Ошейники для волков Незнанский Фридрих
– Не надо, ради Бога, никакой мистики, Слава. Говори, в чем дело? – отрезал Турецкий.
– К нам пожаловала вдова Иванова. Так как дело ведешь ты, считаю своим долгом доложить обстановку и жду твоих указаний на этот счет.
– Сообщи Ивановой, что по просьбе генерального прокурора я возбудил уголовное дело. С этого момента Ангелина является свидетельницей по делу гибели продюсера Юрия Иванова. Допроси ее сам или поручи это сделать Володе. О результатах сообщи немедленно.
– Слушаюсь, господин «важняк». Рад был слышать твой голос, Саня!
– Взаимно, Слава, – ответил Турецкий и положил трубку.
3
Переговорив с Турецким, начальник МУРа позвонил Яковлеву и сказал:
– Володя, сейчас к тебе придет Ангелина Иванова. Я только что разговаривал с Турецким. Он возбудил уголовное дело. Так что Ангелина теперь – свидетель по делу гибели своего мужа. Проведи официальный допрос свидетельницы по поручению следователя Турецкого. Все понял?
– Так точно, товарищ полковник! – отрапортовал Яковлев.
С первых минут общения Яковлев понял, что перед ним еще та штучка. Ангелина сразу же попыталась очаровать подполковника. Но, поняв, что муровца не проймешь, посерьезнела и уставилась на Яковлева изучающим взглядом. Сыскарь сообщил ей, что возбуждено уголовное дело и она теперь является свидетельницей. Ангелина совершенно спокойно выслушала эту информацию.
– Вы не любите носить военную форму? – еще стараясь сохранить доверительный тон, спросила она.
– Дело не в любви, – отрезал Яковлев и приступил к допросу: – Почему вы явились к нам без повестки? Что побудило вас к этому визиту?
Ангелина кивнула и, помедлив, заговорила:
– Сейчас я все расскажу, – начала она чуть нервным голосом. – Вам сейчас станет понятно, почему я здесь… извините, мне трудно сегодня даются слова… Так вот, три недели назад я своего мужа похоронила. Мне, конечно, помогли, все-таки не простой человек был. А сегодня… я поехала на кладбище цветы поставить и… – Вдова замолчала, вздохнула и поднесла платок к глазам.
Яковлев насмотрелся на всякие проявления эмоций, в том числе и на фальшивые. Но сейчас ему показалось, что вдова искренне расстроена.
– Что случилось? – как можно мягче спросил он.
– Сегодня ночью, по-видимому, его украли, – всхлипнула Ангелина.
– Что? Кого украли? – не понял сыскарь.
– Гроб с телом моего мужа украли! – пояснила вдова.
– С Ваганьковского кладбища украли гроб с покойным?! – еще более удивился Яковлев.
– А какая разница, с какого? – вскинула брови Ангелина.
– Разницы никакой нет, но на престижных кладбищах беспорядка все же поменьше, – уточнил Яковлев, набирая номер телефона Турецкого. Он сообщил следователю о новых обстоятельствах дела. Турецкий принял решение немедленно вместе с Ангелиной съездить на кладбище. Договорились, что Яковлев с Ангелиной заедут за ним в прокуратуру.
– Я на машине. Могу подбросить вас туда и обратно, – предложила Ангелина.
– «Новые русские» в последнее время почему-то думают, что МУР плохо укомплектован техникой, – хмыкнул подполковник. – Но раз предлагает женщина…
Турецкий, Яковлев и Ангелина долго шли мимо рядов могил с дорогими надгробиями. Правда, встречались и совершенно убогие могилки.
– Вы сообщили администрации кладбища о случившемся? – поинтересовался Турецкий, с прищуром взглянув на Ангелину. – Меня просто удивляет, что после такого случая все вокруг так спокойно…
– Нет, я никому об этом не сообщала, кроме вас… – после довольно длинной паузы ответила вдова.
– А что, у вас на это есть особые причины? – продолжал следователь.
– Не хочу всяких сплетен вокруг имени мужа, да и своего. Это, впрочем, несущественная причина, но все же…
– В таком случае незачем было вообще к нам обращаться. Я имею в виду Генпрокуратуру и МУР. Тем более что вы уже после этого происшествия узнали о том, что по делу гибели вашего мужа возбуждено уголовное дело, – заметил Яковлев.
– Удивительно, Ангелина! – чуть ли не вспылил Турецкий. – Неужели вы могли предположить, что МУР, который является подразделением Министерства внутренних дел, станет проводить расследование методами американских частных сыщиков? Словом, вам придется сегодня же написать заявление в Генпрокуратуру на мое имя. Я по нему возбуждаю уголовное дело, и машина заработает. Так что делитесь своими сомнениями и будем вместе думать, как лучше провести расследование.
– Видите ли, за время работы на телевидении муж завел много связей и знакомств. Как всегда бывает, во всяком бизнесе кто-то из знакомых переходит в друзья и надежные партнеры, другие – в стан недоброжелателей. Его при жизни уже публично клеймили, называли и жополизом, и политической проституткой. Многим не давала покоя растущая популярность нашей телекомпании. Если только кто-то из них узнает, что произошло, они же от нас камня на камне не оставят! Они резвее всех будут искать пропавший гроб, чтобы показать его по всем своим каналам. Такая реклама нам не нужна!
– Вас понял, – тоном согласившегося с ее доводами человека сказал Турецкий.
За очередным поворотом неширокой боковой тропинки открылся укромный уголок с четырьмя относительно свежими могилами, одна из которых действительно оказалась разрытой. Земля была разбросана во все стороны.
– Н-да, копали ночью, швыряли куда ни попадя, – заметил Яковлев и спросил: – Гражданка Иванова, а вы когда сюда приехали в первый раз? Сколько было времени?
– Да часов около десяти. А что?
– Что ж, все правильно, работали ночью… – кивнул подполковник.
Он огляделся по сторонам, потрогал толстую ветку березы, дотянувшуюся почти до самой разоренной могилы, и заметил:
– Здесь кора содрана. Скорей всего, фонарь висел.
Он заметил еще одну особенность, о которой пока не стал распространяться. Когда на свежую могилу нападают обычные мародеры, им совершенно наплевать на атрибуты похоронного обряда: крест, венки, цветы – все выдирается и разбрасывается без всякого почтения. В данном случае некто перед тем, как приступить к земляным работам в столь мрачном месте, снял могильные украшения и аккуратно прислонил их к ограде соседней могилы.
– Судя по кресту, вашего мужа хоронили по христианскому обряду? – полюбопытствовал Турецкий.
– Да, конечно.
– А не было ли, извините за бестактность, при теле каких-нибудь ценностей, дорогих предметов? Были ли на покойном драгоценности?
– Вы хотите сказать, что это грабеж? – ужаснулась Ангелина.
– Как одно из объяснений происшедшего вполне может быть, – кивнул следователь.
– Мне трудно в это поверить, – покачала головой Иванова.
– Ну что вы! При нашей-то жизни. Даже если костюм более-менее пристойный – и то бомжи его могут прибрать к рукам, – заметил Яковлев.
– Вы говорите невозможные вещи! Не думаю, что кто-то обрадовался этой добыче. Все куплено в специализированном магазине, понимаете? Вещи не предназначены для живых!
– Вот еще что хотелось бы у вас спросить, – вмешался в разговор Турецкий. – Имелись ли у покойного золотые коронки?
– Коронки были. Но давно. Потом он фарфор поставил.
– А гроб какой был? Дорогой или попроще? – снова спросил Турецкий.
– Знаете, по большому счету, ему-то все равно, в каком гробу лежать. Правда? Но на похороны пришел такой бомонд, даже вице-мэр присутствовал… мы не могли ударить в грязь лицом! Гроб был высшего качества.
– Ясно. Вы по-прежнему против огласки происшедшего, госпожа Иванова? – спросил Турецкий.
– Да. Я бы не хотела шумихи, – отрезала Ангелина.
– Огласка оглаской, но против официального расследования вы уже возражать не можете, – заметил Турецкий. – Вы должны знать, что за дачу ложных показаний свидетель несет ответственность, предусмотренную уголовным кодексом.
– Все ясно, – буркнула Ангелина. – Поехали отсюда, господа.
4
Водитель «мерседеса», на котором Турецкий, Яковлев и Ангелина приехали на кладбище, завидев подходящих, буквально чуть ли не бросился навстречу своему начальнику.
– Ангелина, Толик уже пятый раз звонил! – воскликнул он.
– Чего ему надо?
– Вроде кто наехал, но мне он ничего не сказал, – искоса взглянув на Яковлева с Турецким, полушепотом сообщил водитель. – По голосу я почувствовал, что очко у него играет…
– Извините, господа, – сказала Ангелина и, достав сотовик, набрала номер. Выслушав Толика, Ангелина раздраженно бросила: –Какая еще баба? Кто ее вообще пропустил в телецентр! Ты что, разучился всякую шваль с порога выпроваживать? Она еще там? Сейчас буду…
Ангелина отключила связь и, повернувшись к Турецкому, сказала:
– Прошу извинить меня, господа. Срочно надо ехать на студию. Могу подбросить к метро…
– Не беспокойтесь, – улыбнулся Турецкий. – Нам не к спеху. Доберемся сами. Завтра созвонимся.
– Конечно! – уже садясь в машину, бросила Иванова.
Когда «мерседес» тронулся с места, Турецкий взял Яковлева под руку и, кивнув на стоящий рядом «опель-аксана», спросил:
– Володя, дорогой, мы во что бы то ни стало должны прибыть вовремя на свидание Ангелины с этой «бабой»!
– Понял! – уже дергая дверцу «опеля» со стороны водителя, ответил Яковлев. Дверца оказалась открытой. Через секунду они уже сидели в салоне, и Яковлев, достав маленькую, как булавка, отмычку, стал включать зажигание. В это время из строения, примыкающего к ограде кладбища, вышел мужик в армейском камуфлированном бушлате и заорал:
– Э, блин, вам чего надо от моей тачки?!
– Ключи! – крикнул ему через открытое окно Яковлев.
– Ну, блин! – взвизгнул мужик и скрылся в помещении.
Двигатель завелся, когда трое охранников уже бежали к машине. Коробка переключения передач оказалась незаблокированной, и Яковлев резко тронулся с места, на большой скорости вписываясь в поток мчащихся по улице автомобилей.
– Только не просите меня, Александр Борисович, чтобы я ни при каких обстоятельствах не передавал опыт, которым иногда приходится пользоваться нашему брату в экстремальных обстоятельствах, – улыбнулся подполковник Турецкому.
– Успеем, Володя? – вместо ответа коротко спросил следователь.
– Смотря к чему… Взрыв посмотреть успеем обязательно…
Яковлев выруливал такими закоулками, что оставалось лишь два варианта: либо безнадежно заблудиться, либо опередить самого черта.
– Дедушка бабушку опередил! – заметил Яковлев, подруливая к «мерседесу» Ангелины. Предъявив удостоверения, они быстро договорились на центральном входе с охранниками, прихватив с собой одного из них, чтобы показал дорогу в огромном шоу-лабиринте.
Коридор, по которому вел их охранник, вскоре уперся в широкую дверь с табличкой «ТК «Спектр». Посторонним вход воспрещен!»
Между коридором и входом в студию оказался небольшой холл. В нем расположились пара кресел и журнальный столик с пепельницами. В одном из кресел сидела женщина и сосредоточенно смотрела на закрытую дверь.
Если бы Турецкий и Яковлев остались в холле, встреча, возможно, не состоялась бы. А войди они в недра офиса – неизвестно какой еще сюрприз бы их ожидал. Яковлев нашел выход. Кроме офисной в холле имелось еще две двери, ведущих в закуток уборщицы и на лоджию. Дверь на длинную лоджию, к счастью, была не заперта. Туда и повлек Яковлев следователя. Ждать пришлось недолго. В холле появилась энергично шагающая Иванова. Сидящая в кресле женщина резко встала ей навстречу.
Яковлев приоткрыл дверь, чтобы лучше было слышно разговор.
– Ты кого похоронила, сука?! – взвизгнула незнакомка. Не дожидаясь ответа, она вцепилась растерявшейся Ангелине в волосы. Иванова безуспешно пыталась вырваться. – Ты кого похоронила?! – пуще прежнего завопила незнакомка.
Яковлев с Турецким выскочили в холл.
– Нехилый очняк получился! – громко сказал Яковлев, пытаясь влезть между женщинами. Турецкий, в свою очередь, схватил незнакомку за плечи и попытался оттащить ее от Ангелины. На шум из офиса выбежали двое парней и тоже стали разнимать женщин. Вчетвером кое-как удалось растащить дерущихся.
– Гражданочки! – сказал, отдуваясь, Яковлев. – Пройдемте в какой-нибудь кабинетик и там спокойно доспорим.
– Давайте лучше на завтра перенесем разбирательство, – тяжело дыша и поправляя волосы, попросила Ангелина. – Видите, она не в себе!..
– Я тебе сейчас покажу, кто не в себе! – незнакомка вновь приняла угрожающую позу.
Иванова была крайне раздосадована – и не только тем, что эта незнакомка задала ей трепку. Более огорчило ее появление здесь настырных ищеек.
Однако ей пришлось впустить незваных гостей в офис. Все четверо расположились в кабинете, который занимал в свое время Юрий Иванов. Женщин рассадили по разным углам. Яковлев сел между ними, а Турецкий занял директорское место, представился и строго спросил у незнакомки:
– Фамилия? Имя? Отчество?
– Иванова Валентина Сергеевна, – с готовностью ответила та.
– Так вы родственники?
– Чем таких родственников иметь, лучше на необитаемом острове жить! Я первая Юркина жена.
– Ясно, – кивнул Турецкий, многозначительно взглянув на Яковлева. – Наверное, вы до сих пор за что-то обижены на своего бывшего супруга. Вот даже траур не носите…
– По живому человеку траур носить – грех, – отрезала бывшая жена и вновь злобно взглянула на свою соперницу.
– Что значит – по живому человеку? – спросил Турецкий. – Прошу объяснить, что вы имеете в виду?
– А чего здесь непонятного. Я эту стерву по-хорошему просила похоронить Юрку у нас. Ведь мать его в Москву не наездится. И свекровь сама ее об этом же просила. Стара она уже. Куда ей до столицы ехать… Но эта дрянь не согласилась! А я ее предупреждала!..
– То есть вы хотите сказать, что покойного из могилы вырыли вы или кто-то другой, но по вашей просьбе?
– Да, а что? – насторожилась Валентина Иванова.
– А то, что есть статья 244 Уголовного кодекса: надругательство над телами умерших и местами их захоронения преследуются законом, – сухо уточнил Турецкий.
– Да не занимались мы никаким осквернением. Просто аккуратно выкопали и увезли, – несколько растерянно пробормотала Валентина Иванова.
– Как вам это удалось осуществить? – продолжал Турецкий.
– Коммерческая тайна! Однако в копеечку это нам влетело, – вновь задиристо выпалила похитительница.
– Значит, вы признаете, что похищение гроба с покойным Юрием Ивановым – это ваших рук дело? – строго перебил ее следователь, сурово взглянув на нее при этом.
– А что же, признаю! Она, сучка, на похороны не позвала.
– Неправда! Я посылала телеграмму! – вспыхнула Ангелина.
– Ага! Послала, когда уже Юрку закопали! Я поначалу не поняла, думала, что ты с горя очумела… А вообще-то я собиралась заявление в милицию подать, – продолжала Валентина Иванова. – Не знаю, кого ты, дрянь эдакая, похоронила, но в гробу-то не Юрка! Его мать чуть с ума от горя не сошла, а сегодня и не знает, отчего с ума сходить! В гробу-то не Юрка! Чужой человек в гробу оказался!
– Да что вы там увидеть могли?! – с визгом, по-деревенски, выкрикнула Ангелина. – Он же обгорелый весь!
– Не надо! Я, может, и дура по сравнению с тобой, только материнское сердце не обманешь! – не унималась Валентина.
– Где сейчас гроб с покойным? – спросил Турецкий.
– Так в нашем морге, под охраной. Дело темное, – всхлипнула Валентина.
Турецкий вышел из-за стола, минуты три молча походил по кабинету и сказал, обращаясь к Яковлеву:
– Я попрошу вас, товарищ подполковник, сообщить на кладбище, что угнанная автомашина обнаружена брошенной и в исправном состоянии недалеко от Останкинского телецентра и далее помочь мне и этим двум женщинам добраться до моего кабинета.
– Как! На сегодня этот кошмар еще не кончился?! – взмолилась Ангелина.
– Это называется следствие, гражданка Иванова, – сухо проинформировал ее Турецкий.
Глава третья
1
В кабинете Турецкого Валентина подробно повторила свои показания. Ангелина, сделав оскорбленное лицо, упорно молчала. Она только мельком заметила, что телекомпания «Спектр» не оставит без внимания столь наглое самоуправство со стороны милиции и прокуратуры. Валентина Иванова была готова помочь следствию, но, к сожалению, знала она мало. Только повторяла: в гробу не Юрка, а Ангелина – сука.
Турецкий принял решение продолжить допрос Ангелины после того, как побывает в Наро-Фоминске и выяснит, кому же принадлежит тело покойного, извлеченное из сгоревшей машины.
По его просьбе Яковлев связался с нарофоминской милицией и получил оттуда подтверждение слов Валентины. Коллеги из провинции были весьма озадачены свалившимся на них, словно с неба, гробом с неизвестно чьими останками. Яковлев пообещал, что они вскоре подъедут со следователем Турецким. За что нарофоминцы его искренне поблагодарили.
Перед тем как ехать в Нару, Турецкий решил поговорить с Грязновым. Он приехал к нему в МУР, и они уединились в кабинете.
– Ну что, «важняк», опять влип в дело? – хмуро спросил начальник МУРа.
– Похоже на то, – согласился Турецкий. – А ты что про все это думаешь, Слава?
– Да ничего хорошего! Ко всему еще и псы Ангелины будут по пятам с видеокамерами шастать и через эфир лажать нас на всю столицу.
– А тебя это все еще задевает? – улыбнулся Турецкий.
– Да о чем ты говоришь, Саня! – отмахнулся Грязнов.
– Собственно, Слава, я приехал попросить тебя об одной важной детали: дело действительно сложное, и я прошу тебя и Володю – никаких экспромтов! Каждый ваш шаг мы должны обсуждать вместе!
– Понял, Саня.
– И еще. Хочу, чтобы в Нару ты поехал со мной.
– Нет проблем, – с готовностью отозвался полковник.
В это время зазвонил телефон. Грязнов поднял трубку и молча выслушал сообщение. Положил трубку и поднял глаза на Турецкого.
– Ну началось. Федоров вызывает, – сообщил он.
– Юрка? – спросил Турецкий, хитро улыбнувшись.
– В данном конкретном случае не Юрка, а начальник Главного управления уголовного розыска МВД, – подчеркнул Грязнов.
– Я поеду с тобой, – вставил следователь.
– Саня, я не мальчик, – отмахнулся Грязнов. – А потом, это не твое ведомство, а мое.
– Дело не в тебе. В моем присутствии он не будет тебя отчитывать.
– Ну что ж, понятно. А то я, Саня, наивный, думал ты о другом заботишься.
– О тебе, Слава, позаботится Совет ветеранов МУРа!
Федоров был явно раздосадован, увидев, что вслед за Грязновым в кабинет входит Турецкий.
– Александр Борисович, я всегда рад вас видеть, но только не сейчас! – сухо заметил генерал-лейтенант милиции.
– В ваших словах, Юра, заложено логическое противоречие, – парировал Турецкий.
– Это лишь потому, что в жизни вообще немного логики и здравого смысла! – буркнул Федоров.
– А закон обязан все это упорядочить, – продолжал Турецкий как ни в чем не бывало.
Федоров поморщился.
– Впрочем, какая разница! Судя по всему, вам, Турецкий, тоже не миновать ковра у генерального. Уже трезвонят сверху, снизу и с боков, спрашивают, за что МУР арестовал известную тележурналистку Иванову!
– Она не арестована и даже не задержана, – уточнил Грязнов.
– Как? – удивился Федоров.
– Она уже давно дома. Я допросил ее как свидетельницу по делу Юрия Иванова и отпустил, как говорится, с миром, – поддержал друга Турецкий.
– А в чем вообще дело? – потерев лысеющую голову, спросил Федоров. – Чего они всполошились?
Турецкий спокойно и обстоятельно рассказал Федорову все, что стало известно следствию на сегодняшний день, а также заметил: если окажется, что похоронен был не знаменитый продюсер, а кто-нибудь другой, то это промашка нарофоминского следователя, который или по неопытности, или из соображений перестраховки наделал массу ошибок в самом начале.
На этом разговор закончился.
В коридоре Грязнов с ироничной улыбкой заметил:
– Знаешь, Саня, мне показалось, что Федоров несколько расстроился, узнав, что под крестиком-то вырисовывается отнюдь не знаменитый покойник.
– Возможно, – неопределенно ответил Турецкий. – Однако завтра все прояснится.
На пороге прозекторской Турецкий и Грязнов невольно задержали дыхание, предполагая, что в нос сейчас ударит неприятный запах разлагающегося тела. Запах был, но не такой сильный, как они ожидали.
В сопровождении врача они подошли к массивному, богато отделанному гробу и заглянули в его чрево.
– Ну и какие выводы? – обратился Турецкий к врачу.
– Выводы есть, – оживился врач. Он развернул папку с бумагами и продолжал: – Вот медицинская карта Юрия Иванова. Мы сравнили все, что можно сопоставить.
– Да-да, давайте, – придвинулся к нему Турецкий.
– В медицинской карте Иванова имеется запись, что в возрасте двенадцати лет у него был перелом голени. Закрытый. Наличие характерных следов еще не установили, но есть другое: в верхней челюсти у Иванова должны быть золотые коронки. Он ставил их еще здесь, в стоматологической поликлинике. Так вот, у того, который лежит в гробу, на месте коронок обычные здоровые зубы…
Ожидая результатов вскрытия, Турецкий с Грязновым вышли в приемный покой. Там сидела Валентина Иванова.
– Это мы со свекровью во всем виноваты, – медленно и негромко произнесла она.
– В чем? – спросил Турецкий.
– Юрка всегда хотел прославиться, стать звездой, кумиром телезрителей. А мать его да я, мы бабы простые, живем по принципу: лучше синица в руках, чем журавль в небе. Он человек порядочный. Когда дочь родилась, терпел, здесь работал, хотя у него тогда уже были выгодные предложения. Потом, конечно, не выдержал. А когда у него все хорошо пошло, эта стерва, Ангелина, его подцепила. Дрянь дрянью, хотя баба эффектная. Словом, присосалась к нему. Славы с ним хлебнула, потом бабки давай!
– Вы что-нибудь конкретно знаете о делах Ангелины? – спросил Турецкий.
– Нет. Он со мной и раньше не делился, знал, что не оценю, а последнее время и подавно.
– После развода приезжал к вам?
– Конечно! Мать ведь рядом живет, и к дочери наведывался.
– Давно был последний раз?
– Недели три прошло, – немного подумав, вспомнила Иванова. – Привез Ленке куклу, продуктов мне и матери, но все созванивался с кем-то, все чего-то выяснял. Я еще спросила: что суетишься, должников вылавливаешь? А он так непонятно говорит: а неизвестно еще, кто кому должен. С тем и уехал.
– Скажите честно, зачем вы его выкопали? Ведь оштрафуют вас в лучшем случае! – вставил Грязнов.
– Мне денег не жалко! – заявила Иванова. – Согласна и заплатить, если узнаю, что в гробу не Юрка и что сучку эту засадите!
– Скажите, его вторая жена объяснила вам, почему сообщила о смерти так поздно, после похорон? – поинтересовался Турецкий.
– Она объяснит! Провякала что-то типа того, что он долго пролежал в морге, пока, мол, труп идентифицировали, пока по номеру машины узнавали, кто хозяин…
– Не очень убедительно…
– Да! – подхватила вслед за следователем Валентина.
Турецкий продолжал:
– …особенно если учесть, что авария произошла на территории Наро-Фоминского района, и здесь, в этом здании, труп должен был лежать сразу после аварии…
Пришел судмедэксперт, уже без фартука и с вымытыми руками.
– Повреждений, зафиксированных в медкарте Иванова, на трупе не обнаружено, – начал он. – Да и возраст не тот. Иванову, как известно, было сорок с небольшим. У нас же – тело молодого мужчины – не старше тридцати лет. Все повреждения, как-то: ушиб грудной клетки, травмы головы и ожоги верхней части тела – нанесены после наступления смерти этого пока не установленного мужчины. И, наконец, мы установили причину его смерти: молодой человек умер от механической асфиксии, то есть был задушен, – подытожил судмедэксперт.
Турецкий и Грязнов переглянулись, и начальник МУРа, подойдя к напряженной до предела Валентине Ивановой, сказал:
– Видите, я ошибся – не будет вам даже штрафа.
– Значит, так, – задумчиво произнес Турецкий. – Такая медицинская экспертиза должна была быть проведена сразу после катастрофы, она проведена не была, но медицинское заключение о смерти-то должно быть! Я хочу видеть это медицинское заключение! Как можно так халатно относиться к своим обязанностям, капитан, – с укоризной взглянул следователь на нарофоминского коллегу, с мрачным видом сидевшего все это время в приемном покое и не подававшего голос.
– Так ведь вдова сразу опознала труп, и медицинское заключение у нее, – развел руками незадачливый капитан Жуков. – Потом, и погибший и она – такие знаменитые люди…
– Ладно, мы постараемся разобраться, что это за люди, – оборвал его Турецкий. – А вам, капитан, советую сменить профессию. У нас и без вас неразберихи хватает.
3
После того как Турецкий убедился, что в гробу оказался не продюсер Юрий Иванов, а некто неизвестный, он возбудил по этому факту еще одно уголовное дело. Он понимал, что Ангелина, если она замешана в этом деле, не представит ему никакого свидетельства о смерти своего мужа. В лучшем случае она скажет, что где-то потеряла его в траурные дни. Посему он попросил Грязнова посетить учреждение, занятое фиксацией рождений, браков и смертей.
Полная дама, выдавшая недавно свидетельство о смерти Юрия Иванова, встретила Грязнова любезно, но вспомнила немного. Ничего не оставалось, как потрясти местную ГАИ.
Гаишники Наро-Фоминска ничем, пожалуй, не отличаются от своих собратьев в иных городах и губерниях. Так же стоят на дорогах, в большей или меньшей степени скоррумпировавшись с дорожным рэкетом и прочей криминальной швалью, и исповедуют принцип: докопаться можно до телеграфного столба. Они с удовольствием выслушивают униженную лесть незадачливых автолюбителей и автопрофессионалов. Вот и теперь в дежурной части какой-то потный мужик в спортивном костюме пытался что-то доказать, в чем-то убедить, а скорее всего, упросить стража дорог. Работающий с ним лейтенант смотрел на него строго и требовательно.
Специально для гостя из Москвы вызвали из дома бывшего в отгуле капитана Митрохина, который в тот злополучный день выезжал на место происшествия. Капитан волновался: вдруг муровский полковник посчитает его действия неправильными и настучит местному начальству. Тогда Митрохину долго еще не быть майором.
Грязнов почувствовал настроение офицера ГАИ, но не стал его успокаивать. Пусть мужик поволнуется. Судя по его фигуре и лицу, служба для этого служаки не была богата стрессами.
– Такое дело, капитан, в машине, которую ты осматривал двадцать дней назад, был совсем не тот человек, что проходит по бумагам.
– А кто? – испуганно спросил Митрохин.
– Если бы я это знал, ты бы со мной не познакомился. А уж коли встретились, будь добр, вспомни все, что сможешь.
Капитан прерывисто вздохнул.
– Можно закурить?
– Бог с тобой, капитан! Ты же не на допросе!
Он благодарно кивнул, достал «LM», закурил и пустил струю голубоватого дыма.
Читать бесплатно другие книги:
