Война за ведьмино наследство Блинова Маргарита
– А-а! – в кухню влетели вооруженные рогатками близнецы, уже успевшие замочить, в смысле, огреть своего врага мокрой тряпкой, которой я безуспешно пыталась собрать лужу в коридоре. Да так качественно огреть, что бедолага прилег в дверях.
– Гр-р! – глухо ворчал Рекс, стискивая зубами горло распластавшегося на полу мужчины в сером.
– Демоны! Демоны! – заголосили во дворе, подтверждая, что защитный контур таки заработал.
Как говорится, очень вовремя.
Ну, маги-настройщики! Ну, рукоделы!
Я тоже присоединилась к общему фарсу и, выпрыгнув из-за стола, точно клещ из кустов, наставила на главаря вторженцев бабкин половник с чуть изогнутой ручкой.
– Всем оставаться на своих местах! – зачем-то выкрикнула я.
Видимо, для пущего эффекта.
Во всей этой неразберихе главарь оставался единственным, кто молча взирал на все творимое безобразие и никак не реагировал. Он оценил наставленную на него кухонную утварь и улыбнулся.
– Какой достойный отпор. Даже жаль, что игры в поддавки закончились, – заявил он и обернулся вихрем.
Вихрь пронесся по кухне, расталкивая мебель и поднимая пыль. Я и глазом моргнуть не успела, как нечто швырнуло меня на стул и привязало к спинке веревками, мальчишек обезоружили и, так же предварительно связав, усадили на стол, а стреноженный Рекс оказался на полу с намордником.
Я как увидела, аж рот открыла.
Намордник! На моего Рекса?!
Ну все, садюга, ты попал…
– Все, игры закончились, – заявил главный, возвращая себе человеческий вид. Из карманов серых штанов торчали детские рогатки, в руках мужчина вертел бабкин половник, а вот взгляд не отрывался от моего лица.
И зачем так пристально рассматривать? Может, я смущаюсь, когда на меня столь откровенно таращатся незнакомые мужики со склонностью обращаться в прах.
Словно по команде, типчики в сером прекратили изображать из себя павших героев и быстренько встали. За окнами перестали голосить про демонов, попавший под детскую руку мужик прекратил мимикрировать под коврик на пороге и легко вскочил на ноги. Последним восстал обслюнявленный Рексом неприятель.
– Фу! Гадость какая, – брезгливо скривился он, вытирая рукавом шею.
Главарь проигнорировал его высказывание и наклонился ко мне.
– Я чувствую в вас кровь пустынников.
А-а, ну теперь понятно, почему черты их лиц кажутся неуловимыми.
Пустынники, один из народов, проживавших в серых песках Ках-Дема, славились на весь мир своими кровожадными сказками, прочными ножами из костей подземных червей и неуловимостью. Поговаривали, что лучших шпионов и телохранителей сложно найти.
По нашей родословной пустынники потоптались много лет назад. Прадед тогда растил большую стаю мастифов, забирать которую приехал один из таких телохранителей. Прадед отвернулся только на секундочку, а через девять месяцев младшая из дочерей родила моего отца.
– Бабка согрешила, – коротко ответила я, решив не уходить в подробности генеалогического древа Кэботов.
– Но глаза не зеленые, а голубые. И меняют насыщенность в зависимости от настроения, – продолжил таращиться на меня главарь.
А как известно, чужой интерес заразен.
– Горцы? – предположил тот, что подпирал дверной косяк.
– Не-а, – покачал головой пустынник, которому я поспособствовала с полетом из окна.
Теперь он сидел на подоконнике, свесив ноги, и с неподдельным интересом рассматривал меня.
– Не-а, – повторил этот недоделанный эксперт, – горцы не оставляют своих детей чужим женщинам. Да и мелкая она какая-то.
Ну-с, спасибо. За «мелкую» буду мстить отдельно. И в этот раз одним только полетом кое-кто чересчур умный не отделается.
– Мидарцы? – предположил тот, что стоял за моей спиной.
– Талийцы? – включились в гадание на ромашке близнецы.
Я же довольно улыбнулась. Гадайте, гадайте. Все равно не отга…
– Нет, – припечатал пустынник со шрамом, выпрямляясь. – В ней кровь асуров.
Да чтоб тебя, догадливого такого!
– Дедушка согрешил.
– А… – протянул главарь, указывая на мутные разводы крови на полу.
– А это нагрешил Рекс!
И я уставилась на стреноженного кота.
Тот возмущенно фыркнул, мол, хозяйка, ты чего? Видишь, в каком я плачевном положении? На меня нельзя сердиться за какой-то там кусок мяса! Он вообще невкусным оказался, я его, может, и съел-то чисто из благородных побуждений, спасая тебя от несварения. А ты! Неблагодарная ты.
Входная дверь хлопнула, а следом в кухню влетел обеспокоенный отец.
– О, Семиликий, – шумно выдохнул он, направляясь к близнецам. – Мальчики, с вами все в порядке?
Карие глаза блестели от беспокойства и с трудом сдерживаемых слез, зачесанные назад жиденькие волосенки слегка растрепались, костюм еще искрился от остаточного поля портала. Отец двух маленьких бесов в человеческом обличье бросился было обнять сорванцов, но те синхронно отшатнулись и в панике уставились на главаря пустынников.
– Понятия не имеем, что за мужик!
– Первый раз видим! – поддержал брат.
Я моментально подобралась, прикидывая, как буду отбивать детей у лжепапашки. Пустынник со шрамом остался безучастен, остальные тоже не выглядели обеспокоенными. Самозванец же сузил глаза и упер руки в бока.
– Очень смешно, мальчики. Просто обхохочешься.
– Ты даже не улыбнулся, – надулся один из близнецов.
Минуточку, так он им отец или дядька посторонний?
Хотелось бы подробностей.
– Какая шутка, такая улыбка, – отбрил отец и повернулся ко мне: – А вы, стало быть…
Ой, да плевать на подробности, главное, что…
– Я никого не похищала.
Хотела было дополнить фразой «вот те крест», но осенять себя знамением, когда руки прикручены веревкой к спинке стула, весьма и весьма проблематично. Нет, если бы потребовали, то осенила бы себя и левой пяткой. В моей ситуации пойдешь на многое.
– Ага, – встали на мою защиту близнецы, восседавшие на столе.
– Тетя Итара хорошая, – воскликнул первый.
– Это мы ее похитили, – похвастался второй.
Чего-чего?!
– Вы? – ожил главарь пустынников.
Они немного сместились на мою половину кухни, то ли сознательно дистанцируясь от опасного семейства Заленвахов, то ли бессознательно принимая меня за свою по крови.
– Ну да…
– Нам же надо было где-то отсидеться.
– Ах вы, маленькие монстры! – выпалила я.
Я даже дернулась, отчего ножки стула противно заскрежетали по полу. На плечо опустилась мужская ладонь и осторожно сжала. Как ни странно, но это чуть остудило пыл. Самую капельку, но все же.
– Мы не маленькие, – оскорбился на мое замечание один из близнецов.
– Мы большие и очень предприимчивые, – поддержал брата второй.
– И все-таки монстры, – подытожила я, уже совершенно успокоившись и приняв неизбежное.
Глава 12
Компенсация
От истории, которую поведали близнецы, я впала в легкий ступор. Исчадья бездны, лишь по ошибке зовущиеся человеческими именами Марк и Энги, уже давно подозревали о наличии заговора с целью похищения их неугомонных персон. Ключевым звеном в заговоре единогласно считалась нянька, помощниками – неизвестные мне личности, которых мальчишки перечислили по фамилиям, а главарь пустынников скрупулезно записал.
Похищать чад Заленваха планировалось сегодня, о чем близнецы узнали по дороге в школу. Предприимчивые братья быстро смекнули, что в руках похитителей может оказаться не так весело, как на свободе, потому устроили диверсию, сбежали и затаились в ближайшем лесочке, где встретили уже меня с Рексом.
– Госпожа Кэбот, мне так неловко, – стенал господин Заленвах, смущенно поглядывая на окружающих. – Поймите меня правильно, я прихожу с совещания и нахожу на столе записку, что моих сыновей похитили. Мы вместе с внутренней службой безопасности дежурим у кристалла связи, ожидая дальнейших инструкций похитителей, и тут вы! О, Семиликий, когда вы показали мне кусок мяса, я едва не отключился от ужаса.
Все мое нутро сочувствовало несчастному и на редкость впечатлительному отцу. Судя по виду застывшего рядом Рекса, тот вообще был готов пообещать мне поститься весь следующий месяц, лишь бы беспокойное семейство Заленвахов поскорее покинуло уже ставшие родными пенаты. Родными и разрушенными.
Вперив в своеобразную семейку свой полный гнева взор, я встала, гордо распрямила плечи и…
– Вы! – ткнула я пальцев в главаря пустынников. – Да-да, вы! Вы станете моим понятым.
– Зачем? – осторожно уточнил тот.
Воображение рисовало картины мести. В этих чудесных набросках реальности на полу кухни красовались обведенные магическим мелком силуэты тел, а меня волокли под белы рученьки в места лишения свободы. Поэтому я призвала на помощь жадность, сунула в руку опешившего пустынника лист бумаги и скомандовала:
– Пишите: «Место преступления – кухня. В процессе ошибочного вторжения команды внутренней безопасности уничтожены деревянные рамы, выбито окно, обнаружен скол на кухонном фасаде, царапина на подоконнике…» Подвиньтесь, вы мешаете мне проводить осмотр. Ага! «…погнут раритетный половник, передающийся из поколения в поколение, появилась трещина на чашке…»
– Тетя Итара, а что вы делаете? – заинтересовался один из близнецов.
– Как что! Провожу опись…
А когда закончу и оценю размер ущерба, господин Заленвах знатно потратится на компенсацию за учиненный погром.
Кто меркантильная? Я меркантильная? Да, я меркантильная!
Положение, знаете ли, обязывает.
Как говорится, бедняк не может быть расточительным.
Опись заняла где-то минут десять, после чего пустынники умчались на другой вызов. А я быстро сверилась со средней ценой на загубленные вещи или их восстановление и приписала напротив каждого пункта кругленькую сумму.
Оценить золотом моральный убыток не вышло. Но это не значит, что я не попыталась.
– Госпожа Кэбот, умерьте свой аппетит! – возмущался отец семейства, просматривая бумагу. – Это же грабеж!
Заленвах оказался состоятельным. Состоятельным скупердяем.
Я поняла это сразу, как только мы сели за стол переговоров.
– Это компенсация за моральный ущерб, – стояла я на своем.
– Да за такие деньги можно купить еще один дом!
Ой насмешил! Да с такими ценами на недвижимость, как в Холдоне, можно купить разве что будку.
Стребовать кругленькую сумму за возмещение убытков, которые понес дом после игрищ близнецов и вторжения пустынников, оказалось проще простого, однако на компенсации морального ущерба Заленвах заартачился и встал на дыбы.
– Я, конечно, признаю, что должен оплатить вам разрушения и неудобства… Да я даже готов расстаться с сотней талеров, которую вы затребовали в качестве моральной компенсации себе лично, но платить двадцать талеров за, цитирую: «…ущерб, нанесенный душевному здоровью ручной рыси по кличке Рекс», – это уже наглость!
Рекс моментально вскочил, ощерился и зарычал, демонстрируя, что котики тоже имеют тонкую душевную организацию. А если страдают они, то в панике разбегаются другие.
– Папа! – поддержали рысь близнецы.
– Намордник, – дрожащим голосом прошептала я, промокая краешком кухонного полотенца сухие глаза. – Ваши люди надели на Рекса намордник!
– Ладно, – обреченно выдохнул Заленвах, продолжая читать, считать и округлять глаза.
Близнецы пили чай с черничным вареньем из запасов бабки, я же тихонько сидела на противоположной стороне стола и с затаенным злорадством ожидала, когда господин «большая шишка в городской мэрии» дойдет до суммы моральной компенсации, затребованной мной для петуха.
А что такого? Бедная несчастная птичка недосчиталась перьев в своем шикарном черном хвосте. Это определенно скажется на ее обязанностях по кукареканью. И потом, женщины, простите, куры любят глазами. А тут плешивый хвост! Еще неизвестно, сколько любящих сердец разобьет эта досадная прореха.
– Сколько!!! – Заленвах задохнулся от возмущения и вскочил. – Это же… Вы… Да я… – не мог найти цензурных слов отец семейства.
– Ку-ра-ре-ру! – пропел петух.
Звук напомнил бензопилу, вгрызающуюся в массив дерева.
Потратив еще с полчаса на препирательства и торг, охрипнув и понервничав, мы пришли к согласию. Оно заключалось в том, что господин Заленвах подписывал чек на восстановление дома и скромную компенсацию в сто пятьдесят талеров, а я больше не заикалась про подорванное душевное здоровье петуха, кур, пауков, домового, привидения хомяка (да-да, о нем я тоже вспомнила!) и других обитателей дома.
– До свидания, тетя Итара! – вежливо крикнули мальчишки, выбегая из калитки.
Я даже вздрогнула от перспективы. Семиликий, убереги меня от повторной встречи с этими дьяволятами. Судя по враз побледневшему лицу Заленваха, он молил в схожем ключе.
Проводив гостей, оставила Рекса во дворе, а сама пошла собирать выбитые стекла и сметать осколки бабкиного сервиза. Пустынники, конечно, подняли опрокинутые детьми шкафы и даже вернули на место выбитую дверь, но всех последствий атаки устранить не смогли.
Медленно, но неуклонно наступал вечер, а с ним и холод. Дом и так плохо прогревался, а с выбитыми окнами я рисковала уже к утру стать весьма эффектной сосулькой.
Пришлось потратить полчаса времени на то, чтобы закрыть обнаруженной в хозяйстве фанерой выбитое на кухне окно, заткнуть щели тряпками и заслонить подушкой. Не идеально, но ладно.
А затем я вышла на террасу, окинула взглядом фронт работ и метнулась в чулан за материалами. И вот тащила я, значит, охапку одеял, в зубах – единственный обнаруженный в хозяйстве гвоздь, в душе тихо тлело раздражение, как вдруг с улицы донеслось донельзя ехидное:
- Холд приходит с работы,
- Холд снимает боты,
- Холд проходит в дом,
- Холд глядит кругом.
- – Был на соседку налет?
- – Нет.
- – К ней заходил бегемот?
- – Нет.
- – Просто пробегали там детские ножки,
- Поиграли у тети немножко.
- – Значит, это не обвал?
- – Нет.
- – Значит, слон не танцевал?
- – Нет.
- – Очень рад. Как оказалось,
- Зря округа волновалась.
Да я чуть зажатый в зубах гвоздь не проглотила.
Бросила одеяла на пол, выплюнула злосчастный гвоздь и высунулась через выбитое оконце чуть ли не по пояс. Бригадир застыл на границе двух участков. Стильный деловой костюм смотрелся на нем отвратительно, словно с чужого плеча, а вот резиновые сапоги идеально вписывались в образ небритого строителя, каким он и был.
– Да вы талант! – язвительно заметила я, с прищуром глядя на бригадира.
– Да вы магнит для неприятностей, – не остался в долгу Холд, продолжая с интересом рассматривать несчастного петуха, стыдливо прячущего от курочек свой плешивый зад.
Сжав зубы, ибо ответить на выпад блондинчика было нечего, я вернулась в дом.
Да ну его! Только настроение портит.
Осмотрев раму с двух сторон, я решила, что проще зацепить одеяла за резьбу и финтифлюшки деревянных наличников фасада. Примерившись, выбросила через разбитое окно табурет, подхватила старенький молоток и оседлала подоконник. Осколки я уже сбила, когда сметала стекла веником, поэтому напороться на что-то острое не боялась, но все-таки напоролась.
Этим чем-то бритвенно-острым оказался взгляд соседа.
– Итара, у вас час вечерней гимнастики? – нахально уточнил он.
Представила, как очаровательно, должно быть, выглядит мой обтянутый домашними штанами зад в оконной раме, дала себе слово игнорировать стоящего над душой бригадира, отпустила руками подоконник и спрыгнула вниз.
– К слову, есть и другие способы поддерживать тело в форме, – продолжал делать замечания блондинчик. – Приседания, наклоны, махи, подтягивания…
Уж кто бы советы давал, господин «нет кубиков на животе».
Я резко обернулась.
– Наличие у вас права выражать свое мнение еще не обязывает меня слушать весь тот бред, что вы несете, поэтому извольте свалить в свой благоухающий грязными носками вагончик и не мешать девушке заниматься стройкой, – гордо выпалила я.
Точнее, планировала сделать это именно так – гордо, с уверенностью самодостаточной дамы. Но пока разворачивалась, наткнулась на табуретку и ушибла мизинчик. В результате вышеозвученную фразу орала, с трудом сдерживая рвущиеся наружу слезы и боль.
Вышло даже лучше, чем планировалось, ибо Холд заткнулся.
Я гордо отвернулась, сделала глубокий вдох, беря себя в руки, и… последовала совету бригадира. Сперва сделала приседание, чтобы поднять невесть как оказавшийся под окнами кусок проволоки, потом пришел черед наклонов за табуреткой, следом настало время махов и подтягиваний.
Там как вышло: я приставила гвоздь, примерилась для удара, замахнулась и… Что-то пошло не так. Если более конкретно, то вообще все пошло не так!
Стоило только отвести руку назад, как металлическая насадка молотка выскочила и усвистела в неизвестном направлении. Я так растерялась, глядя на зажатую в ладони потертую деревянную ручку, что покачнулась. Коварный табурет накренился, потерявшее опору тело начало стремиться к свободному падению, руки неожиданно вспомнили о повадках обезьянок. Испуганно взвизгнув, я вцепилась в деревянный наличник, да так и повисла.
– Женщина, да что ж ты творишь! – раздался за спиной полный негодования рык.
Талию обвили сильные руки бригадира, после чего меня фактически оторвали от наличника и поставили на землю. Я так перепугалась, что, даже почувствовав под ногами землю, продолжала цепляться за пиджак Холда.
– Итара, ты самоубийца? – орал взбешенный спасатель. – Решила свернуть шею при свидетелях? Кто ставит стул на неустойчивую почву! Тут же везде ямы и неровности. Кто тебя учил…
За спиной блондина послышался угрожающий рык, свидетельствующий о том, что к нам приближается злой Рекс. Еще секунда, и карающие челюсти сомкнулись на деловых штанах бригадира в районе пятой точки.
Глава 13
Мстя
Холд взвыл и только крепче сжал меня в объятиях.
Подозреваю, что это была попытка сломать мои ребра.
– Итара… – выдохнул блондинчик, но прозвучало это как заковыристое ругательство.
Ой какие мы обидчивые!
Я выглянула из-за руки бригадира, чтобы оценить ущерб, и слегка офигела. Обхватив вражескую ногу лапами, мой храбрый котик сжимал челюстями брючину с упорством бультерьера, а взгляд…
Обычно так смотрят те, кто хочет крикнуть:
«Эй, уноси отсюда ноги! Я задержу этого двуногого».
– Ваш Рекс вцепился в мой зад, – заметил удивительно спокойный в сложившихся обстоятельствах Холд, а потом закусил нижнюю губу и мелко задрожал, что тот одинокий лист на осеннем ветру.
Я даже приосанилась. Красотка, довела взрослого мужика фактически до истерики!
– Вам показалось, – невозмутимо выдала я и сделала Рексу ментальное внушение:
«Фу, балбес! Немедленно выплюнь эту гадость! Мы же не знаем, где бригадир свой зад прислонял».
– Да нет, не показалось, – тем же ровным голосом заспорил блондин, продолжая слегка подрагивать, – я вполне отчетливо ощущаю зубы и когти.
– А-а-а… так это, наверное, клопы.
Семиликий, что я несу?
– Клопы?! – Видимо, Холд подумал о том же.
Штаны затрещали по швам.
– Клопы! – торжественно подтвердила я, заглушая звук рвущейся ткани и продолжая негодующе смотреть на упрямо сжимающего челюсти восьмидесятикилограммового котика.
«Рекс, ты ведь совсем недавно сожрал приличный кусок мяса, так на фига портить зубы о жилистый филей бригадира? Пусти его! Пусти, мой хороший!» – молила я взглядом, в то время как язык продолжал нести чушь:
– Так спите на матрасах, в бараке! Еще небось и не проветриваете помещение! Антисанитария в чистом виде.
Блондинчик издал не поддающийся осмыслению звук, нечто вроде:
– Пхдр!
Ох, лишь бы он от болевого шока прямо тут не отключился. Тащи его потом до границы участков, доказывай, что сам, растяпа, споткнулся и упал. А брюки… Ой, да мало ли где он мог штаны порвать! Может, любовница в порыве страсти расцарапала.
Холд уткнулся лбом в мою макушку и тихо, с подвыванием… заржал!
Я с тревогой глянула на него.
Ну все. Подозреваю, что Рекс пережал челюстью какой-то важный спинномозговой нерв, и у бригадира поехала кукушечка. Просто иных причин ржать, аки табун рысаков, я не видела.
– Холд… – тихо позвала я. – Эй, вам плохо?
Бригадир еще сильнее стиснул руки на моих ребрах и продолжил веселье. И до того его смех оказался заразителен, что мои губы сами собой растянулись в улыбке. Тихий смешок вырвался уже сам собой, ну а потом…
Потом мы уже ржали дуэтом. Цеплялись друг за друга, судорожно хватали ртами воздух и тратили его на еще один громогласный приступ веселья.
Рекс резко разжал челюсти и опасливо попятился, на всякий случай вытерев лапой розовый язык и морду. Судя по морде, котик пришел к мысли, что бригадир болен чем-то наподобие бешенства, и теперь нам всем каюк.
– Холд… – осторожно окликнул нас тот самый рабочий, что в прошлый раз присутствовал при нашей ссоре в вагончике.
Да-да, у некоторых людей прямо-таки дар появляться в не самый подходящий момент.
Мы с блондинчиком с трудом отцепились друг от друга и отступили на шаг. И надо заметить, улыбка преобразила Холда. Нет, он не стал приятнее или смазливее. Скорее, сделался чуть более мужественным, хотя, казалось бы, куда уж. Тестостерон и так прет из каждой поры.
Но больше всего меня потряс последовавший за этим приказ:
– Ракша, неси мою рабочую одежду и чемоданчик с инструментами. Соседке нужна небольшая помощь по хозяйству.
И отвернулся, придирчиво оглядывая выбитые окна и стопку одеял, которыми я планировала все это дело прикрыть.
Мы же с помощником еще какое-то время молча таращились на широкую спину бригадира.
Да, определенно, некоторых, особо невменяемых людей, стоит разок-другой куснуть за мягкое место. Сразу мозг проясняется.
А через каких-то полчаса я уже свято верила, что у бригадира в пятой точке не только центр вежливости. Оттуда еще и руки произрастают!
Нет, окна они на пару с Ракшей загородили без особого труда, но стоило Холду заглянуть в ванную, дабы помыть трудовые мозоли, как невежество поперло из всех щелей.
Вода холодная, кран капает, слив засорился… Неженка какой!
Может, меня все это устраивало, так нет же! Полез со своей инициативой. Да не куда-нибудь, а в святая святых любого дома – в стояк водоснабжения с чуток ржавенькой, но исправной колонкой подачи горячей воды.
– Холд, нет! Да не так же! – металась я в узком предбаннике, пока блондинчик с решительным видом якобы специалиста совал свои ручищи, немытые, между прочим, к регуляторам на баке.
– Итара, я знаю, что делаю. Не лезьте.
– Да что вы эту трубу дергаете! Оторвете, кто мне починит?
– Итара…
– Что Итара? Что? Вы вон регулятор не в ту сторону крутите! Поверните под углом и до щелчка! Дедушкины плоскогубцы, что вы творите!!! Отойдите… я серьезно! Дайте, я покажу как надо!
И вот что делает вменяемый мужчина в таких случаях?
Правильно, отходит и дает возможность женщине все починить самой.
А что сделал этот рукожоп, мнящий себя великим знатоком?
Он, видите ли, обиделся.
Швырнул на пол ключ, встал в позу и заиграл бровями.
– Итара, если вы еще раз влезете в мужские дела, клянусь, я запихну вас в самое неудобное платье с туфлями и отвезу на экскурсию в Ледитауэр, – заявил этот недоделанный сантехник.
– Куда? – офигела я.
– В институт благородных девиц, где выпускают образцовых жен. Кротких и… Кротких. Просто кротких!
Меня передернуло.
– Впечатлились? Во-от. А теперь ушли к себе и занялись глупостями. Например, смахнули пыль с бабкиных любовных романов. Я понятно изъясняюсь?
Нет, вы его слышали?
– Женоненавистник! – выпалила я.
– Вот уж нет! – расхохотался Холд, закрыл дверь в ванную и щелкнул шпингалетом.
Нормально, да?
Я вообще-то не просила его ничего чинить. Что за мерзкая привычка причинять добро?
На улицу пришел вечер, свет под потолком перенастроился на более яркий. Утомленные перенесенным за день стрессом нервы требовали успокоительного. Если не глубокого и затяжного сна, то хотя бы чая. Из ванной не доносилось ни звука.
Это пугало больше всего.
– Грр? – Рекс ткнулся мордой в мою ногу и сел, ожидая от хозяйки похвалы.
Читать бесплатно другие книги:
