Истринский цикл: Лекарь. Маг. Военачальник. Серый властелин (сборник) Щепетнов Евгений
– Благодарю вас. От души. Вы сделали больше, чем я надеялся…
Влад поковырялся ногтем в безупречных белых зубах и меланхолично сказал:
– А там у вас в сундучке еще что-то осталось бедному лекарю и его голодной лекарице?
Купец от души, заливисто стал смеяться, держась за живот и сгибаясь, ему вторили бледный сын и сами лекари, тоже зараженные смехом. В дверь стали стучать охранники, испуганные шумом, Марьяна отодвинула засов, удостоверившись, что купец уже надел портки и тулуп, в дверном проеме появились охранники с вытаращенными глазами. Торговец сделал им знак рукой, они опять внесли заветный сундучок, и купец наклонился над ним, кивнув, спросил:
– Сколько?
Влад пожал плечами, мол, сколько дашь. Купец выгреб из сундука мешочки – их оказалось четырнадцать штук – и все оставил на полу. Потом помолчал и произнес:
– Я приеду за сыном через две недели. Прошу вас позаботиться о нем как следует. Пусть трудится – я не прошу, чтобы он бездельничал. Я тоже с молодости работал. И сейчас работаю. Кормите как надо. Потом я приеду и поговорю с вами. Есть у меня к вам дело, мне кажется, вы сможете помочь. Да, и еще: никому не говорите, что меня вылечили. Все знают, что я загибаюсь и скоро помру, так пусть так и думают. А я не дам им в этом усомниться. Пусть наша тайна тут и останется. До поры до времени. Хорошо? Я вам достаточно заплатил, чтобы вы согласились.
Влад помолчал, подумал и ответил:
– Я все понял. Вы правильно решили. Это очень дельно. Не беспокойтесь, мы обставим все как надо. Главное, чтобы сынок ваш не прокололся.
– Чего он не сделал?
– Ну чтобы не разболтал, выражение такое есть… Не разоблачили чтобы его.
– Интересное выражение. Не слыхал у нас такого. – Умные глаза торговца с интересом воззрились на Влада… Потом он как будто отмахнулся от мыслей и быстро проговорил: – Сынок молодец, он все прекрасно понимает… Ведь понимаешь, сынок?
– Ну мог бы, бать, и не говорить… Я что, болван, что ли… Буду потихоньку таскаться, сил набираться, скажу, что полечили немного, вот травами отпаиваюсь. А отца так и не смогли вылечить, запущенно очень уж.
– Ну и молодец. Все понял. Теперь я вас оставляю. – Мужик легко поднялся, ему явно нравилось, что теперь у него не болит нога, живот, он с удовольствием прислушивался к себе. Затем протянул крепкую узловатую руку лекарю и крепко сжал, усмехнулся, посмотрел ему в глаза и еще раз сжал, видимо, на полную силу. Обычный человек уже упал бы на колени, подрубленный болью в кисти, лекарь же стоял, слегка улыбаясь, и как будто не замечал давления. Купец уважительно сказал: – А ты силен… Я подкову сгибаю рукой, а ты как будто и не заметил.
Влад, в свою очередь, слегка сдавил ему руку и тот, охнув, чуть присел, потом прикрикнул:
– Все, все, понял! – И засмеялся, замахав в воздухе посиневшей от напряжения рукой. – Силен. Я не зря тебя испытывал. Потом поговорим. Через две недели. Всем мое почтение. Счастливо оставаться.
Купец вышел из помещения, впустив в него клубы ледяного пара. Он нарочито прихрамывал, как раньше, и страдальчески держался за живот.
– Станиславский в действии, – хохотнул Влад.
– Чего в действии, – не поняла Марьяна?
– Да забей… неважно.
– Чего забить и куда? – опять не поняла она.
– Тьфу на тебя. Веди давай к Фекле парня, пусть его бульоном отпаивает. Предупреди: если перекормит, я ей глаз на одно место натяну.
– Правда натянешь? – с ужасом спросила Марьяна.
– Марьян, мне так тяжко иногда с тобой говорить. Да веди ты его жрать-то, видишь, парень трясется аж! И давай сюда Семена, пусть мешок только возьмет с собой.
Марьяна вывела парня, через минут пятнадцать пришел Семен, Влад взял мешок и попросил охранника подождать за дверью. Покидал в большую тару тяжелые мешочки, прикинул на руке:
– Да, ни фига себе вес. Ни тебе банковских карточек, ни тебе пачек купюр. Попробуй, потаскайся по дорогам с таким весом. То-то разбойники процветают, есть чего с купцов взять. И профессия охранников-наемников в цене…
Он открыл дверь и попросил Семена отнести мешок в жилую избу, добавив, что временно у них будет жить парнишка, кровать дополнительно там поставят. Немного подумал и еще попросил Семена зайти к нему, после того, как отнесет мешок, разговор есть. Затем лекарь присел на скамейку и задумался.
С купцом все было ясно – ему надо было выловить из своего окружения подосланного мага да выяснить, кто из партнеров под него копает. Шито все белыми нитками. Вопрос был только в том, а надо ли ему это? Не подставит ли он свое дело и Марьяну под удар? Ну так-то его трудно взять голыми руками, да и Марьяна теперь совсем не та добрая бабулька-лекарка, что была. По степени убойности, конечно, послабее него, но тех разбойников теперь и сама бы смогла раскидать. Тем более что и магии прибавилось в разы.
«А что я теряю? Да ничего. Поосторожнее надо действовать, поумнее и все. Зато интересно. А то затягивает это болото, до тоски. Тут еще нюанс: торговец из столицы, может помочь и информацией, и связями… Да и деньги не помешают опять же. Предложит – отказываться не буду», – решил для себя Влад.
Его размышления прервал стук в дверь. Он пригласил стучавшего войти, и в дверь осторожно вошел Семен, снимая на ходу шапку.
– Что, господин лекарь, о чем хотели поговорить?
– Присаживайся, Семен. Ну первый вопрос такой: я хочу, чтобы ты обучил меня приемам владения саблей, мечом, луком и так далее. Можешь? Я заплачу за уроки отдельно.
Семен растерянно посмотрел на лекаря:
– Ну могу, конечно… Только вот как вы обучитесь-то, ну если на уровне ополченца из крестьян – только не обижайтесь – мы ведь профессиональные воины, учимся этому делу с детства. Мне папка в пять лет дал в руки палку и начал показывать приемы владения мечом, я уже почти сорок лет этим делом занимаюсь. И ребята мои тоже не промах на мечах… А тут… учить взрослого? Деньги ваши – вам виднее, конечно, но мне думается, что это только перевод средств. Сморите сами. Только не обижайтесь, ладно? Вы и так знатный боец, вон сколько ублюдков положили. Только ведь положили их – как свиней перерезали. Зачем вам меч-то, когда вы и без меча как дикий вепрь зашибете, я же видел вашу силу!
Влад про себя усмехнулся. После вчерашнего Семен и другие охранники иначе как на «вы» его не называют – настолько потрясло их зрелище рассердившегося доктора…
Влад подумал, как бы ему поаккуратнее объяснить охраннику?..
– Понимаешь, Семен, какая штука, ты прав отчасти. Я могу и гораздо больше народа положить, и просто голыми руками, но мне не надо, чтобы все об этом знали. Когда человек обвешан оружием с ног до головы, выглядит устрашающе, вряд ли кто полезет на него просто так, как на невооруженного путника. Если дойдет до драки – я воспользуюсь обычным мечом, чтобы не выдавать умения. Я хочу, когда мне понадобится поехать в город, выглядеть как можно более незаметным, мне ни к чему шумиха. Кстати, скажи бойцам, чтобы не болтали нигде ничего лишнего. Мне не нужны все эти россказни о лекарях-убийцах. Тем более что это и в ваших интересах – надеюсь, вам не хочется держать осаду, если сюда привалят родственнички побитых разбойников. А так, исчезла и исчезла ватага, мало ли кто где исчезает… Ты понял?
– Конечно, понял, – Семен заинтересовано взглянул на лекаря. – В столицу собираетесь перебираться?
– Нет. Не собираемся. Но съездить в столицу по делам придется. Вот потому я и не хочу привлекать внимание к своей персоне. И не думай, я учусь очень быстро. Думаю, ты скоро сам в этом убедишься. И последний вопрос: скоро тут будет гарнизон в пятьдесят человек. Подумай, как лучше их размещать.
– Пятьдесят? Да куда их селить-то? Ну не в палатки же?!
– Не в палатки. Через неделю у тебя будут плотники в достаточном количестве. Поедешь на ближайшую лесопилку и договоришься о закупке леса на строительство.
Влад увидел, как заблестели глаза у Семена – явно сразу решил нагреть хозяев на кругленькую сумму.
– Только давай без фанатизма – я проверю твои закупки, надуть меня не получится! – Мужчины засмеялись. – После того, как построим казарму, понадобятся бойцы. Или ты сам подберешь нужных людей, или же я просто обращусь в гильдию, чтобы прислали. Смотри сам, как и что. Твоя плата с завтрашнего дня увеличивается в два раза. Все, давай шагай и пригласи следующего больного.
Владимир быстренько, в течение сорока минут «расправился» с оставшимися больными – их было всего двое, крестьяне с переломами – и с чувством выполненного долга отправился на обед. Он был доволен. Еще бы, не каждый день зарабатываешь по две с половиной тысячи золотых…
Глава 5
Влад медленно и вдумчиво хлебал щи из глубокой миски недовольно косясь на купеческого сына, храпящего на русской печи в избе. Пока ему ставили топчан в стражницкой, Марьяна покормила парня, и он буквально отрубился прямо за столом – сказалось долгое голодание и потеря сил. Растолкать его так и не смогли, и она положила парня на русскую печь, под тулуп, где он благополучно потел. На Руси давно, с тех пор как появилась русская печь, лечили многие болезни, укладывая больного на нагретую печную лежанку. Сухое тепло отгоняло многие хвори. Так что и в этом случае русская печь оказалась совсем не лишней в исцелении.
Марьяна посмотрела на Влада и с удивлением сказала:
– Ты знаешь, я так легко его туда засунула, как ребенка просто. Вообще, как будто из пуха он! Неужели так отощал?!
– Марьян… – хмыкнул Владимир, сосредоточенно оглядывая косточку, которую перед этим глодал, – понимаешь, хм, как бы это тебе сказать… ну только не ругайся, ага?
– Чего не ругайся? – не поняла лекарка и настороженно поглядела на компаньона. – Чего ты опять сотворил-то, аспид?
– Ну это… поправил я тебя немножко. Это не пацан такой легкий, это ты стала сильная. – И он стал сосредоточенно хлебать щи, ускоряя работу ложкой. Еще вывалит на голову, баба злостная, надо успеть доесть.
– Хе-хе-хе… – она поднял недоуменно голову, – ну насмешил… А я-то думаю, чего это он такой пуховый-то? Ты хоть предупредил бы.
– Ну вот, предупреждаю. Если ты кому-то простому врежешь по носу, как мне тогда, писец его башке. Отлетит как не бывало. Теперь рассчитывай силу. Сейчас ты сама бы тех уродов раскидала как детей. И еще, я слегка кости тебе подправил – теперь их сломать довольно сложно.
– Тек-с, ты там никакие мне дырки еще не зарастил, чтобы мне уж совсем хорошо было?
– А надо было? – с глупым выражением лица спросил Влад. – Ты ничего не говорила об этом, ну давай зарастим… – Он не выдержал и прыснул в щи.
– Э, э! Вот здоровый, а глупой, как дитя! Все веселишься, как пацан! Чего ржешь-то? Вот щас твои бабы приедут, тогда и посмеемся. – Она сделала зверское лицо и тоже начала хохотать, увидев, как перекосило Влада. – Да не переживай, найдем мы тебе бабу… – Его опять разбил смех – и где же это он слышал такое выражение: «Да найдем мы тебе бабу»? – Не знаю, как насчет жарить-парить, но насчет золотые руки… – многозначительно подмигнула Марьяна.
Он задумался. Может, правда миры где-то пересекаются, ну уж больно много похожих выражений и пословиц. И язык уж очень похож… вот только письменность… Тут он решил, не теряя времени, надо потребовать, чтобы Марьяна занялась с ним азбукой и письмом. Он ни читать, ни писать на этом языке не мог, только разговаривать! При его способности запоминать, он был уверен, что через неделю будет писать и читать не хуже, чем любой из жителей этой страны.
Как будто отвечая на угрозы Марьяны, вдали послышались бубенцы саней старосты Селифана – он где-то отхватил знатные бубенцы, которые было слышно за версту. Двое саней подкатили к плетню у клиники и остановились, выпуская из своего нутра стайку женщин, ведомых Селифаном. Такое впечатление было, будто старый гусак ведет за собой стайку гусынь. Девки были в добротных полушубках, замотаны поверх шалями, скрепленными на спине. Видимо, это был последний шик карауловской моды. Они важно прошествовали через двор к избе лекарей, и староста, взойдя на крылечко, громко постучал кнутовищем в дверь:
– Эгей, хозява, принимайте гостей. Можно к вам што ля зайтить?
– Давай, Селифан, вваливайся, и не хрена язык коробить, говори нормально, а то все под дурачка темного рядишься.
– Абижашь, хозяйка, – буркнул, входя, Селифан и перекрестился на образа, висевшие в углу, – мы люди темны, грамотам не обученные…
– Ты-то грамотам необученный? Болтун, а?! Ты погляди на него, Влад, это не он ли церковноприходскую школу закончил в Лазутине?! Ты не смотри на него, что он такой валенок, он еще тот фрукт – из дыры три дыры. – Марьяна уничижительно фыркнула и замолчала. – Ну садись к столу, коль пришел. С чем пожаловал? Она налила ему чашку чая, пододвинула блюдце с наколотым сахаром, и тот начал важно и степенно прихлебывать горячий напиток.
– Вот ведь, гадина, какая важность! Набивает цену себе – ты поглянь на него!
Влад с интересом наблюдал за пикировкой Марьяны и Селифана. Видно было, что они давным-давно знают друг друга как облупленные, и такие «разборки» им не впервой, и стали уже как бы необходимым ритуалом их встреч. Староста был умным мужиком – как давно еще отрекомендовала Марьяна, и он уверенно вел деревню Карауловку через годы, успешно справляясь с недородами и гневом власть имущих.
Староста допил чашку, внимательно осмотрел Марьяну:
– Да ты никак помолодела, мать ты наша… И не признать-то! – Он внимательно посмотрел на Влада: – Вы посодействовали, что ли, господин лекарь? Ну, молчу-молчу, не мое дело. В общем, привез я вам семь девок на выбор. Не обессудьте – какие были, таких и привез. Сколько надо, столько и отберите. Остальных назад увезу. Я примерно понял, что они будут делать, – староста хитро покосился на уткнувшегося в чашку Влада, – а чо, дело молодое. Я сам бы…
– Ты сам бы… – перебила Марьяна. – Небось половину девок перепортил в деревне, старый кобель.
– Хе-хе, ну не такой уж и старый, – разгладил усы староста и довольно ухмыльнулся. – Да что мы все обо мне да обо мне. О деле давай. Я щас пойду к стражникам еще чайку хлебну, а они тогда будут по одной заходить, и вы с ними тут беседуйте, сколько душеньке угодно. Как закончите – кликните меня. Он нахлобучил на голову треух вышел из избы и зычно выкрикнул: – Девки, по одной – заходь!
Девки толпились у крылечка, топая ногами на морозце и от чего-то хихикая. Потом одна решилась и робко постучала в дверь, дождалась ответа и несмело зашла.
– Ну, проходи… чего у порога-то топчешься. Как звать? Маша… Сколько лет? Семнадцать.
– Так, Марьян. Я что, педофил, что ли? Вы чего мне тут несовершеннолетних подсовываете? Она же дите дитем!
– А что такое медофил? Тот, кто меда много лопает, что ли? У нас совершеннолетие девушек наступает в пятнадцать лет, тогда их и замуж выдают. Я тебя заверяю, что в пятнадцать лет наши девушки давно готовы рожать, что и делают много и с большим удовольствием! Если в твоем мире у девок задержка в развитии, так это не означает, что и у нас такие же. Только вот что-то подозрительное. Девка вроде симпатичная, немного худовата, на деревенский вкус, а не замужем, хотя уже должна быть… Точно что-то нечисто. Этот хитрый боров какой-то залежалый товар спихивает! Так, девка, ну-ка раздевайся!
– Как раздеваться? – Девушка покраснела до ушей и замерла, теребя конец шали в руках…
– Как, как? Ну чего придуриваешься? Совсем раздевайся, снимай с себя все. Да не стесняйся, мы всяких видали – мы же все-таки лекари. Влад, прикрой, пожалуйста, дверь на засов, чтобы не рвался никто.
Влад прикрыл дверь на засов, сел опять на место у окошка и налил себе чашку чая. Ему было ужасно неловко, но Марьяна явно наслаждалась смотринами, и смущение Влада ее еще больше радовало и веселило. Она разглядывала девушку как какой-то товар, предложенный хитрым купцом, и комментировала все, что видела, с особым смаком и цинизмом:
– Тек-с, как ты говоришь? Ага, сиськи дохленькие, как у козы торчат. Голова вроде правильная, не плоская, как блин. Снимай, снимай все, чего зажалась-то! Не сглазим мы… Стой спокойно! А-а-а, вот сучонок старый! Глянь на ногу. Машка, что с ногой-то?
– Я еще ма-аненькой под телегу попала, вот и срослось плохо… усохла нога.
– А какого хрена эти ублюдки ко мне тебя не отнесли?
– Не знаю, госпожа лекарша… вот так и живу.
– С мужиком была уже?
– Нет… Какой там мужик, с моей ногой-то… – Девчонка издала всхлипывающий звук, и из ее глаз посыпались частые слезы. – Не беру-у-ут… – Она зарыдала, закрыв лицо ладонями.
– Так, хватит нюниться, Опусти руки, повернись вокруг себя, покрутись, походи туда-сюда. Ну, вроде кроме ноги у нее нет ничего больше. Похоже, остальные такие же ущербные. Будем смотреть или сразу старосту пошлем? Одевайся, девка. Давай по-быстрому следующую.
– Марьян, по большому счету нам ведь все равно, как они сейчас выглядят, мы что, не лекари? Главное, чтобы не дура была и преданная, работать тоже умела по дому – а там придумаем что-нибудь, согласна?
– Хм, да согласна… Ну давай еще посмотрим, всех посмотрим, должна же я отыграться за чертенка, цирюльник хренов.
Девушка быстро оделась и вышла, всхлипывая на ходу. Марьяна вслед ей сказала, что о решении сообщит. Следующее собеседование было практически аналогом предыдущего, за тем исключением, что теперь была не сломанная нога, а кривая шея и горб. Марьяна долго кляла Селифана.
Эта девушка тоже понравилась Владу. Предыдущая девушка была хороша своей невинностью, свежестью, а эта спокойствием, решимостью выжить, несмотря ни на что. Как и предыдущая девушка, эта, с ее слов, была девственницей, невостребованной никем из парней. На каждую девушку ушло минут по пятнадцать, в зависимости от их способности одеваться и раздеваться.
У Влада уже стало рябить в глазах от мелькания многочисленных платков, нижних юбок и телес, он был готов на что угодно, лишь бы только эти смотрины закончились и он бы смог нормально вздохнуть. Ему хотелось поскорее поэкспериментировать с захваченными у бандитов мечами и, если хватит светлого времени, потренироваться с Семеном.
Впрочем, а почему только в светлое время? Он что, светляк создать над площадкой не может? А это выход! Вообще, по-хорошему, надо развешать светляки по всему периметру территории клиники, как прожектора. Классно придумал!
Он размечтался и пропустил мимо ушей последний возглас Марьяны:
– Влад, ты что там, уснул, что ли?! Я тебя спрашиваю, ты видишь, кого прислал староста? – Влад присмотрелся и увидел, что последняя, крупная крепкая девушка покрыта сыпью, какими-то красными блестящими прыщами. «Мать моя женщина!!! Да у нее классический сифилис!»
– Марьян, – глухо спросил он, – как у вас называется эта гадость? У нас – сифилис. И это шибко заразно. И мы еще эту пакость в дом притащили. Впору выжигать тут все огнем.
– У нас это называется островная болезнь. Говорят, с островов ее занесли. Она лечится, но только очень сильными лекарями-магиками. Пока болезнь обнаружат, бывает уже столько органов поражено, что обычный лекарь не справляется. Я этого старосту придушу! Девка, ты где заразу подцепила, давай как на духу!
Здоровенная угрюмая девка, мечта каждого крестьянина, как подумал Влад, потупилась и нехотя ответила:
– От торговца одного, он весной приезжал в деревню. Ну и соблазнил меня. Я только летом поняла, что болею…
– А ты спала после этого еще с кем-нибудь?
– Спала… с торговцами спала.
– А из деревни спала с кем-то?
– Нет. Из деревни ни с кем не спала. Они бедные, зачем они нужны. А торговцы всегда чего-то дарили…
– Марьян, нам только сифилисной шлюхи не хватало. Ее лечить надо, а то она завтра решит, что деревенские тоже могут ей чего-нибудь подарить, а мы потом будем отдуваться – лечить прогнившие носы и нарывы. Тьфу! Аж с души воротит.
– Согласна. Сейчас я к старосте схожу, предупрежу его. Да не надо… погодь ты. Слушай, как там тебя… Карна, что ли? У вас в семье еще кто-то больной есть? Ну такой болезнью, как у тебя? Отец, мать?
– Отец два года назад утоп… А мать не болеет, она ничо не знает.
– И то хорошо… ладно. Сейчас сделаем так: ложись на спину на пол и закрой глаза. Подстели свое барахло и ложись.
Девушка разложила юбки, тулуп, шали и улеглась на спину, глядя в потолок. Влад подошел к ней и вытянул руки, входя в транс. Все тело девицы светилось багрово-черным пламенем. Очаги заражения по всему организму. Бледная спирохета совершала победное шествие по телу девушки. Влад вышел из транса и задумался. Его феноменальная память моментально подсказала ему все, что он мог вспомнить о сифилисе.
Особенно заинтересовал его один отрывок из статьи: «Создается впечатление, что боги некоторых народов рассматривали распространение венерических заболеваний среди людей как весьма действенное педагогическое средство. Наказывали им порой и своих. Так, чрезмерно увлекавшийся прелестями земных женщин индуистский бог Шива был наказан за свою любвеобильность своими же коллегами по пантеону. Его половые органы были уничтожены небесным огнем, который стал затем передаваться от женщин к мужчинам. Возможно, что и в этом случае речь идет о сифилисе. Любопытно, что лечить это заболевание, описанное в священных Ведах, предлагалось все теми же растворами сулемы, киновари и каломели – то есть ртутными препаратами».
Так что эта девица находилась в лестной компании: вместе с богом Шивой, а также, по непроверенной информации, с Христофором Колумбом, который тоже помер от этой болезни. Правда, географических открытий или создания религии от девушки, раздвигающей ляжки перед каждым заезжим коробейником, ожидать не стоило.
Влад еще подумал и решил, что радикальнее всего будет на полную катушку запустить процесс, при котором организм начнет максимально сопротивляться болезни. Если поднять температуру тела – это ничего не даст при кратковременном ее поднятии, а чтобы трепонема погибла, надо минимум шесть часов держать температуру порядка сорока одного градуса. Все мозги свернутся. И заражение уже зашло слишком далеко.
Влад растерялся – такой сложный случай ему не попадался, и как лечить подобную болезнь без мощных антибиотиков, без уколов, он не знал. Впору сжечь эту тупую девку и забыть о ней, как о дурном сне. «Может, и правда сжечь?» – стукнула ему в голову предательская мысль. А что делать-то? Он подошел к столу и уселся на стул, уперев руки в колени.
– Марьяна, что делать-то будем? Как у вас лечат эту болезнь?
– Никак.
– Что значит никак? Ну что у вас в школе лекарей рекомендовали делать, когда появлялась такая болезнь?
– Изолировать больного в отдельном помещении, то помещение, в котором он жил, сжечь. Сжечь его одежу, обувь. Тех, кто с ним жил вместе, поселить в отдельной хижине и не давать общаться с остальными людьми десять седмиц. Больного умертвить, а тело его сжечь. Или предложить ему покончить с собой самому тем или иным способом. Я удовлетворила твою жажду познания?
– Еще как удовлетворила! Ни хрена себе… – Влад задумался. – Смотрины из фарса превратились в трагедию. Что делать?. Человек все-таки, хоть тупая и блудливая, но все же… Кто без греха? Что же делать, что же делать?..
Тем временем Марьяна приоткрыла дверь и крикнула стоящим у крыльца девушкам, чтобы позвали старосту. Одна из них побежала, и через пять минут, прогибая половицы, староста ввалился в комнату. Марьяна молча подошла и врезала ему по широкой морде ладонью так, что он чуть не улетел в угол:
– Знал?
– Ну знал, и что? Мне куда ее было девать? У меня деревня на плечах сидит. Сейчас такой шум начнется! Мне зачем эти волнения? А вы все-таки лекари, мож, что-то придумаете… Вон вы какие умелые, безнадежных вылечиваете. Может, и тут справитесь? А нет, так у меня к вам претензий нет – спалите ее колдовским огнем и все. Она даже и не почувствует. Думаешь, мне сладко сейчас?
Влад неожиданно для себя поддержал Селифана.
– Марьян, он прав. Чего ему оставалось делать-то? Я его понимаю…
– А я не понимаю! – яростно закричала Марьяна, перекосившись от злости. – Ну пер бы ее в Лазутин, чего к нам-то ее притащил!
– А я знаю, чего. Сейчас узнают в городе – Карауловку половину выжгут, а половину в землянки на карантин посадят, пока они там сами не передохнут. А мы, он надеется, молчать будем! Потому что и нас зацепят, если кто узнает!
На печи вдруг раздался шорох, с нее свесился сынишка купца и жадно уставился на голую девку.
– Ну-ка назад! И сидеть, как мышь, там! А то сейчас так врежу, что никакой папаша с того света не вернет ни за какие деньги! Еще тебя не хватало! Вот тебе, Влад, и язык, который все на хрен разнесет по округе. Ой, мамочки, вот мы вляпались! Вот тебе и смотрины, вот тебе и веселье. Марьяна устало уселась на табуретку, свесив на колени руки и теребя фартук.
– Да я никому не скажу, чего тут услышал, не беспокойтесь, костьми лягу, а не скажу. Мы, Панфиловы, благодарные и добро помним, а вы мне жизнь спасли. – Мальчишка уверенно выдал эту речь, и почему-то Влад сразу ему поверил.
– Так, ша все! – Он хлопнул обеими ладонями по полированному дереву обеденного стола и поднялся. – Будем лечить. Не получится – спалю прямо тут. Скажем, эксперименты проводили магические, вот и взорвалось все. Успокойтесь и отойдите от нее. Дверь заприте. Все. Замолчали все.
Влад медленно подошел к неподвижной девушке, вошел в состояние транса, протянув ладони над ней, и стал сканировать тело. Органы были поражены – кости, легкие, сердце… Она прожила бы максимум год и умерла бы или от сердечного приступа, или от другого тяжелого поражения органов. Он стал напряженно думать: «Так, лекарств нет, никаких антибиотиков. Чтобы погибли трепанемы, нужна или большая температура, или большая концентрация антибиотиков. Но их нет! Попробовать задрать температуру? А что остается?»
Влад сосредоточился и начал медленно повышать температуру крови девушки, все выше, выше, выше… Ее тело покраснело, она тяжело дышала… кровь стала циркулировать все хуже и хуже… Такое впечатление, будто кровь практически остановилась.
Влад довел температуру до сорока трех градусов и остановился. Кровь бурлила, в ней происходили какие-то процессы… Три часа, три часа надо держать температуру. Влад застыл над лежащей девушкой как статуя и напряженно контролировал процесс. У девушки началась аритмия сердца, он срочно подкачал Силы в ауру… сердце заработало ровнее, с трудом проталкивая загустевшую кровь через сосуда. Терпеть, терпеть, контролировать…
Если бы не усиленное тело – Влад давно бы свалился. Девушка на глазах худела, щеки ее ввалились – ресурсы организма уходили на поддержание температуры тела и восстановление крови.
– Влейте в нее воды – кровь густеет!
Марьяна схватила ковшик и стала вливать в горло больной струей жидкость. Девушка глотала автоматически, не приходя в сознание. Красное свечение угасало, лишь местами, в костях оставались еще очаги болезни – туда кровь проходит в последнюю очередь. Шел третий час лечения… Влад с трудом удерживал жизнь в теле больной.
Сердце лихорадочно пыталось протолкнуть густую кровь, затрепыхалось и вдруг лопнуло – аорта разорвалась, и кровь под давлением моментально выплеснулась в грудную полость… Сердце продолжило рваться под напором сокращений и наконец остановилось. Влад убрал руки.
– Все. Умерла. Сердце не выдержало. Чуть-чуть не дотерпело – ведь почти вылечил. Ну я сделал все что смог. Если бы пораньше ко мне пришли с ней – жила бы сейчас. Сердце уже было сильно изношено.
Староста размашисто перекрестился:
– Бог дал, Бог и взял. Что теперь поделаешь все в руце Господней… Теперь надо что-то с телом делать, господин лекарь. Вы уж извините, что я вам хлопот столько доставил…
– Да ладно, – отмахнулся Влад, – не до того сейчас. Непонятно, что делать теперь.
Он выглянул в окно – уже темнело. На отскобленных бело-желтых досках пола на груде одежды лежала посиневшая девушка. Язвы на ее теле уже закрылись, она выглядела вполне здоровой. Лицо было умиротворенным и спокойным, как будто перед смертью она поняла смысл жизни…
– Селифан! Сейчас идешь, берешь девушек и едешь с ними в деревню. Увози их отсюда. Завтра привезешь снова. Всех. Ни слова никому. Ты понял?
Марьяна с интересом покосилась на Влада.
– Всех?
– Понял! Понял! Нешто я не понимаю…
– Ты! – Влад перевел тяжелый взгляд на купеческого парнишку. – Если когда-нибудь я узнаю, что ты что-то кому-то сказал о происшедшем, я лично убью тебя. Своей рукой. Это и тебя, Селифан, касается. Всем будет рассказано, что девушка ушла в лес зачем-то, говорила, что хочет сбежать с кем-то из торговцев на тракте, так как ей скучно тут. Все знают, что она погуливала, не удивятся. Ее, мол, оставили прибирать в клинике, а она сбежала. Слухи, конечно, будут, но через полгода-год все забудут. Все, Селифан, поезжай.
Мужик, тяжело топая, открыл дверь и вышел. Слышно было, как он кричал, собирая девушек, разбредшихся по территории клинике. Они окончательно замерзли торчать на улице и разбежались кто куда: кто сидел в санях, накрывшись пологом, кто кокетничал со стражниками. Караван саней зазвенел бубенцами, удаляясь, наконец все стихло, оставив гулкую тишину.
– Что же, займемся уборкой… Так, отвернись, там, на печи, к стенке и закрой глаза! Марьян, тебе бы тоже не смотреть. Зрелище не для слабонервных…
– А я что, слабонервная, что ли? Ты забываешь, что я целительница со столетним стажем.
– Ну как хочешь, я предупредил.
Влад сосредоточился и вошел в транс, потянул Силу… Вокруг трупа образовалось что-то вроде туманной сферы, накрывшей и девушку и кучу одежды, касаясь пола… Потом тело слегка пошевелилось, как будто сфера проталкивалась под него. Лекарь замер. Вначале ничего не происходило, потом внутри сферы явно что-то изменилось – одежда, как под воздействием температуры, сдала скукоживаться и задымилась. Дым, поднимаясь вверх, касался стенок сферы и не мог выйти из нее, загибался и сизыми языками двигался по куполу, наконец полностью закрыв от обзора происходящее.
Неожиданно вспыхнули языки пламени, но скоро потухли – огонь забивал дым, и отсутствие кислорода тоже не располагало к интенсивному горению. Температура внутри кокона все увеличивалась, увеличивалась… Магическим зрением Влад увидел, как труп дергался внутри, гримасничал, как будто ожил – лекарь даже чуть было не потерял контроль над процессом, – это сокращались под воздействием температуры сухожилия. Наконец температура достигла уровня плавления металла в доменной печи и продолжала повышаться. Все, что было внутри кокона, раскалилось и превратилось в серый порошок.
Влад, убедившись в этом, сдвинул границы кокона, сжимая содержимое и одновременно уплотняя, пока останки в виде порошка не уплотнились настолько, что на полу образовался шар, размером с футбольный мяч. «Вот и все, что представляет собой человек… Теперь я могу работать передвижным крематорием», – мысленно усмехнулся он.
– Марьян, надо прибрать тут. Никого нельзя допускать к уборке, только сами. Место, где лежала девушка нужно намылить хозяйственным мылом – возбудитель болезни сразу гибнет в мыльной пене. Отмыть все. У тебя, надеюсь, нет ранок на руках?
– Нет… – Марьяна была бледна, но настроена решительно. – Сейчас займусь.
– Давай. А я пока этот… хм… мяч выкину в лес.
Владимир накрыл «мяч» мешком из-под овощей – трогать его руками ему было ужасно неприятно, и вышел на крыльцо. На улице было темно, легкий ветерок леденил щеки и нос. Охранники где-то попрятались от холода, Влад обратил на это внимание, подумав с неудовольствием: «А вдруг какое нападение? Хотя какое нападение – не на войне же? Ну а вдруг? Надо будет поговорить с Семеном».
Впрочем, отсутствие стражей сейчас было ему на руку. Он зашагал в лес, вначале по тропинке, затем сошел с нее, утонув по колено в рыхлом снегу. Достал мешок и выкатил в сугроб то, что осталось от человеческого существа. Подумал, перекрестился неумело, бросил рядом мешок и решительно, не оглядываясь, пошел к клинике.
В избе уже было все прибрано. Темное пятно на месте гибели девушки вымыто, и только более темный цвет половиц указывал, что тут что-то произошло. Мальчишки на печи не было – похоже, Марьяна отправила его в стражницкую. Сама она сидела за столом, помешивая ложечкой в кружке чай.
– Чай пить будешь? Проголодался?
– Не хочу ничего, тошно чего-то. Спать пойду.
– Иди отдыхай, – понимающе кивнула она.
Влад прошел в свою клетушку, сбросил верхнюю одежду. Подумал, скинул и нижнее белье – ему почему-то казалось, что вся его одежда пропиталась запахом гари и тлена, хотя это было не так – и голышом лег под толстое пуховое одеяло.
Печка за стенкой ровно гудела и потрескивала сгорающими дровами, в хате было тепло и уютно. Марьяна немного погремела посудой, потом прошагала в свою комнатку и зашуршала одеждой. Через некоторое время по полу зашлепали ее босые ноги, дверь в комнатку Влада открылась, и она подошла к его постели, одетая в длинную полупрозрачную рубаху. Сев на край постели, она немного подумала и, откинув одеяло, легла к нему, прижавшись головой к плечу.
– Ты не виноват, Влад… – Она погладила его по плечу, волосам, прижалась к нему теплым упругим телом. – Все лекари через это проходят, нас даже учат отстраняться от больных, забывать, что они тоже люди. Иначе с ума сойдешь. Всех спасти нельзя. Даже магией. Мы не всесильны. Это был тебе от Бога щелчок по носу, чтобы не забывал: мы люди и не всесильны. Отдыхай. Я полежу с тобой тут, мне тоже тошно. Вместе легче.
Влад шевельнулся, обнял ее рукой и прижался носом к пахнущим чередой волосам. Ни малейшего сексуального желания он не чувствовал, Марьяна, конечно, это понимала. Душа была опустошена и болела. Он потянулся к реке, зачерпнул Силы, перекачал в магический узел. Силы было потрачено много – три часа лечения девушки, да «крематорий», но оставалось не менее половины – он стал по-настоящему силен. Что, впрочем, ему не помогло… Радость от обладания Силой его немного утешила, и он заснул в объятьях посапывающей напарницы.
Утром у постели его ждал чистый комплект одежды, состоявший из нижнего белья, штанов и рубахи. Он вдруг вспомнил и забеспокоился: «Надо проверить, куда делся комплект «кевларового» белья, не дай бог еще куда выкинут… На него пришлось потратить уйму времени и сил, да и эффективность им была показана потрясающая».
У печи толкалась Фекла, гремя ухватами.
– Доброе утро, господин лекарь! Госпожа Марьяна сказала, чтобы вы обязательно покушали, а в клинику не ходили. Больных из-за метели немного, тяжелых нет, она сама справится, и чтобы вы занимались своими делами.
– Хорошо, Фекла, спасибо.
Влад потянулся, пододвинул ногой стул и сел. «При первой же возможности надо построить нормальный дом, – подумал он. – Не хочу жить в этом крематории».
События вчерашнего дня опять нахлынули на него с прежней силой. Он с трудом затолкал в себя пару яиц всмятку, запил чашкой чая и, торопливо одевшись, пошел в выходу. Вспомнил, обернулся:
– Фекла, как там мальчишка, что у стражников? Кормили его?
– Да постоянно кормим! Жрет, как прорва, не напасешься. Уже бегает по двору, Семен его сабли чистить наладил да дрова носить. Госпожа Марьяна говорит, ему двигаться больше надо.
Влад согласно кивнул, открыл дверь и захлебнулся морозной чистотой воздуха. В который раз его порадовала красота заснеженного леса. В городе и не увидишь такого великолепия, подумал он: грязные улицы, засыпанные песком и солью, слякоть, озлобленные и суетливые люди, спешащие куда-то, куда они все равно не успеют… А тут и спешить-то никуда не хочется… Что человеческая жизнь перед лицом вечности?
Он потер рукой нос и щеки, раскрасневшиеся от мороза, и пошел в стражницкую. На небольшом плацу, с криками и воинственными возгласами тренировались охранники. Их воинственные крики перекрывались ревом начальника охраны, изощренно и глумливо ругавшего подчиненных, с его точки зрения, недостаточно быстро и четко передвигающихся по площадке. Он перебирал всех их родственников до седьмого колена, рассказывая об их сексуальных пристрастиях, скрытых извращениях и связях с различными причудливыми животными, в результате которых и получился такой вот чудом выживший недосмотр природы, как этот несчастный стражник.
Влад засмеялся, услышав особо прихотливые обороты речи. Семену впору было издавать книгу типа «Мат как один из важнейших стимуляторов процессов, протекающих в коре головного мозга подчиненных».
– Вы, глистатые выкормыши больного проказой енота! Вы чего двигаетесь, как лошади с перебитыми ногами! Васька, ты чего опустил желязяку-то? Ты уже труп, несчастный выкидыш плоскостопой выхухоли! Сколько я раз вам говорил: следите за противником не глазами, следите всем зрением. Точка, за которой вы следите должна быть примерно на уровне груди! Вы должны следить не только за ним, но и за обстановкой вокруг! – Семен подошел к одной из сражающихся пар и быстрым движением врезал высокому парню по боку, тот охнул и зажался. Семен победно закричал:
– А ты что думал, ослиная башка, к тебе Марфутка подойдет в бою и за хрен подергает? Нет, тебе так подергают, что мало не покажется, больше никогда ничего дергаться не будет! А твою Марфутку будет драть после Петька… Хотя тоже не будет, потому что он руку с мечом опускает и ему вместе с хреном ее отрежут. Я вам сколько раз говорил: бой это не дуэль, в бою не черта красиво прыгать как бла-агородные, ваша цель – как можно быстрее заколбасить противника и уйти драть Марфутку! Это пусть бла-агородные скачут, как танцоры, пока с вами в бою не встретятся. И следите за сторонами, вы спиной видеть должны!
– Командир, а как это спиной-то видеть?
– Повоюешь с мое, узнаешь. Научишься – выживешь. Не научишься – будешь червей кормить. Тут правило простое. Ладно, перерыв полчаса. – Семен заметил, что возле площадки стоит Влад и за ним наблюдает.
– Доброе утро, господин Влад. Что хотели?
– Семен, я вчера с тобой говорил насчет учебы, сможешь сейчас меня поучить владению мечом?
– Ну что же, если желаете – почему нет, – хмыкнул Семен. – Надо меч вначале подобрать вам по руке.
Они зашагали к стражницкой, где отдыхали, отпиваясь чаем после потогонки, что задал им Семен, бойцы отряда. В углу на печке кипел котел с варевом. Оживленные разговоры при их появлении стихли, бойцы нестройно поздоровались с лекарем и искоса следили за подошедшими. Похоже, все уже были в курсе, что Влад собирается учиться ремеслу мечника.
Семен и Влад вошли в оружейную, сняв огромный амбарный замок с двери. Владимиру сразу вспомнилось, что его пришлось покупать у заезжего купца и этот прохиндей содрал за него кучу денег. Все-таки технологичные изделия в этом мире были довольно дороги.
В оружейной Влад сразу создал небольшой светлячок, чтобы хорошенько рассмотреть, что там находилось. На стеллажах, сколоченных из дерева без единого гвоздя (железо дорого, гвозди тоже применяли деревянные – шпильки из твердого дерева) ровными рядами лежали кольчуги, наплечники (большинство было захвачено у разбойников, у некоторых еще виднелись прорехи – результат работы молекулярным ножом). Их еще не успели отправить к кузнецу на ремонт.
В другом углу стояли, как винтовки в оружейной какой-то части, мечи, сабли, различного вида и конфигурации. Оружие было разношерстным: разбойники обычно старались выбирать то, которое соответствовало их пристрастиям и умениям, в отличие от какой-нибудь регулярной армейской части, вооруженной однотипными клинками. Тут же, на низком столе, были навалены кинжалы, засапожные ножи, кинжалы-даги.
– Ну что же, господин лекарь, выбирайте себе клинок по вкусу, – Семен с прищуром посмотрел на Влада. Он явно хотел посмотреть на то, как ученик будет выбирать меч – сразу станет видна степень подготовки. Опытный человек сразу видит, как кто берет в руки оружие, как с ним обращается, как стоит с ним и двигается.
Влад обошел, осматривая, пирамиду с мечами, внимательно изучая клинки. Взял в руки кавалерийскую саблю – нет, тяжеловата. Посмотрел на прямой меч типа корейского – легковат. В углу заметил катану – самурайский меч. Он взял в руки тяжелый, слегка изогнутый клинок, упер его в пол и нажал, изогнув, как полотно пилы, – клинок согнулся, как половинка бублика, но выдержал, а когда Влад ослабил нажим, он вернулся в прямое состояние с протестующим резким звуком, как будто был недоволен таким обращением. Черная длинная ручка клинка была обмотана ребристым шнуром, что-то вроде какой-то шершавой кожи, и ему вспомнилось, что на земле для этой цели применяли кожу акулы, не скользившую в ладони, даже если она была покрыта потом или кровью. Классный меч!
Влад когда-то очень интересовался холодным оружием, много читал о нем – хорошие мечи стоили целое состояние. Катаны вообще передавались из поколения в поколения в роду самураев и даже являлись объектом поклонения. И понятно почему – это было произведение искусства, без дешевой мишуры, украшательства и позерства.
Видно было, что это достойный боевой меч, немало попивший крови своих соперников. Длина его была чуть больше обычной длины таких мечей – люди Востока, как правило, были небольшого роста, но тот, для кого делали этот меч, скорее всего, превышал соплеменников комплекцией, – меч был длинный и тяжелый. Владимир взвесил его на руке – баланс был превосходным. Рядом стояли черные лакированные потертые ножны – явно от него. Они тоже видали виды, лак с них местами слез, их покрывали царапины, видно, попутешествовали с ним немало. Влад вставил кончик меча в отверстие ножен и с легким стуком послал клинок на место.
– Вот этот меч.
– Ну что же, хороший выбор, господин лекарь. Теперь надо будет проверить, как вы с ним сможете работать. Петька, сбегай в лес и вырежи палку. Длиной вот с этот меч и вот такой толщины, из ольхи режь, а то притащишь сосну, все в смоле перемажемся. Вы пока идите к себе в избу, сейчас Петька придет, я за вами пришлю. Переоденьтесь там во что-нибудь полегче – в тулупе несподручно будет заниматься, вспотеете.
Влад вышел из стражницкой, с улыбкой отметив, что за спиной зашумели бойцы, предвкушавшие глумление Семена над страшным лекарем. Семен действительно был очень сильным профессионалом, и простой человек не смог бы простоять против него и минуты. Ну это закономерно – любого человека, обладающего маломальскими способностями, можно было дотянуть до такого уровня, если еще с колыбели начать учить бою.
Влад с мечом под мышкой вошел в избу, осмотрел свой немудреный гардероб и остановился на теплой меховой безрукавке, не стесняющей движения, под которую он надел вязаный свитер, на голову натянул уже отстиранную свою неизменную вязаную шапочку. Ну, вроде готов. Сунул ноги в короткие валенки – вот теперь точно готов.
Тут же в дверь постучали, и мальчишка, тот самый купеческий сын, сунул голову в комнату сообщил:
– Семен вас приглашает. Все готово.
Влад кивнул, потом жестом остановил парня:
– Ну ты как себя чувствуешь? Рвоты, поноса нет? В глазах не двоится?
– Да нет, господин лекарь. Слабость только да есть все время хочется.
– Ты не стесняйся, ешь, сколько надо, я Фекле сказал, чтобы она тебя кормила, как захочется тебе. Надо массу тела восстанавливать, организм требует. А то ты сейчас скелетон какой-то.
Пацан радостно улыбнулся, и его голова исчезла из дверного проема.
На тренировочной площадке, утоптанной множеством ног «выкидышей выхухоли», Влада уже ожидали Семен и целая толпа зрителей, желающих посмотреть, как будут учить таинственного и ужасного магика. Семен с непроницаемым лицом осматривал принесенную Петькой палку, длиной с выбранный Владом меч: взвесил ее на руке, провел по слегка ошкуренной поверхности рукой и довольно кивнул:
– Пойдет.
В левой руке его была похожая палка, только уже отполированная множеством ладоней. Семен протянул вторую палку – боккэн, как подсказала Владу его услужливая память. Лекарь сразу вспомнил все, что он читал или слышал когда-то о тренировочных мечах – боккэнах: впервые деревянный меч, повторяющий очертания настоящего (боккэн, или бокуто), ввел легендарный мастер XVII века Миямото Мусаси. Правда, такой деревянный меч все равно был грозным оружием, которым запросто можно было расколоть череп.
Читать бесплатно другие книги:
