Тайна кота Бразилио Калинина Дарья

© Калинина Д.А., 2022

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2022

Глава 1

Кошки… Эти загадочные и непостижимые существа, которым нет ни до кого дела. Именно они были давней и заветной мечтой Барона. Нет, не в смысле догнать и растерзать, а совсем в другом положительном аспекте. От всей своей большой собачьей души Барон надеялся когда-нибудь догнать и дружить с этими очаровательными подвижными созданиями. Увы, это его желание наталкивалось на стойкое сопротивление самих кошек. Догнать-то их удавалось, длинные лапы Барона помогали ему в этом, но вот дальше возникал тупик.

Невзирая на все попытки Барона, кошки дружить с ним отказывались наотрез. И чего только он не делал, чтобы понравиться им. Лаял, заигрывал перед ними, вилял хвостом, припадая на грудь и приглашая побегать и поиграть. Но кошки не понимали его добрых намерений, они лишь шипели в ответ, сжимаясь в тугой злобный клубок, да норовили удрать побыстрее. А некоторые еще и лезли в драку.

В память об этом нос Барона украшали две глубокие царапины, и хозяева утверждали, что он должен быть доволен, что вообще не лишился глаза, потому что тот большой черный кот с белой манишкой отнюдь не был намерен шутить с глупым щенком, надоедавшим ему своими заигрываниями.

И все же Барон не унывал. Он верил в свою счастливую звезду и верил, что когда-нибудь его мечта сбудется и у него появится свой собственный индивидуальный представитель кошачьих, который станет ему лучшим другом. А пока что пес просто лежал и сонно жмурился на двух котов, которые нахально гонялись друг за другом по дачному участку. Коты были соседскими, поэтому они имели право транзита по территории участка, а между собой они то дружили, то ссорились. Сейчас коты выступали сообща, их внимание привлек к себе какой-то объект возле грядки с кабачками.

– Р-р-рав! – рыкнул на них Барон, напоминая котам, чтобы те не задерживались и не провоцировали бы его дружеские чувства к ним.

Коты все верно поняли и их словно ветром сдуло. Барон был удовлетворен. Уважают! Добиваться уважения было нелегко, потому что Барон помнил: бегать за кошками нельзя, это ему строго-настрого запрещается. Точно так же, как ему нельзя было кусать ежиков, потому что они колются, и гоняться за воронами, потому что те могут объединиться в стаю и хорошенько дать сдачи оборзевшей собаке.

Пес сонно вздохнул и повернулся на бок. Мягкая травка щекотала ему пузо, а летнее солнышко так хорошо нагрело землю, что она стала теплая, словно печка. И тут ухо Барона уловило незнакомый звук.

– А-а-ай!

Звук был тоненький и жалобный. Барон поднял голову и всмотрелся. В том направлении, откуда шел звук, была та самая грядка с кабачками, которая уже привлекла к себе внимание соседских котов. И вот сейчас там копошился какой-то серый комочек. Это был точно не кабачок, потому что плоды с кустов были собраны хозяевами еще вчера, а новые еще не успели народиться.

Это Барон знал точно, потому что с кабачками у него дружбы не водилось. Как только очередной урожай поспевал, Барона начинали пичкать кабачками все, кому не лень. Кабачки тушеные, жареные и в кляре. Оладьи из кабачков, кабачковая запеканка и даже кабачковая икра. Так что все, что касалось кабачков, Барон успел изучить досконально. Это были не они. И к тому же кабачки безмолвны, а этот комочек продолжал издавать жалобный писк.

Вообще-то похвастаться особо острым слухом Барон не мог, уши были слишком длинные и мешали хорошо слышать. Точно так же, как не мог пес похвастаться и острым зрением, различал он тоже далеко не все и не всегда. Но что у него было отличным, так это нюх. И нос подтвердил то, что до этого уловило ухо. Кошка! Вернее, кот. Вернее, совсем маленький котик, котенок.

Барон лениво поднялся на лапы и потрусил в направлении серого комочка. Там он застыл в полнейшем недоумении. Нос, уши и глаза не подвели его, перед ним и впрямь находился котенок. Маленький, дрожащий зверек, который при виде пса, который казался ему огромным, решил, что ему точно пришел каюк. Сил сопротивляться у котенка не было, поэтому он даже не стал пищать, а просто смотрел перед собой остановившимся от ужаса взглядом.

Барон наклонился и обнюхал звереныша. От того пахло немножко молоком, а немножко той вонючей жидкостью, которой старший хозяин кормит свою машину, чтобы она могла двигаться и имела силы возить всех хозяев и самого Барона. В принципе, ничего страшного в этом запахе не было, котенок пах даже приятно. И вообще, такие подарки судьбы каждый день на голову не валятся. Поэтому, немного подумав, Барон открыл пасть. Котенок закрыл глаза в полной уверенности, что пришел его последний час. Когда он их открыл, то понял, что все еще жив, к тому же находится высоко над землей, что ему тепло и одновременно мокро и что его куда-то несут.

Хватка всякого порядочного пса породы русский охотничий спаниель должна быть сильной, но при этом нежной, чтобы тот мог переносить в своей пасти неповрежденным хоть яйцо, хоть новорожденного птенчика. Принесенная хозяину дичь также должна быть целой или хотя бы неповрежденной сильней, чем это уже произошло с ней во время выстрела. Поэтому многие сотни поколения предков Барона вырабатывали в себе именно этот навык. И благодаря им теперь Барон мог перенести в своей пасти хоть чашечку тончайшего костяного фарфора, хоть надутый воздушный шарик, не повредив их при этом и чутко контролируя сжатие своих мощных челюстей.

Поэтому доставленный в дом котенок совсем не пострадал. Стоило ему ощутить под собой твердую поверхность, как он отряхнулся и заковылял на своих тонких ножках к собачьей миске. Увы, в ней было совершенно пусто. Подумав, котенок немножко попил водички из другой миски и затих в ожидании того, как решится его участь. До сих пор жизнь не баловала малыша, и все же расставаться с ней ему было бы жаль. Поэтому он смиренно поглядывал на огромное существо, которое смотрело на него большими карими глазами, а потом улеглось рядом с ним.

Котенок помедлил, не зная, к добру это для него или к худу. Но огромное существо не производило никаких опасных звуков или движений. Котенок еще немного поколебался, а потом присущая всякому молодому существу любознательность заставила его сделать несколько неуверенных шагов в направлении собаки. Барон свернулся кольцом и стал ждать, не сводя глаз с котенка. Когда тот подошел ближе, Барон уткнулся носом ему в мордочку и от избытка чувств облизал малыша. Котенок сделался весь мокрым, но не возражал. И к тому времени, когда из теплицы вернулась хозяйка, собака с котенком уже совсем подружились.

При виде любимой хозяйки Барон поспешно вскочил на ноги и запрыгал возле нее, демонстрируя, до чего он рад ее возвращению. Расстались они всего полчаса назад, но для Барона это время казалось вечностью. И теперь он крутился возле хозяйки, чтобы убедиться, что с ней по-прежнему все в порядке.

Мама выглядела влажной. После возни в теплице у нее было совершенно мокрое лицо, по которому градом катился пот. И поэтому она ничего вокруг себя не замечала.

– У меня сейчас будет тепловой удар, – сообщила она Барону, рухнув в огромное кресло. – В этой теплице настоящее пекло! Пропади они пропадом, эти огурцы с помидорами, здоровье важнее! Кому будут нужны перцы с баклажанами, если я прямо сейчас окочурюсь.

Но, влив в себя пару ковшичков колодезной водички и умывшись ею же, мама немного пришла в себя и обрела способность видеть.

– А что это у тебя там такое?

Барон завилял хвостом, очень довольный, что хозяйка наконец-то заметила его нового дружка.

– Покажи… Или как его там тебе надо говорить… Ага! Подай! Бароша, подай!

Услышав знакомую команду, Барон еще сильней завилял остатками своего хвоста, взял котенка в зубы и принес его хозяйке, положив котенка точно в протянутую ладонь.

– Надо же, – удивилась мама. – Котенок. И похоже, что породистый. Только очень худой и грязный. А что это у него на шейке запуталось? Похоже, что цепочка. Ого! Да она золотая!

Под шерстью у котенка и впрямь оказалась цепочка, которая так туго опутывала его шею, что врезалась в кожу.

Когда цепочку удалось снять, котенок мигом повеселел.

– И кто же тебя так придушил? – удивилась мама. – Не редкость, что от котят избавляются. Но я первый раз вижу, чтобы для этого котят душили золотом. Очень дорогостоящий способ избавления от нежелательного потомства. Как считаешь?

Котенок жалобно замяукал.

– Надо бы тебя покормить. Ты кушать хочешь?

Конечно, котенок хотел кушать. Он с удовольствием похлебал ухи из свежих окушков, старательно подобрал все кусочки рыбки и даже подъел морковь, до того был голоден. После еды пузико у него сделалось круглым, словно барабан. А сам он осоловел и буквально падал с ног. Мама кинула котенку на пол мягкую тряпочку, но Барон с презрением ее отмел и перенес котенка к себе на подстилку. Сам он лег рядом, потому что всякие там подстилки не любил и считал ниже своего достоинства ими пользоваться. А вот котенку можно, он малыш, ему вообще можно все.

И Барон устроился рядом, чтобы оберегать сон своего нового товарища. Пес был счастлив. А мама занялась обедом. И о том, что в их доме появился новый питомец, вспомнила лишь после того, как ее сын обнаружил на столе среди расставленных тарелок золотую цепочку.

– Чья это? – удивился Саша. – Вроде бы ты золота не носишь?

– Куда тут с этими грядками, – вздохнула в ответ мама. – Да и не люблю я этого шика, ты знаешь. Я же не моя свекровь, та в саду на клумбах не иначе как в своих брильянтах и не появлялась.

– Бабушка?

Образ бабушки никак не вязался с этим маминым утверждением. Да и не помнил Саша, чтобы у бабушки были бы какие-то брильянты. И клумба у нее была всего одна в виде палисадника перед окнами. А из украшений у нее были нитка жемчуга да бусы из зеленого нефрита, которые она затем благополучно передарила своей невестке.

– Речь не про твою бабушку, а про мою первую свекровь, – пояснила мама и так воинственно загремела сковородками, что стало ясно, давать более подробные комментарии по этому вопросу она отказывается.

Про свое первое замужество и вообще про жизнь до встречи с папой мама рассказывала крайне скупо и неохотно. Конечно, все знали, что до папы у мамы был еще какой-то муж, но подробности об этом мужчине были никому не известны. Во всяком случае, Саша их не знал. Когда он впервые услышал про того маминого мужа, ему было лет семь, он очень удивился, и у него даже возникла мысль, а вдруг его папа вовсе никакой ему не папа.

Но когда он заикнулся о чем-то подобном, то его замечательный папочка разыскал его свидетельство о рождении, потом заставил сверить его дату с датой свадьбы самих родителей, и на сердце у Саши моментально отлегло. Считать он уже умел. И понял, что папа с мамой прожили в браке больше двух лет, прежде чем у них появился он – Саша. И хотя Саша счел инцидент исчерпанным, его папа не так легко относился к случившемуся, он еще долго поминал этот случай. Кажется, делал он это неспроста, а всякий раз надеясь, что мама что-нибудь проронит в ответ, какую-нибудь малость, которая прольет свет на эту тайну. Но мама молчала, словно партизан. И постепенно эта тема стала в их семье чем-то вроде табу.

Поэтому сейчас Саша так и удивился тому, что мама добровольно заговорила на эту запретную тему. Но как заговорила, так и замолчала.

И Саша снова вернулся к прежней теме разговора.

– А что за цепочка?

– На котике была. Чуть не задушила она малыша.

– Кто же наряжает бездомных котят в такие дорогие украшения?

– Мало ли есть чокнутых людей на свете.

Саша поднес цепочку ближе к глазам. Она была тоненькой и совсем простенькой. Никаких сложных плетений, просто колечки, сцепленные между собой. Клеймо на замочке утверждало, что цепочку произвели в стране еще во времена СССР.

– Умели же делать! – отреагировала мама на эту информацию. – Нынешние купишь, и через пару лет они уже рвутся. А эта все целая. Союза уже больше тридцати лет нет, а цепочке хоть бы хны.

– Может, ее не носили.

– Ну да! – не поверила мама. – Так все эти годы и хранили, чтобы потом на котенка нацепить. Она ношеная, вон сколько грязи в замочек набилось. Ее носили, не снимая, много лет.

– А потом сняли и надели на котенка?

К цепочке прицепилась какая-то бумажка. Она была совсем тоненькая, папиросная. Саша даже сначала подумал, что бумажка – это просто мусор, который где-то подцепил во время своих скитаний бездомный котенок. Но потом он заметил на бумажке какие-то значки и заинтересовался.

А расправив бумажку, и вовсе оторопел, потому что прочитал отчаянный призыв о помощи: «Помогите! Он убил Асю! Спасите меня! Меня держат…»

– Что это?

Увы, дальше запись прерывалась. Как говорится, на самом интересном месте.

– Что это такое? – недоумевала мама, которой Саша озвучил написанное в записке. – Чья-то шутка?

– Хорошо, если так. А если нет? Ты знаешь какую-нибудь Асю, которая бы в последнее время исчезла из виду?

– В нашем садоводстве?

– Ну, раз котенок бродил по округе, думаю, что да.

Мама покачала головой.

– Я не очень хорошо знакома с нашими соседями. Но я могу спросить у Люды.

Тетей Людой звали их соседку из дома напротив, она была ярой общественницей, обожала посудачить и, казалось, знала все и про всех. Саша приободрился. Если уж кто и мог знать про судьбу неизвестной Аси, то это тетя Люда.

– Сходи к ней! – воскликнул он. – Про дальних соседей спрашивать не нужно. Вряд ли такому малышу под силу далеко уйти от своего дома.

– Ты считаешь, что несчастная женщина, которую где-то держат взаперти и чья жизнь подвергается риску, живет по соседству с нами?

– Почему обязательно женщина? Записку мог написать и мужчина.

– Цепочка женская.

– Пленник снял ее с тела несчастной Аси.

Но вообще-то в душе Саша был согласен с мамой. Ему тоже казалось, что на помощь его зовет женщина. Почерк был какой-то такой… женский. И к тому же женщина должна была быть уже в возрасте.

– Так что? Поговоришь с тетей Людой?

– Прямо сейчас?

– А чего тянуть? Возможно, пленнице каждую минуту грозит нешуточная опасность.

Поняв, что, пока она кромсает помидоры в салат, где-то точно так же ножичком могут покромсать живого человека, мама сбросила салат и все прочие приготовления к обеду на Сашу, а сама убежала к тете Люде. И пока Саша скоблил, а потом варил молодую картошку, пока он рвал, а потом чистил и мыл свежую зелень с огорода, пока он лепил и жарил котлеты – хорошо еще, что фарш был готов, он раз двадцать пожалел, что поторопился и не позволил маме сначала закончить все дела с обедом.

Тем более что когда мама вернулась, то выяснилось, что тетю Люду она дома не застала. Там был только ее муж – дядя Гриша, человек мрачный, грубый и нелюдимый, который ни про какую Асю ничего не знал и слушать не захотел.

– Надеюсь, ты не сказала ему про цепочку и записку, которую мы нашли на котенке?

– За кого ты меня принимаешь? Я сказала, что нам принесли письмо, а на конверте написано всего одно слово: «Асе».

– И он поверил?

– Странный он какой-то. Люда такая разговорчивая, приветливая, а этот прямо бирюк. Отвернулся от меня в сторону и что-то бормочет себе под нос.

– А что бормочет?

– Вроде ругался.

– Но Асю он не знает?

– Нет. Сказал, чтобы я ему письмо оставила.

– Ему? С какой это стати ему?

– Я тоже удивилась. А он говорит, коли тебе оно мешает, неси письмо мне. Но как я ему принесу, если никакого письма у меня и нет? Я сказала, что вечером зайду, когда Люда дома будет.

– Правда зайдешь?

– А что делать? Зайду.

Но идти маме никуда не пришлось. Не успела вся их семья сесть за стол, как в дверь постучали.

– Открыто!

Не прошло и секунды, как на кухне материализовалась высокая подвижная женщина с выкрашенными хной в ярчайший рыжий цвет волосами. Простенький ситцевый халатик без рукавов болтался на ее худом костлявом теле, словно на вешалке. Годков Люде было около сорока с хвостиком, но выглядела она старше. Красотой она не блистала. Глазки у Люды были блестящие, носик маленький, но миловидности ей это не прибавляло. Все портил рот, который без устали шевелился и изрекал тысячу слов в минуту, отчего иногда казалось, что вместо рта у тети Люды находится дуло пулемета.

– Доброго здоровьичка! – поздоровалась она и тут же затараторила, глядя на маму. – Заходила? На дальнем огороде я была. Ты же знаешь, правление у Николаевых их участок изъять хотело, дескать, зарастает там все, а я грудью за них встала. Что с того, что они пару лет не приезжают. Он болеет, она при нем сидит, не могут люди приехать, пожилые уже, детей у них нету, нужно в положение войти. И что думаешь? Отстояла я участок для Николаевых. Земля-то там какая! Они же, почитай, каждый год по машине навоза в свой участок вбухивали. Это же мед, а не земля. Гришка на мотоблоке участок вскопал, все их клумбы и клубнику перекопал, а картошкой засадили.

– И не жалко клубнику? И цветы?

– Да там уж ничего и не оставалось, заросло все, снытью и пыреем все забило. А для картошки самое то. Теперь хожу, обрабатываю. Раз уж взялась, так надо же продолжать? Хоть и трудно, но надо.

– Зато осенью двойной урожай снимешь, – заметил папа. – И со своего участка, и у Николаевых.

– Ой, что там у них снимешь! – крайне нелогично возразила тетя Люда, словно и не она вовсе буквально сию минуту восхищалась плодородной землей на чужом участке. – Это же слезы одни, а не урожай!

И решив, что со вступительной частью покончено, завидовать соседи ей не будут, она повернулась снова к маме:

– Мой-то, мой-то, еще белый день, а он уж шары себе залил. Приходила, говорит, твоя подруга, про письмо говорила. Что за письмо-то такое? Или совсем уж до зеленых соплей допился? Мерещится ему?

– Нет, не мерещится.

– Значит, было письмо? – каким-то странным вкрадчивым голосом спросила тетя Люда.

– Было.

– Ну, так давай его мне!

И тетя Люда уже и руку протянула, словно не сомневалась, что мама сейчас вложит в нее письмо. Может, мама бы так и поступила, будь у нее это письмо, но вот только письма-то у нее никакого и не было, поэтому отдать его тете Люде она не могла, о чем той и заявила. После чего возникла продолжительная и какая-то очень напряженная пауза, во время которой каждый думал о чем-то своем.

Глава 2

Тетя Люда была ответом мамы очень недовольна.

– Ты что же это? Я к тебе бегу, тапки по дороге роняю, ни умылась после работы, ни куска в рот не положила, а ты мало, что за стол меня не зовешь, так еще и письмо зажала? Зачем оно тебе?

– А тебе зачем? Ты эту Асю знаешь?

– Конечно! Я всех соседей знаю!

– А Гриша твой сказал, что не знает никакой Аси.

– Дурак он, – уже спокойней произнесла Люда. – Забыл просто. Ася – это Асимметрия. Тетка моя родная.

– А чего же тетка на наш адрес тебе письма пишет?

– Старая стала, из ума выжила, цифры перепутала. У вас дом тридцать шесть, а у нас тридцать пять. Она одну цифру перепутала или написала неточно. Покажи конверт, я сама взгляну.

– Не было на письме никакого адреса. Только имя. «Асе»! Что же получается, твоя тетка самой себе письма пишет?

Но тетю Люду не так-то просто было сбить с панталыку.

– Говорю же, из ума старуха выжила. Так-то она на соседней улице проживает. Если даже не она его написала, то ей письмо адресовано, даже не сомневайся. Тут в округе других Ась, кроме моей тетки, отродясь не водилось.

– Если старуха безумна, тогда ничего важного в письме и быть не может.

– Как знать. А вдруг это моей тетке какая-нибудь из ее подруг пишет? Они тоже все старые, адреса и даты у них в головах путаются, но вдруг что-то серьезное случилось? Отдай письмо! Или хотя бы прочитать дай!

Но мама уже поняла, что соседка что-то врет и путает. С какой целью она это делает, было не вполне ясно. Но зато было понятно, что письмо на имя некоей Аси крайне взволновало тетю Люду.

И мама, набрав в грудь побольше воздуху, решительно заявила:

– В общем, так, Люда, если ты мне предъявишь доказательства, что письмо это и впрямь твоей тетке предназначено, то я тебе его отдам. А нет, так и нет. Извини.

Но тетя Люда извинять никого не пожелала и ушла крайне недовольная оказанным ей приемом, сердито бормоча себе под нос:

– Делать мне больше нечего, как за чужими письмами бегать. Не дождетесь!

И не успели члены семьи закончить обед, как тетя Люда снова нарисовалась у них на пороге. На сей раз рядом с ней была невысокого роста старушка с редкими седенькими волосками, которые у нее на затылке были аккуратно собраны гребенкой.

– Вот! – торжествующе произнесла тетя Люда. – Знакомьтесь! Георгина Павловна! Автор того письма, которое вы получили!

Учитывая, что никакого письма никто не получал, Саша с родителями с интересом посмотрели на старушку. А Барон даже гавкнул осуждающе. Мол, такая старенькая, не стыдно врать? Какой пример ты подаешь детям? И даже лапой котенка закрыл, чтобы тот не слышал и не видел этого безобразия.

Старушка собаки испугалась.

– Ой, чего это он на меня лает! Людка, мы с тобой так не договаривались! Пойду я! Не люблю, когда на меня чужие собаки лают!

И старушка начала отступать к выходу.

Видя такое дело, Люда встревожилась:

– Постой, Пална! Ты же насчет письма пришла!

– Какого письма?

– Того самого, что ты Асе написала и по ошибке на этот адрес отправила. Ну, вспомни, твое письмо Асе!

Тетя Люда строила жуткие гримасы, но разволновавшаяся Георгина Павловна ничего не понимала.

– Какие еще Аси? Ты чего меня путаешь?

Но тут уж тетя Люда сделала такое зверское лицо, что старушка спохватилась:

– Ой, вспомнила! Да, точно, письмо. Ты мне про него что-то говорила. А чего я с ним сделать-то должна была, Людка? Ты уж мне подскажи, а то я совсем запамятовала, что ты мне там толковала!

– Пална, ты мне не дури! – разозлилась тетя Люда. – Как написать, так написала, мозгов на это у тебя хватило, а тут не помнит она.

Она повысила голос, и Барон решил, что пришло время навести порядок. Он тоже разразился громким лаем, что окончательно деморализовало старушку, которая начала стремительно отступать к выходу.

– Я собак не люблю, у меня дома кошечка живет. Такая хорошая кошечка, просто прелесть. И у соседки тоже кошка, она ей котяток недавно родила. Хотите себе котеночка? У нее еще парочка осталась.

– Спасибо. У нас уже есть один котенок.

– У вас? – изумилась старушка и даже ротик у нее приоткрылся. – У вас же собака в доме! Такой страшный зверь. Разорвет котеночка!

– Это пес котенка в дом и принес.

Старушка была поражена.

– Ну надо же. Никогда бы не поверила.

Чтобы убедить старушку, Саша сбегал за котенком, который спал на мягкой перинке в корзиночке, которую мама ему выделила. Котенок уже мало напоминал того грязного заморыша, которого притащил в дом Барон. Теперь это было очаровательное пушистое существо нежно-голубого цвета с еще более голубыми глазками и розовым носиком. На белоснежном кружевном матрасике он выглядел необычайно мило.

И старушка расчувствовалась:

– Какой красавчик. Точь-в-точь как те, что у моей соседки родились. Ну, то есть не у соседки, сама соседка-то для таких дел уже стара, но у кошки ее. Людка, глянь, до чего этот котенок на того похож, что тебе на днях подарили!

Тетя Люда глянула краем глаза, но было понятно, что ей не до котенка.

– Твой-то котик как поживает? – не унималась старушка. – Живой?

– Да живой он, чего ему сделается, – отмахнулась тетя Люда. – Гуляет где-то!

Было ясно, что мысли тети Люды очень далеко отсюда. Но старушка на нее за это невнимание к своему подарку рассердилась.

– Ты что же, Людка, такого малыша одного на улицу выпускаешь?

– А чего ему сделается? Это же кошка! Не дома же это сокровище держать.

– Именно что дома.

Голос старушки неожиданно окреп, сделался строгим и властным.

– Не ожидала от тебя, Люда, такого отношения к живому существу. Я за тебя поручилась, потому что думала, что ты ответственный человек. А ты легкомысленная бабенка! Живо возвращай матери ее котенка, пока ты его окончательно не угробила! Чего смотришь? Возвращай, я тебе сказала! А не то Витя вечером приедет, я его к тебе пришлю для профилактического разговора!

Видимо, тете Люде такой визит некоего Вити был совсем не нужен, потому что она быстренько сменила тон и пообещала, что к вечеру сама отыщет и занесет котенка назад.

На этом визит и закончился. Ни про какое письмо старушка уже не вспоминала. Да и тетя Люда после упоминания имени Вити как-то странно притихла и потеряла львиную долю своей настырности.

Как только гостьи ушли, Саша помог маме убрать со стола, потом улегся в гамак и там глубоко задумался. Поведение соседки, желавшей во что бы то ни стало завладеть письмом в адрес некоей Аси, показалось ему очень подозрительным. А если добавить сюда упоминание про котенка, которого старушка признала знакомым, да еще и подаренным соседкой противной Людке, то вдвойне.

– Что же это получается? – раскачиваясь в гамаке, размышлял он. – Наш котенок вполне может оказаться тем котенком, который жил у Люды несколько дней. Котенок был подарен Люде, но сбежал от нее. При этом в момент побега у него на шее оказывается золотая цепочка с запиской о помощи. Получается, что таинственная жертва находится где-то в доме у самой Люды? И автор записки о помощи утверждает, что с ней или с ним была еще Ася и эта Ася уже убита?

И если прибавить к этому всему настойчивое желание самой тети Люды завладеть письмом, которое якобы пришло на имя некоей Аси, то все принимало еще более угрожающие очертания.

– Люда со своим мужем Гришей заманили к себе две жертвы, предположительно двух женщин. Имя одной неизвестно, вторую звали Асей. Может быть, заманить удалось даже ту самую тетушку нашей соседки – Асимметрию, если, конечно, ее Людка не выдумала. Одно известно, эту Асю уже убили, что явствует из записки. Но вторую женщину злодеи еще не успели прикончить и удерживают у себя силой. Держат ее в плену. Она так и пишет, «Меня держат…» Где держат? В плену держат! Возможно, заперли в одном из сараев или кинули в подвал.

Каким-то чудом женщине удалось подать о себе весточку. К ней в темницу заглянул маленький сбежавший от злой Людки котенок, которому несчастная пленница и надела на шею свою цепочку вместе с запиской о помощи. Потом котенок попал в пасть к Барону, а оттуда к ним в дом. И как Саша теперь мог проигнорировать эту мольбу попавшего в беду человека? Сама судьба требовала от Саши, чтобы он вмешался в это дело. Судьба в образе Барона и крохотного котенка требовала от Саши, чтобы он начал расследование.

И все же Саша пытался сопротивляться.

– Это тебя не касается, – твердил он самому себе. – Тебе надо выбросить это все из своей головы.

Но сколько Саша себя ни уговаривал, не получалось. Нет, не мог он этого сделать. Кто угодно другой мог оказаться таким черствым, но только не Саша!

И как только наш знаменитый сыщик все это осознал, его буквально выбросило из гамака.

– Я должен ей помочь! Я должен ее спасти!

И сразу волна облегчения буквально нахлынула на него. Да, так и надо было сделать! Это был рискованный, полный опасностей и приключений шаг, но он был единственно верным. И Саша начал размышлять, с чего бы ему начать.

Первым и самым простым способом было обратиться в полицию. Пусть бы профессионалы разбирались с этой мутной историей. Но тут же Саша сам пресек эти мысли. Ну и с чем он придет в полицию? Какие у него есть доказательства того, что в доме напротив творится жуткое злодейство? Записка на шее у котенка? Не смешите мои калоши! Да кто угодно мог ее привязать к цепочке. Хотя бы даже детишки, которых хлебом не корми, дай порезвиться, пошалить и набезобразничать.

– Скажут, что это просто чья-то глупая шутка.

И суетливое волнение, которое проявили тетя Люда с ее мужем при известии о письме для Аси, к делу в качестве доказательств тоже не предъявишь. Это все вещи субъективные, на уровне интуиции. А для официального расследования годятся только сухие факты.

– А фактов у нас с тобой как раз и нет, – сказал он Барону, который пристально смотрел на него, не отводя своих блестящих темных глаз.

И Барон тут же печально вздохнул в ответ, словно соглашаясь с хозяином и говоря, что фактов пока что и впрямь нет. И тут же пес снова посмотрел на Сашу, но уже с надеждой. Может, найдешь их, а? А я тебе помогу в этом! Вот, что читалось во взгляде собаки. Уверенность, что хозяин обязательно что-нибудь да и придумает.

Поэтому, чувствуя такую поддержку, Саша раньше времени не отчаивался. Кто ищет, тот всегда найдет. Если даже сейчас фактов нет, то в будущем они обязательно появятся. Только надо их хорошенько поискать. А где их искать, уже не представлялось загадкой. Искать нужно было в доме у тети Люды с мужем. Вот только как бы избавиться от самих хозяев? Потому что Саша чувствовал, что эти двое будут совсем не рады, если он попросит устроить ему небольшую показательную экскурсию по их домовладению.

– Нет, так не пойдет. От хозяев нужно избавиться.

Вот только супруги никуда не собирались уходить. Саша вел наблюдение за ними со второго этажа своего дома, но так и не заметил никаких намерений у этих двоих куда-то отправиться. Дядя Гриша возился в своей мастерской, тетя Люда ковырялась на грядках. Потом отправилась в дом, чтобы приготовить ужин. А после ужина, как нетрудно догадаться, они снова примутся за работу, потому что прогулки под луной в сферу интересов этих двоих не входили.

– Без помощника мне тут не обойтись.

Саша недолго ломал голову. Он вспомнил про упоминание о том огороде Николаевых, которым завладела тетя Люда, и понял, как нужно действовать. После чего Саша быстро спустился вниз и пошел к дому других своих соседей, у которых были двое мальчишек-подростков и моложавая бабушка, которая немножко дружила с теткой Людой.

Встав под их забором и убедившись предварительно, что окно в дом открыто, а перед окном скучает сама бабушка, он извлек из кармана смартфон и притворился, будто бы с кем-то разговаривает.

– Да, Серега, ты представляешь, какие нахальные люди в наше время случаются! Им чужой собственностью завладеть – это раз плюнуть. За геройство почитают. Но и на таких хитрецов находятся умельцы. Вот взять нашу соседку – Люду. Они с мужем участок у Николаевых отжали, картошкой там все засадили, а сейчас там эту их картошечку какие-то уже копают. И ладно бы картошечку, это еще полбеды, так ведь воры не только урожай у них воруют, они и дом вскрыли. А дом-то чужой! Только ворам до этого дела нет. Чего не украдут, то испортят. А отвечать Люде с мужем придется, на них участок временно числится, с них и спрос, если у настоящих хозяев что-нибудь из дома пропадет. Вот и поплатятся Люда с Гришей за свою жадность. Может, у Николаевых там золотые горы в доме хранятся, так Люда с Гришей до конца своих дней платить будут.

Саша говорил и подсматривал через щель в заборе, произвела ли его речь впечатление.

Еще как произвела! Если вначале соседка просто с интересом прислушивалась, то потом окаменела, а затем резко стартовала с места. Саша еле успел спрятаться, как соседка ракетой пронеслась мимо него к дому тети Люды. А еще спустя пару минут из ворот выскочила сама Люда, а за ней и дядя Гриша. И все трое устремились дальше по улице.

Искренне поздравив себя с успехом, Саша подошел к калитке. Снова удача! Хозяева так спешили, что даже не стали закрывать калитку на ключ. Ограничились тем, что закрыли задвижку, но справиться с ней было делом одной секунды.

И вот уже Саша находится на вражеской территории. Куда же идти в первую очередь? Где искать жертву этих злодеев? Барона он с собой не взял, чтобы тот не выдал его лаем. И теперь жалел об этом. Барон мог задать верное направление поисков или даже найти несчастную пленницу. А если очень повезет, ну, или не повезет, это как посмотреть, то найдет он и тело бедной Аси или ее следы пребывания тут.

Дверь в жилой дом хозяева все же успели закрыть. Но вот все сарайчики на их участке остались стоять с дверями нараспашку. Саша осмотрел их все, но нигде не обнаружил ничего интересного. Да он и не надеялся, не стали бы злодеи держать жертву в таких ненадежных и хлипких сооружениях, откуда ничего не стоит удрать или позвать на помощь.

Закрытым оставался дом и еще один сарай, который был новее прочих и выглядел солидно и неприступно. Та самая мастерская, в которой любил пропадать днями напролет дядя Гриша.

Саша обошел сарай, но так и не придумал, как бы в него забраться. Окна закрыты. Дверь тоже. Саша не знал, далеко ли находится участок Николаевых, поэтому не мог сказать, сколько у него есть времени в запасе. Стоило поспешить, если он не хотел попасться хозяевам на глаза. Поэтому Саша оставил этот неприступный сарай до лучших времен, а сам устремился к дому. Не может быть, чтобы ни одного окна в нем не было бы открыто в такую жару.

Саша обошел почти весь дом по периметру, и с северной стороны сразу два окна гостеприимно распахнули ему навстречу свои створки.

– Ура! Победа!

Саша забрался в дом и прислушался. Не раздастся ли стон или шорох, который мог бы выдать место нахождения пленницы? Он прошелся по комнатам, вполголоса упрашивая пленницу откликнуться и принять от него помощь.

– Я получил вашу записку! Ту, что вы привязали к шее котенка! Я ваш друг! Не бойтесь.

Но нет, все было тихо. Хотя, постойте, чьи же это шаги? Но нет, шаги раздаются не в доме, звук идет с улицы. Вот он все ближе, ближе, вот кто-то поднимается на крыльцо, а вот скрипит ключ в замочной скважине. Да это же хозяева!

– Вернулись! – прошептал горе-взломщик. – Так быстро!

Саша заметался по дому. Нет, не успел, до спасительных открытых окон было слишком далеко. Никак не успеть.

Оставался один выход, спрятаться под кровать или в шкаф. Саша выбрал второй вариант. К счастью, шкаф-купе был просторным и вместительным. Тут без труда поместилась бы еще парочка таких худосочных юношей вроде Саши. Успел он буквально в последний момент, стоило ему прикрыть за собой дверь, как в комнату вошел какой-то человек.

Это был высокий темноволосый мужчина, и это не был Гриша – муж тети Люды. Этого мужчину Саше вообще раньше видеть ни разу не приходилось. Но при этом он двигался по дому так непринужденно и уверенно, словно бывал тут много раз. Черты лица у него были резкими, а кожа смуглой. Нос был с горбинкой, глаза слегка раскосые, словно у индейца. Мужчина подошел к зеркальному трюмо, какое-то время постоял перед ним, а затем сразу вышел из комнаты.

Шаги его затихли вдалеке, а затем хлопнула входная дверь. Незнакомец ушел. Убедившись, что он снова остался один, Саша вылез из шкафа. Первым делом он кинулся к трюмо, но не обнаружил на нем ничего подозрительного. Какие-то тюбики, коробочки и баночки. Как Саша заметил, тетя Люда пользовалась отечественной косметикой, преимущественно очень бюджетных марок.

Одна баночка была и вовсе простецкой, из белой пластмассы, даже без какой-либо надписи или ярлычка на ней. Из любопытства Саша заглянул в нее и увидел внутри желтенькие треугольнички с плавными скругленными краями. Это были пилюли, но форма у них была необычной, Саша никогда прежде не видел таких. Но ему показалось, что из баночки идет слабый запах цитруса.

– Наверное, БАДы какие-нибудь, – решил он. – Принимать по утрам по одной штуке для общего самочувствия.

Но в целом ничего выдающегося среди косметики не наблюдалось. Из общего ряда выбивался лишь тюбик французской помады. Он один должен был стоить столько, сколько не стоила вся прочая косметика, вместе взятая.