Камердинер, который любил меня Боумен Валери

Глава 7

В тот же день, ближе к вечеру, Беллингем подслушивал под дверью кабинета Клейтона, где десятью минутами раньше собрались Копперпот, Хайтауэр и Каннингем и о чем-то совещались.

То, что все трое подозреваемых собрались вместе, уже само по себе интересно, и Беллингему было чрезвычайно важно узнать, о чем они говорят. Все трое входили в специальный совет, но часто и тесно общались и за пределами парламента. Белл многое узнал про каждого из них, что их связывает.

Об этой встрече ему сообщил сам хозяин дома, лично явившись в помещение для слуг, где Беллингем старался проводить свободное время, когда не выполнял поручения лорда Копперпота.

И оно не было потеряно зря. Оказалось, что слуги воистину бесценный кладезь информации. На это, собственно, он и рассчитывал. Кроме Гарри и Чарлза, лакеев Копперпота, Белл свел знакомство с кучером, который частенько наведывался в помещение для слуг в надежде раздобыть что-нибудь вкусное. Белл тогда садился рядом с ним, предлагал орешки и между делом задавал вопросы. Конечно, как и с лакеями, Белл начал с самых невинных, чтобы установить доверие. И с другими это получалось, а вот с мисс Нотли – нет.

С самого начала эта девица ему не доверяла, а завоевать доверие после того, как оно утрачено, невероятно сложно. Она якобы приняла предложение мира, однако Белл считал, что это только для вида. Он достаточно много общался с самыми разными людьми, чтобы понимать это. В шпионской работе умение находить общий язык с друзьями или недругами – самое главное. Если хочешь, чтобы люди во что-то верили, надо научиться их в этом убеждать. И еще надо уметь распознавать, кому можно доверять, а кому – нет.

Беллингем знал, что среди представителей его профессии человеческая жизнь ничего не стоит, если не умеешь разбираться в людях быстро и эффективно. У мисс Нотли есть прошлое, возможно тайны, и если он хочет завоевать ее доверие, надо постараться узнать ее секреты.

Накануне он отправил депешу коллегам из министерства с просьбой раздобыть любую информацию о мисс Марианне Нотли, горничной леди Вильгельмины Копперпот, и рассчитывал вскоре получить ответ. А пока ему нужно знать, о чем говорят эти трое.

Белл прижал одно ухо к двери кабинета, а другим старательно прислушивался к звукам, доносившимся из разных концов коридора. В конце концов, его здесь мог застать кто угодно, и тогда вся работа насмарку.

Сначала он услышал слова Копперпота:

– Значит, все решено?

– Да, – ответил Хайтауэр. – Подтверждено.

– О какой дате идет речь? – спросил Каннингем.

– Четырнадцатое октября, – ответил Хайтауэр.

– Прекрасно. Успеем к началу работы новой сессии парламента, – сказал Копперпот.

– Полагаю, мы могли бы использовать остальное, – заметил Хайтауэр.

– Деньги захватили? – спросил Копперпот.

– Да, вот, пожалуйста, – ответил Каннингем.

– А вот мои, – сказал Хайтауэр.

Повисло молчание, и были слышны лишь какие-то шорохи, скорее всего денег. Что за сборы? Эти трое что-то запланировали на 14 октября, и это что-то потребовало вложения средств.

– Я только надеюсь, что нас не раскроют, – пробормотал Копперпот.

Хайтауэр нервно рассмеялся.

– Если это случится, за нашу жизнь не дадут и фартинга.

– Согласен, джентльмены, но будем надеяться на лучшее, – добавил Каннингем и хихикнул: – Ну, за успех.

Последовало характерное бульканье. Белл стиснул зубы. Проклятье! Он ничего не понимал: начала разговора не слышал. Необходимо во что бы то ни стало выяснить, что они затеяли. До 14 октября еще целый месяц. Время пока есть. Надо будет расспросить слуг.

Белл опять прижал ухо к двери в надежде услышать что-нибудь полезное.

– Ладно, джентльмены, удачи нам всем, – сказал Копперпот.

– Она нам понадобится, – поддержал его Каннингем.

Послышались шаги по коридору, Белл быстро отошел от двери и, выпрямившись, прислонился к стене, скрестив руки на груди, и сделал вид, что остановился передохнуть.

Еще раньше, чем увидел ярко-синее платье и накрахмаленный белый фартук, Беллингем понял, кто сейчас покажется. Разумеется, мисс Нотли. Кто же еще? Его везения маловато, чтобы это оказался кто-то другой.

Заметив его, она резко остановилась, и у Белла сложилось впечатление, что она обдумывает, то ли развернуться и отправиться туда, откуда пришла, сделав вид, что не заметила его, то ли продолжить путь.

Приклеив на лицо улыбку, далеко не самую искреннюю, Белл стал ждать, очень надеясь, что, вопреки очевидности, трое мужчин не выйдут из кабинета в эту минуту. Копперпот, конечно, узнает своего заблудшего камердинера, а вот Каннингем и Хайтауэр, приглядевшись, легко опознают в нем маркиза Беллингема. Его военная хитрость будет раскрыта, и это произойдет на глазах мисс Нотли. Почему-то именно это ему не нравилось особенно.

Очевидно, горничная приняла решение продолжить путь, а приблизившись, улыбнулась – тоже не слишком искренне – и проговорила:

– Добрый вечер, мистер Бакстер.

Белл вежливо поклонился.

– Мисс Нотли.

Она не стала его игнорировать и, немало удивив, остановилась поболтать, хотя выбрала для этого крайне неудачное время.

– Что это вы здесь делаете? – подозрительно полюбопытствовала она.

Кажется, она хочет не просто поболтать. Эта девица не менее любопытна, чем он сам.

Белл пожал плечами, напустив на себя безразличный вид, и, вложив в свои слова максимум иронии, ответствовал:

– Подслушиваю у замочной скважины, разумеется, что же еще?

– На вас похоже. – Она заговорщицки подмигнула и пошла дальше по коридору.

Белл проводил ее взглядом, на мгновение залюбовавшись плавным покачиванием ее бедер, с большим облегчением вздохнул и хотел было уйти: возможно, успеет скрыться до того, как интересующая его троица выйдет из кабинета, – но не удержался и окликнул ее, не понимая зачем:

– Мисс Нотли!

Она остановилась и слегка повернула голову.

– Да?

Если она намерена посоревноваться с ним в сарказме, он это тоже умеет.

– Можно спросить, а что по-вашему я делаю в коридоре?

Мисс Нотли отвернулась так, чтобы он не видел выражения ее лица, и сказала:

– Понятия не имею, мистер Бакстер. Но мне доподлинно известно, что лорд Копперпот и его друзья некоторое время назад уединились именно в этой комнате. И тот факт, что вы околачиваетесь рядом, наводит на определенные размышления. А если к этому прибавить ваш внешний вид…

Марианна подхватила юбки и, не задерживаясь, упорхнула.

Белл нахмурился, отлепился от стены и двинулся в противоположном направлении, прикусив губу и напряженно размышляя. Что, черт возьми, она хотела этим сказать? Неужели раскусила?

Однако куда больше его заинтриговал тот факт, что она тоже обратила самое пристальное внимание на трех интересующих его джентльменов. Интересно, а что она делала в коридоре?

Хоть бы его коллеги в министерстве внутренних дел поскорее раздобыли и прислали информацию о мисс Марианне Нотли.

Глава 8

На следующий день Марианна спускалась по лестнице в помещение для слуг без особой охоты, и единственная тому причина – мистер Бакстер, который находился там почти постоянно, если не был занят выполнением своих непосредственных обязанностей. Пусть они и заключили некое перемирие, но Марианна поклялась себе, что постарается как можно реже с ним встречаться. Во-первых, он слишком привлекателен, а вовторых, ведет себя подозрительно.

Тем не менее ей все-таки приходилось время от времени спускаться туда. Вот как сегодня. Юная леди накануне вечером за что-то зацепилась и порвала подол платья, и Марианне предстояло его починить. Пока обе леди отдыхали в своих спальнях, Марианна отправилась на поиски экономки миссис Котсуолд в надежде раздобыть серебристые нитки.

В помещении было тихо и на удивление немноголюдно. Марианна прошла мимо столовой, где за длинным столом сидели несколько человек, но Бакстера среди них не было. Марианна облегченно вздохнула и постучала в дверь маленькой каморки, которую занимала миссис Котсуолд, а уже через несколько минут шла по коридору в сторону кладовой, где хранилось все необходимое для рукоделия.

Дверь в помещение оказалась приоткрытой, и Марианна, распахнув ее, увидела мистера Бакстера, сидевшего верхом на бочонке в углу. Его нога в сапоге мерно покачивалась, бриджи неприлично плотно облегали тело, а расстегнутый ворот белой рубашки позволял бросить греховный взгляд на мускулистую грудь. Никакого галстука, куртки и шляпы. Светлые волосы были в беспорядке, словно он только что взъерошил их пятерней. По всей видимости, камердинер что-то писал: на коленях у него лежал лист бумаги, рядом на ящике стояла маленькая чернильница, а в руке он держал перо.

– Вы знакомы с грамотой? – непроизвольно вырвалось у Марианны.

Бакстер поднял глаза, и на его физиономии появилась самодовольная улыбка. Марианна судорожно сглотнула, мысленно обругав себя за несдержанность: надо было потихоньку уйти, пока он ее не заметил.

– Ну да, – ответил Бакстер беспечно, но без сарказма. – А вы?

– И я, – призналась Марианна.

– Почему же тогда вы удивлены?

Она не ответила, и он опять опустил глаза.

Что он пишет? Наверняка любовное письмо, что-то вроде: «Дорогая… единственная…» Судя по внешности этого человека, у него должна быть дама сердца в каждом городе. Марианна тряхнула головой. Ей-то какое дело? Ей вообще не следует думать о мистере Бакстере, а уж о его личной жизни и подавно.

Она огляделась. Чего здесь только не было: мешки с мукой и сахаром, бочонки с элем, бутылки с вином, жестянки с бобами и всевозможные сушеные травы в горшочках. Только вот корзинок для рукоделия она не увидела.

– Что-то ищете? – спросил Бакстер.

Марианна кашлянула.

– Да, нитки: надо починить платье миледи. Миссис Котсуолд сказала, что все необходимое здесь.

Он тоже посмотрел по сторонам.

– Если хотите, помогу вам впоисках.

– В этом нет необходимости, – сдержанно улыбнулась Марианна. – Думаю, справлюсь сама.

Тем не менее Бакстер отложил написанное в сторону, спрыгнул с бочонка и принялся методично открывать дверцы и выдвигать ящики. Марианна последовала его примеру. И хоть оба они молчали, она вдруг поняла, что для него почему-то важно найти проклятые нитки раньше ее. Ну уж нет, не бывать этому!

В процессе поисков она продвинулась в дальнюю часть комнаты, где он оставил то, что писал. Марианне очень захотелось узнать, письмо ли это. Она незаметно скосила на него взгляд, но увы: бумага оказалась перевернутой текстом вниз. Может, все-таки попытаться заглянуть?

– Нашел! – раздался голос Бакстера.

Ах как вовремя! Марианна обернулась и чуть резче, чем было необходимо, спросила:

– Где?

Он указал на верхний стеллаж, до которого она вряд ли смогла бы дотянуться.

– Там, – ответил он с улыбкой.

Она протянула руку в надежде, что он передаст ей нитки, подождала несколько мгновений и нетерпеливо спросила:

– Ну?

– Что «ну»? – весело переспросил Бакстер.

– Вы не собираетесь передать мне нитки?

– А вы хотите, чтобы я это сделал, мисс Нотли? – уточнил он с дьявольской улыбкой.

Марианна почувствовала, что краснеет.

– Да, мистер Бакстер, хочу.

– Есть одно слово, мисс Нотли, которое обычно используют в подобных ситуациях. Оно, говорят, имеет большую силу.

Ах, как ей захотелось залепить ему пощечину, чтобы стереть эту самодовольную ухмылку!

– И что же это за слово?

– «Пожалуйста», мисс Нотли. Это слово «пожалуйста».

Похоже, ему доставляет удовольствие издеваться над ней: это видно по его кристально-чистым голубым глазам. Ну уж нет! Надо покончить с этим раз и навсегда.

Чтобы не встречаться с ним взглядом, она выбрала точку на стене и, уставившись на нее, сладким голоском пролепетала, захлопав ресницами:

– Не передадите ли мне нитки, мистер Бакстер? Пожалуйста, будьте так любезны.

У него едва челюсть не отвисла от удивления, но коробку с нитками она получила и в ответ сделала такой реверанс, что едва не села на пол:

– Спасибо, вы так любезны! Ах как бы я без вас?..

– Рад был помочь, – выдавил Белл, с трудом сдерживая хохот.

– Сомневаюсь! – буркнула бестия и тут же решительно направилась к двери.

– Могу я вас кое о чем спросить, мисс Нотли? – крикнул ей вслед Белл, явно наслаждаясь ситуацией и стараясь раздразнить ее еще больше. Марианна остановилась.

– Думаю, да, мистер Бакстер.

– Какой вы были в детстве?

Марианна не сдержалась и фыркнула: зачем ему это? Мог бы спросить о чем-нибудь другом, если уж решил изводить ее ерничаньем.

– Знаете, у вас очень красивая улыбка, да и смех чудесный, – неожиданно серьезно проговорил Белл. – Только я не понимаю, что забавного в моем вопросе.

Марианна подавила усмешку. Ах вот как: «чудесный смех» – тот чудовищный звук, который у нее вырвался? Вряд ли. Да, похоже, мистер Бакстер – опытный соблазнитель: такие используют женщин, а потом бросают, как грязные носовые платки. Его льстивые речи, возможно, и могли бы произвести впечатление на юную горничную, но ее провести он не сможет.

– Почему вас это интересует?

– Просто захотелось узнать, рассказывали вы взрослым, если кто-то из других детей нарушал правила или озорничал, – усмехнулся Белл.

– Ах вот, значит, что вы обо мне думаете!

Разговор начал ее нервировать. Давно пора его прекратить, вернуться наверх и заняться, наконец, платьем леди Вильгельмины.

В этот момент, словно почувствовав ее настроение, он быстро преодолел разделявшее их расстояние, подошел и прислонился плечом к дверному косяку.

– Вы очень недоверчивы и подозрительны.

– Я? – переспросила Марианна, подавив улыбку, скрестила руки на груди и подняла брови. – А у меня есть основания вам доверять?

Белл почесал подбородок и улыбнулся.

– Думаю, что нет.

– Ну вот, видите?

И Марианна, подхватив юбки, прошмыгнула в открытую дверь.

– Вы так спешите?

Он вдруг оказался так близко, что его дыхание обожгло ей ухо.

Марианна замерла, глядя прямо перед собой.

– У меня много дел.

– И что, даже минутки нет для отдыха… наслаждения? – Его слова лились как шелк, песня сирены… Он, опытный совратитель, завлекал, соблазнял.

Она слегка повернула голову – совсем немного, – чтобы посмотреть на него. Это было ошибкой: он оказался слишком близко. Марианна попыталась взять себя в руки, говорить медленно, чтобы слова звучали ровно и уверенно.

– Значит, то, что сейчас здесь происходит, вам доставляет удовольствие? – Марианну захлестнула теплая волна. – По правде говоря, я не совсем понимаю, почему вы так интересуетесь мной, мистер Бакстер.

Он прикусил губу, а она подумала: «О боже! Он наверняка знает, как соблазнительно выглядит, когда это делает».

– Возможно потому, что вы представляетесь мне загадкой, а я люблю разгадывать загадки.

Их глаза встретились.

– Я ничуть не более загадка, чем вы.

– Справедливо. – Белл кивнул. – Прежде чем вы уйдете, могу я задать вам еще один вопрос, мисс Нотли?

– Задавайте.

– Почему у вас изменился акцент, когда вы попросили меня передать вам нитки?

Глава 9

Мисс Нотли что-то скрывает. Белл в этом не сомневался. Накануне в кладовке она быстро ушла от ответа на его вопрос относительно смены акцента, заявив, что понятия не имеет, о чем это он. Но привычка подмечать детали не подвела: целую фразу Марианна произнесла без примеси ирландского акцента и просторечья.

Ему придется проявлять большую осторожность. Если он насторожил ее, могут быть и другие. Если начать докапываться, она откажется с ним разговаривать, а это путь в никуда. Увидев выражение ее лица: смесь шока и упрямого нежелания признавать правду, – он почувствовал, что, если проявить настойчивость, результат ему может не понравиться.

Прошлой ночью, впервые после приезда в дом Клейтона, Белл плохо спал: беспокойно ворочаясь на койке в комнатушке на четвертом этаже, никак не мог забыть, что комната мисс Нотли совсем недалеко, в другом конце коридора, где разместили «элиту» женской части прислуги – личных горничных. Белл видел, как она вошла туда вчера, после того как закончила свои дела.

Бессонная ночь привела к неутешительному выводу: слишком много места мисс Нотли занимает в его мыслях. Возможно, она что-то скрывает, но вряд ли это как-то связано с его делом. Даже если предатель – лорд Копперпот, маловероятно, что за него написала донос служанка его дочери. Ему следует присмотреться к слугам-мужчинам, которые работают у Копперпота, Каннингема и Хайтауэра. Весьма велики шансы на то, что в деле замешан один из них. К такому выводу пришли аналитики из министерства внутренних дел. Белл сразу же наладил контакт с кучером Копперпота, камердинером Хайтауэра Брумсли и Уилсоном, одним из слуг Каннингема.

Брумсли оказался настоящей находкой: болтун, который легко выбалтывал абсолютно все, даже то, о чем его никто не спрашивал. Уилсон, напротив, был угрюмый молчун и редко произносил больше одного-двух слов, несмотря на болтовню Белла. Его дружелюбие на Уилсона абсолютно не действовало. После нескольких безуспешных попыток завязать с ним разговор Беллингем заподозрил, что Уилсон состоит в родстве с мисс Нотли.

Бротон, постоянный камердинер Копперпота, вряд ли мог быть причастен к делу. Все без исключения слуги утверждали, что если он не работал, то пил, на него ни в чем нельзя было положиться. Белл сомневался, что Копперпот мог доверить ему такую важную миссию. Нет. Кто бы ни написал донос, это был человек надежный, которому его хозяин мог полностью доверять.