся и поджилки трясутся… Так что ты меня не испугаешь…

– Не переживай, – снова затянулся, выпуская из носа клубы дыма. – Если для того чтобы защитить свою семью я должен стать ещё большим чудовищем чем являюсь. Я им обязательно стану.

* * *

– Мне даже спрашивать страшно, что ты с ним сделал, – стоило выйти на свежий воздух, как ко мне сразу подошел Маде, оценивая мой внешний вид, напоминающий бывалого мясника.

– Ничего, чего бы он ни мечтал сделать со мной.

– Ну что, раскололась шавка?

– Похоже, что он на самом деле сказал все, о чем был в курсе, – вытащил из кармана пачку, подкуривая сигарету у стоящего неподалёку охранника.

Сколько бы раз я не вытирал руки, а его кровь всё равно осталась на пальцах. Въедаясь под ногти, в складки кожи и заусеницы, не позволяя продохнуть на свежем воздухе. Даже сигаретный дым не перебивал застывшее в носу амбре из ужаса, мочи и расчленённой плоти.

– Значит, зря ты его всё это время свежевал?

– Ну почему же зря? Может он и не смог назвать мне имя, зато определил пол. Как оказалось, нужно искать женщину.

– Бабу? Ты это серьёзно? – хмыкнул Маде, явно не веря, что подобный слив под силу обычной женщине.

– В абсолют я его откровения возводить не собираюсь. Но как один из ключевых вариантов рассмотреть стоит. Когда ты сказал Ваян о нашем прилете?

– Ну нет, Берсерк, – покрылся испуганной испариной и без того потный мужчина ошарашено раскрывая глаза. – У нас тут всё как у бога за пазухой! Мои девочки точно ничего доложить не могли!

– Уверен?

– Да что б меня черти драли! Я им о вашем прилете сообщил за пять часов до посадки. Сами понимаете, что за такое время сюда ни один самолёт не смог бы прилететь. Разве что их на ракете закинули.

– Отвечаешь за них головой, Маде. Если окажется что это ты привёл ко мне крысу, я с тебя живьём шкуру сдеру.

– Как скажите, – не смотря на подрагивающий голос, в его взгляде не было сомнений. – Живьём так живьем. Шкуру так шкуру.

– Вот и договорились. А теперь о неприятном.

– Да куда уж больше?!

– А туда, что проверь-ка ты мне Ромэна. Сейчас он единственный, кого я поставил во главу стола, оставляя без присмотра.

– Ромэна? Ты серьёзно? Ромэна?! Да он за тебя столько раз под пули лез, что и пальцев не хватит! А ты считаешь его предателем? – никак не унимался Маде и я прекрасно понимаю почему.

За время нашего знакомства, мы с ним через какое только дерьмо не проходили. И всегда вместе. Всегда бок о бок. Как родные братья.

– От того и неприятно, – сделал последнюю затяжку и выкинул бычок, вминая его в глинистую почву. – Думаешь, я сам не понимаю? Понятное дело, что подозревать лучшего друга то ещё паскудство. Но чего только ждать не приходится, когда оказывается, что в процесс вовлечена женщина. Сам понимаешь, какое влияние они на нас оказывают.

– Понимаю. Ни дурак. И всё-таки мне это кажется лишним.

– Поживем, узнаем. Если что, я всегда смогу извиниться. А если нет… – от одной только мысли стало хреновей некуда. Словно кошки в душу насрали, растягивая своё дерьмо по всем углам. – Будем решать проблемы по мере их поступления.

– Хорошо. А с этим-то что? – кивнул в сторону подвала. – В мешки и на свалку? Или скормить животным?

– Тушу на свалку, а голову отправь Фрицу. Пусть знает, что я в курсе посланных за мной ищеек. Кто знает, может после этого он допустит ошибку, помогая моим ребятам схватить себя за жабры. А сейчас отвези меня куда-нибудь, где я смогу без лишних глаз смыть с себя кровь и переодеться.

Как же уже надоело прятаться от Ники. Скрывать что к чему, делая вид, что мы живём в волшебной сказке.

Итак, вчера, как вор из дома убегал, чтобы Ника ни о чём не догадалась. Пусть хотя бы здесь забудет обо всех проблемах. И поймет, что жизнь бывает не только чёрной и серой.

Уверен, ни во что другое она уже не верит. Особенно после такого насыщенного анамнеза. Убийство родителей, постоянные нервные срывы, сестра, зарабатывающая деньги сексом с оборотнями, смерть бабушки, жизнь под одной крышей со мной.

Так что узнай Ника про очередное покушение и в её только-только наладившемся мирке снова начнут сгущаться краски.

Ника

– Как тебе это? – показала Амалле уже третье платье, вызывая у неё снисходительную улыбку.

– Очень красивое, миссис Грэм, но это не совсем то, что нужно для фестиваля.

– Почему? – снова посмотрела на красивый сарафан, совершенно не понимая, по каким критериям она судит.

– Он слишком длинный. В таком не потанцуешь.

– Да я как-то и не собиралась.

– Пойти на фестиваль и ни разу не потанцевать? Всё равно, что прейти на пляж и ни разу не искупаться. В любом случае в этом вам даже вечером будет жарко.

– Ну и какое же тогда?

– Можно? – посмотрела на меня, прося разрешения заглянуть в шкаф.

– Пожалуйста.

Несколько секунд девушка перебирала висящие наряды, сканируя их с самой настоящей дотошностью:

– Кхм… Вижу вам не нравятся короткие платья. Вот только не понимаю почему. Ноги ведь у вас красивые. Такие никому не стыдно показать.

– Не знаю, – пожала плечами. – Просто привыкла надевать или штаны или длинные юбки.

«Не знаю?» Неужели я на самом деле сказала именно это? С ума сойти какая чудовищная ложь.

На самом деле я никогда не выставляла на показ свою женственность по одной единственной причине – чтобы не оказаться там же, где и Вика.

Стоит приглянуться волку и тебя ждёт только один исход. Превращение в его подстилку. До сих пор удивляюсь, почему Максвелл ведет себя со мной иначе. Спокойно и сдержанно. Так словно по-настоящему дорожит мной. Опекается. Заботится…

Да, не спорю, с самого начала у нас не заладилось. Но сейчас всё настолько хорошо, что даже страшно. Его поступки настолько быстро ломают все мои представления о волках, что я уже самой себе начала казаться не к месту предвзятой.

– Что ж, здесь у вас есть все основания избавиться от своей привычки.

– Что? – не сразу поняла чему это адресовано, с головой уйдя в собственные мысли. – А. Да. Почему бы и нет.

Как не посмотри, но сейчас мне на самом деле больше не угрожало приглянуться какой-нибудь твари, грозящей меня изнасиловать.

Сейчас рядом со мной был мужчина, который ни за что на свете не позволит меня обидеть. Даже если я решу выйти в город практически голой!

– И какое же ты тогда выберешь для меня платье?

– Это! – протянула один из сарафанов, который я купила исключительно для похода на пляж.

Лёгкая, нежно-персиковые кружевная ткань, тонкие лямочки, свободная юбка. Конечно же, оно было красивым. Но и откровенным.

Очень откровенным…

– Это? Серьёзно? Такое крохотное?

– Да! Только это и никакое другое! Поверьте, миссис Грэм, оно превосходно.

– Допустим, – приняла его, напряженно изучая глубокий вырез. Лифчик под такое точно не наденешь. Весь вид испортит. А идти без него… Всё равно что дразнить голодного волка свежей вырезкой. – А что с волосами сделать? Поднять или оставить как есть?

– Оставить. У вас очень красивые волосы и кожа. Здесь редко когда увидишь таких светлых людей. Так что вы точно не останетесь без внимания!

На улице было так горячо и влажно, что от любой лишней косметики создавалось ощущение грязной кожи. Так что ни став ей злоупотреблять, я ограничилась тушью и блеском для губ.

Не знаю, сколько раз я уже посмотрела в зеркало, пытаясь довести себя до идеала.

Как же хотелось чтобы, глядя на меня, Макс больше не видел Вику. Хоть бери и перекрашивайся! В шатенку, брюнетку, рыжую. Всё равно. Лишь бы раз и навсегда вытравить из себя её призрак.

– Почему? – провела пальцами по щеке, буравя своё отражение.

Почему не могли родиться двойняшками? Почему мне приходится носить её лицо?

Интересно, видит ли Макс под Викиной внешностью меня настоящую?

Хоть немного?…

Самую малость?…

Специально, впилась ногтями в кожу, получая живительную дозу боли.

Уверена, стоит накрасить губы красным и уже никто не сможет понять, где заканчивается она и начинаюсь я.

– Госпожа Грэм, – постучала Амала, выводя меня из ступора, – мистер Грэм попросил передать вам, что ждёт внизу.

– Уже спускаюсь.

Несмотря на то, что Макса не было всего около пяти часов (ничтожно мало, по сравнению с тем как ещё месяц назад мы могли не видеться целыми неделями), казалась, я прожила без него целую жизнь. В которую мне совершенно не хочется возвращаться!

Когда я спустилась, Макс играл в гостиной с моим любимым волчонком, заставляя его хохотать беззубым ротиком. И я даже не сомневаюсь, что смогла бы смотреть на них куда дольше, чем на огонь или воду.

Нет. Эта картина была настолько безупречной, что я бы любовалась ей вечно.

– А вот и мама, – улыбнулся Максвелл, держа на руках Куина.

И…

Кажется…

В этот момент со мной произошло что-то невероятное…

Внутри что-то оборвалось. Треснуло. Лопнуло. Разорвалось на мелкие осколки, заставляя почувствовать себя до ужаса беззащитной.

Эти двое обезоружили меня. Превратились в мою личную «Ахиллесову пяту». Окончательно и безвозвратно лишая той надёжной и крепкой раковины из одиночества и ненависти, в которой я пряталась всё это время. Все последние тринадцать лет.

Странно… ещё пару месяцев назад для полноценной жизни мне не было нужно ничего кроме этой тяжелой, окостенелой раковины. А уже сейчас я ни единого дня не могла представить без этих двоих.

Да. Так и есть. Я на самом деле позволила себе любить. Позволила себе завесить. Позволила нуждаться. В тех, кого поклялась ненавидеть.

К глазам подступили слёзы и я сама того не понимая, пошла к ним навстречу, целуя Макса самым честным и самым искренним поцелуем на который была способна.

Врезаясь в его губы с до ужаса тихим и невероятно громким признанием в любви.

– Ника, ты… – ошарашено посмотрел на меня Берсерк, когда я наконец-то оторвалась от его губ, целуя Куина в румяную щечку. – Всё нормально?

В его голосе было столько тревоги, словно я, ей богу, сошла с ума, перегревшись на солнце!

Уверена, пощёчину Макс воспринял бы куда спокойнее, чем мой первый самостоятельный поцелуй.

– Нормально, – пожала плечами, не сдерживая улыбки.

– Кхм… – недоверчиво прочистил горло, передавая мне Куина.

Кажется, он собирался что-то сказать, но как только растерянный взгляд оторвался от сына, скользя по моему наряду, в нём появилось уже привычное мне напряжение. Мужчина изучал каждый сантиметр моего платья, надолго цепляясь за вырез и длину.

По всему ему виду так и читалось желание отправить меня наверх, что я переоделась. И кто бы только подумал, что чёрствый и самоуверенный волк может оказаться таким собственником!

– Тебе не нравится? – невинно захлопала глазками, делая вид, что ничегошеньки не понимаю.

– Ну что ты… Ты… Кхм… – снова прочистил горло, делая долгие паузы и хмурясь, словно впервые в жизни собирался сделать девушке комплимент. – Тебе очень идёт. Просто не привычно видеть тебя в чём-то настолько откровенном. Обычно на тебе или слишком много одежды или вообще ничего.

Вот ведь гад! Не успела я насладиться его растерянностью, как он тут же вогнал меня в краску! Заставляя во всех подробностях вспомнить случившееся в джакузи.

– Пора извлекать уроки и открывать для себя новые горизонты.

– Неужели? – сощурился Максвелл, явно нащупав в услышанном скрытый подтекст.

Ничего не ответив, я пожала плечами, отходя к выходу.

Как и ожидалось, праздничный Тенганан (который лично я назвала бы обычным селом) утопал в музыке и разноцветных гирляндах. По улочкам ходили толпы пёстрых островитян, смешиваясь с глазеющими по сторонам туристами. Втягивая их в танцы и зазывая в открытые кафешки. Местный колорит напоминал тропических птиц. Порхающих из стороны в сторону, что явно нравилось Куину.

Каждый раз, когда мимо нас проходил кто-то из местных, волчонок тянулся за ним крохотными ручонками, пытаясь ухватиться за яркую шляпу, перья или другую часть наряда. И обязательно недовольно бухтел, когда у него ничего не получалось.

– Извини, что потащили тебя с собой, – с сожалением посмотрела на идущую за ними Амаллу. – Уверена ты бы с удовольствием провела этот вечер с друзьями.

– Ничего страшного, миссис Грэм, это совсем не первый и далеко не последний мой праздник. К тому же с малышом Куином вы не сможете по-настоящему насладиться вечером.

Не знаю, было ли это искренне или она просто боялась идущего впереди мужчину, но я на самом деле была очень рада её компании:

– Спасибо.

– Нам сюда, – указал Макс на небольшой ресторанчик с вкусным названием «Lа Brisa».

И не успели мы даже зайти, как к нам навстречу поспешил высокий, черноволосый мужчина с густыми усами, напоминающими щетку.

Не знаю, что именно он говорил на своём языке, но по широкой улыбке и приветливо разведённым рукам было понятно, что нас очень рады видеть.